Глава 5
Магия — это технология, доведенная до совершенства.
Альберт Эйнштейн
Харальд измучился так, что заснул прямо на траве под раскидистой елью, не ощущая холода и сырости, правда проснулся оттого, что чихнул, когда капля, упавшая с ветки, попала в нос.
Над миром царила ночь, лишь на востоке занималось робкое белесое зарево. Лес молчал, ночные звери уже затаивались, дневные еще не проснулись. Дождь прекратился, но теплее не стало. Пережитое потрясение и холод сказывались дрожью во всем теле. Кости ломило, двигаться было тяжело, словно в мускулы залили свинец. Ковыляя, как древний старец, Харальд добрался до памятной тропки и двинулся по ней к назначенному месту.
Ему удалось на ходу согреться, но зато проснулся голод — живот бурчал и булькал, напоминая хозяину о том, что пора бы и подзакусить. Найденная сыроежка, рыжая, словно кусок лисьей шкуры, лишь разожгла аппетит.
Когда взошло солнце, Харальд сидел на поваленном стволе и отчаянно чихал. От громовых раскатов что-то болезненно хрустело в груди, отдавало в поясницу, из носа безостановочно текло. Чихнув в очередной раз, Харальд немало удивился, услышав вежливое пожелание.
— Будь здоров, — сказал Иаред, появляясь из-за поворота тропы. На поводу он вел двух лошадей.
— На каждый чих не наздравствуешься, — ответил Харальд гнусаво. Сердце радостно подпрыгнуло, когда он узнал своего жеребца. — А вторая лошадь зачем?
— Я сложил с себя обязанности капитана. — Иаред пожал плечами. — По состоянию здоровья.
— Что так? — Харальд не успел как следует удивиться, когда очередной чих согнул его в три погибели. Иаред улыбнулся:
— Денег за жизнь я заработал достаточно, чтобы осесть в Бабиле. Так что могу себе позволить уйти оттуда, где мне не нравится.
— Ага, — произнес Харальд глубокомысленно, пытаясь сдержать зуд в носу. — И куда теперь?
— Помогу тебе добраться до свободного города, а там посмотрим, — раздалось бульканье, и взору Харальда предстала большая фляга. — Выпей — полегчает.
Во фляге оказался ржаной самогон — напиток простонародья. От глотка глаза вылезли на лоб и выступили слезы. В носу мгновенно пересохло, а чихание прекратилось.
— Спа… ххх… сибо, — выдавил сквозь обожженное горло Харальд и тут же получил ломоть хлеба с салом — на закуску.
— Не за что, — Иаред снял со спины лошади сумку. — Одевайся, и поедем…
Вскоре Харальд оказался переодетым, обутым и сытым. Простуда отступила, спряталась куда-то вглубь, напоминая о себе лишь першением в горле и легким насморком.
— Поехали? — спросил Иаред, подходя к лошади.
— Поехали, — согласился Харальд. — Но я еще вернусь сюда.
— Зачем? — в темных глазах появилось изумление, — Не стоит.
— Отомстить. — Ненависть Харальд обнаружил в душе еще утром, и теперь, не замутненная телесными страданиями, она сияла ярко и ровно. Слова добавляли дров в ее костер, и говорить о мести оказалось легко и приятно. — Тем, кто пытался помешать мне стать магом. Владетелям, этим напыщенным глупцам, что не видят ничего, кроме собственной гордыни.
— Осторожнее. — Иаред даже отступил на шаг, настолько злым вдруг стало лицо Харальда. Голубые глаза заледенели, рот исказила жесткая усмешка. — Жажда мщения — опасная вещь, она отравляет душу и сгубила многих достойных людей! Не поддавайся ей!
— Нет! — Юноша прищурился, упрямо мотнул головой, — Я клянусь всеми демонами Нижнего мира и честью своего рода, что я стану магом, вопреки им всем, и тогда отомщу! Как равный — равным!
— Это очень опасная клятва, — Иаред покачал головой.
— Да, я знаю, — дернул головой Харальд. — И я иду на нее осознанно, и сам отвечу за последствия! Поехали!
Иаред молча вспрыгнул в седло. Копыта с чавканьем впечатались в липкую темную грязь, и путники двинулись на юго-запад. Лес шелестел вокруг них тысячами зеленых рук, а с запада надвигалась клубящаяся темно-сизая туча, несущая дождь.
Полог из темно-сизых облаков закрыл небо с самого утра. Но ничего не поделаешь — зима. С приходом первого снега, когда осенняя охота закончена и вдосталь еды, в племени нид отмечают свадьбы. Веселится и гуляет все племя, а мужчины меряются ловкостью и силой.
На мужскую забаву позвали и гостей. В стрельбе из лука даже Гуннар, слывущий среди наемников отличным стрелком, уступил местным. Зато в борьбе превзошел всех крепкий, кряжистый Торвальд. Под одобрительные крики толпы он вышвырнул главного местного силача с огороженного для боя пространства.
Харальду выпало доказывать мастерство в бое на палках. Поединщикам выдали по гладко оструганному посоху в сажень длиной. Дерево плотно легло в ладонь, но увидев, как тяжеленная деревяшка превратилась в туманное колесо над головой противника, Харальд испытал острый приступ нерешительности. Но из толпы зрителей смотрела Асенефа, и отступить было бы позором.
Первый удар он парировал только благодаря удаче. С глухим стуком соприкоснулись палки, и с холодком в позвоночнике Харальд понял, что противник бьет в полную силу, без жалости.
Сначала пытался отбиваться так же, как и воин нид, держа палку обеими руками за середину. Но ничего не получалось, и, схлопотав болезненный удар по плечу, Харальд разозлился и перехватил оружие за конец, превратив его в некое подобие двуручного меча.
Мир сузился до темной фигуры впереди и посоха в руках. Снег отчаянно визжал под подошвами, а дыхание обжигало губы.
В один миг Харальд ловко увернулся от тычка и, спружинив бедрами, нанес мощный удар по телу противника. Закрыться тот не успел. Раздайся сухой хруст, словно сломалась ветка, и все закончилось.
Сквозь глухоту, неожиданно залепившую уши, прорвался рев зрителей. Ошутив на плече руку, Харальд дернулся, едва сдержавшись, чтобы не ударить назад. Азарт боя неохотно уходил, растворялся дымом в низких облаках, оставляя на губах соленый привкус крови.
Завулон смотрел на гостя с нескрываемым изумлением.
— Если бы я знал, что ты так дерешься, то не допустил бы тебя, — смысл сказанного доходил до Харальда с трудом, словно после хорошего удара по голове, — Ты сломал противнику ребро!
— Я долго был наемником, — ответил Харальд хрипло. — И хорошо освоил искусство побеждать.
Он отшвырнул дубину и пошел в сторону становища, стараясь не слышать стонов раненого.
Ветер стонал оравой мучаемых похмельем демонов, когда двое путников въехали в пределы вольного города Бабиля. Неожиданно и властно пришла в город и окружающие его леса осень. От ее леденящего дыхания листья потихоньку желтели, светлое время укорачивалось, и почти каждый день шел дождь. Год минул с той поры, как Харальд покинул родной замок.
В «Спившемся демоне» обнаружился Хегни, веселый и довольный жизнью. Как выяснилось, на зиму он устроился в команду волчьих охотников. Платит им город, а они должны истреблять волков, которые в холодное время наглеют и лезут к жилыо. В последние годы серых хищников расплодилось особенно много.
— Вот так, — закончил рассказ Хегни. — Работенка непыльная, но денежная, и считай, до весны. А ты как съездил?
— Не очень, — скривился Харальд — Зато вон с Иаредом познакомился.
— Да, вижу. — Xeгни с плохо скрываемым обожанием глядел на пожилого воина. Так смотрит голозадый мальчонка на городового стражника, который в броне и с оружием кажется карапузу великим воином.
— Где Асир? — спросил Харальд, заканчивая затянувшуюся паузу.
— Где-то в городе, — Хегни провел рукой по волосам, пытаясь заставить непослушные пряди не топорщиться. — А что?
— Похоже, что у меня нет другого выбора, как воспользоваться вашим предложением.
— Это каким? — в круглых голубых глазах появилась настороженность.
— Вы с Асиром когда-то приглашали меня в дружину. Помнишь? — Харальд нахмурился.
— Было, — почесав подбородок, сказал Хегни. — Никаких вопросов. Завтра же пойдем к атаману.
— И я пойду с вами, — подал голос Иаред. — Ведь нужен третий поручитель, насколько я помню?
На лице Хегни обозначилась высшая степень изумления.
Все оказалось очень просто. Асир обрадовался, увидев Харальда, молча выслушал его и без слов кивнул, соглашаясь помочь. В большой дом на улице Оружейников — обиталище атамана, всю четверку пустили мгновенно, стоило привратнику увидеть Иареда.
Довольно пожилой, но еще бодрый атаман вскрикнул от радости и пригласил гостей за стол. Формальности были быстро исполнены, поручители принесли клятву. Харальд поклялся тоже. Вызвали цирюльника, и вскоре левое предплечье новичка украсили скрещенные меч и топор — знак Оружейной дружины.
Управились в один день, а вечером новоиспеченный наемник сидел в «Спившемся демоне», в соответствии с традицией угощая новых товарищей пивом. Большинство откровенно бандитского вида личностей были ему незнакомы, но обстановка царила самая теплая. Выпивка лилась рекой, стол быстро завалили обглоданными костями. Десятки луженых глоток дружно ревели, заставляя потолок вздрагивать равно от громкости и от содержания песен:
А что же у девочки этой, хей-хей!
Под юбкой находится, денег милей!
Харальд пел и пил вместе со всеми и в промежутках между тостами и песнями ухитрялся выспрашивать сидящего рядом Иареда об обычаях наемников.
— Все равны, и никто не выше остальных, — говорил седовласый воин, время от времени прихлебывая из кружки. — Атаман выбирается обычно из пожилых, из тех, кто более сам не может сражаться.
— А на что он живет и содержит дом? — пиво туманило голову, перекатывалось в животе теплым шаром, но соображал Харальд пока неплохо.
— Каждый дружинник, в том числе и ты, должен в год передать в казну дружины тридцать золотых монет. — Иаред поморщился, заслышав рыгающие звуки от входа. Там рвало кого-то из наиболее резвых любителей пива.
— А сколько всего дружин в городе? — Харальд ухватил с блюда скользкую от жира куриную ногу, принялся с жадностью грызть.
— Пять, — вновь поморщившись, ответил Иаред. — Все меж собой не в ладах, но до открытых стычек дело редко доходит.
— Угу. — Мясо застряло в горле, пришлось проталкивать его пивом. Солено-горькая волна прокатилась по гортани, ухнула в живот. — А к родовитым как относятся?
— Никак, — Хлыст пожал плечами. — Среди нас много родовитых, но этим никто не кичится и не брезгует. Вот у тебя сколько поколений предков?
— Тридцать, — ответил Харальд гордо.
— А у меня сорок три, — сказал Иаред просто, оставив собеседника с зависшей в воздухе кружкой.
Засеменил вокруг стола хозяин, а Харальд допил пиво и неожиданно обнаружил, что не может пошевелиться. Закружилась голова, щеку обожгло холодной и мокрой доской стола, на глаза опустилась тьма, пахнущая пивом и солью…
Тьма клубилась вокруг, мягкая, умиротворяющая. Шуршал за тонкими стенками снегопад, первый привет наступившей зимы, свистел, потрясая деревьями, ветер. Тьма пахла Асенефой, ее теплом, ее дыханием. Тонкий, ни с чем не сравнимый аромат щекотал Харальду ноздри, напоминая о том, что он в юрте не один.
Девушка пошевелилась, рука ее прошлась по груди Харальда, заставляя мускулы трепетать.
— У тебя были женщины до меня? — Голос дочери вождя показался неожиданно жалобным, как скуление новорожденного кутенка.
— Конечно, — Харальд улыбнулся и погладил девушку по волосам, мягким, как тополиный пух. — Я же нормальный мужчина.
— Это понятно, — Асенефа завозилась, вздохнула прерывисто. — Я имею в виду не просто женщин, а тех, которых ты любил. По-настоящему.
— Да, — ответ прозвучал скупо и достаточно резко.
Ведь любому мужчине, сколь-нибудь опытному, известно правило: не разговаривать с женщинами о прежних увлечениях. Каждый роман должен проходить под первым номером. Но дочь вождя племени нид не походила на обычных женщин, а об условностях, столь важных на юге, попросту не ведала. Она попросила напрямую:
— Расскажи, как ты с ней познакомился! Харальд ощутил, как в душе его поднимается буря.
— Нет, — ответил он. — Я расскажу лучше о такой женщине, с которой я не мог расстаться, хоть говорить об этом мне будет неприятно.
Неприятные ощущения, как всегда после попойки, сопровождали Харальда весь день. Болела голова, и почему-то преследовал запах прогорклого жира, казавшийся особенно отвратительным.
Пребывая в расслабленном состоянии духа, новоиспеченный наемник лежал в своей комнате, когда в дверь тихонько постучали. Негромкий звук отозвался в голове словно грохот горного обвала.
— Войдите, — поморщившись, сказал Харальд.
Дверь скрипнула, и в комнате оказался совсем молодой еще парнишка. Ясные голубые глаза, красная щегольская куртка. Харальду юнец показался смутно знакомым.
— Что надо? — Сесть удалось с некоторым трудом, но разговаривать лежа было бы неудобно.
— Я от атамана, — ответил юнец мягким тенорком, и тут Харальд вспомнил, где видел шустрого парня. — Он просит Харальда к себе. Есть работа.
Некоторое время Харальд тупо соображал, затем изумленно спросил:
— Работа? Для меня? Я в дружине один день!
— Для тебя, — посыльный пожал плечами, — Подробностей не знаю, но кто-то хочет нанять именно Харальда по прозвищу Маг.
На улице царил дождь, мелкий, колючий. Он лил непрерывно и проникал даже сквозь плащи. Харальду дождь был приятен, он холодил лицо и помогал сосредоточиться, но провожатый дрожал и что-то бурчал невнятно по поводу «мерзкой погоды».
Улица Оружейников оказалась пустынной. Сиротливо мокли красные черепичные крыши, из труб шел дым, серый, клочковатый, и почти сразу терялся в облаках.
Атаман принял Харальда радушно, усадил за стол, с понимающей усмешкой налил пива.
— Что, я так плохо выгляжу? — спросил Харальд, потягивая янтарный напиток.
— Не хуже, чем большинство после вступления в дружину, — вежливо ответил атаман. — Но перейдем к делу.
— Слушаю. — Харальд подобрался и отставил пиво.
— В городе появилась одна очень могущественная особа. — Атаман, казалось, пребывал в нерешительности. Он нервно потирал руки, а маленькие зеленые глаза над красными подушками щек блуждали. — И она хочет нанять телохранителя. Одного.
— Почему именно я? — неподдельно удивился Харальд.
— Не знаю, — ответил со вздохом атаман. — Но она спросила про тебя сразу же. Я предложил других, более опытных дружинников, но она настаивала. А Владетельницам не отказывают.
— Владетельницам? — Похмелье исчезло, спряталось, как тень в полдень. Харальд ощутил, как у него глаза лезут на лоб. — Разве есть женщины — Владетели?
— Есть, но только одна, — атаман огладил седую бороду, — Ее владения на северо-востоке, за землями Владетеля Олава. Они не столь велики, но ловкостью и коварством она ухитряется сохранять независимость.
— Вот как, — Харальд неожиданно разозлился. — И зачем ей я?
— Она говорит, что старого капитана стражи она выгнала, и нужен новый. Отправляйся к ней сегодня же, она живет на постоялом дворе «Полосатый кот», что у Северных ворот, — атаман улыбнулся, и в улыбке его оказалось столько же тепла, сколько бывает в куске льда. — И если застрянешь у нее надолго, то не забывай пересылать деньги. Забудешь — мы найдем способ тебе напомнить, даже у нее в замке на краю света.
Постоялый двор найти оказалось легко, огромный наглый котище на вывеске призывно изгибал спину, сообщая всей улице, носящей странное название Синюшная, что здесь за заведение.
Харальд вошел в общий зал, полный запахов лука и жареной рыбы, и сразу ощутил на себе профессиональный, оценивающий взгляд. Повертел головой и действительно обнаружил двоих мужчин, явно не производивших впечатления мастеровых или купцов. Острые глаза следили за каждым движением Харальда, наверняка уже оценив длину меча, пусть даже скрытого под плащом, и силу мускулов.
— Что угодно, господин? — подбежал хозяин, низенький и толстый, как барсук. Лысина его маслянисто блестела, а глаза, какие-то желтые, смотрели преданно, как у больной собаки.
— Мне нужна госпожа Хельга, — произнес Харальд, стараясь, чтобы голос звучал твердо.
Хозяин неуверенно поежился и воровато скосил глаза в сторону двух мужчин. Те встали и не спеша направились к беседующим.
— Что угодно от госпожи? — спросил первый, крепкий и кряжистый, с пронзительными голубыми глазами. Руку он откровенно держал на мече.
— Меня зовут Харальд.
Охранники с угрюмыми минами наблюдали за пришельцем, не сводя глаз с того места, где из-под плаща топорщился меч и из-под отвернувшегося рукава выглянула татуировка, сизая, словно от холода.
Хозяин предусмотрительно укрылся за их спинами.
Взгляд голубых глаз одного из охранников смягчился, но рук с оружия никто не убрал.
— Меня зовут Торвальд, — представился голубоглазый и кивнул напарнику:
— Сходи, доложи госпоже.
Проскрипела дверь, и в помещении воцарилась тишина, прерываемая лишь гулом огня в очаге. Торвальд стоял в расслабленной позе, но было видно — малейший повод, и меч его покинет ножны.
Вновь скрипнула дверь, и появился посыльный.
— Госпожа ждет тебя, Харальд, — проговорил он без улыбки. — Но меч ты должен отдать нам.
— Серьезно? — Харальд усмехнулся, изобразив на лице злобное удивление. — Может, мне еще и раздеться?
— Если она захочет — разденешься, — скучным голосом сказал Торвальд и пожал могучими плечами. — Отдавай меч.
— Не люблю я магов, — проворчал Харальд, отцепляя ножны. — И без оружия перед ней буду что голый!
— Ты же сам маг, как я слышал, — удивленно пробасил Торвальд. — И боишься? Кстати, нож из сапога тоже вынь.
— Потому и боюсь. — Нож, равно удобный как для метания, так и для ближнего боя, покинул уютное убежище за правым голенищем и перекочевал в руки второго охранника.
— Вот так-то лучше, — Торвальд оглядел обезоруженного гостя, словно скульптор — статую, и довольно засопел. — И не держи зла. Мы просто делаем свою работу.
— Ладно, — ответил Харальд, махнув рукой. Дверь поддалась давлению, открыв темный короткий проход, ведущий на лестницу. Пахло мышами, под ногами скрипели рассохшиеся доски «Владетельница — и живет в таком клоповнике?» — подумал Харальд, осторожно пробуя ногой ступени, которые казались прогнившими много лет назад.
Но лестница выдержала. Харальд добрался до второго этажа и обнаружил у широкой обитой темной тканью двери еще двоих охранников. Вид они имели свирепый, на незнакомца взглянули с яростью, демонстрируя готовность немедленно наброситься и убить.
Харальд улыбнулся и спросил:
— Так пропустите или драться придется?
— Иди уж, — неохотно пробурчал правый из головорезов и слегка стукнул в стену.
Дверь тотчас отворилась, и за ней оказалась молодая девушка в скромного покроя синем платье.
Держалась девица спокойно и уверенно. Стрельнула в Харальда васильковыми глазами, затем потупилась и произнесла мягким звучным голосом, выдавшим прирожденную певицу:
— Проходите, госпожа ждет вас.
Дернув шеей, Харальд последовал за служанкой. Дверь за гостем тихо закрылась, и он совершенно неожиданно оказался в роскошной комнате. Стены закрывали пышные гобелены со сценами битв, пол — настоящий ковер с Островов, играющий переплетениями бирюзового и зеленого, словно море. Такой ковер стоит целое состояние. В воздухе плавали ароматы благовоний, странных, незнакомых, от которых плыла и кружилась голова.
Едва Харальд успел преодолеть изумление, как послышался звук легких шагов, и глазам его предстала женщина, на этот раз без сомнений — сама Владетельница. Пораженный Харальд чуть не открыл рот of удивления, но вовремя сдержался. Фон Триз никогда не видел столь роскошно одетой дамы. Из родовитых имел счастье (или несчастье?) наблюдать только собственную сестру, а та особого внимания одежде не уделяла. Простые же женщины, которых встречал во время странствий, одеты были скромно А тут!
Темные блестящие волосы, перевитые зеленой лентой, лежачи поверх темно-синего платка, украшенного золотым шитьем. Платок непостижимым образом охватывала золотая диадема. Травяного цвета бархатное платье оттенялось бежевой накидкой с длинным шлейфом. На шее сияло ожерелье с бриллиантами, пальцы унизывали перстни с сапфирами разных оттенков. Зеленые миндалевидные глаза светились на узком лице.
Харальд ошеломленно моргнул и едва расслышал обращенные к нему слова:
— Что, так и будешь пялиться на меня, словно мужлан из дикой деревни? — Голос Владетельницы был ни высок, ни низок, он странным образом менял тембр, заставляя прислушиваться. Насмешка в нем звенела звонче стали. — Или никогда женщин не видел?
— Настолько красивых — никогда, — нашел Харальд силы ответить галантно.
— Молодец! — Хельга усмехнулась, показав ровные белые зубы. — Не стушевался, Харальд фон Триз по прозвищу Маг.
— Вы знаете мое настоящее имя? — изумился Харальд, хотя больше для вида.
— Ею узнать нетрудно. — Хозяйка повела рукой в сторону низкого столика красного дерева и двух скамеечек, скромно притулившихся в углу. — Присядем.
Харальд послушно уселся. В сидячем положении ему тут же захотелось спать. Мешал взгляд Владетельницы, острый, как иголка.
Некоторое время она пристально рассматривала гостя, так, словно копатась у него во внутренностях. Харальд ерзал и смущался, а зеленые глаза все шарили и шарили.
Наконец, явно удовлетворившись увиденным, Хельга отвела взор, и Харальд облегченно вздохнул. Но в тонких белых пальцах женщины почти сразу возникла и затрепетала крыльями страниц большая книга.
— Ты знаешь, что это? — перед Харальдом очутился разворот, украшенный замысловатым рисунком.
— Догадываюсь, — поморщился наемник. — Круг вызова, и скорее всего, для демона.
— Верно, — в зеленых глазах зажегся интерес. — И сейчас мы с тобой воспользуемся этим кругом, чтобы демона вызвать.
— Зачем? — Видеть жителя Нижнего мира, пребывая в похмельном состоянии, желания не было. Еще подведет ослабленный обильными возлияниями желудок, и тогда — прощай, выгодная работа.
— Ты знаешь, от чего погиб мой прежний капитан охраны? — Владетельница положила книгу и улыбнулась. От этой улыбки по спине Харальда пробежал озноб. Ответа Хельга, похоже, не ждала.
— Он умер от страха, увидев демона, хотя в жизни ничего не страшился. И мне нужен такой телохранитель, который бы не боялся магии.
— Поэтому вы и выбрали меня? — Харальд испытал нечто вроде разочарования, которое странным образом мешалось с облегчением.
— Да, — тонкие губы женщины вновь раздвинулись в хищной усмешке. — Среди наемников много бойцов лучше тебя, но слухи о парне по прозвищу Маг меня заинтересовали.
— А что, ходят слухи? — Харальд недоверчиво хмыкнул.
— Конечно. — Малахитовый взгляд отдавал насмешкой. — А ты как думал? Летом я была на юге, недалеко от тех мест, где ты освободил водянца. Так о тебе исключительно и болтали.
— Ну-ну, — только и смог сказать Харальд.
— Но мы отвлеклись, — Хельга слегка потянулась, отчего ее гибкое тело соблазнительно изогнулось, а крупная грудь проступила под платьем. — Пора приступать к ритуалу.
Она поднялась, Харальд поспешно вскочил, гадая, сколько же Владетельнице лет. Фигуре ее позавидует семнадцатилетняя девушка, но в поведении сквозит мудрость, свойственная зрелому возрасту.
— Лия, все ли готово? — повысив голос, спросила Хельга.
— Все готово, госпожа, — ответил из соседней комнаты мелодичный голос синеглазой служанки. Владетельница, похоже, сняла на постоялом дворе весь второй этаж.
— Отлично. — Следуя повелительному жесту, Харальд последовал за хозяйкой.
Эта комната выглядела гораздо беднее, скорее всего по причине отсутствия мебели. Из-за плотных малиновых штор на окнах царил полумрак. Его разгоняли только стоящие на небольшом алтаре черные свечи, девять штук. Алтарь, обитый черной тканью, возвышался посредине рисунка, который Харальд немного ранее видел в книге. Основу его составляли три концентрических круга, пространство между которыми густо покрывали надписи, выполненные Истинным Алфавитом. Внутренний круг включал в себя восьмиконечную звезду. Все это изобразили углем на дощатом полу.
От четырех курильниц, стоящих в углах, пахло препротивно, и Харальд невольно поморщился. Владетельница заметила это и сказала ядовито:
— Что, не нравится запашок? Это особое курение, для вызова демонов. В нем смешаны семена черного мака, кровь нетопыря и мозг черного кота.
— Не может быть, — ответил Харальд, борясь с тошнотой.
— Именно так, — кивнула Хельга, подходя к алтарю. — Не медли, войди в круг и встань рядом с Лией.
Послушавшись, Харальд оказался за спиной Владетельницы. Стояли все трое лицом к северу. С этого места удалось разглядеть малый круг и внутри него миску с какой-то жидкостью, темной и блестящей.
— Это кровь, — шепнула Лия, заметив его интерес.
Харальд машинально кивнул и тут же замер на месте, скованный голосом Хельги. Маг-одиночка, он ранее не слышал, как читают заклинания другие, и теперь обмирал от ужаса, слыша из уст женщины резкие, жесткие, властные слова, от которых бросало то в жар, то в холод.
Владетельница говорила медленно, тщательно выговаривая каждое слово, и голос ее стал совсем иным, чем был ранее, во время светской беседы. Казалось, некто другой вещает через нее.
Дым от курильниц потек тяжелыми струями, прижимаясь к земле, и вскоре рисунок скрыла сплошная серая пелена, люди стояли по колено в густом и очень противно пахнущем дурмане. Харальд ощущал себя среди гниющих отбросов. Исключительным напряжением воли удавалось удерживать в подчинении желудок, окончательно расстроенный происходящими непотребствами, и голову, которой вздумалось вдруг закружиться.
Сквозь туман хорошо видна была только плошка с кровью. Жидкость оставалась такой же темной, но словно слегка светилась, и в один миг Харальд понял, что не может оторвать от нее глаз.
Унимая тошноту, смотрел, как похожая на большой глаз поверхность светлеет, наливается живым пульсирующим серебром. Затем кровь потемнела, да так резко, что Харальд решил, будто ослеп. В панике, с неимоверным напряжением поднял глаза и вздохнул с облегчением: рядом статуей замерла гЛия, Хельга все так же стояла у алтаря.
Крик хлестнул по ушам. Владетельница призывала кого-то, простирая руки к малому кругу, и с ладоней ее, как на миг показалось, слетало что-то серое, будто маленькие стремительные птицы.
Раздался глухой удар. Дом сотрясся от крыши до фундамента, и Харальд в панике принялся озираться, ожидая увидеть трескающиеся от землетрясения стены. Но они стояли и не думали разрушаться.
В лицо ударил ледяной ветер. Харальд на миг зажмурился, оберегая глаза, а когда обрел способность видеть, то увидел над малым кругом, над миской с кровью — висящего вызванного демона.
Изучая книги, еще в родном замке, молодой фон Триз, конечно, видел гравюры. Но они не шли ни в какое сравнение с реальностью. В этот миг Харальд хорошо понял погибшего от страха наемника. Сердце в один миг замерло, словно сдавленное безжалостной лапой, ноги сделались ватными, а волосы попытались встать дыбом. Помешал разве что ремешок, стягивающий их в хвост.
Тварь, пришедшая из Нижнего мира, оказалась не просто ужасна, она оказалась омерзительна. Рассудок отказался понимать происходящее и скрылся в панике, тошнота, испуганно взвизгнув, исчезла, и Харальд остался один на один с демоном.
Тяжелой тушей нависая над миской с кровью, в воздухе покачивалось создание, очень отдаленно сходное с человеком. Две руки, две ноги, голова — вот и все подобие. Остальное оказалось иным. Вместо кожи шевелился алый покров из толстых червей, отвратительно жирных и склизких на вид. Покров скрывал тело очень густо, мешая разглядеть признаки пола, но про себя Харальд решил, что демон — он. Ноги, короткие и выгнутые назад, как у кузнечика, заканчивались перепончатыми лапами, позаимствованными у лягушки, если, конечно, бывают лягушки в сажень ростом. На перепонках алый цвет переходил в оранжевый. Передние лапы, длинные и голые, без червячного покрова, более всего походили на человечьи, лишь когти, гонкие и изогнутые, как серпы, портили впечатление.
Но более всего поразила Харальда голова. Маленькая и круглая, она сидела на гибкой шее длиной в аршин и более всего напоминала крысиную. Злобно смотрели фиолетовые глаза, в ладонь каждая, пасть под черной пуговкой носа щерилась треугольными зубищами.
Демон выглядел очень недовольным. Едва появившись, он негромко, но весьма выразительно заревел и уставил горящие глаза на Хельгу. Та, судя по всему, не испугалась, и демон заговорил. Голос его, вопреки ожиданиям, оказался мягким и приятным. Нормальный мужской баритон.
— Что надо тебе? — Когтистая лапа потянулась вперед, но замерла, явно наткнувшись на невидимую, но крепкую преграду.
— Да ничего особенного! — Хельга рассмеялась. — Просто поболтать захотелось.
— Со мной? — демон изумленно осклабился.
— А чем ты плох как собеседник? — удивилась в свою очеред Владетельница.
— Да вроде не плох. — Фиолетовоглазый лениво почесался. Черви на его теле зашевелились сильнее, и тошнота, привлеченная этим зрелищем, вернулась к Харальду. — Да просто обидно как-то, для драки или для иных серьезных дел вызывают других, а как поболтать приспичит — меня.
— Не огорчайся, Белал, — успокаивающе сказала Хельга, и можно было поклясться, что голос ее пронизан настоящим сочувствием. — Ты один из самых умных демонов, известных мне.
На страшной морде появилось довольное выражение. Демон почесался еще раз и произнес:
— Что же, спрашивай.
Завидев, что беседа идет вполне мирно, Харальд немного успокоился. Страх совсем не ушел, он остался, словно сквозняк из щели в окне, беспокоящий, но терпимый.
Хельга о чем-то разговаривала с демоном, речь шла о каких-то печатях и их применении. Лия стояла неподвижно, похоже, так ни разу и не пошевелившись за весь ритуал. Харальд решился обратиться к ней с вопросом.
— Лия, — шепотом произнес он. — А хозяин не примчится сюда в испуге, после того как мы чуть не развалили весь дом?
Ответом был изумленный васильковый взгляд.
— Нет, конечно. Здесь все подготовлено особым образом. Сотрясение ощущается только в комнате, где происходит вызов, и рев демона тоже не слышен снаружи, — ответила девушка. — И лучше молчи, наставница сейчас закончит.
«Наставница! — подумал Харальд, и отвернулся. — А синеглазая-то не просто служанка! Похоже, что девушка ходит в ученицах у Владетельницы». О том, что маги могут иметь учеников, Харальд, конечно, знал, но после знакомства с тремя Владетелями преисполнился сомнениями относительно такой возможности. И вот оно — подтверждение! Ведь откуда-то берутся новые маги!
От размышлений отвлек резкий клокочущий звук. Харальд в испуге замотал головой, попытался выхватить отсутствующий меч, но оказалось, что Белал всего лишь вздумал расхохотаться. Хоть разговаривал демон вполне по-человечески, смеяться предпочитал по-своему.
Распахнутая пасть гостя из Нижнего мира казалась в два раза больше, чем вначале. Тело содрогалось, черви спазматически дергались, а среди белоснежных клыков алым сполохом метался язык.
Отсмеявшись, демон поклонился.
— Пожалуй, мне пора, — сказал он, вновь почесываясь. Воздух мира людей, похоже, вызывал у него зуд, — И не забудь, колдунья, о втором условии!
— Не забуду, демон, — голос Хельги был серьезен.
Владетельница вновь подняла руки и начала что-то мелодично напевать. Дым, что все время разговора висел неподвижно, заклубился, пошел тяжелыми волнами. Смрад вновь достиг ноздрей Харальда.
В отличие от появления исчезал демон постепенно. Он словно растворялся в густеющем сумраке. Пропали перепонки на лапах, размазалось тело, скрылись когти, последними исчезли сияющие лиловым глаза.
Миг — и Хельга опустила руки, тяжело вздохнула и повернулась. Лицо ее выглядело изможденным, глаза лихорадочно блестели. Вызов дался ей нелегко.
— Что, родовитый Харальд, не умер со страху? — спросила Владетельница и пошатнулась. Лия тут же подскочила, подхватила под руку.
— Нет, — ответил Харальд серьезно. — Вам плохо, госпожа?
— Иди, подожди в той комнате, я сейчас выйду, — голос колдуньи слабел, будто с каждым словом из нее вытекали силы.
Ослушаться он не посмел. Присел, и потянулось ожидание.
Сидеть в одиночестве, вопреки опасениям, пришлось недолго Хельга вошла, прямая, словно сосна, и вновь полная сознания собственной силы. Сложная прическа, правда, оказалась уничтожена. Волосы мерцаюшим темным водопадом падали на плечи. Лицо Владетельницы посвежело, от нее пахло розовой водой Харальд попытался вскочить, но женщина лишь махнула рукой и грациозно села. За хозяйкой, точнее наставницей, вошла Лия, неся серебряный кувшин и два кубка тонкой работы.
— Выпей, мой новый капитан охраны, — сказала Владетельница, собственноручно наполняя бокал красной жидкостью. — Это тебя освежит.
— Что, уже капитан? — спросил Харальд, принимая посудину. Серебро приятно холодило руку, напиток пах травами.
— Да. — Хельга пригубила из своего кубка, заметила нерешительность Харальда. — Ты пей, пей.
Харальд осторожно отхлебнул, покатал сладкую жидкость па языке и распознал морс, настоящий, клюквенный, только немного странный. Помимо ягод питье отдавало чем-то вроде мха.
— Нравится? — спросила Владетельница, просто и совсем по-человечески улыбаясь. — Я сама его делаю. С особыми травами. Сил прибавляет и голову проясняет.
Некоторое время сидели молча, затем хозяйка поставила кубок на стол.
— Что до твоего найма — все решено. Ты прошел испытание и, хотя испугался, сумел преодолеть страх. Условия работы на меня просты — пятьсот золотых в год, кров и стол. Похоть сможешь со служанками тешить, к Лие не лезь, — Из взгляда ушло человеческое, и на наемника зелеными глазами вновь смотрела Владетельница, хозяйка многих городов и замков. — Все ясно? Возражения есть?
— Нет. — Горло неожиданно пересохло, — Но я никогда никем не командовал, как я справлюсь с охраной замка?
— Не бойся. — Хельга налила себе еще морса, и журчание подействовало на Харальда успокаивающе, — У тебя будет отличный помощник и советчик А сейчас — отправляйся в лавку оружейника Иакова Одноглазого, что на Гербовой улице, и выбери себе там лучшее снаряжение. Я все оплачу.
