Глава 4
А потом — будто плотину прорвало, Как-то почти одновременно начали прибывать новобранцы, офицеры, волонтеры, какие-то королевские чиновники с проверками, а потом в полк вернулся и сам полковник.
И в начавшейся суматохе, всем ветеранам, времени не оставалось даже чтобы поскучать о тех благословенных деньках беззаботной лени, когда служба по большей части состояла из зевания, дремоты, да «патрулирования» кабаков.
За всей этой беготней, даже повышение Ренки до звания волонтера, прошло как-то буднично и незаметно. А ведь это, по сути, был прыжок через бездну… С одной стороны оставалась солдатская палочная муштра, а на другой — его уже ждал статус человека — которого даже король не смеет подвергнуть телесному наказанию, но только казни. С одной стороны — остался тот кто лишь подчиняется, а на другой — уже стоял человек принимающий решения, отдающий приказы, и несущий ответственность.
… Но все прошло буднично и скучно — оформление соответствующих бумаг, да замена сержантского «копья» на погоне, на скрещенные шпаги… На особую торжественность и церемонии — времени не оставалось… Да и не было придумано никаких особых церемоний для таких случаев — уж больно редки были подобные «прыжки через пропасть».
А потом, уже будучи волонтером, пришлось опять взять в руки капральскую палку, и вперед — муштровать новобранцев, как обычный унтер, потому что новичков много, а капралов с сержантами не хватает.
… Куда более важным, был разговор, который состоялся между Ренки, Готором, лейтенантом Бидом и полковником, вскоре после возвращения последнего, и незадолго до получения Ренки нового статуса.
— Значит так ребятишки… — Начал полковник, благодушно улыбнувшись подчиненным, хотя глаза его оставались какими-то чересчур настороженными. — Лейтенант Бид, требует вас себе, хотя у него и так полный комплект унтеров… Но я склонен с ним согласиться… да и вы, думаю, возражать не станете… Но!
Начнем с тебя Готор. — Ты парень, какой-то слишком уж таинственный… Мне в общем-то наплевать на это, коль уж на последней битве ты доказал, что пока мы деремся с кредонцами — верить тебе можно.
Не знаю откуда ты родом. Но искренне надеюсь что с твоими соплеменниками нам драться не придется. — Если даже такой «гражданский» умудряется вытворять такие штуки с порохом и мушкетом — представляю что могут учинить военные.
… Я кстати, даже прикрыл тебя ТАМ, когда не стал подробно объяснять кто учудил все эти штуки. Сказал просто«… один шустрый капрал», чтобы не заострять внимание на твоей персоне… Но если честно — не потому что так уж о тебе забочусь, а потому что не хочу терять хорошего солдата.
В общем — при специальной роте, у нас теперь будет и специальная команда, которую возглавишь ты… — Будешь нам все взрывать, крушить, а может иногда и строить. Заранее подумай что тебе для этого понадобиться. Если нужны будут деньги закупить чего-то особенного — обращайся. В разумных пределах, ты это получишь.
— Теперь с тобой оу Дарээка. — Ты хочешь стать волонтером… а это самое бесполезное существо в армии, которое по большей части путается у всех под ногами, да ждет когда какому-нибудь офицеру оторвет голову, чтобы занять его место.
В отличии от этих юнцов — от тебя уже может быть какой-то прок. Но офицером боюсь, ты станешь еще не скоро. Сам понимаешь почему.
По хорошему-то — стоило бы тебя лет пять-шесть еще в унтерах подержать. — И полку польза, и ты на жаловании будешь… Но я все понимаю. — Уж коли ты родился благородным — должен занимать соответствующее твоему происхождению положение.
В конце концов, нас — истинных оу, чьи родословные восходят еще к временам Империи, и так осталось не слишком много, и если мы не будем друг друга поддерживать — скоро исчезнем совсем.
И пусть некоторые говорят (полковник усмехнувшись, хитро посмотрел на Бида), что простонародью не место среди офицеров, — я скажу, что благородному юноше, доказавшему свою смелость, верность и умение сражаться — уж точно не место среди солдатни! Так что волонтером ты станешь.
… оу Жаароок, весьма нахваливал то как ты вел тут дела… (Полковник опять с хитрой улыбочкой посмотрел на Бида, как бы давая понять что в курсе всех афер своих подчиненных). А похвала от этого человека — весьма многого стоит. Уж поверь мне! Но я сильно сомневаюсь, что ты мечтаешь остаться в его подчинении. — Значит — пойдешь к лейтенанту, под команду Готора… Но раз Готор предпочитает прятаться под маской унтера, (еще одна хитрая улыбочка), — официально возглавлять его отряд будешь ты… Хотя мне и придется поломать голову, чтобы объяснить другим такое положение дел — волонтеры должны лишь учиться, да бегать по поручениям офицеров, а коли они командуют отрядом, — они уже не волонтеры, а офицеры.
Ну, а теперь о главном… — Лейтенант Бид мне тут рассказал об очередной авантюре в которую вы влезли… И я даю вам свое добро на ведение этого расследования.
… Я вам даже больше скажу — если понадобиться, можете пренебречь своими основными обязанностями, (предварительно предупредив лейтенанта, естественно), и в умеренных дозах нарушать Законы. — Соответствующую бумагу, как военный комендант этого округа, я вам дам, и на суде, если что, прикрою.
— Гм… господин полковник… — Готор вклинился в речь оу Дезгоота, едва тот взял достаточно длинную паузу. — Можно задать вам несколько вопросов?
— Задай. — Усмехнулся тот. — Может быть я даже отвечу.
— То первое задание сопровождать… гм… груз. — Оно ведь пришло от вас?
— Ну, когда кое-кто спросил моего совета, я подсказал ему обратиться к Биду, а тот указал на вас… Иначе бы, конечно, никто не согласился привлекать к Такому делу незнакомых людей.
— А вы можете хотя бы намекнуть, на этого «кое-кого», и на ситуацию, в которую мы вляпались?
— … Я тебе Готор намекну так — «Men'she zn'aesh — lyt'she spish» — знаешь наверное что эта фраза означает на древнеимперском, ты ведь вроде человек ученый?
«Что происходит», «кто замешан» и «от кого исходят приказы», вам знать совсем не надо. — Уж поверь мне — совсем-совсем не надо. Такое знание может голову оторвать вернее, чем пушечное ядро!
Просто присмотрите за человеком которого вы умудрились вычислить, и за его связями среди богатых купцов и знати… Возможно так получится, что на каком-то этапе к вам подключится Тайная Служба… Но мне, если честно, хотелось бы этого избежать, по целому ряду причин… О которых я тебе тоже ничего не скажу. — Просто докладывайте мне или лейтенанту обо всем что узнаете, и выполняйте то что мы прикажем в ответ… А потом — просто забудьте обо всем что было.
Я тебе так скажу — сделаете все правильно — и награда будет более чем щедрой!.. Куда более щедрой, чем позволяют мои возможности… Но и в случае провала… — молитесь чтобы полк скорее оказался на Зарданской пустоши. Ты меня понял?… Тогда иди.
После такого разговора, Ренки уже не мог отказаться от выполнения этого задания. Тут уже неважно — лежит у тебя к нему душа, или нет. И дело даже не в том, что нельзя подводить товарищей, по уши увязших в этой авантюре. — Судя по намекам полковника — тут явно было дело государственной важности, а Кодекс Чести благородных оу учил, что ради столь великих целей, можно пожертвовать всем… даже тем что стоит на одну ступеньку выше жизни, и всего лишь на ступеньку ниже Верности Вождю!
Даже среди ночи, на вскидку — Ренки мог бы привести десяток примеров из ставших каноническими баллад… В конце концов, если бы оу не ставили Верность Вождю во главу угла своих взаимоотношений с миром — они бы скорее всего уже давным-давно бы выродились не пойми во что…
Да. Ренки был отнюдь не в восторге от роли шпиона, которую ему навязали, но он взялся ее исполнять со всей возможной старательностью и решительностью.
И как обычно — не обошлось без помощи и советов Готора.
… Все-таки для Ренки, этот человек, несмотря на уже довольно продолжительное знакомство, продолжал оставаться загадкой. — Подчас самые банальные и естественные вещи, вызывали у него насмешку, а то и раздражение и злость. А в следующий момент, он совершенно спокойно говорил о вещах от которых Ренки едва ли не на стенку лез от возмущения или брезгливости.
… Почему-то предписанное богами разделение людей на благородных и низких, вызывало у него либо насмешливую улыбку, а подчас и явное отторжение. Но в то же время некоторая… моральная нечистоплотность, которая неизбежно была сопряжена с действиями «общества» — кажется вовсе не вызвала у него никаких отрицательных эмоций.
… При иных обстоятельствах Ренки бы мог даже счесть Готора человеком не благородного происхождения. Ибо и сам Готор не больно-то на нем настаивал, а то и вовсе пытался скрыть его… Тщетно… — Во всем облике и поведении этого человека было что-то…, что даже полковника заставляло чувствовать в Готоре равного себе, и даже более того.
… Вот именно — «более того»! Подчас Ренки казалось что в глазах смотрящего на окружающих приятеля, читалось что-то такое… — Будто бы естествоиспытатель наблюдает за возней муравьишек, или некий бог, спустился на землю, чтобы ради забавы вкусить простой людской жизни. Будто бы он знает что-то такое… на тысячи лет вперед и назад. Видит сквозь землю, и читает в душах людей проще чем в книжных страницах…
… Будто бы живет по нормам и законам какой-то своей собственной морали, не завися от мнения и предрассудков других людей. — Говорят даже короли не могут позволить себе подобного… А вот Готор мог.
Вот и в этот раз например. — приятель с такой легкостью и естественностью прочитал ему лекцию о шпионаже, что в процессе Ренки почти поверил что это достойное и несомненно увлекательное развлечение благородного человека, а не падение в бездну бесчестия.
А все эти тонкости и хитрости — как незаметно следить за человеком… Как проверять не следят ли за тобой. На что надо обращать внимание, и как втираться в доверие. Как, словно бы исподволь расспрашивать человека, маскируя истинно интересующие тебя цели, за словесной шелухой. — Обо всем этом Готор говорил так, будто сам долго учился быть шпионом и даже не пытается скрывать это.
… Как после этого всего относиться к другу??? Особенно если рефреном ко всем советам и объяснениям следовало — «Главное не рискуй, твоя жизнь нам важнее всех тайн королевства!».
Но если моральные проблемы доставляли Ренки определенные трудности — то с реализацией намеченного плана, проблем не возникало. — Двери богатых домов открывались перед ним стремительнее, чем бутылки вина в компании безнадежных пьяньчужек.
— Ну сам подумай. — Объяснил ему эту странность Готор. — Городишко этот тихий, захолустный и безумно скучный. — Тут народ еще вовсю обсуждает дерево, в которое десять лет назад молния попала, и белую собаку, шесть лет назад родившую семерых черных щенков, видя во всем этом некие зловещие знамения и предсказания.
Тут все друг друга знают с младенчества и до смерти. Ничего нового, жизнь скучна и размеренна… А тут вдруг ты! — Личность невероятно романтичная и загадочная. — Благородный, попавший на каторгу, а потом, благодаря своим невероятным подвигам, поднявшийся столь высоко.
… Откуда знают про каторгу? — А ты что, всерьез думал что это удастся скрыть? — Весь полк об этом знает, и болтает не стесняясь. Так что стоит налить любому солдатику кружечку, да задать правильные вопросы — и данный факт мгновенно всплывет в разговоре.
Другое дело — как подать этот факт! Ведь даже из нашей солдатни, никто толком не знает за что ты на каторгу попал. Кто-то болтает про невероятные злодейства (ты вроде как младенцев ел, и невинных девушек тыщами соблазнял), а кто-то намекает на козни врагов, родовую месть и прочую чушь… Я знаешь ли, даже слышал версию, что тебя посадили за занятия колдовством. Мол ты и кредонцев не порохом взрывал, а своей магией.
… Почему «ты взрывал»? — Так я же в теньке держусь, а ты у нас на солнышке, со всех сторон виден… Вот про тебя сказки и выдумывают.
В общем, я когда с нужными купцами дела крутил. — На их расспросы вовсю намекал на некие загадочные и жутко романтичные обстоятельства. Ну и вообще — раздувал нездоровые сенсации… Что такое «сенсации»? — Неважно. Главное — теперь, стоит только одному купцу заполучить тебя в свой дом, и все остальные тоже захотят. — Потому как в местных масштабах ты вроде экзотической зверушки и последнего писка моды одновременно. — … Не благодари. — Пользуйся!
Что ж — как всегда, Готор оказался прав. Стоило только первому купцу, которого Готор во время обсуждения темных делишек «общества», изящно подвел к этой мысли, пригласить Ренки учителем фехтования для своего сынка — предложения посыпались как капли дождя. Благо — отпрыски мужского пола и подходящего возраста — были почти в каждом купеческом доме. А у кого не было — придумывали предлоги посложнее. Ибо здоровый дух соперничества в этот сословии был развит очень хорошо. И уступить соседу хоть в чем-нибудь, ну хотя бы упустив возможность пустить пыль в глаза, — считалось за серьезное поражение, которое (по словам Готора), якобы даже вредило деловой жизни.
Наверное — займись Ренки преподаванием всерьез — он быстро бы сделал себе небольшое состояние. Но увы (или к счастью) — приходилось отвечать отказом на большинство просьб, соглашаясь идти лишь в те дома, на которые указывал Готор.
Проблемой с «легендированием» данного выбора, (выражение Готора), не возникало. — Его интересовали лишь самые большие и богатые семьи, так что объяснять почему учитель из множества вариантов выбрал именно эти, никому не приходилось.
* * *
— Простите, как вы сказали? — Ренки в изумлении поднял брови почти до самой кромки волос.
— Я сказал. — С усмешкой ответил собеседник. — Не согласитесь ли вы обучать фехтованию мою дочь?
— Зачем? — С туповатым видом спросил Ренки, сильно подозревая что стал объектом какого-то глупого розыгрыша.
— У меня нет наследников мужского пола… — Спокойно, терпеливо, и даже будто бы слегка снисходительно пояснил собеседник. — И с приходом соответствующего возраста — свои дела, я скорее всего буду вынужден передать Одивии. Мой дом занимается морской торговлей, и девочке придется проводить много времени на кораблях, а значит — будет необходимо уметь постоять за себя.
— Глупость какая-то!!! — Выпалил Ренки, не сумев сдержаться в рамках любезной вежливости. — Женщина с оружием… Не говоря уж про шпагу!
Почему бы просто не нанять управляющего, который будет вести все дела, пока она… ну там не знаю… — станет вышивать, или там… Опять же — отдайте ее замуж за подходящего человека, — он будет плавать на ваших кораблях, вести дела, пока она будет сидеть дома, заниматься с детьми и вести хозяйство!
— Увы… — С плохо скрытой иронией, ответил собеседник. — Печально что этот совет никто не дал мне лет этак десять-пятнадцать назад…
… Ее мать умерла при родах, и я был вынужден всюду брать девочку с собой, так как ни хотел… и даже боялся с ней расставаться… Вот и выросло из нее… — вышивать она не умеет вовсе. А вот по части ведения дел, наверное вскоре и меня сможет за пояс заткнуть. Она уже в тринадцатилетнем возрасте вполне могла вести мою бухгалтерию, а в пятнадцать уже распоряжалась капиталами в десятки тысяч корон. Могла высчитать барыш за товар отправляемый за тридевять земель, к Восточному Архипелагу… А уж прибыль она чует как акула кровь. — Заставить ее «сидеть дома, вести хозяйство», это как вас, благородный сударь — драться веником вместо шпаги…
— Но… — Все никак не мог смириться Ренки. — Я не могу пойти на это… Как бы расторопна с деньгами не была ваша дочь — это вовсе не означает что она может научиться такому мужскому искусству, как фехтование… Более того — боюсь, обучение даст ей ложные надежды и представления о своих возможностях, что несомненно погубит ее, заставив вступить с схватку там, где надо бежать, или просто умолять о милосердии… Определенно, учить девицу фехтованию, весьма неразумно!
— Что ж — Грустно ответил собеседник. — Что-то подобное я и ожидал услышать… И если в ваших силах обучить мою дочь способу, коим можно вымолить милосердие у кредонского пирата, я буду счастлив заплатить вам любые деньги за подобную науку… Хотя боюсь, милосердие кредонцев в отношении молодой девушки — будет пострашнее смерти…
Так что вы все-таки подумайте еще над моим предложением. — Я готов платить вам втрое… нет впятеро, против вашей обычной ставки…
… Ренки пришлось подумать. — И вовсе не по причине предложенной высокой оплаты. Куда важнее, что этот дом был последний из списка подозреваемых, куда Ренки еще не смог пробраться.
Но с другой стороны — обучать девушку??? — Даже если отбросить здравый смысл — есть же какие-то нормы приличия, которые нельзя нарушать!
* * *
— Ну что ж братцы… Давайте подведем итоги. — Открыл собрание Готор, привычно взяв на себя председательские функции. — Начнем с тебя Дроут…
… Поскольку собрание было особо важным и сверхсекретным — собрались они в домике, где проживали Готор и Ренки… Уж неизвестно за какие веревочки дергал Готор, и кому давал на лапу, (а кто еще мог это подстроить?), но даже после прибытия в полк пополнения, их не «уплотнили», и два приятеля по прежнему могли жить каждый в своей комнате, в тихом домике окруженным садом, где кроме них, хозяйки, и пожилой служанки, другие жильцы отсутствовали.
… И это при том, что даже вновь прибывшие офицеры, подчас вынуждены были делить одно помещение на двоих. А волонтеры, из тех кто победнее — набивались в комнаты по четыре-пять человек. А уж про солдат и говорить нечего. — На троих рядовых полагалась одно спальное место, и использовать его следовало посменно. — Все-таки целый полк, это немалая нагрузка для городка, по всем улицам и переулкам которого, можно было пройти часа за два неспешным шагом, — места на всех не хватало.
Видимо хозяйка была в курсе кому обязана избавлением своего жилища от толпы солдатни, (в этом отношении Готор не имел привычки проявлять излишней скромности), и потому была настолько снисходительна, что позволила собрать в своей столовой компанию из шестерых приятелей, заведших знакомство еще на судне для перевозки каторжников, четверо из которых все еще оставались рядовыми, и даже выставила им угощение со своей кухни. Отвыкшим от домашней еды солдатам, она показалась безумно вкусной.
— Ну короче… — Начал старый домушник. — Мужик этот Ваар… (зуб даю — имя не настоящее). — Он точно ни к какому «обществу», никаким боком… По всему видать — повадки не те.
Мужик конечно матерый, опытный, я бы даже сказал — «скользкий», — но и говорит не так, и знаков правильных не кажет… Я поначалу думал — может он из «ювелиров» или «убийца» высшего ранга — они тоже все из себя на особицу… Но нет, — точно не из «общества».
Мы с Таагаем мозгами пораскинули, и решили что он вовсе из благородных будет, хоть и прикидывается не то приказчиком, не то еще какой мелкой сошкой. — Проскальзывает у него иной раз этакая масть… Да и то как он себя с другими «ребятами» ведет… Нет, точно, он из благородных будет.
— Угу. Понятно. — Кивнул Готор. — А что насчет связей?
— Ну, общается он со многими. — Так же неспешно, и явно получая удовольствие от происходящего, ответил Дроут — негласный командир «следящей четверки». Но мы осторожненько присмотрелись… В общем, «у многих» он по большей части только новостями интересуется, да удочки на разные темы забрасывает… А «дела» у него с контрабандистами из Северной слободы, и «ребятами», которые потом те грузы дальше в королевство толкают.
… Да, — ту четверку, что осталась от пришлой банды «подворотников» которая карету подрезать хотела, он сам и добил… Уж не знаю — может те «кусок» больший потребовали, а может просто концы резал. Но сделал все хитро — двое будто бы подрались и друг дружку зарезали. Одного — оглушил, и в море сбросил будто тот по пьяни сам свалился. А последнего… даже и не знаем. — Трупак так и не нашли, а мы настолько плотно к нему на хвост сесть не смогли. — Он гад осторожный, все время оглядывается.
— А о чем он вообще «базары» с «ребятами», и вообще — «людьми», ведет? — Поинтересовался Готор.
— Да хрен его знает. — Он об чем-то серьезном больше шепотком норовит говорить. Только я думаю, он какой-то груз переправить хочет. Иначе зачем ему понадобилось бы с «мастерами», которые поддельными бумагами промышляют, общаться?
— Ну а ты что нам расскажешь Ренки?
— В домах купцов, этого вашего Ваара, знают как приказчика Торгового Дома семьи Лоок. Здесь он для того, чтобы наладить перевозку тканей со Старой Земли и пряностей с Восточного Архипелага, в обмен на наши железные изделия. Купцы говорят что на этом сейчас много не заработаешь, и вроде как подозревают что это только для отвода глаз, а товары будут идти посерьезнее…
Но пока вроде как никаких конкретных предложений им от него не поступало — он больше расспрашивает о возможностях торговых домов, количестве у них кораблей и их оснащении, якобы выбирая наиболее подходящий Дом для постоянного партнерства.
… Да, не знаю важно ли это — но мне неоднократно намекали, что этот дом Лоок работает под покровительством, а в сущности и принадлежит Герцогам Гиидшаа.
— Возможно это важно — Кивнул головой Готор. — Ведь этот род кажется правил этими землями еще до Завоевания? Без обид Киншаа, но подчас у таких людей возникают в головах разные странные мысли о возвращении былых времен и порядков…
… Ну, а про самих купцов что ты скажешь?
— Фоог и Лакшаа, вроде как связываться с темными делами не должны. — Дома старые, богатые, репутацией дорожат, и ради сиюминутной выгоды, стабильным доходом рисковать не станут. — По первому впечатлению — люди они осторожные и лишней жадностью не страдают.
Фоога еще и сына офицером хочет сделать. Причем не просто патент купить, а чтобы тот через Королевское Офицерское Училище прошел. Понимает, что приобретенные там связи, ему потом очень пригодятся. Мечтает чтобы внуки «благородными» стали… Знаю-знаю — для тебя это не показатель «верности». Но купеческому сынку и так-то непросто в такое заведение попасть. А если у его отца, хотя бы тень грязного пятна на репутации будет. — Шансов вообще никаких.
Ёооиоса… — Сам хозяин — скользкий и на вид — подловатый тип. — Но у этого дома, сейчас все корабли в плавании. Прибытие ближайшего судна ожидается только через два месяца. — А потом, еще недели три-четыре, этот корабль будут разгружать, ремонтировать… дно как-то там чистить… В общем — на ближайшие три месяца, этот Дом из игры выключен.
Раанкаай. — Самый маленький Дом из всех что ты мне назвал. У них всего три корабля. Стабильного «дела» нету — Выполняют разные заказы. Имеют связи в столице… Кажется многие купцы не очень понимают как этот Дом вообще на плаву держится… Я так думаю — за счет контрабанды, или еще каких-нибудь темных дел.
Трооги… — Еще недавно были тут выше всех. Но сейчас у них полоса неудач. — Пропали подряд три корабля с товарами, большие долги. Внешне — блеск и позолота. Но внутри… кажется они даже на еде экономят… Ну или просто скупые по жизни… Мне они кстати жалование за прошлую неделю так и не заплатили. Сказали — сейчас нет наличных денег.
Ну и наконец — Ваксай… Про них я пока мало что могу сказать… — Они иностранцы… Ну почти. — Родители хозяина переехали сюда из Валкалавы когда ее удихи захватили, он тогда уже подростком был. Видать что-то с собой успели прихватить, потому что развернулись довольно быстро, и сейчас этот Дом владеет дюжиной кораблей, причем самых крупных… Торгуют и со Старыми Землями, и с Восточным Архипелагом… И даже вроде как дальше, на юга экспедиции посылают, все новые источники доходов ищут… — Рискованные люди. Мне кажется — такие способны на все!
— Это наследницу этого Дома, мне пришлось уговаривать тебя, взять в ученики? — Вспомнив недавний разговор, хохотнул Готор. — И как тебе она?
— Ну… — Недовольно поморщился Ренки… — Довольно неприятная особа! Хотя вынужден признать — шпагой она уже владеет довольно неплохо… Но это все в зале для фехтования… А вот в жизни — небось мышь увидит и в обморок рухнет.
— Гы… — Подхватил Гаарз. — Страшила небось? Помню у нас в порту была одна бабища… — На полголовы выше меня, а в ширь — таких как я двое… А по части жопы, так и трое. Трехпудовый куль зерна, одной рукой подымала. Ну а рожа…, чистая облизьяна из западных джунглей, от нее даже лошади и быки шарахались…
— Да нет. — Вынужден был признать Ренки. — Эта — довольно милая… на вид. И коли бы вела себя как пристало благовоспитанной девице — вполне бы могла даже считаться красивой… Но эти ее мужиковатые замашки — вряд ли кому-нибудь могут показаться привлекательными!
… М-да — Ренки было из-за чего морщиться. Когда Готор все же уговорил его взять сию особу в ученицы. — Ренки ждал с ее стороны хотя бы какой-то благодарности за оказанное ей снисхождение. А в ответ она, при первом же знакомстве посмотрела на него, как…
… Тут надо пояснить, что работа учителем фехтования, — было одним из немногих занятий не связанных с войной или гражданской службой, которую было бы не постыдно выполнять благородному человеку.
Учителем вообще было быть достаточно почетно… Так повелось еще с древних времен. «Учитель» звучало уважительно, даже относительно юнца или старого дурака, обучающего совсем малых детей различать буквицы, и чертить палочки и кружочки в прописях. А уж истинно ученые люди, легко преодолевали все сословные преграды. Ведь недаром, еще в Первом Законе — специально было прописано уважительное отношение к тем кто Знает, ищет новые Знания, и делиться Знаниями с другими.
А быть учителем боевых искусств… — Недаром самый древний Зал в столице Тооредаана, был построен еще Даагерииком I — основателем города и королевства. И по легенде — сам король не гнушался лично обучать воинов своей дружины и их детей, благородному искусству войны.
Ну а после реформ Ваарасика II, когда многие рода благородных оу лишились постоянного дохода, — их отпрыски частенько были вынуждены обменивать накопленные столетиями знания своих предков, на презренные кружочки желтого, а то и белого металла.
Что ни говори, а занятие это было достойным… А вот эта наглая девчонка, смотрела на Ренки, будто на прислугу… Или даже более того — в ее взгляде была какая-то насмешка и презрение, будто она знала о своем учителе какую-то постыдную тайну, или поймала на каком-то смешном и недостойном поступке.
А потом, и того хуже, — едва взяв в руки шпагу и встав против своего учителя, чтобы «проверить уровень знаний» — мгновенно сделав в сущности простенько обманное движение — нанесла ему укол в правую руку… Она просто застала его врасплох, ибо Ренки, естественно, не ожидал от девицы подобной прыти.
Что он и доказал в последующих учебных схватках, выиграв подряд десятка полтора. Причем в одиннадцати из них — просто выбивая шпагу из рук противницы, и сопровождая это едкими комментариями.
… Нет, в сущности девица была не так плоха. Даже более того, из всех имеющихся у него на данным момент учеников, она была как минимум на третьем месте. — Но конечно — тонкое женское запястье, было неспособно выдержать силу ударов молодого тренированного мужчины… пусть даже это запястье и было куда более крепким и мускулистым чем у большинства встречаемых раньше Ренки девушек. (И это кстати совсем девицу не красило).
… Тут правда этот момент зацепил в учителе «профессиональный интерес», и он, вместо того чтобы продолжать наглядно объяснять девице почему ее рукам более пристало держать пяльцы для вышивания и иглу, оставив оружие представителям более подходящего пола — начал разрабатывать приемы противодействия грубому силовому давлению. В процессе чего, к собственном удивлению, обнаружил что сие существо вполне обучаемо и даже обладает определенными способностями… в рамках своего пола, конечно. О чем он и не преминул сообщить своей ученице… А та, вместо того чтобы мило покраснеть услышав комплимент, и рассыпаться в благодарностях — вдруг опять задрала нос, и начала строить из себя неизвестно что… — Абсолютно невоспитанная особа!
— … Что ж Ренки — неплохая работа! — Одобрительно кивнул Готор, когда Ренки закончил свой рассказ.
— Я всего лишь следовал твоим инструкциям. Да и купцы обожают почесать языки друг про дружку… Мне даже толком и подводить их к этому не пришлось — Ответил Ренки, чувствуя будто бы некое раздвоение сознания. — С одной стороны — похвала его «шпионским» достижениям, выглядела почти оскорбительно. — Истинный оу может делать грязную работу, если это велит ему его Высший Долг. Но болтать об этом, и тем более хвастаться — … это недостойно.
Но с другой стороны — похвала друга была Ренки по настоящему приятна, да и сам он, что уж там греха таить — гордился своими достижениями. В конце концов он сам сумел не только собрать информацию, но и проделать на основе ее некоторую аналитическую работу, и сделал это хорошо.
— Ладно скромничать. — Отмахнулся Готор. — Ты молодец!.. Дальше — вы ребята, продолжайте приглядывать за этим Вааром. Но очень аккуратно. А мы с Ренки… Нет, наверное я — сообщу обо всем что мы успели узнать лейтенанту.
Ренки — а ты спать. — Уж больно у тебя измотанный вид.
… Да. Готор был прав. — Двойная нагрузка по обучению новобранцев в качестве унтер-офицера, да еще и подработка учителем фехтования, выжала из Ренки все силы.
