40
Джордино вернулся к вертолету и запасся второй веревкой и керосиновой лампой. Веревку он повесил себе на плечо, электрический фонарик передал Шеннон, а лампу вручил Роджерсу вместе с коробком безопасных спичек.
— Лампа заправлена под завязку, так что светом мы обеспечены часа на три, — сообщил он.
— Думаю, будет лучше, если я пойду впереди, — предложила Шеннон, беспечно помахивая фонариком.
Джордино безразлично передернул плечами:
— Не возражаю, если кто-нибудь опередит меня и обезвредит все ловушки, заготовленные инками.
У Шеннон вытянулось лицо.
— Веселенькая перспектива.
— Он насмотрелся фильмов про Индиану Джонса, — рассмеялся Питт.
— Тебе бы только издеваться надо мной. — Джордино изобразил печаль. — Смотри, как бы потом не пожалеть.
— Надеюсь, этого не произойдет.
— Отверстие широкое? — спросил Роджерс.
— Доктору Келси достаточно опуститься на колени, а нам придется пробираться ползком.
Шеннон наклонилась над трещиной и заглянула вниз.
— Не думаю, что инки подняли несколько тонн золота по отвесному склону, чтобы затем опустить его сквозь крысиную нору, — заметила она. — Должен существовать и более широкий проход, где-то у подножия горы, выше прежнего уровня воды.
— Потребуются годы, чтобы отыскать его, — возразил Роджерс, — он наверняка скрыт под оползнями и грудами камней уже без малого пять столетий.
— Держу пари, что сами инки сделали все от них зависящее, чтобы надежно укрыть его, — добавил Питт.
Шеннон была не склонна уступать первенство мужчинам. Карабкаться по отвесным скалам и спускаться в узкие расщелины было неотъемлемой принадлежностью ее профессии. Она легко соскользнула по веревке вниз, словно проделывала это по меньшей мере дважды в день, и протиснулась в узкое отверстие лаза. За ней последовал Роджерс, потом Джордино и наконец Питт.
— Если я застряну в узком туннеле, тебе придется откапывать меня, — сказал Джордино, оборачиваясь к приятелю.
— Пожалуй, я лучше вызову службу спасения.
Шеннон и Роджерс уже успели спуститься по каменным ступеням и были заняты изучением второго демона, когда друзья присоединились к ним.
Шеннон увлеченно рассматривала рисунки и резьбу на пьедестале статуи.
— Здесь они сохранились гораздо лучше, чем у колосса на вершине, — сообщила она.
— Можете объяснить их? — спросил Роджерс.
— Пожалуй, если у меня будет побольше времени. Создается впечатление, что инки высекали их в большой спешке.
Роджерс перевел взгляд на чудовищные клыки демона, выступающие далеко вперед из открытой пасти.
— Неудивительно, что древние индейцы так боялись подземного мира. Эта штука настолько безобразна, что способна до полусмерти испугать кого угодно. Обратите внимание, как его глаза повсюду следуют за нами.
— Да уж, от этого зрелища моментально протрезвеет даже запойный пьяница, — согласился Джордино.
Шеннон смахнула пыль с красных глаз демона и внимательно осмотрела их.
— Красные топазы добываются в восточных склонах Анд, в верховьях Амазонки.
Роджерс поставил лампу на пол и чиркнул спичкой. Яркий свет озарил туннель метров на десять в обоих направлениях. Затем он поднял лампу и направил ее на каменного идола.
— Но кому нужен второй демон? — удивился он, потрясенный прекрасной сохранностью скульптуры.
Питт добродушно потрепал каменное чудовище по змеиной голове.
— Дополнительная мера предосторожности на тот случай, если грабителям удастся усыпить бдительность первого стража.
Шеннон достала носовой платок и еще раз протерла топазовые глаза идола.
— Удивительно, что у стольких народов, никак не связанных между собой ни географически, ни общностью культур, прослеживается подобное сходство в их мифологии. Например, в легендах Индии кобры считаются священными хранителями подземного мира, призванными беречь собранные там сокровища.
— Ничего удивительного, — подал голос Джордино. — Сорок девять человек из пятидесяти панически боятся змей.
Они закончили осмотр и продолжили спуск по туннелю. Сырой воздух, поступавший снизу, затруднял дыхание. Несмотря на большую влажность, им приходилось принимать меры предосторожности, чтобы не поднять облака пыли, покрывавшей пол каменного коридора.
— Инкам, наверное, потребовались годы, чтобы проложить этот проход в толще скальной породы, — заметил Роджерс.
Питт поднял руку и ощупал пальцами кровлю, сложенную из плотного известняка.
— Сомневаюсь, что они решились бы на такое предприятие. Скорее всего, они воспользовались естественной расщелиной в горе, приспособив ее для своих целей.
— Откуда вы знаете?
— Характер кровли. Нам не надо наклонять головы. Высота туннеля заметно превышает наш рост.
— Что это такое? — Роджерс указал на большую металлическую пластину, закрепленную в нише стены. — Это уже третья из тех, что попались на нашем пути с тех пор, как мы проникли в туннель.
Шеннон смахнула многовековую пыль и увидела собственное отражение на блестящей поверхности пластины.
— Тщательно отполированный рефлектор из серебра! — воскликнула она. — Древние египтяне использовали подобные устройства для освещения подземных галерей пирамид. Лучи солнца падают на пластину, закрепленную у входа, и передаются от зеркала к зеркалу во внутренние помещения, не оставляя после себя ни копоти, ни дыма.
— Интересно, догадывались ли они, что использовали экологически чистые технологии? — пробормотал задумчиво Питт.
Звук их шагов далеко разносился по коридору. Странное, почти нереальное ощущение, что они находятся в самом сердце горы, завораживало. Смоченная влагой пыль оседала на одежде. Спустившись еще на пятьдесят метров, они оказались в маленькой пещере, из которой в недра каменного массива вела длинная галерея.
Пещера оказалась погребальной камерой со склепами, вырубленными в стенах, в которых находились мумии двадцати мужчин в роскошных вышитых мантиях. Это были останки стражей сокровища, которые несли свою службу даже после смерти, в ожидании возвращения соотечественников из далекой империи, давно уже переставшей существовать.
— Однако эти древние инки были высокими людьми, — заметил Питт. — Рост большинства из них превышает два метра.
— Жаль, что им не довелось играть в НБА, — пробормотал Джордино.
Шеннон внимательно осмотрела покрой и вышивку мантий.
— Легенды рассказывают, что древние обитатели Чачапойана были очень высокорослыми, — подтвердила она.
— Не хватает одного, — подвел итог Питт.
— Кого? — непонимающе спросил Роджерс.
— Трупа человека, который разместил в нишах мумии товарищей после того, как они умерли, — пояснил Питт.
Позади галереи мертвых находилась еще одна камера, которую Шеннон определила как жилое помещение стражей сокровища до их смерти. Большой круглый стол с каменными скамьями стоял посредине комнаты. Он, очевидно, использовался стражами для принятия пищи. Кости крупной птицы еще лежали на серебряном блюде, стоявшем посередине стола в окружении керамических сосудов для воды или вина. В нишах, вырубленных в стенах, находились ложа для отдыха, некоторые из которых были покрыты аккуратно сложенными шерстяными одеялами.
Роджерс заметил на полу блестящий предмет. Он наклонился, поднял его и поднес к лампе.
— Что это? — спросила Шеннон.
— Массивное золотое кольцо без камней или гравировки.
— Обнадеживающий знак, — заметил Питт. — Вероятно, мы находимся уже недалеко от пещеры с сокровищами.
Возбуждение Шеннон, похоже, достигло предела. Не дожидаясь, пока мужчины последуют за ней, она направилась в дальний конец жилого помещения, откуда начинался узкий коридор со сводчатым потолком, едва достаточный для прохода одного человека. Здесь еще сильнее ощущался поток воздуха, поступавшего откуда-то снизу.
— Как думаете, глубоко мы спустились? — спросил Джордино.
— Если судить по состоянию моих ног, мы могли пройти и все десять километров, — сказала Шеннон.
Питт мысленно прикинул расстояние, которое они могли пройти, спускаясь по каменной лестнице.
— Вершина Серро-эль-Капироте находится на высоте всего пятисот метров над уровнем моря. По-моему, мы уже достигли ложа пустыни и спустились на двадцать — тридцать метров ниже ее поверхности.
— Черт возьми! — воскликнула Шеннон. — Какая-то тварь задела крыльями мое лицо.
— И мое тоже, — сообщил с отвращением Джордино. — Я думаю, мы попали в логово летучих мышей.
— Скажи спасибо, что не вампиров, — пошутил Питт.
Они спускались еще минут десять, пока Шеннон не остановилась, предостерегающе подняв руку.
— Прислушайтесь, — посоветовала она. — Мне кажется, я слышу какой-то звук.
— Похоже, кто-то оставил незакрытым водопроводный кран, — усмехнулся Джордино.
— Ручей или подземная река, — поправил его Питт, припомнив рассказ владельца придорожного ресторана.
По мере спуска звук усиливался. Воздух стал более прохладным, и в нем не ощущалось былой затхлости. Они ускорили шаги, искренне надеясь, что следующий коридор окажется последним. Внезапно стены отступили в темноту, и они оказались в огромной пещере, не уступающей по размерам кафедральному собору.
Шеннон громко вскрикнула и схватила за руку Питта. Ее крик прокатился под сводами пещеры, многократно усиленный многоголосым эхо.
Джордино, всегда отличавшийся крепкими нервами, выглядел так, словно он повстречался с призраком. Роджерс застыл с вытянутой вперед рукой, в которой по-прежнему держал керосиновую лампу.
— О мои бог, — с трудом вымолвил он, не сводя глаз с гигантской статуи, стоявшей прямо перед ними. — Это еще что такое?
Мозг Питта выбросил в кровь добрую порцию адреналина, но, в отличие от своих друзей, он ухитрился сохранить полное спокойствие и с любопытством разглядывал фигуру человека, возвышавшегося над ними, словно персонаж из фильма ужасов.
Зрелище было поразительным, но малоприятным. Неизвестный стоял, выпрямившись во весь свой огромный рост. На вызывающем суеверный ужас лице мертвеца отчетливо были видны белые зубы, оскаленные в чудовищной ухмылке, и широко открытые глаза. Он был на голову выше Питта. В его угрожающе поднятой правой руке была зажата огромная боевая дубина, словно он собирался размозжить головы незваным гостям. Свет лампы, отражаясь от кожных покровов, приобретал зловещие желто-зеленые тона. Наконец, до Питта дошло, кто находится перед ними.
— Последний страж сокровищ Уаскара, — объяснил он своим спутникам, — уже несколько столетий назад превратившийся в сталагмит.
— Как ему удалось проделать все это? — спросил Роджерс с дрожью в голосе.
Питт указал на свод пещеры.
— Грунтовая вода, просачиваясь сквозь толщу горы, растворяла двуокись углерода, и тело постепенно покрывалось толстой коркой кристаллов кальцита.
— Но каким образом он мог умереть и остаться в стоячем положении? — спросила Шеннон, постепенно оправившаяся от первоначального страха.
— Этого мы никогда не узнаем, разве что освободим его тело из каменного саркофага. Это кажется невероятным, но, возможно, почувствовав приближение смерти, он позаботился закрепить свое тело подпорками, после чего принял яд.
— Да, эти ребята серьезно относились к своей работе, — проворчал Джордино.
Словно влекомая некой мистической силой, Шеннон подошла вплотную к ужасной фигуре и сквозь прозрачную оболочку из кальцита заглянула ей в лицо.
— Высокий рост, светлые волосы, — констатировала она. — Вне всякого сомнения, он принадлежал к народу Чачапойаны, людям тумана.
— Он проделал долгий путь от своего дома, — заметил Питт, бросив взгляд на часы. — В нашем распоряжении еще два с половиной часа. Нам лучше не задерживаться.
Свет лампы едва достигал сводчатого потолка. Гигантские сталактиты спускались сверху и, сливаясь со сталагмитами, образовывали колонны причудливой формы. Кристаллы кальцита сверкали с каменных стен, словно зубы неведомых чудовищ. Гигантские размеры и первозданная красота грота, сверкавшего в лучах света, создавали ощущение присутствия на грандиозном световом лазерном представлении, поставленном гениальным режиссером.
Пройдя еще тридцать метров, они остановились на берегу бурного потока. В свете фонарей вода казалась изумрудно-зеленой. Посреди подземной реки находился невысокий островок.
Но даже не дикая красота пещеры, не неизвестная река, несущая свои воды под поверхностью пустыни, поразили воображение спелеологов-любителей.
На острове была аккуратно сложена целая гора сокровищ из золота и драгоценных камней.
Среди бесконечного разнообразия бесценных предметов прикладного искусства древних инков здесь находилась и сложенная в бухту высотой в несколько метров легендарная золотая цепь Уаскара и гигантский золотой диск из храма Солнца в Куско, инкрустированный сотнями драгоценных камней. Здесь были сотни, если не тысячи, изделий в форме растении, цветов и злаков, массивные скульптуры животных, людей, правителей и богов инков и множество других предметов, также изготовленных из золота и украшенных огромными изумрудами, и даже драгоценная мебель, включая парадный трон Верховного инки.
Но это было далеко не все. Рядом с грудой золота находились, облаченные в золотые доспехи и роскошные одежды, мумии двенадцати представителей правящей династии.
— Это превосходит всякое воображение, — пробормотала Шеннон. — Никому из археологов не доводилось еще видеть такой полной коллекции произведений искусства.
Джордино и Роджерс не произнесли ни слова, да их никто от них, собственно, и не ждал.
— Поразительно, как они смогли перевезти такое количество золота на простых плотах на огромное расстояние от Перу до Калифорнии! — сказал Питт, не скрывая восхищения.
Шеннон медленно покачала головой, лицо ее было печально.
— А вы попытайтесь представить себе, если, конечно, сможете, что мы видим здесь лишь небольшую часть сокровищ, принадлежавших великой цивилизации доколумбовой эпохи. Мы можем, увы, лишь смутно догадываться о том, сколько бесценных предметов искусства было переплавлено испанцами в безликие золотые слитки.
Лицо Джордино неожиданно осветилось улыбкой.
— Все же приятно сознавать, — заметил он, — что такие сокровища не попали в лапы алчных конкистадоров.
— Какие у нас шансы переправить эти сокровища наверх, чтобы я могла подробно изучить их? — спросила Шеннон.
— А мне позарез необходимы кадры, сделанные крупным планом, — добавил Роджерс.
— Ни малейших, — трезво оценил ситуацию Джордино, — разве что кому-то из вас удастся преодолеть тридцать метров в бушующем потоке.
Питт на всякий случай еще раз оглядел пещеру.
— Похоже на то, что инки приносили с собой мост, — сказал он не слишком уверенно. — Вам придется осмотреть коллекции с того места, где вы стоите.
— Я могу использовать телеобъектив и молю бога, чтобы вспышка оказалась достаточно мощной, — заметил с надеждой Роджерс.
— Сколько, по-твоему, может стоить все это добро? — поинтересовался Джордино.
— Для этого его нужно взвесить, — сказал Питт, — прикинуть стоимость золота сегодня на мировом рынке и наконец увеличить полученную цифру на неизвестную величину с учетом редкости самих изделий.
— То есть, по меньшей мере еще в два раза, — высказала свое мнение Шеннон.
Джордино с сомнением посмотрел на нее.
— Скажем, триста миллионов долларов.
— Может быть, даже больше.
— Пока это не стоит ничего, — возразил Питт, — во всяком случае, до тех пор, пока сокровища не будут доставлены на поверхность. Не простая работенка, если учесть вес крупных предметов, включая пресловутую цепь, и те препятствия, которые неизбежно встретятся на нашем пути. Понадобится грузовой вертолет, чтобы перевезти одну только золотую цепь.
— Вы говорите о крупной операции, — заметил Роджерс.
— Никто и не говорил, что нам удастся обойтись малыми силами. Впрочем, это уже не наша проблема. Шеннон бросила на него вопросительный взгляд:
— Тогда кому же придется заняться транспортировкой?
Питт в свою очередь удивленно посмотрел на нее:
— Разве вы забыли? С этой минуты мы уходим в тень и предоставляем инициативу нашим друзьям из “Солпемачако”.
— Неслыханно! — Шеннон и не пыталась скрыть своего возмущения. — Просто неслыханно! Вы понимаете, что это открытие века? А я не могу даже квалифицированно описать находку.
— Почему бы вам хотя бы частично не компенсировать пережитое разочарование?
— Я не понимаю, что вы имеете в виду.
— Сообщите конкурентам о своих чувствах.
— Каким образом?
— Оставьте им записку.
— Вы сошли с ума!
— Справедливое замечание, хотя и слегка запоздалое, — заметил Джордино.
Питт взял веревку, висевшую на плече у итальянца, и сделал петлю на конце. Затем, сложив ее наподобие лассо, размахнулся и швырнул через поток.
— Я всегда знал, что из меня получится неплохой ковбой, — произнес он, удовлетворенно улыбаясь, когда петля точно опустилась на плечи небольшой золотой обезьяны, невозмутимо смотревшей на людей с высоты своего пьедестала.
41
Худшие опасения Питта полностью подтвердились, едва его вертолет завис над палубой “Аламбры”. Никто не вышел встречать их, услышав рев двигателей приближающейся машины. Паром выглядел оставленным людьми, его грузовая палуба была пуста.
Море было совершенно спокойным. Питт зашел на посадку и выключил двигатели, едва полозья машины коснулись настила палубы. Он просидел несколько минут, вслушиваясь в окружившую его тишину. Затем открыл дверцу кабины, выпрыгнул на палубу и остановился, ожидая дальнейшего развития событий.
Спустя минуту-другую из-за палубной надстройки появился человек и направился к машине. Даже без парика и седой бороды Питт без труда узнал в нем самозванца, сыгравшего роль доктора Стивена Миллера. Он улыбался, довольный собой, словно рыбак, только что поймавший крупную рыбу.
— Уже чувствуете себе победителем? — осведомился насмешливо Питт.
— А вам еще не надоело амплуа благородного мстителя, мистер Дирк?
— Что поделаешь, если оно все еще вдохновляет меня? Как прикажете вас теперь называть, мистер?..
— Мое имя ничего вам не скажет, но, если угодно, меня зовут Сайрес Сарасон.
— Очень приятно, хотя и не могу сказать, что испытываю особое удовольствие от новой встречи с вами.
Сарасон подошел ближе и заглянул поверх плеча Питта в кабину вертолета. Улыбка исчезла с его лица, оно сразу стало озабоченным.
— Вы один? А где же остальные?
— Кого вы имеете в виду? — спросил Питт с невинным видом.
— Доктора Келси, Майлса Роджерса и вашего приятеля Ала Джордино.
— Если вы так хорошо запомнили имена членов нашего экипажа, попробуйте сообразить сами.
— Пожалуйста, мистер Питт, не пытайтесь шутить со мной, — предупредил его Сарасон.
— Хорошо, пусть будет по-вашему. После экскурсии они проголодались, и я высадил их у морского ресторана в Сан-Фелипе.
— Вы лжете!
Питт даже не попытался осмотреть палубу. Он и без этого знал, что находится под прицелом. Он продолжал спокойно стоять напротив убийцы доктора Миллера с таким видом, словно происходящее совсем не затрагивало его.
— Вы не в том положении, чтобы демонстрировать мне свое пренебрежение, — напомнил Сарасон холодно. — Может быть, вы не отдаете себе отчета в том, насколько оно серьезно.
— Думаю, что я оцениваю его достаточно трезво, — усмехнулся Питт. — Вы охотитесь за сокровищами Уаскара и готовы перебить половину жителей Мексики, чтобы заполучить его.
— К счастью, в этом нет необходимости, но я готов согласиться, что две трети миллиарда долларов — весьма привлекательный приз.
— Может быть, вас не интересует, почему мы начали поиски клада одновременно с вами? — предположил Питт.
Настала очередь Сарасона рассмеяться.
— После небольшого дружеского увещевания мистер Ганн и конгрессмен Смит охотно согласились сотрудничать с нами и рассказали мне все о кипу Дрейка.
— Не очень-то благоразумно с вашей стороны применять насилие по отношению к члену Конгресса США и заместителю директора НУМА.
— Зато весьма эффективно.
— Где сейчас мои друзья и экипаж парома?
— Я уже начинал опасаться, что вы никогда не зададите мне этот вопрос.
— Тогда остается предположить, что вы собираетесь предложить мне какую-то сделку.
Питт обратил внимание на хищный блеск, появившийся в глазах его противника, но сделал вид, что ничего не заметил:
— Или вы просто заглянули на огонек поболтать о том, о сем.
Сарасон покачал головой:
— Я не вижу причин для переговоров с вами. Вам нечего предложить мне. Кроме того, вы, безусловно, не тот человек, которому я могу доверять. У меня на руках все козыри. Вы проиграли, мистер Питт, не успев даже открыть свои карты.
— Следовательно, вы решили сыграть роль великодушного победителя и отпустить с миром меня и моих друзей?
Сарасон пожал плечами:
— Посмотрим, как вы запоете, когда узнаете, какой сюрприз я приготовил для вас. Выбросить вас за борт я всегда успею.
По знаку Сарасона четверо чернокожих мужчин с автоматическими винтовками наперевес вывели на палубу заложников.
Первыми шли мексиканцы из экипажа парома, замыкали шествие Лорен и Руди. Синяки и засохшая кровь на лицах пленников недвусмысленно свидетельствовали о том, что им пришлось перенести, хотя никто из них, за исключением Ганна, не получил серьезных повреждений Руди был жестоко избит и едва мог идти Его рубашка была залита кровью, руки связаны за спиной.
Лицо Лорен распухло словно от укусов пчел, на руках и ногах виднелись многочисленные кровоподтеки. Но голова ее была высоко поднята, и она презрительно сбросила с себя руки конвоиров, когда они грубо вытолкнули ее вперед. Выражение ее лица было скорее вызывающим, чем испуганным, но только до тех пор, пока она не увидела Питта.
— О Дирк, — простонала она. — Они захватили и тебя.
Ганн с трудом поднял голову.
— Я пытался предупредить тебя, но… — прошептал он разбитыми губами.
Его голос был слишком слаб, чтобы Питт мог разобрать заключительную часть фразы.
— Мне кажется, мистер Ганн собирался сказать, — насмешливо пояснил Сарасон, — что он и его команда были подавлены численным перевесом моих людей, после того как любезно разрешили подняться на борт парома под предлогом срочной необходимости воспользоваться вашим радиопередатчиком.
Питт едва не задохнулся от охватившего его бешенства и, чтобы успокоиться, глубоко вздохнул. Рано или поздно человеку, стоявшему сейчас перед ним, придется дорого заплатить за свои преступления.
Между делом он бросил равнодушный взгляд в сторону ближайшего борта, мысленно измерив дистанцию до него и высоту ограждения, потом снова повернулся к Сарасону.
— Я не испытываю симпатии к крутым мужчинам, которым нравится избивать беззащитных женщин, — холодно заметил он, — тем более что мне совершенно не ясно, кому и зачем это потребовалось. Местонахождение сокровищ, насколько я понимаю, вам уже известно.
— Верно, — согласился Сарасон. — Мне известно, что вы нашли чудовище, охраняющее доступ к золоту на вершине Серро-эль-Капироте.
— Если бы вы подлетели поближе, вместо того чтобы заниматься высшим пилотажем в облаках, то увидели бы его сами.
В глазах Сарасона промелькнула искорка любопытства.
— Так вы знали, что за вами следили? — спросил он.
— До этого нетрудно было додуматься после нашей вчерашней встречи над заливом. Думаю, что вам не составило труда обнаружить нашу стоянку, а остальное было уже делом техники.
— Вы на редкость проницательны.
— К сожалению, в гораздо меньшей степени, чем хотелось бы. Я сделал ошибку, переоценив вас. Мне просто не могло прийти в голову, что вы начнете действовать как безрассудный новичок и не придумаете ничего лучшего, как калечить своих конкурентов. Поступок совершенно бессмысленный.
Смутное подозрение промелькнуло в глазах Сарасона.
— Что вы хотите этим сказать? — кисло осведомился он.
— А вы не догадываетесь? — сказал Питт весело. — Я намеренно завлек вас в ловушку.
— Беспардонная ложь.
— И тем не менее вы клюнули на приманку. Подумайте сами. Почему, по-вашему, я высадил доктора Келси, Роджерса и Джордино, прежде чем вернуться на паром. Чтобы они не попали в ваши грязные лапы, приятель.
— Чушь, — медленно произнес Сарасон, — вы не могли знать, что мы собираемся захватить паром.
— Разумеется, я не взялся бы это утверждать со стопроцентной уверенностью. Сработала моя интуиция. Она и тот факт, что радио парома не ответило на мой вызов.
Сарасон насмешливо улыбнулся:
— Отличная импровизация, мистер Питт. Из вас вышел бы первоклассный детский писатель.
— Вы мне не верите? — спросил Питт с хорошо разыгранным удивлением.
— Ни одному слову.
— И что же вы теперь собираетесь делать с нами?
Лицо Сарасона исказила брезгливая гримаса.
— Вы еще более наивны, чем я предполагал. А если вы до сих пор ничего не поняли, то еще к тому же и глупы.
— Хотите еще раз испытать свое счастье, Сарасон? Убийство члена Конгресса США приведет к тому, что добрая половина всех специальных агентов ФБР бросится по вашему следу.
— Никто не будет знать, что она убита, — произнес Сарасон невозмутимо. — Ваш паром в худшем случае найдут на дне залива вместе с командой. Несчастный случай, причины которого никогда не будут установлены.
— Остаются еще Келси, Джордино и Роджерс. Они в полной безопасности в Калифорнии и готовы рассказать нашу историю агентам ФБР и Таможенной службы.
— Мы не в Соединенных Штатах, а в Мексике. Местные власти проведут тщательное расследование и не обнаружат никаких улик, подтверждающих голословные обвинения ваших друзей.
— Когда на кон поставлен без малого миллиард долларов, вы, конечно, не станете скупиться, чтобы купить благосклонность местных чиновников.
Сарасон задумчиво посмотрел на заходящее солнце:
— Уже поздно, мы разговаривали слишком долго.
Он повернулся и произнес имя, заставившее Питта невольно содрогнуться.
— Тупак, подойди поближе и побеседуй с человеком, сделавшим тебя импотентом.
Тупак Амару вышел из-за спины одного из конвоиров и остановился перед Питтом, злобно оскалив зубы.
— Я предупреждал, что заставлю тебя мучиться так же, как ты заставил страдать меня, — произнес он угрожающим тоном.
Питт бросил быстрый взгляд на дьявольское лицо, в котором не было ничего человеческого, но отступать было уже поздно. Он сделал несколько шагов в сторону Лорен и остановился чуть в стороне от нее.
— Попробуйте только причинить вред конгрессмену Смит и вы умрете, прежде чем успеете сообразить, что с вами произошло, — предупредил он.
Сарасон рассмеялся:
— О нет, мистер Питт, на этот раз вы никого не убьете.
— Также, как и вы. Даже в Мексике вешают негодяев, если отыщется свидетель их преступления.
— Не стану оспаривать вашего утверждения. Весь вопрос в том, где свидетель, о котором вы говорите? — Сарасон сделал небольшую паузу и указал рукой на пустынное море. — Как видите, перед вами бесплодная пустыня, а единственное судно в виду парома — рыбацкая лодка, на которой мы прибыли.
Питт поднял голову и бросил взгляд в сторону рубки.
— А что вы скажете о штурмане?
Все головы повернулись одновременно, все, кроме головы Ганна. Как и надеялся Питт, Руди понял его замысел и немедленно включился в игру. Собрав последние силы, он громко закричал:
— Прячься, Педро. Беги и прячься.
Трех секунд вполне хватило Питту, чтобы добежать до борта и, перепрыгнув через перила, броситься в море.
Два конвоира успели заметить его движение, развернуться и открыть огонь из автоматических винтовок. Но они опоздали, да и целиться им было некогда.
Прежде чем они успели произвести второй залп, Питт нырнул в темные воды залива.
42
Питт плыл под водой с неистовостью одержимого человека. Вода была теплой, но видимость не превышала одного метра из-за взвеси ила, выносимого рекой Колорадо. Звуки выстрелов, многократно усиленные плотностью воды, напоминали разрывы снарядов.
Пули взрывали поверхность воды в нескольких метрах от его тела. Но еще со времен службы в военной авиации он помнил, что пуля, попав в воду, теряет свою убойную силу уже через полтора метра, и, погрузившись глубже, поплыл вдоль дна парома.
Сделав круг, он вернулся к левому борту “Аламбры” и поднырнул под ее корпус. Его расчет оказался правильным. Приближалось время прилива, и при небольшой удаче у него были все шансы остаться незамеченным. Он проплыл под кормой судна к правому борту, экономно расходуя воздух. Его легкие готовы были разорваться от недостатка кислорода, когда тень над его головой внезапно исчезла, и он снова увидел последние отблески солнечных лучей на поверхности воды. Он вынырнул в двух метрах от ходового колеса правого борта. Выбора у него все равно не было. Вопрос был, разгадали люди Сарасона его план или нет. Со стороны левого борта еще раздавались одиночные выстрелы, и, значит, у него еще оставалась надежда на спасение.
Сделав несколько торопливых глотков воздуха, Питт нырнул под защиту кожуха гребного колеса. Здесь он был в относительной безопасности. Он слышал шаги бандитов на грузовой палубе и звуки одиночных выстрелов. Сарасон и его люди продолжали стрелять по любой видимой цели, хотя бы отдаленно напоминающей тело плывущего под водой человека.
Звук открывающегося замка заставил его насторожиться. Стараясь не производить лишнего шума, он опустился глубже, оставив над водой только верхнюю часть головы. Он не мог видеть небритое лицо, высунувшееся из двери машинного отделения, но голос, прозвучавший над его головой, тут же узнал.
— Видишь что-нибудь?
— Что тут может быть?
— Он не станет удаляться от судна. Если жив, то наверняка прячется где-то под днищем.
— Здесь никого нет. Все эти поиски — пустая трата времени. Мы так нашпиговали его свинцом, что труп можно использовать вместо якоря.
— Я не успокоюсь, пока не увижу тело, — произнес Амару ледяным тоном.
— Если тебе нужно тело, — возразил второй бандит, — единственный шанс обнаружить его — это обыскать дно вокруг парома.
— Ладно, закрой дверь и возвращайся к трапу. Лодка уже на подходе.
Питт слышал выхлопы двигателя, а затем и легкий толчок. Лодка причалила к парому, чтобы принять на борт Сарасона и его бандитов. Питт старался не думать о том, как приняли Лорен и Руди его бегство, хотя это была последняя, пусть и отчаянная, попытка спасти их жизни.
Все шло вкривь и вкось. Он успел наделать столько ошибок, что любому другому хватило бы на всю жизнь.
Только из-за его неосмотрительности Лорен и Руди оказались в руках бандитов. Он не сумел предотвратить захват парома. Наконец, по собственной инициативе он позволил Сарасону узнать о местонахождении сокровищ Уаскара.
“Если дела пойдут так и дальше, — с горечью подумал Питт, то на очередном собрании правления “Солпемачако” мне вполне могут предложить пост председателя”
Прошло около часа, прежде чем звук мотора замер в отдалении. За ним исчез и шум двигателей вертолета, поднявшегося с палубы парома.
“Проклятье, — подумал Питт. — Еще один подарок бандитам”.
Сгустились сумерки, но на воде не показалось отблесков навигационных огней. Старый паром как будто вымер. Вместе с тем Питт не сомневался, что на его борту осталось несколько людей Сарасона. Бандиты должны были убедиться в том, что он мертв и не сможет рассказать об их преступлениях властям и тем более репортерам.
Но и ждать дальше было нельзя. Если Лорен и Руди увезены бандитами, ему нужно поскорее высадиться на берег и сообщить Джордино, а затем и властям США о создавшейся ситуации. У бандитов было сколько угодно времени, а у него почти не оставалось.
Он покинул укрытие и поднырнул под днище парома. Расстояние между дном и корпусом судна, несмотря на прилив, оказалось намного меньше, чем в прошлый раз. Питт не сразу догадался, что Амару приказал открыть кингстоны “Аламбры”.
Он поплыл к корме. Оказавшись неподалеку от трапа, в очередной раз высунул голову из воды. Палуба была погружена в темноту, потушены даже ходовые огни. Судно казалось покинутым командой.
Постепенно его глаза привыкли к темноте, и он уже мог различать отдельные предметы на грузовой палубе, в том числе и темный силуэт своей машины. Он помедлил еще немного, пытаясь по звуку или промелькнувшей тени определить местонахождение врагов. Он понимал, что ему придется подняться на палубу, — ему нужно оружие.
Где он возьмет оружие, Питт знал. Если только Амару и его люди не обыскали паром, он найдет его на старом месте, в холодильнике, стоявшем в трейлере.
Ему потребовалось не более пяти секунд, чтобы пересечь грузовую палубу и забраться в трейлер. Он открыл дверь холодильника и выдвинул поддон с овощами. Старый кольт сорок пятого калибра, как и предполагал Питт, был на месте. Вздохнув с облегчением, он взял его в руку.
Но его радость оказалась недолгой. Кольт был легким, слишком легким для оружия такого калибра. Оттянув защелку, Питт вынул обойму. Предчувствие не обмануло его. Патронов не было. Единственное оружие, имевшееся в его распоряжении, было совершенно бесполезным.
Питт присел на край кровати, лихорадочно обдумывая свои следующие шаги.
Амару был коварным противником. Вытащить пули и оставить пистолет было, конечно, садистским жестом, но вполне в его стиле. Ему было мало убить противника, ему хотелось морально сломать его.
Положение и впрямь казалось безвыходным. Он был один, без оружия, далеко от берега, на борту тонущего корабля. Так думали его противники. Хорошо, пусть себе думают, как им заблагорассудится.
Если Амару не собирался спешить, у него тем более не было оснований торопиться. Питт сбросил мокрую одежду и обувь, вытерся сухим полотенцем и натянул на себя черные брюки, такого же цвета хлопковый свитер и сандалии. Теперь его не так легко будет заметить в темноте. Затем он сделал себе пару бутербродов с арахисовым маслом, съел их и запил двумя стаканами пива. Почувствовав себя заметно лучше, он вытащил из-под кровати маленький чемоданчик, открыл его и нащупал электрический фонарик и бутылочку из-под витаминов.
Встряхнув ее, он высыпал на ладонь восемь пуль сорок пятого калибра. Настроение у него заметно улучшилось. Даже Амару не мог предусмотреть всего. Семью пулями он зарядил пустой магазин, а восьмую загнал в ствол.
“Амару просчитался по меньшей мере дважды, — подумал Питт. — Он поленился тщательно обыскать вещи и не учел глубину залива на месте нахождения судна. Даже если судно затонет, верхняя палуба “Аламбры” должна остаться над поверхностью воды”.
Питт бросил взгляд на светящийся циферблат часов — прошло чуть больше двадцати минут с тех пор, как он забрался в трейлер. Подумав еще немного, он перебрал содержимое ящика с одеждой, нашел черную маску и натянул ее на лицо. Открыл люк в полу трейлера, соскользнул на палубу и прислушался. Ни звука. Его невидимые противники были терпеливы.
Выбравшись из-под фургона, он ползком добрался до трапа, ведущего в машинное отделение. В машинном отделении стояла гробовая тишина. Силовые установки не работали, а котлы успели остыть до такой степени, что до них можно было дотронуться ладонью, не опасаясь получить ожог.
Держа пистолет и электрический фонарик в вытянутых руках, Питт бегло осмотрел помещение. В углу лежали четверо мужчин, связанных по рукам и ногам, — вся команда парома. Достав из кармана нож, Питт в считанные секунды освободил всех четверых.
— Спасибо, друг, — с трудом выдохнул Падилья, как только клейкая лента была сорвана с его губ. — Слава Пресвятой Деве Марии, что вы появились вовремя. Эти негодяи собирались перерезать нас, как овец.
— Когда вы в последний раз видели их?
— Самое большее минут десять назад. Они могут вернуться в любую секунду.
— Нам надо побыстрее убираться отсюда. В каком состоянии спасательные шлюпки?
— Я даже не могу припомнить, когда мы последний раз спускали их на воду. — Падилья пожал плечами с безразличием истинного латиноамериканца. — Они и в лучшие годы едва держались на воде.
— Плавать умеете?
— Неважно, — признался Падилья, — а Хесус вообще не умеет. Моряки обычно недолюбливают воду. Но у нас есть спасательный плот на шесть человек.
— Будем надеяться, что он еще способен держаться на воде. Идите к плоту и постарайтесь без лишнего шума.
— А вы разве не с нами?
— Дайте мне десять минут, чтобы обыскать паром. Если не появлюсь, не ждите меня.
Падилья на прощание обнял Питта:
— Удачи вам.
Прежде чем подняться на верхнюю палубу, Питт нырнул в воду, быстро заполнявшую трюм, и закрыл кингстоны.
Он не стал подниматься по трапу. У него было неприятное ощущение, что Амару каким-то образом наблюдает за каждым его движением. Вместо этого он решил воспользоваться запасным люком машинного отделения и оказался на палубе, не замеченный противниками.
Питт не боялся Амару. Он выиграл у него первый раунд в Перу и не собирался проигрывать здесь. Латиноамериканец совершил роковую ошибку, посчитав его мертвым в священном колодце. Питт не сомневался, что он будет ошибаться и впредь, ослепленный ненавистью и жаждой мщения.
Обыскав обе рубки, он бегло осмотрел жилые помещения, но не нашел следов Руди и Лорен. Все это не заняло много времени.
Правила игры не изменились. Лорен и Руди были увезены с корабля живыми, потому что у Сарасона были все основания сомневаться в его смерти. Но ошибка главаря бандитов заключалась в том, что он поручил завершить дело человеку, ослепленному ненавистью.
Безусловно, его друзья по-прежнему находились в смертельной опасности, но вопрос с ними был отложен до того момента, пока Питт не будет мертв. Это оставляло ему какой-то шанс.
Десять минут прошли. Он решил выждать еще немного, пока плот с командой “Аламбры” благополучно не растает в темноте. У него самого всегда оставалась возможность добраться до берега вплавь.
Профессиональная подготовка спасла его и на этот раз. Скорее почувствовав, чем услышав шаги босых ног по настилу палубы, Питт молниеносно развернулся и выстрелил в темноту, чудом избежав мачете, просвистевшего в нескольких сантиметрах от его головы.
По инерции тело нападавшего пролетело мимо. Направив луч фонарика на лежавшего у его ног человека, Питт выстрелил вторично. На этот раз пуля попала точно в цель. Бандит дернулся и затих.
— Отличная работа, гринго, — прозвучал усиленный мегафоном голос Амару, — Мануэль был одним из моих лучших людей.
Питт не стал тратить время на ответ. Он мгновенно оценил ситуацию. Было очевидно, что Амару следил за каждым его движением с того самого момента, как он оказался на открытом месте. Прятаться больше не было нужды. Его враги могли видеть его, оставаясь невидимыми. Игра была окончена. Оставалось надеяться, что Падилье и его людям удалось отойти на безопасное расстояние.
Не особенно надеясь на успех, он выстрелил три раза подряд. В ответ раздался издевательский смех Амару.
— На этот раз ты промахнулся, гринго.
Питт продолжал стрелять, пока магазин кольта не опустел. Его положение стало критическим, когда Амару или один из его людей включил навигационные огни, и палуба осветилась. Теперь он был виден как на ладони. Прижавшись к перилам, он бросил быстрый взгляд в темноту. Плота не было видно. Падилья и его люди не теряли времени.
— Я предлагаю тебе сделку, которой ты не заслуживаешь, — произнес Амару, — сдавайся, и обещаю, что ты умрешь быстро. Станешь сопротивляться, и твоя смерть будет мучительной. Не трать наше время, — добавил он после небольшой паузы. — У нас есть и другие дела.
У Питта не было ни времени, ни желания слушать дальше. Он не сомневался в том, что Амару просто старается отвлечь его внимание, пока один из его людей подбирается к нему сзади. Оттолкнувшись изо всех сил от настила палубы, он с высоты пятнадцати метров прыгнул в воду.
Питт едва успел сгруппироваться и врезался в воду, как пушечное ядро, подняв целое облако ила. Это и спасло ему жизнь.
Амару и двое его сообщников подбежали к борту и заглянули вниз.
— Кто-нибудь видит его? — спросил главарь раздраженным тоном.
— Нет, Тупак, он, должно быть, успел снова поднырнуть под днище.
— Вода очень мутная, с такой высоты он наверняка врезался головой в дно, — произнес другой голос.
— На этот раз мы не дадим ему уйти. Хуан, неси гранаты. Мы превратим его в кашу. Швыряй их метров на пять от корпуса к гребным колесам.
Невидимый с корабля Питт быстро поплыл в сторону от “Аламбры”. Он плыл под водой до тех пор, пока в его легких не иссякли остатки кислорода. С того места, где он вынырнул на поверхность, едва можно различить фигуры трех мужчин на верхней палубе. В первый момент он был удивлен, почему они не стреляют в воду. Взрыв первой гранаты известил его, что противники решили применить новую тактику. За первым с короткими интервалами последовало еще четыре. К счастью, он успел удалиться на порядочное расстояние от корабля и они не причинили ему особого вреда.
Отплыв подальше, он перевернулся на спину и попытался определить направление по звездам. Ближайший пустынный берег залива лежал в четырнадцати километрах от него. Однако выбирать не приходилось. Питт поплыл на запад.
Первые два часа дались ему сравнительно легко. Через шесть часов он уже едва мог пошевелить руками, но все еще продолжал плыть. Мысль о судьбе Лорен и Руди не давала ему покоя.
Когда силы почти совсем оставили его, он почувствовал под ногами дно. С трудом выбравшись на берег, свалился на песок пляжа и моментально заснул.
43
Рэгсдейл в пуленепробиваемом жилете под рабочим комбинезоном шел, не торопясь к двери небольшого склада с надписью “Сдается в аренду” на стекле одного из окон.
Внутри помещения объединенная команда из двадцати агентов ФБР и восьми представителей Таможенной службы завершала последние приготовления к рейду в здание Международной компании Золара, расположенное на противоположной стороне улицы. Отдельные группы федеральных агентов и местных полицейских были заранее приведены в состояние боевой готовности и взяли весь комплекс под пристальное наблюдение.
Большинство мужчин и четыре женщины были одеты в униформу и вооружены автоматами, тогда как несколько экспертов, привлеченных для опознания похищенных произведений искусства, остались в обычных деловых костюмах. Последние имели при себе списки и фотографии ценностей, числящихся в розыске.
Согласно разработанному заранее плану, каждому из подразделений, составляющих объединенную команду, сразу после проникновения в здание комплекса предстояло выполнить свое особое задание.
Агент Гаскилл стоял у операторского пульта в центре командного пункта. При приближении Рэгсдейла он обернулся и дружески улыбнулся коллеге.
— Все тихо?
Агент ФБР уселся на стоящий поблизости стул:
— Не видно никого, кроме садовника, подрезающего живую изгородь вокруг здания. На всей остальной территории тишина и покой, словно на кладбище.
— Золар неплохо придумал использовать агента службы безопасности под видом обыкновенного садовника. Если бы он не косил лужайку четыре раза на протяжении одной недели, мы, пожалуй, не обратили бы на него внимания.
— Это и еще то, что наши службы идентифицировали его наушники как передающее устройство, — добавил Рэгсдейл.
— Первый признак. Если им нечего скрывать, то к чему все эти маленькие хитрости:
— Не радуйся раньше времени. Операции компании Золара могут выглядеть подозрительно, но, когда два года назад ФБР явилось к нему с ордером на обыск, мы не нашли ничего стоящего внимания.
— С нами было то же самое, когда наши люди затеяли аудиторскую проверку, Золар и его семейка оказались чисты, как только что выпавший снег.
Рэгсдейл кивком головы поблагодарил одного из агентов, подавшего ему чашку кофе.
— Наш главный козырь сегодня — внезапность. Прошлый рейд провалился главным образом потому, что подкупленный Золаром полицейский предупредил его о нашем визите.
— Слава богу, что нам не надо штурмовать укрепленный форт. Есть что-нибудь новенькое от вашего информатора?
Рэгсдейл отрицательно покачал головой:
— Он начинает думать, что мы затеяли пустое дело. Пока он не обнаружил никаких следов незаконной деятельности. Никаких подозрительных личностей на территории комплекса. За последние четыре дня не было ни одной сомнительной сделки.
Гаскилл недоуменно посмотрел на приятеля.
— Вы собираетесь отменить рейд?
— Золар не безупречен. Должно же быть в его системе хотя бы небольшое упущение. И я готов держать пари, что мы найдем его в этом здании напротив.
Гаскилл рассмеялся:
— Я с тобой до конца, приятель, хотя как бы нам не пришлось подавать в отставку раньше времени.
— Тогда операция начинается через восемь минут, как и планировалось. Золар с двумя братьями ищет сокровища в Мексике, а остальные члены семьи находятся в Европе. Вот и попробуем вывести их на чистую воду, прежде чем армия их адвокатов сотрет нас в порошок.
* * *
Грузовик санитарной службы города остановился у обочины около садовника, окучивавшего клумбу у главного входа в административный корпус компании Золара. Агент, сидевший на месте пассажира, опустил стекло и обратился к садовнику:
— Извините меня.
Тот повернулся и вопросительно посмотрел на окликнувшего его мужчину.
— Не скажете ли, как работала ваша водосточная система во время последнего дождя? — спросил агент с приветливой улыбкой.
Заинтригованный садовник подошел к грузовику.
— Мне неизвестно о каких-либо неполадках, — ответил он.
Агент протянул ему карту города:
— Может быть, вы слышали о проблемах с водостоком на прилегающих улицах?
В тот момент, когда садовник наклонился, чтобы получше рассмотреть карту, агент молниеносным движением руки сорвал наушники с его головы и вырвал провода, соединяющие их с питающей батареей.
— Федеральные агенты, — рявкнул он, — стоять тихо и не делать резких движений!
Его напарник у руля тут же передал сообщение в свою штаб-квартиру.
— Путь свободен, можете начинать.
Федеральные агенты действовали быстро, но без излишней торопливости. Вспомогательная группа блокировала выходы из здания, в то время как основная команда спокойно прошла через главный вход.
Служащие компании также не проявили особых признаков беспокойства, хотя и были удивлены неожиданным вторжением. Вежливо, но твердо им предложили собраться в холле, после чего они были погружены в уже ожидавшие их автобусы и отвезены в штаб-квартиру ФБР для дачи показаний. Вся операция заняла около восьми минут.
Основная команда, состоявшая из сотрудников ФБР под руководством Рэгсдейла, немедленно приступила к изучению деловых бумаг компании и обыску рабочих столов ее сотрудников, а люди Гаскилла в сопровождении экспертов занялись осмотром тысяч произведений искусства и антиквариата, собранных в здании склада. Работали медленно и кропотливо, но не выявили никаких следов похищенных ценностей.
Около часа дня Гаскилл и Рэгсдейл собрались в роскошном кабинете Джозефа Золара, чтобы обменяться предварительными выводами. Специальный агент ФБР выглядел подавленным.
— Похоже, дело закончится большим конфузом, шумом в прессе и началом судебного преследования, — заметил он встревоженно.
— Никаких следов незаконной деятельности? — спросил Гаскилл.
— Ничего стоящего внимания. Детальная аудиторская проверка займет не меньше месяца, но кто нам ее позволит без весомых доказательств. Что у тебя?
— Все, что мы видели, приобретено вполне законным путем. Ни малейших следов похищенных ценностей.
— Тогда мы влипли в скверную историю.
— Придется признать, что Золар и его семейка хитрее, чем объединенная команда агентов федеральных служб Соединенных Штатов.
В кабинет вошли два агента таможни, работавших с Гаскиллом над делом Руммеля в Чикаго, — Беверли Свейн и Уинфред Поттл. Держались они вполне официально, хотя на губах играли легкие улыбки. Гаскилл и Рэгсдейл были так поглощены разговором, что не обратили внимания на то, что агенты вошли не через дверь кабинета, а из примыкающей к нему ванной комнаты.
— Найдется свободная минута, босс? — спросила Свейн у Гаскилла.
— В чем дело?
— Я думаю, что наши приборы засекли шахту, ведущую под землю, — объяснил Поттл.
— Что вы сказали? — быстро переспросил Гаскилл.
— Какие еще приборы? — спросил, поднимая голову, Рэгсдейл.
— Детектор, который мы позаимствовали в школе горного дела в Колорадо, — объяснил Поттл. — Он зафиксировал небольшое пустое пространство в фундаменте здания, уходящее под землю.
Слабый проблеск надежды отразился на лицах Гаскилла и Рэгсдейла. Оба быстро вскочили на ноги.
— Как вы догадались, где надо искать? — спросил Рэгсдейл.
Молодые агенты не могли скрыть радостного триумфа.
— Мы пришли к выводу, что любой проход в секретные помещения должен начинаться или заканчиваться в личных апартаментах Золара, чтобы он мог проходить туда незаметно для окружающих.
— Его ванная комната, — догадался Гаскилл.
— Совершенно верно, — подтвердила Свейн.
Рэгсдейл издал вздох облегчения.
— Покажите ее нам, — приказал он.
Свейн и Поттл провели их в огромную ванную комнату, отделанную с невиданной роскошью. Они указали на современную ванну, находившуюся в странной дисгармонии с остальным, под старину, декором помещения.
— Вход в шахту находится под ванной, — пояснила молодая женщина.
— Вы уверены? — переспросил Рэгсдейл. — Душевое отделение более подходящее место для лифта.
— Мы тоже сначала так подумали, — ответил Поттл, — но детектор показывает, что под душевой нет ничего, кроме бетона.
Он настроил детектор, соединенный с портативным компьютером, и провел вокруг дна ванны. Несколько секунд спустя из печатающего устройства выползла длинная полоска бумаги. Поттл оторвал конец и показал присутствующим. В центре белого листка была обозначена идущая из конца в конец колонка черного цвета.
— Нет никакого сомнения, — объявил Поттл, — что шахта сопоставимых масштабов, уходящая глубоко под землю, находится прямо под ванной.
— А вы уверены в точности показаний прибора? — спросил Рэгсдейл.
— Это та же модель, с помощью которой были обнаружены неизвестные коридоры и камеры в пирамидах Пизы.
Тем временем Гаскилл попробовал покрутить золоченые краны с горячей и холодной водой. Против ожидания, из кранов не появилось ни капли.
Затем он обратился к рычагу, регулирующему подачу воды, но тоже безрезультатно.
— Я думаю, мы на правильном пути, — объявил он с довольной улыбкой.
— Обратите внимание на водосточную трубу, — предложила Свейн.
К удивлению Гаскилла, труба легко поддалась, и ванна начала медленно опускаться вниз. Он вернул ее в исходное положение.
— Отправляемся вниз? — предложил он, делая приглашающий жест рукой.
Необычный лифт спускался около тридцати секунд, пока они не оказались в другой ванной комнате. По расчетам Поттла, они опустились на глубину примерно двадцать метров. Из ванной они попали в большой кабинет, оказавшийся точной копией того, что наверху. В комнате горел свет, хотя в ней никого не было. Отсюда маленькая группа агентов во главе с Рэгсдейлом попала в огромное помещение, заполненное антиквариатом и предметами искусства. По самой приблизительной оценке, их было здесь не меньше десяти тысяч. Пока Гаскилл занимался подсчетами, Рэгсдейл отправился на разведку. Он вернулся через пять минут.
— Четверо мужчин с подъемным краном укладывают в деревянный ящик скульптуру римского легионера, — доложил он. — В другой секции шесть мужчин и женщин занимаются, насколько могу судить, изготовлением копий и подделками. У южной стены туннель, ведущий, надо полагать, в соседнее здание, куда доставляют похищенные ценности и откуда осуществляется отправка грузов.
— И которое, скорее всего, также служит входом и выходом для служащих, работающих на складе, — добавил Поттл.
— Мой бог, — пробормотал Гаскилл. — Какая неслыханная удача! Я уже вижу четыре шедевра, похищенных из музеев и у частных коллекционеров.
— Подождем, пока не прибудет пополнение, — предложил Рэгсдейл.
— Могу отправиться за ним прямо сейчас, — предложила Свейн с улыбкой. — Какая женщина откажется лишний раз посидеть в подобной ванне.
Отправив Свейн наверх и поручив Поттлу охрану двери кабинета, Гаскилл и Рэгсдейл занялись поисками личного архива Золара. В письменном столе они не нашли ничего интересного, но уже со второй попытки обнаружили то, что так долго искали. Высокий книжный шкаф легко повернулся на маленьких роликах и открыл доступ в святая святых Золара. Здесь в огромных шкафах в идеальном порядке хранились полные сведения обо всех операциях семейства, начиная с 1929 года.
— Невероятно, — пробормотал Гаскилл, вытаскивая из шкафов одну за другой объемистые папки. — Здесь есть абсолютно все!
— Потрясающе, — поддержал его Рэгсдейл, изучая содержимое другого шкафа. — Они вели подробные записи о каждом предмете искусства, что они украли, продали или подделали, включая досье на своих покупателей.
— О господи, — простонал Гаскилл, — взгляни-ка лучше сюда.
Рэгсдейл взял протянутую ему папку и быстро просмотрел первые две страницы ее содержимого. Когда он поднял голову, на его лице было написано откровенное недоверие.
— Черт знает что, — проворчал он. — Если это правда, получается, что статуя царя Соломона в музее Бостона — подделка!
— И, надо думать, весьма неплохая, если столько экспертов, изучавших ее, были введены в заблуждение.
— Сколько же еще подделок мы найдем в музейных фондах? — вздохнул Рэгсдейл.
— Подозреваю, что это только верхушка айсберга. Эти записи содержат сведения о тысячах нелегальных сделок с покупателями, охотно закрывавшими глаза на источник поступления всех этих шедевров.
— Что скажет Министерство юстиции, когда узнает, что по нашей милости им придется лет десять разгребать эту навозную кучу? — улыбнулся Рэгсдейл.
— Ты плохо знаешь государственных обвинителей, — заметил Гаскилл. — Им станет дурно, едва они узнают, с какими крупными фигурами — бизнесменами, политиками и другими известными личностями им придется иметь дело.
— Тогда, может быть, нам лучше подождать с разоблачениями, — предложил Рэгсдейл.
— Что ты хочешь сказать?
— Нам известно, что Джозеф Золар вместе со своими братьями Чарлзом Оксли и Сайресом Сарасоном находятся в Мексике, где мы не сможем арестовать их без множества всяких юридических тонкостей. Ты следишь за ходом мысли.
— Пытаюсь в меру своих сил и возможностей.
— Придержим пока все, что нам известно о нелегальных операциях Золара. Никто из служащих компании не знает, что мы спускались под землю. Позволим им завтра вернуться на работу, пусть думают, что рейд окончился провалом. Иначе братья узнают, что им грозит, и лягут на дно в какой-нибудь стране, где мы никогда не сможем взять их.
Гаскилл задумчиво поскреб подбородок:
— Это будет непросто сделать. Они, конечно, поддерживают ежедневную связь с доверенными людьми.
— Попробуем. Думаю, нам удастся продержать семейство в неведении еще часов сорок восемь, пока не найдем способа заманить их сюда.
Гаскилл задумчиво посмотрел на своего друга:
— Ты собираешься разыграть рискованную партию, приятель.
— Если есть хоть малейший шанс упечь этих вонючек на всю жизнь в тюрьму, мне бы хотелось воспользоваться им.
— Тут я с тобой согласен, — улыбнулся Гаскилл. — Что ж, давай приниматься за работу.
44
Многие из соплеменников Билли Юма, общим числом сто семьдесят шесть человек, зарабатывали себе на пропитание тем, что выращивали тыкву, кукурузу и бобы; остальные рубили можжевельник и другие местные растения, которые затем продавали на дрова или использовали для изготовления изгородей. Новым источником дохода для местных жителей стал возродившийся интерес к их традиционному гончарному ремеслу. Некоторые женщины племени монтоло до сих пор изготовляли изящные керамические изделия, пользующиеся большим спросом у коллекционеров, охотно скупавших произведения искусства индейцев.
Закончив карьеру ковбоя, прослужив пятнадцать лет у владельца большого ранчо, Билли скопил достаточно денег, чтобы начать собственное маленькое дело. Он и его жена Полли жили неплохо, лучше большинства аборигенов северной Бахи. Она обжигала свои горшки, он занимался сельским хозяйством.
Пообедав, Билли седлал кобылу и отправлялся проверить свое стадо. Он как раз разыскивал отбившегося от стада теленка, когда увидел незнакомого мужчину, шагавшего по узкой тропе, ведущей в деревню.
Человек мало походил на местных жителей. В отличие от них у него не было ни фляжки с водой, ни узелка с провизией, ни даже шляпы, чтобы прикрыть голову от палящего полуденного солнца. Видно было, что он очень устал, хотя и шел быстрым шагом, словно торопился куда-то. Встревоженный Билли заподозрил в нем охотника до чужого добра и, быстро перебравшись через ложе пересохшего ручья, выехал на тропу.
Питт прошел около четырнадцати километров, после того как очнулся от тяжелого сна на берегу залива. Он проспал бы и больше, если бы странное ощущение не разбудило его. Он открыл глаза и увидел маленькую ящерицу, устроившуюся у него на руке. Прогнав незваную гостью и взглянув на часы, он обнаружил, что проспал большую часть утра.
Солнце палило вовсю, но температура для пустыни все-таки была терпимой, около тридцати градусов по Цельсию. Питт успел обсохнуть и ощутил первый приступ жажды. Облизав губы, он почувствовал привкус соли, скопившейся на них от пота и морской воды. Несмотря на жару, холодный гнев стеснил его грудь. Он проспал четыре драгоценных часа, а его друзья в смертельной опасности. И только он может спасти их.
Искупавшись, в надежде хотя бы немного освежиться, Питт направился через пустыню к магистрали номер пять, находящейся в двадцати или тридцати километрах к западу от него. Оттуда он намеревался попутным транспортом добраться до Мехикали, а затем пересечь границу.
Питт бросил последний взгляд на море Кортеса и силуэт “Аламбры” на горизонте. Даже с такого расстояния было видно, что старый паром погрузился в воду почти до верхней палубы и, похоже, сидел килем на морском дне.
Корабль выглядел покинутым. Море было пустынно: ни спасательных судов, ни поисковых вертолетов, присланных встревоженным Джордино и Таможенной службой. Впрочем, сейчас это не имело значения. Никто не станет искать его на суше. Оставалось надеяться только на собственные силы.
Питт ухитрился пройти за час семь километров, что было далеко не просто, учитывая характер местности, по которой он шел. Это напомнило ему о переходе через Сахару два года назад, когда они с Джордино оказались на волосок от смерти из-за адской температуры и отсутствия воды. Их спасли тогда случайно найденные обломки неизвестного самолета, из которых им удалось соорудить некое подобие примитивного транспортного средства.
Через два часа Питт вышел на пыльную тропу, которая вела в нужном ему направлении, и решил двигаться по ней. Еще через полчаса он увидел одинокого всадника и пошел ему навстречу. Это был немолодой человек с усталыми глазами, словно выцветшими под солнцем пустыни. Цвет его кожи напоминал выветрившийся песчаник.
Всадник был в широкополой соломенной шляпе, выгоревшей рубашке, истрепанных штанах и ковбойских сапогах. В черных волосах не было заметно и признаков седины. Он был невысокого роста, худощавый. Точный возраст трудно было определить, ему могло быть и пятьдесят, и семьдесят лет. Мускулистые огрубевшие руки говорили о многих годах тяжелого труда.
“Простая душа, — решил про себя Питт, — сумевшая приспособиться к жизни в пустыне”.
— Добрый день, — произнес он вслух.
Подобно большинству индейцев, Билли свободно владел двумя языками, с друзьями и членами семьи он разговаривал на местном наречии, с посторонними — на испанском. Кроме того, он неплохо владел и английским, который выучил во время частых поездок в приграничные районы для продажи скота и закупки припасов.
— Вы знаете, что находитесь на частной индейской территории? — строго спросил он.
— Извините, нет. Я случайно оказался на берегу залива и теперь хочу добраться до магистрали, чтобы позвонить друзьям.
— Вы потеряли свое судно?
— Можно сказать и так, — согласился Питт.
— У нас есть телефон в доме собраний. Буду рад проводить вас туда.
— Весьма признателен.
— Моя деревня недалеко. Вы можете сесть позади меня, — сказал Билли, протягивая ему руку.
Питт колебался. Он предпочел бы более современный вид транспорта. Лошади, по его мнению, были хороши только в вестернах. Но дареному коню в зубы не смотрят. Он принял протянутую руку и был поражен силой, сохранившейся в этом некрупном теле. Билли без видимого труда поднял его восемьдесят два килограмма.
— Кстати, меня зовут Дирк Питт.
— Билли Юма, — сказал его новый знакомый, не подавая руки.
Они ехали около получаса, пока не достигли небольшой долины, по которой бежал ручей, миновали развалины испанской миссии, еще три столетия назад разрушенной индейцами. Обвалившиеся стены и маленькое кладбище — все, что сохранилось от нее до наших дней. Старые могилы испанцев на холме были давно заброшены и забыты. Ниже по склону располагались более недавние захоронения. Одно надгробие привлекло внимание Питта. Он слез с лошади и подошел поближе. Надпись на камне еще можно было прочитать.
Патти Лу Каттинг
2.11. 24.-2. 3. 34.
Солнце будет теплым и добрым к тебе.
Даже в самую темную ночь звезды
Будут светить тебе.
Утро сменится сиянием дня.
И в сумерках
Господь не оставит тебя.
— Кто была она? — спросил Питт.
Билли только пожал плечами:
— Даже старики не знают этого. Они рассказывают, что надгробие было положено посторонними людьми под покровом ночи.
Питт постоял рядом, потом оглядел мрачную панораму пустыни Соноран. Легкий бриз ласкал его затылок. Стервятник с красным хвостом кружил в небе, высматривая добычу. Страна гор, песка и каньонов отпугивала и восхищала одновременно. Место смерти и вечного покоя. Наконец он отвернулся и помахал рукой Билли.
— Остаток пути я пройду пешком! — крикнул он.
Юма кивнул и поскакал вперед. Копыта его лошади подымали небольшие облачка пыли.
Питт последовал за ним по склону холма. Три молодые девушки стирали в ручье белье. Увидев его, они прекратили свое занятие и с любопытством юности уставились в его сторону. Он помахал им рукой, но они игнорировали его приветствие и вернулись к прерванной работе.
В центре деревни находилось несколько домов. Некоторые были построены из прутьев и обмазаны глиной, два или три из дерева, но большинство из цементных блоков. Некоторыми достижениями прогресса были столбы с электрическими и телефонными проводами, несколько старых грузовиков и тарелка спутниковой связи.
Юма привязал лошадь перед небольшим, стоящим особняком зданием.
— Место наших собраний, — пояснил он. — Телефон внутри. Вам придется заплатить за разговор.
— Нет проблем, — улыбнулся Питт, доставая из еще влажного бумажника кредитную карточку.
Юма кивнул и провел его в небольшую комнату, в центре которой стоял стол и четыре стула. Телефон помещался на телефонной кабине, лежавшей на кафельном полу.
Оператор откликнулся после семнадцатого звонка.
— Я хочу позвонить по кредитной карточке.
— Пожалуйста, сэр, назовите номера карточки и вашего абонента, — ответил оператор на беглом английском.
“Ну что ж, пока не так уж и плохо”, — подумал Питт, услышав вежливый ответ.
Мексиканский оператор переключил его на своего американского коллегу, а та сначала связала его со службой информации, чтобы узнать номер Таможенной службы в Калехико, а затем исполнила заказ. Мужской голос ответил Питту почти сразу.
— Таможенная служба, что я могу сделать для вас?
— Мне необходимо переговорить с Албертом Джордино из НУМА.
— Один момент, я переключу вас. Он в кабинете агента Старгера.
Раздались два гудка, и мужской голос произнес:
— Старгер слушает.
— У телефона Дирк Питт. Ал Джордино поблизости?
— Господи, Питт, это в самом деле вы? — Куртис Старгер, похоже, не поверил своим ушам. — Где вы были? Мы сбились с ног, пытаясь убедить мексиканский флот отправиться на ваши поиски.
— Не тратьте времени зря. Местный комендант, скорее всего, давно перекуплен Золарами.
— Минуту. Джордино стоит рядом. Даю ему параллельную трубку.
— Ал, — сказал Питт, — ты меня слышишь?
— Рад слышать тебя, старина. По твоему голосу можно понять, что дела идут не так, как хотелось бы.
— Хуже некуда. Наши перуанские друзья захватили Лорен и Руди. Я помог команде уплыть на спасательном плоту. Сам добирался до берега вплавь. Звоню тебе из маленькой индейской деревни в пустыне, к северу от Сан-Фелипе и около тридцати километров к западу от того места, где полузатонувшая “Аламбра” лежит на морском дне.
— Я пришлю один из наших вертолетов, — вступил в разговор Старгер, — но мне необходимо знать название деревни.
Питт повернулся к Билли Юма:
— Как называется ваша община?
— Каньон Ометепек.
Питт повторил название деревни, сообщил о событиях последних восемнадцати часов и повесил трубку.
— Мои друзья прибудут за мной, — пояснил он, обращаясь к Билли.
— На машине?
— На вертолете.
— Вы, наверное, очень важный человек? Питт от души рассмеялся:
— Не более важный, чем мэр вашей деревни.
— У нас нет мэра. Старейшины обсуждают и решают дела племени.
Два человека, ведя на поводке ослика, груженного корнями деревьев, прошли мимо них. Юма обменялся с ними только короткими взглядами. Не последовало ни улыбок, ни приветствий.
— Вы выглядите усталым и хотите пить, — сказал Юма, обращаясь к Питту. — Пойдемте в мой дом. Моя жена сделает вам что-нибудь поесть, пока вы будете ждать друзей.
Это было лучшее предложение, которое Питт слышал за весь день, и он с благодарностью принял его.
* * *
Полли, жена Билли Юма, была крупной женщиной, но она справлялась со своим весом куда лучше любого мужчины. Ее круглое морщинистое лицо украшали огромные темно-карие глаза. Хотя она была уже не молода, ее волосы были черными как вороново крыло. Когда мужчины подошли, она хлопотала около печки, установленной под навесом из ветвей рядом с домом. Дом был выстроен из цементных блоков. Питт знал, что индейцы юго-западных пустынь предпочитают тень и открытое пространство навеса для приготовления пищи замкнутому пространству своих домов.
После того как Питт выпил пять чашек воды из большого глиняного горшка, пористые стенки которого сохраняли воду прохладной, Полли поставила перед мужчинами тарелки с кусочками свинины и жареных бобов и с жареной тортильей. К блюдам был подан кувшин местного вина из плодов сагуаро.
Питт не мог припомнить, когда в последний раз он ел с таким удовольствием. Полли говорила мало, а если и произносила несколько слов, то адресовала их мужу на испанском. Питт решил, что женщина с чувством юмора, хотя за столом она вела себя серьезно и сдержанно.
— Ваша община не выглядит богатой и благополучной, — заметил Питт, чтобы поддержать разговор. Юма печально наклонил голову в знак согласия:
— Горе постигло мой народ и жителей других деревень нашего племени, когда были украдены почитаемые нами идолы. Без них обряд совершеннолетия над нашими сыновьями и дочерьми мы не можем совершить. После их исчезновения нас постигли многие несчастья.
— Господи помилуй, — сказал Питт. — Надеюсь, Золары не приложили к этому руку.
— О ком вы говорите, сеньор?
— О семействе воров, похищающих древности.
— Мексиканская полиция сообщила нам, что идолы были украдены американскими охотниками. Они разыскивают наши священные места и грабят их.
— Вполне возможно, — согласился Питт. — А на что были похожи ваши идолы?
Юма вытянул руку на высоте около метра от пола:
— Они были такого размера, и их лица были вырезаны много столетий назад нашими предками из корней хлопкового дерева.
— Скорее всего, ваши идолы были куплены Золарами у охотников за бесценок, а затем перепроданы богатым людям за целое состояние.
— Их зовут Золары?
— Это их фамилия. Они руководят тайной организацией грабителей могил, которая называется “Солпемачако”.
— Я не знаю этого слова. Что оно означает?
— Это название волшебной змеи с несколькими головами. По легендам инков, она жила в пещере.
— Никогда не слышал о такой.
— Я думаю, она похожа на другое чудовище. Перуанцы называют его Демоном мертвых, охраняющим подземный мир.
Юма задумчиво посмотрел на свои руки:
— У нас тоже есть демон, страж подземного мира. Он не позволяет умершим покинуть свой подземный мир, а живым проникнуть в него. Он судит мертвых, позволяя добрым людям пройти мимо него и пожирая дурных.
— Демон Судного дня, — пробормотал Питт.
— Он живет на горе, недалеко отсюда, — в подтверждение своих слов Юма торжественно покивал головой.
— Серро-эль-Капироте, — добавил Питт тихо.
— Откуда посторонний может знать об этом? — спросил Юма, заглядывая в зеленые глаза гостя.
— Я был на вершине горы и видел крылатого ягуара с головой змеи, но я не уверен, что он был поставлен туда, чтобы охранять вход в подземный мир или судить мертвых.
— Похоже, вы знаете немало об этой земле.
— На самом деле я знаю мало, но меня очень интересуют легенды про этого демона.
— Есть и еще одна, — согласился Юма. — Энрике Хуарес, наш старейшина, один из немногих монтоло, кто помнит старые истории и древние обычаи. Он рассказывает о золотом боге, приплывшем с далекого юга на больших птицах с белыми крыльями. Золотой бог и его люди долго отдыхали на острове посреди старого моря. Когда боги уплыли обратно, они оставили каменного демона. Несколько из наших самых смелых и любопытных мужчин отправились на этот остров и не вернулись назад. Наши предки были испуганы и решили, что гора эта священна и демон убивает всех незваных пришельцев. — Юма сделал паузу и бросил взгляд в сторону пустыни. — Об этом рассказывают и пересказывают со времен наших предков. Правда, наши дети, которые учатся в школах, думают, что это только старая сказка.
— Сказка, но она рассказывает о том, что и вправду было, только очень давно, — заверил индейца Питт. — Может быть, вы не поверите мне, когда я вам скажу, что внутри горы лежит очень много золота, но оставили его там не золотые боги с юга, а инки из Перу. А чтобы напугать ваших предков и заставить их держаться подальше от острова, они соорудили каменного демона, и еще они оставили на острове воинов, чтобы стерегли сокровища и убивали всех незваных пришельцев. Позднее инки собирались вернуться и забрать золото для своего нового правителя. Но все получилось иначе. Испанцы остались в Перу, и никто не вернулся за золотом.
Билли Юма не был излишне впечатлительным человеком. Его морщинистое лицо осталось бесстрастным, и только черные глаза широко раскрылись.
— Вы говорите, что огромное сокровище лежит в подземельях Серро-эль-Капироте?
Питт кивнул:
— Очень скоро злые люди придут сюда, чтобы проникнуть в недра горы и украсть сокровища инков.
— Но они не могут этого сделать, — запротестовал Юма. — Серро-эль-Капироте — священная гора и она стоит на нашей земле, земле монтоло. Мертвые, которые не прошли в подземный мир, живут на ее склонах.
— Это их не остановит, — сказал Питт серьезно.
— Мой народ обратится с протестом в полицию и к местным властям.
— Золары уже подкупили и тех и других.
— Эти люди с дьявольскими замыслами, о которых вы говорите, это они украли наших священных идолов?
— Я думаю, что это возможно.
Билли Юма внимательно разглядывал своего гостя:
— Тогда нам не о чем беспокоиться.
— Могу я узнать, почему? — недоуменно спросил Питт. Лицо Билли приобрело необычное выражение. Казалось, он впал в состояние транса.
— Потому что те, кто взял идолов солнца, луны, земли и воды, прокляты навеки и их ждет ужасная смерть.
— Вы на самом деле верите в это?
— Верю, — ответил Билли угрюмо. — В моих видениях я вижу их утонувшими.
— Утонувшими?
— Да, в воде, которая превратит пустыню в цветущий сад. Она сделает это ради моих предков.
Питт хотел возразить. Он был не из тех людей, кто слепо полагается на видения, и упорным скептиком во всем, что касалось сверхъестественного. Но необычное выражение глаз старого индейца, бесстрастная отрешенность голоса заставили его умолкнуть.
Странное дело, но он почувствовал даже облегчение оттого, что принадлежит другому лагерю и, значит, не несет ответственности за действия Золаров.
45
Амару вошел в главный зал асиенды. В одну из стен огромной комнаты был встроен большой камин, доставленный сюда из старой иезуитской миссии. Высокий потолок украшен причудливой лепниной.
— Прошу прощения, что заставил вас ждать, джентльмены, — произнес он.
— Все в порядке, — отмахнулся от его извинений Золар. — Теперь, когда эти глупцы из НУМА привели нас прямо к золоту Уаскара, мы плодотворно использовали ваше опоздание, чтобы обсудить разные варианты и решить, как лучше поднять его на поверхность.
Амару кивнул и осмотрелся. Помимо него в комнате находились еще четверо мужчин. В креслах возле камина сидели Золар, Оксли, Сарасон и Мур. Хотя лица присутствующих оставались бесстрастными, но настроение у них, вне всякого сомнения, было радостным и оживленным.
— Что слышно о докторе Келси, фотографе Роджерсе и Алберте Джордино? — спросил Сарасон.
— Мои доверенные лица по ту сторону границы склонны считать, что Питт сказал правду, когда утверждал, что оставил их на территории таможни США в Калехико, — ответил Амару.
— Матерый волк почувствовал ловушку, — усмехнулся Мур.
— Это стало очевидно еще тогда, когда он вернулся на паром один, — резко сказал Сарасон, поворачиваясь к Амару. — Он был у вас в руках, и вы позволили ему ускользнуть.
— Не забудьте и об исчезновении команды, — напомнил Оксли.
— Уверяю вас, ему не удалось бежать. Он наверняка погиб при взрывах гранат. Я и мои люди бросили их в воду в непосредственной близости от него. Что же касается команды парома, то у ваших людей в мексиканской полиции имеются все средства заставить их молчать столько времени, сколько потребуется.
— Этого мало, — возразил Оксли. — Пока Питт, Ганн и конгрессмен Смит считаются пропавшими, каждый федеральный агент, работающий между Сан-Диего и Денвером, будет сновать вокруг, вынюхивая подробности их исчезновения.
— У них нет права легально проводить свои расследования на территории Мексики. Наши друзья в правительстве штата позаботятся об этом, — уверенно сказал Золар.
Сарасон бросил яростный взгляд на Амару:
— Вы утверждаете, что Питт мертв. Тогда где его тело?
— Питт сейчас кормит рыб. Можете мне поверить, — не остался в долгу Амару.
— Простите, но я не уверен в этом.
— Он не мог выжить при подводном взрыве.
— Этому человеку удавалось выходить сухим из воды в гораздо худших ситуациях.
Сарасон пересек комнату, подошел к бару и налил себе порцию спиртного.
— Я не успокоюсь, пока не увижу его останки.
— Вы совершили еще одну серьезную ошибку, — добавил Оксли. — Вам следовало отвести паром на более глубокое место и только после этого открывать кингстоны.
— Или еще лучше — сжечь его вместе с конгрессменом Смит и заместителем директора НУМА, — заметил Золар, раскуривая сигару.
— Шеф полиции Кортина проведет расследование и объявит, что паром вместе с пассажирами исчез при невыясненных обстоятельствах, — предложил Сарасон.
Золар холодно посмотрел на него:
— Это не решит проблемы вмешательства американских правоохранительных органов. Если Питт жив и сообщит властям о действиях вашего друга, присутствующего здесь, Министерство юстиции США потребует проведения расследования на более высоком уровне.
— Забудьте о Питте, — сказал Амару, — у меня есть больше оснований считать его мертвым, чем у кого-либо другого из здесь присутствующих.
Оксли перевел взгляд с Амару на Золара:
— Мы не можем полагаться на случаи. У Кортины нет такого влияния, чтобы задержать совместное расследование правительств Мексики и США больше чем на несколько дней.
— Времени достаточно, успеем забрать сокровища и убраться восвояси, — пожал плечами Сарасон.
— Даже если Питту удалось выбраться, — вставил Мур, — у него нет доказательств. Только его слово против вашего. При всем желании ему не удастся связать ваше имя с пытками и исчезновением Смит и Ганна. Кто поверит, что семья всеми уважаемых торговцев предметами искусства станет заниматься подобными вещами? В крайнем случае Кортина может обвинить его самого в совершении всех этих преступлений ради того же самого золота.
— Я поддерживаю точку зрения профессора, — сказал Золар. — Наших влиятельных друзей в армии и полиции будет несложно убедить арестовать Питта, если он осмелится объявиться в Мексике.
— Как хотите, — заметил Сарасон. — Остается решить, что делать с нашими пленниками? Ликвидировать их немедленно или подождать еще немного?
— Почему бы не бросить их в реку, протекающую через пещеру с сокровищами? — предложил Амару. — Рано или поздно их тела окажутся в водах залива. К тому времени когда они будут обнаружены, рыбы так позаботятся о них, что ни один коронер на свете не возьмется установить причину их гибели.
Золар вопросительно посмотрел на братьев, затем на Мура, который, по его мнению, вел себя сегодня несколько странно, и наконец повернулся к Амару.
— Превосходный сценарий, — сказал он одобрительно. — Простой, но все равно, превосходный. Есть возражения?
Таковых, как и следовало ожидать, ни у кого не имелось.
— Я свяжусь с Кортиной и сообщу ему, чего мы ждем от него, — предложил Сарасон.
Золар помахал сигарой и расплылся в широкой улыбке.
— Принято. Пока Сайрес и Кортина будут готовить дымовую завесу для наших американских друзей, остальные пакуют вещи, после чего немедленно вылетают на Серро-эль-Капироте. Завтра утром начинаем работы по извлечению золота.
В комнату вошел слуга и передал Золару мобильный телефон. Тот слушал несколько минут, не отвечая абоненту, затем выключил телефон и рассмеялся.
— Федеральные агенты снова совершили рейд на наш склад, — сообщил он.
— Что же в этом смешного? — поразился Мур.
— Совершенно заурядное событие, — охотно объяснил Золар. — Как обычно, они ничего не нашли и в очередной раз предстали круглыми идиотами в глазах всего света.
Сарасон допил свой бокал.
— Итак, все как обычно, — деловито подытожил он, — выемка золота идет по расписанию.
В комнате на несколько минут воцарилось молчание, пока каждый из присутствующих на свой лад думал об огромном богатстве, которое они собирались обрести в недрах Серро-эль-Капироте.
Все, кроме Сарасона. Его мысли обратились к последней встрече с Питтом на борту парома. Сомнения продолжали мучить его.
Что имел в виду Питт, прозрачно намекая, что он сознательно показал им дорогу к сокровищам?
Лгал ли ему Питт или у него была какая-то своя, вполне определенная цель, может быть, это была просто бравада человека, знавшего, что ему предстоит умереть?
“К чему ломать себе голову, пытаясь найти ответы на эти вопросы? Все это выеденного яйца не стоит, — решил наконец Сарасон. — У меня и без того много куда более важных дел”.
Он выбросил мысли о Питте из головы.
И это была, пожалуй, самая крупная его ошибка.
Микки Мур осторожно спускалась по лестнице в подвал, находящийся под зданием асиенды. В руках у нее был поднос с едой. Внизу она столкнулась с одним из головорезов Амару, охранявшим дверь в небольшой погреб, где содержались пленники.
— Открой мне дверь, — потребовала она.
— Никому не разрешено входить туда, — отрезал охранник.
— Прочь с дороги, кретин, — огрызнулась Микки, — пока я не оторвала тебе яйца.
Бандит был настолько ошарашен такой откровенной грубостью со стороны этой элегантной женщины, что невольно сделал шаг назад:
— Мне отдает приказы только Тупак Амару.
— У меня с собой только еда, идиот. Убирайся с дороги или я заору, а потом поклянусь Золару, что ты изнасиловал меня вместе с женщиной, сидящей в погребе.
Охранник тупо уставился на поднос, затем открыл дверь и отступил в сторону.
— Ладно, заходите, — неохотно согласился он. — Только ничего не говорите Амару.
— Успокойся, он ничего не узнает, — насмешливо бросила Микки через плечо, прежде чем войти в погреб.
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к тусклому свету, едва проникающему в убогое помещение.
Ганн лежал на каменном полу, но при появлении Микки с трудом принял сидячее положение. Лорен стояла рядом, словно собираясь защищать его.
— Ну и ну, — сказала она брезгливо, — теперь они присылают сюда женщину, чтобы та выполнила их грязную работу.
Микки попыталась всунуть поднос в руки Лорен:
— Я принесла вам немного еды: фрукты, бутерброды и четыре банки пива. Берите же, чего вы ждете? — И прежде чем продолжить разговор, она повернулась и захлопнула дверь перед носом бандита.
При всем своем самообладании она была ошеломлена видом молодой женщины. Губы Лорен были разбиты, под глазами кровоподтеки, одежда изорвана в клочья. Микки обратила внимание также на крупный рубец чуть выше ее груди и нездоровый цвет рук и ног.
— Ублюдки, — прошипела она, — грязные ублюдки. Простите, но я не знала, что вас били, иначе обязательно захватила бы с собой медикаменты.
Лорен опустилась на колени и поставила поднос на пол. Затем она протянула банку пива Ганну, но он не смог открыть ее, и она сделала это за него.
— И кто же наша благодетельница? — спросил Ганн.
— Мое имя Микки Мур. Мои муж антрополог, а я археолог, нанятые Золаром.
— Чтобы помочь ему найти сокровища Уаскара, — догадался Ганн.
— Да, мы расшифровали пиктограммы…
— …на Золотых доспехах воина из Тиапольо, — закончил за нее Ганн. — Мы уже знаем об этом.
Лорен не произнесла ни слова, пока не съела бутерброд и не выпила банку пива. Почувствовав себя значительно лучше, она бросила на Микки любопытный взгляд.
— Зачем вы сделали это? — спросила она. — Хотите укрепить наш дух, прежде чем эти негодяи вернутся и начнут снова избивать нас?
— Не надо иронизировать, — усмехнулась Микки. — К слову, Золар и его братья собираются убить моего мужа и меня, как только заполучат сокровища.
— Откуда вы можете знать об этом?
— Нам уже доводилось встречаться с подобными людьми, и логика их поведения нам хорошо известна.
— Что они собираются сделать с нами? — спросил Ганн.
— Золар и состоящие у него на содержании офицеры мексиканской армии и полиции собираются представить дело так, будто вы оба утонули при попытке спастись с терпящего бедствие парома. По их плану вас должны бросить в подземную реку, протекающую через пещеру с сокровищами и впадающую в залив. К тому времени когда ваши тела всплывут и будут обнаружены, от них останется слишком немного, чтобы понять, что случилось на самом деле.
— Звучит правдоподобно, — сердито проворчала Лорен. — Не сомневаюсь, что эти негодяи вполне способны осуществить задуманное.
— Боже мои, — сказал Ганн, — но они не смогут хладнокровно убить члена Конгресса США.
— Поверьте мне, — усмехнулась Микки, — для этих людей нет ничего святого, совесть их мучить не будет.
— Почему же они не убили нас раньше? — спросила Лорен.
— Они опасались, что ваш друг Питт сможет каким-то образом сообщить о вашем похищении. Теперь это уже неактуально. Они считают, что их положение достаточно прочно, чтобы не опасаться обвинений одного человека.
— Но есть еще команда парома, — заметила Лорен, — они могут стать свидетелями акта пиратства.
— Для этого существует местная полиция, — вздохнула Микки, — ее руководство постарается отработать деньги Золара и найдет способ заткнуть морякам рты.
Микки помолчала:
— И еще об одном не хотелось бы говорить вам, но, видимо, придется, Тупак Амару клянется, что, после того как вас привезли сюда, он и его люди превратили вашего друга в желе, забросав его в воде гранатами.
Фиалковые глаза Лорен расширились от ужаса и боли. До последней минуты она сохраняла надежду, что Питту удалось спастись. Чтобы не упасть, она прислонилась к каменной стене и закрыла лицо руками.
Ганн, напротив, нашел в себе силы подняться на ноги. В его глазах не было боли утраты, одна только глубокая убежденность.
— Дирк мертв? Никогда не поверю, что какой-то жалкий мерзавец способен совладать с таким человеком, как Питт.
Микки была поражена, что человек, перенесший жестокие пытки, мог сохранить столь глубокую убежденность и силу духа.
— Я передаю только то, что муж рассказал мне, — сказала она, словно извиняясь перед ними. — Амару не удалось извлечь из воды тело вашего друга, но у него нет никаких сомнений в том, что Питт мертв.
— Вы сказали нам, что вы и ваш муж также находитесь в списке приговоренных к смерти? — напомнила Лорен.
Микки развела руками:
— Нас тоже необходимо заставить замолчать.
— Простите мне мои слова, — заметил Ганн, — но в таком случае вы, на мой взгляд, на удивление безразличны к своей судьбе.
— У моего мужа тоже есть свои планы.
— Бежать?
— Нет, Генри и я уже могли это сделать много раз. Дело в том, что мы намерены получить свою долю сокровищ.
Ганн недоверчиво посмотрел на нее и усмехнулся.
— В таком случае должен заметить, что ваш муж на редкость крутой парень для антрополога.
— Может быть, вы лучше поймете меня, если я скажу, что мы встретили и полюбили друг друга во время совместной работы по заданию Совета по активности за рубежом.
— Никогда не слышал о существовании подобной организации, — пожал плечами Ганн.
Лорен ошеломленно посмотрела на Микки.
— А мне приходилось, — сказала она. — По слухам, это строго засекреченная организация, работающая под крышей и по прямым заданиям Белого дома. Никому в Конгрессе до сих пор не удалось получить бесспорных доказательств ее существования, не говоря уж об источниках финансирования.
— Каковы же ее функции? — поинтересовался Ганн.
— Проведение специальных операций только по прямому указанию Президента за спиной других государственных институтов, включая секретные службы, — сообщила Микки.
— Каких операций? — продолжал допытываться Ганн.
— Разных грязных трюков по отношению к государствам, которые рассматриваются как враждебные Соединенным Штатам, — ответила Лорен, продолжая изучать лицо Микки, которое оставалось бесстрастным. — Правда, у меня, как и у любого другого рядового члена Конгресса, нет конкретных данных. Впрочем, догадаться не так уж и трудно. Так вот я подозреваю, что основной задачей этой организации является физическое устранение неугодных или опасных для США лиц.
Глаза Микки внезапно приобрели холодное и жесткое выражение.
— Должна признать, что за двенадцать лет, — до того как мы подали в отставку, чтобы посвятить себя археологии, — нам с Генри приходилось заниматься и этим, — равнодушно согласилась она. — Более того, скажу без хвастовства, нам было мало равных в своем деле.
— Меня это нисколько не удивляет, — саркастически заметила Лорен, — кто станет подозревать, что под маской уважаемого ученого скрывается наемный убийца Президента.
— К вашему сведению, конгрессмен Смит, наши академические звания подлинные. Генри получил звание доктора в Пенсильванском университете, а я — в Стэнфорде. Мы нисколько не обольщались относительно того, какие функции выполняли при трех президентах. Но, ликвидируя некоторых лидеров иностранных террористических организаций, Генри и я спасли больше жизней американцев, чем вы себе можете представить.
— На кого же вы работаете теперь?
— На себя. Как я уже говорила, мы ушли в отставку. Мы чувствовали, что пришло время обратить наши знания и опыт в наличные деньги. Работа на правительство осталась в прошлом. Хотя наши услуги хорошо оплачивались, мы не могли рассчитывать даже на пенсию.
— А вы понимаете, что никогда не достигнете желаемого, не убив предварительно Амару и братьев Золар? Микки насмешливо улыбнулась:
— Мы без особого труда сможем покончить с ними, прежде чем они возьмутся за нас. Но это произойдет не раньше, чем сокровища Уаскара будут доставлены на поверхность.
— И ради золота ваш путь будет усыпан трупами?
Микки утомленно провела рукой по лицу:
— Разве это имеет какое-то значение? Ваше участие в охоте за сокровищами Уаскара оказалось сюрпризом для всех. Золары пришли в ярость, когда выяснилось, что у них появились конкуренты, и начали убивать каждого, кого рассматривали как потенциальное препятствие на своем пути к золоту. Вам повезло, что они не убили вас еще на пароме, как вашего друга Питта. В этом случае они повели себя как любители, какими, впрочем, и являются.
— А вы и ваш муж, — ядовито заметила Лорен, — без сомнения…
— Хотите сказать, что мы пристрелили бы вас и сожгли корабль вместе с вашими трупами? О нет, — Микки покачала головой, — это не наш стиль. Генри и я ликвидировали только тех иностранных подданных, которые расстреливали невинных женщин и детей или не моргнув глазом разрывали их на части своими бомбами. Мы ни разу не тронули ни одного нашего соотечественника и не собираемся заниматься этим теперь. И хотя ваше присутствие осложнило нашу операцию, мы сделаем все от нас зависящее, чтобы помочь вам выбраться отсюда.
— Братья Золар тоже американцы, — напомнила ей Лорен.
Микки равнодушно пожала плечами:
— Чисто формально. Они представляют собой, вероятно, крупнейшее в истории объединение воров и контрабандистов произведений искусства. Это акулы мирового класса. Да и не мне вам об этом говорить. Вы испытали их методы на собственной шкуре. Оставив их кости лежать в пустыне, мы сбережем американским налогоплательщикам миллионы долларов, которые, без сомнения, пришлось бы потратить на проведение длительного и сложного расследования их криминальной деятельности. Я уже не говорю о таких мелочах, как расходы на судебное разбирательство и содержание в тюрьме, и то при условии, что они будут схвачены и осуждены.
— А когда сокровища или их часть окажутся у вас в руках, что тогда? — поинтересовался Ганн. Микки насмешливо улыбнулась:
— Я пришлю вам почтовую открытку из той части света, где мы будем находиться, и подробно опишу, как мы будем их тратить.
46
Небольшая армия солдат оборудовала командный пункт и установила плотный кордон радиусом около трех с половиной километров вокруг основания Серро-эль-Капироте. Никому не разрешалось ни проникнуть внутрь, ни покинуть его. Все операции осуществлялись исключительно с воздуха.
Полеты проводились строго по графику и с завидной интенсивностью. Не успел бывший вертолет НУМА, перекрашенный в цвета Международной компании Золара, в очередной раз подняться к безоблачному небу и взять курс на асиенду, как несколько минут спустя на его место совершил посадку тяжелый транспортный вертолет мексиканской армии. Солдаты в походной форме военно-инженерных войск спрыгнули на землю, открыли двери грузового отсека и, не мешкая, начали разгрузку машины. Вскоре рядом с площадкой появились мощная лебедка, грузоподъемник и несколько бухт кабеля и канатов разного диаметра.
Власти штата Соноры за двадцать четыре часа подготовили все необходимые документы на проведение раскопок — процесс, занимающий в обычных условиях месяцы, а иногда и годы. В обмен на такую оперативность компания обещала финансировать строительство новых школ, дорог и больничного комплекса. Немалые суммы попали и в карманы услужливых чиновников. Обещание технической помощи было получено и от правительства страны, введенного в заблуждение коррумпированными бюрократами. Запрос Золара на выделение контингента военных инженеров с базы на полуострове Баха был одобрен в рекордно короткие сроки. Согласно условиям контракта, подписанного с Министерством финансов, компания получала двадцать пять процентов стоимости сокровищ, все остальное поступало в полное распоряжение Национального казначейства.
Естественно, Золар не собирался выполнять ни единого пункта этого соглашения. Он не намерен был ни с кем делить извлеченное из недр горы золото. Согласно его плану, как только золотая цепь и большая часть ценностей будут подняты на поверхность, они под покровом темноты должны быть переправлены сначала на удаленный военный аэродром, а затем транспортным самолетом доставлены в маленький городок на северном побережье Марокко, где находился секретный распределительный центр, принадлежащий компании.
Все обитатели асиенды вместе с вещами с первыми лучами солнца были переправлены на вершину Серро-эль-Капироте. Только личный реактивный лайнер Золара оставался на территории поместья, готовый в любую минуту подняться в воздух.
Лорен и Руди были освобождены из своей тюрьмы и вслед за остальными переправлены на вершину горы. Поскольку бежать оттуда было практически невозможно, их уже никто не охранял, и они могли находиться там, где им заблагорассудится.
Несмотря на строгий приказ Сарасона избегать любых контактов с заложниками, Микки Мур немедленно воспользовалась этой возможностью и оказала им посильную медицинскую помощь.
Оксли быстро обнаружил маленькое отверстие, ведущее в недра горы, и отдал распоряжение военным в кратчайшие сроки расширить его. Он остался наверху, чтобы лично наблюдать за установкой необходимого оборудования, пока Золар, Сарасон и Муры в сопровождении группы инженеров начали спускаться по коридору, ведущему в недра горы.
Когда они достигли второй статуи демона, Микки, как незадолго до нее Шеннон, ласково коснулась его глаз.
— Превосходная работа, — вздохнула она.
— И как прекрасно сохранилась, — поддержал ее муж.
— Тем не менее ее придется уничтожить, — заметил равнодушно Сарасон.
— О чем вы говорите? — возмутился Мур.
— У нас нет возможности убрать ее. Этот безобразный монстр занимает большую часть туннеля. Мы не можем протащить цепь Уаскара над его головой или между его ног.
Микки побледнела от гнева:
— Вы не можете уничтожить памятник древней культуры подобного уровня!
— Мы можем, и мы сделаем это, — поддержал брата Золар. — Я согласен, что это весьма неприятная процедура, но что поделаешь Мы не имеем времени потакать фанатизму археологов, даже если они наши сотрудники.
Выражение боли медленно исчезло с лица Мура. Он бросил взгляд на жену и кивнул.
— Эта жертва необходима, — сказал он твердо.
И Микки поняла его. Когда собираешься захватить столько золота, чтобы прожить в роскоши до конца жизни, приходится на многое закрывать глаза.
Они прошли вперед, чтобы не присутствовать при этом тягостном зрелище, пока Сарасон, оставшийся у статуи, отдавал последние распоряжения взрывникам.
— Будьте внимательны, — предупредил он их по-испански. — Используйте минимально необходимое количество взрывчатки. Мы не хотим завалить вход в пещеру.
Золар был искренне удивлен энергией и энтузиазмом супругов, исследовавших погребальную камеру стражей сокровища. Предоставь он их самим себе, они провели бы здесь не меньше недели, изучая мумии и ритуальные орнаменты их одежды и забыв на время даже об ожидавших их внизу сокровищах.
— Идемте дальше, — торопил он их, — вы можете заняться этим позднее.
Муры неохотно последовали за ним в жилое помещение стражей сокровища, где провели всего несколько минут, так как Сарасон, присоединившийся к брату, вынудил их продолжать спуск.
Зрелище стража в саркофаге из кальцита повергло в шок даже братьев, как и группу Питта до этого. Генри Мур сделал попытку идентифицировать находившуюся внутри фигуру человека сквозь просвечивающий кальцит.
— Воин древней Чачапойаны, вне всяких сомнений, — сообщил он своим спутникам. — Тело сохранилось практически в том же состоянии, в каком находилось в момент смерти. Невероятное открытие.
— Он принадлежал к аристократии и занимал высокое положение в армии, — дополнила Микки выводы мужа.
— Иначе и быть не может, дорогая, — подтвердил ее супруг, — кому еще могло быть поручено такое ответственное задание, как охрана сокровищ Верховного инки.
— Какова может быть его стоимость? — поинтересовался Сарасон.
Мур обернулся и окинул его презрительным взглядом.
— Такой уникальный объект не имеет рыночной цены. Это же окно в прошлое. Он бесценен!
— Я знаю коллекционера, который без разговоров выложит за него пять миллионов долларов, — равнодушно заметил Золар.
— Он принадлежит науке, — возмущенно возразил Мур. — Эта фигура — звено цепи, связывающей прошлое и настоящее. Она должна находиться в музее, а не в коллекции сумасшедшего коллекционера, собирающего краденые ценности.
Золар бросил на него насмешливый взгляд:
— О’кей, профессор. Если вы так считаете, она ваша. Вместо вашей доли сокровищ, разумеется.
Мур помертвел. Его профессиональная честь ученого вступила в противоречие с алчностью. Он чувствовал себя вывалянным в грязи и стыдился того, что так поздно осознал, что культурная ценность наследия Уаскара не шла ни в какое сравнение со стоимостью золота, из которого оно было изготовлено.
Как он мог согласиться сотрудничать с этим бессовестным мошенником?
Он схватил жену за руку, зная, что она полностью разделяет его чувства:
— Если это ваше единственное условие, мы принимаем его. Считайте, что сделка состоялась.
Золар рассмеялся, крайне довольный собой:
— Ловлю вас на слове, профессор. А теперь будьте добры продолжить путешествие. Нам еще предстоит найти то, ради чего оно и было, собственно, затеяно.
Через несколько минут они уже стояли на берегу подземной реки, не замечая ее, зачарованные открывшейся перед ними картиной.
— Захватывающее зрелище, — прошептал Золар. — Я не могу поверить, что вижу такое количество золота в одном месте.
— Оно далеко превосходит все сокровища египетских фараонов, — заметил Мур.
— Восхитительно! — воскликнула Микки, продолжавшая цепляться за руку мужа. — Это собрание больше, чем все культурные ценности, когда-либо найденные в Америке, вместе взятые.
Сарасон первым вернулся к реальности.
— Эти древние ублюдки сложили свое золото на острове посредине бурной реки! — рявкнул он. — Это значительно усложнит нашу задачу.
— У вас есть машины и канаты, — утешил его Мур. — Подумайте о тех трудностях, которые пришлось преодолеть инкам, чтобы переправить на остров эти сокровища, не имея ничего, кроме веревок и собственных мускулов.
Микки первая заметила золотую обезьяну, скорчившуюся на своем пьедестале.
— Странно, — прошептала она.
— Что еще? — спросил Золар, бросая на нее недовольный взгляд.
Микки подошла к фигурке из золота, лежавшей на берегу реки:
— Странно, что эта скульптура осталась здесь, а не на острове.
— Очень странно, — поддержал жену Мур, — создается впечатление, что она сознательно была оставлена здесь.
— Я бы сказал, что она, напротив, была перетащена сюда с острова, — предположил Сарасон, указывая на долото и кристаллы кальцита, валяющиеся поблизости.
— На пьедестале какая-то надпись, — заметил Мур.
— Вы можете расшифровать ее? — спросил Золар.
— Она не нуждается в дешифровке. Надпись сделана по-английски.
Золар и Сарасон уставились на него, словно имели дело с сумасшедшим.
— Довольно шуток, профессор, — проворчал Золар.
— Какие могут быть шутки? Кто-то нацарапал надпись на мягком золоте и, судя по всему, сделал это сравнительно недавно.
— Прочтите, что там написано.
Мур жестом подозвал инженера с лампой и, водрузив на нос очки, прочел вслух:
“Добро пожаловать, члены “Солпемачако”, на ежегодную конференцию воров и грабителей могил.
Если у вас есть другие устремления, кроме приобретения награбленного добра, то вы пришли в нужное место.
Чувствуйте себя как дома и берите только те вещи, которым сумеете найти применение.
Спонсоры программы: доктор Шеннон Келси, Майлс Роджерс, Ал Джордино и Дирк Питт”.
Какое-то время все пытались осмыслить услышанное, затем Золар заорал на брата.
— Что происходит здесь, черт возьми? Что означает эта дурацкая шутка?
У Сарасона вытянулось лицо.
— Питт признался мне, — произнес он неохотно, — что сознательно привел нас к демону, но он не говорил, что спускался в пещеру и видел сокровище.
— Очень благородно с его стороны, не так ли? Почему вы ничего не сказали мне об этом? Сарасон пожал плечами:
— Он мертв. Я посчитал, что это уже не имеет значения.
Микки повернулась к мужу:
— Я знаю доктора Келси. Встречалась с ней на археологической конференции в Сан-Антонио. У нее репутация признанного эксперта по культурам Анд.
Мур кивнул:
— Я знаком с ее работами. — Затем он повернулся к Сарасону. — Вы заставили нас поверить, что конгрессмен Смит и люди из НУМА охотятся за сокровищами. Почему ни словом не обмолвились о том, что этим делом занимаются и профессиональные археологи?
— Не вижу особой разницы.
— Ситуация вышла из-под вашего контроля, — предупредил Мур. Казалось, ему доставляет удовольствие видеть ошеломленные лица братьев. — На вашем месте я забрал бы золото и убрался отсюда быстрее.
— Нам нечего бояться, раз Питт мертв, — настаивал Сарасон, — То, что мы видим здесь, было сделано раньше, чем Амару покончил с ним.
Несмотря на показную уверенность, его рубашка промокла от холодного пота. Слова Питта по-прежнему звучали в ушах.
Золар первым обрел спокойствие:
— Никто, обнаружив сокровище, подобное этому, не станет оставлять после себя идиотскую записку и не уйдет затем как ни в чем не бывало. В их поведении есть своя логика, и я хочу знать, какая.
— Любой человек, ставший на нашем пути, будет уничтожен, — решительно произнес Сарасон.
Все поверили ему. Все, кроме Микки. Она стояла ближе всех к нему и видела, как дрожали его губы.
47
“Бюрократы во всем мире похожи друг на друга, — подумал Питт, — та же ничего не значащая улыбка и снисходительно-покровительственный взгляд. Можно подумать, все они посещали одну и ту же школу, где усвоили схожие манеры и одинаковые обороты речи”
Фернандо Матос был типичным представителем этой категории людей. Лысый, с аккуратно подстриженными черными усами и в очках в роговой оправе.
Он и девять американцев находились в конференц-зале таможни меньше чем в ста метрах от государственной границы США и Мексики. После обычного в таких случаях взаимного представления слово взял старший агент таможни Куртис Старгер.
— В делах подобного масштаба, мистер Матос, я обычно имел дело с представителями правоохранительных органов вашей страны, в частности инспектором Гранадосом или сенатором Рохасом. Прошу вас объяснить мне, почему на эту встречу был направлен чиновник вашего уровня, не имеющий ни малейшего отношения к проблемам, которые нам предстоит обсудить. Боюсь, что ваше правительство находится в таком же неведении, как и мы.
Матос безнадежно развел руками, хотя и не перестал улыбаться. Если он и почувствовал себя оскорбленным, то не подал вида.
— Инспектор Гранадос в настоящий момент расследует важное дело в Эрмосильо, а сенатор Рохас, к сожалению, болен. Если бы не это досадное обстоятельство, они, без сомнения, были бы счастливы работать с вами. Но я уверяю вас, что мое правительство сделает все от него зависящее, чтобы и наше сотрудничество было успешным.
— Министерство юстиции США, — продолжал Старгер, — имеет все основания полагать, что три человека, известные под именами Джозеф Золар, Чарлз Оксли и Сайрес Сарасон — к слову, все родные братья, — причастны к незаконным операциям по торговле крадеными произведениями искусства, их контрабанде и фальсификации. Помимо этого они, по-видимому, имеют прямое отношение к похищению члена Конгресса США и заместителя директора одного из наших наиболее престижных океанографических агентств.
Улыбка Матоса, казалось, навсегда приклеилась к его лицу.
— В высшей степени странное обвинение. Полагаю, вам хорошо известно, джентльмены, что после вашего бесплодного рейда в здание компании в Техасе их репутация остается безупречной.
Гаскилл сухо улыбнулся Рэгсдейлу:
— Дурные новости путешествуют быстро.
— Эти люди не совершили никаких правонарушений на территории Мексики, и у нас нет законных оснований для их преследования.
— Что сделано для скорейшего освобождения конгрессмена Смит и заместителя директора Ганна?
— Наши лучшие полицейские силы уже работают в этом направлении. Если потребуется внести выкуп за их освобождение, он будет заплачен. Но я гарантирую вам, что вопрос освобождения ваших людей и поимки бандитов решится в течение нескольких ближайших часов.
— Наши источники указывают на то, что братья Золар и есть те люди, что ответственны за это преступление. Матос покачал головой:
— Нет, нет. Все свидетельствует о том, что за похищение ваших людей несет ответственность банда профессиональных преступников.
— Если уж зашел разговор о похищении, что известно о команде парома? — вступил в разговор Питт.
Матос бросил презрительный взгляд в его сторону:
— Это не имеет отношения к делу. Кроме того, наша полиция располагает четырьмя подписанными свидетельствами, в которых вы называетесь главным организатором этого преступления.
Такого поворота событий Питт не ожидал. Братья предусмотрели все, но они либо игнорировали тот факт, что команда парома осталась в живых, либо были сознательно введены в заблуждение Амару. Правда, существовал и третий, наиболее вероятный вариант. Падилья и его люди, после того как они достигли берега, оказались в лапах местной полиции. Дальнейшее нетрудно было представить.
— И какие же мотивы совершения преступления приписывает мне ваша полиция?
— Искать мотивы не мое дело, мистер Питт. Я привык полагаться на факты. Но если уж вы завели разговор об этом, могу сказать, что, согласно показаниям команды парома, это вы убили конгрессмена Смит и Руди Ганна, чтобы узнать местонахождение сокровищ.
— Вашим полицейским следует немедленно обратиться к врачу, если они способны проглотить столь абсурдные показания, — не выдержал Джордино.
— Показания есть показания. Как чиновник правительства, я обязан действовать строго в рамках закона.
— Скажите, сеньор Матос, какой обещали вам процент от найденного золота? — поинтересовался Питт.
— Пять, — машинально произнес Матос.
— Вы сказали пять процентов, сэр? — переспросил Старгер.
— Я не говорил ничего подобного.
— На мой взгляд, ваши власти просто предпочитают не замечать преступную организацию, которая работает у них прямо под носом, — вступил в разговор Сэндекер.
— Не существует никакой преступной организации, адмирал. Я готов поклясться в этом.
— То, о чем вы все время говорите, свидетельствует только об одном, — усмехнулся Гаскилл, — что представители правительства штата Сонора заключили сделку с братьями Золар с целью присвоения перуанских сокровищ.
— Перуанцы не имеют на него никаких прав, — возмутился Матос. — Сокровища найдены в земле Мексики и принадлежат ее народу.
— Они принадлежат народу Перу, — прервала его речь Шеннон. Ее лицо покраснело от гнева. — Если у вашего правительства есть хотя бы остатки совести, оно должно хотя бы разделить его с перуанцами.
— Отношения между народами строятся на иных принципах, доктор Келси.
— А что бы вы сказали, если бы сокровища Монтесумы были найдены в Андах?
— Я не имею полномочий обсуждать международные проблемы, — высокомерно возразил Матос. — Кроме того, ценность сокровищ сильно преувеличена. Подлинная их стоимость значительно ниже.
На этот раз Шеннон была не возмущена, а потрясена:
— Что вы говорите? Я видела сокровища Уаскара своими глазами. По моим оценкам, его стоимость близка к миллиарду долларов.
— Братья Золар, а они имеют мировую репутацию торговцев произведениями искусства, оценивают его значительно ниже, не более тридцати миллионов долларов.
— Мистер, — рявкнула Шеннон, вне себя от ярости, — моя репутация стоит их всех, вместе взятых, в особенности когда речь идет о древностях перуанской культуры.
— Ваше слово против их, и только, — холодно парировал Матос.
— А вам не кажется, что для столь незначительной находки не стоило нанимать целую армию, — заметил Рэгсдейл.
— Пять или десять человек, не больше.
— Желаете взглянуть на снимки, сделанные со спутника? На них вершина Серро-эль-Капироте выглядит словно муравейник, там целая армия вспомогательного персонала, для обслуживания которой используются транспортные вертолеты.
Матос сидел молча, словно не слышал его слов.
— И вы позволите им вывести сокровища из страны? — спросил Старгер.
— Их усилия, направленные на благо народа Сонора, уже оценены должным образом. Вполне естественно, что они должны получить и какую-то компенсацию.
Версия, представленная Матосом, настолько дурно пахла, что никто из присутствующих не мог принять ее всерьез.
Адмирал Сэндекер, высший по рангу из присутствующих в комнате официальных лиц, одарил Матоса обезоруживающей улыбкой:
— Завтра утром я встречаюсь с Президентом Соединенных Штатов. В ходе нашей беседы я сообщу ему о чрезвычайных событиях, происходящих на территории нашего южного соседа, и о безобразном поведении следственных органов Мексики, не желающих ударить палец о палец для спасения жизни члена Конгресса США. Мне не нужно вас информировать, сеньор Матос, что в ближайшее время на рассмотрение Конгресса США будет направлен проект нового торгового соглашения между нашими странами. Когда конгрессмены узнают о том, как относятся власти Мексики к похищению одного из своих коллег и о вашем сотрудничестве с криминальными элементами, вряд ли они сочтут возможным одобрить его. Думаю, сеньор, что в скором будущем у вашего президента появится много новых забот.
— Нет необходимости применять столь сильные средства в ответ на незначительные расхождения во взглядах между нашими странами.
Питт заметил капельки пота, обильно выступившие на черепе чиновника.
— Меня вряд ли можно назвать экспертом по вопросам большой политики, адмирал, но, насколько я понял, по вашему мнению, президент Мексики и его кабинет не были информированы о создавшейся ситуации? — спросил он.
— Вы меня правильно поняли, — улыбнулся Сэндекер.
Матос изменился в лице, но от комментариев воздержался.
— Моя страна всегда готова к любым формам сотрудничества по всем возникающим проблемам, — пробормотал он.
— Лучше передайте своему начальству, — заметил Питт, — что если они не начнут работать по-настоящему, то очень скоро убедятся в том, что они далеко не такие ловкие ребята, какими себя считают.
— Совещание окончено, — объявил Старгер, — мы обсудим наши дальнейшие действия и информируем о них ваше правительство завтра утром в это же время.
Матос попытался сохранить хотя бы видимость достоинства, но у него это плохо получилось. Когда он заговорил, его голос заметно дрожал.
— Я должен предупредить вас, что любая попытка послать ваши специальные силы в Мексику…
Сэндекер прервал его на половине фразы:
— Я даю вам двадцать четыре часа на то, чтобы доставить конгрессмена Смит и моего заместителя Руди Ганна на границу между нашими странами, на участке Мехикали и Калехико живыми и невредимыми. Одна минута опоздания — и может пострадать масса невинных людей.
— Вы не имеете полномочий делать такие угрозы.
— Как только я сообщу моему Президенту, что представители ваших сил безопасности пытают Смит и Ганна, чтобы выведать у них государственные секреты, вам должно быть самому ясно, как он будет действовать.
На этот раз Матос действительно испугался:
— Но это же ложь, абсолютно абсурдное утверждение.
Сэндекер сухо улыбнулся:
— Я только хотел показать вам, что тоже умею выдавать черное за белое.
— Но я даю вам честное слово…
— Это все, сеньор Матос, — сказал Старгер. — Прошу немедленно информировать меня о дальнейшем развитии событий.
Когда Матос покинул конференц-зал, у него был совершенно потерянный вид. Едва дверь за ним закрылась, Рэгсдейл повернулся к Гаскиллу:
— По крайней мере, они до сих пор не знают, что мы наконец накрыли их преступный бизнес.
— Будем надеяться, что они останутся в неведении еще дня два.
— Вы провели инвентаризацию краденых ценностей? — спросил Питт.
— Их так много, что потребуется несколько месяцев, чтобы только классифицировать каждый предмет.
— Не припомните, не встречались ли вам среди уже просмотренных вещей идолы юго-западных индейцев, изготовленные из хлопкового дерева?
Гаскилл покачал головой:
— Ничего похожего на то, о чем вы говорите, я не видел.
— Пожалуйста, дайте мне знать, если вы их найдете, У меня есть друг индеец, который хотел бы получить их назад.
— Как вы оцениваете ситуацию, адмирал? — спросил Рэгсдейл.
— Братья наобещали так много, боюсь, что в случае их ареста половина населения штата кинется освобождать их из тюрьмы, — сказал адмирал.
— Они никогда не отпустят Лорен и Руди из опасения, что те расскажут об их преступлениях, — заметил Питт.
— Мне не хотелось бы говорить об этом, — добавил Рэгсдейл, — но вполне возможно, что их уже нет в живых.
— Я не позволяю себе думать о такой возможности, — решительно потряс головой Питт.
Сэндекер встал и, чтобы избавиться от мрачных мыслей, начал мерить шагами помещение.
— Даже если бы Президент разрешил скрытое вторжение, мы не знаем, где содержатся Лорен и Руди.
— Мне кажется, — высказал предположение Джордино, — братья держат их на горе. Старгер кивнул в знак согласия:
— Думаю, что вы правы. Асиенда, которую они использовали как штаб-квартиру во время поисков сокровищ, по-видимому, покинута.
— Если Смит и Ганн еще живы, боюсь, все равно жить им осталось недолго, — вздохнул Рэгсдейл.
— И мы ничего не можем сделать, — удрученно сказал Сэндекер.
Рэгсдейл подошел к окну и бросил взгляд в сторону границы:
— ФБР уж точно не может.
— Да и таможня тоже, — согласился с ним Гаскилл. Питт несколько мгновений рассматривал федеральных агентов и затем повернулся к Сэндекеру.
— Они не могут, тут ничего не поделаешь, но НУМА способна на это.
Все непонимающе посмотрели на него.
— И на что же мы способны? — спросил Сэндекер.
— Отправиться в Мексику и освободить Лорен и Руди, не вызвав при этом международного инцидента.
— Конечно, сможете, — усмехнулся Гаскилл, — перебраться через границу не проблема, но на стороне братьев и армия и полиция. На фотографиях со спутника отчетливо видно, что гора блокирована, да и на вершине хватает охраны. Вы не подойдете к ней и на десять километров, как получите пулю.
— А я и не собираюсь пробираться к ней на машине или пешком, — возразил Питт.
Старгер посмотрел на него и улыбнулся.
— Что же может сделать НУМА там, где бессильны таможня и ФБР? Переплыть пустыню?
— Нет, не переплыть, — сказал Питт с глубокой убежденностью, — а проплыть под ней.
