56
Демон снизился до высоты пяти-шести ярдов, воздушная волна от его крыльев стала разбрасывать песок на вершинах барханов. Калхинуда распахнула пасть пошире, намереваясь прихватить как можно больше жертв.
— Нужно попасть в глаз! — напомнил Каспар, поднимая лук. — Фундинул, уведи моего коня!
Калхинуда стремительно приближалась. До нее оставалось сто шагов, шестьдесят, сорок…
Наконец почти одновременно Каспар и Аркуэнон выстрелили. Их стрелы ударили точно в огромные, словно блюдца, желтые глаза демона, однако отскочили от них, как от глыбы горного хрусталя.
В следующее мгновение черная тень накрыла стрелков, и они упали, вжимаясь в песок. Своей нижней челюстью калхинуда вспорола белоснежную скатерть бархана, однако загребла только песок. Разочарованно взревев, она пошла на новый разворот.
Фрай вскочил и отряхнулся. Рядом с ним в песке зиял длинный ров глубиною в человеческий рост.
— Что будем делать, мессир?! — с отчаянием крикнул Каспар.
— Один способ есть! — быстро ответил Маноло. — Я могу попытаться, пока мы не на территории степняков. Дайте мне по одной стреле — скорее!
В руках у мессира Маноло уже была одна из его баночек со снадобьями.
Каспар и Аркуэнон отдали ему по стреле, и колдун тщательно отер их наконечники ладонью, словно они были испачканы. Затем сунул наконечники в баночку с порошком, встряхнул ее и что-то пошептал.
Возвращая стрелы, мессир предупредил, чтобы Каспар и Аркуэнон не дотрагивались до наконечников.
— Не то лишитесь рук! — сказал он и, продолжая шептать свои наговоры, стал спускаться с бархана.
Бертран, Фундинул и Углук в ожидании новой атаки стояли на склоне.
— А куда лучше стрелять? — спросил Каспар, прикидывая, как держать лук, чтобы не коснуться наконечника.
— Этого я не знаю, — ответил мессир. — Ваши стрелы стали сильнее, но куда вам теперь стрелять, я не знаю…
Калхинуда стремительно приближалась, уже издали растопырив лапы, чтобы сесть на барханы и погоняться за юркими человечками.
Голод заставлял демона трястись от желания поскорее набить брюхо, ядовитая пена хлопьями падала из распахнутой пасти.
— Она хочет сесть на песок! — предупредил мессир Маноло.
— Я вижу! — отозвался Каспар и поднял лук. Поднял свой лук и Аркуэнон.
Пронеслось несколько мгновений, затем щелкнули две тетивы, и стрелы понеслись навстречу калхинуде.
Каспар мог поклясться, что слышал сдвоенный удар, когда стрелы вонзились в брюхо демона. На песок брызнула зеленоватая жидкость, демон взревел от боли.
Тем не менее калхинуде все же удалось приземлиться. Она ударилась своими лапами в песок, который поднялся, словно океанская волна, и отшвырнул Каспара и Аркуэнона.
Оказавшись на бархане, калхинуда продолжала оглушительно реветь и бить по песку лапами и крыльями, стремясь раздавить тех, кто ее ранил.
Обезумевшие от страха лошади метались по деску, одна из них, выскочив прямо перед калхинудой, была мгновенно обезглавлена ударом когтистой лапы.
То ли удовлетворившись этой жертвой, то ли чувствуя нестерпимую боль от глубоко вошедших в тело стрел, калхинуда, протяжно закричав, оттолкнулась от дюны и, чиркнув по песку кончиками крыльев, стала набирать высоту.
Аркуэнон первым вскочил на ноги и, прицелившись, послал стрелу вслед демону. Приподнявшийся на локтях Каспар видел, что она точно ударила в цель, однако отскочила, словно попала в гранитную скалу. Без заклинаний мессира Маноло стрелы были демону нестрашны.
— Поскорее вставайте! — скомандовал Каспар, опасаясь, что где-то поблизости могут оказаться другие твари, которые могут повторить налет. — Все целы?
— Вроде все, — сказал Бертран, отплевываясь и протирая запорошенные песком глаза. — О! А это что же — кровь этого монстра? — спросил он, указывая на зеленые разводы на песке.
— Выходит, так, — ответил ему мессир Маноло.
Каспар мельком взглянул на пятна и отправился к своей мертвой лошади. Она выглядела ужасно, оторванная голова валялась в сотне шагов — на склоне бархана.
— Извини, дружище. Такое у нас тоже случается, — вздохнул Каспар и стал вытаскивать придавленные лошадью сумки.
То, что они уцелели, было уже неплохо.
— Мессир, теперь нам придется ехать вместе.
— Придется, значит, поедем, — бодро ответил тот. Ему было радостно от мысли, что его заклятие подействовало.
Вскоре отряд продолжил движение, однако теперь не только разведчики, но и все бойцы отряда смотрели по сторонам, опасаясь появления еще одной калхинуды.
После каждой остановки в разведку выходил Аркуэнон, но в самых ответственных случаях мессир спрыгивал на песок и Каспар сам выезжал осмотреть местность.
Первую ночь в песках решили провести, устроившись между двумя барханами. Лошадей связали вместе, чтобы не разбежались. Дали им немного воды из собственных скудных запасов и по пять пригоршней овса, которого тоже почти не осталось.
— Завтра мы уже будем возле одного из селений, — пообещал Фрай. — У нас есть деньги, поэтому мы сможем купить и воды, и мяса, и фруктов. А если повезет, то и лошадь.
На ночь были выставлены посты. Всего четыре смены.
Ночь прошла без происшествий, утром всех разбудил дежуривший последним Бертран.
— Как караул? — спросил Каспар, потягиваясь.
За ночь туман осел на одежду, и ощущения были не самые приятные. Каспар знал, что то же самое чувствуют и остальные члены отряда. Ночной сырости хватало, чтобы испортить одежду, однако здесь не было травы, на которой собиралась роса, а именно ею Каспару в походе частенько приходилось умываться.
А дома Каспара ждала горячая ванна с травами. Вспомнив о Генриетте с ее вкусными завтраками и к месту поданным полотенцем, Каспар вздохнул. Здесь ему оставалось только предаваться мечтам.
— Все было тихо, — отчитался Бертран. — Только под утро сильно выли шакалы, но затем успокоились.
— Должно быть, наткнулись на останки лошади, ваша милость, — сказал гном и зевнул. — Для них это большая радость. Раз — и целая лошадь.
— Для них радость, а для нас нет, — угрюмо заметил орк, надевая доспехи. — Не надо было оставлять им лошадь.
— А что было делать — тащить ее на себе? — спросил гном.
— Хоть бы и на себе. Вон какие у них окорока. Мы бы ими знаешь сколько могли бы питаться?!
— Окорока у них, — передразнил гном. — И ты спокойно жрал бы окорока товарища своего боевого коня? Ай-яй-яй, гляди, как они на тебя смотрят.
Углук обернулся и, взглянув на полусонных лошадей, тут же отвел взгляд.
— Да ладно, я пошутил, — сказал он и вздохнул. — Я товарищей не ем.
— Пора нам трогаться, — заметил Фрай. Ему не терпелось поскорее тронуться в путь, чтобы просохла одежда и согрелась кровь.
Отряду недоставало еды и воды, и это было очень скверно.
Когда поделили последнюю солонину, настроение у орка совершенно упало, поэтому Каспару пришлось рассказывать историю о том, как тепло его встречали местные жители.»
— За мелкую серебряную монетку нам могут зажарить целого барана или дикую антилопу. Их в этих местах довольно много.
— Правда? — Орк оживился и, приподнявшись, стал смотреть по сторонам в надежде увидеть хоть одну антилопу. — Как ты думаешь, Фундинул, если я буду есть антилопу, это не будет товарищ моего боевого коня?
Гном немного подумал, а потом сказал:
— Нет, все-таки антилопа — это не лошадь.
— В таком случае надо немедленно найти антилопу, а его милость или Аркуэнон сейчас же ее подстрелят.
— Антилопы не так глупы, чтобы ходить возле голодных орков, — сказал гном, и на это Углуку возразить было нечего.
