На следующее утро он проснулся поздно. Голова после вчерашнего отчаянно гудела, но, вспомнив угрозу Дерси облить его при случае ледяной водой, Рикард тут же сел в кровати. Дерси в комнате не было. Вчера она пила не меньше Рикарда и сейчас, по-видимому, была дома, чувствуя себя так же скверно, как и он.

Он с трудом поднялся на ноги, долго стоял под горячим душем, затем выпил таблетку керотона, которая сразу облегчила муки похмелья. Одевшись, он позвонил Дерси, чтобы узнать, как она себя чувствует. К телефону никто не подходил, но в это время в дверь постучали. Положив трубку, он открыл и впустил Дерси в комнату.

— Решила, что сегодня тебе лучше поспать подольше, — вместо приветствия сказала Дерси. — Ну, как ты?

— Слегка побаливает голова, но это пройдет. Ты как?

— Я — прекрасно. Послушай, Рикард, я знаю, что чувствуешь, когда впервые убьешь человека. Сама через это прошла. Но они не оставили тебе выбора.

— Я понимаю. И рад, что остался жив.

— Если нужно — давай сделаем перерыв, отдохни денек-другой, приди в себя.

— Спасибо, но это оставит меня наедине с мыслями о том, что произошло. Лучше обсудим, что делать дальше. Ты завтракала?

— Да, по дороге к тебе.

— А я только что встал. Подожди немного, пока я что-нибудь приготовлю.

Рикард вышел на кухню и занялся кнопками управления, Дерси последовала за ним и села за стол.

— Знаешь, ты начинаешь приобретать известность в этом городе, — сказала она, когда он расставил на столе тарелки с завтраком.

— Послушать, что все эти болтуны говорили вчера вечером, так можно подумать, что я совершил нечто героическое.

— Ты это помнишь? Не обращай внимания, они действительно просто болтуны, но кое в чем они правы. Большинство людей, попав в такую ловушку, как мы вчера, уже никогда не услышат, что о них рассказывают в окрестных барах. Кроме того, теперь ты приобрел определенную репутацию. Тебя будут узнавать, куда бы ты ни пошел. С одной стороны, это неплохо. Большинство людей оставят тебя в покое. На твои вопросы теперь с готовностью ответят многие, кто раньше и разговаривать с тобой не стал бы. Но есть и такие, кто захочет тебя испытать, увидеть, действительно ли ты стоишь того, что о тебе рассказывают, или же тебе просто повезло.

— Твои слова внушают просто необыкновенный оптимизм, — едва не поперхнувшись яичницей, заметил Рикард.

— Все не так плохо, как можно подумать, — улыбнувшись, продолжала Дерси. — Через некоторое время станет известно, что у тебя нет обыкновения палить из пистолета просто для собственного удовольствия. Подожди немного. Пока никто не знает, чего от тебя можно ожидать. Когда тебя узнают получше, многое станет значительно проще.

— Ты говоришь так, будто я стал местной знаменитостью.

— Ты ею стал. Единственным способом этого избежать было перестрелять вчера всех, кто собрался вместе с Николс. И, насколько я могу судить, со временем о тебе будут говорить все больше и больше. Тебе просто не дано оставаться в безвестности.

— До сих пор мне это удавалось. И не могу сказать, что мне это не нравилось.

— А вот здесь я тебе не верю. Кроме того — дело сделано. Это как девственность — однажды утратив, вновь ее не обретешь.

— Чепуха! Ты сама рассказывала о людях, которые, уйдя на покой, доживали свои дни в полном забвении.

— На самом деле о них помнят. Твоего отца, скажем, никто не забыл. Но не расстраивайся. В этом путешествии наряду с врагами тебе случается приобретать и друзей, не так ли?

— К примеру?

— К примеру, Леонида Польского. Ты поел? Пошли.

В третьей за это утро таверне они увидели одну из женщин, которая вчера была среди людей Авам Николс. Разговаривая с двумя друзьями, она сидела в дальнем углу и не заметила, как они вошли. Проигнорировав ее присутствие, Рикард и Дерси прошли к стойке бара и начали задавать свои обычные вопросы.

Прежде чем бармен успел ответить, из угла, где сидела женщина, донесся какой-то шум. Обернувшись, они увидели, что женщина смотрит на них широко открытыми глазами на смертельно побледневшем лице, а ее компаньоны, также не спуская с них глаз, вместе со стульями спешно перемещаются к другим столикам, как бы для того, чтобы уйти с линии огня. В панике оглядевшись по сторонам в поисках другого выхода на улицу и ничего не обнаружив, женщина опять с ужасом воззрилась на них. Она была в ловушке.

— Давай подойдем и поговорим с ней, — предложила Дерси.

— Она перепугана до смерти. Оставь ее в покое.

— Вчера она с удовольствием собиралась посмотреть, как из тебя сделают решето. К тому же здесь каждый день приходится чего-нибудь бояться. Поговори с ней и отпусти с миром.

— Я не испытываю удовольствия, приводя людей в ужас. Кроме того, какой от нее толк?

— Это можно узнать только одним способом. Они подошли и присели к столику женщины. Два ее друга к этому времени бесследно исчезли.

— Послушайте, вы, — сказала женщина, тщетно пытаясь протиснуться между прутьями спинки стула, — я не имею с ними ничего общего. Я просто хотела посмотреть.

Дерси начала что-то говорить, но Рикард ее остановил.

— Это не имеет особого значения, — сказал он, постаравшись, чтобы голос его звучал строго, но не враждебно. — Вы там были, и не на моей стороне, правильно?

Судорожно сглотнув, женщина утвердительно кивнула.

— Следовательно, я вам не обязан ничем, а вот вы как минимум обязаны откровенно ответить на мой вопрос. Вы знаете, где находится Арин Брет?

— Нет, нет, я действительно этого не знаю. Это знает Абен Арсхауд. Он всегда всем рассказывал, что был другом Брета еще до того, как тот появился на Колтри. Идите и спросите его. Он вам расскажет.

— Огромное спасибо за информацию, — вежливо поблагодарил Рикард. — Где можно найти этого Абена Арсхауда?

Женщина объяснила.

— Еще раз спасибо, — вставая из-за стола, сказал Рикард, — но, прежде чем распрощаться, должен вас предупредить: если это еще одна ловушка, вам лучше сразу улететь с планеты, ибо я вас найду. Вы меня поняли?

— Богом клянусь, это не ловушка!

— Отлично, всего вам доброго.

— Мне казалось, тебе не нравится приводить людей в ужас, — заметила Дерси, когда они вернулись к стойке бара.

— Тебе правильно казалось.

— Тем не менее тебе это великолепно удалось. Даже я трепетала, хоть я-то на твоей стороне.

Довольный ее похвалой, Рикард широко улыбнулся:

— К сожалению, мы не всегда можем избежать того, что нам не нравится.

Но в глубине души Рикард был искренне удивлен: он ожидал, что ему будет стыдно за то, что он сейчас сделал. Однако он не испытывал ни малейших угрызений совести.

— Я думаю, прежде чем отправиться к этому Арсхауду, было бы неплохо как следует о нем порасспросить, — предложила Дерси, когда они опять вышли на улицу.

— Согласен. Слишком уж удачно все складывается. Придя в указанный женщиной район, они начали осторожные расспросы. Все отвечали примерно одинаково. Бывший космический пират Абен Арсхауд прилетел на Колтри около двадцати лет назад. Вскоре после прибытия он открыл магазин оружия и боеприпасов и с тех пор вел очень спокойный и размеренный образ жизни. Возраст его приближался ко второй сотне, поговаривали, что он слегка помешан, но в драке Абен продолжал оставаться сущим дьяволом. Поболтать с ним, однако, было интересно — если только вам не в тягость долгие беседы. Он был в курсе всего, что делалось в городе, но большую часть времени предпочитал проводить в одиночестве. Магазин его пользовался хорошей репутацией.

Не каждый, кого они спрашивали, знал Абена. Дерси раньше о нем и не слыхала. Но все, кто его знал, сходились в одном. Чем бы он ни занимался в былые годы — а космические пираты считались людьми суровыми даже по стандартам Колтри, сейчас это был довольно милый человек. Но с теми, конечно, кто доставлял ему неприятности, у него разговор был короткий: ограбить его магазин и остаться в живых пока не удавалось никому.

Пообедав, Рикард и Дерси отправились взглянуть на Абена Арсхауда лично. Без труда разыскав его магазин и войдя туда, они увидели действительно неплохой выбор товаров, внутрь постоянно заходили все новые покупатели, которых обслуживали три продавца. На Колтри, в отличие от многих других миров, торговля оружием продолжала сохранять важное значение.

Никто из трех продавцов не выглядел достаточно старым, чтобы оказаться Абеном, поэтому, подойдя к одному из них, они спросили, где можно найти их босса. Продавец направил их в одну из комнат, расположенных позади торгового зала магазина. Посреди комнаты, деля ее на две половины, стоял массивный стеллаж, на полках которого были аккуратно разложены всякого рода инструменты. Позади стеллажа находился весьма древнего вида письменный стол, за которым сидел пожилой мужчина и разбирал целую груду накладных. Услышав, как они вошли, он поднял глаза, и на лице его появилась вежливая улыбка.

— Абен Арсхауд? — спросила Дерси.

— Да, это я, — ответил старик. При взгляде на Дерси его лицо заметно оживилось.

— Нам сказали, — продолжала Дерси, — что вы некогда знали человека, которого зовут Арин Брет.

— Арин Брет? Ну конечно, я его знал! Давно это, правда, было, должен вам сказать. У нас тогда случилась парочка совместных мероприятий. Ох и отчаянный сорвиголова был этот мальчишка! Поверите? Он был совсем еще младенцем, но уже тогда не уступал мне ни в чем, кроме разве хладнокровия. Не могу сказать, чтобы мы были настоящими друзьями — он не одобрял моих методов. Нет, вы только послушайте! Он говорил, что я причиняю людям слишком много зла. Как будто сам он был невинным ягненком! У него был другой стиль, это правда, но не более того. Черт возьми! Да я занимался этим промыслом еще за сто лет до того, как он совершил что-либо достойное упоминания! Если бы он продолжал, то ожесточился бы не меньше моего, но — нет, он сорвал солидный куш, женился на леди и вышел из дела. Будь я проклят, но я ему завидую! Мне ни одна бабенка не нравилась настолько, чтобы ради нее я завязал!

— А вы встречали его уже здесь, на Колтри? — с трудом вклинилась Дерси в этот неудержимый поток слов.

— Клянусь преисподней, конечно, встречал! Да он постучал в эту дверь уже на третий день после своего прилета сюда. «Рад увидеть знакомое лицо, — сказал он, — даже твое». Черт возьми, но это было здорово — увидеться опять! Всегда он мне нравился, хотя характер У него, конечно, был немного мягковат для наших дел, мягковат. Что-то в нем было этакое, вы понимаете, о чем я говорю. Если, встретившись с ним на узкой дорожке, вы останетесь в живых, то потом он вам непременно понравится. Да, конечно, я встречал его здесь, но это было очень давно.

— Нам известно, что он вел здесь очень активный образ жизни что-то около полугода, — опять вставила Дерси, — после чего исчез. И у нас есть основания думать, что он все еще жив.

— О да, он жив! Да, он определенно жив, можете не сомневаться, хотя с тех пор я его ни разу не видел. И никто его с тех пор не видел, насколько я знаю. Он стал вроде отшельника. Что-то тогда у него случилось, какие-то неприятности, хотя — какие, я точно не знаю. Что-то он искал, и, по-моему, он это нашел или — почти нашел, но что-то произошло, не знаю уж что, и, мне кажется, он так и не заполучил то, зачем прилетел, но точно сказать не могу. Я не видел его одиннадцать лет или даже больше. Но временами получаю от него весточки. Он изменился. То, что тогда произошло, здорово на него подействовало. Но он все еще жив. Ну конечно же жив! Можете мне поверить.

— Значит, вы знаете, где он сейчас?

— Дело в том, что мне, пожалуй, не хотелось бы выдавать старого друга. И не то чтобы он был действительно старым — не больше восьмидесяти ему сейчас — держу пари, он все еще как мальчишка! Нет, пожалуй, я вам этого не скажу.

— Мы не имеем в виду…

Рикард положил руку Дерси на плечо, и она умолкла, не договорив.

— Извините, мы понимаем ваши чувства, — сказал он, — и спасибо за то, что вы нам рассказали.

— О чем разговор! Не за что. Да куда же вы спешите?!

— Извините еще раз, но у нас множество других дел. Еще раз спасибо. — И, едва не силой потащив за собой Дерси, Рикард покинул комнату.

— Рикард, — едва сдерживая возмущение, обратилась к нему Дерси, когда они вышли на улицу, — объясни мне, пожалуйста, что ты задумал? Тебе стоило еще чуточку на него надавить — и он бы все выболтал!

— Не думаю. Он не настолько выжил из ума, как может показаться. Оставим пока все как есть, а через пару дней нанесем ему еще один визит.

— Как скажешь, — пробурчала Дерси. Но, судя по улыбке, которая появилась на ее губах, Дерси определенно нравилось, что Рикард все больше берет инициативу в свои руки.