50
После обеда гостям подали пшенное пиво с медом.
Напиток был холодный, прямо из подвала, где даже летом не таял лед.
По знаку Каспара Генриетта удалилась, и он, откашлявшись, спросил:
— Вы зачем в Ливен пришли? Полагаю, не для того, чтобы на Хуберта посмотреть?
— Нам больше податься некуда, ваша милость, — со вздохом произнес Фундинул. — Мастерскую мою разорили, а того серебра, что я спрятал под фундамент, на новую мастерскую уже не хватит. Вот я и решил податься в Ливен, чтобы у вас совета спросить — как жить дальше.
— Да откуда же я знаю, как тебе жить, Фундинул?
— Вы знаете, ваша милость, вы точно знаете.
— Я вам могу только работу предложить… — развел руками Каспар.
— Так это оно и есть — добрый совет, — подняв к потолку испачканный жиром палец, произнес Углук. Он доедал остатки обеда, сложенные Генриеттой на одно блюдо. — Если есть работа, значит, есть цель, а без цели я быстро дряхлею. Вот хотел жениться, а потом передумал: дай, думаю, еще погуляю, а детишек настрогать всегда успею.
— Значит, вы готовы ехать со мной?
— А куда? — спросил Фундинул. — Снова на юг?
— Нет, на этот раз — на север. В гости к вашему старому знакомому, графу де Гиссару.
— Это как же? Прямо на войну, что ли?
— Нет, в наши обязанности входит разведка. Будем идти следом за армией де Гиссара, выяснять, что он задумал, и сообщать об этом войскам герцога.
— Только и всего? — оживился гном.
— Да, только и всего.
— А сколько за это заплатят?
— Пятьсот дукатов.
— Пятьсот? А почему не тысячу?
— Потому что герцог изрядно поистратился на войну и еще потратится. К тому же ехать в чужие страны нам не придется, останемся в пределах герцогства.
— Пятисот дукатов на новую мастерскую не хватит, — со вздохом произнес Фундинул.
— Да как тебе не стыдно, гном! — воскликнул Углук. — Ты откажешься от предложения его милости только потому, что на мастерскую не хватает?
— Я не сказал, что отказываюсь. Просто я рассчитывал на большее… И я не отказываюсь, я иду со всеми.
— Что касается мастерской, Фундинул, ты мог бы взять в долю Углука, у него ведь есть свободные капиталы. Осталось еще что-то, Углук?
— Осталось, ваша милость, конечно, осталось. Пятьсот дукатов в меняльной лавке Генриха Буклиса.
— Надо говорить не меняльная лавка, а банк, глупый Ты орк, — тотчас вмешался Фундинул.
— Постой, а куда остальное подевал? — спросил Каспар, не давая орку ответить на реплику Фундинула.
— Двести дукатов брату отдал, чтобы он дом построил.
— Это я знаю. А куда еще триста подевал — неужели прокутил?
— Обворовали его, ваш милость, — снова вмешался гном. — Обнесли, как младенца, да еще в неуплате обвинили, вот он и загремел в городскую тюрьму Коттона.
В подтверждение этих слов Углук лишь тяжело вздохнул.
— Ну ладно, с каждым может случиться. А теперь давайте о главном — нужно идти к Бертрану, чтобы предложить ему пойти с нами.
— Этот обязательно пойдет! — сказал Углук. — Бертран, как и я, без меча даже по нужде не выходит.
— Заодно я ему весточку из дому передам, — заметил Фундинул. — Я ведь и отца его видел, и братьев.
— Не от кого теперь весточки передавать, замок Марингер пал, — хмуро сказал Каспар.
— Пал? — недоверчиво переспросил Фундинул.
— Пал? — удивился Углук. — Я же проезжал мимо по холмам, замок показался мне совершенно неприступным. Как такое могло случиться?
— А я даже ночевал в нем, с любезного разрешения батюшки Бертрана — Эверхарда фон Марингера, — благоговейно улыбаясь, сообщил Фундинул.
— Да, а потом с любезного разрешения графа за гномом выслали семерых гвардейцев, чтобы они, значит, укоротили нашего коротышку на голову! — сообщил Углук.
— О чем он говорит, Фундинул? — не понял Каспар.
— Он прав. Наверное, граф решил, что лучше будет, если я никому не стану рассказывать о том, что Бертран его сын, поэтому послал меня убить. Хорошо, что мне Углук повстречался — вдвоем мы победили.
— М-да… — Каспар покачал головой. — Думаю, об этом мы Бертрану рассказывать не будем. Марингер взят, все его родственники погибли, и точка.
— Точка! — согласно кивнул Углук, забрасывая в рот последние крошки.
Наконец гости собрались уходить.
— Я скоро вернусь, дорогая, — пообещал Генриетте Каспар. — Мы пойдем к нашему другу Бертрану.
— Хорошо, — сказала Генриетта. Бертрана она знала.
Фундинул и Углук сердечно попрощались с хозяйкой, а она вернула орку почищенный и заботливо укутанный в простые кожаные ножны меч.
— О-о, имдресс Фрай, большое вам спасибо! Глазам своим не верю — он никогда не блестел сильнее, чем сейчас, честное слово!
