49

Отправив гнома и орка в баню, Каспар перешел улицу и, вызвав старшину Виршмунда, вручил ему кошелек с двадцатью серебряными рилли.

— О-о! — протянул довольный старшина. — Ты, Фрай, становишься настоящим зажиточным горожанином, а не тем бродягой, каким выглядел, когда переехал на эту улицу. Я тогда думал, что ты в этом доме не задержишься, а сейчас вижу, что ошибался… Ну, — Виршмунд откашлялся и сунул кошелек за пояс, — твоих друзей теперь никто не тронет, вот только непонятно мне, что за нужда тебе с такими уродами водиться? Орки — воры и убийцы. Ты на рожу его посмотри, это ж харя каторжная. А гномы! Всегда возле золота и серебра пристраиваются — брошки колоть, пуговицы штамповать. Моя бы воля — всех бы из города повыгонял.

— А кто нам тогда сапоги шить будет, доброе оружие ковать, те же пуговицы, пряжки на башмаки — всего и не пересчитаешь.

— Так-то оно так, но очень уж много их тут развелось.

Каспар вернулся к себе и во дворе дождался Углука и Фундинула, которые оказались не только чисто вымыты, но и принаряжены. Фундинул купил ношеный гномий костюм подмастерья, а Углук — грубые крестьянские штаны. Обувь на нем осталась та же — крепкие солдатские башмаки, которым не было сносу.

— Ваша милость, — сказал Фундинул, — орк опять мылся прямо в этой железной шапке.

— А тебе чего, недомерок? В чем хочу, в том и моюсь. Зато я башмаки снимал, и штаны, и жилетку.

— Ладно уж, идемте я познакомлю вас со своей семьей, заодно и пообедаем.

— Пообедать — это хорошо! — обрадовался орк, хотя по дороге к дому Каспара съел полтора десятка черствых пирогов с кашей.

Генриетта так и ахнула, когда Каспар привел друзей в дом. Гномов в Ливене она видела предостаточно, но высоченный орк с глупой улыбкой ее немного напугал.

— Познакомься, дорогая, это мои боевые друзья — Фундинул и Углук.

— Добрый день, имдресс Фрай! Рад видеть вас в добром здравии! — пропел Углук, расплываясь в улыбке.

— Что он сказал? — спросила Генриетта, испуганно отодвигаясь от орка.

— Он сказал «госпожа Фрай».

— А-а… и вам добрый день, — ответила Генриетта, коротко поклонившись.

— Мои друзья с дороги, и их нужно покормить, — сказал Каспар.

— Да, было бы неплохо, — согласился Фундинул и погладил себя по животу. — А еще, ваша милость, не мешало бы взглянуть на вашего наследника.

— Да, мы по дороге все гадали, какой он будет масти — белой или черной, — добавил Углук.

— Ну идемте, — сказал Каспар и повел их в детскую. Когда Углук заглянул в комнату, ничего не подозревавшая нянька закричала дурным голосом.

— Каролина, не кричи! Это наши гости! — пояснил Каспар, протискиваясь мимо Углука. — Они пришли посмотреть на Хуберта.

Слова Каспара ничуть не успокоили Каролину, поскольку из-за ног орка появилась улыбающаяся физиономия Фундинула, который сказал:

— Здрасьте вам!

— Проходите, — пригласил отец младенца, и гном первым подошел к кроватке. За ним, очень осторожно, приблизился орк.

— Ну вот, гном, я же говорил, что он белой масти! — сказал Углук.

— Это ничего не значит. У людей масть может поменяться. Надо же, какой он маленький, меньше, чем гном! — умилился Фундинул.

— Подрастет, будет больше, — сказал орк. — Как его зовут, ваша милость?

— Хуберт.

— Хуберт, агу! — тотчас позвал гном.

— Это ты по-гномьи, что ли, говоришь? — тут же осведомился Углук.

— Чего «по-гномьи»? — не понял Фундинул.

— Ну вот это — «агу».

— Ничего не по-гномьи. Это все так маленьким детям говорят — «агу».

— Что-то я не помню, чтобы мне в детстве так говорили.

— Разумеется, — сказал гном, не отводя взгляда от Хуберта. — Тебе говорили не «агу», а «иди малыш, скушай еще один котел каши»!

Углук, проглотив обиду, заметил:

— Ишь, как он за тобой следит… Улыбается…

— Понятное дело — я ему нравлюсь.

— Это потому, что он принял тебя за собаку.

— О чем ты говоришь, дурак зеленый! Такие маленькие дети не знают, что такое собака.

— А вот и знают! А вот и знают! — начал дразниться Углук и, обращаясь к Хуберту, пропел: — Не бойся, малыш, если она залает — мы ее удавим!

— Ну, знаете что — хватит! — остановил их Каспар. — Я думал, вы изменились, поумнели, а вы опять склочничаете, как раньше.

— Это орк виноват, ваша милость. Гномы — существа мирные.

— Ничего себе мирные! Да вас…

— Обед готов! — перебил Углука звонкий голос Генриетты.

— Обед? — На лице орка появилась блаженная улыбка. — Обед — это хорошо.

И в сопровождении Каспара они прошли в столовую.

На обеденном столе чего только не было. Похлебка бобовая со свининой, говяжий слоп, оладушки картофельные со сливочным маслом, карп, тушенный в молоке, яйца, фаршированные зеленью, и пирожки с куриной печенкой — целая гора. Каспар даже головой покачал от удивления. Он не представлял, как это Генриетте удается готовить не только вкусно, но и так быстро.

— А пудинг-то! А пудинг! — воскликнул Углук, начиная трапезу с десерта. — Такой пудинг готовила моя бабушка Ординела!

— Ну конечно. А дедушка пек точно такие пирожки, — проворчал Фундинул, пододвигая тарелку с бобовой похлебкой.

Каспар, которому поначалу не хотелось есть, тоже решил подзакусить, глядя, с каким аппетитом гости поедают угощение. Фундинул почти не отставал от Углука, который отдавал должное каждому блюду.

Наконец гонка закончилась. Углук сыто рыгнул "и, отодвинувшись от стола, ослабил пояс.

— Ну, имдресс Фрай, вы просто волшебница! Так Углука еще никто не кормил с тех пор, как он ушел из дома!

— На здоровье, — ответила Генриетта, которая была покорена аппетитом Углука.