Глава восьмая
РАНЕНАЯ
Всадник Смерти с пятью воинами Хель выехал на своей белой костлявой кобыле на опушку небольшого леска.
Внезапно солнечный свет обрушился на их головы, пронзив защитные клубы туч.
Лошади-призраки заржали в смертельном испуге, вставая на дыбы, от их тел пошел пар. Солнце разъедало кожу, и черви дождем сыпались из гнилой плоти.
Напуганные всадники с проклятиями валились со своих вздыбившихся коней и с трудом поднимались, хватаясь за мечи.
Солнечный свет исторг тонкий пронзительный звук из иссохшей глотки всадника Смерти, но и его постигла участь лошадей Тьмы. Крик его оборвался, и в пустых глазницах вспыхнул багровый огонь. Выхватив из ножен вороненый меч, он тенью метнулся на землю со спины своей лошади, распадающейся в лучах света дня.
Ноги коней-призраков с треском подламывались под ними, и, скорчившись с диким ржанием, они в следующее мгновение затихали, а свет продолжал свое дело. Но не успели еще они обратиться в кучки изъеденного червями тлена, как утренний воздух прорезали другие звуки.
Яростно завывая, два громадных кровожадных зверя ринулись на воинов Хель и принялись рвать их когтями и клыками, не зная жалости. Скоро огненно-рыжая и черная как вороново крыло шерсть чудовищ заблестела от крови их дико вопящих жертв.
С высоко поднятым мечом всадник Смерти легкой тенью заскользил к нападавшим оборотням. В этот момент в него ударил золотисто-желтый луч и свалил на землю. Несколько мгновений он с пронзительным визгом корчился от боли, но затем поднялся и устремился на этот раз к пославшей в него разящий луч.
Солнечный свет сделал свое дело. Все лошади Тьмы были уничтожены. Гутрун сняла чары, рассеивающие облака. Выхватив меч и прикрываясь щитом, она загородила собой Хальд от атакующего всадника Смерти. Черные тучи снова заклубились над их головами: сумеречный свет сменил дневной.
— Еще луч! — крикнула Гутрун. — Скорее!
— Я и так спешу! — откликнулась Хальд. — Еще одно мгновение…
Описав дугу, меч всадника Смерти опустился на Гутрун. Она закрылась щитом, тут же отразив мечом следующий удар. Искры брызгами полетели в стороны, когда металл соприкоснулся с металлом. Магия Хель, которой владела Гутрун, защитила ее от мертвящего прикосновения всадника Смерти, но скоро его сверхъестественная сила вынудила ее упасть на одно колено, и ей со все большим трудом удавалось отражать градом сыпавшиеся на нее удары быстрого, как молния, всадника.
— Хальд! — крикнула Гутрун, с трудом переводя дух. Ей удалось встать, и она продолжала защищаться, уклоняясь от ударов. Она не могла перейти в наступление, ей удавалось только отражать сокрушительные удары, и она чувствовала, что мышцы ее быстро теряют силу и долго ей не продержаться. А еще она понимала, что ей бы давно пришел конец, если бы Локит не приказал взять ее живой.
Наконец золотисто-желтый луч снова сорвался с меча Хальд, но на этот раз всадник был настороже и успел уклониться. Огненный луч всего лишь едва коснулся его руки.
Гутрун вскрикнула от боли и чертыхнулась, когда всадник Смерти сильно лягнул ее в бок. Спасаясь от серьезного ранения, она прокатилась по земле и вскочила на ноги, подняв щит, опасаясь удара мечом, а всадник Смерти устремился к Хальд.
Служительница Фрейи в ужасе застыла, ведь она не владела мечом. И у нее не было времени защитить себя чарами. В лучшем случае ей удастся отразить один удар. Если у всадника Смерти имелся приказ не убивать Гутрун, то к ней, скорее всего, это приказание не относилось.
Черный клинок рассек воздух. Хальд как раз вовремя, но очень неумело подняла меч Фрейи, но сокрушительный удар выбил его у нее из рук. Колдунья в отчаянии закричала, тщетно пытаясь увернуться от неотвратимо приближавшегося черного клинка.
Могучие челюсти сомкнулись на руке всадника Смерти за мгновение до того, как клинок достиг горла Хальд. Клыки Ульфхильды рванули гниющую плоть мертвеца-воина, и меч отклонился в сторону, резко опустившись. Спустя мгновение Песнь Крови перегрызла ему горло, и он, распадаясь на куски, рухнул на землю.
Как только бой завершился, Песнь Крови с Ульфхильдой сразу же приняли человеческий облик. После того как был повержен всадник Смерти, черные тучи развеялись в дым и исчезли. А через несколько мгновений испещренный кровавыми брызгами снег заискрился в лучах освобожденного от клубящегося мрака солнца.
— Ты ранена, дочка? — участливо спросила Песнь Крови Гутрун, с болезненной гримасой растиравшую бок.
— Нет, все нормально, — успокоила ее Гутрун. — Меня ударил ногой всадник Смерти, а я сразу упала и откатилась в сторону, как ты меня учила, отделавшись синяками.
— Скорее идите сюда! — подозвала их Ульфхильда, которая стояла на коленях рядом с лежавшей пластом Хальд.
Мать с дочерью поспешили к поверженной служительнице Фрейи. Хальд потеряла сознание и дышала с большим трудом. Искаженное гримасой боли лицо блестело от пота. Гутрун тоже опустилась на колени возле Хальд и села, положив ее голову себе на колени.
— Не вижу ран, — сказала Ульфхильда.
— Вот! — Гутрун указала на короткую, едва заметную царапину на левой стороне горла колдуньи.
— Должно быть, меч всадника Смерти успел чиркнуть по коже, — предположила воительница.
— Его трупный яд проник ей в кровь, — заметила Ульфхильда. — Если бы не магия Фрейи, она бы уже погибла. Возможно, она правильно предполагала, что Фрейя против нарушения клятвенного обещания. Но не важна причина, главное, что она обречена.
— Если это в моих силах, я помогу ей, — возразила Гутрун. — Я постараюсь перебороть магию Хель, заключенную в яде всадника ее же магическими силами, заложенными во мне. И я готова сразиться с самой Фрейей, если это потребуется, чтобы спасти жизнь Хальд! У меня лучше получится сосредоточиться, если вы оставите нас вдвоем, — прибавила Гутрун.
Молодая ведьма, владеющая колдовской силой Владычицы Мертвых, закрыла глаза, напряженно сосредоточиваясь, и простерла руки над вздрагивавшей всем телом Хальд, одновременно начиная произносить слова исцеляющего заклинания.
Песнь Крови задержалась на несколько мгновений, вспоминая годы дружбы с Хальд и свои теплые чувства к ней. «Да поможет тебе Фрейя спасти Хальд, дочка! — думала воительница. — Я уже потеряла Гримнира. Только бы боги не допустили, чтобы зло Локита погубило еще и ее!»
Песнь Крови сделала знак Ульфхильде, и они, оставив Гутрун сосредоточивать свои магические силы, направились к дереву, за которым лежали их одежда и провиант.
— На случай, если Хальд не выживет, — нарушила молчание Ульфхильда, — нам нужен новый план. Она — единственная из нас, кому известна дорога в заповедный Лес Фрейи.
Воительница молча кивнула и принялась снегом стирать с себя кровь, большей частью принадлежавшую ее врагам. Женщина-оборотень посмотрела на нее, подождала немного, потом пожала плечами и занялась тем же.
— Ну что, Меченная Рунами, изменилось сейчас твое мнение о силе зверя, дарованной тебе Одином? — с надеждой спросила Ульфхильда, счищая следы крови со спины Песни Крови.
— Это мощное оружие, — ответила та, чуть замявшись.
— Об этом ты и раньше знала. Но, может быть, теперь она не вызывает у тебя такого отвращения, как прежде? Возможно, новые ощущения заставляют тебя гордиться?
На этот раз воительница колебалась дольше, но кивнула утвердительно.
Обрадованная женщина-ульфбьерн обошла Песнь Крови, торжественно обняла ее, но тут же нахмурилась, заметив выражение ее глаз.
— Ты продолжаешь стыдиться звериной доли своего существа?
— Нет… то есть да… будь оно все неладно, Ульфхильда. Я не сомневаюсь. А путаницы я не люблю, мне нравится ясность. Смятение замедляет реакцию во время боя.
— Сейчас, когда мы расправились с воинами Хель, ты действовала быстро и решительно, сражалась великолепно. Мы победили — вот что самое главное.
Песнь Крови пристально смотрела в глаза женщине-оборотню.
— Конечно, ты права, — произнесла она и прибавила: — По крайней мере, в данный момент. — Она вдруг зябко поежилась и, опустившись рядом с вещами, развернула плащ на черном меху, длинном и лохматом, и сразу же набросила его на плечи, поймав неодобрительный взгляд Ульфхильды. — Моя кровь, очевидно, не такая густая, как у тебя, — сухо пояснила воительница. — Но можешь не беспокоиться: я знаю, что нам скоро нужно будет снова перевоплощаться в зверей, — продолжала она, с наслаждением погружая закоченевшие ноги в тепло меховых сапог. — Но я не стану одеваться полностью, вот только погреюсь в сапогах и плаще.
— Твое дело, — пожала плечами Ульфхильда и тоже потянулась к узлу, но взяла не плащ, а боевой топор, который захватила для нее Хальд, и начала проверять его остроту.
* * *
Локит с проклятием натянул поводья, останавливая коня. Один из его всадников Смерти был уничтожен, это ему подсказало магическое чутье. Уже не сомневаясь, что выбрал ложный путь, он снова разразился проклятиями. Но ведь если завязался бой, колдуньям пришлось снять охранительное заклятие, чтобы направить силы против воинов, и тогда…
Локит немедленно пустил в ход волшебную силу и почти сразу же нащупал сознание беглянок. Резко дернув поводья, он галопом поскакал туда, куда указывало ему чутье, воины, не отставая, помчались за ним. Он мысленно отдал приказ каждому из пяти оставшихся всадников Смерти сойти с проложенного волками следа и присоединиться к нему, чтобы вместе преследовать на сей раз настоящую добычу.
— Она хотя бы не умерла, — глядя на Хальд и вытирая вспотевший лоб, говорила Гутрун стоявшим рядом Песни Крови и Ульфхильде.
Служительница Фрейи по-прежнему оставалась без сознания, борясь за каждый вздох.
— Моим магическим силам удалось всего лишь замедлить воздействие смерти, — прибавила Гутрун.
От царапины, нанесенной мечом всадника Смерти, во всех направлениях расползались по шее Хальд безобразные землистого цвета пятна гниющей кожи.
— Единственная ее надежда — заповедный Лес Фрейи, если нам удастся туда добраться, — рассуждала Гутрун, — возможно, священная земля даст ей достаточно сил, чтобы магия Фрейи в ней смогла победить, в противном случае…
— Тогда медлить нельзя, — перебила ее Песнь Крови. — Меняй облик, Ульфхильда, и мы привяжем Хальд к твоей спине. Потом я сделаю то же, и мы отправимся в путь.
— Но как мы узнаем дорогу? — возразила Гутрун.
— Постарайся прочитать мысли Хальд, — ответила мать.
— Ты же знаешь, что я не умею этого.
— А Нидхегг мог, и Тёкк тоже. И Локит это умеет. Разве твоя магия отличается от их колдовских сил?
— Очевидно, что так.
— Или тебе удастся проникнуть в мысли Хальд, или она погибнет, да и мы, скорее всего, вместе с ней. На время боя охранительное заклинание было снято. Ты не можешь сейчас объединить силы со служительницей Фрейи, чтобы его восстановить. Надо думать, Локит уже определил, где мы находимся, и спешит сюда, а мы даже не знаем, далеко ли он от нас, а потому клубящихся туч надо ждать в любой миг.
Ульфхильда уже приняла облик волчицы.
— Гутрун, ты способна прочитать мысли Хальд, — настаивала воительница. — Она должна быть у тебя. Тебе необходимо найти способ, как это сделать.
— Я попробую, — пообещала Гутрун и стала помогать матери привязывать ведьму к спине Ульфхильды.
— Нет, дочка, этого мало, — затягивая последний узел, проговорила Песнь Крови. — Ты должна добиться успеха. Чтобы сражаться с Локитом, мне пришлось обратиться к скрытому во мне зверю, а делать это мне очень неприятно. И если в тебе есть силы Владычицы Мертвых, которые ты запрещала себе проявлять, то сейчас надо перебороть себя, вызвать их и подчинить своей воле.
Гутрун попыталась возразить, но мать жестом остановила ее.
— Я понимаю, как тебе нелегко, — обнимая дочь, тихо говорила она, гладя ее по голове. — С тех пор как Тёкк пробудила в тебе силы Хель, ты ходишь по узкой дорожке между светом и тьмой, боясь, что силы Тьмы завладеют тобой, если слишком углубишься в эту часть своего существа. И меня мучает страх, что зверь во мне возьмет верх. Поэтому я хорошо понимаю, о чем прошу. Но ты должна так же верить в себя, как верю в тебя я. У тебя достаточно для этого сил, дочка. Я в этом убеждена. Ты сможешь заглянуть в глубины Тьмы и подчинить ее себе. И сделать это ты обязана.
— Да, обязана, — согласилась Гутрун, поколебавшись лишь мгновение. — Но ты должна пообещать, — она стиснула руку матери, уже собиравшейся отойти в сторону, чтобы начать превращение. — Обещай мне, если я начну… поддаваться Тьме, ты… не позволишь мне… Я хочу сказать… — ее голос прервался, когда она взялась за свой меч. — Пообещай мне, мама, что будешь наблюдать за мной, и, если заметишь, что Тьма начинает побеждать, убей меня, прежде чем моя воля полностью подчинится Хель. Даже если она потащит мою душу после смерти в царство Мертвых, мне хочется сохранить достаточно воли, чтобы не сдаться.
Горячие слезы гордости заблестели в глазах Песни Крови.
— Отбрось мысли о поражении. Думай только о победе. Так или иначе, но мы расстроим планы богини Смерти, уничтожим Локита и освободим наших друзей, оставшихся в крепости. Обязательно должен найтись способ, как этого достичь, и мы отыщем его во что бы то ни стало. И я также знаю, что у тебя хватит сил противостоять самой Хель и победить ее, и ты в этом сможешь убедиться еще до того, как мы покончим с Локитом.
Гутрун помолчала, слабая улыбка тронула ее губы.
— А я бы не позавидовала любому зверю, который бы попытался тебя одолеть. — Она быстро обняла мать и, отступив назад, следила не отводя глаз, как ее мать меняет облик, превращаясь в чудовище.
