Глава девятая
ОКОВЫ

Полуденное солнце отбрасывало длинные тени на истоптанный снег во дворе захваченной крепости. Одетые в черное воины Хель стояли на четырех сторожевых башнях и несли службу внутри стен.

До битвы в доме Локит приказал отделить от остальных пленников самых близких друзей Песни Крови. Воин Гримнир погиб в схватке, но остальных шестерых пленников перевели в маленькую хижину.

Среди них оказалась Вельгерт со своим мужем Торфинном и двумя детьми Торой и Ингваром, а также Ялна и Тирульф. Они медленно приходили в себя. Пар от их дыхания клубился в холодном воздухе нетопленой хижины. Из них только Ялна пока была одетой и без оков. Торг Рваное Ухо, оставленный Локитом присматривать за лагерем, приберег ее на закуску.

Ялна застонала и слабо пошевелила руками, стараясь быстрее очнуться. Почувствовав, что ее раздевают, она попыталась еще настойчивее прийти в себя, но сила сонного зелья продолжала удерживать ее в своей власти, делая совершенно беспомощной.

Сорвав с нее последнюю одежду и грубо перевернув на живот, Торг стал надевать на нее цепи, как до этого заковал других. Сначала он закрепил соединенные короткой цепью кандалы вокруг лодыжек Ялны, ручные оковы он перекинул через цепь ножных, затем завел ей руки за спину и надел железный браслет на одну руку. Подтянув ее ноги почти к самой голове, он захлопнул браслет на другом запястье.

Сидя на корточках, он откинул с лица свои темные космы и, с мерзкой ухмылкой почесывая тощую длинную бороду, прошелся взглядом по мускулистому, налитому силой телу нагой женщины. Скользя грубой ладонью по ее бедру, Торг, ухмыляясь, многозначительно подмигнул двум другим воинам Хель, стоявшим поодаль.

— Жаль, что Локит запретил нам ее трогать, — сказал один из солдат.

— Что верно, то верно, — поддержал его другой. — Они такие красивые. Если бы не шрамы, я бы не поверил, что они на самом деле воины.

— Но есть и другие женщины среди пленников, — не переставая усмехаться, напомнил Торг. — Те, которых Локит не отобрал для себя.

Продолжая бороться с дурманом, Ялна открыла глаза. Пелена спала с глаз, сознание прояснилось, и она поняла, что связана, и, почувствовав руку на своем бедре, рванулась, чертыхаясь.

Торг в ответ принялся обеими руками шарить по ее телу, посмеиваясь над ее тщетными попытками освободиться.

Начавший приходить в себя Тирульф, услышав голос Ялны, выкрикивавшей проклятия, сразу же сбросил с себя остатки сонного дурмана. Он увидел, что происходит, и узнал ее мучителя. Когда-то Тирульф был солдатом в войске властителя Нидхегга. Там же служил и Торг Рваное Ухо.

— Оставь ее, Торг! — хрипло выкрикнул Тирульф, едва ворочая пересохшим языком. Что есть силы рванувшись, он сумел перекатиться с живота на бок.

Торг потискал Ялну еще немного и с усмешкой повернулся к светловолосому бородачу.

— Перед тем как мы покинули царство Мертвых, — заговорил он, — Хель показала нам хрипящее, истекающее кровью нечто и сказала, что это душа генерала Ковны. Ему приходится нести наказание за проигранную в замке Тёкк битву. Хель заставила его выложить все, что ему известно о Песни Крови и ее друзьях. А еще мы узнали от него, как ты, Тирульф, стал предателем и перешел на ее сторону. Он так и не понял, что заставило тебя изменить. Но я вижу эту женщину, — он указал на Ялну, — и понимаю, почему ты решился на это — я ее узнал. Это рабыня, которой ты хотел помочь, но не смог пробраться в подземелье тюрьмы Нидхегга. У меня хорошая память на лица, — коротко хмыкнув, Торг снова пробежал взглядом по обнаженному телу Ялны.

— Ты погиб, молясь Хель, когда пал замок Нидхегга, — заговорил Тирульф. — И Хель за это воскресила тебя в плоти и крови, чтобы на веки вечные сделать одним из своих воинов-рабов. Торг, неужели ты, гордый воин, которого я знал когда-то, превратился в жалкого прислужника Хель?

На какое-то мгновение глаза Торга под насупленными бровями затуманили воспоминания, но он поспешил их прогнать.

— Прошлое не изменить, — глухо проворчал он, — и я не собираюсь становиться предателем, как ты. И ты бы понял почему, если бы увидел то, что видел в Нифльхейме я, и так же хорошо узнал Локита, как знаю его я. Не сомневаюсь, что он замышляет проделать с тобой и с твоей бабой массу занятных вещей. — Он присел на корточки рядом с Ялной. — Могу поспорить, что женщине повезет особенно. — Похлопывая ее по бедру, как лошадь по крупу, Торг ухмыльнулся. — С удовольствием понаблюдаю за потехой, да и другие тоже не откажутся на это поглазеть.

Торг насмешливо смотрел, как рвутся Тирульф с Ялной, стараясь избавиться от оков. Хлопнув напоследок по бедру Ялну, он поднялся.

— Идем со мной, Свен, — сказал Торг одному из воинов. — А ты, Дакк, разведи в очаге огонь, — велел он другому. — Локиту они нужны живыми, а не замерзшими, как ледышки.

Он пнул Ялну, переворачивая ее на живот, потом то же самое проделал с Тирульфом и бросил взгляд на четырех других пленников. По их движениям и стонам было ясно, что скоро очнутся и они.

— Когда разведешь огонь, Дакк, запри дверь снаружи и оставайся их сторожить.

Подмигнув Ялне и наградив насмешливым взглядом Тирульфа, Торг жестом велел Свену выходить и вслед за ним сам покинул хижину. Руки его не покидало тепло живого тела Ялны. Ему потребовалась вся его сила, чтобы подчиниться приказу Локита и оставить женщину в покое.

— Надо проверить, как там другие пленники, — сказал он Свену. — У нас есть время присмотреться к ним получше, как ты считаешь? Ведь все наши погибшие преданы земле.

— Точно, — согласился Свен. — Особенно к женщинам, — добавил он с хитрой усмешкой, быстро шагая рядом с Торгом.

Тем временем Дакк закончил возиться с очагом и, окинув жадным взглядом Ялну с Вельгерт, с большой неохотой вышел из хижины и встал у двери.

Как только за Дакком закрылась дверь, Тирульф перевернулся на бок, Ялна последовала его примеру, и они оказались лицом друг к другу. За Тирульфом лежала Вельгерт, затем Торфинн, Тора и Ингвар.

Сердце Ялны бешено колотилось. Она отчаянно боролась с подступающим к ней приступом панического страха. После того как Песнь Крови сокрушила Нидхегга и освободила ее вместе с другими рабами, Ялна овладела искусством воина, выполняя данную себе когда-то клятву никогда больше не попадать в рабство и не чувствовать тяжести кандалов. Но иногда она просыпалась среди ночи, и ей чудилось, что она снова в цепях, беспомощная, в ожидании новых мучений в подземных казематах Ностранда, И теперь, к ее ужасу, часть ночных кошмаров стала явью. Она заставляла себя глубоко дышать, не желая поддаваться страху.

Тирульф заглянул в затравленные темные глаза Ялны и понял ее смятение.

— Мы что-нибудь придумаем, — постарался он ее ободрить. — Выход из положения есть всегда, и мы найдем его.

— Лук Скади! — поклялась Вельгерт, очнувшись и дергая цепи.

Торфинн застонал от сильной боли, от которой стучало в висках. Он пришел в себя и тоже с проклятием рванул оковы.

Чуть позже очнулась ото сна Тора, а вслед за ней и Ингвар. Еще немного лет, и Торе предстояло перешагнуть порог юности. Она была немногим старше брата. Когда все четверо томились в неволе в замке Тёкк, Ингвар большей частью плакал от страха, но с тех пор повзрослел и решил вести себя так, как, ему казалось, следует держаться мужчине.

— Кровь Тора, — храбро проговорил он, убеждая себя, что справится со страхом или постарается, по крайней мере, его не показывать.

А вот Торе страх был неведом. И в этом также не было ничего хорошего. Она как-то даже пыталась сразиться со всадником Смерти деревянным мечом, которым пользовались, учась искусству ведения боя. Но она долго приучала себя к сдержанности, запрещая поддаваться порыву, и постепенно стала более осмотрительной. Очнувшись, она тоже дернулась в цепях, но промолчала и огляделась. Увидев, что и другие также закованы, она пряча вздох, поклялась луком Скади, как до этого ее мать.

— Кто-нибудь может мне объяснить, что произошло? Я ничего не понимаю, — сказал Торфинн, поворачиваясь на бок. — Но и вы, думаю, мало что знаете.

— Я помню только, — начал объяснять Тирульф, — что Гримнир велел нам держать наготове мечи, потому что приближалась опасность. А дальше — провал.

— Перед тем как ты очнулся, сюда приходили трое мужчин, — вступила в разговор Ялна. — Они нас раздели и сковали. Это были воины Хель.

Некоторое время все молчали.

— Песнь Крови снова оказалась права, — заговорила Вельгерт. — Хель на самом деле опять замыслила черные дела. Я никогда в этом особенно не сомневалась, но после гибели Тёкк все же надеялась, что она, возможно, оставит нас в покое.

— Ты считаешь, что Локит вернулся и привел с собой войско, как и предсказывала Гутрун? — предположил Торфинн. — Тогда наше беспамятство — его рук дело. Он использовал против нас свои колдовские чары.

— Вероятно, все так и есть, — ответила Ялна, — потому что один из тех, кто нас сковывал, произносил имя Локита. Тирульф знал одного из них.

— Мы были солдатами Нидхегга, — пояснил Тирульф. — Его зовут Торг Рваное Ухо. Нас не связывала дружба, просто мы знали друг друга. Мы стояли в карауле в ту ночь, когда Ялну бросили в подземную тюрьму. Он тоже ее узнал.

— Он так усердно ощупывал меня, что узнал бы, даже если бы ослеп, — попыталась пошутить Ялна, но не смогла сдержать дрожь, вспомнив Торга.

— Он ответит кровью за то, что посмел прикасаться к тебе, — пообещал Тирульф.

— Да, он этого заслуживает, — зло подтвердила Ялна. — Молюсь Скади, чтобы она дала мне возможность посчитаться с ним.

Ингвар в это время молча вертел свои кандалы.

— Тора, — позвал он, — у тебя запястья почти такие же тонкие, как и мои. Железные браслеты на руках у взрослого держались бы плотно, но на моих руках они болтаются, а на твоих?

Тора повертела руками в оковах.

— Да, мне они тоже велики, но руки из них не освободить, если ты это имел в виду.

— Я могу содрать кожу, но все же хочу попробовать, а вдруг это удастся, — ответил Ингвар. — Я попытаюсь.

— Говорите тише, — зашептала Ялна, взволнованная словами Ингвара. — У дверей они оставили часового.

— Но я не видел, чтобы Торг передавал ему ключи от наших оков, — также шепотом заметил Тирульф. — Наверное, они у него.

— Не будем разбрасываться, — рассудительно проговорила Вельгерт. — Если Ингвару удастся освободить руки, может быть, он найдет в хижине что-либо подходящее, чем можно взломать замки на наших браслетах.

— Возможно, он сможет открыть их кочергой? — предположил Торфинн.

— Ингвар, как там у тебя дела? — В голосе Вельгерт звучала надежда.

— Я стараюсь. — Мальчик поморщился от напряжения. — Сначала все пошло хорошо, а потом кисти застряли и дальше не проходят, — забормотал он с досадой и тут же прибавил: — Но я не сдаюсь.

Они лежали молча, слушая, как кряхтит и шепотом чертыхается Ингвар.

— Будем считать, что Ингвар не отступит и постарается освободить нас, — высказала свое мнение Вельгерт.

— На этот случай надо составить план, — ответил Торфинн.

— Мы наги, безоружны и к тому же заперты в лагере, где кишмя кишат пришедшие с Локитом воины Тьмы, — принялся рассуждать Тирульф. — Предлагаю выскочить во двор и пригрозить измолотить их цепями, если они не сдадутся. — Не услышав ни от кого ответа, он продолжал: — Что, никто не смеется? Над моими шутками смеются редко.

— Потому что они не смешные, — пояснила Ялна.

— А мне кажется, наоборот. Но шутки в сторону. Что нам делать, если… нет, когда мы освободимся? Я что-то не слышу предложений.

Все молчали.

Ингвар упрямо возился с кандалами.