Глава седьмая
ЛЕС ПЕЧАЛИ ФРЕЙИ
После того как Ульфхильда призвала на помощь волков, Песнь Крови быстро все поняла и поддержала план ульфбьерна использовать серых хищников, чтобы задержать, привести в замешательство и разделить преследователей.
В то время как два оборотня мчались по снегу вперед и вперед, Хальд и Гутрун, задействовав свои колдовские знания, готовились бороться с Локитом и его магией, порожденной Хель.
Незадолго до рассвета, когда небо на востоке начало светлеть, колдуньи сошлись на том, что наибольший шанс сохранить свободу они получат, добравшись до заповедной долины в горах, скрытой от глаз непосвященных мощным охранительным заклинанием, потому что в этой долине находился Лес богини Фрейи. Место это называлось Лес Печали Фрейи. И там, где силы Жизни властвуют безраздельно, могущество Хальд, наделенной волшебством Фрейи, будет наибольшим. Более того, древние предания гласили, что в заповедный лес не может проникнуть ни один прислужник Тьмы. Правду ли говорили легенды, и удастся ли войти туда Гутрун, с навязанной ей магией Хель, это им еще предстояло выяснить.
Вслушиваясь на бегу в разговор двух колдуний и не имея другого плана, Песнь Крови возражать не стала. Хальд указывала путь Ульфхильде и при первых проблесках зари они добрались до предгорий. Служительница Фрейи надеялась, что им удастся достичь заповедных лесов до заката, ведь зимой дни в этих северных землях коротки.
Песнь Крови бежала рядом с Ульфхильдой, не переставая удивляться, что не чувствует даже намека на усталость, А Хальд тем временем поведала им легенду о священных лесах, куда они держали путь.
— Давным-давно, — начала свой рассказ Хальд, — полюбила богиня Фрейя бога Ода, и жили они некоторое время счастливо, пока не захотелось Оду посмотреть, что за жизнь в Мидгарде, так боги называли мир людей. Сначала Фрейя очень сердилась, что супруг так скоро ее покинул, потом ее охватили печаль и тоска, на смену которым пришла твердая решимость найти своего любимого супруга. Запрягла она в колесницу двух свирепых котов и покинула свой чертог Фолькванг. Спустившись по радуге, она достигла Мидгарда. Много царств-государств проехала Фрейя в поисках любимого. И в разных землях давали ей свое имя. Где-то ее стали называть Скьяльф, в других местах она стала известна как Мардель, еще кто-то звал ее Трунг, Гефн или Сир.
И где бы ни пролегал ее путь, повсюду она спрашивала, не видал ли кто ее супруга. Всякий раз, получая отрицательный ответ, она горько рыдала, а потом снова отправлялась на поиски. Ее золотые слезы, упавшие в море, превратились в янтарь, а из тех, что попали на скалы, образовались золоторудные жилы. И наконец далеко-далеко, на залитом солнцем юге, Фрейя отыскала Ода, сидевшего под миртовым деревом. Стоило ему увидеть ее, как он вспомнил о своей любви и захотел вернуться с ней домой. Богиня со своим супругом тронулись в обратный путь на север, к Радужному мосту, а земля, которую печаль Фрейи раньше сделала бесплодной и гнилой, теперь возрождалась и расцветала, купаясь в лучах ее радости. И так ехали они застывшими в унынии лесами и занесенными снегом, скованными льдом просторами и оставляя за собой океаны зеленеющих лугов, усыпанных всевозможными цветами, и шумящие буйной листвой дубравы.
С тех пор, — продолжала Хальд, — невесты в северных странах надевают миртовые венки, потому что под этим деревом отыскала Фрейя своего супруга. Самые красивые цветы стали называть Волосы Фрейи, а бабочкам, порхающим среди цветов, дали название Курочки Фрейи. А те места, где останавливались Фрейя с Одом и любили друг друга, становились символами торжества жизни, и там собирались по ночам эльфы и феи потанцевать в лунном свете над ложем любви. Одно из таких мест — Лес Печали Фрейи. Оно более других насыщено торжествующей мощью жизни.
Вскоре после того как Фрейя спустилась на землю по радуге и начала свои поиски, она остановилась передохнуть в горной долине. Ей приснился сон, что Од снова рядом. Проснувшись, она увидела, что по-прежнему одна, и зарыдала в разочаровании. Ее печаль лишила долину всего живого. Возвращаясь на север, счастливая Фрейя вспомнила о долине, так сильно пострадавшей от ее горьких переживаний, и она вернулась туда с Одом. Они провели там три дня и не только вернули лес к жизни, но и превратили его в одно из самых священных мест на Земле.
Колдуньям, служащим Фрейе и доказывающим свою преданность, старшая ведьма, обычно их наставница, открывает тайну заповедного леса, — объяснила Хальд. — Вам следует также знать, что Фрейя может запретить мне или всем нам вступить в этот лес.
Когда Норда Серый Плащ посвятила меня в эту тайну, — торопливо продолжала Хальд, предвосхищая вопросы Гутрун, — она заставила меня поклясться, что я никогда не расскажу непосвященным и недостойным о существовании этого леса и не укажу им путь туда. Я поклялась своей жизнью, душой и именем Фрейи и никогда бы не нарушила клятвы, если бы мы не вели борьбу с силами самой Хель. Но если Фрейя сочтет недостаточно серьезной причину, побудившую меня нарушить клятву, то…
— Но, может быть, ты свою клятву не нарушала, — поторопилась высказать свое мнение Гутрун, зная, сколь важна клятва для таких благородных людей, как Хальд. — Хотя в тайны Фрейи была посвящена только ты, но Ульфхильда и моя мать выдержали испытание, определенное им Одином, заслужили его одобрение и прошли посвящение, да и церемонию смерти и возрождения, с помощью которой Тёкк пробудила во мне магические силы Хель, также можно считать своего рода посвящением. А если говорить о том, будем ли мы выглядеть в глазах Фрейи достойными, то хочу заметить, что былые сражения с Тёкк и нынешняя борьба с Локитом доказывают нашу преданность, и мою в том числе, несмотря на то что я запятнана магией Хель. Гутрун видела, как просияла Хальд.
— А я не додумалась взглянуть на дело с этой стороны, — призналась она, не скрывая радости. — Возможно, что ты права, Гутрун. Будем надеяться, что с тобой согласится и Фрейя.
— Да, будем на это надеяться, — повторила за ней Гутрун и оглянулась, всматриваясь в даль. — Будем очень надеяться.
На сочно-голубое небо выплыл золотой шар солнца. Два оборотня мчались, не зная устали, по заснеженным предгорьям, надеясь отыскать среди гор Лес Фрейи. Солнечные лучи превращали снежинки в сверкающие искорки, отчего снежная целина становилась похожей на слепящие глаза алмазные россыпи. Пламенела на солнце рыжая шерсть Ульфхильды, и мех Песни Крови лоснился, как черный шелк. Но Гутрун то и дело бросала тревожные взгляды назад к линии горизонта, и ближе к полудню она увидела там то, что с ужасом ожидала увидеть.
— Черные тучи позади, — объявила она.
Песнь Крови и Ульфхильда остановились и обернулись. Застыла и пятерка волков, затаптывавших их следы. Они часто и тяжело дышали, высунув языки. Им стоило больших усилий не отставать от оборотней, выносливость которых усиливала магия Одина.
Четыре женщины устремили взгляды к далекому горизонту; Его быстро затягивали черные клубящиеся тучи, подобные тем, что порождала магия Хель, чтобы защитить коней-призраков от убийственного для них света дня:
— Если наша затея удалась и Локит разделил свои силы, — заговорила Гутрун, — и если его нет среди того отряда, что сейчас преследует нас, я могу с помощью магии Хель с легкостью рассеять облака, созданные простым всадником Смерти. Тогда наши преследователи потеряют коней и не смогут нас догнать. Кроме того, это уровняет шансы в битве. Скорее всего, сейчас по нашим следам идет небольшой отряд. Может быть, нам стоит рискнуть и устроить засаду?
— Я решительно против, — возразила Хальд. — Если наше охранительное заклинание не смогло повлиять на волшебное чутье Локита, за этими тучами может скрываться целое войско. И нечего даже надеяться уничтожить их всех, нападая из засады.
Ульфхильда обратилась к сопровождавшим их волкам на понятном тем языке. Один из волков рыкнул в ответ и побежал по их следам в обратную сторону. Отправив разведчика, удовлетворенная женщина-оборотень побежала дальше, Песнь Крови не отставала от нее.
— Я вижу, что засады не будет, — заметила Гутрун, обращаясь к Хальд.
Обе колдуньи снова приникли к шеям своих чудо-коней.
— Возможно, Ульфхильде удастся глазами посланных ею назад волков увидеть, большая ли за нами погоня, — с надеждой предположила Хальд, и обе они оглянулись на стремительно несущиеся к ним тучи.
* * *
Посланный Ульфхильдой волк, притаившись в зарослях протоптанной в снегу тропы, видел, как мимо него проскакал всадник Смерти и с ним вместе пять воинов на конях, ступавших по стонущим вихрям ледяного Ветра Тьмы.
Глазами своего волка-лазутчика Ульфхильда наблюдала за погоней и знала теперь, сколько врагов гонится за ними, скрываясь в клубящейся черноте туч.
Женщина-волк остановилась и села. Хальд поняла намек и быстро спешилась. Песнь Крови последовала примеру Ульфхильды.
Пока колдуньи приводили себя в порядок, Ульфхильда приняла человеческий облик. Воительница сосредоточилась, стараясь сделать то же самое. Но ее звериный облик сопротивлялся, отказываясь возвращаться в глубины сознания. Мгновенно волна страха обдала ее леденящим холодом, но она с гневом гнала страх прочь, упорно продолжая собирать волю, и наконец зверь уступил.
— Один всадник Смерти и пять воинов Хель, — объявила Ульфхильда, когда Песнь Крови завершила свое превращение.
— Локит, возможно, может на расстоянии общаться со своими всадниками, — предположила Гутрун.
— Да, такая связь существовала между Нидхеггом и его воинами, когда я сражалась с ним несколько лет назад, — согласилась Песнь Крови. — Хальд, далеко еще до твоего леса?
— Мы должны бы быть там до темноты.
— Но лошади Тьмы догоняют нас очень быстро, — вставила Гутрун, — и они успеют настичь нас засветло. Мы можем их сразить, мама, я уверена в этом. Я рассею тучи на достаточном расстоянии и уничтожу их коней.
— А я могу использовать меч Фрейи и поразить магическим огнем всадника Смерти, — в свою очередь пообещала Хальд.
— А тем временем мы с Ульфхильдой атакуем воинов Хель, перевоплотившись в зверей, — подытожила Песнь Крови.
— Солнечный свет может ослабить всадника Смерти, — предположила Гутрун, — а возможно, и уничтожит его.
— Сокрушить пятерых воинов будет не столь уж сложно, — высказала свое мнение Ульфхильда.
Воительница помолчала в раздумье, затем согласно кивнула:
— Хорошо, так и сделаем, но нельзя недооценивать опасности. Мы должны действовать как одно целое. Главное — рассчитать время.
— Мы это сделаем, — заверила мать Гутрун. Ульфхильда поблагодарила сопровождавших их волков и отпустила их.
— В бою они бы нам только помешали, — провожая глазами убегавших в лес серых хищников, объяснила Ульфхильда. — Много клыкастых храбрецов полегло прошлой ночью в битве за нас, — продолжала она. — Я чувствовала, как они гибнут. Они заслужили нашу благодарность, и, возможно, им мы обязаны жизнями. По воле Одина для них найдется место в Валгалле рядом с его волками Фреки и Гери.
Четыре женщины молча смотрели вслед волкам, пока те не скрылись в чаще, а затем принялись с жаром обсуждать будущую засаду, радуясь тому, что пришло время сразиться с врагом.
