84
На противоположном углу лагеря зажегся еще один прожектор. Пока пулеметчик за третьим корпусом ничего не заметил и обшаривал лучом территорию лагеря.
Когда свет полоснул по спинам беглецов, они припали к земле. Неожиданно совсем рядом кто-то крикнул:
— Кого ты сюда тащишь?
Вопрос адресовался Рону, который был в форме охраны. Джек, не задумываясь, сбил любопытного одиночным выстрелом, а Гастон подхватил освободившуюся винтовку.
Группа сделала еще один рывок и под стук пулемета преодолела последний тридцатиметровый отрезок.
Джек первым выскочил на крыльцо и ударом приклада свалил рослого охранника. Проскользнув в штаб, он нокаутировал еще одного, а потом вышиб ногой дверь в комнату, где им с Роном устраивали допрос. Здесь он застал лысого субъекта. Судя по описаниям Ставра, это и был начальник лагеря.
— Ты кто?! — крикнул тот, хватая со стола пистолет, но Джек оказался быстрее. Базилевский получил по физиономии, перелетел через стол и свалил этажерку с деловыми бумагами.
В помещение заглянул Гастон.
— Он жив?
— Думаю, даже зубы целы.
— Отлично. — Гастон улыбнулся. — Присмотри за ним.
Вернувшись в коридор, майор хладнокровно добил двух охранников, затем поднялся на второй этаж и застрелил там еще одного.
— Идиот! — услышал Джек его голос — Сделал из второго этажа крепость, а стены первого из известняка сложены! Идиот!
Потом, судя по грохоту, они с Роном начали стаскивать мебель, чтобы забаррикадировать дверь. Окна первого этажа были прикрыты решетками.
Джек выдернул из брюк Базилевского ремень и связал пленному руки.
Стрельба стала утихать — то ли всех уже перебили, то ли узники третьего корпуса спрятались в ангаре.
— Ну, как он тут? — спросил Гастон, появляясь в полутемном кабинете.
— Делает вид, что умер.
— Проткни ему ногу шомполом — это помогает прийти в себя.
— Не нужно! — воскликнул Базилевский и, сплюнув кровавую слюну, прислонился к столу.
— Кто вы такие и что вам нужно?
— Мы ваш несостоявшийся обед, котик, — произнес Гастон и, зло улыбаясь, залепил Базилевскому звонкую пощечину, отчего голова начальника лагеря резко мотнулась.
— Вы ответите за это!
— Ответ неправильный, — возразил Гастон и уда рил по другой щеке.
— Что вы хотите?!
— Прибор РС-связи.
— У меня его нет!
— Мне снова тебя ударить? — осведомился Гастон.
— Ну нет его у меня — что я могу поделать! Бейте!
Можете убить меня, но нет у меня никакого прибора, играл истерику Базилевский.
— Рон! — позвал Гастон.
Барнаби заглянул в кабинет.
— Будь добр, отрежь этому господину палец.
— Какой? — сухо осведомился Рон.
— Любой — мне без разницы. Думаю, что ему тоже.
Барнаби выдернул из-за пояса скальпель и, вытерев
его о штаны, шагнул к Базилевскому.
— Не нужно, я скажу. Он за сейфом спрятан, там специальная коробочка…
Гастон проверил слова начальника лагеря и с довольной улыбкой вытащил массивную трубку. Развернув ромбовидную антенну и активировав поиск нужных частот, он убедился, что аппарат работает.
— Ты неплохой парень, Рене, только сволочь.
Поняв, что эти люди могут, завладев связью, вызвать на остров полицию из регионального управления, Базилевский сменил тактику.
— Я вижу, вы люди деловые и… умелые. Предлагаю договориться — я вызываю вертолет, и вы улетаете отсюда, к тому же получаете деньги за молчание. Скажем — по сто тысяч батов, а?
Посмотрев на угрюмые лица своих недавних рабов, Базилевский стал добавлять.
— Двести! Двести тысяч — отличные деньги! На личными! Не хотите? Мало? Пятьсот тысяч! Полмиллиона — это же хорошие деньги!
Трое бунтовщиков продолжали молча взирать на начальника лагеря, который мучительно выторговывал себе жизнь.
— Ну, тогда — по миллиону.
— Это нам подходит, — заверил его Гастон. — Вызывай вертолет.
— Вы это серьезно?
— Конечно серьезно. Сейчас сюда прибегут охранники, и ты прикажешь им убраться на север — к шахтам, а мы здесь в тишине дождемся вертолета и вместе полетим в военный госпиталь. Ты ведь туда человеческое мясо возишь?
— Ну, скажете тоже — человеческое мясо… Я предпочитаю называть это трансплантатами.
— Это вопрос терминологии…
— Они идут сюда, майор! — крикнул из коридора
Рон.
— Вот видишь, готовься произнести речь — орать будешь через эти решетки. Поднимайся!
И Гастон погасил в кабинете единственную, тускло горевшую лампу.
