ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Драконы чрезвычайно свирепые и опасные существа, о которых нам известно не так уж много. Когда-то они обитали на нашей земле — доподлинно известно, что людьми были найдены останки трех драконов, которые умерли от старости.Существуют многочисленные сказания о битвах между людьми и драконами, в которых всегда побеждали люди, но у нас есть сомнения в их достоверности.Самое точное и правдивое описание драконов дал Рис Мудрый, который встречался с драконом в бою. После долгой битвы Рис отступил, так и не сумев победить.Рис описывал дракона как огромное существо — размером с небольшую гору или высокий холм. У него имеются кожистые крылья, на которых он может летать. Лапы у него размером с крепкое высокое дерево, и на них имеются огромные острые когти. Кожа дракона настолько крепка и толста, что ни один меч и ни одно копье не может пробить ее.Часто в бою дракон использует свое дыхание, оно у него устроено таким образом, что из пасти вылетает огонь, и он достаточно горяч, чтобы поджечь траву и даже кусты и деревья.Демоны считают драконов своими основными врагами, и ни одно существо в этом мире они не боятся так, как их. Рис Мудрый рассказывал о том, что были случаи, когда один дракон уничтожал целые поселения демонов, в каждом из которых жило не меньше сотни демонов.В наших свитках есть рассказы о том, что драконы уничтожали человеческие города и деревни, а также съедали многочисленные стада овец. Драконы едят и демонов, и людей, и животных, что делает их еще более опасными.Существует мнение, что если бы драконы жили в нашем мире, то они могли бы стать нашими мощными союзниками в борьбе с демонами.Поскольку драконы обладают разумом и они могут говорить, то мы считаем, что это было бы вполне возможно. Поэтому тот охотник, кому посчастливится встретиться 'с драконом, должен обязательно попробовать осуществить эту мечту: найти для людей мощного союзника для борьбы с демонами.Из книг монастыря охотников за демонами.
Чем ближе Врон подходил, тем больше холм становился похож на огромную птицу. Когда до него осталось только несколько десятков шагов, Врон наконец понял, что он видит перед собой — это был большой дракон, и он спал.
Он улыбнулся: с драконами у него была договоренность, так что похоже, что Ласка тревожилась напрасно. Врон приблизился. Дракон зашевелился, глаза его открылись, большая морда оторвалась от земли, он разинул пасть и выплеснул струю пламени. Врон едва успел увернуться, но его отбросило на землю горячей волной воздуха.
— Эй, трок, — крикнул он, вскакивая. — Между нами существует договоренность. Я — тот человек, которого вы обязались защищать.
— Я вижу, что ты не демон, — проревел дракон. — И знаю о договоренности, но сейчас они меня не касаются. Мне нужно откладывать яйца.
Врон вздрогнул и заметил, что его тело стало стремительно покрываться слизью. Дракон снова дыхнул на него пламенем, Врон и в этот раз успел отскочить, но горячий воздух опалил кожу и сжег мелкие волоски, это было довольно болезненно. Слизь обильно потекла из пор кожи, затвердевая на холодном воздухе и превращаясь в твердую корку.
— Я не хочу с тобой сражаться, — крикнул Врон. — Пропусти нас, вы, троки, обещали мне, что будете защищать меня и других людей от демонов.
— Демонов нет, они ушли, — проревел дракон. — Нет демонов, нет легкой пищи. Вас двоих мне должно хватить, чтобы отложить яйца. Прости, человек, но ты появился передо мной в плохое для тебя время, я съем тебя и того второго, что бежит к деревьям.
— Ты не можешь это сделать, — крикнул Врон. — Вы обещали мне защиту!
— Ты глуп, человек, разве я тебе уже не сказала, что, когда приходит время нести яйца, меня не касаются договоренности, — проревел дракон. — Сейчас для меня важно только одно: я должна съесть мясо, чтобы снести яйца. Это главное, а все остальное несущественно.
Дракониха снова выпустила струю пламени, и Врон едва успел отпрыгнуть в сторону. Снег зашипел, испаряясь, от него поднялся вверх клуб пара.
— Ты ловок, человек, но это тебя не спасет, — захохотала дракониха. — Если хочешь еще поговорить, я не против, у меня есть еще немного времени.
— Я бы не хотел тебя убивать, — сказал Врон. — Между
нами мир.
— Мира между нами нет, у тебя мир с другими троками, а не со мной, — проревела дракониха. — Но по нашему закону ты можешь защищаться…
Врон огляделся, подыскивая место, где бы он мог укрыться от огненного дыхания дракона. И увидел Ласку — она мчалась к нему от рощи, размахивая заостренным стержнем.
— А вот и второй человек, — довольно загоготала дракониха. — Похоже, он решил присоединиться к тебе. Это хорошо, потому что потом мне не придется его искать.
Ласка подбежала к Врону и встала чуть сбоку от него, внимательно разглядывая трока.
— Это дракон? — спросила она.
— Точнее, дракониха, и, как видишь, это не сказка, — кивнул Врон. — Зачем ты пришла и где малыш?
— Малыша я положила в яму с сухими листьями, — сказала Ласка. — Ему будет там достаточно тепло. А пришла потому, что я не собираюсь смотреть, как дракон убивает моего мужчину и члена моей тройки.
— Если ты погибнешь, то наш малыш тоже умрет, — сказал Врон. — Уходи, спасай себя и малыша.
— Наши предки когда-то убивали драконов, значит, и у нас получится, — возразила Ласка, с сомнением разглядывая свой острый стержень. — Только нужно другое оружие, вряд ли этим можно проткнуть его кожу, да и твой меч тоже вряд ли серьезное оружие против такого зверя.
— Этот человек тоже глуп, — проревела дракониха. — Он даже не воспользовался маленьким шансом спастись, но мне это нравится.
Врон посмотрел на себя — слизь уже покрывала его плотной коркой и продолжала выступать из пор кожи.
— Ласка, как ты относишься ко мне? — спросил он.
— Достаточно хорошо, чтобы не бросить тебя в опасности, — ответила она. — Я не могу позволить, чтобы тебя убили, у нашего малыша должен быть отец.
— Тогда возвращайся к нему, — сказал он, поворачиваясь к ней, но продолжая следить за драконом краем глаза. — Ради всего, что ты ко мне испытываешь, ради нашего малыша, ради меня. Это моя битва, и ты мне не помощница в ней.
— Почему? — удивленно спросила Ласка. — Я знаю, что лишний меч в бою еще никому не помешал.
— Это другой бой, — вздохнул Врон. — Поверь мне, я уже дрался с драконом и остался жив. Уходи, пожалуйста, там наш ребенок, ему холодно без тепла твоего тела.
У Ласки на лице промелькнуло сомнение:
— Ты уверен, что справишься с этой живой горой?
— Только если ты уйдешь, — сказал Врон. — И возьми с собой мой меч, в этом бою он мне будет только мешать.
Ласка нерешительно переступила с ноги на ногу, глядя то на Врона, то на дракона, то на лесок, в котором она оставила малыша, потом протянула руку за мечом.
— Пообещай, что останешься жив, — потребовала она.
— Обещаю, — сказал Врон. — Если ты помнишь, меня довольно трудно убить.
— Я помню и поэтому ухожу, — промолвила Ласка. — Но и ты помни о своем обещании. Если ты его не выполнишь, я найду тебя и в царстве мертвых, и, поверь мне, тогда тебе будет несладко и там.
Врон тяжело вздохнул, глядя ей вслед, потом повернулся к драконихе.
— Я не хочу тебя убивать, — сказал он. — Улетай, пока еще можешь это сделать.
— С тобой забавно, — оглушительно засмеялась драко-ниха. — Теперь я понимаю, почему тот трок, которого ты встретил, пощадил тебя и решил защищать. Он рассказывал нам, что ты забавен, умен и силен. Я постараюсь убить тебя быстро, да и есть уже хочется.
Дракониха поднялась на ноги, и теперь она была уже не холмом, а горой.
Врон не был уверен в том, что он сможет победить, он все еще сомневался в своем теле. Но у него не было другого выхода: он знал, что ни ему, ни Ласке не удастся сбежать от дракона. Дракониха умела летать, и от нее невозможно было спрятаться в степи.
В него полетел шар огня. На этот раз увернуться он не успел и только инстинктивно прикрыл ладонями лицо. Зашипела высыхающая слизь на теле, образуя твердую жаропрочную корку. На голове вспыхнули волосы, но тут же погасли, когда их закрыла слизь.
Дальше Врон уже не раздумывал, он скользнул вперед и вбок, стараясь оказаться подальше от пасти дракона. Потом он перекатился по снегу и обхватил лапу дракона.
В прошлый раз ему удалось победить дракона таким способом, но в этот раз все складывалось иначе. Как только он оказался под брюхом драконихи, та просто сложила свои ноги и легла на землю.
Невероятно изогнувшись всем телом, он выкатился из-под нее, но тут дракониха хлестнула хвостом по своему боку, и его отбросило ударом обратно.
Боль от переломанных костей и разорванных внутренних органов предсмертной пеленой закрыла глаза. Перед тем как потерять сознание, он прижался к желтой жесткой коже и крепко вцепился в ее складки.
Беспамятство не было долгим, он почувствоват мощный приток энергии от драконихи, его тело стало быстро восстанавливаться, но тут последовал еще один удар хвостом.
Врон сам не понимал, как он сумел не разжать руки от новой жуткой вспышки боли.
Сила, распиравшая его изнутри, заставила его лезть вверх по жесткой чешуйчатой коже, цепляясь за шипы израненными пальцами. Последовал еще один удар, но он уже взобрался довольно высоко, и пострадали только ноги.
Куски слизи отлетали от ударов, но на их месте налипала новая слизь, и она смягчала боль. Он с трудом поднялся еще выше и оказался на спине драконихи. Здесь она уже не могла достать его хвостом, и он получил несколько мгновений для передышки.
Тело, используя энергию дракона, быстро восстанавливалось и наливалось силой, его мышцы росли, и кости становились крепче.
Едва он успел немного восстановить свое тело, как дракониха перевернулась на спину. Он перебежал ей на живот и оказался в опасной близости от ее морды. Дракониха дохнула на него огнем и обожгла те части его тела, на которых слизь еще не затвердела.
Врон бросился вперед и успел уцепиться за складки шеи, прежде чем на него попал новый поток огня.
Теперь он с каждым мгновением чувствовал себя все лучше и лучше, его тело восстановилось, а сила продолжала прибывать. Он крепко держался за складки кожи, а дракониха каталась по земле и вертела шеей. Ее хвост хлестал по бокам, не доставая его, а огонь, который она выдыхала, проносился мимо.
Прошло довольно много времени, прежде чем дракониха взревела бессильно и яростно.
— Ты где, человек? — проревела она. — Дерись честно, а не прячься на моем теле.
— Ты хотела сказать — умри честно? — крикнул Врон. — Так вот, вынужден тебя разочаровать — я не собираюсь умирать. Ты чувствуешь, как ты слабеешь? Это убывают твои силы, еще немного, и ты не сможешь двигаться, а потом ты умрешь. Стоит ли доводить до этого?
Дракониха еще несколько раз перевернулась, потом встала на ноги и попыталась взлететь, подпрыгивая и расправляя свои кожистые крылья под ветер, но у нее уже не хватало сил на высокий прыжок, и она с тяжелым стуком упала на землю.
— Что ты хочешь? — проревела она.
— Ты решила меня съесть, а не я, — откликнулся Врон. — А я только сказал, что могу убить тебя, но не хочу. Теперь ты знаешь, что я сказал правду.
Дракониха попыталась встать, но у нее уже не было сил и на это, тогда она распласталась по земле и жалобно проревела:
— Отпусти меня, человек.
— Пообещай, что больше не будешь пытаться съесть меня и мою самку с детенышем.
— Хорошо, — проревела Дракониха. — Можете уходить, я не трону вас.
Врон отпустил руки и спрыгнул на землю, он отошел подальше, туда, где его не достала бы струя огня, и сказал:
— Не пытайся больше никогда нападать на меня или на мою самку с детенышем, ищи демонов или зверей, для того чтобы отложить свои яйца.
— Я запомнила твой облик и не спутаю тебя ни с кем, — негромко проревела дракониха. — Но я чувствую слабость и скоро умру.
— Ты не умрешь, — сказал Врон. — Скоро силы вернутся к тебе, и ты сможешь взлететь. Лети туда, где есть вода, она поможет тебе снова стать сильной.
Дракониха опустила свою голову на лапы и что-то жалобно проревела, а Врон помчался к роще — в нем еще кипела сила дракона, а в таком состоянии он мог многое сделать.
Ласка вышла из-за деревьев ему навстречу, крепко прижимая к себе малыша, сверток с едой и его меч.
— Что с драконом? — спросила она.
— Он не тронет нас, — ответил Врон. — Я сумел договориться с ним.
— Я видела, как ты договаривался, — засмеялась Ласка. — Ни один человек, кроме тебя, не сумел бы остаться в живых после таких переговоров. И никто не поверит мне, если я скажу, что ты победил дракона.
Врон легко поднял ее и посадил себе на плечи.
— Что ты делаешь? — спросила она. — Ты не сможешь нас нести.
— Смогу, пока у меня есть сила дракона, — возразил он. — Только, прошу тебя, держись за меня крепче.
Он побежал по истоптанному снегу огромными прыжками. Сила бурлила в нем, и он совсем не ощущал тяжести Ласки. Врон обогнул распластавшуюся на подтаявшем снегу дракониху и вбежал в пещеру. Он пронесся сквозь нее, лавируя между камней, и прибавил скорость, когда выбежал на ровное поле.
Постепенно энергия в нем стала иссякать, и он начал понемногу ощущать усталость, но они уже добрались до ущелья.
Он осторожно спустил со своих плеч Ласку с малышом и с разбега прыгнул в ручей, пробив тонкий лед. Его тело стало остывать, а корка слизи быстро растворяться.
Когда он вылез на снежный берег, Ласка сказала:
— Если бы я не видела все это своими глазами, я бы не поверила, что ты можешь быть таким сильным.
— Ты и в драконов не верила, — улыбнулся он. — Говорила, что это сказки.
— Да, не верила, — кивнула Ласка. — Я и сейчас не очень-то верю: это какая-то гора, а не дракон. А уж поверить в то, что кто-то способен победить живую гору, это уж совсем невозможно.
— Это все уже в прошлом, — сказал он, доставая из свертка сосуды и еду. — Теперь я снова стал обычным человеком и не сумею победить даже тебя.
Он выпил темную жидкость и съел несколько кусков вяленого мяса.
— Что теперь? — спросила она.
— Теперь нам нужно подниматься вверх, — сказал Врон, разглядывая расщелину в скале. — Жаль, что моя сила уже кончилась, а то бы мы сейчас были наверху. Это будет трудный подъем, мы же не демоны, это им легко взбираться по скале с их острыми когтями.
— Это ты не демон, — улыбнулась Ласка. — А я полукровка и поднимусь здесь легко.
— Хоть ты и полукровка, я все еще сильнее тебя, — сказал он, забирая из ее рук малыша и привязывая его к себе на грудь. — Поэтому я пойду первым, а тебе придется нести мой меч.
— Если ты уронишь ребенка или сильно прижмешь к скале, то этот меч воткнется тебе между ног, — предупредила Ласка. — Хоть ты и справился с драконом, но с ребенком будь лучше осторожен, если не хочешь больших неприятностей.
— Это и мой сын тоже, — улыбнулся Врон. — Так что побереги свои угрозы для кого-нибудь другого.
Он уперся спиной в скалу, ногами в противоположный край расщелины и стал медленно подниматься вверх. Подъем был трудным: в некоторых местах камень покрылся ледяной коркой, и спина и ноги скользили. Ласка, не отставая, вплотную следовала за ним, покрикивая на него, когда он замедлял ход в трудных местах. Он понимал, что она боится за ребенка, который спокойно лежал в своем свертке и что-то иногда гугукал.
Когда они вылезли на уступ, Ласка была мокрой от пота, как и он. Вверху господствовал сильный холодный ветер, поэтому, чтобы не замерзнуть, он сразу полез дальше на уступ. Здесь он положил ребенка на камень, и протянул руку Ласке.
Напрягая свои последние силы, Врон вытащил ее наверх и положил рядом с ребенком, которого она сразу прижала к своей груди.
— Не беспокойся обо мне, — прошептала она. — Открывай проход, пока я еще окончательно не замерзла. Надеюсь, что в нашем мире будет теплее.
Врон прожевал последний кусок вяленого мяса, выпил последнюю оставшуюся у них жидкость повелителей и подошел к скале. Он зажмурился и сразу увидел в камне желтые, чуть гудящие столбы.
Он протянул руку к скале, и из его ладони заструилась тонкая ниточка энергии — желтые столбы стали сближаться.
Когда они соприкоснулись друг с другом, проход открылся. Врон рывком поднял Ласку и толкнул ее в проход, потом зашел в него сам. Энергетические линии чуть гудели, когда его тело соприкасалось с ними, и медленно расступались, создавая ощущение плотной вязкой трясины. Почему-то теперь ему не было страшно проходить через этот проход, и он показался ему намного короче…
В родном мире было тепло, а ветер нес в себе запахи трав и цветущих деревьев.
— Мы все-таки вернулись, — пробормотала Ласка. — Я уже и забыла, как здесь хорошо.
— Через три дня пути мы будем в монастыре, — сказал Врон. — Если только впереди нас не ждет новая опасность.
— Я пока ее не чувствую, — заметила Ласка и, сладко потянувшись, легко вскочила на ноги. — Что же мы сидим? Нам нужно идти.
— Можно уже не спешить, — возразил Врон. — Все уже закончилось.
— Не думаю, — вздохнула Ласка. — Я успокоюсь только тогда, когда окажусь в монастыре.
Они прошли по узкой горной тропе и спустились в долину.
Тут ничего не изменилось: так же бежал ручей с холодной водой, а зеленая трава приятно радовала глаз. Ласка залезла в ручей, выстирала и надела на себя набедренную повязку и серый балахон.
— Нужно одеваться, мы идем к людям, — сказала она. — В том мире никого не интересовало, как я одета и одета ли. Демонов больше интересовало то, какая я на вкус. А здесь все иначе. Тебе тоже следует одеться.
— Я оденусь позже, — проронил он. — Когда будем подходить к монастырю.
— Сейчас я бы хотела поспать и поесть, — мечтательно проговорила Ласка. — Мы уже почти дома, но если я не отдохну, то не смогу быстро идти.
— Как насчет того, чтобы отдохнуть еще раз в доме древних людей? — спросил Врон.
— Я не против, — ответила Ласка. — Только таких домов здесь нет — ты, наверно, забыл, что это наш мир.
Врон приблизился к скале и, нащупав отпечаток руки, вложил в него свою ладонь. Он почувствовал знакомое покалывание, и скала отошла внутрь, открывая большой зал.
— Не может быть! — ахнула Ласка. — Откуда такой дом здесь, в горах?
— Я не знаю, — улыбнулся он. — Но думаю, что такие дома есть в каждом мире, где бывали древние.
Он открыл Ласке комнату с ложем, а сам отправился искать приспособление, делающее пищу.
Врон уже легко ориентировался в домах повелителей, поэтому быстро и легко нашел его. Он поел сам и отнес несколько сосудов с едой Ласке. Она уже спала вместе с малышом, тихо и мирно посапывая. Он улегся рядом.
У него не было ощущения, что он вернулся домой. Наоборот, у него возникло ощущение, что этот мир для него также чужд, как и все те, в которых он уже побывал. К тому же он чувствовал: что-то в этом мире изменилось и вряд ли его здесь ждет покой.
С этой мыслью он заснул.
Когда он пробудился, Ласка кормила малыша — она выглядела отдохнувшей и довольной.
— Нашему малышу здесь нравится, — сказала она. — Не забудь, что, когда будем возвращаться, нужно пройти через тот лес, где меня схватили демоны. Я должна забрать свои мечи в избушке, они принадлежат монастырю. Надеюсь, что они все еще там…
— Я не забуду, все равно мимо этого леса нам не пройти, — кивнул Врон. — Мы доберемся туда быстро, здесь же нет снега, который мешал нам идти в том мире.
— Все равно в этой еде чего-то не хватает, — сказала Ласка, выпив темной жидкости. — Я здорово похудела. Если бы передо мной был сейчас кусок окровавленного парного мяса, я была бы счастлива.
— Я поохочусь в лесу, — проговорил Врон. — Мы с тобой, кажется, когда-то и отправились на охоту.
— Да, только охотились не мы, а за нами, — усмехнулась Ласка. — Интересно, что подумали о нас в монастыре? Наверно, посчитали, что нас убили демоны или что мы решили сбежать из монастыря. То-то они удивятся, когда мы вернемся.
— Скоро мы все узнаем, — кивнул Врон. Ласка выпила жидкость из двух сосудов, потом положила их на пол.
— Пусть это все останется здесь, — сказала она. — Нам больше эта еда не понадобится, и не нужно, чтобы кто-то увидел эти странные сосуды. Нам и без них придется хорошо подумать о том, что можно рассказывать, а что нет.
Она недовольно покачала головой и взяла в руки малыша.
— А что мы скажем патриархам про ребенка? — спросила она. — Нас же выгонят из монастыря вместе с ним — таков закон. Или они потребуют, чтобы мы его убили. — Она растерянно посмотрела на него. — Я так хотела вернуться домой, а теперь вдруг поняла, что дома-то у нас нет…
— Они примут нас обратно, — ответил Врон как можно увереннее. — В конце концов, мы сделали все, чтобы демоны больше никогда не мешали жить людям.
— Ты не понимаешь, — вздохнула Ласка. — У нас малыш, а дети-полукровки не могут находиться в монастыре, это слишком опасно. Одно дело, когда в монастырь приходит взрослый полукровка — тогда всем ясно, что он из себя представляет, и то даже тогда бывают ошибки, — и совсем другое дело, когда ребенок. Пока он не станет взрослым, никто не может сказать с уверенностью, насколько он опасен.
— Нас примут, — повторил Врон. — Они не могут нас не принять. И в любом случае, мы обязаны вернуться, патриархи должны узнать о том, что с нами произошло.
— Мы пойдем, — сказала она. — Но мы должны быть готовы к тому, что мы окажемся никому не нужны. — Ласка грустно улыбнулась и посмотрела на стены.
— Вот тогда нам придется вернуться сюда, и здесь будет наш новый дом.
На следующий день, уже когда стемнело, они нашли заброшенную хижину, в которой они когда-то ночевали, — в ней почти ничего не изменилось, кроме того что черный балахон Ласки от влаги совсем сгнил. Но мечи и ножны были в полном порядке. Ласка тут же нацепила их на себя и принялась разводить костер, а Врон отправился на охоту.
Недалеко от избушки он наткнулся на небольшое стадо кабанов и зарубил мечом самца, который бросился на него, защищая самок и детенышей.
Ласка была довольна, она отрезала большие куски мяса от кабаньей туши и ела их сырыми, урча от удовольствия.
Врон тоже ел мясо, только предварительно прожарив его на костре. Эта пища его телу тоже понравилась.
На следующий день они нагрузились кусками сырого мяса и двинулись дальше.
Когда до монастыря осталось совсем немного, Ласка вдруг замерла. Врон недоуменно уставился на нее.
— Что случилось? — спросил он. Ласка повертела в разные стороны головой, широко раздувая ноздри и к чему-то принюхиваясь.
— Смерть, — мрачно изрекла она. — Я чувствую запах смерти.
— Какая смерть? — спросил Врон.
— Не сегодняшняя, — ответила Ласка, продолжая крутить головой во все стороны. — Старый запах, ему несколько недель, и он доносится от монастыря.
— Не понимаю, объясни, — попросил Врон.
— Здесь убили много людей, — сказала Ласка. — Я чувствую запах разложения.
— Понятно, — вздохнул Врон, сбрасывая мясо на траву, и передвинул меч, чтобы было легче его выхватить. — Я пойду дальше один, а ты с малышом останешься здесь.
— Нет, — покачала головой Ласка. — Мы идем вместе, запахи старые. Опасности почти нет.
— Почти?
— Люди есть, но их немного, и они немного в стороне.
— Ты останешься здесь, — сказал Врон. — Если есть хоть малейшая опасность, ты не можешь рисковать нашим малышом.
— Мы идем все вместе, я — командир нашей тройки, и решение принимаю я, — отрезала Ласка и зашагала вперед, передвинув свои мечи на поясе, чтобы было легче их достать. Врон догнал ее и преградил ей путь.
— Мы не охотимся за демонами, — сказал он. — И если здесь что-то произошло, то это уже совсем другая война. Ласка погладила его по щеке и нежно поцеловала.
— Не бойся, я не дам в обиду нашего малыша и буду очень осторожна, — сказала она. — К тому же мы еще ничего не видели, мне это все могло просто померещиться. И, самое главное, мое чувство опасности молчит, это говорит о том, что нам пока ничего не угрожает.
Врон обнял ее и тихо спросил:
— Разве обязательно быть такой упрямой?
— Ты знал, что я — полукровка, — улыбнулась Ласка. — А упрямство и непослушание — это черта демонов. Врон вздохнул:
— Я люблю тебя, командир, поэтому прошу тебя, будь осторожна.
— Вытаскивать нас из неприятностей твоя обязанность, — сказала Ласка. — Но обещаю не лезть туда, где будет слишком опасно.
Когда до монастыря осталось не больше сотни метров, Врон тоже почувствовал сладковатый запах разлагающейся плоти. Когда они продрались сквозь кусты, то увидели, что ворота сброшены с петель, а двор внутри монастыря завален полуразложившимися трупами охотников. Ласка не стала заходить во двор, а пошла вдоль стены к свеженасыпанному огромному земляному холму.
— Люди лежат здесь, — сказала Ласка. — Они похоронили своих, а охотников оставили непогребенными. Нападение было хорошо спланировано, они напали с разных сторон, и у них были лестницы.
— Как ты это узнала? — спросил Врон.
— Кровь вдоль стен и отпечатки от жердей, — сказала Ласка. — По следам хороших сапог видно, что это были стражи, и их было не меньше тысячи, и они заплатили дорогую цену за это нападение. Я думаю, что больше половины их закопано под этим холмом.
Она повернула обратно.
— Мы осмотрим все помещения, — сказала она. — Но шансов, что мы найдем кого-то из живых, почти нет — слишком много времени миновало со дня нападения. Если бы кто-то и уцелел, то он ушел в лес или в горы.
Трупы охотников были изуродованы, у многих были отрублены головы, и это производило тягостное впечатление.
— Они боялись, что они оживут, — горько усмехнулась Ласка. — Ты заметил, что на каждом охотнике по десять и больше ран? Это они рубили их уже мертвых. Это от очень большого страха.
Они зашли в здание монастыря. Здесь почти не было мертвых охотников, только в кельях они обнаружили тела стариков.
— Эти просто не смогли выйти, они были слишком дряхлыми, — вздохнула Ласка. — А все остальные приняли смерть с оружием в руках.
Они осмотрели все тела, нашли новых патриархов и всех, кого знали. Только привратника и Амии не было среди мертвых, и у Врона немного отлегло от сердца.
Ласка спокойно и невозмутимо прошла мимо трупов и вышла за ворота монастыря. Она вздрогнула только тогда, когда заплакал малыш. Ласка принялась успокаивать его, и тут Врон увидел, что и она плачет, не вытирая слез, а в глазах у нее были тоска и отчаяние.
— Мы потеряли дом, друзей, людей, которые могли нам помочь, — сказала она, свернув в кусты. — Мы потеряли все, и теперь у нас нет будущего, нам просто некуда идти. Если люди напали на монастырь, то куда бы мы ни пошли, на нас будут охотиться, как на диких зверей. — Она опустилась на землю и зарыдала. — Я не знаю, что нам делать.
Врон сел рядом и прижал ее к себе.
— Я что-нибудь придумаю, — сказал он.
— Ну что ты можешь придумать? — спросила Ласка сквозь слезы. — Ты что, не понимаешь, что произошло? Монастыря больше нет, и теперь мы одни против всего мира людей. Мы их защищали от демонов, а за это нас всех убили.
— Не всех, — грустно улыбнулся Врон. — Мы с тобой все еще живы, и с нами наш малыш, о котором мы должны сейчас в первую очередь думать.
— Это несправедливо, — всплакнула Ласка. — Почему все так жестоко устроено в этом мире?
— Я не знаю, — вздохнул Врон. — Но это наш мир — плохой он или хороший, но он наш…
— Какой же он наш? — печально спросила Ласка. — Он теперь нам такой же чужой, как и все остальные. Куда нам теперь податься?
— Пойдем в дом древних людей, — сказал Врон. — Там есть все, что нужно для жизни, и мы будем там в безопасности и подумаем о том, как нам жить дальше…
— Идем, — вздохнула Ласка. — Я понимаю, что лучше мы ничего не придумаем, и ты прав в том, что там нас никто не найдет.
Ласка шагала медленно, прижимая к груди малыша, на глазах ее по-прежнему блестели слезы.
Когда они прошли дорогу и свернули в степь, она остановилась.
— За нами следят, — сказала она мрачно.
— Кто следит? — спросил Врон.
— Я не знаю, — покачала головой Ласка. — Но у меня появилось ощущение опасности. Ищи место, где мы сможем принять бой.
Врон выругался и поправил меч за спиной. Впереди на высоком холме он увидел остатки какого-то здания и направился к ним. Ласка обогнала его.
— Я спрячу ребенка, — крикнула она. — А ты прикрывай нас.
Врон посмотрел по сторонам, но ничего не увидел. Когда он еще раз оглянулся, то наконец заметил, как зашевелились заросли кустарника и оттуда выехали всадники. Их было чуть больше тридцати.
Впереди скакал высокий мужчина в полном боевом вооружении с мрачным лицом.
— Стой! — крикнул он, увидев его, и пришпорил коня.
Врон вытащил меч и оглянулся на Ласку — она уже поднималась на холм.
Всадники окружили его. Они были хорошо вооружены, так что сразу стало понятно, что перед ним стражи одного из благородных.
— Кто такие? — спросил высокий страж. — И что вы делали у монастыря демонов?
— Просто зашли по дороге, — сказал Врон, разглядывая всадников. — Увидели, что ворота сброшены, подумали, что можно будет что-то взять для себя.
— А кто вы такие? — спросил высокий страж.
— Идем из деревни Стронго, а так люди обычные.
— Что-то я не видал обычных людей с мечами, — мрачно сказал высокий страж. — Есть у меня подозрение, что ты один из демонов…
После его слов Врон заметил, что несколько всадников вытащили из-за спин луки и каждый наложил на тетиву стрелу. Он тяжело вздохнул.
— Видно же по нам, что мы не демоны, — сказал он, стараясь охватить взглядом всех всадников.
— Ты сказал Стронго? — спросил один из всадников. Врон кивнул.
— Так в этой деревне больше никто не живет, всех жителей убили демоны, — сказал страж. — Может, это ты и постарался?
Врон мрачно вздохнул и выругался про себя — он и сам не знал, почему назвал эту деревню. Может, потому, что ни одной другой деревни он в округе и не знал?
— Там жили мои родственники, — проговорил Врон. — И мы туда заходили, чтобы их проведать. Узнали, что они погибли, и пошли дальше.
— Что-то, паренек, ты все время разгуливаешь по таким местам, где кого-то убивают. Придется тебя для разбирательства отвести в город и показать ведуньям.
— Не надо нам в город, — сказал Врон. — Нам дальше идти надо.
— А куда вам идти? — спросил высокий страж. — Дальше людских селений нет, дальше дорога только в царство демонов.
— А никуда не надо его вести, его здесь убивать надо, — услышал неожиданно Врон знакомый голос из толпы всадников. — Я его знаю, он из нашей деревни, мы его уже раз отправляли в Проклятую долину…
Всадник подъехал поближе, и Врон увидел, что это Слип. Он почувствовал, что на его теле начинает выступать слизь.
— Ну что ж, — сказал высокий всадник. — Раз такое дело, рубите демона!
Врон увернулся от двух ударов мечом и, нырнув под брюхо лошади, побежал к холму с той скоростью, на которую был способен.
Непонятно каким образом, но он чувствовал своей спиной каждую летящую в него стрелу и успевал резко менять направление движения.
Стук копыт приближался, но он уже начал карабкаться на холм. Подъем был крутым, лошади по нему не могли подняться, поэтому всадники спешились и стали не спеша взбираться вслед за ним. Врон вылез на вершину холма и огляделся. Около развалин дома стояла Ласка, мрачно разглядывая стражей, мечи зловеще поблескивали в ее руках.
— Вот этого я и боялась, — сказала она. — Ну что ж, зато появилась возможность отомстить.
Врон встал с ней рядом.
— Какой план, командир? — спросил он.
— Их немного, — сказала Ласка. — Мы справимся. План простой: не пустить их наверх и не попадать под стрелы. Давай за мной!
Ласка рванулась вперед, и прежде чем Врон что-то понял, она зарубила двоих стражей, которые поднялись выше всех.
— Я не хотел бы убивать людей, — сказал растерянно Врон.
— А я не хочу, чтобы убили тебя и моего малыша, — крикнула Ласка, отбиваясь от трех стражей.
Врон увидел, как плечо Ласки окрасилось кровью. Его сердце кольнуло острой жалостью, больше он уже не раздумывал.
Он понесся вниз по холму, по дороге убив одного из тех, что нападал на Ласку, и побежал навстречу тем, кто только начал подниматься вверх. Он зарубил шестерых, остальные скатились с холма и кинулись обратно к лошадям. Ласка убила тех двоих, с которыми она дралась, и подбежала к нему.
— С одной третью стражей мы разобрались, — сказала она, увертываясь от летящих стрел. — Пора покончить с остальными, а то они что-то не спешат к нам и слишком увлеклись стрельбой из лука. Ты со мной? — И Ласка помчалась вниз.
Врон недовольно покачал головой.
— Разумеется с тобой, — крикнул он и побежал вслед за ней.
Наемники вскарабкались на лошадей, но Ласку это не остановило. Всадники не могли маневрировать возле холма, где было набросано много камней, и лошади им не давали никакого преимущества.
Ласка высоко подпрыгивала, а ее мечи только мелькали, блестя на солнце. Она успела зарубить двоих лучников, прежде чем к ней подоспел Врон, а дальше все смешалось.
Он старался быть рядом с ней, прикрывая ее от лучников и от тех стражей, которые пытались напасть на нее со спины. Ласка была быстрой и ловкой, а стражи были не демоны и даже не полукровки и поэтому не могли соперничать с ней в скорости.
А если еще учесть, что Ласка была очень сердита, то исход боя был предрешен.
Врон убил высокого стража, который попытался пробиться к Ласке, размахивая тяжелым и длинным мечом, а потом погнался за Слипом.
Страж вскочил на лошадь и поскакал к лесу, и Врон только с сожалением проводил его взглядом, не желая бросать Ласку одну в окружении других стражей.
Вдвоем они убили еще пятерых, а еще трое сбежали на лошадях. Ласка вытерла окровавленные мечи об одежду мертвого стража и поймала двух лошадей.
— Дальше поедем, — сказала она. — Так будет быстрее, да и мясо лошадей потом сможет нам пригодиться.
Она сунула уздечки Врону и побежала вверх по холму к разрушенному зданию. Прижимая малыша к груди, она быстро спустилась с холма и запрыгнула на лошадь.
— Теперь нам надо отсюда уезжать, — сказала она. — Сбежавшие стражи приведут большой отряд, который находится где-то неподалеку.
— Откуда ты это знаешь? — спросил Врон, садясь на лошадь.
— Я чувствую, — ответила Ласка. — Слишком много сбежало стражей, они явно помчались за подмогой. Если бы отряда не было рядом, они бы бились до конца, таков их кодекс. Они поскакали по направлению к лесу. — И тут впервые за последнее время Врон увидел улыбку на лице Ласки.
— Чему ты рада? — спросил он.
— Просто сегодня я слегка отвела душу, — сказала Ласка. — Я же охотница за демонами, сражение — это мое дело. Это не чудеса и всякие странности, которыми ты занимаешься. А тут все просто: есть тот, кто хочет тебя убить, и есть ты. Но с большим отрядом нам не справиться, поэтому надо уезжать отсюда. Я не хочу, чтобы с нами расправились так же, как с охотниками в монастыре.
Ласка пришпорила лошадь и помчалась еще быстрее. Врон с трудом успевал за нею, лошадь его плохо слушалась, к тому же в седле он чувствовал себя очень неуютно. Он боялся, что его тело высосет энергию из лошади, и тогда окажется, что он скачет на высохшей мумии.
Ласка не ошиблась — скоро Врон увидел пыль сзади. Их догонял большой отряд, но лес уже был недалеко, и они должны были успеть скрыться в нем.
Когда до леса остался десяток метров, Ласка спрыгнула с лошади и побежала к высоким деревьям.
— Жаль мясо, — крикнула она. — Но дальше на лошадях нельзя, от них остается хорошо видный след.
Врон догнал ее и побежал рядом. Ласка на бегу передала ему малыша.
— Рука ранена, — сказала она. — Боюсь, что могу уронить.
— Глубокая рана? — спросил Врон.
— Так, пустяки, быстро зарастет, — ответила Ласка. — Но двумя мечами я пока не смогу сражаться.
Врон оглянулся, перед тем как скрыться в лесу. Всадники мчались к ним на хорошей скорости, и уже можно было различить, что это стражи.
— В лесу им нас не догнать, — сказала Ласка. — Но я бы на их месте поскакала степью, пустив за нами пеший отряд.
— Почему? — спросил Врон.
— Стражи знают, что мы направляемся к горам, — ответила Ласка, пробираясь между кустами. — Просто потому, что больше нам некуда идти. С той стороны лес кончается бурной и широкой рекой, и мостов здесь нет, поэтому они знают, что мы туда не пойдем. А к горам они могут отрезать нам путь, если поскачут степью. Этот путь длиннее, но на лошадях они могут успеть, если будут скакать во весь опор.
— Понятно, — вздохнул Врон. — Значит, у гор нас будет ждать большой отряд.
— У нас есть варианты, — улыбнулась Ласка. — Мы можем заняться пешим отрядом, который последует за нами, если их будет не очень много.
— А если их будет много? — поинтересовался Врон.
— В лесу численность не играет большой роли, это не степь, — отозвалась Ласка. — Мы будем нападать на них и скрываться в лесу. Убьем многих, если не всех. У нас только одна проблема…
— Какая?
— Малыш, — грустно улыбнулась Ласка. — Один из нас должен быть постоянно с ним и не сможет сражаться, а оставить его в лесу мы тоже не можем. Поэтому сейчас для нас главная задача успеть к горам раньше всадников. А вот если не успеем, тогда уже будем думать. Кстати, дай мне ребенка, ему пора есть.
Врон передал малыша Ласке, та села на траву и дала малышу грудь.
— Я думаю, у нас мало шансов уцелеть, — мрачно сказала Ласка. — Мы все равно погибнем, рано или поздно. Жалко только малыша, он так и не успеет повзрослеть и понять, что этот мир жесток. Так и умрет в неведении.
— Мы должны разделиться, — предложил Врон. — Ты с малышом уйдешь, а я останусь и буду ждать отряд.
— Это не лучший вариант, — сказала Ласка. — Без тебя у нас совсем нет никаких шансов, дом древних не пустит нас в себя, а жить в лесу я не смогу. А если я появлюсь среди людей, то первая же ведунья отправит нас с малышом на костер. И не забывай, что около гор нас может ждать еще больший отряд.
— Можно спрятаться в дальних селениях.
— Ты просто еще не понял, — вздохнула Ласка. — У нас был только один дом, где мы, полукровки, имели право жить. Теперь, после нападения на монастырь мы вне закона: любой горожанин, страж или крестьянин может нас убить и за это получит только благодарность от благородных и, наверно, деньги. А ведуньи есть даже в дальних селениях. Поэтому мы не можем разделиться, мы вместе или будем жить, или умрем. — Она встала, улыбнулась малышу и привязала его к себе на грудь набедренной повязкой.
— Побежали дальше, — сказала она. — Я уже слышу голоса тех стражей, что идут за нами.
Когда стало темнеть, они дошли до края леса. Впереди между лесом и горами они увидели большой лагерь стражей.
Между кострами ходили часовые, отдельно паслись кони и стояли шатры.
— Как я и думала, они обогнали нас по ровной степи, — недовольно проговорила Ласка. — И они нас ждут. Если ты заметил, то часовые стоят ровной линией, перекрывая проход к горам. Ночью все равно попробуем прорваться. Люди плохо видят в темноте, а перед рассветом их будет тянуть в сон. Тот отряд, что преследует нас, тоже остановится на ночь. Сейчас они отстают от нас всего на пару часов. У нас есть маленький шанс остаться в живых. Главное, чтобы малыш не заплакал, тогда нас точно обнаружат и придется сражаться. А вот если мы не сможем прорваться к горам, то завтра нас уж точно убьют.
Врон вздохнул, продолжая рассматривать лагерь стражей— его ночное зрение позволяло ему примерно посчитать количество человек. Пересчитав лошадей, он понял, что стражей было около пятисот, может быть чуть больше.
— Их слишком много для нас, — сказал он. — Нам их не одолеть.
— Очень хочется есть, но придется потерпеть. — Ласка горько усмехнулась. — Я думала, что мы поедим в монастыре. Жаль, что пришлось бросить мясо, сейчас оно бы нам очень пригодилось. А про стражей не думай — они плохие воины, единственное, что дает им преимущество, это их количество. Я пока посплю. Мне нужно отдохнуть, чтобы быть в хорошей форме, да и плечо болит.
— Спи, — сказал Врон. — Я разбужу тебя, когда придет время.
Ласка покормила малыша и заснула вместе с ним, а Врон продолжал наблюдать за стражами. Часовые регулярно менялись, и около костров многие тоже не спали.
Обойти лагерь было невозможно: он стоял как раз там, где начиналась тропа в горы, и около этого места было больше всего шатров и костров. Врон вздохнул — он не разделял уверенности Ласки в том, что им удастся прорваться, и в то же время он не видел никакого другого выхода.
Лес, в котором они прятались, был не очень большим. Если наутро стражи начнут его прочесывать, то они обязательно их обнаружат уже к полудню. Устроить бой в лесу они не могли: с ними был малыш, а с ним вряд ли они смогут сражаться. Если он попробует увести стражей за собой, то Ласка с малышом все равно погибнут, без него у них совсем не было шансов выжить.
Небо стало темным, звезды спрятали тучи. Врон тронул за плечо Ласку, она мгновенно открыла глаза и вскочила на ноги. Тут же захныкал малыш, и она сунула ему грудь.
— Нельзя шуметь, — прошептала Ласка ребенку. — Мы в опасности, своим криком ты можешь выдать нас, и тогда мы все погибнем. — Она отняла грудь, малыш сонно зачмокал губами и снова заснул.
— Как стражи? — спросила она.
— Не спят, — тихо ответил Врон. — Но ходить стали медленнее.
— Значит пора, — сказала Ласка. — Я иду первой. Если поднимут тревогу, я постараюсь пробиться в горы, а ты нас прикроешь. Но умирать я тебе не разрешаю, дом древних откроется только тебе, поэтому постарайся остаться в живых.
— Я постараюсь, — шепнул Врон и обнял ее. — Но и ты будь осторожна.
— Со мной малыш, — вздохнула Ласка. — У меня просто нет другого выхода, как быть очень внимательной и осторожной.
Она тихо скользнула в ночь. Немного подождав, Врон пошел вслед за ней.
Как ни осторожны они были, но все равно уже у самой тропы в гору их заметили. Ласка, прижимая ребенка к груди, зарубила поднявшего крик часового и побежала по узкой тропке в горы.
Лагерь осветился заранее припасенными факелами, из шатров и от костров к тропе бежали стражи, слышались громкие команды. Врона пока не заметили, но это было дело времени. По тропе вслед за Лаской побежали те стражи, что были поблизости, когда часовой поднял тревогу.
Врон вытащил меч и врезался в толпу стражей, столпившихся перед узкой тропой. Слизь уже выступила на нем, закрывая кожу плотной твердой коркой, и это защитило его от многих тяжелых ударов. Он зарубил троих, пританцовывая в боевой стойке, и проскочил мимо толпы, получив несколько тяжелых ударов. Один из стражей копьем пробил его плечо насквозь, и еще не успевшая затвердеть слизь не спасла его от этого удара.
Он пошатнулся, зарубил копейщика и выскочил на тропу. Пробежав несколько десятков метров, он остановился в самом узком месте. Рана закрылась, слизь на теле приобрела кровавую окраску, и он снова мог сражаться, хоть уже и чувствовал слабость.
По тропе вслед за Лаской бежало несколько стражей, которых он не успел остановить, но он надеялся, что она сама с ними справится. Сейчас его задачей было не пропустить остальных.
Долго ждать ему не пришлось — стражи быстро догнали его, и он принял боевую стойку.
Врон продержался недолго, его сбили с ног и начали методично рубить мечами. Корка слизи не позволяла чужим клинкам глубоко воткнуться в его тело, и он продолжал, даже лежа, рубиться, не давая стражам обойти его.
В какой-то момент он, превозмогая боль и слабость, сумел сбросить с себя стражей и встать. Он отступил дальше по тропинке, продолжая убивать тех, кто был не так умел и осторожен.
Понемногу светало, уже можно было различить суровые лица стражей. Его тело, наконец осознав, что угроза стала смертельной, начало меняться. Рана от копья в плече заросла, сила и скорость начали увеличиваться. Он продолжал отступать, чтобы иметь свободу маневра и под давлением длинных копий, которыми были вооружены стражи.
Когда тропа стала немного расширяться, он остановился. Врон не знал, что ему делать дальше. Для хорошего боя здесь было слишком узкое пространство, он не мог справиться с теми стражами, что имели копья, а обойти их он тоже не мог, потому что не мог их пропустить дальше по тропе. Ран от копий у него прибавилось, и его уже дважды сбивали с ног сильными ударами, но его тело пока справлялось.
Врон тревожился за Ласку: он не знал, смогла ли она убить тех трех стражей, что погнались за ней, и терялся в догадках, где она сейчас находится. А ему нужно было принять верное решение.
Неожиданно рядом мелькнул меч, и страж с длинным копьем, стоящий перед ним, упал. Врон оглянулся и увидел привратника, неизвестно откуда появившегося рядом. Старик мрачно кивнул и сказал:
— Уходи, забирай Ласку и ребенка и уходи. Я задержу стражей на какое-то время.
— Куда нам идти? — спросил Врон.
— Уходите в царство демонов, — сказал привратник. — Это теперь единственное место, где вы сможете жить. Я найду вас позже. За меня не беспокойся, уходи, я легко оторвусь от стражей, когда придет время.
Он отодвинул Врона и выступил вперед: старик был гораздо более умелым воином, чем он. И сразу все изменилось: несколькими точными ударами привратник убил троих стражей с копьями, а одного сбросил в пропасть.
Тропа перед ними на какое-то время опустела.
— Что стоишь? — крикнул привратник. — Уходи! Из-за того что ты здесь стоишь, у меня становится мало шансов выжить.
Врон поспешно кивнул и побежал. Он быстро добежал до долины, по дороге перепрыгнув через тела мертвых стражей. По ранам он понял, что одного из них убила Ласка, остальных — привратник.
Ласка ждала его, нервно сжимая мечи, лицо ее было суровым. Малыш лежал на траве немного в стороне и хныкал.
Завидев его, она чуть улыбнулась.
— Забирай малыша, и уходим, — крикнул Врон. — У нас мало времени, я не знаю, как долго привратник сможет сдерживать стражей.
Ласка хмуро усмехнулась.
— Ты его не знаешь, — сказала она. — Он будет их сдерживать столько, сколько нужно. Стражи ответят ему за все, он покажет им, что такое полукровка. Куда мы идем?
— Привратник сказал, чтобы мы уходили в царство демонов.
Ласка помрачнела, потом тяжело вздохнула.
— Может, он и прав, — сказала она, поднимая ребенка и привязывая его к груди. — Этот мир для нас стал чужим, может быть, там мы сможем жить спокойно. А привратник?
— Он сказал, что найдет нас там.
— Тогда пошли, — проговорила Ласка. — Больше нам некого ждать…
Когда они прошли через проход, Ласка сказала:
— А здесь все еще зима, но надо привыкать, что это теперь наш мир.
— Да, здесь зима, — вздохнул Врон. — А насколько этот мир наш, нам еще придется узнать…
* * *
Перед своей смертью Рис Мудрый сказал:«Вы расселились там, где до вас не ступала нога человека. Я нашел вам города и крепости и открыл вам новые земли.Но я всего лишь предтеча, я тот, кто открывает пути. За мной придет другой. Он не будет похож на меня. Он будет казаться слабым и беззащитным, но он сумеет пройти там, где не смогу пройти я, потому что слабость иногда сильнее любой силы.Потому что вода точит камень, трава разрушает горы, ветер срывает землю…Он поведет вас дальше, в новые миры, где каждый найдет то, о чем он мечтал…»Из книг монастыря охотников за демонами
Назад: ГЛАВА ШЕСТАЯ
На главную: Предисловие
