Глава 7
Какое-то время не было ничего. Даже тьмы. Если не принимать за нее полное отсутствие света. Потом послышались голоса. Странные голоса, звучащие в голове. Непонятные слова, безжизненные интонации.
Жуть.
Да – вслед за голосами возник страх. Скорее даже не страх, а совершенно иррациональный ужас. И лишь потом появился свет.
Или он был всегда, просто я не мог его видеть? Кто знает.
Свет бил со всех сторон. Он слепил и опутывал подобно савану, и под его прикрытием как-то незаметно подкрался холод. Мороз ущипнул за нос, вцепился в пальцы…
И только тут я осознал, что вновь чувствую свое тело! Снова дышу и не испытываю никаких проблем со зрением!
Правда, положительных эмоций это открытие не вызвало: стены пирамиды по-прежнему оставались прозрачными, и открывшийся вид вогнал в жесточайший ступор. Поначалу я и вовсе не поверил глазам – Цитадель висела на какой-то просто-таки нереальной высоте.
Под нами бескрайняя заснеженная степь, над нами купол иссиня-черного неба, а примерно на одной высоте, но у самого горизонта злорадно скалилось лазурное солнце.
Лазурное, мать его за ногу!
Не желтое и даже не оранжевое, а лазурное!
Куда это нас занесло?!
На Север? Или еще дальше?
Вот тебе, блин, и аварийный маршрут…
Тут давно уже покусывавший кожу холод навалился с новой силой, заполонившая Цитадель энергия стиснула со всех сторон, и у меня невольно вырвалось довольно жалко прозвучавшее проклятие.
И определенный дискомфорт почувствовал не я один: остальных покорителей чужого мира тоже начали подергивать судороги. И ладно бы этим дело и ограничилось! Так нет, помимо терзавшей тело боли в голову начали рваться насылаемые кем-то видения.
Ментальную защиту пробило в один момент; твердившие непонятную фразу голоса звучали все громче и громче. И – о ужас! – со временем начало казаться, будто удается уловить смысл отдельных слов.
Но тут пирамида резко ухнула вниз! Просто-напросто взяла и понеслась к земле! И хоть внутри падение не ощущалось, вид стремительно приближавшихся сугробов иллюзией не был совершенно точно.
Вот сейчас врежемся, и костей никто не соберет!
Да и какие после такого падения могут быть кости?
Ближе, ближе, ближе…
Нет!!!
Антон Василенко остановил падение, когда до катастрофы оставались считаные мгновения. Нарушив все возможные законы природы, пирамида в один миг замерла на месте, и поднятый ею ветер разметал снег, обнажив покрытую синеватой травой землю. Вот только не успели мы порадоваться чудесному спасению, как бригадира ликвидаторов окутало золотистое сияние и он исчез.
Просто взял и растворился в воздухе.
Не стало его.
И мне от такого поворота событий поплохело окончательно. И так сердце будто чокнутое колотится, а тут еще наш лоцман куда-то запропал. Как теперь выбираться отсюда будем? Как?!
Впрочем, состояние неопределенности надолго не затянулось: у меня только еще рвалось с языка матерное слово, когда пространство вновь выгнулось и я очутился посреди бескрайней степи.
Вот только висел, поддерживаемый непонятной энергией, и уже стою по колено в голубоватой траве. Обведя затравленным взглядом далекие барханы снега, я глянул вверх и едва не присел от испуга: прямо над головой зависло основание пирамиды, которое в этом мире казалось абсолютно реальным и ничуть не более холодным, чем окружающая действительность.
Подавив невольную дрожь, я попытался с помощью ясновидения обнаружить хоть какое-нибудь укрытие, но моментально впившаяся в голову сотнями холодных игл магическая энергия заставила приглушить дар.
Заглушить дар, прилечь на мерзлую землю, попытаться отдышаться…
И дело было даже не в откате – подобную потребность вскоре испытывали и мои товарищи по несчастью. Будто выброшенные штормом на берег рыбы.
Лежим подыхаем. Вот ведь накрыло!
Но нет, потихоньку отпускать начало…
– Антон! – позвал бригадира раньше других очухавшийся Бородулин и начал одну за другой глотать высыпанные на ладонь разноцветные таблетки. – Действие препаратов скоро закончится!
– Ничего страшного, – легкомысленно отмахнулся от химика оказавшийся вместе с нами в этом странном мире Василенко и уселся прямо на холодную землю. – Я запустил создание искусственной среды.
– А для тупых? – спросил оставшийся лишь в черной футболке Напалм, который накинул свой камуфляж на плечи озябшей Вероники. – Подоступней в смысле.
– Пирамида сейчас подзаряжается, вытягивая из пространства магическую энергию, и параллельно…
– А не замерзнем? – перебил бригадира Шумов. – Пока она подзарядится-то? У меня уже зуб на зуб не попадает.
– Воздух постепенно прогреется, – успокоил его Антон и предупредил: – Только вы из-под пирамиды не выходите, там защитное поле заканчивается.
– Получается, немедленная смерть нам не грозит? – воодушевился Слава Линев. – Самое время выяснить, куда мы попали.
– Да погоди ты! – перебил колдуна Лымарь. – Защитное поле, оно надежное? Никто не подкрадется?
– Надежное, – кивнул бригадир ликвидаторов. – Живые существа и магическую энергию не пропустят.
– И все же куда мы попали? Антон, мы где? – повысил голос Линев. – Объясни ты толком!
– Не истери, – презрительно глянула на него Оксана.
– Я не истерю! Я просто хочу знать…
– Может, это Север? – предположил Шумов. – Только чарофон сигналов совсем не принимает, а там станции ставили вроде…
– Это другой мир, – уверенно заявил Василенко.
– Вот ведь! – выругался Слава. – А обратно мы вернуться сможем?
– Не проблема. – Антон улегся спиной на колючую траву и положил руку в странной перчатке себе на грудь. – Только пирамида для начала хотя бы на треть зарядиться должна.
– И долго ждать придется?
– Часа три. Я контролирую… – Василенко зевнул и замолчал.
– Ну-ка, ну-ка не спи, – присел рядом с бригадиром Виктор Петрович. – На выпей. А то скопытишься…
– Опять травишь, – недовольно буркнул Антон, но спорить не стал, выдернул пробку и опрокинул содержимое стеклянной мензурки себе в рот. – Фу-ты ну-ты…
– От этого не умирают, – похлопал его по плечу химик и направился к Шумову: – Что с интенсивностью излучения?
– Падает. – Парень посмотрел на едва заметно дрожавшую стрелку какого-то прибора и предположил: – Минут через десять из красной зоны уйдет. А однородность еще раньше нормализуется. Не успеем серьезную дозу хапнуть.
– Все, давайте обустраиваться! – взял инициативу в свои руки Семен Лымарь. – Разведем огонь, чаю горячего попьем.
Кто-то принялся перебирать нехитрые пожитки в поисках съестного, кто-то начал срезать сухие стебли травы, расчищая место для костра. Особого смысла суетиться я не видел, а потому немного полежал, потихоньку приходя в себя, и стал решать, как быть дальше.
Костер – ерунда. Его и без меня спокойно разведут: сухой травы уже целую кучу натаскали. Да и пиромант, если что, поможет.
О, пиромант!
Я со стоном поднялся с земли и, отозвав Напалма в сторону, тихонько у него поинтересовался:
– Вы Славу хорошо знаете?
– Я не очень, а Вере приходилось с ним общаться. А что?
– Надо бы вопрос о продаже пирамиды провентилировать, – пояснил я. – Так и так с Гимназией договариваться. Может, откаты кому предложить придется.
– Давай сам, – сразу поскучнел пиромант. – Вера не хочет в это дело лезть. Мы, конечно, поможем, но светиться не будем.
– Ясно. Понимаю.
– Не принимай на свой счет, просто политика партии такая.
Посмурневший Напалм отправился рвать траву, я скрипнул зубами от злости и отправился к пытавшемуся снять с правой ладони перчатку Антону Василенко.
Пироманта понять можно – ради такого лакомого кусочка гимназисты кого угодно со свету сживут. Идти против них себе дороже. Вот поэтому и надо договариваться и подготавливать почву. Чтоб им не так обидно было с золотом расставаться.
– Да не снимай ты ее, Антон, – подошел к бригадиру Алекс Шумов. – Повредишь еще.
– Думаешь?
– Угу. Скажи лучше, нас хозяева пирамиды не засекут?
– Не должны. Я информационные каналы заблокировал. – Василенко обернулся ко мне и без особой приязни спросил: – Чего тебе?
– Сделкой с Гимназией кто у вас занимается?
– Это к Линеву.
– Ты давай пробивай вопрос, – неожиданно напутствовал меня Шумов. – А то мне семью кормить. Деньги лишними не будут.
– Пробью, не сомневайся.
И я через заросли пожухлой травы поплелся обратно к костру. Как мячик друг к другу отфутболивают! Ну что за люди такие? Мне что, больше всех надо?
Ну да. Так и есть.
От осознания этого факта вконец испортилось и без того паршивое настроение, а после взгляда на висевшее у самой земли основание пирамиды сделалось и вовсе не по себе. Вот опустится оно чуток – и даже мокрого места не останется. Но и без Цитадели не обойтись: посреди этой заснеженной степи, где из сугробов разве что стебли синей травы торчат, нам точно не выжить.
Холод, переизбыток магической энергии, обжигающие лучи лазурного солнца.
Нет, надо убираться отсюда. И чем раньше, тем лучше.
А то как бы чего не вышло: если уж в Приграничье столько нечисти развелось, то здесь точно проблемы не за горами. Вот затянет опять туманом – и каюк. Хотя…
– Антон! – обернувшись, окликнул я бригадира ликвидаторов и уточнил: – Ты защиту полностью восстановил?
– Да, а что? – насторожился парень.
– Нет, ничего. Интересно просто.
Тут подул какой-то слишком уж пронзительный ветерок, я поежился и присел у костерка, в который постоянно подкидывали моментально прогоравшие стебли травы. Вытянул над огнем озябшие руки, немного согрелся и, улучив момент, когда куда-то отлучилась Оксана, окликнул Линева:
– Слава, можно тебя на минутку?
– Иду. – Колдун допил чай и поднялся с земли.
– Евгений! – позвала меня вдруг Вера.
– Да.
– Ружье и патроны пока себе оставлю?
– Оставляй, конечно.
Я нагнал отошедшего от костра Линева и задумался, не зная, с чего начать разговор.
– Ну? – поторопил гимназист, которого куда больше моей персоны занимали окрестные виды.
Оно и понятно: где еще такое увидишь? Снег, снег, снег. Ледяное основание пирамиды, узкая полоса черного неба и наметившаяся у самого горизонта белесая дымка облаков.
Жуть, короче говоря.
– Хочу реализацию пирамиды с тобой обсудить.
– А чего там обсуждать, все решено уже. Разве нет?
– И последняя сумма Гимназию устроит?
– А вот об этом не со мной разговаривать надо, – пожал плечами Слава.
– А с кем?
– Ну хотя бы с Оксаной Григорьевной… любимой ученицей господина Грибова.
– Вот как? – задумался я.
Фамилия нового директора Гимназии по случайному совпадению была как раз Грибов. По случайному совпадению? Как бы не так!
– У тебя все? – с усмешкой глядя на меня, уточнил Линев.
– Как насчет пяти процентов от суммы сверх ста тысяч лично для тебя? – предложил я. – За неофициальное содействие в ходе переговоров?
Пусть и не стоит вот так в лоб, но нет времени сейчас к нему ключики подбирать. А когда в Форт вернемся, момент уже упущен будет. Ситуация…
– Это не… – начал отказываться Слава, потом замолчал и задумчиво кивнул: – По рукам.
По рукам – это хорошо. Вот только согласился он как-то слишком уж легко и между делом. Даже не торговался и никаких встречных условий не выдвигал. Будто не о двадцати тысячах разговор идет, а о бесплатном обеде в столовке. Словно оно ему не надо вовсе.
А это плохо…
Не в силах разобраться в нахлынувших на меня дурных предчувствиях я нахмурился, потом взял себя в руки и, не желая заканчивать разговор на такой ноте, поинтересовался:
– И последний вопрос: в разрешительном отделе случайно знакомых нет?
– Есть, а что? – как-то по-хитрому прищурился Слава.
– А можно через них за определенное вознаграждение сертификацию отдельных партий амулетов ускорять? Исключительно ускорять, а не закрывать глаза на нарушения. Если будут нарушения, пусть заворачивают…
– Нереально, – не удержался от нервного смешка Линев. – Стоит мне только о взятке заикнуться, мигом все под корень оторвут и скажут, что так и было. Нет, в этом вопросе на меня не рассчитывай. Мне еще пожить охота…
– Ясно, – озадаченно кивнул я, не в силах понять столь странной реакции гимназиста. Можно подумать, у них там никто деньги не берет…
– О чем секретничаете? – подошла к нам давненько уже с подозрением посматривавшая на меня Оксана.
– Да вот Евгений предлагает пирамиду Братству загнать. За миллион, – расплылся в улыбке Линев.
– Что?! – Девушка даже задохнулась от возмущения. – Да…
– Он пошутил, – тяжело вздохнул я.
– Пошутил, пошутил, – подтвердил Слава и, похохатывая, зашагал к костру.
– И все равно, Евгений, – нахмурилась гимназистка, – ваше поведение не выдерживает никакой критики!
– В смысле?
– Я об идее выставить Цитадель на торги, – обожгла меня гневным взглядом раскрасневшаяся на морозе девушка.
– Да какие могут быть торги… – махнул я рукой. – Понятно ведь, что никто не даст реализовать пирамиду на сторону.
– Но вы собираетесь шантажировать Гимназию!
– Что значит шантажировать? Немного возросла цена, только и всего. Закон рынка.
– Да как вам не стыдно! – повысила голос Оксана. – Эта пирамида – достояние общества! Изучив ее, мы откроем секрет перемещений между мирами! Это наш шанс вернуться домой! А у вас в голове лишь нажива…
– Пирамида – достояние общества, – глядя в сторону, кивнул я. – И она бесценна. А эти пятьсот тысяч лишь плата за эксклюзив. Ведь Гимназия не собирается привлекать к исследованиям сторонних специалистов?
– В этом нет никакого смысла! Мы справимся сами!
– Не буду спорить.
– В любом случае и речи не может идти о повышении вознаграждения!
– Почему?
– Потому, что это неправильно. – Оксана с негодованием уставилась мне в глаза и попыталась объяснить: – Нельзя думать только о себе. Даже сто тысяч – это очень немало. Пятьсот тысяч золотом сумма для нас просто неподъемная.
– Думаю, вы преуменьшаете финансовые возможности Гимназии…
– Придется сократить финансирование других жизненно важных исследований! И ради чего? Исключительно ради вашего желания набить свой карман? Нельзя ставить свои интересы выше общественных!
– Получается, лучше экспроприировать Цитадель у тех, кто рисковал жизнью? Просто взять и отобрать? Ради общественного блага? Так? А что людям надо семьи кормить – это никого не волнует!
– Никто не говорит об экспроприации, – закусила губу колдунья. – Сто тысяч – это достойная цена.
– Сто тысяч на четверых просто пшик! – Я указал на Василенко. – Вы видели, что у него с рукой? Да он на лечение всю свою долю потратит!
– Мы позаботимся о нем…
– А об остальных? Сколько болячек мы все здесь заработаем, а? И вот только не надо благотворительности, просто заплатите нормальные деньги.
– Да можно подумать, вы о чужих интересах печетесь! – перешла вдруг в наступление Оксана. – Вы только о себе думаете! Просто денег хотите, и все.
– Вообще-то я действую больше в интересах остальных…
– Тогда откажитесь от комиссионных. Сэкономьте нам сто тысяч!
– А почему я должен работать бесплатно? Почему должен собирать все шишки и ничего не получить взамен? Обвинять-то ваши, Оксана Григорьевна, коллеги во всем меня станут.
– Это просто демагогия! – отрезала девушка и вдруг заявила: – Даже если цена и будет повышена, я сделаю все, чтобы лично вы не получили ни копейки!
– Удачи в этом нелегком начинании…
Я расплылся в не слишком дружелюбной улыбке, Оксана развернулась и зашагала прочь. Мне пришло в голову, что можно было бы вести себя и посдержанней, вот только максимализм гимназистки просто вывел из себя.
Карьеристка чертова!
За общественное благо радеет она, как же, как же!
Открыть секрет путешествия между мирами, отыскать дорогу домой…
Она бы еще про бороздящие просторы галактики космические корабли вспомнила. И дураку ясно, что Цитадель – это в первую очередь оружие. Стоит гимназистам заполучить летающую пирамиду, им никто и слова против больше не скажет. Какое-то время, само собой. Потому как гонку вооружений пока не отменили.
Вот и получается, что вместо прорыва в мирных исследованиях начнется передел собственности, эскалация напряженности и рост финансирования военных исследований.
И за возможность прижать конкурентов Гимназии придется заплатить. Главное – палку не перегнуть: мы в безопасности лишь до тех пор, пока колдунам проще откупиться. А то прибьют между делом, и даже по лету не оттаем.
Нет, в нашей ситуации свой человек в руководстве Гимназии просто-напросто необходим. Как ни крути, откаты – это сила…
Я молча вернулся к костру и, ни на кого не глядя, уселся у огня. Холодно. И настроение ни к черту. Нервы как струны. Того и гляди, во все стороны искры посыплются. Еще и голова разболелась.
Магическая энергия опять-таки со всех сторон так и накатывает. Всем вроде по барабану, а я как-то слишком болезненно ее уколы воспринимаю.
Да что там энергия! Стоит расслабиться, и каждый стебелек ощущаю, каждую снежинку. И пирамиду над головой тоже. Так и давит на загривок ее основание. Будто надгробие. Ладно еще от лазурного солнца прикрывает. Иначе бы точно загнулся.
Неожиданно для себя самого я завалился на спину и уставился на зеленовато-голубой монолит Цитадели. Зеленовато-голубой с ярким пятном просвечивавшего через лед солнца.
Окружающая действительность стала вдруг простой и понятной, будто разложенный до конца пасьянс, и тут кто-то захлопал меня по щекам.
– Где чайник? – закричал Напалм. – Кто взял?
– Я! – отозвался Алекс Шумов.
– Головка от часов «Заря»! – разозлился пиромант. – Гони обратно! Не видишь, человеку плохо?
– Так-так-так, и что же с нами приключилось? – Виктор Петрович присел на корточки и, оттянув веко, посветил мне в глаз. – Повышенная чувствительность к перепадам магической энергии? Очень интересно…
– Ни фига интересного, – прохрипел я в ответ.
Губы онемели, вытолкнуть из себя эти слова оказалось совсем не просто, но уж лучше ерепениться, чем бесчувственным бревном валяться.
– Позволю себе не согласиться, – покачал головой Бородулин, забрал у подбежавшего Алекса какой-то прибор и приложил мне к вискам обжегшие холодом кругляши датчиков. – Случай нерядовой. Отклонений на физиологическом уровне не вижу, но пробой энергетики, несомненно, имеет место быть…
– Да чего там непонятного? – Напалм сунул мне в руку алюминиевую кружку; я приподнялся на локте, оттолкнул химика и начал осторожно пить горячий чай.
– Вы полагаете? – хмыкнул Бородулин.
– Он же уник! Дар развивается постепенно, а энергетическая восприимчивость скачками растет.
– А почему сопротивляемость организма аналогично не повышается? – засомневался Виктор Петрович. – Обычно одно другому соответствует.
– Так он на ваших таблетках плотно сидел. У организма с сопротивляемостью раньше все в порядке было, – усмехнулся пиромант. – А тут и таблетки пить бросил, и в перенасыщенном энергией пространстве оказался.
– Тогда надо подумать. – Бородулин огладил прокуренную бороду и вдруг спросил: – Много у вас таблеток осталось?
– А что такое? – насторожился я.
– Вы сильно на них не налегайте. У меня до них в ближайшее время точно руки не дойдут. Да и побочные эффекты, как видите…
Химик отцепил у меня с висков датчики и пошел советоваться с Василенко.
– Покурить оставь, – попросил пиромант Алекса.
Шумов протянул ему наполовину скуренную сигарету и тоже отправился по делам. Я вернул кружку Напалму, осторожно покрутил головой из стороны в сторону и вновь повалился на землю:
– Как-то незаметно в этот раз накрыло.
– Особенности местной энергетики. – Парень глубоко затянулся, какое-то время посидел так, а потом медленно выдохнул дым. – Меня тоже просто распирает.
– Тебе проще, сжег кого-нибудь, и порядок. – Я огляделся, но внимания на нас никто уже не обращал. И в самом деле, а что случилось-то? Ну грохнулся человек в обморок, делов-то. – А у меня мозги закипят скоро.
– Закипят, – кивнул Напалм. – Потому как подход у тебя неверный.
– В смысле?
– Говорил же, нельзя до бесконечности подавлять дар. Боком выйдет.
– Да ну? – Я вытащил из кармана коробочку с пилюлями Бородулина, высыпал парочку на ладонь, но глотать не стал. – Лучше сразу загнуться, полагаешь?
– У меня дар с четырнадцати лет, знаю, о чем говорю, – фыркнул пиромант. – Так вот, сколько бы ты ни отгораживался от него, толку не выйдет. Тупиковый путь.
– Какие варианты? – Пилюли отправились в коробочку, вместо них я вытащил из кармана подрезанный еще у Смирнова шоколадный батончик. – «Магистр» жрать начать?
– «Магистр» тебя точно в могилу сведет, – покачал головой Напалм и протянул руку: – Сорок восемь, половинку просим.
Я разломил батончик пополам, угостил пироманта и задумался.
А может, и в самом деле парень прав?
И что тогда? Как быть?
Заметив мою задумчивость, Напалм поднялся с земли и отошел к Веронике. Я, не чувствуя вкуса, сжевал шоколад и вновь достал коробочку с пилюлями.
Сильно они мне помогли?
Сильно. Сколько раз чуть ли не с того света вытаскивали – и не сосчитать.
Только вот всякий раз потом еще хуже становилось. Почему становилось хуже – неизвестно. Из-за таблеток или просто организм протестовал?
Да кто теперь скажет!
Другое дело, что у меня появилась зависимость. Куда я без пилюль? Да просто никуда. Выходит, тот же Бородулин мной теперь по своему желанию как угодно вертеть может. И намекнуть ведь на это уже успел, сволочь такая.
А это совсем нездóрово. И скажем прямо – нездорóво. Посадит на голодный паек – волком взвою. Да и долго ли Виктору Петровичу таблетки делать еще? Закроют химика в какую-нибудь шарашку, а мне куда деваться? Так и так загнусь…
И, приняв нелегкое решение, я выкинул коробочку с пилюлями в огонь. Пластик загорелся, выпуская во все стороны языки голубоватого пламени, потом потянуло химической вонью, заслезились глаза и запершило в горле.
Вот и все.
Не стоило так горячиться, конечно. Да только зависимость штука такая – сегодня слабину дал, а завтра уже за человека никто не считает. Нет, Виктор Петрович, фиг тебе. Не получится мне на шею сесть и ножки свесить, не на того напал. Подавись своими таблетками.
Стоп, куда-то не туда меня понесло. Не время распалять себя сейчас, не время…
Я попытался осторожно проверить, в состоянии ли управлять даром ясновидения, но как только в голове начало разгораться знакомое жжение, меня передернула короткая судорога.
Кровь. Кровь на снегу. На снегу, и не только…
Я скрипнул зубами, зажмурился, несколько раз глубоко вдохнул, прогоняя наваждение. Потом огляделся: кроме нас – никого. Лишь снежные барханы с торчащими из сугробов верхушками стеблей. Безмятежная пустыня…
Безмятежная? Не уверен. Совсем не уверен.
Щурясь из-за ставшего вдруг слишком ярким света, я вновь огляделся и нахмурился. Все были заняты своими делами, не хватало лишь Оксаны.
Ага, вон и она. И какого лешего ее к краю пирамиды понесло?
Я направился вслед за девушкой и, на ходу стянув с правой ладони меховушку, сунул ее за пояс. Потом расстегнул ремешок кобуры, вытащил пистолет и замедлил шаг.
А стоит ли?
С одной стороны, Оксана Григорьевна проблем выше крыши создает, с другой…
Тихонько выругавшись себе под нос, я перехватил пистолет обеими руками и ступил гимназистке за спину.
Кровь. Кровь на снегу…
Вызванное ясновидением видение на миг сбило с толку, и потому взметнувшееся из сугроба существо, полностью покрытое длинными, спутанными волосами, первой заметила Оксана. Стоявшая у самого края зависшего над нами основания пирамиды девушка взвизгнула и подалась назад; снежный человек замахнулся дротиком, и тут я открыл огонь.
Раз! Два! Три!
Клац! – и пистолет встал на затворную задержку.
– Бегом! Пошла! – рявкнул я на остолбеневшую девушку.
Гимназистка мигом сбросила оцепенение и побежала к костру. Я поворачиваться спиной к заснеженному полю не стал и поспешил заменить магазин. Потом дослал патрон в патронник и осторожно попятился от края пирамиды.
– Все, прикрываю! – крикнул опустившийся на одно колено Лымарь.
Я тут же развернулся и, затылком чувствуя чьи-то полные ненависти взгляды, задал стрекача. Как бы не швырнули чего…
Но обошлось. Задыхаясь, подбежал к костру, убрал пистолет в кобуру и заорал на Оксану:
– Ты какого ляда туда потащилась?!
– Посмотреть… – всхлипнула девушка.
– И что ты собиралась там увидеть? – выразительно глянул на подругу Слава.
– Облако на горизонте появилось, похоже, буря будет. Я не подумала просто…
– Только бури нам не хватало! – выругался Василенко и указал на валявшееся в сугробе тело. – А это кто был?
– Снежный человек, – присмотрелась в оптический прицел снайперской винтовки Вера. – Они точно не смогут пройти через барьер?
– Не смогут, – мотнул головой бригадир ликвидаторов. – Меня больше волнует снежная буря, от нее пирамида не защитит.
– И долго нам тут куковать еще? – хрустнул костяшками пальцев Напалм.
– Цитадель почти заряжена, но…
– Что – но? – забеспокоился пиромант, уловив явственно прозвучавшую в голосе Антона нотку неуверенности.
– Пока не получается найти дорогу обратно.
– В смысле?! – Утешавший Оксану Слава моментально отвернулся от девушки и шагнул к Василенко. – О чем это ты?
– Сюда мы попали, использовав аварийный маршрут, обратно аналогичного маршрута я обнаружить не смог.
– Мы тут застряли, получается?!
– Это недопустимо! – влез в разговор Бородулин. – Если буря затянется, в пирамиде отсидеться не получится! Я не смогу пичкать вас лекарствами вечно!
– Простая прогулка, ничего сложного, – вздохнул Линев и закричал: – Ну и чего вы стоите?! Думайте, как нам отсюда выбраться!
– Да не ори ты, – попросил гимназиста Василенко. – И без тебя тошно.
– Что – тошно? Ты когда сюда нас перебрасывал, о чем вообще думал?! – продолжил горячиться Слава.
– О том, как шкуры наши спасти, вот о чем! – заорал в ответ бригадир ликвидаторов.
– Так, успокоились быстро, – разнял парней Виктор Петрович и указал на затянувшие горизонт темно-серые тучи. – У нас мало времени!
– Антон, ты уверен, что обратного маршрута в пирамиде не сохранилось? – уточнила немного пришедшая в себя Оксана.
– Нет, – передернул плечами Василенко. – Скорее всего кто-то из экипажа выполнял функции штурмана и прокладывал путь самостоятельно.
– А сам ты так не можешь? – оживился Бородулин.
– Если покопаюсь еще несколько часов, вероятно, научусь управлять пирамидой, но точно без пространственных прыжков. У меня просто не получится удержать весь путь в голове. Да и не представляю даже, где мы сейчас находимся относительно нашего мира…
– А если у тебя будет маршрут, сможешь отправить по нему Цитадель? – задумчиво глянул на меня Виктор Петрович, и от этого взгляда сразу сделалось как-то не по себе.
Что еще он такое задумал?
– Без проблем, – кивнул Антон. – Но кто будет штурманом?
– Евгений Максимович, спасайте, – вздохнул Бородулин. – Без вас пропадем.
– Вы обалдели? – возмутился я. – При чем здесь я?!
– А кто из нас ясновидящий? – фыркнул Напалм. – Давай проложи курс, и валим отсюда.
– У вас точно с головами все в порядке? – Я покрутил пальцем у виска. – Не получится ничего!
– Хватит препираться, – оборвал меня Линев. – Смотрите, стемнело уже.
И в самом деле, стремительно накатывавшаяся на нас буря принесла с собой сумерки. Поднялся ветер, кожу закололи редкие пока еще снежинки поземки.
– Евгений, спасайте, – попросила Вера. – А то замерзнем…
– Как вы себе это представляете? – вздохнул я и почувствовал, как что-то несильно ударило в грудь. Впрочем, предсмертные эмоции снежного человека меня не тронули совершенно, и неприятные ощущения моментально прошли сами собой.
– Тебе видней должно быть, – буркнул заметно разнервничавшийся Линев. – Ты же у нас ясновидящий!
– Но я не штурман Цитадели! Для меня это темный лес!
– Да ты не нервничай, – положил мне на плечо руку Бородулин. – Сядь, успокойся. Сейчас объясню, что надо делать.
Я сбросил его руку, но к костру после недолгих раздумий все же присел.
У меня и самого нет никакого желания тут загибаться. Посмотрим, что химик предложит. Может, и получится выкрутиться.
– Вот смотри, – устроился рядом Виктор Петрович, – ты ведь можешь использовать дар по своему усмотрению?
– Могу.
– И почему бы тебе не попробовать определить нужный нам маршрут?
– Хм… – задумался я. – Боюсь, у меня просто голова лопнет. Нельзя объять необъятное.
– И впихнуть невпихуемое, мы в курсе, – хохотнул протянувший к костру руки пиромант. Будто повинуясь его воле, языки пламени взвились вверх, а потом опали, оставив едва тлеющие угли.
– Да что вы в курсе? Пока отфильтрую эту информацию, у меня мозги из ушей потекут! Речь ведь не о паре километров идет!
– А ты попробуй, – попросил Антон Василенко и повернулся спиной к гнавшему поземку ветру. – Щиты пирамиды долго прикрывать нас не смогут.
– Черт с вами, – махнул я рукой. – Чай остался?
– Держи.
Я выпил полкружки остывшего чая, улегся на холодную землю и закрыл глаза.
Эгей! Есть тут кто? Куда нам теперь?
Степь, сугробы, ветер, поземка. Размазанная клякса лазурного солнца, затянувшая небо пелена свинцовых туч. И уже не здесь и не сейчас – торчащие из голой земли ледяные пики. Пики, на которые я стремительно падаю, не сумев удержаться в иссиня-черном небе. Они все ближе, ближе…
Из забытья меня вырвало вколотое Бородулиным успокоительное. Я какое-то время молча растирал занемевшее место укола, потом выругался и уставился на химика:
– Ну?
– У тебя судороги начались, – пояснил тот.
– Пляска святого Витта чисто, – подтвердил Напалм.
Антон Василенко ничего говорить не стал, только тяжело вздохнул и продолжил водить стилом по экрану чарофона.
– Бесполезно. – Я поднялся с земли и поморщился из-за коловших тело искорок боли. – Тут такое магическое поле неоднородное, что почти сразу куда-то не туда утащило.
– Дальше будет только хуже, – проверил показания приборов Алекс Шумов. – Это не простая буря. Скоро зашкаливать начнет.
– Пирамида долго не продержится, – вновь вздохнул Антон. – Виктор Петрович, что делать будем?
– Ну есть вариант, – замялся тот.
– Давай колись! Не томи уже! – оживился Шумов.
– Не знаю почему, но мне этот вариант не нравится заранее. – Я допил остатки чая и глянул на химика: – Так?
– Ну зачем ты? – укоризненно покачал головой дымивший папиросой Бородулин. – Просто есть возможность способности к ясновидению несколько повысить…
– «Супермагистр»? – оживился Напалм.
– Медикаментозный аналог. Не столь мощный, зато не требующий курса инъекций. Всего два укола, а эффект почти тот же.
– Идите в задницу! – отказался я.
– Ты чего? – удивился пиромант. – Это же такой шанс! Я в свое время одну-единственную дозу месяц найти не мог, а тебе вон как подфартило!
– Не интересует. И слушать ничего об этом не хочу.
– Но почему?!
– Да потому, что пропускная способность мозга ограничена! И на кой черт мне знать, сколько мух летает в комнате или чем кормили свинью, поджарку из которой я заказал на обед?! Думаете, всеведение хорошая вещь?! Хрена! Эта официантка залетела, но еще сама об этом не знает. От другой ушел парень, а вон тот господин медленно умирает от рака. Зачем мне это? Как жить с этим, вообще? Не подумали об этом?!
– Евгений…
– А откаты?! Сейчас, если я кого-то ударю, то почувствую лишь отголосок реальной боли. А потом? Увел у человека сделку, он валидола наглотался, а тебе с сердцем загибаться? Мир – жестокая штука, и я хочу знать о нем лишь то, что мне знать надо. Не больше. Так что идите вы все в баню!
– Ну во-первых, это эгоизм, – начал было Бородулин. – Мы все здесь просто-напросто в скором времени загнемся.
– А почему я должен бросаться на амбразуру? И не факт ведь, что в итоге получится отсюда убраться.
– Не факт, – согласился со мной Виктор Петрович. – Но если ничего не делать, нам точно крышка.
– Ну так делайте! Чего вы ко мне привязались?
Я закрылся от летевших в лицо колючих снежинок и поежился – резкие порывы ветра мигом выдули из-под одежды последние крохи тепла. Да уж, замерзнуть здесь будет вовсе не весело. Но и идти на чистое самоубийство никакого резона нет.
– Поймите вы, – мне показалось важным объяснить свою позицию, – усиление дара сведет меня с ума. Я просто не смогу обработать всю получаемую информацию. Просто не смогу!
– А зачем тебе обрабатывать всю информацию? – встрепенулся вдруг Шумов. – Зачем пропускать через себя весь массив, если можно выдергивать нужные сведения непосредственно из потока данных?
– Это как?
– Сейчас ты все пропускаешь через себя, – тут же ухватился за эту идею Виктор Петрович, – и поэтому при возникновении резонанса ловишь откат!
– Ну и?
– Представь, что ты труба, – попытался объяснить Алекс. – Весь поток может идти через трубу. А можно, регулируя местонахождение и диаметр трубы, пропускать через нее лишь нужную информацию.
– Вы, блин, так красиво говорите, – фыркнул я. – На практике это как реализовать?
– А ты попробуй!
– «Попробуй», «попробуй»…
Раньше было просто – раньше я гасил дар так, чтобы до меня доходили лишь наиболее яркие отклики. А теперь? Как можно сделать получение информации настолько избирательным? Вот ведь…
Я зажмурился, потом открыл глаза и объявил:
– Мне нужны гарантии.
– Что? – удивился Бородулин. – Какие тут могут быть гарантии?
– «Какие», «какие»! Мне нужны гарантии, что я получу свои деньги.
– Это шантаж! – возмутилась вконец продрогшая Оксана.
– Шантаж – это заставлять меня делать то, чего я не хочу и боюсь. И совсем уж свинство заставлять меня это делать бесплатно.
– Да ты… – Гимназистка задохнулась от возмущения, потом обвела взглядом собравшуюся у потухшего костра компанию и сдалась: – Хорошо. Я попрошу выделить специально для вас, Евгений, равную с остальными долю.
Равную долю – это двадцать пять тысяч на брата? С одной стороны, маловато. С другой – все сто тысяч комиссионных оставить у себя в любом случае не получится. Придется делиться. Так что, принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, спорить нет никакого смысла. Несгораемая сумма есть – уже хорошо. А дальше видно будет. Поторгуемся еще.
Я подмигнул Оксане, закрыл глаза и попытался полностью высвободить свой дар. Меня тут же закружил вихрь колючих видений, и лихорадочные попытки сосредоточиться на чем-то конкретном успехом не увенчались. Ясновидение пошло в разнос, окружающий мир стал необычайно ясным и понятным, будто прозрачное бутылочное стеклышко, а в следующий миг меня подняло в воздух. Подняло, подкинуло к затянутому тучами небу – и швырнуло обратно.
Ох, вашу ж мать…
Очнулся я из-за жжения – огнем горели шея и запястья. Постепенно ломота растеклась по всему телу и вынудила открыть глаза. Сидевший поблизости Напалм протянул кружку с горячим чаем, я сделал несколько глотков и неуверенно поднялся на ноги. Стряхнул снег – толку-то, метет все сильней – и глянул на Бородулина, который пичкал своей алхимической дрянью трясшихся от холода страдальцев.
Это ж сколько времени прошло, пока я в отключке валялся?
И ведь не холодно ни капельки. Совершенно. Мне да Напалму на холод наплевать. Хотя в снеге за воротом приятного, конечно, мало.
– Что случилось? – спросил я у пироманта и осторожно потянулся, пытаясь размять занемевшее тело.
– Ты стоял, стоял, а потом просто грохнулся на спину, и все. – Напалм влил в себя не допитый мной чай и усмехнулся. – Вот Петрович тебя и кольнул.
– Да понял уже. И что, я теперь крут?
– А хэ зэ, – пожал плечами Напалм. – Но если так, ты уже начинай что-нибудь делать. Щиты долго не продержатся. И опять утечка энергии началась.
– Вот встряли…
Силовые щиты Цитадели и в самом деле прогибались, будто под покровом вьюги на нас накатывала сама властвовавшая в этом мире Стужа.
Напалм поднялся на ноги, покачнулся и едва не упал. Из носа у него потекла тоненькая струйка крови, и досадливо поморщившийся пиромант промокнул ее неожиданно чистым платком. Да и колдуны чувствовали себя не лучше: бригадир ликвидаторов опирался на Лымаря, Оксану поддерживала под руку Вероника. Слава и вовсе сидел на земле.
Это что ж такое творится? Будто нечто из колдунов силы оттягивает. А ведь таким спокойным этот мир поначалу показался: чистое небо, нетронутый снег, ни ветерка…
– К нам приближается какая-то энергетическая аномалия! – заорал вдруг, перекрикивая гул ветра, оторвавшийся от приборов Шумов.
– Еще одна пирамида? – поморщился Василенко.
– Возможно.
– Евгений! – окликнул меня Бородулин. – Готов к новой попытке?
– Всегда готов, – совершенно не чувствуя никакого воодушевления, отозвался я.
– Ну давай, пионер, не подведи, – выдал напутствие Напалм.
– Погоди, – окликнул меня бригадир ликвидаторов. – Началась утечка энергии, поэтому чем меньше ее придется потратить на переброску, тем лучше. И желательно попасть в место с повышенным энергетическим фоном. Иначе надолго там застрянем.
– О-хо-хо! – только и вздохнул я, попытался сосредоточиться и едва не полетел на землю, когда в спину шибанул порыв вконец распоясавшегося ветра.
Не выдержавшие напора стихии щиты Цитадели оказались пробиты в самый неподходящий момент, и нас захлестнула обезумевшая вьюга. Колючий снег, обжигающий холодом ветер и вытягивающая все силы Стужа. Вот ведь…
– Напалм! – взвизгнула Вера, и хрустнувший костяшками пальцев пиромант усилием воли сотворил окруживший нас пылающий занавес.
– «Геенна огненная ждет гостей, – с натугой затянул парень, на миг умолк, но тут же продолжил петь: – Мне вчера было лень, а сегодня я еду к ней…»
Языки огня, взметнувшись вверх, лизнули ледяное основание пирамиды, и врезавшиеся в них снежинки моментально растаяли, не в силах прорваться внутрь. На мгновение стало легче, но тут я взглянул на пироманта и вздрогнул.
Уж не знаю, откуда он черпал силы, да только пламя буквально обвило его, мелькая отблесками той самой геенны огненной в глазах…
Прекрасно понимая, что медлить нельзя, я усилием воли заставил разгореться неожиданно быстро заполонивший голову дар. Ясновидение расправилось, подобно хлопнувшему на ветру парусу, и меня швырнуло в самое сердце бушевавшей вокруг нас бури.
Вот только теперь я оказался к этому готов. Не пытаясь закрыться от трещавших по швам и рвавшихся под напором стихии магических полей, превратил предвидение в подобие призрачной иглы и пронзил им изнанку мира. Колдовской шторм моментально остался где-то позади, на самом краю сознания замелькали жуткие и одновременно притягательные видения, но сейчас меня интересовало лишь одно: отыскать дорогу домой.
И дар не подвел. Подобно катившейся по наклонной поверхности капельке ртути, он увлекал меня все дальше и дальше, потом просочился через границы миров и вспыхнул как миниатюрное солнце, достигнув Приграничья.
– Нашел! – заорал от восторга я и перекинул видение неподвижно замершему с чарофоном в руке Антону Василенко.
А потом мир свернулся, будто скомканная за ненадобностью салфетка, и на какой-то миг я почувствовал себя заточенным в янтаре муравьем. Но окаменевшая смола вдруг обожгла потусторонним холодом – и наступила тьма.
Будто разом выключилось солнце. Щелк, и все.
Очнулся я тоже разом. Вот еще не было ничего, кроме блаженного забытья, – и уже мороз, снег, тусклые лучи зимнего солнца…
Зимнего, блеклого, но желтого солнца!
А-а-а! Вырвались!
– Потащили.
Тут меня подняли с земли и куда-то поволокли.
Стоп! Кто, куда, зачем?!
– Да не дергайся ты, – раздраженно попросил Семен Лымарь. – И так еле тащим.
– Ну и отпустите! – потребовал я, и меня бесцеремонно бросили лицом в снег.
Выругавшись, я начал подниматься, да так и замер – пирамиды не было.
– Где?!!
– Что – где? – не понял Шумов.
– Цитадель где?!
– Да успокойся ты, никуда она не делась, – потянули меня в развалины ликвидаторы.
– Сам дойду. – Я отмахнулся от них и пригляделся к засыпанной снегом едва ли наполовину гигантской воронке, вокруг которой простиралась огромная поляна. Ни деревца, ни кустика. Лес уже дальше начинается.
Неужели это мы так бабахнулись?
Да нет, снег нетронут вроде.
Что за дела? Где пирамида?!
Куда подевались полмиллиона рублей?
Но тут я приметил, что засыпавший воронку снег совершенно не отражает отблески заходящего солнца, осторожно потянулся ясновидением и ощутил зависшую над самой землей Цитадель, ставшую сейчас почему-то абсолютно прозрачной. Вот так пройдешь в десяти метрах – и не заподозришь ничего. Разве что магический фон очень уж нестабильный. Но это только колдуны и смогут почувствовать.
Нет, что ни говори, хорошая маскировка. Качественная.
Еще раз оглядевшись и не заметив ничего примечательного, я направился к руинам какого-то трехэтажного корпуса, в котором уже скрылись Семен и Алекс. Почти сразу почувствовал чей-то внимательный взгляд и скорее угадал, нежели уловил ясновидением отблеск оптического прицела в одном из окон верхнего этажа.
Ага, Вера на посту. Выходит, что бы с нами ни стряслось, ситуация некатастрофична.
Непонятно только, где именно мы находимся и что это вообще за здание. Больше всего оно какой-то хозблок напоминает: внутренний дворик высоким бараком прикрыт, капитальный гараж, поваленные ворота. Но почему посреди леса?!
Ладно, сейчас попробую разузнать…
Первым, на кого я наткнулся в доме, оказался сидевший у костра Напалм. Стянув с головы кожаную кепку, которая в сочетании с зимним камуфляжем смотрелась просто нелепо, пиромант прижимал к лысине невесть где раздобытую сосульку. Время от времени он страдальчески морщился и вытирал со лба талую воду.
– Ты как? – вместо приветствия поинтересовался он у меня.
– Нормально, – пожал я плечами, присаживаясь рядом. – Башка только болит.
– Вот и у меня болит, – вздохнул парень.
– Несмертельно.
– Как сказать…
– Да перестань ты! – Я оглядел пустую комнату с занесенным снегом полом и спросил: – Остальные где?
– Вера караулит, Петрович колдунов откачивает, они совсем плохие. Парни мне помогать должны, да только, – пиромант повысил голос до крика, – ни фига я этих бездельников не наблюдаю!
– Не ори! – попросил Семен Лымарь, с кряхтением заволакивая в комнату покрытую изморозью столешницу. – Мы делом заняты.
– Не то что некоторые, – подтвердил Алекс и сложил у костра деревянные ножки.
Впрочем, саму столешницу на растопку Лымарь решил не пускать и закрыл ею выходившее во внутренний дворик окно. Сразу будто и сквозняк не так тянуть стал и потеплело.
– Делом они заняты! – скривился Напалм. – Снег подметайте.
– Мы тебе домработники, что ли?! – возмутился Лымарь.
– Семен, – заглянул в комнату Виктор Петрович, – освободишься, бери ружье и смени Веру.
– Яволь, – сразу же зашагал к приставленному к стене карабину Лымарь. – Погреться не дадут…
– Успеешь еще, – хохотнул Шумов и какой-то фанеркой принялся сгребать с пола ко входной двери снег. – А вы чего сидите? Помогайте!
– Мы освобожденные, – покачал головой Напалм и тут же сморщился от боли.
– Я б сказал, кто вы…
– Лучше сигаретой угости. – Пиромант выкинул почти полностью стаявшую сосульку и осторожно погладил себя по голове. – С этими перепадами магической энергии чуть копыта не откинул.
– На, – протянул ему сигарету Алекс. – И чайник поставь.
– Поставлю.
Напалм отправился на улицу набрать в чайник снега; я поднялся и, не чувствуя ни рук, ни ног, поплелся по коридору, ориентируясь на раздававшиеся из внутренних помещений голоса.
– О, вовремя ты! – обрадовался копавшийся в своем саквояже Виктор Петрович и сунул мне заполненную какой-то синей жидкостью мензурку: – Пей.
– Это чего еще?
Я выдернул пробку, осторожно понюхал содержимое, но пить не стал. Вместо этого присмотрелся к бледным словно мел Славе и Оксане, которые с остекленевшими глазами сидели, прислонившись друг к другу. Василенко и вовсе валялся пластом прямо на полу.
– Шок снять.
– А меня так же вставит?
– Нет. – Бородулин присел к Антону и разложил на целлофановом пакете несколько шприцев. – У колдунов чувствительность к перепадам интенсивности магического излучения намного выше, чем у уников.
– И смысл тогда эту гадость пить?
Запах синей жидкости не понравился категорически.
– Головная боль, резь в глазах, онемение конечностей, проблемы с вестибулярным аппаратом присутствуют? – обернулся ко мне химик. – Пей давай.
Ну я и выпил. Будто битого стекла заглотнул. Когда однажды «синим доктором» Салават отпаивал, и то ощущения приятней были.
Тут комната несколько раз крутнулась вокруг меня, ноги стали ватными, и я осторожно опустился на пол рядом с Оксаной.
Ага, теперь понятно, чего у них глаза такие стеклянные. У меня самого, поди, сейчас ничуть не лучше.
– Скоро пройдет. – Бородулин занялся бригадиром и принялся что-то бормотать себе под нос.
– Что с ним? – дождавшись, когда уймется головокружение, уточнил я.
– Перенапрягся.
– Понятно, – кивнул я и осторожно выбрался из темной каморки в коридор.
Кое-как добрался до расчищенной от снега комнаты, уселся к костру и, стянув шапку, приложил ко лбу выкинутый пиромантом обломок сосульки.
Да, так гораздо лучше.
– Вер, мы где, вообще? – поинтересовался я у чистившей мою двустволку девушки.
– Похоже, у Чертова провала, – отозвалась та.
– Это где?
– На территории Туманного, неподалеку от трассы на Лудино.
– Вот, блин, занесло.
– Да нормально, – усмехнулся вернувшийся с улицы Алекс Шумов и поставил в угол пол-литровую пластиковую бутылочку.
– Это что такое? – приглядевшись к содержимому бутылки, удивился я.
Лед не лед, а что-то блестящее.
– Накопитель Иванова, походный вариант, – пояснил парень и достал из кармана фуфайки еще один поглощающий рассеянную в пространстве колдовскую энергию артефакт. – Из серии «просто добавь воды». Правда, надолго их не хватает.
– А зачем они нам сейчас?
Если здесь задерживаться не собираемся, бояться магического излучения не стоит, но поскольку этим вопросом все же озаботились…
– Ну мы типа тут застряли, – подтвердил мои опасения Алекс. – Не в курсе, что ли?
– Просвети.
– Ноутбук сгорел, Антон в отрубе.
– И что делать?
– Чинить, лечить.
– Блин, ты объясни толком, – разозлился я.
– А что объяснять? – Напалм прикрыл дверной проем найденным в развалинах листом ржавого железа и вытер перепачканные перчатки о штаны. – Пирамиду одну бросать нельзя. Вот и будем здесь куковать.
– Елки…
Я обвел взглядом обшарпанные стены, кое-как сметенный с пола снег, чайник над костерком и загрустил. Жить в таких условиях не хотелось совершенно. Про ванну и трехразовое горячее питание молчу, но спать здесь…
А ну как заявится кто ночью? Брр…
– Да нормально! – хохотнул Напалм. – Свежий воздух, природа, романтика…
– И долго нам куковать тут придется? – приуныл я.
– Не, – мотнул головой Алекс и указал на сложенные в кучу рюкзаки и сумки. – Еды, считай, нет. Ноутбук тоже восстановлению не подлежит. Придется кого-то в Соколовский отправлять. Тут, говорят, недалеко.
– Слушай, а без ноутбука никак не обойтись?
– Не-а. Система управления Цитадели не под человека заточена.
– И думаешь, в Соколовском что-нибудь подходящее найти получится?
– Ну чарофон не пострадал, набор запасных модулей тоже есть. Хоть какое-нибудь старье да найдем.
– А деньги?
– У Славы были вроде.
У Славы?
Я вновь глянул на валявшиеся в углу сумки, и меня будто шилом в мягкое место кольнули. То ли полузабытое воспоминание ворохнулось, то ли видение накатило.
Точно – видение!
Все же во всеведении есть свои преимущества!
Главное только – этим делом не увлекаться…
– Евгений, чего завис? – помахал у меня перед лицом ладонью пиромант. – Проблемы?
– Нет, нормально все.
– Ты как со своим предвидением?
– Справляюсь пока.
– Молодец.
Пиромант в очередной раз вышел подышать свежим воздухом, я помотал головой, прогоняя наваждение, и сказал маявшемуся от безделья ликвидатору:
– Да, Алекс! Тебя вроде Бородулин спрашивал.
– Чего ему опять понадобилось? – буркнул Шумов и направился на выход.
Я тут же поднялся на ноги и подошел к сваленным в одну кучу вещам, закрыв их спиной от Веры. Одним движением расстегнул «молнию» на валявшейся сверху сумочке Линева и достал из потайного кармашка латунный кругляш размером чуть поменьше советской трехкопеечной монеты с перфорацией посередине.
– Ты чего? – удивилась Вера.
– Если прямо сейчас чего-нибудь не зажую, сам себя переваривать начну. – Я показал ей выуженный из рюкзака со съестным сухарь и вернулся к костру. – И чай вот уже закипел…
– Тогда и мне налей, – попросила девушка.
– Легко, – успокоив дыхание, ответил я и невольно прикоснулся к спрятанному в карман латунному амулету стоимостью ни много ни мало полмиллиона рублей золотом. Неплохая страховка на крайний случай.
Лоханулся господин Линев, конкретно лоханулся. Или это пока его откачивали, ликвидаторы сумочку с пояса отцепили, чтоб не мешала? Удачно получилось, ничего не скажешь…
Потом мы пили чай и грызли сухари; постепенно в комнатку подтянулись остальные, и как-то враз в ней стало тепло и тесно. Все отогревались и тихонько радовались жизни, разве что Вере пришлось идти менять озябшего на морозе Лымаря.
– Что делать будем? – Я передвинулся поближе к Виктору Петровичу, отпаивавшему Василенко горячим чаем, и пояснил свою мысль: – Надолго здесь оставаться нельзя.
– Я полностью закрыл пирамиду, – не о том подумал Антон. – Никто увидеть ее не сможет.
– А местные зверушки?
– Мы здание защитим, – уверенно заявил Линев. – Продуктов на несколько дней хватит, так что продержимся.
– А чего держаться-то? – буркнул Шумов. – Ноутбук сгорел, я его не починю.
– Выходит, кому-то придется идти в Соколовский, – легкомысленно отмахнулся гимназист.
– До базы погранцов ближе будет, – подсказал дрожавший от холода Лымарь.
– Не надо, – сразу предупредила Оксана. – Они, даже если помогут, наверняка нос не в свои дела совать начнут.
– Да, это лишнее, – поддержал девушку Слава.
– Подождите-ка, – влез в разговор Напалм и ткнул пальцем в грудь Линеву. – Ни за что не поверю, будто у вас аварийная связь не предусмотрена. Давайте завязывайте со своими шпионскими играми и вызывайте подмогу.
– Нереально, – отмахнулся гимназист.
– Да в жизни не поверю…
– Нереально связаться, говорю, – перебил пироманта Слава. – Через Границу никакая связь не пробьется. Даже радиоволны не проходят.
– А при чем здесь это? – удивился Напалм.
– А при том, что мы сейчас на территории Туманного, а не Форта, – вздохнула Оксана. – И если уж кто-то перейдет через Границу, то проще будет добраться до Соколовского, чем ждать, пока ноутбук из Форта привезут.
– Зыко, блин, – погрустнел пиромант. – И что делать?
– Значит, так, – нахмурился Василенко, – надо решать, кто отправится в Соколовский!
– Ну мне по-любому идти придется, – обреченно вздохнул Алекс. – Вы ж ничего без меня не купите.
– А без Евгения не дойти, он заблудиться не даст, да и вообще, – заявил вдруг Напалм. – И без меня не дойдете: нарветесь на исчадий Стужи, и порвут на куски.
– Думаю, самый оптимальный вариант, – кивнул Виктор Петрович. – Идут Евгений, Напалм и Алекс. Мы будем здесь вас ждать.
– Весело, – вздохнул я и вытер слезившиеся из-за дыма глаза.
Хотя, с другой стороны, так оно даже и лучше. Пусть по морозу тащиться придется, зато на хуторе отогреюсь. И поем нормально в кои-то веки. А глядишь, еще и переночевать получится. И в баню сходить. Мечта идиота, короче…
– Вам главное – до дороги на Лудино добраться, оттуда до Соколовского рукой подать, – заметил Лымарь и, сунув руку под ушанку, почесал голову: – Сейчас срубим снегоступы, и с самого утра пойдете, а то темно уже. К вечеру доберетесь, переночуете, а на следующий день обратно вас ждать будем.
– А если пограничники наши доблестные сами прицепятся? – задумался я.
– У Алекса корочки СЭС и командировочное. Отбрешетесь как-нибудь…
– Антон, проводи до леса, – позвал бригадира Шумов. – Еловых лап нарубим, все не на голом полу спать.
– Пошли, – тяжело вздохнул Василенко и успокоил химика: – Да в норме я, в норме.
– Ладно, я тогда защиту пока поставлю, – засуетился Линев.
– Тебе помочь? – спросила Оксана.
– Вот еще! У меня стандартные заготовки остались.
Слава вытащил из сумочки – у меня аж сердце замерло: а ну потайной кармашек проверит! – связку деревянных колышков размером с карандаш, отодвинул закрывавший дверь железный лист и вышел из комнаты.
Гимназистка задумчиво посмотрела ему вслед и неожиданно подошла ко мне.
– Спасибо, – поблагодарила вдруг Оксана.
– За что? – удивился я.
– Ты ведь меня спас, – несколько виновато улыбнулась девушка. – Я тебе угрожала, а ты все равно спас. Понимаешь, многие мои знакомые в той ситуации спокойно бы наблюдали со стороны и не вмешивались.
– Да ладно, ты бы и сама справилась…
– Не справилась. Как вспомню то копье… – Оксана поежилась и передернула плечами. – Спасибо.
– Ерунда. – Я достал коробку с патронами и принялся снаряжать пустой магазин. – Скажи, что здесь стряслось.
– В смысле? – удивилась колдунья.
– Воронку видела?
– А! Прошлым летом выброс энергии случился. До сих пор энергетический фон нестабильный. Хорошо, хоть накопители Иванова с собой есть.
– А из-за чего выброс случился, не в курсе?
– Не знаю. Даже экспедицию сюда отправляли, но так ничего и не выяснили.
– К чему спрашиваю, – решил я пояснить свой интерес, – а не бабахнет тут снова?
– Даже если так, в первый раз взрывная волна была направлена в противоположную сторону, – улыбнулась Оксана.
– Слабое утешение, – вздохнул я.
– Хоть какое-то.
Тут заявился продрогший Линев, гимназистка отошла к нему, но сразу же вернулась и без обиняков заявила:
– Как бы то ни было, Евгений, я все равно не дам вам нажиться на этом деле. Пятьсот тысяч за пирамиду никто никогда не заплатит.
– Уговор о моей доле в силе? – уточнил я, решив до времени не обострять отношений.
– Да.
– Вот и замечательно. Курочка по зернышку.
– Рада, что вас это устраивает.
Устраивает? Я с трудом удержался от ехидного смешка и лишь покачал головой:
– Нет такого преступления, на которое не пойдет капиталист ради трехсот процентов прибыли.
– Вы себе льстите, Евгений…
В этот момент упал закрывавший дверь железный лист, вернувшиеся из леса парни затащили в комнату мохнатые еловые лапы, и мы принялись сооружать себе импровизированные лежаки. Я живо представил, каково будет провести здесь ночь, и поежился. Жаль, стемнело уже, а то бы прямо сейчас в дорогу отправился.
Не приспособлены мы, кролики, для лазанья. В смысле для жизни в таких условиях. Впрочем, лучше здесь перекантоваться какое-то время, чем с дыркой в голове в сугробе остывать. А в Форте именно это мне и светило…
– А не угорим? – забеспокоился Алекс, кое-как соорудив себе из еловых веток лежанку.
– Костер на ночь оставлять не будем, – успокоил его Слава Линев и вытащил откуда-то свернутый в трубочку лист фольги. – У нас несколько термолистов есть.
– Это что за зверь? – удивился я.
– Алхимический обогреватель, – пояснил колдун и, расправив фольгу, приложил ее прямо к стене.
– И чего теперь будет?
– Теперь греть будет.
– До чего дошел прогресс, – только и покачал я головой.
– Да ну, старье, – не согласился со мной Напалм. – В Патруле таких сейчас, как известного продукта за баней.
– Смотри, можешь сам климат-контролем поработать, – предложил Слава.
– Не, я спать. Только Веру дождусь.
– Вставит она тебе, – усмехнулся я.
– За что?
– За то, что без нее в Соколовский намылился.
– Не, – легкомысленно отмахнулся пиромант. – Это же логично…
– Где женщины и где логика? – рассмеялся Линев, потом глянул на насупившуюся Оксану и поспешил поправиться: – В том плане, что в таких ситуациях эмоции в любом случае превалируют…
– Мы с тобой потом об этом поговорим, – многообещающе кивнула гимназистка.
– Потом так потом. – Слава прикоснулся к листу фольги и сразу же с проклятием отдернул пальцы: – Черт! Быстро нагрелась.
Напалм не особо радостно хохотнул и задумчиво глянул на дверь.
– Иди, иди за подругой, – правильно истолковал этот взгляд Линев и достал из кармана короткий деревянный жезл в пару пальцев толщиной. – Все, охрана заработала. Можем спать ложиться.
Пиромант со вздохом поднялся на ноги и направился на выход. Я покачал головой и начал устраиваться на пахнувших лесом еловых ветках.
– Евгений, а ужинать? – позвал меня засыпавший в котелок перловку Виктор Петрович.
– Без меня.
– Не дело голодным спать ложиться, – предупредил Бородулин.
– Ерунда, – отмахнулся я и закрыл глаза.
Аппетита и в самом деле не было. Ничего уже не было, кроме усталости. Вроде бы и надо червячка заморить, но лень. Не хочу.
И сон, как назло, не идет. Только глаза закрою, и начинает, будто на волнах, подкидывать. И крутит, так и крутит всего.
А все Бородулин, сволочь! «Управлять даром», «управлять даром»…
Пока бодрствую – еще куда ни шло, а во сне как?
Ладно, с утра видно будет.
Если оно будет, это утро.
