Книга: Ледяная Цитадель
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7

Глава 6

Нельзя сказать, что мое заявление произвело фурор, но определенный эффект оно, несомненно, вызвало. Определенный – да. Только не совсем тот, на который я рассчитывал.
И особенно поразило поведение Антона Василенко. Он хоть особого раздражения и не выказал, но и не обрадовался моему вмешательству совершенно. Будто его уже деньги в банке дожидаются. А вот остальные ликвидаторы заметно оживились. И если у Виктора Петровича явно голова другим была занята, то Шумов и Лымарь разве что руки потирать не начали.
Ага, эти на крючке.
Реакция Славы и Оксаны тоже оказалась совсем не однозначной. Нет, взгляды, которыми они меня наградили, счесть дружелюбными нельзя было при всем желании. Ну да никто и не сомневался, что они здесь Гимназию представляют.
Вот только у Линева за раздражением скрывалось что-то еще. Недоумение? Растерянность? Оторопь? Или он просто-напросто от глумливой ухмылочки едва удержался?
Не уверен, парень-то вовсе непрост.
Другое дело Оксана, эта явно подумывает, не вышвырнуть ли меня из подвала прямо сейчас. Все эмоции на лице написаны. Ох, намучаюсь я еще с ней…
Еще и Вероника как-то очень уж досадливо поморщилась. Считает, что у Линева все схвачено? Ну это мы еще посмотрим…
А Напалм, кстати, точно не в курсе происходящего. И это наводит на определенные размышления.
– Так что скажете? Сколько? – повторил я вопрос.
– А вам-то какая разница? – довольно недружелюбно поинтересовался Василенко.
– Есть мнение, что, если торгами будет заниматься профессионал, цена реализации резко увеличится.
– Мы рассчитываем получить сто тысяч золотом. – Алекс Шумов поднялся с пола, с кряхтением распрямил спину и, переглянувшись с Лымарем, поинтересовался: – Думаешь, реально получить больше?
– Половина того, что выручим свыше двухсот тысяч, моя и компаньонов.
– Половина? – возмутился Семен Лымарь, но тотчас осекся: – Двухсот тысяч?!
– Угу, – кивнул я.
– Вы что, рассчитываете выставить Цитадель на торги? Это нереально! – вспыхнула Оксана. – Разве это непонятно?!
– Продать можно все. Даже уникальную Цитадель. Главное – найти покупателя. А в нашем случае покупателей долго искать не придется, сами в очередь выстроятся.
– Кто именно? – совершенно спокойно уточнил Линев.
– Лига, Торговый союз, Братство, ну и Гимназия, само собой.
– Хочешь начать войну? – Оксана раздраженно взмахнула рукой и повысила голос: – Никто не станет торговаться! Никто не даст завладеть пирамидой другим.
– Запросто останемся у разбитого корыта, – кивнул Василенко.
– Смотрите сами, конечно. – Лезть напролом и навязывать свои услуги было слишком рискованно. Рано еще, надо для начала почву подготовить. – Только вы неправильно представляете себе ход торгов. Реализация уникальных товаров несколько отличается от продажи картошки.
– Что ты предлагаешь? – заинтересовался Лымарь.
– Нет нужды сообщать о пирамиде всем потенциальным покупателям сразу. Достаточно оповестить одного, – я многозначительно глянул на Славу и Оксану, – конкретного покупателя о том, что у него имеются реальные конкуренты. Сдается мне, цена в этом случае легко достигнет полумиллиона.
– Или опустится до пары боевых заклинаний, – хмыкнул Напалм.
– Такую возможность тоже исключать нельзя, но и мы продаем не картошку, а нечто совсем иное.
– Ладно, это все понятно, – нахмурился Василенко. – Один вопрос: зачем нам связываться с вами?
– Во-первых, мы уже в доле, – кивнул я на разобранный чарофон.
– Мы спасли вас вообще-то!
– А во-вторых, скажите, кто из вас горит желанием сообщить тому самому конкретному покупателю об увеличении цены сразу в пять раз?
– Ваша доля десять процентов, – переглянувшись с Линевым, предложил как-то враз сменивший гнев на милость бригадир ликвидаторов.
– Несерьезно, – скрестил на груди руки Напалм. – Мы должны войти в долю на общих основаниях!
– Еще чего! – возмутился Алекс. – С какой это стати?!
– А как насчет чарофон вернуть?
– А как насчет подвал освободить?
– А не пойти бы вам на хутор бабочек ловить?
– А ху-ху не хо-хо?
– Хватит уже делить шкуру неубитого медведя! – не выдержала Оксана. – Немедленно прекратите!
– Двадцать пять процентов от суммы сверх ста тысяч, – предложил я и специально для ожегшей меня ненавидящим взглядом гимназистки поспешил добавить: – Я допускаю возможность того, что цену реализации поднять не получится. В этом случае на долю мы претендовать не будем.
– Идет, – моментально согласился Василенко, опередив уже открывшего рот Напалма.
– У нас осталось в запасе полчаса, – предупредила Оксана.
Василенко тяжело вздохнул и повернулся к Шумову:
– Алекс?
– Да все готово уже, – усмехнулся парень.
– А чего молчал?!
– А кто-то меня слушал?
– Виктор Петрович, – окликнул Антон химика, – вы что скажете?
– Раствор смешать не проблема, – откликнулся Бородулин, продолжая думать о чем-то своем.
– Оксана Григорьевна?
– Интенсивность излучения продолжает повышаться. Оставаться здесь нельзя.
– Вы что делать собрались? – насторожился пиромант.
– Как – что? – вроде как даже удивился Василенко. – Через полчаса защитный экран исчезнет, какие могут быть варианты?
– Вы туда? – обалдел я от неожиданности. – А мы?
– Ну можете остаться.
– А в пирамиде что?
– А в пирамиде мы переждем бурю, – усмехнулся Линев. – Хотя если эта буря лишь попытка хозяев пробиться к Цитадели, ничего заранее гарантировать нельзя.
– Вы шевелитесь быстрее, – поторопил я бригадира ликвидаторов.
Сейчас, когда схлынул азарт, стало откровенно не по себе. Куда бы ни потянулся ясновидением – со всех сторон нас окружала непроницаемая пелена Стужи. Сплошные холод, мрак и злоба.
Нет, чем здесь оставаться, уж лучше в Цитадель…
– Все, не мешайте нам тогда! – отмахнулся Василенко и поспешил к нещадно дымившему костру.
– Да никто и не мешает, – несколько озадаченно почесал затылок Напалм.
Слава Линев хотел было что-то сказать, но передумал и отправился вслед за бригадиром. Я достал из кармана коробочку с таблетками и спросил у пироманта:
– Как думаешь, получится у них?
– Получится, конечно. В прошлый раз без всяких приготовлений дело сделали. – Алекс Шумов с помощью какого-то хитрого шлейфа подключил чарофон к ноутбуку и застучал пальцами по клавиатуре. – С новым аппаратом все как часы работает!
– Хана чарофону, – вздохнул Напалм и щелкнул ногтем по коробочке с таблетками у меня в руке. – Ты бы, Евгений, этой гадостью особо не увлекался.
– А что такое? – Я вытряхнул на ладонь пилюлю, но глотать пока не стал.
– Я давно заметил, что эффект «магистра» потихоньку снижается. Раньше, бывало, примешь, аж дым из ушей да искры из носа. А теперь с той же дозы пшик выходит.
– Да прям! Видел я твой «пшик».
– А что ты хотел? Опыт не пропьешь, – пожал плечами Напалм. – Я раньше никак не мог понять, в чем дело, а теперь с Бородулиным потолковал – и многое на свои места встало.
– Например?
– Вот ты как часто таблетки глотаешь?
– Раз в три дня.
– А когда только начинал их принимать?
– Пореже – факт.
Я задумался и вдруг понял, что определенный резон в словах Напалма несомненно есть. Пару лет назад мне на неделю и одной таблетки хватало.
И в чем дело?
– Получается, организм постепенно привыкает? – высказал я первое пришедшее на ум предположение.
– Не-а. У меня как: приму «магистр» – сразу на пик силы выхожу. Но препарат не влияет напрямую на дар, он лишь увеличивает интегрированность организма в энергетическое поле. Я вот пиромант; я активно воздействую на окружающее пространство, и все равно даже у меня регулярное принятие «магистра» в долгосрочной перспективе способно привести к «дистрофии дара». Как минимум перестану развиваться. Это я не сам придумал, Виктор Петрович просветил.
– Да я понял уже.
– Вот. А ясновидящие, он говорит, получают информацию напрямую из окружающего пространства. И поскольку твои таблеточки не угнетают дар, а лишь уменьшают взаимодействие организма с энергетическими полями, то ясновидению все сложнее и сложнее работать. А получать информацию оно должно…
– Полагаешь, предвидение постепенно усиливается? – задумчиво потер я переносицу. – Накачивает мышцы, так сказать.
– Ну да. Хочешь ослабить дар, подсаживайся на «магистр» – и через пару-тройку лет не сумеешь даже понять, кто к тебе в дверь стучится.
– Подсяду на «магистр» – после первого же отката мозги из ушей полезут.
– Это шутка юмора была, если не понял.
– Не смешно.
– А раз не смешно, завязывай с этими таблеточками…
Я покивал, потом сунул пилюлю обратно в коробочку и убрал в карман.
Бред какой-то. Плотно сидящий на «магистре» пиромант учит меня жизни. Докатился.
Но проверить эту теорию стоит – все же за последнее время мой дар и в самом деле заметно усилился. Вот только сейчас уже и не припомнить, начались подвижки, после того как таблетки Бородулина регулярно употреблять стал, или дело вовсе не в них.
– Слушай! – Я решил отвлечься и задать пироманту давно интересовавший меня вопрос. – А чего ты песни распевать начинаешь? От избытка чувств, что ли? Или «крыша» едет?
– Это когда жгу особенно активно? – уточнил Напалм.
– Ага.
– Это не просто песни, это скорее мантры. Я когда тренируюсь, некоторые связки на определенные фразы завязываю.
– А почему песни такие странные?
– Ну едет все же «крыша» легонько, не без того, – поморщился Напалм и, пригнувшись, чтобы не зацепить макушкой тянувшиеся под потолком трубы, направился в сторону костра. – Пошли, все самое интересное пропустим.
Я задумчиво кивнул и двинулся следом, но потом приметил стоявшую в одиночестве Веронику и подошел к ней:
– Скучаешь?
– Дух перевожу, – покачала головой девушка.
– Что с Бородулиным решили?
– Нормально все, проблем не должно быть.
– В смысле?
– Его наше предложение вполне устроило.
– А! Ну и замечательно.
– Теперь главное – выбраться отсюда, – вздохнула Вера.
– И продать пирамиду, – усмехнулся я.
– Ты точно решил этим заняться? Это будет не так-то просто. Гимназисты вряд ли обрадуются перспективе переплатить за пирамиду лишние четыреста тысяч. А на любой шантаж они отреагируют очень жестко.
– Видно будет.
Я отошел от девушки и прогнал подступившие вдруг сомнения. Заплатят, никуда не денутся. Если у всей Гимназии едва силенок хватило эту Цитадель с неба сковырнуть, то другого выхода у них просто нет. Правда, некоторые товарищи могут попытаться силовыми методами проблему решить, но за такие деньги можно и рискнуть.
«Шанс! Он не получка, не аванс, он выпадает только раз…»
И, мысленно напевая привязавшуюся песенку, я подошел к Напалму, во все глаза наблюдавшему за манипуляциями Бородулина. А тот сейчас больше всего походил на средневекового алхимика. Одну колбочку осторожно нагрел на огне, вторую сунул охлаждаться в снег, потом смешал в котелке сразу несколько микстур и осторожно добавил во вспенившуюся жидкость какой-то золотистый порошок.
– Слава, будь любезен, передай выжимку из снежных ягод и настойку бархатника, – попросил Виктор Петрович и шикнул на едва не опрокинувшего спиртовую горелку пироманта: – Осторожней ты! Ходишь как слон в посудной лавке! Так у меня скоро целой посуды не останется!
– Это все, что останется после слона-а-а… – на манер известной песни пропел Напалм, но на рожон лезть не стал и отошел к Василенко, который что-то оживленно обсуждал с перетащившим к костру ноутбук Алексом.
– Синхронизация есть, – горячился Шумов, – но из-за дешифровки появляется небольшой лаг. Понимаешь? А если откорректировать его настройками, порушится защита…
– Исправим медикаментозно, – успокоил паренька Бородулин. – Что там с перчаткой?
– Начинаем подключение.
Алекс вытащил из рюкзака кожаную перчатку и соединил ее длинным шлейфом с ноутбуком.
– Это что за беда? – удивился пиромант. – Ну-ка закешь.
И в самом деле, на обычный предмет одежды приготовленная парнем перчатка нисколько не походила. Всю ее поверхность усеивали впившиеся в кожу серебристыми ножками многочисленные микросхемы и разноцветные провода, а внутренняя сторона ладони и пальцев оказалась покрыта стальными кружочками датчиков, отдаленно напоминавшими присоски осьминога.
– Не лапай, – нахмурился Антон Василенко и, сморщившись, стянул с правой ладони нормальную перчатку. – Простое устройство ввода-вывода.
– Сало як сало, шо його пробувать, – спокойно среагировал на грубость Напалм.
Глянув на руку бригадира ликвидаторов, я только присвистнул, но ничего говорить не стал. Зрелище и в самом деле оказалось жутковатое: кожа на правой ладони Василенко была мертвенно-бледной с тонкими черными полосками то ли порезов, то ли ожогов.
И как его угораздило только?
Тут перед глазами мелькнула льдисто-голубоватая стена Цитадели, от которой так и веяло нестерпимым холодом, и желание выяснить подробности увечья Антона как-то сразу сошло на нет.
Видение мелькнуло и пропало, но меня еще какое-то время трясло при одном воспоминании об идеально ровных блоках пирамиды. Еще бы! Явно ведь неспроста их материал вызывал ассоциации с застывшим временем или вывернутым наизнанку да так и замороженным пространством.
Кое-как подавив сотрясавшую меня дрожь, я до боли стиснул сунутые в карманы кулаки и запретил себе даже думать о таблетках.
Успокоиться, надо успокоиться.
Да и какие тут могут быть пилюли?
Если доведется к такой вот жуткой штуковине приблизиться, никакие таблетки не помогут – запросто мозги вскипят. Нет, вся надежда на самоконтроль.
Железные нервы, здоровые почки,
Гимнастика, йога, трусца…

Как-то так. Без железных нервов нынче вообще никуда.
Тем временем Василенко заправил под шапочку лезшие в глаза кудри, аккуратно убрал переданный Алексом ноутбук в повешенную через плечо сумку и принялся медленно просовывать ладонь в странную перчатку. Делал он это очень осторожно, стараясь не оборвать провода и не выдернуть шлейф, и Напалм не смог не прокомментировать увиденное.
– Пиликала гармошка, играл аккордеон, – вполголоса пропел он, – а маленький Антошка натягивал… перчатку.
Бригадир ликвидаторов недобро глянул на пироманта и вдруг кивнул куда-то ему за спину:
– Ты б за подругой лучше следил. А то уведут.
Я обернулся и увидел, что Слава Линев опять о чем-то беседует с Вероникой.
– Не уведут, – хмыкнул Напалм, но все же решил отойти к своей девушке.
– А Слава разве не с Оксаной?
Почему-то с первого взгляда у меня сложилось именно такое впечатление. Интонации, жесты, взгляды. Зуб даю, что-то между ними было.
– У них там все непросто, – усмехнулся Семен, проверяя, легко ли ходит в ножнах тесак. С клинками у этого товарища был определенный перебор. Мне и одного много, а тут из голенища унтов рукоять засапожного ножа торчит, еще пара в чехлах на правой штанине, да по одному на левом предплечье и у нагрудного кармана. Плюс топорик.
– А у кого сейчас просто? – вздохнул Алекс. – Моя вон опять к родителям умотала. Придется ехать забирать.
– Надо Антона женить, – решил вдруг Лымарь. – На той же Оксане. А что? Деваха она видная и при должности.
– Сам бы женился, – фыркнул Шумов.
– Не, для меня умная шибко. Пугаюсь я таких, – покачал головой Семен. – Только Василенко в последнее время какой-то малоактивный, как я погляжу.
– Ага, раньше бы давно уже окрутил…
Я треп парней слушать не стал и решил получше присмотреться к той самой Оксане. Чего делать по понятным причинам все же не стоило. Поймав полный негодования и презрения взгляд, я решил на неприятности не нарываться, отвернулся и уселся у огня. А то – раз! – и превращусь в лягушку. Даже квакнуть не успею. Ну или паралич разобьет. Колдуньи, они такие. Особенно те, что при серьезных должностях. Надо бы, кстати, получше об Оксане разузнать. А то, не зная броду, и утонуть недолго.
– Ну и чего ты кислый такой? – уселся пиромант рядом со мной на торчащий из стены обрезок трубы.
– Да так, – неопределенно покрутил я перед собой рукой.
– Десять минут! – объявила вдруг Оксана. – Интенсивность нарастает.
– И температура падает, – поежился Напалм.
Алекс Шумов оторвался от дисплея чарофона и громогласно отчитался:
– Сигнал есть! Помехи в норме.
– Виктор Петрович! – позвал химика Василенко. – Пора.
– Одну минуту! – И Бородулин начал отмерять лекарства. – Вот это выпей и еще три таблетки прими. Сейчас остальное подготовлю. Рукав закатывай сразу.
Особой нервозности в ликвидаторах я не ощущал. Вот Оксану так и подбрасывает, но она скорее до сих пор из-за непредвиденного изменения схемы реализации пирамиды успокоиться не может. Слишком все близко к сердцу воспринимает. Нельзя так.
– Говорят, в первый раз у них ничего не получилось, – вздохнул Напалм.
– Живы остались – уже хорошо.
– Тоже верно. – Пиромант нагнулся к костру и, нисколько не опасаясь жара, вытащил из огня уголек. – Странная компашка тут подобралась, не находишь?
– Ты по поводу гимназистов?
– Да нет, с ними как раз все понятно, – усмехнулся Напалм, любуясь зажатым в пальцах алым угольком. – Мы с Верой, кстати, в доле?
– Само собой. Мне без вас это дело не провернуть.
– Не факт, что это вообще реально осуществить.
– Ради ста тысяч можно и напрячься.
– Я к тому, – пиромант склонился ко мне и прошептал, – что Гимназия уже считает Цитадель своей. А связываться с колдунами себе дороже.
– Сто тысяч!
– Ну попробовать-то можно, – сдался Напалм и выкинул уголек обратно в костер.
Я многозначительно усмехнулся и кивнул:
– Попытка не пытка.
– Так, все сюда! – замахал вдруг руками Виктор Петрович. – Подходите, подходите!
– Чего он еще? – насторожился я.
– Пойдем посмотрим, – поднялся с трубы Напалм.
Посмотреть и в самом деле стоило, и не только посмотреть: закончив с Антоном, господин Бородулин начал раздавать какие-то таблеточки и всем остальным. И наверняка ведь это не простые витамины. Какие могут быть витамины в такой ситуации?
– Это что? – Я повертел в пальцах желатиновый шарик и поморщился из-за неприятного острого запаха. – И это зачем?
– Для начала снизим восприимчивость к колебаниям магического поля! – повысив голос, начал объяснять нам Виктор Петрович. – На втором этапе скорректируем чувствительность к холоду. На третьем усилим способности организма к регенерации и выводу шлаков, а также заложим основы выживания в энергетически сверхнасыщенных пространствах. Ну и органы зрения защитить надо. Да вы глотайте, глотайте. Разжевывать и запивать не обязательно.
Мгновение поколебавшись, я проглотил показавшийся на вкус совершенно омерзительным желатиновый шарик, и тут же рядом вновь оказался Бородулин.
– Голову запрокидываем, – распорядился он и что-то закапал мне в глаза.
Ох ты елки-палки! Будто жидким азотом плеснули! Глазные яблоки моментально проморозило, а стоило моргнуть – досталось и векам. На несколько мгновений я напрочь утратил способность ориентироваться в пространстве, и даже ясновидение спасовало перед проморозившими голову чуть ли не насквозь каплями.
– Может возникнуть эффект дезориентации, но он достаточно быстро пройдет. Все дело в индивидуальной непереносимости отдельных компонентов…
– Ах ты врач-убийца! – Позеленевший Напалм обхватил руками виски, медленно опустился на корточки и тихонько охнул: – Ой-ё-ёй! Давненько мне так холодно не было…
– Мне так холодно, похоже, вообще никогда не было.
Я осторожно поднялся на ноги и прислонился к стене. Боль в глазах начала понемногу отступать, зато в животе принялось разгораться самое настоящее пламя.
Это ж надо! Не понос, так золотуха!
– У кого начинают проявляться неприятные болевые эффекты в желудке, подходите ко мне! – повысил голос Бородулин и стал разливать по мензуркам какое-то темно-зеленое зелье.
Солоноватая жидкость оказалась вязкой, она обволокла горло, и меня едва не вывернуло наизнанку. Еле в себе удержал.
Закончив с маявшимися животами страдальцами, Виктор Петрович выудил из саквояжа стеклянный шприц и набрал в него бурлившую в жестянке над костерком жидкость.
– Запястья готовим! – объявил он.
– А чего шприц у вас не одноразовый? – опередил меня с вопросом Напалм.
– Пластик не выдержит. Да не волнуйтесь вы, длительного воздействия такой концентрации активных веществ никакая зараза не перенесет.
– Горячую и будете колоть? – поежился я.
Живот резало все сильней, голова раскалывалась, а глаза до сих пор продолжали слезиться. И пусть остальных тоже штормит, мне от этого нисколько не легче.
– Горячую? – удивился Бородулин. – С чего бы это?
Я пригляделся и обомлел: шприц в один момент покрылся тоненькой корочкой льда. И это набранная из котелка жидкость?!
Обжегшая холодом игла проколола вену совершенно безболезненно, а миг спустя схлынули все неприятные ощущения, терзавшие меня до того. Будто лошадиную дозу обезболивающего вогнали. Или умер уже, а тело об этом еще не знает. Стало легко-легко, мир потерял объем и превратился в вырезанные из картона и аляповато раскрашенные декорации.
– Все за мной! – позвал вдруг от перекрытой железным листом двери Лымарь.
Я пошел к нему и с удивлением понял, что почти ничего не вешу. Будто и не шагаю по полу, а подобно воздушному шарику под потолком плыву. Остальные, судя по их ошарашенным лицам, испытывали схожие впечатления, и лишь Антон Василенко ощущал себя находившимся не на луне, а в темном подвале. А то и где похуже.
Ему что-то другое вкололи?
Семен Лымарь, выбив пару штырей, сорвал перекрывавший дверной проем железный лист, и тотчас с той стороны метнулось какое-то льдисто-прозрачное существо. Силовое поле замерцало, но сумело справиться с неожиданной атакой, и исчадие Стужи отлетело обратно в туман. На своем горбу тащивший тяжеленный генератор защитного поля Слава Линев пошатнулся и скрипнул зубами, но сумел удержать равновесие и продолжил путь.
Я одним из последних покинул подвал и настороженно уставился на заволокший коридор туман. Ни черта ведь не видно! Да и почувствовать ничего толком не получается. Ясно только, что-то холодное впереди.
А если…
Ясновидение метнулось по коридору, но через несколько метров наглухо завязло в молочной пелене. Ну да с паршивой овцы хоть шерсти клок – остальные не видят уже и на расстоянии вытянутой руки.
– Идите за мной! – Я пристроился в авангард колонны, и мы потихоньку начали пробираться к дожидавшейся нас где-то впереди Цитадели.
Вот только непонятно, дойдем ли мы до нее – по силовому полю замелькали радужные пятна, защитный полог время от времени начал самопроизвольно отключаться, и стало ясно, что заряда генератора надолго не хватит.
А без полога нас мигом в оборот возьмут…
– «Здесь туман и холод, в Африке зато мы сойдем на берег даже без пальто», – тихонько пропел шагавший вслед за мной Напалм, но в этот раз на него внимания никто не обратил. Не до того.
– Мать вашу! – взвыл Семен Лымарь, налетев в тумане бедром на какую-то торчавшую из стены арматуру. – Не видно ни хрена!
– Сейчас зрение перестроится, – пообещал Виктор Петрович, – и станет легче…
– Ходу! – Я скатился по какой-то железной лесенке на уровень ниже и побежал по уходящему во тьму коридору.
И с каждым шагом меня покидала так удивившая поначалу легкость. Будто мы, уже покинув луну, спускаемся с благословенных небес на грешную землю и притяжение все сильнее давит на нас в попытке отквитаться за минуты невесомости.
Пробираться вперед получалось со все большим трудом; затянувший коридор туман сгустился и превратился едва ли не в желе, да и отступивший поначалу холод вновь вернулся и принялся покусывать щеки и пальцы.
– Быстрей! – крикнула вдруг Оксана, и тут же силовой полог начал часто-часто мигать.
Словно специально подгадав момент, из темноты вырвалось сотканное изо льда и тьмы исчадие Стужи, и сбоку оглушительно грохнул выстрел – стремительно вскинувший охотничий карабин Лымарь подбил неведомую тварь в прыжке. Заряд картечи отшвырнул ее на пару шагов, а в следующий миг искрившийся электрическими разрядами шарик разметал по сторонам острые осколки льда и клочья овеществленной тьмы.
– Напалм! – поудобней перехватив мое охотничье ружье, скомандовала Вера, и пиромант метнулся в авангард.
И пусть сорвавшееся с его ладоней оранжевое с голубоватыми прожилками пламя больше не напоминало своей мощью геенну огненную, туман впереди моментально выгорел и исчез. Ледяные создания поспешили скрыться во тьме, и мы вновь рванули по коридору.
– Нам сюда! – Алекс Шумов в очередной раз сверился с показаниями чарофона и указал на перегородившую один из проходов железную дверь.
Линев сбросил на пол оттягивавший плечи генератор, замахнулся, подобно толкающему ядро атлету, и выкинул вперед пустую руку. Железную дверь смяло и отшвырнуло на полтора десятка метров, и сразу по глазам ударило заполонившее подвал призрачное сияние.
Подвал? Или подземный зал?
Торчащая из бетонного пола макушка ледяной пирамиды искривляла пространство, и никак не удавалось понять, куда нас, собственно, угораздило заскочить.
Да и неважно оно!
Пусть очертания стен колеблются, будто голографические проекции, а потолок выгнулся искривленным куполом и теряется во мраке – Цитадель-то вот она! Нашли!
– Сзади! – вскрикнула вдруг Оксана.
Напалм обернулся к хлынувшему вслед за нами в помещение туману, но сотворенное им пламя почти сразу начало проигрывать напору первородной Стужи. Вера и Семен наставили на клубившуюся за дверью тьму ружья, да только стрелять им пока было не в кого.
– Приступайте! – крикнул ликвидаторам Линев и расстегнул молнию болтавшейся на поясе сумочки.
Шумов и Василенко бросились к торчащей из пола верхушке пирамиды, а я вдруг почувствовал чье-то леденящее кровь присутствие и выхватил из кобуры пистолет.
– Осторожно!
Ворвавшийся в дверь снежный лорд легко преодолел начавшее опадать пламя, и в тот же миг Напалма просто отбросило в сторону. Я успел сделать несколько выстрелов, а потом чужая воля придавила к полу, не давая пошевелить ни рукой, ни ногой. Семену и Веронике пришлось ничуть не легче, но вот гимназисты не подвели.
Сорвавшаяся с руки Оксаны шаровая молния заставила снежного лорда на мгновение замереть на месте, и Линев наставил на него острый конец вытащенной из сумочки деревяшки, размером не превышавшей обычную зубочистку. Полыхнула ослепительная вспышка; вырвавшаяся из амулета энергия рассекла исчадие Стужи надвое, и стряхнувший с пальцев оставшийся от палочки пепел Слава поспешил швырнуть в дверной проем покрытый сложной резьбой янтарный шарик.
А янтарный ли?
Громыхнуло так, что с терявшегося во тьме потолка посыпалась бетонная пыль, потом на месте взрыва завертелся смерч, нестерпимо сиявший изумрудными блестками. Взрывная волна мягко толкнула в бок, и я вновь повалился на пол.
Ох ты!
И так каша в голове, теперь и вовсе контуженый буду. Ладно хоть ясновидение удалось удержать под контролем. А то б взорвался от переизбытка информации, эмпат хренов…
– Бегом к пирамиде! – крикнул мне Линев и помог подняться на ноги Бородулину. – Это их на какое-то время задержит. Бегите!
Я подхватил Напалма под руку с одной стороны, Виктор Петрович – с другой, и мы поволокли парня к исследовавшим верхушку ледяной Цитадели ликвидаторам. Впрочем, пиромант вскоре очнулся и, тихонько бормоча себе под нос ругательства, заковылял дальше уже без посторонней помощи.
Воспользовавшийся этим Бородулин вырвался вперед и, подскочив к стоявшему в паре шагов от пирамиды бригадиру, зачастил:
– Быстрее! Долго не продержатся!
– Подожди, – отмахнулся от него Василенко. – Алекс, скоро ты?
– Датчики поставил, анализ идет, – не отрывая взгляда от монитора какого-то прибора, ответил Шумов.
– Ускорить вычисление можешь?
– Нет.
Я подходить вплотную к Цитадели не стал и даже, наоборот, слегка подался назад – холодом веяло от нее просто запредельным.
А еще мир вблизи ледяной пирамиды понемногу утрачивал свою материальность. Пространство дрожало и словно пыталось отодвинуться от более реальной, чем вся окружающая действительность, Цитадели.
Вот ведь…
У дверей тем временем вновь вспыхнула перестрелка, а мгновение спустя блоки пирамиды, лишь внешне напоминавшие выточенные изо льда плиты, потускнели и приобрели зеленоватый оттенок бутылочного стекла.
– Чтоб тебя! – выругался Алекс. – Энергетическая насыщенность изменилась!
– И что теперь?
– Анализ по новой пошел…
– Поторопитесь уже! – ежась из-за идущего от пирамиды холода, крикнул я.
А медлить и в самом деле было никак нельзя – постоянно накатывавшие со спины волны стужи жгли все сильнее и сильнее. Еще немного – и мы просто-напросто превратимся в куски смерзшейся плоти. Если раньше снежные лорды не прорвутся в подвал.
– А я что могу сделать?! Сверху на него сесть? – Алекс выругался и заколотил по покрывшемуся инеем прибору ладонью: – Работай, жестянка несчастная!
– Вы чего ищете? – спросил я и, повинуясь случайному наитию, поднял взгляд к потолку. Поднял взгляд и тотчас вздрогнул от неожиданности.
Потолок опускался. Вот еще только что он терялся во тьме, а сейчас расцвел белыми узорами изморози и понемногу истончался, будто потихоньку прогоравший лист бумаги, к которому снизу поднесли зажженную спичку.
Стужа пытается добраться до нас сверху?!
– Да неважно, – отмахнулся от меня Василенко.
– Чего ищете, говорю?! – рявкнул я. – Ну быстрее!
– Энергетический узел, чтобы подключиться к управлению, – объяснил Алекс. – Все, не мешай.
– Как подключаться будете? – спросил я и неожиданно догадался: – Перчатка?
– Да.
Я сосредоточился на ясновидении, и оно неожиданно легко отозвалось. Стены пирамиды в один миг стали кристально-прозрачными, и лишь в глубине Цитадели заклубился туман, грозивший утопить меня в своей морозной белизне. Но в глубину, к счастью, заглядывать не пришлось – пересекающиеся и вновь расходящиеся в стороны энергетические линии змеились у самой поверхности.
Неудивительно, что кустарный анализатор не справляется – все эти узлы постоянно смещаются!
– Руку дай, – зажмурившись, потребовал я.
– Зачем еще? – напрягся Василенко.
– Делай что он говорит! – в голос крикнули Бородулин и Напалм.
Антон немного поколебался, но ладонь все же протянул. Обмирая из-за текущего от Цитадели холода, я шагнул к начавшей понемногу расплываться в мутное пятно стене и приложил странную перчатку колдуна к наиболее яркому пересечению сразу трех энергетических линий.
Усеивавшие пальцы стальные кружки металла моментально прикипели к поверхности пирамиды, а самого Василенко будто разряд тока пронзил. Он дернулся, потом обмяк и непременно упал бы, не успей подхватить его вовремя оказавшийся рядом Виктор Петрович.
Химик поспешил воткнуть в шею Антону иглу одноразового шприца, и тот на удивление быстро пришел в себя. Бригадир ликвидаторов выпрямился и принялся водить перед собой свободной рукой, будто рисуя в воздухе какие-то невидимые символы. И результата этих действий долго ждать не пришлось: блоки пирамиды вновь приобрели льдистый оттенок, а их стыки налились голубоватым сиянием.
– Процесс пошел! – увидев, как стремительно начали сменять друг друга цифры на экране прибора, заорал Шумов. – Все сюда!
Вера и Семен тут же развернулись и задали стрекача от пытавшегося прорваться в подвал тумана, который никак не мог преодолеть выставленную Оксаной и Славой защиту. Сами колдуны торопиться с отступлением не стали и лишь медленно попятились к пирамиде.
– Ну замечательно, блин, – пробормотал я и затряс головой, пытаясь прогнать подступающее беспамятство. – Процесс у вас пошел, радость-то какая…
Рот наполнился слюной, пришлось сплюнуть под ноги и глубоко задышать. Понемногу угроза обморока начала отступать, и мне нестерпимо захотелось проглотить ослабляющую дар ясновидения пилюлю.
Перебороть это желание оказалось вовсе непросто. Неужто так плотно подсел? Или организму виднее? Вот ведь Напалм паразит – заразил сомнениями. Раньше глотал чуть ли не горстями – и ничего. А тут…
Вдруг по подвалу вновь прокатился грохот взрыва, развороченный дверной проем затянуло сверкавшее нестерпимым блеском облако, и гимназисты со всех ног рванули к нам. Из коридора за ними метнулась смазанная тень, но искры защитного полога моментально прожгли в ней множество дыр, и повалившаяся на пол призрачная тварь забилась в жутких судорогах.
В этот момент под ладонью Василенко зародилось непонятное сияние, которое за несколько ударов сердца растеклось по одному из блоков пирамиды и превратилось в подсвеченный изнутри прямоугольник.
Подсвеченный?
Нет, дело было вовсе не в этом. Просто блок пирамиды частично утратил свою материальность.
Так это дверь?!
Антон Василенко бесстрашно шагнул вперед и, подтвердив мою догадку, пропал из виду. Все на мгновение просто опешили, а потом быстро сориентировавшийся в происходящем Виктор Петрович буквально втолкнул в светящийся прямоугольник начавшего пятиться от пирамиды Алекса.
– Быстрее! – заорал на нас химик. – Чего встали? Ну!
Я оглянулся на уже прорвавшийся через защитный полог туман, вздрогнул из-за чьего-то уколовшего ненавистью взгляда и, задержав дыхание, шагнул вслед за Шумовым.
Шагнул – и будто в кисель угодил.
Обжегшая холодом энергия в один миг окружила со всех сторон, сдавила, но не смогла раздавить, и вскоре неприятные ощущения отступили на второй план. Тело потеряло всякую чувствительность, меня наполнила невероятная легкость, а перед глазами замелькали странные видения: черное небо, лазурное пятно солнца, бескрайняя заснеженная равнина. С секундным опозданием в голове зазвучали вкрадчивые – и определенно нечеловеческие! – голоса; непонятные фразы зародили смутную тревогу и начали разъедать волю, но закрыться от них не составило никакого труда.
Не впервой. И не от такого отгораживаться приходилось. Хотя б таблеточку я сейчас все же принял…
– Я ничего не вижу! – пронзил вдруг окутавшую меня безмятежность чей-то истошный крик.
– Включите свет! Дышать темно, и воздуха не видно! – не смог промолчать Напалм.
– Успокойтесь все быстро! – моментально откликнулся Антон Василенко. – Провожу калибровку…
Постепенно туман перед глазами рассеялся, и я смог разглядеть смутные силуэты зависших в каком-то бескрайнем помещении людей.
В бескрайнем?!
Именно так!
Не было у окружившей нас серой хмари ни конца, ни края. Будто пространство лентой Мебиуса изогнуто. Куда это мы угодили? И как выбираться будем?
Хотя выбираться как раз пока и не стоит…
– Ничего не вижу толком, – пожаловался Лымарь.
– Вероятно, физиология хозяев пирамиды несколько отличается от физиологии хомо сапиенс, – предположил Бородулин.
– Или проблема в калибровке!
Василенко никак на это замечание Алекса реагировать не стал, но тут подал голос Слава Линев:
– А что это за штука, в которой мы висим?
– Стабилизирующая энергия, – отозвался Антон. – Защищает организм при перемещении в пространстве.
– А она точно рассчитана на человека? – забеспокоился Напалм.
– Думаете, я зря вас препаратами накачал? Теперь мы совместимы, не волнуйся, – усмехнулся Бородулин и спросил бригадира: – Антон, как у тебя дела? Скоро действие лекарств подойдет к концу.
– Есть четыре новости, – заявил Василенко. – Хорошая, плохая и очень плохая. Ну и последняя – ни так ни сяк.
– Выкладывай, не трави душу! – забеспокоился химик.
– Я разобрался с обзором. – Терявшиеся в бесконечности края внутреннего пространства пирамиды вдруг оказались обрезаны, и на их месте возник заполненный туманом подвал. – Но подогнать энергетические параметры под человека не получается.
– Значит, у нас в запасе только полчаса, – прикинул химик. – Что еще?
– А ты сам посмотри…
Посмотреть и в самом деле было на что – созданный Стужей туман обвил Цитадель со всех сторон и пытался проникнуть внутрь. Пока, к счастью, безуспешно.
– Ну и?
– Взламывая пирамиду, мне пришлось отключить защиту, – признался Василенко. – И вновь активировать ее я просто не успею.
– Чем нам это грозит? – поинтересовалась Оксана.
– Туман вытягивает энергию. Если так будет продолжаться и дальше, минут через двадцать нам конец.
– Стой! – возмутился Напалм. – Цитадель – это ведь еще и оружие. Так вдарь по ним!
– Во-первых, энергией она запитана самое большее на треть. Во-вторых, для полноценной обороны необходимо восстановить энергетическую защиту. И в-третьих…
– Ну?! – поторопил Антона пиромант.
– В-третьих, у меня скоро мозги из ушей потекут! – закричал Василенко. – Управлять такой махиной вовсе не просто! Вот выпущу какой-нибудь параметр – и превратимся в сосульки!
– Так, успокоились быстро! – остановил перебранку Виктор Петрович. – Антон, твои предложения…
– Последняя новость в запасе осталась, – напомнил Линев.
– Я не смог разобраться с переброской в произвольную точку пространства, но здесь есть что-то типа аварийного маршрута.
– Да? – насторожился Шумов. – А почему тогда пирамида чуть ли не посреди Форта хлопнулась?
– Когда ее подбили гимназисты, на это элементарно не хватило энергии. Если уж после месяца подзарядки хранилища почти пусты!
– Понятно.
– Ну что решаем?
– Надо убираться отсюда! – решительно заявил я.
Опутавший пирамиду туман уплотнился, и по нему время от времени проскальзывали искры и расходились непонятные волны. Будто в этой молочной пелене ворочалось что-то действительно титаническое. И более того, отголоски накатывавшей на Цитадель бури ощущались уже и здесь. Выходит, защите действительно долго не продержаться…
– Я за переход в наступление! – не согласился со мной Напалм. – Не факт, что на конце этого аварийного маршрута будет лучше. А то еще встретят хозяева пирамиды и надают по шее.
– Поздно атаковать, – после секундной заминки ответил Василенко. – Туман не просто вытягивает из пирамиды энергию, но еще и активно ее впитывает. Шансов отбиться ноль.
– Тогда валим отсюда! – закричал Шумов. – Давай заводи шарманку!
– Стойте! – окликнула бригадира ликвидаторов Оксана, но тут нечто сокрытое туманом врезалось в пирамиду и нас тряхнуло, да так, что у меня клацнули зубы.
Больше Василенко тянуть не стал, и вокруг его зависшей в воздухе фигуры разошлось непонятное сияние. А в следующий миг мы провалились в черную дыру. Зазор между мирами, в котором не было абсолютно ничего: ни света, ни расстояний, ни даже самого времени…
Пустоты – и той не было.
И нас тоже… не стало.
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7