Глава 18
Пленник

– Как же мне осточертела эта вонь! – не разжимая крепко стиснутые зубы, протяжно простонал Саепин.

Подцепив пальцами воротник тонкого свитера, одетого под армейскую куртку, он дернул его вверх и натянул на свой огромный нос.

Он сидел на верхней ступени трапа челнока, положив на колени автомат.

Сидевший на ступеньку ниже Москвин саркастически усмехнулся.

– Вонь! – выпятив нижнюю губу, передразнил он Саепина. – Мне вся эта история давно уже стоит поперек горла. Сидим здесь уже который день! Чего мы дожидаемся? Чтобы к нам в гости явились местные службы безопасности?

– Бешеные говорят, что спецслужбы сюда на заходят, – сопя в воротник свитера, ответил Саепин.

– Бешеные! – снова передразнил Москвин. – Придурки чертовы!

– Ладно тебе, – попытался успокоить разошедшегося напарника Саепин.

– Что «ладно»! – взорвался Москвин. – Нравятся тебе бешеные, так нацепи на себя малиновые штаны и давай начинай вместе с ними копаться в мусоре!

Стволом автомата Москвин махнул в сторону группы бешеных, расположившихся среди обломков рухнувшей стены.

Как обычно, глядя на них, невозможно было понять, что за интересы свели их и какая сила заставляла оставаться вместе, если общество себе подобных вызывало у каждого из них лишь раздражение и злость. Хотя, возможно, именно эти два чувства как раз и заставляли бешеных держаться вместе. Стадность действовала на них подобно наркотику, стимулируя и многократно усиливая любое проявление агрессивности, которая как раз и составляла тонкую эмоциональную прослойку сознания бешеных. Теряя запал агрессивности, бешеный начинал испытывать нервозность, переходящую в панический ужас, похожий на страх неумолимо приближающейся смерти.

Челнок был слишком тесен, для того чтобы устроить в нем постоянно действующую базу, поэтому уже на второй день после прибытия в Сферу, разобравшись с бандами бешеных, обитавшими на том же уровне, Юрген решил перебраться в один из близлежащих домов. Бешеные быстро вычистили и привели в порядок две расположенные на втором этаже секции, хотя и не могли взять в толк, для чего это нужно. Сложнее оказалось найти мебель для помещений, поскольку ту, что когда-то имелась в секторе, бешеные давно уже искорежили и переломали. С большим трудом удалось отыскать три кровати, конторский стол без одной ножки, вместо которой пришлось подставить пару пустых ящиков, и два колченогих стула, на которых все же можно было сидеть.

В одну из секций были переведены и трое заложников.

Основную часть оружия Юрген оставил в челноке, который постоянно охраняли двое человек. На пятидесятиметровом расстоянии от челнока Юрген обозначил границу, пересекать которую бешеным было запрещено. После того как несколько человек, по неосторожности переступившие запретную черту, были застрелены, бешеные твердо уяснили, что возле челнока им делать нечего.

И все же по какой-то непонятной причине их постоянно тянуло к покореженному летательному аппарату. Являлся ли он для них символом иного мира или же просто вызывал праздное любопытство как предмет, абсолютно не вписывающийся в окружающее пространство? Возможно, он казался им неким источником разрушительной силы, способной уничтожать все, с чем соприкасалась? Кто знает… Сообщество бешеных представляло собой золотую жилу для этнолога. Террористов же бешеные интересовали исключительно с точки зрения обеспечения собственной безопасности.

Бешеных, за которыми наблюдали сейчас Москвин и Саепин, было человек пятнадцать. Четверо из них не то спали прямо на полу, не то лежали без чувств, нажевавшись до одурения эфимера и запив его разведенным спиртом, несколько больших бутылей которого бешеные недавно притащили после набега на сектор Парацельса. Остальные бестолково суетились, перебегая с места на место, меняясь дешевой бижутерией, к которой бешеные испытывали неудержимое влечение, то и дело прикладываясь к бутылкам, толкаясь и крича друг на друга. Временами возникали легкие потасовки, но до серьезной драки, заканчивающейся обычно кровопролитием, дело пока не доходило.

Один из бешеных стоял возле самой черты, за которой находилась запретная зона. Он стоял неподвижно, с прямой, как палка, спиной, опустив руки вдоль туловища. Взгляд его неподвижных, остекленелых глаз словно бы прикипел к обшивке челнока.

– Вот скажи мне, Нос, что у него сейчас на уме? – указав на бешеного, спросил Москвин.

– Какое мне до него дело, – поморщившись, пробурчал Саепин.

– Не знаешь, – удовлетворенно кивнул Москвин. – И я тоже не знаю. И никто не знает. Да этот вонючка, может быть, и сам не подозревает о том, что выкинет через минуту!

Москвин передернул затвор автомата и, вскинув оружие, прицелился в неподвижно стоявшего бешеного.

– Кончай! – Саепин ударил рукой по стволу автомата напарника. – Юрген голову оторвет за бессмысленную стрельбу.

– А, иди ты!.. – Москвин локтем оттолкнул Саепина.

Но тем не менее автомат он снова поставил на предохранитель и положил на колени.

– Юрген, – зло процедил сквозь зубы Москвин. – Этот твой Юрген уверял нас, что операция досконально просчитана и пройдет без сучка и задоринки. А что получилось? Получилось, что мы сидим теперь в этой вонючей дыре и непонятно чего ожидаем.

– Ты на Юргена не тяни, – осуждающе покачал головой Саепин. – Он знает, что делает.

– Ага! – насмешливо кивнул Москвин. – Ждет послания от Профессора! Каким образом он сможет с нами связаться? Мы здесь дождемся только того, что или спецслужбы нас накроют, или бешеные втихаря перережут. Убираться нужно, пока не поздно. Двигатели у челнока в порядке. Обшивку подлатать можно за пару дней.

– И прямо в руки агентам Департамента охраны порядка, – закончил Саепин. – Они к этому времени, должно быть, как раз закончили обносить Сферу колючей проволокой.

– У нас есть заложники!

– У нас есть задание! И если Юрген считает, что мы можем его выполнить, значит, так оно и есть. Он же сказал, что если к концу недели не получим никаких известий от Профессора, то начнем действовать сами.

– Великолепная идея! – Пытаясь образно представить свое презрение к идее Юргена, Москвин вскинул руку вверх и движением кисти нарисовал в воздухе замысловатый вензель. – С автоматами наперевес прорваться сквозь всю Сферу, гоня перед собой толпу бешеных!

– Нападение бешеных на близлежащие сектора будет использовано как отвлекающий маневр, – начал растолковывать Саепин, решив, что Москвин в самом деле толком не разобрался в предложенном Юргеном плане. – Мы же, воспользовавшись неразберихой, попытаемся проникнуть в секторы, расположенные ниже, и добраться до генераторного зала.

– Дерьмо все это! – махнул рукой Москвин. – Раз уж первоначальный план рухнул, нужно сворачивать дело.

– Умолкни, – приподняв руку, приказал напарнику Саепин.

Метрах в двадцати от челнока каким-то чудом остался стоять фрагмент фасадной стены корпуса. Прямо напротив трапа в стене зиял темный дверной проем. Куча рухнувших строительных материалов частично закрывала обзор, но в какой-то момент Саепину показалось, что он заметил движение в глубине проема.

– Иди ты! – по привычке отмахнулся Москвин, не обратив внимания на то, что напарник напряженно вскинул голову так, что даже нос его, который Саепин так заботливо оберегал от царящего вокруг зловония, выскользнул из-под воротника свитера.

В следующую секунду Москвин тяжко охнул, получив увесистый удар прикладом автомата под ребра.

Почти одновременно с ударом Саепин передернул на автомате затвор.

– Сдурел?.. – с хрипом выдохнул Москвин, тоже хватаясь за автомат.

– Смотри туда, – Саепин взглядом указал на темнеющий провал.

Минуты две террористы молча всматривались в темноту за дверным проемом.

– Ничего не вижу, – болезненно морщась и потирая ушибленный бок, произнес наконец Москвин. – Может быть, крыса?

– В Сфере нет крыс, – перехватив автомат, Саепин поднялся на ноги. – Проверю на всякий случай.

– Нет необходимости!

В дверном проеме возникла фигура человека с высоко поднятыми руками. Он был небольшого роста, с узким, заостряющимся книзу лицом. На тонких губах его играла едва заметная усмешка. Очертания тела скрывал маскировочный плащ-хамелеон с накинутым на голову капюшоном.

Мгновенно вскочив на ноги, Москвин оказался рядом с Саепиным. Указательные пальцы обоих лежали на спусковых крючках автоматов, направленных на незнакомца. От того, чтобы незамедлительно открыть пальбу, террористов удерживало лишь то, что перед ними был явно не бешеный.

– Я наблюдаю за вами уже около получаса, господа, – не опуская рук, громко произнес незнакомец. – У меня была прекрасная возможность убить вас обоих. Вам повезло, что это не входило в мои намерения.

– Выйди вперед! – приказал Саепин.

Человек обошел завал и снова остановился.

– Ты кто такой? – держа незнакомца на прицеле, спросил Саепин.

– Я хочу встретиться с руководителем вашей группы, – вместо ответа решительно заявил человек.

– Ты кто такой?! – повысив голос, повторил свой вопрос террорист.

– Мое имя вряд ли вам что-нибудь скажет, – усмехнулся незнакомец. – Хотя в Сфере меня знает, пожалуй, любой. Меня зовут Гетри Стоянович. Еще полгода назад я был шефом службы безопасности Информационного отдела.

– Кто-нибудь еще с тобой есть? – спросил Саепин.

– Я пришел один, – снова усмехнулся Стоянович.

– Пять шагов вперед, – приказал Саепин.

Стоянович выполнил приказание.

– Не спускай с него глаз, – велел Саепин напарнику. – Я загляну в здание.

Обойдя Стояновича стороной, Саепин включил фонарик и шагнул в проем. За порогом находился короткий узкий коридор, который вывел Саепина в огромный зал с частично обрушившимся потолком. Луч фонаря пробежался по стенам, по кучам мусора и искореженным обломкам каких-то автоматов. Саепин медленно, держа палец на спусковом крючке, пересек зал из конца в конец. В принципе спрятаться среди царящего вокруг хаоса могли как минимум человек двадцать. Но из того, что никто не попытался на него напасть, Саепин сделал вывод, что в зале никого нет.

Выйдя из корпуса, он подошел к Стояновичу сзади, быстро свел его поднятые вверх руки вместе и защелкнул на запястьях наручники. Стоянович недовольно поморщился, но протестовать не стал.

Расстегнув на пленнике плащ-хамелеон, Саепин удивленно присвистнул. Под плащом у Стояновича был надет армейский жилет со множеством кармашков и ячеек, заполненных всевозможным метательным оружием. К поясу были пристегнуты два больших ножа и сложенное телескопическое копье. В кармане плаща Стояновича Саепин обнаружил кастет с выкидным лезвием и миниатюрный мобильный телефон.

– Теперь вы убедились, что я не шутил, когда говорил, что мог бы убить вас? – спросил террориста Стоянович.

Он давно уже определил, кто здесь главный, и поэтому обращался только к Саепину.

– Ты на войну собрался? – подойдя к пленнику, спросил Москвин.

Стоянович, словно и не услышав вопроса, даже не посмотрел в его сторону.

– Эй, ты! Я тебя спрашиваю! – Обозленный Москвин ткнул пленника стволом автомата в живот.

– Кончай, – осадил его Саепин.

– Кончай! – взъерепенился Москвин. – Да я сейчас прикончу его!

– Значит, следующим трупом будет твой, – спокойно сообщил ему Саепин.

Не обращая больше внимания на напарника, Саепин отошел чуть в сторону, снял с пояса рацию и нажал кнопку вызова.

Юрген поставил стул у дальней от двери стены и указал на него Стояновичу. После того как тот занял предложенное ему место, Юрген сел за стол. Азолиньш, доставивший пленника, остался стоять у двери.

– Теперь мне можно снять наручники? – приподняв скованные руки, спросил Стоянович.

Взглянув на Азолиньша, чтобы убедиться, что автомат его направлен на пленника, Юрген бросил Стояновичу ключ.

Сняв наручники, Стоянович потер затекшие запястья.

– Ваши люди не слишком внимательно провели обыск, – доверительным тоном сообщил Стоянович.

Он приподнял правую руку и резко дернул кистью. С сухим щелчком из рукава выскользнуло длинное сверкающее лезвие.

Азолиньш вскинул автомат.

Подняв руку, Юрген остановил его.

Стоянович, усмехнувшись, подтянул край рукава к локтю, отстегнул обруч, с помощью которого лезвие крепилось к предплечью, и небрежно кинул оружие на кровать.

– Как видите, я честен с вами, – разведя руки в стороны, сказал он.

– Я уже оценил это, – слегка наклонил голову Юрген. – И что дальше?

– Как я понимаю, вы здесь старший по должности? – спросил Стоянович.

– Совершенно верно, – подтвердил Юрген.

– Как мне к вам обращаться?

– Называйте меня Юргеном, – ответил террорист. – Надеюсь, теперь все формальности улажены, и мы можем перейти непосредственно к делу, приведшему вас сюда? – спросил он с иронией.

– Мое имя Гетри Стоянович, – сказал пленник. – До недавнего времени я был шефом службы безопасности Информационного отдела, одной из самых мощных спецслужб Сферы. Однако новому руководителю отдела Марату Шалиеву я пришелся не ко двору. Отношения между нами были настолько враждебными, что я понял, что одной отставкой дело не обойдется. Дабы сохранить себе жизнь, я счел за лучшее вовремя скрыться. С тех пор, вот уже без малого год, я нахожусь на нелегальном положении. Исчезнуть не составило для меня труда, поскольку я заранее готовился к этому. У меня имелось несколько крупных счетов в банке на вымышленные имена, два десятка полных наборов поддельных документов, ни в чем не уступающих настоящим, и конспиративные квартиры едва ли не в каждом секторе. Я успел убрать из компьютеров службы безопасности данные почти по всей агентурной сети, созданной моими сотрудниками, и теперь она находится только в моем распоряжении. Кроме того, в службе безопасности осталось несколько преданных мне людей, которым я доверяю. От них я и получил информацию о прибывших в Сферу двух группах землян. Хочу поставить вас в известность, что вторая группа сейчас находится на территории Информационного отдела и ведет переговоры с Шалиевым о том, чтобы в кратчайшие сроки провести операцию по ликвидации вашей команды.

– Чем же мы обязаны тому, что вы проявляете столь трогательную заботу о нас? – удивленно приподнял левую бровь Юрген.

– У нас с вами близкие цели, – ответил Стоянович.

– И как же вы представляете себе наши цели?

Стоянович отбросил в стороны полы плаща, положил ногу на ногу и сцепил пальцы рук на колене.

Юргену определенно импонировало то, как держал себя пленник. В движениях Стояновича не было суетливой нервозности. Он вел себя уверенно, как человек, знающий цену себе, но без показной бравады. Если он хотя бы в какой-то степени испытывал неуверенность и страх, то умело это скрывал. Присущие ему самоуверенность и высокомерие почти не проявлялись. Обычно не слишком умело владевший своими эмоциями, Стоянович сейчас держал свои чувства в узде. В унизительной роли допрашиваемого ему приходилось выступать впервые, но он заставил себя смириться с ней, понимая, что иного пути к поставленной им перед собой цели нет.

– Земляне из второй группы уверяют, что на Земле вы объявлены вне закона, – начал излагать свои мысли Стоянович. – Челнок вы захватили силой, и, видя то, в каком состоянии он сейчас находится, можно сделать вывод, что управляли вы им не очень умело. Судя по тому, что вы прихватили с собой изрядное количество оружия и не торопитесь вступить в контакт с властями Сферы, вы намереваетесь продолжить здесь ту же деятельность, которой отдавали предпочтение на Земле. Я думаю, что если бы вам удалось захватить оба челнока, то, прибыв в Сферу, вы выдали бы себя за официальных представителей Земли. Но то, что параллельно с вами в Сфере действует вторая группа землян, основательно спутало ваши карты. Сейчас вы выжидаете, надеясь, что на связь сумеет выйти ваш человек, внедренный во вторую группу землян. Конечная ваша цель – генераторы силовых установок поля стабильности, захватив которые можно выдвигать любые требования как Сфере, так и Земле. Угроза уничтожения Сферы заставит быть покладистыми самых несговорчивых.

– Ваша осведомленность заслуживает восхищения, – сухо произнес Юрген.

– Честно признаться, о ваших планах я узнал совсем недавно, слушая разговор двух часовых возле челнока, – усмехнулся Стоянович.

– А что вам известно о готовящейся операции? – перешел к вопросу, который интересовал его в наибольшей степени, Юрген.

– Почти все, – ответил Стоянович. – По крайней мере, вполне достаточно, для того чтобы отразить нападение.

Сказав это, Стоянович неожиданно умолк.

– Я слушаю вас, – после нескольких секунд ожидания решил напомнить о себе Юрген.

Стоянович изменил позу. Поставив обе ноги на пол, он наклонился вперед и оперся локтями о колени.

– Мы еще не обговорили наши взаимные интересы, – сказал он.

Взгляд, которым он одарил при этом Юргена, был отнюдь не невинным. «Ты можешь сделать со мной все, что захочешь, – говорил этот взгляд. – Но подумай, что будет после этого с тобой?»

Однако на террориста он произвел впечатление прямо противоположное тому, что ожидал Стоянович. Пленник, набивающийся в союзники, начал торговаться, а это означало, что и его позиция далеко не идеальна. Если, конечно, он попросту не был агентом, подосланным службой безопасности. Последнее беспокоило Юргена меньше всего. Человек, сидевший напротив него, мог еще не догадываться о своей дальнейшей судьбе, но Юрген-то точно знал, что у него очень мало шансов покинуть сектор Ньютона живым.

– А разве у нас есть общие интересы? – изобразил удивление Юрген.

– Я думаю, мы сумеем их найти, – ответил Стоянович. – Все дело в том, что ни вы, ни я не можем достичь своей цели друг без друга.

– Ну-ну, – откинувшись на спинку стула, Юрген положил ноги на угол стола, который при этом предательски качнулся. – Интересно будет послушать.

– Сколько у вас людей? – спросил Стоянович.

– Не важно, – резко ответил Юрген.

– В любом случае не больше десяти, – усмехнулся Стоянович. – А бешеные – ненадежные союзники. Вы собираетесь захватить генераторы поля стабильности, но сделать это вам не удастся.

– Почему?

– Генераторы закрыты мощным бронированным колпаком. Чтобы пробить его, потребуется ядерный заряд. Код для доступа к генераторам состоит из нескольких частей, каждая из которых известна только одному из членов Совета сохранения стабильности. Так что вам не удастся узнать его, даже если вы возьмете в заложники кого-то из руководителей отделов. На расшифровку кода уйдут дни. За это время можно и код сменить, и уничтожить всю вашу команду. Достаточно будет запереть за вами дверь, когда вы войдете в коридор, ведущий к генераторам, а затем перекрыть в него доступ кислорода. Как вам это понравится?

– Мне не нравится главным образом то, что до сих пор я не получил никакой позитивной информации, – холодно ответил Юрген. – Из твоих речей я понял, что если нас не уничтожат силы безопасности Информационного отдела во время штурма сектора Ньютона, то мы все равно погибнем во время попытки добраться до генераторов. Может быть, теперь ты просто предложишь нам сдаться, пообещав сохранить жизнь? Давай не стесняйся!

– Вы считаете, что меня подослали к вам спецслужбы, – кивнул Стоянович.

– Попробуй убедить меня в обратном, – предложил ему террорист. – Я привык руководствоваться презумпцией виновности.

– Во-первых, я могу назвать вам точное время начала штурма сектора Ньютона, указать место, откуда появятся противники, и научить тому, как их уничтожить, – не обращая внимания на враждебный тон собеседника, спокойно произнес Стоянович. – Все это время я буду находиться рядом с вами. Надеюсь, моя жизнь будет являться достаточной для вас гарантией.

– А ты часом не камикадзе? – усмехнулся стоящий у двери Азолиньш.

– У вас не хватит сил, для того чтобы держать под контролем весь сектор, – не обращая внимания на насмешку, продолжал Стоянович. – Мест, откуда могут внезапно появиться спецназовцы, в нем достаточно. Одних только лифтовых шахт шесть.

– Мы приняли необходимые меры предосторожности, – сказал Юрген.

– Поэтому-то, наверное, мне так легко удалось подобраться к челноку, – улыбнулся в ответ Стоянович. – Я видел в шахте лифта установленный вами детектор движения. Уверен, что он реагирует каждый раз, когда по шахте начинает двигаться кабина лифта.

– Ну, а во-вторых?

– Во-вторых, для дальнейших действий я хочу предложить вам план, гораздо более реальный, чем тот, которым собираетесь воспользоваться вы. В-третьих, используя оставшиеся у меня связи со службой безопасности Информационного отдела, я могу помочь вам наладить контакт с вашим человеком во второй группе землян.

– Это все? – спросил Юрген.

– Вам этого недостаточно?

Юрген опустил ноги на пол, поставил руки локтями на стол и, сложив вместе ладони, в задумчивости приложил указательные пальцы к губам.

– А как насчет мотивов? – спросил он после короткой паузы.

– Мотивы? – удивленно переспросил Стоянович. – Какие мотивы?

– Мне непонятны мотивы твоего поведения, – объяснил Юрген. – И это вселяет в меня подозрения. Ты же прекрасно понимаешь, что, придя к нам, ты рискуешь жизнью. Так что же заставило тебя сделать это?

Это был излюбленный прием Юргена. Он всегда пользовался им, когда пытался изобличить предателя. Агент, отправляющийся на задание, всегда тщательно продумывает свою легенду. И именно эта доскональность может сделать его историю нежизнеспособной.

Вы можете вспомнить, какая была погода в тот день, когда вы защитили свой диплом? А сколько лет было вашей прабабушке, когда она отошла в мир иной? Обычный человек растеряется, услышав подобный вопрос, и скорее всего, так и не найдя на него ответа, смущенно пожмет плечами. Агент же, решив, что за совершенно бессмысленным вопросом скрывается какой-то подвох, начнет безбожно врать, поражая точным знанием всех дат и деталей всеми давно позабытых событий.

То же самое и с мотивами. Агент тщательнейшим образом продумывает, логически обосновывает и заучивает наизусть мотивы поступков, которые он якобы собирается совершить. Это необходимо ему, для того чтобы четко придерживаться выбранной линии поведения. И эти же самые четкость и ясность, которые придают агенту уверенность, а словам и действиям его естественность, могут сыграть с ним злую шутку. На прямые требования назвать мотивы своего поведения он скорее всего начнет излагать ювелирно собранную, законченную логическую цепочку, подготовленную заранее.

Естественно, специалист высокого класса на такую уловку не попадется, но с новичками она нередко срабатывает. Но при этом и тот, кто ведет допрос, должен быть неплохим психологом, чтобы суметь отличить естественное поведение от искусной игры актера.

Услышав вопрос Юргена относительно мотивов, Стоянович улыбнулся одними губами, провел ладонью по гладко выбритому подбородку и вполне естественным голосом произнес:

– Как это ни банально звучит – месть.

– Как поэтично! – с пафосом произнес Юрген. – Кому, если не секрет?

– Руководителю Информационного отдела Шалиеву, – ответил Стоянович. – Я верой и правдой служил отделу, а он, придя к власти, лишил меня всего, что я имел. На меня объявлен тотальный розыск, за мою поимку назначена премия. Я вынужден скрываться, как какой-то преступник…

Стоянович осекся, сообразив, что перед ним сидит человек, также скрывающийся от закона. Причем преступления, которые он совершил, скорее всего были не вымышленными.

Юрген сделал вид, что не заметил оплошности собеседника.

– Я не могу поверить, что ты без нашей помощи не можешь найти случая, для того чтобы всадить нож в спину Шалиеву, – удивленно развел он руками и, кивнув на стальное лезвие, которое в самом начале беседы Стоянович бросил на кровать, добавил: – Особенно после того, что ты нам здесь продемонстрировал.

– У меня нет намерения убивать его, – покачал головой Стоянович. В глазах его мелькнули тусклые огоньки глубоко затаенной ненависти. – Я хочу рассчитаться с ним той же монетой, которую получил в благодарность за безупречную службу. Я устрою на него такую охоту по всей Сфере, что ему придется, как таракану, забиться в сектор бешеных…

Войдя в раж, Стоянович снова, не желая того, задел своего собеседника. На этот раз Юрген не оставил его реплику без внимания.

– Говоря о тараканах, ты не нас случайно имел в виду? – с невинным видом поинтересовался он.

Стоянович набычился.

– Надо признать, что ваше положение на данной момент далеко незавидное.

– Ну уж, наверное, не хуже твоего, – мгновенно парировал Юрген. – Ладно, – махнул он рукой. – Не будем обращать внимания на детали. Продолжай.

– Я все сказал, – мрачно буркнул Стоянович. – Мне нужен Шалиев.

– Не верю! – снисходительно взглянул на Стояновича Юрген. – Возможно, ты действительно хочешь поквитаться с Шалиевым. Но не ради же этого одного ты готов сдать нам всю Сферу?

Стоянович криво усмехнулся и дернул подбородком к плечу. Человек, сидевший, развалясь, за столом, вызывал у него раздражение, но одновременно и восхищал. Предводитель террористов был лет на десять младше Стояновича, но при этом опыта ведения тайных операций у него было не меньше, чем у бывшего шефа службы безопасности. К тому же у него было достоинство, которым никогда не блистал Стоянович, – врожденная способность без труда, почти интуитивно ориентироваться во мраке людских натур и выработанное в результате упорных занятий умение прекрасно разбираться в тонкостях психологии. Под взглядом пронзительно-голубых глаз, который словно бы обладал способностью сканировать мозг, Стоянович начинал нервничать и, как следствие, терял контроль над своими эмоциями.

– Ладно, – с трудом взяв себя в руки, процедил сквозь зубы Стоянович. Сделав еще одно усилие, он резко вскинул голову и посмотрел Юргену в глаза. – Смутное время, которое начнется после того, как весть о контакте с Землей распространится по Сфере, самое подходящее для того, чтобы установить новый порядок.

– Надо же! – изумленно вскинул брови Юрген. Такого поворота событий даже он не ожидал. – Если я правильно понял, то речь идет о государственном перевороте!

– Именно об этом, – кивком подтвердил его слова Стоянович. – И сделать это будет не так сложно, как кажется, если опереться на силу оружия и авторитет Земли, от имени которой как раз и будет действовать новая власть, которая подчинит себе Сферу.

– И на какой же государственный пост ты будешь претендовать после переворота? – с улыбкой спросил Юрген.

– Я вполне удовлетворюсь должностью шефа новой службы безопасности Сферы, – так же с улыбкой ответил ему Стоянович.

– А теперь давай по-серьезному, – улыбка в одно мгновение исчезла с лица Юргена. – Что конкретно ты предлагаешь?

Стоянович поднялся на ноги и передвинул стул к столу. Снова сев на него, он оказался лицом к лицу с предводителем террористов.

– Штурм сектора произойдет сегодня ночью, – уверенно начал он. – Если вы будете следовать моим советам, то атаку удастся отбить, и при этом значительная часть сил противника окажется уничтоженной. Пока противник пребывает в растерянности, мы должны начать действовать. Мы бросим бешеных на ближайшие секторы и, чтобы не дать им уйти, взорвем переходы в сектор Ньютона, которыми они пользуются. Пусть они устроят там такой погром, чтобы у всех сложилось мнение, будто вы решили силой прорываться в нужный вам сектор. Тем временем я выведу вас из сектора Ньютона. Если генераторы являются как бы сердцем Сферы, то инфо-сеть представляет собой его нервную систему. Вся жизнь Сферы связана с инфо-сетью. На ней замкнуты все отделы, все производства, транспортное обеспечение, связь, банковская система… Если вывести из строя инфо-сеть, то в Сфере воцарится хаос. Окажутся отключенными все сигнализации, выйдут из строя все электронные замки…

– Стоп! – взмахнул рукой Юрген. – Значит, выведя из строя инфо-сеть, мы сможем добраться и до генераторов поля?

– Конечно, – кивнул Стоянович. – И генераторы нужно будет охранять, чтобы какой-нибудь придурок случайно не нажал на кнопку, отключающую питание. Мы же используем иное средство воздействия на руководителей отделов и общественность. У нас в руках окажутся нити, с помощью которых можно управлять всей жизнью Сферы!

– Неужели это так просто сделать? – недоверчиво дернул уголком рта Юрген.

– Гораздо проще, чем может показаться на первый взгляд, – заверил его Стоянович. – И уж куда проще, чем пытаться пробиться сквозь защиту генераторов. Главный информационный центр, в котором сосредоточено все программное обеспечение инфо-сети, расположен в секторе Менделеева. Естественно, корпус охраняется, и доступ в него строго ограничен. Но, поскольку там постоянно работают сотни людей, это обыкновенный корпус, а не бронированный бункер, подобный тому, в котором находятся генераторы поля стабильности. В моем распоряжении находится подробный план корпуса главного информационного центра с указанием всех постов охраны и кодов дверных замков. С вашим оружием захват корпуса займет несколько минут.

План Стояновича, хотя все еще и вызывал недоверие Юргена, тем не менее заинтересовал его. Если информация, предоставленная бывшим шефом безопасности, соответствует действительности и главный информационный центр действительно представлял собой ключевое и при этом довольно уязвимое звено в системе жизнеобеспечения Сферы, то не попытаться воспользоваться этим было бы, по меньшей мере, глупо.

– В моем распоряжении восемь человек, включая меня самого, – сказал Юрген. – Этого будет достаточно для захвата здания?

– Я могу привлечь к этому делу еще десятка полтора людей, имеющих опыт тайных операций, – сказал Стоянович. – Я думаю, проблем у нас не возникнет.

– Хватит ли у нас сил, для того чтобы удерживать захваченный корпус?

– Шалиев не станет штурмовать информационный центр, рискуя потерять все системы управления и контроля инфо-сети, если мы пригрозим взорвать корпус. На восстановление полностью разрушенного главного информационного центра уйдет не меньше месяца. Еще больше времени потребуется для того, чтобы привести в порядок все системные программы, управляющие инфраструктурой Сферы. За это время Сфера превратится в один огромный сектор бешеных. Нет, – с абсолютно уверенным видом покачал головой Стоянович, – Шалиев не станет рисковать. Он будет вести переговоры, сколько бы времени они ни заняли. К тому же, имея доступ к системам главного информационного центра, мы сможем прослушивать все переговоры наших противников, ведущиеся по инфо-сети, и контролировать передвижение их боевых отрядов.

– В Сфере нет других систем, дублирующих работу главного информационного центра? – спросил Юрген.

– В отдельных секторах существуют небольшие локальные сети, не связанные с главным информационным центром Сферы. Они служат, главным образом, для контроля за технологическими процессами. Воссоздать на их основе новую инфо-сеть практически невозможно.

– Хорошо, – кивнул Юрген. – Центр мы взяли. Что дальше? Какими будут наши условия?

– Для начала мы потребуем от Шалиева поделиться с нами властью.

– Вряд ли он на это пойдет.

– А разве у него будет выбор? Лучше поделиться властью, чем потерять ее вовсе. Если Шалиев станет упираться, мы для начала устроим парочку аварий на производствах или отключим от инфо-сети Транспортный отдел. Тогда на него надавит Совет сохранения стабильности, и он вынужден будет пойти на уступки.

– Нас всего-то двадцать с небольшим человек, – с сомнением покачал головой Юрген. – Как только мы выйдем из здания, нас тут же перебьют.

– Напрасно вы так думаете, – улыбнулся в ответ Стоянович. – Жители Сферы не выбирают руководителей отделов, поэтому, в большинстве своем, им глубоко безразлично, кто ими управляет. Они уже давно не надеются на перемены к лучшему, молясь только о том, чтобы завтрашний день не оказался хуже сегодняшнего, чтобы в конце концов все не полетело в тартарары. Мы же, выступая от имени Земли, которая для жителей Сферы все равно что легендарное Эльдорадо, сможем подарить им надежду.

– Которой не суждено сбыться, – вспомнив о чем-то своем, невесело улыбнулся Юрген.

– Надежда прекрасна уже сама по себе, – криво усмехнулся Стоянович.

Юрген тряхнул головой, отгоняя мешавшие сосредоточиться воспоминания.

– Для того чтобы перехватить власть у Шалиева, нам потребуется более прочная опора в обществе, нежели окрыленные надеждой массы, – сказал он.

– В службе безопасности Информационного отдела многие высказывают недовольство Шалиевым. После его прихода к власти «безопаска» почти полностью утратила свой былой авторитет и независимость. Бывшие оперативники сейчас выполняют роль простых охранников. Да и меня там еще не забыли. Достаточно будет малейшего повода для того, чтобы служба безопасности отдела перешла на нашу сторону. После этого с Шалиевым и его приспешниками будет покончено. Полностью взяв под свой контроль Информационный отдел, можно будет начинать разбираться и с другими. Мы отключим от инфо-сети всех, кто не захочет с нами сотрудничать.

Юрген на какое-то время задумался. План, изложенный Стояновичем, выглядел вполне реально. Если бы Юргену предложил его человек, которому он безоговорочно доверял, он, безусловно, согласился бы принять в нем участие. Однако сейчас у него не было возможности проверить то, что говорил Стоянович. И, главное, здесь, в Сфере, у него не было путей к отступлению. Поражение для него становилось равносильным смерти.

Юрген посмотрел на Стояновича изучающим взглядом. Угол глаза у Стояновича нервно дернулся.

– А что будет, если твой план провалится? – устало спросил Юрген.

– Главный информационный центр мы сумеем захватить в любом случае, – ответил Стоянович. – А выведя из строя инфо-сеть, вы сможете получить то, что хотели, – доступ к генераторам поля стабильности.

Юрген удовлетворенно наклонил голову. В словах Стояновича был резон, хотя он и не подозревал о том, что террористам был нужен не только доступ к генераторам поля стабильности, но и код защиты челнока, стоявшего на крыше сектора Ньютона. Без челнока они могли покинуть Сферу, только уничтожив ее. Заполучив же исправный челнок, они могли рассчитывать на прибытие в Сферу новой группы единомышленников с Земли, после чего Стояновичу скорее всего придется расстаться со своими мечтами и снова искать убежища.

Юрген бросил косой взгляд на Стояновича. Если этот коротышка не готовит им ловушку, а в самом деле вознамерился стать диктатором Сферы, то, по-видимому, он тоже рассчитывает на то, что после удачного завершения операции сможет разделаться с тем, с кем сегодня пытается заключить союз. Такова уж логика всех государственных переворотов: из всех, кто его подготавливает и осуществляет, к власти приходит только один. Власть – не пирог, и на всех ее не разделишь.

– Ну так что? – проявляя нетерпение, спросил Стоянович. – Мы договорились?

– Договорились? – удивленно дернул бровью Юрген. – Разве мы о чем-то договаривались? Ты говорил, а я тебя внимательно слушал, вот и все. Я до сих пор склонен считать, что ты шпион, подосланный к нам спецслужбами. А весь твой план по захвату власти – ловко сработанная ловушка. Что ты на это скажешь?

– Скажу, что если вы не станете следовать моим советам, то к завтрашнему утру всех вас здесь перережут, – зло процедил сквозь зубы Стоянович.

– Вот это уже деловой разговор, – вместо того чтобы вспылить в ответ на дерзость пленника, Юрген ласково улыбнулся. – Если штурм сектора Ньютона действительно состоится, если это будет настоящая драка, а не имитация, и если после всего этого мы останемся живы, тогда можно будет обсудить дальнейшие наши планы. Во время боя ты будешь находиться рядом со мной. И, имей в виду, я всегда смогу выкроить секунду-другую, для того чтобы пустить тебе пулю в лоб.

– Не сомневаюсь, – оскалил зубы Стоянович.

– Отлично, – Юрген расстелил на столе отобранный у Стояновича при обыске тончайший лист бумаги, на котором был начерчен план сектора. – Откуда нам следует ожидать нападения?