Он пробуждался и впадал в забытье. Он забыл, кто он такой, и не знал, где он находится. Когда он просыпался, ему делали инъекцию в шею, и он вновь погружался в зыбкую дрему. В дрему, наполненную воспоминаниями. Он проживал заново свою двухсотлетнюю жизнь.

Он вспоминал тот день, когда обнаружил в себе Дар Менялы Душ и понял, что он избранный.

Он — Матвей Ставрогин по кличке Ставр.

Это было почти два века назад.

Собирались, как это уже вошло в традицию, у Юли Большеглядовой. Родители ее отправились на дачу в середине января, чтобы не смущать молодежь, и Юля, пользуясь полной свободой, наприглашала друзей, которые, в свою очередь, поставили условие, что придут только с подругами, и набрали выпивки на всех — три ящика пива и бутылок шесть водки, чтобы не бегать опосля, когда горючее закончится. А водка, как впрочем, и пиво, имеет дурную привычку заканчиваться в самое неподходящее время.

Специального случая для вечеринки выдумывать не пришлось. Просто всем захотелось отдохнуть телом и расслабиться душой после двух месяцев учебы. Да и вечеринок давно не устраивали. А дискотека в школе намечалась только к концу семестра, то есть ждать ее еще месяца три, если только директор не удумает отменить все гульбища по случаю своего плохого настроения. Да и разве можно так хорошо оторваться на школьной дискотеке, как получалось у Юли Большеглядовой.

К вечеринке готовились загодя. Каждый приглашенный принял на себя особую задачу, за которую и отвечал. Юля Большеглядова предоставляла квартиру для гульбы, и потому с нее более никто ничего не спрашивал. Наоборот, в поддержку ей были выделены две девчонки, чтобы навести марафет в квартире к приходу гостей.

Матвей Ставрогин и Сергей Сумкин отвечали за пивное наполнение. Они должны были съездить на оптовую базу в Рыбацкое и купить там ящик пива. Первоначально эту задачу поставили перед Сумкиным, но потом испугались, памятуя о его шебутном характере и непутевой тяге ко всему горькому. Проконтролировать Сумкина вызвался Ставрогин, который ничем другим заниматься не хотел, поскольку новая девушка, с которой он познакомился два месяца назад, занимала всё его свободное время, так что и на учебу стало не хватать. Отчего твердый хорошист Ставрогин медленно, но верно скатывался в троечники, а по химии за прошлый семестр огреб «двояк», чего нисколько не смущался, а в дневнике оценку подделал для родителей. Девочка Матвея — тоже, кстати, Юля, он питал какую-то нездоровую страсть ко всем Юлям — была на два года младше его и училась в девятом классе, но Ставрогина это нисколько не смущало.

Для закупки пива день выдался солнечный, но морозный. Столбик термометра окучивал цифру тридцать градусов со знаком «минус» и не хотел никак от нее отклеиваться. Ехать в Рыбацкое за одним ящиком не улыбалось, чтобы потом его еще и на своем горбу тащить обратно к парку Победы. А покупать пиво в соседнем ларьке тоже не было резона, посколку денег было мало. И Ставрогин с Сумкиным рассудили трезво, что лучше съездить один раз в Рыбацкое, а на оставшиеся деньги выпить того же пива немедленно, чтобы не было потом так тягостно вести хмельной напиток через весь город.

Встретиться условились в одиннадцать утра у метро на входе. С утра мороз был особенно злой. Ставрогин пришел первым и стал ждать. Сумкин, как всегда, опаздывал. Матвей купил бутылку «Клинского редкого» и стал печально ее посасывать, не осмеливаясь вступить в помещение метрополитена, где бдительные сотрудники правоохранительных органов непременно изловят выпившего юношу и под угрозой звонка родителям и внушительного штрафа выжмут из Матвея все деньги, которыми он располагал.

Пришлось жаться на улице.

Бутылка холодила пальцы. Мороз подбирался к ногам, и Ставрогин активно переминался с ноги на ногу, чтобы изгнать холод. От нечего делать, Матвей стал озираться по сторонам и с любопытством разглядывать прохожих.

Вот прошел мимо человек, укутанный в дорогую шубу, с намотанным на горло шарфом и в широкополой американской шляпе из черного фетра. Густая черная борода и седые усы. Матвей уцепился за него взглядом только из-за того, что ему понравилась шляпа. Ставрогин давно о такой мечтал, вот только нигде найти не мог. Возможно, что он не заходил в те магазины, где могли торговать подобным товаром, или в Петербург не ввозили «американки», считая, что россияне и без этого развращены заокеанской культурой. Он так пристально разглядывал «ковбоя», что тот расплылся перед его глазами белесым туманом, и Матвею померещилось, что он видит огромное пушистое облако, окутанное проводами и нитками, расходящимися в разные стороны и терявшимися в пустоте. Но это оказалось не просто видение и не просто облако. Матвей Ставрогин вдруг почувствовал, что обладает властью над этим облаком. Мгновение — и видение растаяло. Мужик в американской шляпе продолжал свой путь, а от подземного перехода к метро бежал Сергей Сумкин, не выпуская из зубов сигарету, отчего напоминал пароход.

— Привет, брателло, не замерз? — не доходя нескольких метров до Матвея, закричал Сергей.

— Чего опаздываешь? — недовольно пробурчал Ставрогин, хотя опоздание Сумкина в этот момент его волновало мало. Душою и мыслями он еще был в странном происшествии, что приключилось с ним минутой раньше.

Сергей пробурчал что-то, но Матвей не обратил внимания на смысл его слов. Они спустились в метро и вошли вместе с толпой в вагон. Всю дорогу до Рыбацкого Матвей молчал. Он пристально разглядывал людей, пытаясь проникнуть в их тела, но ничего не происходило. Однажды посетившее видение не возвращалось.

Пиво они закупили и с трудом погрузились на маршрутку. Ящик оттягивал руки. Добрались до какого-то захолустья, где Сумкин скомандовал выходить. Выбрались наружу. Плюхнули ящик в грязный снег и стали ждать новую маршрутку.

Сергей пытался разговорить Матвея, но Ставрогин тупо отшучивался и пребывал в ужасном расположении духа. Так что, истратив попыток двадцать развеять друга, Сергей отстал и стал месить ногами снег, расхаживая из стороны в сторону.

Ставрогин уже без интереса рассматривал людей, не пытаясь исследовать их в надежде вновь увидеть странные картинки. Праздные пешеходы. Суетливые дамочки с сумками, торопящиеся с обеденного перерыва вернуться в офис. Торговые агенты, переворачивающие прайс-листы, степлеруя к ним пробитые в обслуженных магазинах чеки. Суровые мужики, вылезающие из грязных, припаркованных в снежной каше машин.

Матвей перевел взгляд на Сергея, и ему вновь почудилось. Он увидел, как Сумкин расплылся в серую кашу, из которой проглянул яркий желтый персик, подернутый гнильцой и опутанный проводами. И вновь Матвей почувствовал власть над этим персиком и проводами. И вновь видение оставило его спустя несколько секунд.

Сумкин, увидев странное выражение глаз друга, внимательно осмотрел себя и спросил:

— Ты чего вылупился, как сова?

Ставрогин помотал головой, прогоняя осадок, оставшийся после видения, и поинтересовался:

— Чего стоять просто так. Давай по пиву пройдемся?

Сумкину идея понравилась, и он ее поддержал. Вытащили из ящика по бутылочке, откупорили и стали дожидаться маршрутку, прогоняя мороз хмельной горечью.

Маршрутка подошла спустя полчаса. Останавливалась она напротив дома Юльки. Ставрогин и Сумкин вытащили пивной ящик, который был не настолько тяжел, насколько неуклюж и неудобен в транспортировке, из маршрутки и походкой двух пьяных уток зашагали к дому Большеглядовой.

Уговор был такой. Пивной ящик размещали на чердаке Юльки, у которой были от него ключи. Туда же должны были быть доставлены шесть бутылок водки и прочая алкогольная продукция, добытая народом специально к празднику. Чердак казался самым надежным убежищем от посторонних глаз. Он был изолирован от всего остального чердака, и пройти на него можно было только через дверь или по пожарной лестнице. От двери ключи были лишь у Большеглядовой, поскольку ее отец намеревался устроить на чердаке для себя мастерскую и самолично перегородил его, врезав новый замок на дверь, но затем поостыл к этой идее. А по пожарной лестнице ни один бомжара на двенадцатый этаж не полезет. Затащив ящик на чердак, друзья зашли к Большеглядовой и доложили об успешно проведенной операции, после чего расстались и разошлись по домам.

О видениях Матвей Ставрогин, добравшись до дома, и думать забыл. Над ним висела двойка в семестре, которая была выставлена карандашом, и если за две недели ее не исправить, она обрастет чернильной рубашкой. В то же время Юля, его девушка, требовала, чтобы он зашел к ней сегодня вечером, чтобы погулять.

О том, что ему привиделось, Матвей не вспоминал вплоть до самой вечеринки, да и на вечеринке ему было не до этого. Юля вела себя точно английская королева, не подпуская к себе ближе вытянутой руки. Сергей Сумкин напился пива, потом добавил четыре стопочки водки, после чего залег в ванной комнате в спячку, и стоило открыть к нему дверь, как он начинал ругаться матом и слать всех в непролазные дали. Общаться было не с кем. Матвей откровенно скучал, потягивая пиво, и только начал расходиться, нащупав общую тему для разговора с Далией Маковской, девчонкой из параллельного класса, которую на вечеринку привел Сумкин, как Юлия потребовала проводить ее домой. Требование девушки Матвею пришлось не по вкусу, но деваться было некуда, и Ставрогин стал собираться. Добудиться Сумкина ему не удалось. Сергей отмахивался и что-то рычал, пузыря слюну на губах. Оставив его в покое, Матвей впихнул ноги в кроссовки, накинул на плечи дубленку с меховой опушкой и помог одеться Юле. Дорога предстояла неблизкая — через соседний двор на чужую улицу. А за окном метелила пурга и крупные снежинки липли к стеклу. Дорогой молчали. Юля хмурила брови, косо смотрела на Матвея и плотнее куталась в полушубок. Ставрогин же на нее совсем не обращал внимания. Он остро переживал, что разговор с Далией был столь нетактично прерван. Что теперь о нем подумает Маковская, что он подкаблучник и губошлеп? А ему так хотелось произвести на Далию положительное впечатление. Как всегда, всё испортила Юлия. Определенно, не складывались у него с ней отношения. Вечно она хмурится, ворчит и не подпускает его к себе на людях, точно он и не человек вовсе, а так, бесплатное приложение.

Из тягостных мыслей Ставрогина отвлек грубый мужской голос.

— Хей, пацан, куда прешь, гнида!

Матвей почувствовал грубый толчок в грудь и плюхнулся задом в снег.

Задумавшись, он и не заметил, как вместе с Юлей вырулил на компанию подвыпивших молодых людей хамовато-хулиганского вида, по которым было видно с первого взгляда: убьют и не пожалеют ради куража.

— Скажи, малек, зачем тебе такая барышня? — выпендривался самый маленький, куцебороденький с маслеными, полными вожделения глазками и в кожаной куртке с множеством металлических заклепок. На его спине из заклепок было выложено выражение «Fuck OFF» и скалился татуированный череп с хищно выставленным ирокезом.

Матвей подскочил с земли точно ужаленный и замер в нерешительности. Пацаны были ему почти ровесниками, но их было восемь. К тому же по виду сразу ясно — бойцы, закаленные в уличных разборках.

Ставрогин бросил короткий взгляд на Юлю и увидел в ее глазах смесь страха и надежды. Страха за свою судьбу и надежды на геройское поведение Ставрогина, который в одиночку разметет всех хулиганов и вынесет красавицу из беды на руках.

Кипучую энергию в своих жилах Матвей ощущал. Желание расправиться с уродами — тоже. Но вот возможности… он прекрасно понимал, что они у него несколько ограниченны.

— Ну что, петушок, покажи своей курочке, какой у тебя член, — предложил «человек-заклепка» и вразвалочку подошел к Матвею.

Отступать было некуда. В глазах девушки, пусть он и собирался с ней расстаться, Матвей упасть не мог. Поэтому, не тратя время на раздумья, он засадил Заклепке между глаз. Такого хулиган не ожидал и упал навзничь в сугроб.

Его товарищи задорно хохотнули над неудачей атамана, чем привели того в ярость. Он вскочил на ноги, утер с лица кровь и проорал:

— Ну, сучонок, теперь мы тебе пощупаем потрошка!

Парень сунул руку за пазуху и вытащил нож. Холодное лезвие мрачно блеснуло в свете фонарей.

«Кажись, всё!» — мелькнула у Матвея мысль.

Он увидел в глазах Заклепки твердое желание убить, чтобы отомстить за унижение.

И с такой силой почувствовал, как хочет жить, как хочет гулять в обнимку с девушкой, как хочет однажды обзавестись семьей, чтобы воскресным утром на кухне зимой пить горячий чай в окружении жены и троих детей, которые будут требовать включить им мультики и искренне радоваться похождениям диснеевских героев, наполняя дом теплым смехом.

Матвей почувствовал, как разворачивается в его душе энергия жизни. Он четко понял, что сегодня он будет жить.

И произошло непонятное. Время остановилось. Фигура Заклепки расплылась белесым туманом, на фоне которого явно проступила скорлупка грецкого ореха, внутри которого было пусто. Скорлупка была опутана искрящимися разноцветными проводами, точно трансформатор. Проводки, будто иголки ежа, торчали в разные стороны и терялись в пустоте, уводя в неведомое. Матвей почувствовал, что волен распоряжаться своим видением. И, точно кто-то подсказал, он понял, что сейчас в состоянии исправить ситуацию, в которой оказался. Ставрогин мог выбить нож из рук Заклепки, не применяя физической силы. Из пустой скорлупки исходило множество проводков, быть может, даже несколько тысяч, но только один был гнилостного цвета с потрепанной изоляцией, и Матвей понял, что именно этот проводок ему и нужен. Мысленно Ставрогин потянулся к нему, ухватил, дернул на себя и понесся сквозь пространство и время. Мимо мелькали лица, выполненные черной тушью, фонарные столбы, на которых полоскались даты, словно верстовые вешки.

Гнилой провод привел Матвея в прошлое. Быть может, на несколько лет назад от того момента, когда он, вынужденный провожать Юлю домой, нарвался на компанию пьяных подонков. Он увидел Заклепку, сидящего на берегу реки возле большого костра. Над костром колдовал седой мужчина, чье имя в первую секунду Матвею было незнакомо, но затем он узнал, что зовут его Сергей Владимирович и он приходится Заклепке дядей, братом его матери. Сергей Владимирович творил шашлыки. Капал в огонь соус. Валил чадный дым. Вечерело. Над озером разливались оранжевые солнечные волны.

— Ты это, следи за мясом, а я пока купнусь пойду, — сказал Сергей Владимирович, вытирая руки о штаны.

Он подхватил с песка початую бутылку водки и нацедил себе рюмаху. Опрокинув ее, он сунул голову в дым, а затем довольно потер толстый живот, покрытый жестким черным волосом.

Заклепка и Сергей Владимирович выбрались на шашлыки экспромтом. Дядя приехал рано утром из города на дачу к родителям с твердым желанием порыбачить. Но тут же был атакован племянником, который истосковался по вниманию взрослых и также был не прочь закинуть в озеро удочку. Пришлось пацана брать с собой. И от ночной рыбалки, на которую рассчитывал Сергей Владимирович, отговорить Заклепку не удалось. Уперся малец до слез. А чтобы не скучать, Владимирович замариновал мясо и прихватил с собой шампуры.

Дядька поеживаясь вошел в черную воду, крякнул от удовольствия и побежал, поднимая вокруг себя фонтаны брызг. Ухнув, он прыгнул вперед и исчез под водой.

Заклепка времени не терял. Ему было пятнадцать, и с друзьями в тесной компашке он уже пробовал водку, глушил бутылками пиво и не брезговал дешевым вермутом. В особенности летом, на даче, когда можно, отпросившись у бабушки, допоздна играть в футбол на поле у речки, забуриться к кому-нибудь и с музыкой и водкой играть в карты на деньги, или, если в компании окажется девчонка, на раздевание. Отвинтив пробку, Заклепка припал к горлышку и сделал глубокий глоток. Закашлялся. В первый момент водка сделала слабую попытку вырваться наружу, но Заклепка удержал ее и добавил еще глоток для кондиции. Голову слабо повело. Потянуло горелым дымом. Заклепка обратил внимание на тухнущий костер и дернул из него шампур. Сочное, чуть подгорелое мясо. Он перевернул его и собрался было сесть на прежнее место, когда услышал слабый крик:

— Ко-оль!

Заклепка подумал, что ему показалось, но крик повторился.

— Ко-оль!..

Он посмотрел в сторону доносящегося голоса и увидел, как то выныривает, то пропадает над толщей воды голова дядьки.

Сперва никаких мыслей не было. Затем появилась робкая надежда, что дядя плавает и крикнул, чтобы племяш обратил внимание на спортивные достижения родственника. Но эта мысль пропала тут же, сменившись пониманием. Дядя тонул. Что случилось с ним, Заклепка не знал. Как так получилось, что мастер спорта по плаванию стал тонуть, Заклепка не понимал. Но его охватил гнетущий страх. Первым порывом было броситься в воду и плыть к гибнущему Сергею Владимировичу. Но мелькнула и вторая — о выпитой недавно водке, которая тут же бросится в нос дядьке несмотря на то, что он в двух шагах от гибели. И миновать этого было никак нельзя при столь тесном контакте.

Вторая мысль оказалась настолько сильной, что Заклепка испугался. Еще ни разу его не застукали на выпивке. У родителей и родственников имелся возвышенный образ отпрыска, который в отличие от множества сверстников и водки не пьет, и матом не ругается, и даже не курит. Разрушать созданный с таким трудом образ Заклепка не хотел, но это произойдет, если только племянник отправится на спасение дяди.

Колебания, трусливые сомнения крали драгоценные секунды. Вот уже Сергей Владимирович всё реже и реже всплывал над поверхностью. Он уже не кричал. Сил не было. Заклепка отвернулся от речки и заплакал. Крупные жалкие слезы текли из глаз и капали в костер. Дядька утонул.

Матвей, оказавшийся сторонним наблюдателем этой сцены, почувствовал, что именно этот момент привел Заклепку в хулиганскую компанию к водке и ножу и вечернему гоп-стопу. Гибель Сергея Владимировича стала отправной точкой, за которой душа Заклепки приобрела необратимые изменения.

Матвей догадался, что образы, которые он видит, не что иное, как человеческая душа, опутанная проводами-событиями, которые влекут за собой ее изменения. Он почувствовал, что волен изменить судьбу Заклепки и тем самым спасти себя и Юлю от хулиганского ножа.

Матвей неумело потянул за гнилой провод, возвращаясь к тому моменту, когда Сергей Владимирович, хлебнув жадно водки, вбежал в воду. Изменить ситуацию можно было двумя способами. Воздействовать на Заклепку, чтобы он воздержался от выпивки. В таком случае исчезнет причина его страхов и неуверенности, но как Ставрогин ни старался, Заклепка всё же тянулся к бутылке. Его тяга к водке в этот вечер была непреодолимой. И ничего с этим Матвей поделать не мог. Ставрогин дождался первых призывов о помощи, накатившего на Заклепку приступа страха и представил себе громадный ботинок размером с собачью будку, затем мысленно всунул в этот ботинок свою ногу, для которой обувь неожиданно пришлась впору, и со всей силы прописал Заклепке пинок пониже спины.

Парень, только что трясшийся от страха и неуверенности, неожиданно подскочил с места и с разбега влетел в воду. Несколько сильных гребков руками — и Заклепка оказался возле барахтающегося Сергея Владимировича. Подхватив неимоверно тяжелого дядьку под мышки, мальчишка повернул к берегу.

Вытащив Сергея Владимировича на песок, Заклепка тяжело рухнул рядом.

— Вот черт, ногу-то как свело! — откашлявшись, буркнул дядька. — А ты, Коляш, молодец! Не растерялся. Только вот с водочкой поосторожней. Молодое дело, горячее! Кажется, у нас шашлыки подгорают…

Сергей Владимирович поднялся с песка и захромал к костру.

Тут же Матвей ухватился за красный сияющий провод, тянувшийся из прошлого в реальность, и вынырнул в настоящее. Он увидел шарик зефира, окутанный проводами, с которого слетали последние осколки от скорлупы грецкого ореха, и время возобновило свой ход.

Матвей зажмурил глаза от яркого слепящего света, отражавшегося от снега, и заморгал. Когда зрение восстановилось, он обнаружил, что стоит один на вечерней улице. Юли рядом не было, как, впрочем, и толпы пьяных парней вместе с Заклепкой.

— Хей, брат, тебе плохо? — раздался знакомый голос. Ставрогин обернулся и обнаружил у себя за спиной Заклепку в расстегнутой дубленке, из-под которой выглядывал черный костюм, и с толстой кожаной папкой под мышкой.

— Нет, всё в порядке. Спасибо, — отозвался Матвей. Заклепка хлопнул его по плечу и пошел дальше по улице.

А Матвей задумался. Он понял внезапно, что, изменив душу Заклепки, внес коррективу и в собственную жизнь. Теперь он не был знаком с Юлей, которую всего лишь пару минут назад провожал домой, но его это смутило мало, и забивать себе голову размышлениями над случившимся он не собирался. Не знаком, так и не знаком. К тому же его тяготили эти отношения.

Ставрогин решил вернуться на вечеринку. Повернул назад, засунул руки от холода в карманы дубленки и вдруг нащупал заманчивые хрустящие бумажки. Приблизившись к фонарю, он достал их из кармана и увидел, что это деньги. Развернув смятые купюры, он пересчитал их и чуть не грохнулся в снег. Он держал в руках двенадцать тысяч рублей. Приличная сумма! Полторы зарплаты его родителей. Откуда появились эти деньги, Матвей не знал, но твердо был уверен, что раньше такой наличности в кармане не было. Может, Заклепка подбросил в благодарность за то, что он сделал для него? Но ведь парень и не ведает, что произошло в его судьбе!

Оставив загадку без решения, Матвей спрятал деньги во внутренний карман дубленки и отправился к Большеглядовой на вечеринку, заглянув по пути в ларек, чтобы купить пару бутылок дорогого немецкого пива.