Глава 10
Планы в последний момент пришлось немного изменить. Причиной тому стала почта, точнее, полученное открытое сообщение от барона Липеца. Что интересно, послание было оставлено в почтовом отделении в Родерике с наказом передать его виконту Вику, где бы он ни находился. Барон сообщал следующее: «Есть новости, необходимо встретиться. Назначьте место и время».
— Мастер Вик, я взял на себя смелость не отправлять копии послания по маршрутам. Если письмо адресовано вам, а вы сейчас здесь… — Бирк, принесший письмо, замялся.
Я улыбнулся:
— Правильно сделал. Спасибо.
Пару минут я размышлял, действительно ли Липец не знал, что я сейчас нахожусь практически в двух десятках метров от места подачи открытого письма, или решил буквально выполнить условия договора, сделав к письму приписку: «открытое». В конце концов я не стал ломать над этим голову. Какая, в сущности, разница? В любом случае меня не будет здесь через день-другой.
Сообщение Липеца было наинтереснейшим. Уйти в поход и не узнать, кто стоит за нападением на поместье и другими происками? Нет, с бароном стоит встретиться во что бы то ни стало. Но этот хитрый лис — опасный хищник.
— О чем задумался, Вик? — спросил вошедший Нимли.
— Да вот, прикидываю, не внести ли нам небольшие коррективы в план похода. Мне надо нанести один визит. Предлагаю до границы идти вместе, а там уже разделиться.
— Отлично! Я сразу говорил, что нужно идти всем вместе!
Вообще-то это предлагал Раста, но я не стал разубеждать гнома.
— До границы, дружище, только до границы.
Отдав последние распоряжения двухсотенному отряду наемников, который по-прежнему должен был двигаться к Занту самостоятельно, я вместе с гномами и отрядом из двадцати абудагцев направился на юго-запад, к поместью Липеца.
Во дворе поместья было непривычно многолюдно. Не менее пяти десятков человек, вооруженных мечами и луками, высыпали к стенам, привлеченные зрелищем обоза гномов.
— Хо-хо! Эту постройку разрушать-то будем? — сказал Раста, осматривая стену поместья.
— Раста, не все понимают юмор. Эти милые люди могут воспринять твои слова буквально, — сказал я вполголоса, еле сдерживая смех.
Зверские рожи «милых людей» поспешили скрыться за забором, из-за которого тут же послышались приглушенные выкрики и споры.
— Я в гости, а вы подождите меня здесь, — попросил я гномов.
— Вот так всегда! Как на войну — так вместе, а как в гости — так «подождите здесь», — фыркнул Нимли.
— Поверь, друг мой, это не те гости, в которые ходят с удовольствием. Кстати, если вас вдруг станут угощать, очень советую от предложенного отказаться.
— Даже так? Тогда тем более нам стоит пойти с тобой.
— Не стоит. Разговор будет приватным. Думаю, вашего нахождения у ворот будет достаточно, чтобы у хозяина не возникло в отношении меня недобрых намерений.
— Может, станковые арбалеты для убедительности расчехлить?
— Пока не надо.
— Если что, ты только свистни, — сказал Раста и отправился осматривать остановившиеся фургоны обоза.
Проходя по двору, я оценил по достоинству количество собравшихся здесь вооруженных людей. И это только те, кого я заметил, в помещениях тоже могли скрываться воины. Барон Липец на пару секунд мелькнул в окне второго этажа и исчез. Меня, впрочем, пропустили к нему беспрепятственно.
— Здравствуйте, любезный виконт!
Липец был приторно слащав, но улыбка его меня совершенно не обманывала. Глаза холодные, с тенью заметного беспокойства. Чем так взволнован барон? Уж не тем ли, что я пожаловал с гораздо большим сопровождением, чем он ожидал?
— Здравствуйте, барон. Я получил ваше сообщение. Не стал вас утруждать, назначая место встречи, решил заехать сам.
— Это, как я понимаю, и есть знаменитая бронированная пехота гномов? — Липец кивнул в сторону окна.
— Она самая. Впечатляет, не правда ли?
— Мечи для них явно великоваты.
— Зато они очень ловко с ними обращаются.
Плотным, коренастым гномам трудно соперничать в скорости с лучшими фехтовальщиками, вооруженными легким оружием, зато двуручником они отлично владеют. В комплекте с хорошей броней это работает замечательно. А если их еще поставить в строй, то через такую бронированную молотилку вообще трудно пробиться.
— Неужели дороги Абудага стали так опасны? — притворно удивился Липец. — В прошлый раз, виконт, вы были с куда меньшим эскортом.
— Случайность, знаете ли. Нам просто по пути.
Ни к чему объяснять хозяину мои намерения.
— Но гномы собираются вас подождать, как я понимаю. А я хотел было предложить вам остаться до завтра. Посидели бы за бокалом вина, поговорили бы о делах насущных.
— Вы не знаете этих упрямцев, барон. Если гномы решили меня подождать, переубедить их просто невозможно. Однажды они осадили имперский город Прамину и чуть не взяли его штурмом только из-за того, что меня задержали там несколько дольше, чем я предполагал.
— Надо же, — брови Липеца удивленно взлетели вверх, — а я ничего не слышал об этом случае.
— Градоначальник Прамины не слишком стремится афишировать это происшествие, оно характеризует его не с лучшей стороны. Впрочем, он оказался достаточно умен и сумел все вовремя исправить. Надеюсь, он сделал из этой истории правильные выводы и больше не станет задерживать мирных путешественников.
Сказано это было, естественно, не без намека. Липец рассмеялся насквозь фальшиво и ненатурально.
— Ладно, к делу, — сказал я. — Что там с расследованием? Вам удалось установить того, кто нанял Допра?
Липец откашлялся.
— Мне неудобно напоминать, — судя по тону ему совсем не было неудобно, — но что с деньгами?
— Не беспокойтесь. Деньги в обозе у гномов. Надеюсь, вы не против того, чтобы получить их там после того как порадуете меня результатами своего расследования?
— Не знаю, порадую ли… — Барон прищурился и продолжил: — В общем, мне удалось кое-что разузнать. Признаюсь, это было непросто.
— Полно, барон, я уже понял, что усилия были значительными.
— Это люди графа Остера. — Липец посмотрел на меня с ожиданием.
— Вот как? Я слышал, у графа большие владения на юге империи, но наши с ним интересы практически не пересекаются. Вы уверены, что это он? Или кто-то из его людей ведет самостоятельную игру?
Последнее предложение было брошено специально для того, чтобы оставить барону простор для маневра. Я был почти уверен, что Липец сейчас скажет что-то вроде: «Такое вполне возможно», — но, как оказалось, ошибся.
— Не думаю, — сказал барон. — Граф Остер тверд, порой до жестокости. Не похоже, чтобы кто-то из его людей решился действовать от его имени за его спиной. Кстати, вы, должно быть, знаете, что он в любимчиках у императора?
Признаться, я не был посвящен в подробности придворной жизни, но вовсе не удивился подобному утверждению, ведь Остер имеет в империи значительный вес.
— Это еще ничего не доказывает. Надеюсь, вы не ограничитесь голословным утверждением?
— Вы мне не доверяете? — Липец попробовал изобразить обиду. Каков актер!
— А вы поверите, если я попытаюсь убедить вас в обратном? — Я улыбнулся.
Липец рассмеялся, поняв, что его выпад попал в пустоту.
— Итак, что с доказательствами? — напомнил я.
— Прямых доказательств я вам предоставить не могу. Вряд ли люди, проводившие переговоры, согласятся лично подтвердить причастность графа. Но кое-что… — Липец на секунду замолчал. — Знаете ли вы барона Лефлера, командира одного из полков императорских гвардейцев?
— Наслышан.
Еще бы мне его не знать. Именно гвардейцы Лефлера так упорно преследовали меня и мою семью.
— А знаете ли вы, что Лефлер — дальний родственник графа Остера? Более того, в последнее время граф частенько навещает своего троюродного племянника или приглашает к себе.
Это было уже кое-что. Тем более что проверить эту информацию несложно. Я не сделал этого раньше лишь потому, что не знал, в каком направлении искать.
— Что еще?
— Расспросы посредников я к делу приложить не могу. — Липец развел руками. — Кроме всего прочего, люди графа Остера недавно назначили награду за некоего виконта Вика. Эта информация негласно распространяется в… Скажем так, в определенной среде.
— И сколько же граф обещает за мою голову?
— Тысячу золотых за живого, пятьсот — за мертвого, — быстро отозвался Липец.
Немало. Правильно, ох, правильно я сделал, пригласив пехоту гномов путешествовать вместе.
— Вы случайно не соблазнились этими деньгами, любезный барон?
— Я? За кого вы меня принимаете? — Барон рассмеялся, но глаза поспешил отвести в сторону. — Странно, что граф Остер не надеется больше на Допра.
— Ничего странного. С Допром произошло досадное недоразумение.
— Какое же?
— Он умер.
— Вы уверены? — Липец был удивлен. Похоже, известие о смерти конкурента еще не достигло барона.
— Вполне.
Игра эмоций отразилась на лице Липеца. Это была такая сложная смесь, что я вряд ли взялся бы ее оценить. Здесь были и досада, и промелькнувшая мимолетная радость, и задумчивость.
— Охота на меня не пошла Допру на пользу, — добавил я.
— Как он умер? — хрипло спросил Липец.
— Он получил ранения, несовместимые с жизнью. Один человек с пятнадцати шагов попал метательным ножом ему в горло.
— Это были вы, виконт?
— Нет, не я. Вы жалеете о смерти Допра? — поинтересовался я.
— Сам не знаю. — Липец пожал плечами. — Вы ведь знаете, виконт, мы не были друзьями, скорее наоборот. Тем не менее мне будет его не хватать.
— Не могу сказать, что сочувствую. Что ж, пожалуй, ваши сведения стоят того, чтобы считать наш договор выполненным. Пойдемте, получите оставшуюся часть оплаты.
Липец вздохнул. Даже не возьмусь предположить, о чем именно он сожалел.
— А больше у вас, виконт, не будет поручений?
Раз уж не удалось заработать тысячу золотых на моем пленении или пятьсот на убийстве, барон решил поискать новые возможности для обогащения.
— Куда вам столько денег, Липец? — удивился я. — Только что вы сорвали неплохой куш.
— Если бы вы знали, виконт, сколько приходится тратить на безопасность. Допр сэкономил — и вот результат…
— Не лучше ли тогда поменять вид деятельности?
Липец пожал плечами:
— Я подумаю об этом позже. А пока пойдемте за деньгами.
Мы спустились по лестнице, вышли за ворота и подошли к одному из фургонов. Нимли откинул борт и достал из сундука плотно набитый мешочек с золотом. При взгляде на сундук глаза Липеца загорелись.
— Там не так много денег, барон, — на всякий случай предупредил я. Еще чего доброго соблазнится и отправит своих людей вдогонку. Отбить-то мы нападение отобьем, но зачем нам лишние хлопоты. — Прощайте.
— Скажите, виконт, почему вы не ответили графу Остеру адекватно? — поинтересовался Липец.
— Адекватно — это как?
— Так же, как он поступил с вами.
— Почему я не заплатил за его устранение?
— Да.
Что ему сказать? Если сказать правду, он просто не поверит, а если и поверит, то не поймет.
— Это было бы слишком просто.
Липец содрогнулся. Наверное, он подумал совсем не то, что я имел в виду.
— Если так… — сказал он неуверенно.
— Да, кстати, у меня будет к вам маленькое поручение. Можете отправить к графу Остеру гонца? Передайте ему одну вещицу. Вот это. — Я запрыгнул в фургон и отыскал там совсем небольшое карманное зеркальце. — И пусть ему скажут, что это от меня.
Не знаю, что там навоображал этот дворянин-наемник, специалист по темным делам, но брать зеркало голыми руками он поостерегся — достал из кармана платок и двумя пальцами взялся за краешек подарка. При этом выражение лица у барона было таким, будто он берет змею.
— Двадцати золотых хватит для того, чтобы выполнить это пустяковое поручение?
Липец замялся. Его подозрительность не позволяла признать зеркало просто зеркалом, но поручение и в самом деле выглядело простым.
— Признайтесь честно, виконт: яд?
— Как вы могли подумать? Вы же видели, я брал его руками. Это просто зеркало, и ничего более.
Похоже, мне так и не удалось развеять сомнения барона до конца.
Наконец к сомнениям прибавилось любопытство, и барон согласился.
— Хорошо, я отправлю гонца.
Озадаченный Липец вернулся в поместье. Я же подошел к Сонъеру, державшему коня под уздцы, сел верхом, и весь наш отряд двинулся дальше.
— Вик, ну ты и нагнал страха на хозяина дома, — сказал Раста, когда поместье скрылось из вида. — А еще говорил, что я шутник.
— Страха? Ты что-то путаешь, дружище. Не собирался я его пугать.
— Не собирался, а нагнал. Он же тебя не знает. Посмотрел бы ты на его лицо со стороны. А правда, зачем ты отправил этому графу зеркало?
— Кстати, этот самый граф и затеял нападение на меня, и помехи вам, я думаю, тоже он чинит.
— Да ну! — удивился Раста. — Узнал все-таки?
— На сто процентов я не уверен. Липец мог выдумать все что угодно, веры ему немного. Могли и его ввести в заблуждение. Нет, для решительных действий нужна полная уверенность, здесь предположения ни к чему. Но все, что сказал барон, выглядит логичным. Все сходится. Граф Остер — наш подозреваемый номер один.
— Так зачем все-таки зеркало? — не унимался Раста.
— Да далось оно вам! Сначала Липец расспрашивал, затем ты. Еще спроси, почему я наемного убийцу к графу не пошлю.
— Еще чего не хватало, разные глупости спрашивать. Я же тебя знаю. Чтобы тайно из-за угла?.. Нет у меня таких друзей!
— Ты прав, это не наши методы. С супостатом будем бороться по-другому. Ну а зеркало? Это намек. Граф — человек умный, несмотря на то что негодяй. Зеркало — это отражение: что посеешь — то и пожнешь. Если Остер не при делах, для него это зеркало будет просто подарком, а если все это затеял он, пусть поостережется посылать наемных убийц. Намек прозрачный. Он же не знает, что у нас другие методы в ходу.
— Вик, ты гений! — воскликнул гном.
— Не знаю, друг, не знаю. Может, просто дурак. Вот Липец, тот не задумывался бы, просто отправил бы к графу своих людей и спал бы спокойно.
— Ты уверен, что он спал бы спокойно?
— Не знаю, вообще-то он лишний раз даже к окну подойти боится. Говорит: издержки профессии.
— Липец — убийца, а ты — герой.
— Раста, прекрати меня расхваливать. Иначе придется сделать что-нибудь нарочито глупое.
— Молчу, — согласился гном.
Но если замолчал Раста, то это еще не значит, что замолчали все другие. Вопросы сыпались один за другим. Впрочем, дорожный разговор тем и хорош, что позволяет скоротать время.
Незадолго до границы империи мы разделились: гномы приняли левее, направляясь к волоку, я с охотниками и отрядом из двадцати наемников принял вправо. Границу мы пересекли на следующий день, направляясь кратчайшей дорогой к Занту.
Должно быть, два месяца, прошедших с момента нападения на поместье, охладили пыл гвардейцев. Патрулей на дорогах мы не встретили. Пару раз на постоялых дворах мелькали эмблемы солдат полка Лефлера, но активности гвардейцы не проявляли. Мы же, не останавливаясь, скакали дальше, предпочитая размещаться на постой там, где гвардейцев нет.
В Занту мы прибыли с началом весеннего ледохода. Два-три дня, и можно будет ставить корабли на ход. Барон Пром подтвердил участие гвардии в будущем предприятии. Город снаряжал два корабля, на которых, помимо экипажа, должны были отправиться полсотни герцогских гвардейцев. Я не стал вмешиваться в подготовку, корабельные команды из Занту не раз ходили к вольным городам реки Хат и прекрасно знают, что необходимо для успешного плавания.
До похода еще оставалось немного времени, и я решил навестить наше почтовое отделение. Именно здесь предстояло выходить в ближайшее время нашей газете. Как там Зирит? Справляется ли с новым для него делом? Как там парнишка Вати? Таланты надо поддерживать. Тепличные условия создавать ни к чему — это не способствует развитию дара, но и голод не оставляет времени ни на что, кроме мыслей о хлебе насущном. Забросит парнишка рисование в поисках пропитания, и не вырастет из него нового Айвазовского или Рафаэля. Во всем нужно придерживаться золотой середины.
На почте царило необыкновенное оживление. Люди были так увлечены своим занятием, что не сразу заметили мое появление.
— Бестолочь, это же первый номер! — восклицал Зирит. — А ты со своими ценами на зерно!
— Но как же, это важно, — пытался оправдаться незнакомый мне человек.
— Что сказал бы мастер Вик о таком предложении!
— Он сказал бы, что информация в газете должна быть разносторонней, — вмешался я.
— Виконт! — воскликнул, обернувшись, новоиспеченный редактор.
— Он самый. Как дела? Вижу, споры у вас в самом разгаре.
— Обсуждаем содержание первого номера «Вести», который будет напечатан здесь, в Занту, — отозвался поэт.
— Это здорово. Люди заждались, с выпуском очередного номера газеты и так получилась большая заминка. А что с техническими вопросами? Разобрались?
— Типография прибыла неделю назад, мастера из нашего торгового представительства все наладили и показали, как ею пользоваться. Вот только… — Зирит замялся.
— Договаривай.
— Милсдарь, я хотел спросить о Вати. Вы его направили в редакцию, значит, он должен что-то делать для газеты?
— Это было бы логично, — согласился я.
— И я так думаю. Лучше всего он умеет рисовать. Вот только как этот рисунок перенести в «Весть»? Не разрисовывать же ему каждую газету отдельно. Он готов, только я представить не могу, насколько это задержит выход номера.
— Что, готов разрисовывать каждый номер в отдельности?
— Этот малый рисовал бы целыми днями, но… Думаю, воображение не позволит ему все время копировать одно и то же.
Я смеялся минут пять.
— Так говорите, в каждой газете он готов рисовать новую картину?
— Да, — подтвердил Зирит.
Он не понимал, что меня так рассмешило. Я же, представив себе эти эксклюзивные газеты, не мог удержаться от смеха.
— Это, конечно, здорово, и я верю в способности нашего юного дарования, но к такому методу прибегать не стоит.
— Вот и я о том же. Мастер Вик, как я рад, что вы приехали, а то мы просто не знали, что нам с этим делать.
Я многозначительно крякнул. Судя по этому заявлению, я должен был непременно знать, как перенести рисунок на газетные страницы. Собственно, я понимаю Зирита. Газета была целиком моей инициативой, многим на тот момент, когда я затевал ее издание, непонятной. Лишь позже люди оценили ее полезность. Техническое исполнение, понятно, было от гномов. Но сейчас вопрос был не за техническим исполнением, а за технологией.
— А у вас самих есть какие-нибудь предложения?
— Есть. Можно нарисовать картину на ровной доске, а затем вырезать силуэт. Получится…
— Не продолжай, я понял тебя. И как, тебе это нравится?
— Не очень. Мелкие детали будет трудно передать.
— Это точно. Кроме того трудно будет выдержать достаточную ровность поверхности.
— Я тоже этого опасаюсь.
— Мыслите вы в правильном направлении. В принципе, такой метод можно использовать, если нет ничего другого. А вот если вместо дерева взять медный лист, то можно добиться отличного качества, передать можно будет самые мелкие детали. Называется подобное дело — гравюра.
— На медном листе? — удивился поэт. — Каждый раз новую картину? Кто ж нам столько меди даст?
Я улыбнулся. Гномы изготавливают медные листы. При всей дороговизне гномы не поскупились в свое время обшить медью борта наших кораблей.
— Да и небыстро это, — продолжал рассуждать Зирит. — Одно дело нарисовать, другое — вырезать на меди.
— Не такое это сложное дело как, скажем, литография, — сказал я. — Резьба по камню трудоемка, с медным листом работать легче.
— Если таково ваше распоряжение, мастер?..
— Нет, зачем же. Можно найти метод и попроще. Почти как рисование.
— Как это? — удивился Зирит.
— Приходите через час в наше торговое представительство. Думаю, этого времени хватит, чтобы все приготовить.
Торговлей в представительстве занимались люди — наемные купцы, работающие за процент. А вот среди технических специалистов было несколько гномов, которые налаживали поставляемые представительством водопроводные системы и другое высокотехнологичное (для этого мира, понятное дело) оборудование. К ним-то я и направился. Мастерская при представительстве была небольшая, но хорошо укомплектованная, то, что мне было необходимо, нашлось без труда.
Мне был нужен неглубокий поднос с ровным, гладким дном, немного формовочной смеси, применяющейся в литейном деле, воск и гипс. Все, кроме воска, у гномов имелось в наличии. Гипс — простейший природный материал, распространенный в природе в виде кристаллов. При нагревании он теряет воду и переходит порошкообразное состояние. Стоит добавить воды, как гипс начинает твердеть. В считаные минуты он превращается в искусственный камень. Не слишком прочный, но простота придания ему нужной формы перекрывает многие недостатки. Среди прочего гномы использовали гипс для изготовления моделей для литья. Что касается воска, то приобрести его на местном базаре не составило никакого труда. Я отправил парнишку-посыльного и через три четверти часа получил требуемое. К приходу Вати и Зирита все было готово.
— Милсдарь, мастер Зирит сказал, что вы ждете меня здесь.
Появившийся Вати просто светился от счастья.
— Как тебе работается на почте? — поинтересовался я у парнишки.
— Замечательно. Когда напечатаем газету, мастер Зирит обещал научить меня читать.
— У меня к тебе предложение. Сможешь нарисовать что-нибудь вот на этом?
Я показал на поднос, заполненный воском. Слой его был примерно миллиметра на три толщиной.
— А чем рисовать? — поинтересовался парнишка.
— Да вот этим, например. — Предложенный мной художнику инструмент был похож на изогнутый штихель с канавкой посередине. — Главное, чтобы линии остались до самого дна.
— Попробую, — согласился Вати. — А что рисовать?
— Что хочешь.
— Можно я нарисую гнома?
Один из гномов, хлопотавший у тигля, приосанился и разгладил бороду, услышав такое.
— Рисуй, — согласился я.
Поначалу Вати действовал не очень уверенно, нам даже пришлось один раз поставить поднос на огонь, чтобы воск расплавился и заполнил неловко проведенные линии. Но постепенно парнишка приноровился, и дело пошло.
— Готово. Что теперь?
— Теперь заливаем этот рисунок гипсом. Он заполнит канавки, и у нас получится модель.
Один из мальчишек-подмастерий по моему сигналу подал емкость с растворенным гипсом, и я аккуратно залил им картину.
Гипс твердеет довольно быстро, через пятнадцать минут образец отливки был готов. Гномы очистили его от воска.
— Формуем? — спросил мастер-литейщик.
— Формуем, — согласился я.
Форму положили в ящик, заполненный глиняно-песчаной смесью.
— А вот теперь придется подождать, формовочная смесь должна немного подсохнуть. Думаю, результат мы увидим лишь завтра.
На следующий день все мы собрались в мастерской.
— Тигель разогрет? — спросил я гномов.
— Разогрет.
— Лей, только аккуратно.
Расплавленное олово заполнило форму.
— Теперь ждем, пока остынет.
— А что получится, мастер Вик? — спросил любопытный Вати.
— Увидишь. Пойдемте обедать, я угощаю.
Мы перекусили в столовой представительства, за это время заготовка успела остыть. Не до конца, но в достаточной мере, чтобы можно было снять ее с формы.
— А что — похож, — сказал гном, любуясь своим изображением.
— Мастер Вик, а почему у него молот не в той руке? — спросил парнишка. — Я рисовал его в правой руке, а он получился в левой.
— Так и должно быть, это зеркальное отражение. Не беспокойся, на бумаге будет как положено — молот опять в правой руке.
— Понятно, — отозвался юный художник. — А когда оно будет? Не бумаге?
— Заготовке надо окончательно остыть. Проверим нашу отливку через пару часов.
Проверили. Портрет гнома отпечатался замечательно и был подарен оригиналу.
— Ура! — радовался Зирит. — Теперь наша газета будет с рисунками.
Вати тоже радовался — его талант будет востребован.
— Мастер Вик, может, все-таки напечатать статью о вас? — в третий раз спросил Зирит. — Пусть все знают о творящихся безобразиях.
— Не надо. — Я покачал головой.
— Но почему?
— А зачем? Чего мы этим добьемся? Беспокойство ради беспокойства? Вызывать волнения и недовольство среди людей? В империи и так хватает смут.
— Но ваши враги…
— Стрелять по империи в надежде, что осколками заденет моих врагов? Зирит, за кого ты меня принимаешь? У меня рука не поднимется на подобное кощунство. Нет, сейчас эта статья будет не только бесполезна, но даже вредна. Знаешь что, напиши заметку про герцога.
— Про его светлость герцога Фагуа?
— Ну да, у нас здесь других герцогов нет. Напиши, что народ обеспокоен долгим отсутствием его светлости. Можешь даже портрет Фагуа разместить. А что, отличный персонаж для первого печатного рисунка.
— Виконт, вы так преданы его светлости! — воскликнул Зирит. — Даже в это время вы думаете в первую очередь о нем! Это достойно истинного подданного.
Я не стал разубеждать Зирита. О ком я думаю в первую очередь? О себе и Найе, о людях, которые работают на волоке, о гномах, налаживающих отношения с внешним миром, о жителях Занту — среди них у меня много знакомых. В конце концов, и о самом Зирите тоже.
Был бы герцог плох, я бы первый порадовался его исчезновению, но герцог при всех его недостатках (покажите мне человека, у которого их нет) приносит краю пользу. Поэтому да, думая обо всех вышеперечисленных, я думаю и о том, как вернуть Фагуа. Вот такие у меня верноподданнические чувства. Подробности эти Зириту знать совершенно ни к чему. В конечном итоге я сторонник герцога. А то, что руководствуюсь я не чувством преданности лично Фагуа, а убежденностью в его полезности, — это всего лишь частности, интересные мне одному.
Река потихоньку очистилась ото льда, и со дня на день следовало ожидать прибытия кораблей нашей экспедиции. Первыми подошли корабли гномов. Все три струга тащили на буксире баржи с фургонами и лошадьми. На каждой барже находились по два гнома, управляющих этими плавсредствами с помощью весельных рулей. Остановка каравана была необычной. Первыми начинали тормозить баржи, чтобы не врезаться в тянущие их струги. Гномы не решились подводить корабли к причалам, вместо этого бросили якоря напротив пристани на середине реки, а на берег переправились на лодках.
— Ох, и намучились мы с этими прицепами, — сказал Раста, первым ступивший на пристань.
— Что, совсем туго? — не хотелось мне отказываться от фургонов и лошадей.
— Справимся. Гномы еще и не с таким справлялись.
Раста подбоченился и принял важный вид. Я рассмеялся.
— Как дела на волоке?
— Все в порядке. Когда мы отправлялись, как раз начали перетаскивать корабли наемников. Думаю, вскоре они пожалуют. Я предупредил Кулана, чтобы плату с них не взимали.
— Как он там? Справляется?
— Не так, как гном, но для человека неплохо, — сказал Раста. — Набрал людей из бывших легионеров. Сейчас их на охране волока не меньше сотни. Рабочие к весне тоже подтянулись.
Я кивнул. Доходы с нашей перевалочной базы позволяли при необходимости содержать и большее количество наемников.
— А как вы доехали до поместья? Патрули на дорогах были?
Раста нахмурился и засопел.
— Рассказывай, что случилось, — спросил я.
— В том-то и дело, что ничего. Эти гвардейцы стремились засунуть свой нос в каждый сундук. Я еле сдержался, чтобы не сбросить парочку из них с коней.
— Значит, застава все-таки была?
— Была. Примерно в половине дня пути от волока.
— Взбодрись, дружище. Сделаем свое дело, и закончатся все эти безобразия. Ты знаешь, откуда ветер дует. Гвардейцы здесь ни при чем. Почти ни при чем.
Раста еще некоторое время хмурился — секунд пять (больше ни одному гному не по силам), а затем весело воскликнул:
— Так чего же мы медлим? Вик, когда выступаем?
— Корабли Занту готовы к походу, дождемся прибытия абудагских наемников — и в путь.
