59
Съев немного массы непонятного происхождения, Уиллсон отложил пластмассовую ложку и, посмотрев по сторонам, предложил:
— Давай обсудим кандидатуру, Спайк.
— Мне нельзя ехать, сэр. Я не знаю языка, — сразу отказался Кастор, давясь вазелиновым пудингом.
— Кто говорит о тебе? Ты нужен мне здесь.
— Спасибо, сэр. Тогда давайте отправим Техасца. Он уже полгода пьёт на своём ранчо — скучает.
— Техасец смелый парень, Спайк, но у него очень странные привычки. Он повсюду появляется в этой своей ковбойской шляпе и в ковбойских сапогах, от которых, между нами, здорово несёт конским навозом.
— Зато он отлично стреляет.
— Этого у него не отнять, однако стреляет он только из гладкоствольных «смит-вессонов», которые носит на бедре. Скажи, какой полицейский пройдёт мимо этого парня? Он попадался больше двадцати раз, но всякий раз избегал тюрьмы лишь потому, что все считали его идиотом. Техасец идиот, Спайк, и это нужно признать. Что ты, кстати, ешь? Неужели вкусно?
— Нет, — замотал головой Кастор. — Я пытаюсь снять с зубов эту дрянь — она прилипла и ни туда ни сюда.
Кастор снова стал трясти головой и совершать челюстями судорожные жевательные движения.
— Может, тебе её лучше проглотить? Хотя это небезопасно.
— Нет, сэр, я поступлю иначе…
С этими словами Кастор запихнул в рот целый ворох салфеток и с остервенением жевал их несколько минут под удивлённым взглядом Уиллсона.
Затем Спайк выплюнул бумагу на поднос и облегчённо вздохнул.
— Все, она осталась на салфетках. Неожиданно возле столика возник чернокожий Вильям.
— Прошу прощения, сэр, но, если вы хотите добавки, я могу принести. А это, — Вилли показал пальцем на ком жёваных салфеток, — это всего лишь бумага, и она совершенно не питательна.
— Благодарю вас, Вильям. Я это обязательно учту, — политкорректно ответил Спайк и, подождав, пока чернокожий уйдёт, с болью в голосе произнёс:
— Если придут русские, сэр, я напишу на этого… парня донос. Обвиню его в каких-нибудь страшных преступлениях.
— А я выступлю свидетелем обвинения, Спайк. Можешь на меня рассчитывать.
Они некоторое время молчали, наслаждаясь своими фантазиями. Наконец Кастор очнулся:
— А что, если попросить у наших английских коллег Джеймса Бонда? Агент 007 — это же сила.
— Мистер Бонд уже не тот, каким он был раньше, Спайк. Это и понятно, слишком много времени он отдаёт киносъёмкам. Теперь его знает в лицо каждая собака — куда бы он ни поехал… К тому же я слышал, он того…
— Что того?
— Ну… злоупотребляет косметикой и все такое прочее…
— Да неужели?! — Кастор даже огляделся по сторонам, боясь, как бы их не услышали.
— Представь себе. Недавно был большой скандал, когда он решил демонстрировать дамские туалеты на неделе высокой моды в Лондоне. Чтобы спасти доброе имя Британии, в дело вмешался премьер-министр, а его об этом попросила лично королева…
— Тогда получается, что и Техасец не так уж плох, — осторожно заметил Спайк.
— Получается, — согласился Уилл сон.
— А может, забросить туда «тёмную лошадку» — кого-нибудь из новеньких и неизвестных?
— С этими тоже нужно ухо востро держать. Был у нас один подающий надежды, которого мы забрасывали ещё при Советах. Он быстро смекнул что к чему, закончил там среднюю школу и прибыл в Штаты профессор профессором. Плюсы, минусы, дроби — все знал. Теперь у него своё дело — обувной магазин или что-то там ещё.
— Я бы тоже хотел знать дроби, — неожиданно признался Спайк и, заметив, как сузились губы Уиллсона, тут же добавил:
— Только из принципа, сэр. Я же научился плавать — почему бы мне не научиться дробям?
И поскольку шеф никак не оттаивал, Кастор предложил:
— А давайте используем наших новых союзников. Пошлём на помощь Зи-Зи каких-нибудь чехов, венгров или поляков. Пусть поработают руками, докажут Соединённым Штатам свою преданность на деле.
— Мысль интересная, — сказал Уиллсон, — только… Комплекс у них, Спайк. Неизлечимый комплекс. Они ведь не работать там будут, а доказывать себе и нам, что не боятся русских.
— Тогда Техасец, сэр. Иного выхода я не вижу. Надеюсь, его русский язык совершенен?
— Ну, я бы так не сказал, — замялся босс. — Однако его английский так плох, что это служит ему прикрытием.
Возвратившись в кабинет после не слишком сытного обеда, Сэм Уиллсон и его помощник Кастор приступили к составлению рекомендации для московской агентуры.
В первую очередь они советовали «дипломату» Джонсону прощупать Си-Джея Тью-Тью-Нина и подобраться к нему поближе.
Затем порекомендовали посетить то место, где знакомый Си-Джея прилюдно изменял свою внешность и состояние.
Ещё просили похвалить агента Зи-Зи и поощрить его денежной премией.
И наконец, Джонсону было велено готовить встречу для Техасца, которого собирались отправить в Россию в ближайшие дни.
Скоро весь текст был зашифрован и отправлен в Москву, чтобы стать безусловным руководством к действию.
