15
Ранним утром, когда будильник Сергея Тютюнина только собирался зазвенеть, на другом конце города, возле парка Зрелых пионеров, случилась природная аномалия.
Кусты возле вагончика паркового сторожа вдруг подёрнулись туманом, который закрутился в тугой жгут и превратился в молодое голое деревце.
Деревце задрожало ветвями и выпустило листочки. Затем оно покрылось белыми цветами, которые тут же облетели, но только из одного из них начал стремительно расти плод.
Из-под дощатого настила, на котором стоял домик с мётлами и лопатами, медленно выполз сторож. Он не помнил, как оказался под домиком, однако не придал этому значения. Подобное случалось и прежде.
С трудом поднявшись с четверенек, сторож посмотрел мутными глазами на увеличивающийся плод и сказал:
— Тоже мне мичуринцы…
Затем повернулся и на полусогнутых ногах поплёлся в сторожку, чтобы вооружиться лопатой. Когда же он вернулся, то не обнаружил никакого дерева.
И снова не удивился. Такое с ним тоже случалось.
— Ох, — вздохнул сторож и запустил пальцы в нечёсаную бороду, в которой было полно сухих листьев и выброшенных трамвайных билетов. Выпить хотелось так же сильно, как и накануне вечером.
— Ох, — вздохнул кто-то рядом. Сторож повернулся и увидел своего двойника. Один в один. И, хотя он давно не смотрелся в зеркало, сразу себя узнал: так страшно — на его памяти — никто никогда не выглядел.
— Ты кто? — спросил сторож и несильно ткнул двойника черенком лопаты.
— Ты кто? — повторил тот.
— Я — Палыч.
— Я… Палыч…
— Ну и хрен с тобой, — махнул рукой сторож и, положив лопату на плечо, заковылял в сторону пруда, где не так давно закопал несколько пустых бутылок. Теперь пришло время их достать.
Его двойник постоял на месте ещё какое-то время, несколько раз повторил фразу «я — Палыч» и отправился к выходу с территории парка.
Несмотря на ранний час, перед воротами стоял крупный лысый мужчина и рассыпал голубям зерно.
— Я хочу быть с вами… Вы так красивы… Я хотел бы всегда кормить вас… — говорил лысый, тем самым подтверждая, что утро — время птиц и сумасшедших.
Двойник сторожа понаблюдал за кормящим голубей человеком и, раздувшись до его размеров, проскрипел:
— Я хочу быть с вами… Вы так красивы… Я хотел бы всегда кормить вас…
Получилось не слишком похоже. Двойник лысого толстяка немного потренировался и двинулся вдоль парковой ограды.
Он долго шёл, никого не встречая, пока не увидел остановку троллейбуса, под козырьком которой стояла юная проститутка.
У неё были точёные ножки, обесцвеченные длинные волосы и свежий фингал под правым глазом.
Двойник толстяка задержал на ней свой взгляд и, остановившись, произнёс:
— Я хочу быть с вами, вы так красивы, я хотел бы всегда кормить вас…
— Че-о-о? — угрожающе протянула проститутка и достала из сумочки кастет. — Повтори, чего ты сказал!
— Я — Палыч.
— Пошёл вон, козёл, пока я тебе рога не поотшибала.
Мимо проехали две машины, потом показался троллейбус. Девушка убрала оружие и, как только двери открылись, заскочила внутрь.
Двери зашипели, и троллейбус уехал.
Двойник лысого издал шипение, имитируя закрывающиеся двери, а затем вздрогнул и уместился в узкую фигурку увиденной девушки. Под глазом проявился живописный синяк. Мгновение спустя с лёгким хлопком материализовалась из воздуха сумочка.
Девушка задумчиво постояла, вспоминая, чего ещё не хватает, потом потёрла двум пальцами — и на её ладонь лёг кастет.
— Я — Палыч, — произнесла она неженским голосом и, убрав кастет в сумочку, зашагала дальше — к центру города.
