112
Только за рощей кипарисов Тютюнин придержал коня, и запыхавшийся курьер наконец догнал его.
— Не спешите… Не спешите так, ваша милость, вы меня совсем обессилили…
— Где твоя лошадь? — спросил Сергей, снимая шлем.
— Там, за холмом, — курьер махнул рукой. — Прошу вас, не спешите, ваша милость, иначе я совсем свалюсь.
— Хорошо, — согласился Тютюнин и пустил коня шагом.
Когда они поднялись на холм, в ноздри ударил странный запах. Сергей повернулся к курьеру.
— Чем это ты воняешь, товарищ?
— Керосином, ваша милость, — ответил курьер. — У нас в народе говорят, что драконы не любят этот запах, вот и я облился для безопасности.
— По-моему, от тебя ещё чем-то несёт.
— Ну… есть немного. Стоять напротив дракона и не запачкать штаны — это только рыцарю по силам, такому как вы, ваша милость. Я же человек простой. Но вы не извольте беспокоиться, я прихватил смену белья — знал, куда еду.
Они спустились к одинокому деревцу, к которому был привязан мул — почти точная копия Трубадура, только рыжего окраса.
— Как тебя зовут, парень? — спросил Сергей.
— Дюбри, ваша милость. А моего мула кличут Арпеджио. Такая вот музыкальная кличка. А знаете почему?
— Да уж знаю. Знаком с его братцем Трубадуром, — ответил Сергей. — Ты давай поскорей меняй штаны — нам поторапливаться нужно, спасать дружка моего.
— Забота о простом оруженосце делает вам честь, ваша милость! — растроганно проговорил Дюбри, торопливо снимая кальсоны. — Другой бы рыцарь и ухом не повёл, а вы, ваша милость, совершеннейший из добрейших людей…
Наконец с переодеваниями было покончено, и Дюбри взобрался на Арпеджио. При этом мул издал несколько протяжных минорных звуков и, только насладившись собственной музыкой, отозвался на понукания седока.
Ехал Сергей довольно скоро, хотя его отбитый зад довольно сильно побаливал.
Дюбри всю дорогу скулил, моля об отдыхе, однако Тютюнин все ехал вперёд, не останавливаясь, пока не стемнело совсем и уже нельзя было разобрать дороги.
Заночевать пришлось в неприспособленном месте. Хорошо, что у Дюбри были с собой кресало и каравай хлеба. Это позволило путникам не замёрзнуть в прохладную ночь и утолить голод.
«А вдруг уже сегодня действие настойки пройдёт и мы с Лехой вернёмся домой? — уже засыпая под голоса ночных птиц, подумал Серёга. — Тогда мне не придётся его спасать».
