Глава 30
ПОГАНЬ
Джейса пришла в себя на Водяной башне. Она не знала, как попала туда, не знала, зачем она там. Она сидела и просто сжимала в руке деревянную палочку, которая висела у нее на запястье на ременной петле. Мимо время от времени проходил Райлик, переворачивал часы, ударял в колокол, но ей казалось, что он ходит ежеминутно, хотя она не смотрела на соседа, и тот, против обыкновения, не пытался с ней заговорить, словно было у нее в лине что-то отталкивающее.
Потом появился Арчик. Он что-то кричал ей и размахивал странным кинжалом, лезвие которого напоминало язык застывшего пламени, вырезанный вместе с осколками ночной тьмы, но Джейса и его не слышала, как не слышала ударов колокола над головой и гомона собирающейся у Водяной башни толпы.
Потом Арчик приник к окну, и Джейса тоже подошла к окну и стала смотреть, как посреди огромной толпы внутри двойного круга Рин Олфейн бьется с Фейром Гальдом. Она не думала, кто из них должен победить, не желала победы ни тому, ни другому, только смотрела и понемногу отпивала кисловатый напиток из фляжки, пока та не опустела совсем.
Когда Олфейна пронзили стрелы и он упал на колени, Джейса увидела возле круга Арчика и удивилась: отчего он внизу, если только что стоял рядом? Потом рассмотрела на крыше трех воинов с самострелами, напомнивших ей Фейровых молодцов на торжище, увидела стражников, прорывающихся сквозь толпу, и решила, что стрелки не сумеют уйти от стражи.
А затем Джейса услышала грохот, подошла к противоположному окну и разглядела далеко на юге, чуть ближе туманной коричневой дымки Гнили, пролом на месте Южных ворот. «Райлика больше не будет», — подумала звонарка и пошла к лестнице. «И Арчика больше не будет», — подумала она, пока поднималась наверх, вовсе не притрагиваясь к костылям. «И Шарба», — кивнула сама себе, сдвигая деревянную крышку люка на звоннице. «И Рина Олфейна», — решила, натягивая веревку. «И Джейсы», — поняла с первым ударом колокола…
— Меня зовут Айра, — сказала опекунша, которую только что называли Айсил, и умолкла.
Она осмотрела спутников, словно видела впервые. Орлика с улыбкой, Рина с интересом, Арбиса с подозрением, Неруха и его спутников с сожалением и холодом, и скрестила пальцы. Сначала ничего не произошло, разве что Мертвая яма зашумела сильнее, будто Иска торопилась ускользнуть в зев провала. Затем Рин присмотрелся и понял, что воды реки останавливаются у его ног и обрываются перед Мертвой ямой! Иска замерзала! Часть воды выплеснулась на парапет, обдав спутников холодными брызгами, но вот и она обратилась вздыбленной льдиной. Река еще не сдалась, продолжала бушевать где-то поблизости, но поперек русла уже вставала ледяная стена.
— Хватит, — сама себе сказала Айра, когда стена достигла свода, и глухой рев подсказал Рину, что там, за прозрачной, на его глазах сотворенной стеной, Иска нашла для себя новый выход из грота под Водяной башней.
— Или старый выход, — прошептал Рин, но Айра уже шла к концу парапета, возле которого обнаружились ступени, уходящие в жерло Мертвой ямы.
Они скорее казались волнами, потому что, несмотря на магию, вода все-таки сумела сточить и закруглить их грани, но пройти по ним все еще было можно. Под ногами хлюпала вода, Рин хватался за стены, но не отставал от Айры, которая спускалась первой. Дверь была всего лишь в десятке локтей ниже начала ступеней. Факел шипел, облизывая мокрый свод, но Рин через плечо опекунши разглядел отверстие в стене, в которое мог пройти, не нагибаясь, даже великан Орлик.
Внутри были опять ступени, которые шли вверх и через минуту вывели всех в сводчатый зал. Другого выхода из него не было. Из узких окон падал рассеянный свет, и Рин увидел сквозь них Холодное ущелье и заиленное, замусоренное русло Иски, из которого постепенно, может быть, навсегда уходила вода. Пока еще в глубоких лужах бились рыбцы и рыбья мелочь, торчали из ила гнилые бревна, но колокол больше не звонил.
— Здесь, — сказала Айра.
Рин оглянулся, пожалев, что в детстве не догадался спуститься на веревке по той стене Водяной башни, что смотрела на Холодное ущелье. Так не видел же на недоступной стене бойниц! Был какой-то рельеф на кладке, но все равно он казался монолитом, тем более что добраться до него не смог бы и скамский акробат: стена уходила вверх от грота, из которого вырывалась Иска, со скосом наружу.
— Здесь, — повторила Айра, и Рин увидел рассыпавшиеся от древности стулья, полки, заполненные трухой свитков и пергаментов, черепки сосудов и останки какого-то скарба. Все покрывал густой слой пыли, но даже сквозь нее сияли кристаллы льда. Они были всюду. Их можно было бы собирать лопатой, разве только потом пришлось подставить их под струю холодной воды.
— Надо же, как интересно! — почесал затылок Арбис. — Обычная водяная мельница. Верно, мы просто не дошли до колеса или лопастей — они дальше по гроту. Тысячелетия исправной службы! Твой дед, девка, был великим магом! Мастерски выстроенные магические поля огня и воздуха, в которых с помощью силы воды вращался элемент земли! Первые лет десять почти никакого прибытка, а потом постепенно вся местность вокруг, весь каменный остров словно превращается в тяжелый гончарный круг. Но все устройство едва держится!
— Уже не держится, — вздохнула Айра.
У ее ног завершал медленное вращение ледяной посох. Рин не знал, почему решил, что это посох. Но никак по-другому назвать торчащий из отверстия в полу зала ледяной стержень неправильной формы он не мог. С двух сторон возле него стояли два каменных столба, испещренные надписями и рисунками. Айра наклонилась, чтобы прочесть их, но Нерух схватил ее за волосы и приложил к горлу нож. Выхватили шпаги его спутники, обнажил меч Орлик, выдернул из-за пояса свой сверток Рин. Только Арбис удрученно покачал головой и упер руки в бока.
— Надо же, осталось всего три магистра, если не считать таковым опекуна Рина Олфейна, да и из этих трех один оказался мерзостью. Слава Единому, еще двое продолжают сражаться с врагом. С другой стороны, эти двое не из трех, а из девяти — да почтит Единый благоволием своим ушедшего к нему Рода Олфейна! Измельчал народец, чего уж про потомков магов говорить!..
— Молчать! — прошипел Нерух.
— Спокойно, — улыбнулась Айра.
— Забыли мы с тобой про записку Камрета, — мрачно заметил Орлик. — Что там было написано? Правильно! «Остерегайтесь Темного двора!»
— Там еще было написано: «… слушай Орлика», — процедил сквозь сомкнутые зубы Рин. — Я слушал, но ты последнее время или молчал, или нес какую-то чушь.
— Молчать! — снова заорал Нерух. — Я не хочу вас убивать, тем более что Айсил… или Айра, похоже, и вправду прямой потомок одного из шестнадцати магов, но выбора у меня нет.
— Почти уже нет, — ухмыльнулся Арбис. — Еще есть, но он сужается с каждой секундой.
— Молчи, колдун, — прошипел Нерух. — Когда-то я мечтал о славе и силе, но теперь вполне успокоюсь на сохраненной жизни. Думаю, что эта хрустальная палочка пригодится мне, когда я найду для себя тихое местечко подальше от Погани!
— Не думаю, что найти местечко подальше от Погани так уж легко, — заметил Арбис. — Да и пробиться к нему еще надо!
— Я пробьюсь! — скрипнул зубами магистр и ткнул ногой в один из камней. Он тут же осыпался пеплом, вслед за ним осел грудой песка и второй камень.
— Спокойно! — повторила Айра, глядя, как двинулся вперед Рин Олфейн.
— Точно! — кивнул Нерух и ухватился за вершину посоха.
В то же самое мгновение раздался треск, и Айра осторожно освободилась из рук магистра Неруха, который обратился в ледяную глыбу. Посох исчез, оставив в оледеневшей руке темнодворца каменное навершие.
— Я так и думала, — кивнула сама себе Айра, выламывая камень из пальцев магистра. — Рассчитывала пожертвовать кем-то из болванов, но Нерух вызвался сам.
Раздался топот, и преодолевшие столбняк темнодворцы побежали прочь.
— Точно, измельчал народец, — заметил Арбис. — Где выдержка? Убегать-то некуда!
— Убегают не куда-то, а от кого-то, — вздохнула Айра. — Мы не побежим.
— Магический лед тает! — удивился Орлик, шлепая по луже. — Вовремя я Ханку свой кристалл продал. А у меня сапоги худые. Да и в животе пусто!
Джейса перестала звонить только тогда, когда услышала рев, заглушивший звон колокола. Точнее, не услышала, а почувствовала. Слышать она уже не могла. Камень содрогнулся у нее под ногами, она оставила ободравшую в кровь руки веревку и выглянула из звонницы. Верхний и Средний город охватывал дым, внизу на площади, прямо на еще не успевшем стереться от тысяч ног двойном круге шло сражение, а Нижнего города вместе с заполнившими его степняками больше не было.
Нет, еще поднимался дым над обрушенным Темным двором, еще торчала у излета Холодного ущелья Волчья башня, но все остальное превратилось в круговерть водоворотов и пелену подрагивающих от едва различимого движения крыш. Смыв целый квартал под Водяной башней, Иска торопилась заполнить старое русло, и потоки грязной воды, хлынувшие по узким улицам, оседающие, проваливающиеся в подземные пустоты дома, — все говорило о том, что ей это удастся.
Из ушей Джейсы текла кровь, и она не услышала ни радостных криков стражников Айсы, которым удалось отбить осаду степняков и которые только что поняли, что с юга нападения больше не будет. Она не услышала изумленного возгласа скамского колдуна, успевшего подняться на крышу последнего крепкого дома у Водяной башни, но, начав сплетать разрушительное заклинание, обнаружившего, что магический лед в его мешке превратился в обычный. Она не услышала, как затрещала и занялась поганым пламенем вся Кривая часовня, и не увидела, как уже порядком посеченное войско скамов и тарсов двинулось к центру Айсы с упорством ожившего мертвеца.
И уж тем более не услышала Джейса криков отчаяния, которые по всей обитаемой земле издали маги и богачи, чьи самые большие богатства обратились лужами воды.
Джейса смотрела на юг. Далеко впереди темнела пока еще коричневатая Гниль, некогда радовавшая взгляд синью Каисского озера, но станет ли она вновь озером, все еще зависело не от реки.
Первым из Холодного ущелья по узкой лестнице на Дровяную улицу поднялся Орлик и сразу вступил в бой. За ним сечу принял Рин, а уж потом и Айра выхватила оба клинка. К счастью, тарсы, которые пробивались по Дровяной улице к Водяной башне, полагались на мечи. Да и трудно бы пришлось стрелкам: дым полз над мостовой низко, щипал глаза, отличить своего от чужого можно было только с двух шагов. Точно так же и Орлик едва не разнес голову знакомому стражнику, когда срубил очередного тарса.
— Сюда! — заорал стражник. — Мы держимся пока у Водяной башни, но за ней никого! Там вода! Магистрат и половина Верхнего города пока наши, но прижимают нас сильно! Видели?
Стражник махнул на север, и Рин разглядел над крышами столб пламени.
— Часовня словно факел пылает! — с изумлением заорал стражник. — Никак Погань на ту сторону переметнулась? Ничего, мы им тоже еще пепла отсыплем! У нас еще два магистра! Сардик, правда, ранен, зато Фолкер в порядке! Да вот и Рин Олфейн чем не магистр?
И тогда Рин Олфейн почему-то легко надел на палец перстень с белым камнем и ринулся в схватку.
Когда Орлик оттащил Рина назад, скамов и тарсов у Водяной башни почти не осталось. Лицо и руки Олфейна покрывала грязь, состоящая из смеси его крови и чьего-то пепла, но он не чувствовал усталости и скалил зубы в улыбке.
— Сейчас опять хлынут, — сказал такой же грязный, как и Олфейн, магистр Фолкер. — Приветствую тебя, парень! Я слышал, ты неплохо дрался с Фейром? Теперь нас осталось двое, Сардик ушел в пепел. Будем держаться.
— Ну вот, — обиделся Орлик. — Здесь у башни еще полсотни воинов, а магистр видит только себя и Олфейна!
— Прости, вельт, — усмехнулся Фолкер. — Но сегодняшняя схватка последняя. Скамы заклеймили всех своих мечников. Погань встала на их сторону. Видишь, как пылает часовня? Скоро падут магистрат и последние башни. Наших женщин и детей больше нет. Пришло время отдавать долги!
— Маара, Сена, Лит, Фокла, — начал пересохшими губами перечислять женские имена Орлик.
Рин отыскал взглядом Аиру. Она сидела возле Арбиса, стискивая клинки, но усталости в ее глазах не было.
— Не своим делом занимаешься, девка! — гнусавил умудрившийся не запачкать мантию колдун. — Думай! Думай, зачем ты понадобилась Погани!
— Магистр, — окликнула Фолкера Айра, — как ты посмотришь на собственную смерть, если за нее скамы заплатят всем своим войском?
— Я расцелую ее, как любимую женщину! — заорал тот.
— Тогда вытри губы, — ответила Айра и положила клинки на камень.
Скамов не пришлось долго ждать. Сначала они хлынули по Магистерской, а потом и по Медной улице, успевая не только рубить последних защитников Айсы, но и грабить дома и лавки.
— Ты обещала! — крикнул Фолкер и ринулся в самую гущу схватки.
Рин поспешил за ним и уже не видел больше ничего, только замечал, что сначала Орлик размахивал мечом, потом вельт появился из клубов дыма с пикой, а затем рухнул у ног Рина с обрубком рукояти топора в руке.
— Город мой! — громко произнес высокий воин, чем-то неуловимо напомнивший Рину Хельда, и вдруг начал осыпаться пеплом.
И Рин, который судорожно сжимал пальцами распоротый живот Орлика, увидел, что осыпаются пеплом все — и защитники Айсы, и скамы, и снова вышедшие по Дровяной улице к башне тарсы. А потом осыпаться пеплом, рушиться стал сам город.
Дома опускались в собственные подземелья друг за другом, будто кто-то толкнул крайний, и все остальные стали сыпаться туда, откуда они и выросли. Накренился и с грохотом рухнул в разверзшуюся землю Храм. Покосился и вновь обратился в развалины магистрат. Загрохотали осыпью подземные галереи Водяной башни. Опала погасшая свеча Кривой часовни. А потом вокруг стеной встало пламя.
— Я смогла, — раз за разом повторяла Айра.
Всего лишь нужно было выжечь ту связь, которая все еще оставалась внутри и которая соединяла эту Погань с той, что осталась там, откуда пришла Айра. Всего лишь выжечь, жаль только, что погасшая часовня не помешала разгореться поганому пламени, раскинувшемуся во все стороны. Жаль только, что Айсы больше нет.
— Будешь как новый, — сказал взмокший и усталый Рин Орлику, который тяжело дышал у ступеней Водяной башни.
— Да, — согласился вельт. — Ты становишься хорошим лекарем. Уже перестал брыкаться в обморок от каждого вылеченного пореза. Ты только точно скажи мне, уверен, что я не смогу пообедать сегодня?
— Скоро ужин, — вздохнул Рин и вытащил из мешка пояс Фейра. — Я понимаю, что это не заменит тебе обед, но уж больно хороший меч ты мне подарил! Вот тебе ответный дар.
— Да уж, — хмыкнул Арбис. — Ты и сам не знаешь, что за меч тебе купил вельт! Это ж ноготь демона! Да не такого, — колдун махнул рукой на неутихающее пламя, — а пострашнее! Редкая вещица! Даже меч Фейра, выкованный не на земле и не из стали, и тот не так дорог! Этим же можно и демона развоплотить! Беда только в том, что к демону невозможно подобраться!
— Для меня дар Рина Олфейна будет дороже любого меча, — уверил колдуна Орлик. — Хотя ты и загнул, конечно, насчет земли и неметалла! Я как-то служил у одного колдуна, так вот он тоже чуть что — сила небес, сила воды, а потом… Эх! Да и нечего подбираться к демонам, от них надо держаться подальше! Да ты, Рин, с поясом меч давай, с поясом. А это возьми. Забыл, что ли?
Орлик распустил ленту на рукояти меча и осторожно протянул Рину заколку. Из желтого камня торчали две тонкие иглы.
— Похоже на морской камень, — заметил Орлик.
Арбис посмотрел через плечо Олфейна и сердито поджал губы:
— Воину не к лицу распускать нюни.
— Что ты делаешь? — спросил Айру Рин. — Вспоминаешь? И кем ты была там, откуда пришла?
— Много кем, — прошептала опекунша. — И колдуньей, и рыночной воровкой, и матерью, и уборщицей трупов, и воительницей. Но сейчас я не вспоминаю, я готовлюсь. Еще не все сделано.
Она вышла из восточных дверей покосившейся Водяной башни через пару минут после внезапного удара колокола.
— Джейса! — закричал Рин, но девушка оделась языками пламени, и перед четверкой предстала совсем другая женщина.
— Гная! — завопил Арбис и юркнул в арку двери. Язык пламени почти догнал колдуна, но Айра остановила огонь. Она выставила вперед ладони, и в воздухе закружились снежинки, зашипели в языках огня и, падая на камень, начали обращаться в лед.
— Отдайте мне мальчишку, — произнесла женщина.
— Не верьте ей! — выкрикнул из убежища Арбис.
— Отдай Джейсу! — потребовал Рин.
Гная поправила рыжие волосы и рассмеялась:
— Ее уже нет. — Она вытянула ладони, и на камень посыпался пепел. — Двоим нам не было места. Осталось только это. Возьми.
— Зачем тебе все это? — провел рукой вокруг себя Рин.
— Мне все это, — она со смехом повторила его движение, — не нужно. Поэтому оно такое, что не нужно. И будет таким от горизонта до горизонта, куда бы ты ни пошел. Но тебя я буду беречь.
— Нет, — стиснул зубы Рин.
— Почему же? — Она сделала шаг вперед. — Поверь мне, стать отцом демона почетнее, чем последним отпрыском дома Олфейнов, который когда-то основал грязный и похотливый раб. Или тебе больше по нраву вот она? Так она не любит тебя! Да и у нее есть уже ребенок. Правда, она до него никогда не доберется. Но ведь так будет честно? Она разлучила меня с моим ребенком. Я разлучу ее ребенка с нею. Правда, я милосерднее, я не буду резать по живому.
Рин оглянулся. Айра сидела, стиснув зубы, и из глаз ее лились слезы. Орлик поддерживал ее за плечи, но силы оставляли внучку Сурры, заледеневший камень мостовой шипел и взрывался осколками при каждом шаге Хозяйки Погани, которая была красива, очень красива.
— Нет, — повторил Рин. — Мне больше по нраву Айра, даже если она ни разу не взглянет на меня больше!
— Тогда мне придется взять тебя силой, — улыбнулась Хозяйка Погани.
И тут время остановилось.