ЭПИЛОГ
— Всегда попадаются на одну и ту же уловку!
Камрет выбрался из дверей и тут же начал суетиться. Он выглядел смешно в мантии Арбиса, но когда извлек горб, оказавшийся его знаменитой флягой, когда распустил узел волос на затылке да еще нацепил поверх мантии пояс с мечом лопатой, то оказался тем самым Камретом. Правда, без колпака. Да и стариком бы теперь его никто не назвал. Скорее побитым жизнью, но еще крепким пройдохой средних лет.
— Всегда попадаются на одну и ту же уловку, — повторил Камрет, подошел к Орлику и, вытащив из ножен точно такой же меч, как у него, только короче и шире, решительно мотнул головой. — Нет, останусь со старым, фейровский великоват. И твой ноготок не возьму, — хихикнул в лицо Рину. — Больно заметен. Потом и не уснешь, свои же зарежут. Вроде Фейра. Нет. Покой дороже. Скромность не только украшает, но и бережет.
Он залился смехом, откупорил флягу и начал поливать Гнаю прозрачной жидкостью, затем глотнул сам, крякнул и, выудив из-под мантии огниво, одним щелчком осыпал ее искрами. Гная вспыхнула и загорелась, как горел меч Олфейна, и Рин понял, что сейчас она, Хозяйка Погани, испытывает ту же боль, которую испытывает сжигаемый человек, только, в отличие от человека, не умирает от боли и может гореть вечно.
— Нет, — замотал головой Камрет. — Быстро прогорает. Правда, не так быстро, как прогорел бы я или ты или прогорела твоя мамочка, но быстро. А вот если я вельта оболью, все одно он прогорит еще быстрее. Так то вельт, человек то есть, а то — неф. Конечно, неф — не демон, но и не человек. А полунеф — все равно неф, так что не сомневайся. Вот покроешь девку, и у нее неф родится, если она, конечно, даст тебе. Своенравная! С другой стороны, разница между нефом и человеком — так себе. Почти никакой. Есть, но маленькая. Я даже так скажу, что разница между разными людьми куда как больше, чем у человека и нефа.
Рин слушал старика и смотрел, как сгорает Гная. Сначала сгорели ее платье и волосы. Потом начала вздуваться кожа и лопнули глаза. Затем она запылала, как чучело, которое сжигали в Айсе в конце зимы, пока на камне не образовался спекшийся комок размером с голову человека. Камрет задумался на мгновение, потом скрестил пальцы и дунул в сторону Рина и его друзей. Удостоверившись, что наговор лег, как надо, выдернул у них из-под ног невидимое полотно и, завязав его узлом, закинул головешку Гнаи за спину, после чего со вздохом обернулся.
— Ты не обижайся, парень, — выпятил он губу. — Чего тебе один город? Я ж готовил тебя, говорил, что это город мошенников! Смотри! Половина мира в порядке! Вторая половина пока дымится, но весной прольется дождик, лет пять пройдет, и зазеленеет. А вы пока вон с вельтом отправьтесь к нему на родину — там рыбалка, море! Наговора моего еще минут на десять хватит, вот пока и обмозгуйте, а мне пора!
— Да, — обернулся Камрет снова. — Я не все сказал-то. Хвастун я, конечно, не отнять. Так ведь есть чем хвастать! Охота ж была какая! А?.. Давно такой не было! Обычно приходишь, а кругом одна гарь, демон слабый, бери голыми руками, а тут — просто игра! Двадцать лет угробил на эту мерзость! Так ведь и не простая была добыча! Все-таки самка. Она хоть и подешевле ценится полноценного демона, но зато живой взял! За шкуру цена меньше, дели на десять. Самое смешное, что если вдуматься, то и в виде шкуры она все еще жива. Но теперь ей несколько тысяч годиков придется подумать обо всем. Есть стражи, в другой раз не оплошают. Зато такую на приманку интереснее брать!
Да и случай исключительный! Для такой ведь особая приманка нужна! У нее ж один дитенок уже был, да не простой. Но нитка с ним осталась с волос, вон девка твоя, Рин, оборвала ее. Вовремя, кстати. Но это совсем другая история. Так ей что надо? Нового! А где взять? Она же существо хоть и могучее, но глупое! Вот и высматривает. Я приманил тут парочку нефов — неф для демона самая приманка. Кому ж охота дитенка обычному человеку подбрасывать, все-таки родное существо. Вот я и позвал Амиллу Гальд. Фейра-то не знал тогда, он за ней как хвостик волочился, сказал, что тут есть чем поживиться, мол, хранится в Айсе какая-то тайна, что даже демону неподвластна. Амилла такой стервой была, что в одной комнате не усидишь с ней, а Фейр — так, слабачок! Годился на крайний случай, а так-то — ерунда. Трусоват, хоть и неф. Тут я в открытую и растолковал все Амилле. Предложил заполучить ключ от Айсы и взять потом на приманку демона, а выручку поделить. Она и согласилась — мне же вся забота, а ей-то всего дел: окрутить остолопа Рода Олфейна да родить от него ребенка. Разговор на кувшин вина. Так нет, Рода окрутила, ребенка родила, даже Фейру рот заткнула, а ребенка отдавать на приманку отказалась. Уходить вздумала. Вот и пришлось ее… — Камрет тряхнул флягой. — Сначала, правда, рубанул по лицу. А потом уж… Все-таки не демон, сгорела без остатка, только меч ее остался. Пытался я его куда подальше отправить, да вот бедолага Ханк расторопным оказался. Ты меня глазом-то не жги, Олфейн. Она могла и шкуру с меня содрать! Больно хороша была в бою. Фейра бы в полсекунды укатала! Из нее славная бы охотница вышла, так она трудиться не любила. Было у нее какое-то средство — убивала демонов без всяких ухищрений. А на шкуре разве заработаешь? Вот и прозябала, да и что в этом Фейре нашла? Ведь натерпелся я с ним, а убить жалел — все запасная нажива. Хорошо еще, он по мирам ходить сам не может. Попался, голубчик! А так-то ведь не бросил я тебя, парень? Ну готовил, воспитывал, отца твоего… закончил, чтобы ты скорее в силу вошел. Вон защитника тебе подобрал, по всей земле за ним гонялся.
А что делать?.. Честность и доброта — товар редкий! Пришлось и отца его утопить, и мага, его наставника старого убить, и на другого вину перекинуть и посмотреть, чтобы в степи его на куски не порезали, и потом от Скамы отпугнуть, да старику Гриню монету отстегнуть, чтобы обучил да в Айсу направил! А если я скажу, что таких защитников готовил не одного, а до тебя лишь один целехонький добрел? Двадцать лет, парень! Двадцать лет охоте отдал, а вон девка твоя чуть все не испортила! Город-то можно было и не сжигать. Я больше люблю, когда тихо, где-нибудь в хорошем трактире! Представляешь? Орлик ест свою любимую отвратительную вонючую похлебку в вельтской харчевне, я закусываю бараниной, а неуязвимая Гная, которая рассеялась по тысячам горожан, собирается целехонька в Джейсе да вместе с тобой в кроватку, тут как раз и я! А?.. А что теперь? — Камрет повел рукой на дымящиеся развалины. — Нравится? И кто из нас негодяй? И для чего я ловушку плел из ниток, что время держат? Можно было сковырнуть эту Водяную башню, дать ей всю землю выжечь, выждать годик да взять голодную и слабую!
Рин попытался шевельнуть пальцем.
— Ладно, — плюнул под ноги Камрет и встряхнул узлом. — Пора мне. А то уж скоро у вас руки-ноги развяжутся. Все, что ли?
— А карты показать? — спросил Рин.
— Карты? — недоуменно оглянулся Камрет, и в то же мгновение Рин метнул заколку в мешок на его спине. Впились иглы в голову демона, налился камень золотом, распух и тут же лопнул, слизью по спине Камрета размазался.
— Ух! — выкрикнул неф и бросил под ноги непроглядную черноту. Шагнул и исчез.
— Демон меня раздери! — зашевелился Орлик. — Вот ведь мерзость какая! Да вельтская похлебка — это…
— Что ты сделал? — спросила Айра.
— Хватит с него и шкуры демона, — мрачно бросил Рин. — Двадцать лет он старался!.. Что делать-то будем? В Скаму пойдем или в Тарсию? Или к твоим родичам, Орлик?
— Куда-то надо идти, — вздохнул Орлик. — Тут же ни одной харчевни не осталось!
— За Камретом пойдем, — отрезала Айра.
— Это как же? — усомнился Орлик и покосился на камень, где только что исчез старик.
— Найдем, — сказала Айра. — У Джейсы мой жезл был. Он только и дал мне возможность выдержать удар Хозяйки Погани. Силу ее в себя забирал. По жезлу и найдем.
— Так унес Камрет карты? — не понял Рин.
— Что-то не кажется мне это похожим на карты, — сказала Айра, наклонилась и выплеснула из глаз на камень непроглядную черноту. — А теперь пошли…