Книга: Агент Омега-корпуса (Сборник)
Назад: ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Дальше: ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Часть вторая
«МИССИЯ ЭДИПА»

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Пятый день 03 ч. 00 м.

 

Огненный смерч прервался на полутоне, словно по взмаху палочки дирижера смолк титанический оркестр, который еще мгновение назад рвал барабаны, струны, трубы в бешеном «тутти» экстатического «престо» дикой звездной симфонии. Зрачки, еще хранившие отблески неистовых зарниц и молний, словно потеряли способность воспринимать простой свет.
Вирист Ю-Стега открыл глаза.
Все вокруг заволокло густым красно-коричневым туманом. Уши ломило от тишины. Нервы, мгновение назад напряженные, как высоковольтная сеть, продолжали вздрагивать остаточными токами.
Рядом послышались частые и очень глубокие вздохи.
При выходе с трассы инструкция предписывала дыхательную гимнастику.
Этот выход каждый воспринимал по-своему.
Для Вириста это не было мучением — скорее высшим накалом страстей, высшей октавой искусства. Каждый раз, когда «Старкад» возвращался с трассы в нормальное пространство, когда сила и напор чувств достигали апогея, он замирал в восторге. То были удивительно острые, чудные мгновения, когда казалось, что он теряет тело, превращаясь в нечто легкое и подвижное, как быстрый ветер. Именно образ ветра, пронизывающего все его существо, выносил Вирист после каждого выхода с трассы.
Казалось, еще немного, и из этого потока он прорвется туда, куда должно стремиться все его существо, а все эти быстрые ветры — лишь прелюдия, зов, предощущение прекрасного, того, что стояло за пространством и временем.
Во время выхода с трассы человек находится в особом состоянии, весьма близком по физиологическим характеристикам к смерти. Может быть, все дело в этом?
Вирист старался не думать о смерти.
Ему нравилось то, что происходило, и он не стремился идти дальше. Он останавливался на уровне ветра. Следующую ступеньку он не перешагнет никогда.
Наверное, именно из-за любви к этим состояниям Вирист и стал сначала пилотом, а затем и командиром звездолета.
— Дьяволова мать! — раздался рядом свистящий шепот Уко Фтока. Потом под его грузным телом заскрипело пилотское кресло.
Слух полностью проснулся, и Вирист услышал тройной писк на высоких нотах, затем серию коротких точек и протяжный певучий звук. Это означало, что «Старкад» завершил трассовое торможение, вышел в Пространство и находится на целине. Теперь на низких скоростях можно было идти к Додарбу.
Интересно, каковы успехи группы Моросанова?
Вирист обернулся к пилоту. На Уко было больно смотреть. Его широкое лицо распухло и стало еще лиловее.
Фток всегда плохо переносил подобные маневры, для него феерия чувств была истинной пыткой, которую он каждый раз преодолевал с помощью закаленного в невзгодах характера. Он был сильным и волевым человеком. С первого взгляда пилот мог показаться простоватым и недалеким, но Вирист, не один год бороздивший с ним космос, давно оценил его по достоинству. Уко обладал одним немаловажным качеством: он был всегда готов к неожиданностям.
Для сициан, к которым принадлежал Вирист, это было немыслимо. Они умели хорошо сохранять, но не рождать импульс и при встрече с новым всегда внутренне сжимались, замолкали, раздумывали и рассчитывали. Уко, унаследовав лучшие традиции лиогян, бросался в действие сразу же, ибо был ориентирован психологически на изменение существующих обстоятельств. Трудно сказать, какое отношение к жизни было предпочтительнее — лиогянское или сицианское, но Вирист и не пытался выбирать. Он по опыту знал, что самое лучшее на свете — это разнообразие, и потому предпочитал сплавы. Свой экипаж он находил прекрасным сплавом: рассудочное и действующее звенья.
Жаль, что в десанте Моросанова нет ни одного лиогянина — их напористость и воля к победе были бы вполне уместны на Додарбе. Впрочем, группа и так хороша: холодный, рассудочный ариестрянин Кристофер Шанс производит впечатление медлительного и тяжелого на подъем человека, но способен совершать молниеносные и точные действия. Таргянин Хеликс Йоронг, разбросанный и эмоциональный, словно витающий в облаках высоких материй мечтатель, — первоклассный нкин. О Моросанове говорить не приходится. Первоклассный агент Омега-корпуса, он уже в двадцать пять лет заставил говорить о себе после удачно проведенной акции против серкерской банды «Стрела Сатаны», теперь уже вошедшей в учебники спецкурсов ВБ.
К землянам Вирист испытывал особые чувства. И дело не только в том, что из всех миров Содружества они по своему духовному развитию, образу мыслей и принципу действий были ближе сицианам. Все люди Земли, каких Вирист встречал на своем жизненном пути, обладали особо ценным качеством — умели сочетать несочетаемое. Не случайно именно земляне стали объединителями звездных-рас, основателями Содружества. Талант увязывания разнородных частей в единое целое, дар чистого синтеза позволял им гармонично сплавлять все полюса бытия, переводя вражду и противоречия в состояние мира и покоя.
— Командир! — Голос Уко был сух и деловит. — Из трассы вышли нормально. Плотность целины — ноль-пятнадцать процентов. Грузовые емкости в порядке. Точка выхода с трассы — двенадцать пунктов от Шичи.
— Скорость?
— Максимально безопасная — восемьсот пятьдесят узлов. Радиовидимость предельная.
— Дурно, — поморщился сицианин. — Открыты, как горошина на ладони.
— Маскируюсь! — Уко протянул громадные лапищи к пульту и пробежался ими по сенсорам, время от времени бросая короткие взгляды на выводной экран. Создаю помехи.
— Нас могли засечь при выходе с трассы?
— Еще бы, — сказал Уко, потом резко обернулся и рассмеялся:- Но только в том случае, если заранее ждали!
— Дурно, — еще раз повторил сицианин и нахмурил седые брови.
Шумное дыхание пилота смешивалось со щелчками, писками и пением информзвуков. Выводной экран пульсировал сетчатыми метрическими схемами пространства и красочными пластами развёртки энергетических полей вокруг «Старкада». Космос здесь был довольно чист и спокоен, ничто не предвещало неприятностей. Если и дальше все пойдет так же, они без осложнений совершат посадку и подберут группу с поверхности.
«Если группа цела!» — обожгла сицианина внезапная мысль. Он тут же постарался отогнать ее, но это было непросто.
Вирист закрыл глаза и собрался с мыслями. Что делать, если ребята не выйдут к условному месту в условленный срок? Согласно плану КВС, «Старкад» не должен задерживаться на планете ни часа лишнего. Они обязаны сразу же вылететь навстречу подходящей эскадре адмирала Ашора, с группой Моросанова или без нее. Таков приказ. Эскадра преодолела огромные расстояния, имея четкое боевое задание. С пиратскими бандами разговор короток. Им нет места в просторах Содружества. Но это, возможно, будет одновременно означать и гибель группы Моросанова.
Конечно, он, Вирист, не имеет права не выполнить предписания, но где тот закон, за которым можно будет спрятаться от своей совести, зная, что бросил товарища в беде? Да и какая от них помощь эскадре — ведь никакой новой информации они не принесут?
«Погоди, — сказал себе сицианин, — не хорони их раньше времени».
Вирист открыл глаза, тщательно вытер взмокший от тревожных мыслей высокий лоб. Его взгляд уперся в бортовой хронометр на выводном экране и замер. Беззвучно, одними губами, сицианин прочитал его показания и не поверил своим глазам. Такого не может быть! Получалось, что «Старкад» прошел трассу за время, вдвое короче расчетного. Скорость, необходимая для этого, требовала расхода энергии на порядок больше затраченной…
Вирист сосредоточенно смотрел на экран. Здесь явно что-то не так. Но он хорошо знал, что на корабле все агрегаты отлажены, надежны, проверены в дальних рейсах, и где-то в глубине сознания зародилась неясная тревога.
Неужели…
Неужели хронометр сломался?
Однако Вирист отдавал себе отчет, что поломка бортового хронометра означала бы только одно: вышел из строя и битронный мозг «Стакарда», а в этом случае они не вынырнули бы с трассы никогда…
— Уко!
— Что такое? — обернулся пилот.
— Сколько времени?
— В каком исчислении? На Додарбе, по поясу космопорта, — почти полночь.
— Посмотри на экран!
Уко Фток громко ухнул и хлопнул в ладоши: — Как это нам удалось? — И тут же тревожно воскликнул:- Неужели хронометр полетел?
— Полетел? — как можно спокойнее переспросил Вирист. — Это как?
— Дьяволова мать! Но этого не может быть! У нас же нет такой мощности…
Наступило молчание, насыщенное полифонией разноголосых информзвуков.
— Вот что, — сказал Вирист, — у меня в каюте есть личный хронометр.
— Это идея, — пробасил Уко и выволок из кармана свои старомодные часы, запрессованные в стеклянный шар.
— Ну-у… — начал он неуверенно.
— Что?
— То же самое… — Он в задумчивости почесал тяжелый подбородок, и в этот момент запел сигнал форсажной готовности. Забыв обо всех загадках на свете, пилот снова склонился над пультом.
«Значит, хронометр в порядке, — соображал Вирист, — и у нас в какой-то момент колоссально возросла мощность энергоотдачи. Недаром Правый рукав Сфинкса считается гиблой зоной. Хорошо, что мы вообще смогли выйти в зоне Додарба!» В этот момент сицианин почувствовал, что пространство вокруг него изменилось. Он продолжал по-прежнему ясно видеть перед собой рубку и согнутую спину Уко, и в то же время словно холодный серый мрак сгустился над ними — давящий, неприятный. Не успел Вирист поделиться своими ощущениями с пилотом, как острая боль вонзилась в мозг, дробя его сознание.
— О-о-о! — невольно вырвалось из его горла.
— О-о-у! — взревел рядом Уко.
Вирист с трудом удерживался в сознании. Корабль оставался в полном порядке, судя по показаниям экрана.
Может, они подверглись нападению АМА? Но там совсем другие ощущения, куда более страшные.
Вирист расслабился, принимая неведомую боль. Впечатление было такое, словно его нанизали на миллион тонких стальных игл, а теперь медленно вытягивают их обратно.
Поблизости что-то страшно хрипело, этот звук очень раздражал. Вирист прислушался, пытаясь найти его источник, пока не понял, Что хрип вырывается из его собственного горла. Сознание стремительно проваливалось в какую-то пучину. Появился странный, алогичный страх, причину которого сицианин не мог понять. Перед глазами возникла физиономия Багдо — мямара, которого вез Кристофер. Зверь пристально вглядывался в сицианина, словно стараясь загипнотизировать. Вирист ясно чувствовал, как мямар воздействует на него энергетически, хотя это было явным бредом. Он что-то хотел сделать с Виристом, который не мог сопротивляться. Наконец из мозга сицианина, дернувшись, что-то выплыло, словно белок из разбитого яйца, и сразу стало легче. В этот момент Вирист осознал, что этот мямар — совсем не Багдо. Шишка между ушами была непомерно велика. И почему он красного цвета? Галлюцинация начала меркнуть. Понемногу сицианин стал обретать свободу и былую власть над телом. Вирист порывисто вздохнул, вбирая в себя спасительный воздух. Сознание прояснилось почти окончательно, и о недавней боли в голове напоминали лишь капли холодного пота на лбу да пересохшее от крика горло.
— Это еще что? Какого дьявола!.. — раздался стон из пилотского кресла. Уко зашевелился.
По-видимому, пилот чувствовал себя не лучше, но он уже что-то делал за пультом. В уши сицианина, словно разом включенные, прорвались разноголосые тембры информзвуков. По высоким тревожным свисткам капитан понял, что «Старкад» вот-вот войдет в форсаж тормоза.
Неужели они провалялись в обмороке так долго? Что же это было?
На экране медленно поворачивался и вырастал оранжевый бок Додарба. Планета была чуть пришторена слабой облачностью. На мгновение экран высветился энергополевой разверткой, и снова появилась планета. «Старкад» чувствительно тряхнуло: гравитаторы не успевали реагировать на форсажную перестройку. Додарб на экране резко дернулся вправо.
— Вошли в тормоз, — чужим от напряжения голосом сообщил Уко Фток, — через полчаса будем садиться.
Утробно запели информзвуки задействованных гравитаторов.
— Паршивое местечко, — прохрипел пилот, — немудрено, что здесь пропадают корабли.
«Старкад» опять резко дернулся, и снова тошнота подступила к горлу. Раздался неприятный вибрирующий писк.
От недоброго предчувствия Вирист снова замер, не сводя глаз с экрана.
— Звездолет! — крикнул Фток.
Вирист посмотрел на экран. В темноте космоса он различил неуловимо маленькую пылинку, поблескивающую в свете Шичи.
— Дай приближение! — крикнул он, но пилот уже сам среагировал: пылинка выросла, превратившись в огромный грозный корабль из тех, что обычно совершают рейсы между отдаленными звездными колониями.
За тридцать шесть дней до высадки на Додарбе.
Его обтекал поток людей.
Заразительно веселые, они изредка задерживали на нем свои взгляды, и, скользнув по лицу Моросанова, отворачивались.
Аллея Вечера. Самое людное место на 001. Основная жизненная артерия мини-планеты: широченный коридор главного туннеля со складами продуктов питания и одежды, лекционными залами, спортивно-оздоровительными комплексами, информотеками. Здесь же располагались и различные залы порта. Сюда приходили отметить торжественное событие или скрасить грустное настроение, здесь назначались деловые встречи и любовные свидания, здесь собирались, чтобы поспорить и обсудить злободневные вопросы, принять участие в увлекательной игре или поболеть за товарищей. Сотни людей всех возрастов заполняли Аллею Вечера разноголосым говором, шутками, приглушенным смехом.
Илью никто не узнавал, никто не окликал и не приветствовал. Он был словно чужак, хотя именно здесь должен был бы чувствовать себя как дома. Еще бы — экспектор Внутреннего Бюро КВС!
Каждый раз, когда он возвращался на базу 001, это чувство отстраненности приходило к нему. После длительных месяцев работы на далеких планетах Содружества-работы, требовавшей предельной отдачи, перевоплощения и напряжения, спокойный и светлый мир КВС-001 казался ему чуть нереальным, хотя во время работы он всегда вспоминался Илье как что-то родное и близкое.
Проходящие бросали на Илью удивленные взгляды — слишком хмурым, наверное, казалось им его лицо. Моросанов улыбнулся и невольно почувствовал, как вливается в общую атмосферу доброжелательности.
— Ба! — вывел его из задумчивости громкий окрик, за которым последовал чувствительный удар по плечу. — Да ведь это Моросанов! Дух неуловимый!
Илья повернулся и увидел расплывшееся в улыбке лицо Джефа. Актор Омега-корпуса Джеф Паттон был знаком Илье по совместной операции на астероидах Томана, когда пришлось обезвреживать старый военный комплекс Лиого. Пираты отчаянно защищались. Джеф запомнился невероятной храбростью, молниеносной реакцией и улыбкой, не сходившей с его уст даже в самые напряженные и мрачные мгновения.
— Джеф? — радостно вымолвил Илья. — Какими судьбами?
— Перелетными ветрами, — усмехнулся Паттон. — А ты так высоко залетел, что не угнаться за тобой простым птицам. Прибыл за новым делом?
Моросанов пожал плечами. О заданиях не полагалось рассказывать даже такому старому другу, как Джеф.
— Через пятнадцать минут меня ждут в кабинете.
— Сэм? — спросил Паттон.
— Нет, Лылов.
— Понятно. Значит, завтра снова в бой? Как твоя группа?
— Отдыхает.
— Так тебя вызвали одного? — удивился Паттон.
Илья кивнул. Джеф громко расхохотался. Год назад ему предложили войти в состав группы, но он отказался, предпочтя работу оперативника-одиночки.
— Может, Лылов наконец понял, что пора отказаться от этой идеи?
Илья покачал головой.
— Какой-то ты сегодня заторможенный, — насторожился Джеф. — Что произошло?
— Все в порядке, — ответил Илья. — Все в полном порядке.
— Знаешь, — доверительно сказал Паттон, — и на меня иногда находит это… Прилетаешь сюда как домой, а здесь все другое. Посмотри, — он сделал широкий жест рукой, разве это наша старая Аллея Вечера? Все эти люди — кто они, откуда здесь? Где те, с кем мы начинали?
Моросанов понимающе смотрел на товарища. Джефа волновали те же мысли. Время неумолимо.
— Стареем, — грустно сказал он, — что поделаешь.
— Ну нет! — произнес Паттон так громко и задорно, что прохожие обернулись. — Стареть я не собираюсь!
— Мне пора, Джеф, — сказал Илья, — до встречи! — И протянул руку.
Едва высокая фигура скрылась в толпе, Моросанов повернулся и зашагал в другую сторону. Свернув с Аллеи в правый трехполосный транспортный коридор, он не нашел привычных люк-лифтов меридиана Управления.
Илья опешил, потом подошел к ближайшему информкомпу и набрал срочный код Управления ВБ. На экране прорисовалась схема новой трассы меридиана Управления. Надо было пройти еще два транспортных коридора.
Все меньше становилось красочных вывесок, реже встречались прохожие и звучала музыка. Начинались деловые зоны станции. Третий коридор вывел его на нужное место. Здесь, словно гигантская гроздь винограда, на полу лежали разноцветные большие пузыри люк-лифтов. Илья нашел золотой и вошел в раскрывшуюся полость. Дверь беззвучно закрылась. Моросанов набрал код и личный индекс. Полупрозрачный аппарат понес его по сложному сплетению транспортных артерий планетоида.
Мимо проносились чуть искаженные линзами люклифта силовые агрегаты станции, какие-то трубки, жезлы, воронки, плиты, сквозные дыры, сверкающие звездочки, столбы, пучки проводов, ступени лестниц… Временами он проваливался почти в полный-мрак. На каком-то этапе капсулу поглотила другая, с металлическими рифлеными стеклами. Это длилось секунд тридцать, затем с легким звоном внешняя капсула раскрылась, люк-лифт выскользнул из нее и, остановившись, отворил входную полость.
Илья вышел, сделал несколько шагов к знакомой двери и в который раз прочел:
УПРАВЛЕНИЕ КОМИТЕТА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ СОДРУЖЕСТВА ВНУТРЕННЕЕ БЮРО
Он некоторое время смотрел на надпись, потом решительно подошел к двери и набрал личный индекс.

 

Пятый день 03 ч. 00 м.

 

Боль наваливалась волнами. Поль боролся с ней умело, он давно изучил ее повадки. Он с точностью до секунд мог предсказать, сколько боль продлится, когда, вволю насладившись его беспомощностью, уйдет, оставив напоминание о себе лишь смутной неловкостью в затылке.
Потом придет облегчение сладкое и долгожданное. Он станет нормальным, здоровым человеком.
От острого приступа боли он чуть не взвыл. Мастер крепче стиснул зубы и попытался отвлечься.
«Всегда одно и то же, — невесело думал он, — за каждый сеанс работы с биошаром приходится расплачиваться пытками. Власть требует жертв».
Четвертый скосил глаза и увидел расплывчатое пятно биошара, прилепившееся блеклыми сосульками к бритой макушке Третьего. Теперь уже он, Третий, — Великий Демиург рэбберов, всеведущий и всемогущий!
Поль прикрыл глаза и вспомнил, как впервые пришла эта гениальная мысль — нарастить себе с помощью редлита могучий сверхмозг. Однако он быстро понял, что достаточно долго контролировать эту штуковину одному человеку не под силу. Даже двое не в состоянии длительное время поддерживать «огонь жизни» в гипертрофированном подобии разума. Однако создавать его каждый раз заново было чрезвычайно трудно. Так появились четыре Мастера — «великолепная четверка», как он иногда презрительно называл их, верхушка будущей космической элиты…
Свежий импульс боли заставил Поля оторваться от своих мыслей и вернуться в наполненное мукой тело. О, это возвращение в самого себя! Только что ты был гигантом, могущественнейшим Демиургом, сосредоточением миллионов надежд и проклятий, но вот прошли твои четыре с половиной часа, ты вываливаешься из этого колоссального сознания, которое подхватывает на следующий срок другой, и снова оказываешься в своем бренном теле, наполненном немощью, безволием и страданием. О, как это ужасно!
Мастер крепче стиснул зубы и дождался окончания приступа. Тело награждало его за измену пыткой, но всему есть предел, слава Богу. Вот, кажется, боль стала утихать…
Мысли Поля вдруг сделали резкий крен и понесли к Длору. Длор… Идиотское название. Что у них там такое?
База? Информотека? Склад? Почему пирамида не стоит на месте, а предпочитает, едва показавшись над поверхностью, уходить в глубины пустыни? Интересно, Аркл ее вызывает наверх, когда получает своих мямаров, или сам ориентируется по динамике ее движения? Как все неясно и непонятно! Если бы здесь не было ни Аркла, ни чрезвычайно опасного Длора, можно было бы развернуться понастоящему, а так… Впрочем, нет, без Аркла не было бы и редлита, а значит, не состоялся бы и Демиург вместе с воинством и философией развивающейся силы.
Поль осторожно поднял руку и с наслаждением помассировал выбритую тонзуру. Все четыре Мастера, подобно древним священникам, выстригали волосы на темени и брили макушку. Тонзура была необходима для сращения с биошаром, позволяла моментально перехватывать управление у истощенного предшественника и сразу же, не давая редлону терять ни одну из налаженных нервных связей, начинать работу.
Холодные пальцы мяли и гладили макушку, пока не выветрились последние остатки боли. Поль открыл глаза и поднялся. Выйдя из камеры Демиурга, длинным темным коридором он прошел в спортивный зал, созданный специально для восстановления сил отработавших свою смену Мастеров.
Он встал за тренажер, привычно напружинил мускулы и заработал, не щадя себя. Пот катился градом, но сознание прояснялось. Ритмично двигая руками и ногами, как того требовала программа тренажера, Поль свободно размышлял, стараясь увязать все происходящее вокруг в единую картину, которая позволила бы не только быть досконально ориентированным в настоящем, но и предвидеть будущее.
«Эскадра КВС, — соображал Поль, — тринадцать больших и мощных крейсеров. Это, пожалуй, многовато для такой маленькой планетки, как Додарб. Конечно, крейсеры могут залпами своих сверхмощных орудий превратить ее в плазму или космическую пыль. А мне не улыбается такая перспектива. — Поль надменно сжал тонкие губы. В сущности, что они могут противопоставить всемогущему Демиургу? Там, в Центре Содружества, куда не может добраться психоволна Демиурга, эти вояки пока в безопасности. А здесь каждый на мушке биошара. Кто будет руководить эскадрой, если свихнется командир? И заместитель? И заместитель заместителя? Крейсерами управляют люди, а с людьми у Демиурга разговор короткий! — Поль самодовольно усмехнулся. — Что ж, крейсеры, пожалуй, пригодятся и нам!
Но Длор! — обожгла другая мысль. — В прошлый раз, когда КВС прислал сюда первый патруль, Аркл увел его от Додарба. Но теперь уирд вряд ли будет помогать, а навредить он сможет основательно. Один лишь намек в Управление КВС, и все преимущества внезапности теряются!» Поль, тяжело дыша, соскочил с тренажера, перешел на другой и снова принялся терзать мышцы. Следует всегда находиться в наилучшей форме! Смена упражнений привела к смене мысли. Ему вдруг вспомнились итоги исповеди Корбодана.
После того как четверка констатировала, что решающий момент экспансии блоссизма настал, каждый из Мастеров взял себе еще одного ученика. Так стали заниматься Итон, Хорхе, Страз и, конечно, Корбодан. Произведенные недавно в ранг подмастеров, они ступень за ступенью постигали самые сокровенные таинства управления редлитом.
Эти ребята должны были в скором времени стать ударным кулаком армии, той силой, что поведет за собой остальных рэбберов. Конечно, сегодня рано задумываться над тем, какова будет окончательная тактика, однако одно ясно уже теперь: когда мастера будут напряженно работать на Демиурга, срывая командование и нейтрализуя нервные узлы врага, нынешние ученики станут вселять ужас и панику во вражеские ряды фокусами с редлитом. Да, неподготовленный человек приходит в шоковое состояние от этих штучек, ведь редлон практически неуязвим и спокойно может работать даже в открытом космосе!
Однако, едва началась учеба, сразу же пришли подозрения. Вдруг кому-нибудь из Мастеров придет в голову сместить остальных, поставив на их место этих ребят?
Учеба постоянно перемежалась со слежкой, Мастера ревниво шпионили за чужими подопечными. Но даже это не объясняет причин жестокости, с какой исповедовал Корбодана Второй. Ох уж этот Второй! С того момента, как он увязался на Додарб и по нелепейшей случайности был посвящен в тайну редлита, Второй мешается на пути.
Сегодня он еще не в состоянии серьезно зацепить Поля.
Однако что будет, когда он подготовит своего Страза?
Слава Богу, Корбодан не поддался на исповеди, хотя Второй довел его почти до истерики. Иначе на Корбодане можно было бы поставить крест и искать кого-нибудь другого. А волевых людей, способных к оперированию редлитом, ничтожно мало. Первая десятка, прошедшая курс, уже отправлена на густонаселенные планеты Центра для организации и укрепления «Круга Содействия» — секции рэбберов, пока еще прячущихся под вывеской блоссистов.
Эти военизированные секции, конечно, окажут серьезное содействие в решающую минуту. Редлитом способны оперировать и магистры, шесть человек. Они даже имеют право носить при себе серебристый минерал, однако применять его могут лишь в исключительных случаях. Новая четверка готовилась особым образом. Для этих в будущем отведены особые роли.
Четвертый с шумом выдохнул, соскочил с тренажера и побежал к бассейну. Искрящаяся вода остудила его разгоряченное двухцветное тело, и Поль почувствовал, что понастоящему оживает. Он нырнул, сильными рывками продвигаясь в ультрамариновой глубине. Потом вынырнул, шумно отдышался, расплескивая короткими фонтанчиками воду, и медленно поплыл вперед.
«Пожалуй, — продолжал размышлять он, — никто из новичков не сравнится с Корбоданом. Презрение к низшим чинам и наглость, преклонение перед властью до слепоты, самоуверенность наряду с непроходимым тугодумием — это ли не идеальнейший кандидат для вторых ролей. Марионетка без претензий, чего нельзя сказать о ребятах остальных Мастеров. Ох и трудно же с ними будет, когда они начнут достаточно хорошо работать!» Не спеша, с удовольствием отфыркиваясь, Поль подплыл к краю бассейна и вылез. Влажное тело тут же покрылось гусиной кожей, и в этом приятном ознобе Поль прошел к теплому воздушному душу.
Его руки и ноги были по-лиогянски лиловы, однако тело напоминало, что в жилах течет и добрая доля земной крови.
Полностью расслабиться не удалось даже под душем.
Что-то свербило в душе, мысли вихрились в голове, рождая тревогу. Недоброе предчувствие терзало Четвертого уже несколько дней кряду. И он решил логически вычислить подсознательные страхи.
Чего стоит в данный момент опасаться больше всего?
Четвертый сдвинул тонкие брови в одну линию, на переносице зазмеилась складка. «Пожалуй, самым опасным сейчас может быть только Внутреннее Бюро КВС. Их агенты способны разнюхать что угодно на расстоянии в десятки световых лет. И если у них нюх не подведет, жди гостинцев! Постой-ка, а не с этим ли связано и приближение нежданной эскадры? Может быть, на Додарбе уже побывал какой-нибудь актор ВБ?» Поля зазнобило под теплым душем, и он увеличил подачу горячего воздуха. Нет, не может быть! За семь лет ни один звездолет не опустился незамеченным на Додарб.
Здесь бывали лишь рейсовые корабли, после заправки сразу стартовавшие в космос, да собственные звездолеты рэбберов. Предательство одного из адептов? Невозможно!
Прилететь на малой шлюпке нельзя — Додарб находится на краю исследованной территории Содружества. А ведь нужно не только долететь, найти редлит, понять его тайну и овладеть сложнейшей техникой оперирования, но и улететь обратно… Нет, крейсеры союзных войск тут явно ни при чем.
«Все же удивительно, — подумал, согреваясь, Поль, как они все помешаны на своей свободой демократичности. Содружество — мыльный пузырь, который лопнет от первого же прикосновения. Все эти КВС, Внутренние Бюро семи миров яйца выеденного не стоят. Да, сейчас они сильны, но за ними — пустота. С тех пор как было ровозглашено равноправие всех без исключения гуманоидов и в цивилизованный Центр потекло варварство недоразвитых миров Шагара, Тарга и Джозлуса, средний интеллектуальный уровень людей неизмеримо понизился. Зачем им нужна вся эта идиотская помощь, опека, игра в благородство и возвышенные чувства? Каков результат?
Могучий волевой дух землян и лиогян разбазаривается по мелочам, смешивается в общей рутине и безволии. Сициане не в счет, это трусливое племя при явном превосходстве в технике не решилось покинуть систему своей звезды, в то время как земляне занимали одну планету за другой. Поистине нерешительность — злейший враг успеха.
Содружество, — размышлял Четвертый, — напоминает огромное травоядное, вяло и лениво кружащее на поляне в поисках травинок, в то время как стоит ему пройти чуть дальше, и сразу отыщутся куда более сочные пастбища.
Нет, должен явиться хищник, чтобы по праву называться первейшим среди разумных рас, населяющих Галактику.
Все эти мозговитые паучки и спруты, уродцы и монстры должны понять, что именно человеку предназначено вершить судьбы миров, а не придерживаться каких-то жалких законов Космического Общежития, установленных Бог знает кем и когда.
Немалую роль в этом предстоит сыграть давним, почти заглохшим размолвкам и обидам лиогян. Лиловые парни достойны слыть лучшими из гуманоидов. Земляне опередили Лиого на самую малость. Еще бы лет двести спокойного развития — и… Впрочем, земляне — тоже ребята что надо. Эти две расы самим Провидением призваны стать во главе нового космического союза. И надо бы поскорее сместить Третьего Мастера за сицианское происхождение!» Одевался он быстро и ловко. Статный, с «железной» спиной, каменным лицом и колючим взглядом, Поль снова стал грозой Додарба, одним из тех, на кого молились, втихую проклинали, кого боялись и кому безмерно завидовали, — он вновь превратился в Четвертого Мастера рэбберов.

 

Пятый день 03 ч. 55 м.

 

Плохи дела. Вирист знал, что просто так летать рейсовым звездолетом не полагается. И уж тем более скверно, что такой корабль движется прямо к ним.
— Борт, идущий на посадку к Додарбу! — в ту же секунду услышали они. Кто вы?
Сицианин приподнял брови. Рейсовый должен был по негласному космическому этикету сначала представиться сам. Тем более не пристало ему гоняться за кораблями.
Звездолет повторил вопрос более требовательно.
Уко продолжал посадочный маневр. Он слышал голос с рейсового, но, как всегда в критических случаях, когда требовались разум и холодный расчет, привык полагаться на командира. На экране неумолимо вырастала оранжевая планета. Обзор изредка закрывался тощими полосатыми облаками.
— Борт микрохода! Прекратить посадку! На планете эпидемия. Срочно прекратить посадку!
«Уже опознал, — мелькнуло в голове Вириста, — микроход опознать нетрудно». Что-то в голосе с рейсового не нравилось сицианину, очень не нравилось. Самоуверенность? Нахальство? Да и какая тут эпидемия, если признаков человеческого жилья почти нет…
Резко взвыла сирена отдачи большой мощности, корабль тряхнуло. На экране вспыхнуло ярко-белое зарево.
— Обстреливают! — тревожно крикнул Уко. — Отвечаем?
— Уходи! — прошипел сицианин, мгновенно развернувшись к микропульту тандемного управления. Обороняться «Старкад» мог и самостоятельно, бэй корабля был рассчитан на это. Но для контрударов необходима была обоюдная работа пилота и капитана. Вирист сам взялся за управление оружием, Фток был слишком горяч, а ввязываться в серьезную драку не хотелось. Возможно, все еще обойдется…
— Рейсовый, рейсовый! — закричал он. — Требую уважения к равенству!
Снова вспышка на экране, снова дрожь «Старкада».
— Долго так не протянем, — проорал Уко. — У курсовика слишком хорошие пушки. Стреляй!
Сицианин медлил. Сузившимися до щелочек глазами он смотрел на показания бэя на маленьком экране второго пульта. Звездолет бил парными пучками из высокочастотки, мощность удара поражала…
— Ну что же ты?! — зарычал срывающимся голосом пилот. — Из нас сейчас кишки… все выпустят к дьяволовой матери! И сами сгорим, и Моросанова подсадим…
— Давай я поведу «Старкад», — наконец выдавил Вирист.
Пилот бросил на него многозначительный взгляд и выскочил из кресла.
— Быстрее!
«Старкад» резко дернулся. Вирист ударился щекой о рифленую стенку, но не почувствовал боли. Чудом удержавшийся на ногах Уко уже устроился за боевым пультом. Со стороны нижнего коридора слышалось странное потрескивание. Вирист, пошатываясь, сел в кресло пилота и начал посадку. Их микроход уже вошел в атмосферу Додарба, и все маневры стали затруднительны.
— Нам перебили энергоканал правого аккумулятора! — крикнул Уко Фток. Готовься, сейчас будет жарко!
Вирист судорожно сглотнул и вдруг отчетливо понял, чтоеперь любое попадание курсовика будет стоить им жизни. Маневры «Старкада» в плотных слоях атмосферы выглядели особенно неповоротливыми и медлительными.
На экране стало видно, что включенное бэем корабля «кинжальное поле» наконец-то оформилось и искрящимся облаком окутало «Старкад». Через мгновение сверкнула еще одна молния с вражеского лайнера, но, коснувшись облака, луч десистематизировался и иссяк. Потом стало заметно, как от курсовика отделились четыре торпеды, но тут же склеились в одну точку и рванули, залив пространство экрана ослепительной вспышкой.
— Утечка топлива, — бесстрастно сообщил Уко.
Стало понятно, почему дезориентировались торпеды: «Старкад» перестал быть целью: утечка топлива сделала их невидимыми. На экране все поплыло и засверкало множеством огней. За микроходом тянулся шлейф выскользнувшего в пробоину топлива.
Уко вошел в раж, и курсовик, еще не успевший задействовать свои защитные системы, подвергся ответному удару. Фток стрелял очень метко. От курсовика после его выстрелов отлетели два двигательных блока и тут же взорвались, опалив нижний ярус корабля фиолетовым пламенем. Курсовик ответил целым сонмом огней, но все они растаяли в «кинжальнике» «Старкада». Почти сразу же за этим вражеский звездолет сам оделся деструктурирующим защитным облаком.
На половинной энергоемкости невозможно было рассчитывать на длительную оборону. В таком режиме их хватит еще минут на двадцать. Микроход стремительно приближался к поверхности. На глазах вырастали и уносились вверх пронзенные облака. Вокруг, горя в атмосфере, мелькали куски топлива приятное соседство! С рейсового еще раз пальнули, но у них уже не было точного прицела, удар пришелся выше, он прожег пылающий тоннель в густом пылевом шлейфе из топлива.
— Ну что? — прохрипел Уко. — Крышка?
Шипение и треск снизу усилились, появился едкий запах горящего пластика. Вирист посмотрел на блок внутреннего контроля корабля и вздрогнул от неожиданности — первые удары курсовика повредили корпус в неприятном соседстве с несущими лонжеронами. «Старкад» мог в любое мгновение развалиться.
— Уко, быстро в шлюпку! — крикнул он.
Фток охнул, взглянув на щиток внутреннего блока, мгновенно поднялся на ноги и выскочил из рубки. Открыть люк, ведущий в шлюпку, было делом недолгим.
Уко лишь подумал о том, что не зря перед каждым вылетом они тренировались в быстрой посадке в шлюпку, имитируя различные аварийные ситуации.
— Командир, давай!
В разрыве облаков, далеко внизу, Вирист заметил странный прямоугольный брусок. Он чернел на желтом пространстве песка инородным телом, окруженный мелкими коробочками других зданий.
«Жаль, что так много топлива потеряли», — подумал капитан и, нажав кнопку, направил весь оставшийся груз вниз, потом выскочил из кресла и бросился вслед за пилотом. Они быстро задраили люк шлюпки и катапультировались.
В иллюминаторы ворвался солнечный день Додарба.
Мимо пролетали стайки облаков, легкими перистыми разводами закрывая обозрение. В опасной близости от шлюпки неслись раскаленные докрасна, крупные, как булыжники, куски топлива.
— Вроде не заметили, — с надеждой прохрипел Уко. — Надо бы уйти подальше от «Старкада». Сейчас рванет!
Он умело увел шлюпку от здоровенного куска породы, приблизившегося на опасное расстояние.
— Смотри! — изумленно крикнул он.
Вирист обернулся и увидел далеко внизу странное прямоугольное сооружение на песке. Внезапно Оно ощерилось лучами, вонзившимися в покинутый «Старкад». Микроход дернулся, вспыхнул и разломился пополам. В одном из обломков корабля вдруг с удвоенной силой заработал двигатель, и он понесся прямо в сторону непонятного сооружения. Оттуда навстречу ему хлынули целые потоки лучей, и обломок, истыканный блестящими стрелами, гулко взорвался, разрастаясь клубящимся курчавым пламенем. С поверхности земли поднялся неимоверный вихрь песка и гари. Все видимое пространство заволокло дымом, где-то бухнуло еще раз — рухнул второй обломок.
Фток, прижав шлюпку почти к самой поверхности, дал максимальный ход, стремясь покинуть опасное место.
— Куда направляешься? — спросил, тяжело дыша, Вирист.
— К Зеленым Камням.
Их обступила тишина — после гигантского взрыва шум двигателей шлюпки казался еле слышным.
«Что происходит? — лихорадочно думал Вирист. — Сначала фокусы с хронометром, потом галлюцинации с мямаром, затем непонятно откуда взявшийся курсовик, странный брус на песке весьма агрессивного нрава…»
— Интересно, сколько таких звездолетов патрулируют Додарб? — Уко бросил взгляд на капитана и вновь отвернулся. — Нас-то как заметили? Наверное, при выходе с трассы… Как думаешь, мы встретим на Камнях Моросанова?
Эта мысль не давала покоя и Виристу.
— Давай пока не думать об этом. В крайнем случае мы всегда сможем отсидеться в убежище.
— Можно вообще ни о чем не думать, — проворчал пилот. — В самом деле, зачем думать мишеням?
Он вел шлюпку так низко, что, казалось, она вот-вот заденет покатым брюхом гребни барханов. Позади тонким шлейфом взвивался вверх песок, медленно оседая вниз.
— Этим парням я запросто не дамся, — пообещал Фток, — они у меня припомнят и Моросанова, и Криса, и Хеликса… если мы ребят не встретим.
— На этом-то драндулете? — скептически осведомился Вирист.
— Да хоть на самокате. — Пилот вдруг громогласно расхохотался. Смех звучал в тишине кабины жутко и тревожно.
— Ладно, — остановил его капитан, — основное мы уже выяснили: это местечко облюбовали себе пираты. Мы точно знаем место расположения их базы, а это немало. И что самое главное — меры приняты. Думаю, церий попал в точку.
Уко расхохотался еще громче и, размахивая в воздухе громадной лиловой пятерней, пробасил:
— Хороший подарочек! А они-то думают, что так запросто с нами разделались. Представляю, как вытянутся их рожи! С церием они вряд ли знакомы.
«Только бы не заметили, что мы катапультировались, — напряженно думал Вирист Ю-Стега, — только бы не заметили».
— Капитан, — вдруг тихо пробасил Уко, — а ведь нет уж на свете нашего доброго «Старкада». До чего ж хороша была машина…
В голосе пилота послышались такие нотки, каких Вирист еще никогда не слышал от Уко. Простоватый и шумный пилот оказался способным на глубокие переживания.
Кто бы мог подумать, что потеря корабля — обычной машины — вызовет в нем такие трогательные чувства.
— Дай только вернуться в Центр, — пообещал Вирист, будет тебе новый «Старкад».
— Такого больше не будет. — Глаза Уко смотрели двумя темными влажными сливами. — Новое - это всегда новое. А у «Старкада» была душа. Родная душа…
— «Старкад» — еще не все, что ты можешь потерять на Додарбе, — глухо сказал Вирист.
За тридцать шесть дней до высадки на Додарбе.
— Привет, — просто сказал Лылов, словно они не виделись каких-нибудь два-три дня.
Лылов был фигурой необычной даже для Внутреннего Бюро КВС, где оригиналов хватало.
Он пригласил его к себе в кабинет, и одно это сказало Моросанову, какую честь шеф ему оказывает. Лылов был затворником и в свою черную крепость почти никого не допускал.
— Здравствуйте, — ответил Илья.
Шеф стоял у стены и задумчиво смотрел на вошедшего. Так, наверное, раньше смотрели древние, выбирая себе лучшего скакуна. Или любовались изысканной картиной.
Моросанова это не смутило. Он хорошо знал Лылова.
Они были сверстниками. И хотя пришли во Внутреннее Бюро разными дорогами, путь их стал одним.
В кабинете Лылова все было по-прежнему. Он не поддался на провокацию современной моды менять тона и убранство кабинетов каждую неделю. Внешняя форма всегда оставалась однообразной. Поведение всегда оставалось ровным. Снаружи Лылов был неколебим для нового, как гранитная скала. Внутри подвижен, как ветер. Вся структурная модернизация последнего времени, затеянная во Внутреннем Бюро, в конечном итоге замыкалась на Викторе.
Сегодня в кабинете цветов было мало: два скромных букета в высоких, причудливо изогнутых таргянских вазах. Видимо, у шефа совсем плохо со временем.
— Отдохнул?
— Да, — ответил Илья, хотя его вызвали с Земли на полмесяца раньше положенного срока.
— Хорошо. — Лылов сегодня говорил односложно.
— Меня вызвали одного, — начал Моросанов, — Суфир и Якобсон еще на Земле. — И, сделав паузу, задал вопрос, который его волновал: — Вы расчленяете группу?
Виктор посмотрел на него таким взглядом, что Илья сразу все понял — и то, что напарники теперь не будут работать с ним, и то, что Лылов сам не в восторге от этого.
— Для Суфира и Якобсона отдых еще не закончен. Ты против?
— Я весь внимание, — насторожился Илья. Если Лылов решился разбить сложившуюся группу, — значит, есть серьезная причина.
— Ты хорошо отдохнул? — еще раз спросил Виктор. Подумай, прежде чем ответить. В этом деле от тебя потребуется отдать все силы.
Моросанов улыбнулся. Каждый сотрудник Внутреннего Бюро готов отдать даже жизнь во имя высших целей, стоящих перед организацией. Других людей здесь нет. И ответил коротко: — Да.
Лылов кивнул, подошел к своему столу и включил большой настенный экран.
Моросанов опустился в черное кресло и насторожился.
Сейчас Лылов поставит задачку. Чтобы правильно решить ее, надо хорошо запомнить условия.
Через несколько секунд экран потемнел, на нем проскочили пять молний секретности, выступили цифры поставщика информации, времени и места. Речь шла об Ариестре, событие датировалось прошлым месяцем. Появилось лицо с типично ариестрянской красноватой кожей, ореолом золотых волос и голубыми глазами. Облик вполне земной.
— Кристофер Шанс, — возник сопроводительный голос, — актор Внутреннего Бюро Ариестры пятого разряда. Направляется ВБА в систему Шичи, стеллиум Сфинкса, принадлежности Сиция.
Моросанов присмотрелся к ариестрянину. Волевое, холодное лицо. Оно говорило о многом. Смышлен, выдержан, решителен. Скорее всего, молчун.
— Цель операции, — продолжал голос, — добыча редлита, необычного минерала, указанного в дневнике Береры Бокко — исследователя с Лиого, участвовавшего в изучении системы Шичи десять лет назад. Разбитый звездолет Бокко «Б-Б» найден шесть месяцев назад на спутнике «два дробь три» планеты Зохо звезды Юнгама, принадлежности Тарга. В сохранившихся после взрыва записках Бокко несколько раз упоминается минерал редлит, который, по его выражению, «может дать блоссистам будущее». Вскользь в дневнике говорится о животных из семейства кошачьих, близких мямарам с Ариестры. Бокко не называет планету, где можно найти редлит. Речь часто идет о Правом рукаве Сфинкса, и рядом всегда стоит стилизованная буква «Д». ВБА предполагает, что имеется в виду Додарб — малоисследованная планета системы Шичи. Предположительный срок аварии звездолета «Б-Б» — около семи лет назад.
«Редлит, — подумал Моросанов, — какое странное название».
— При чем тут мямары? — спросил он.
— Тебе надо будет узнать и это, — ответил Лылов. — Ты пока слушай.
Портрет актора ВБА уменьшился, и рядом с ним возникло напряженно сверкающее глазами необычное животное. Широкая грудь, квадратная голова, сильное туловище. Шерсть его была короткой, светлого палевого оттенка, с бордовыми подпалинами на брюхе. Моросанов невольно обратил внимание на крупную шишку на голове. И еще отметил острые клыки.
— Багдо, личный мямар Кристофера Шанса, — продолжал голос, — направляется вместе с Шансом в систему звезды Шичи. Условное название операции «Минерал». Предлогом избрана «легенда Боржа», где мямары находят золото. Кристофер Шанс — актор одиночной спецификации, тридцать пять лет, прошел спецподготовку оперативника-энергетика на базе «Синий лист» Зики. Предельная энерговыносливость: П-двести.
«Неплохо, — подумал Илья, — уровень очень мощный».
— Внутреннее Бюро Ариестры запрашивает согласие КВС на проведение операции «Минерал», согласно на подключение двух дополнительных акторов.
Илья оценил тактичность ВБА: зная, что группа, отсылаемая в отдаленный район, должна состоять минимум из трех человек, и помня, что работа будет происходить на территории Сиция, Бюро направляет лишь одного своего агента, предоставляя КВС право выбрать остальных двух.
Экран погас и тут же зажегся снова. Опять проскочили пять молний секретности и информационные индексы.
Потом возникли два лица — пожилого сухопарого сицианина с мудрым взглядом глубоких синих глаз и кряжистого мужчины с лиловой мясистой физиономией лиогяиина.
— Экипаж «Старкада», микрохода спецназиачения ВБ КВС, сициане капитан Вирист Ю-Стега и пилот Уко Фток. Согласно запросу Структурного Коммона Сиция предположительно комплектуются в группу с актором ВБ Ариестры Кристофером Шансом.
«Любопытно, — подумал Моросанов. — Структурный Коммон — это внутреннее управление Сиция. Их заинтересовала операция «Минерал» или еще что-то?»
— Вирист Ю-Стега, пятьдесят четыре года, старший наблюдатель Структурного Коммона, участия в оперативных акциях не принимал. Курс спецподготовки сокращенного типа прошел на базе Сиция «Озерник», предельная энерговыносливость: П-десять. Уко Фток, тридцать два года, младший наблюдатель Структурного Коммона, профессиональный пилот спецрейсов, участия в оперативных акциях не принимал. Курс спецподготовки прошел вместе с капитаном Ю-Стегой. Предельная энерговыносливость: П-десять.
«Слабоваты сициане, — отметил Моросанов. — Впрочем, наблюдателям и не нужна большая сила. Номинально тройка укомплектована. Но при чем тут я?»
— Согласно информации, поступившей от Структурного Коммона, на планетах Калмир и Зистола мира Сиция образовались необычные объединения последователей философа-лиогянина Блосса. Структурный Коммон имеет доказательства перерождения блоссизма в кардинально противоположное движение, использующее приверженцев Блосса и имеющее антисоциальные цели. Раскрыты пять штаб-квартир нового движения на Калмире и семь на Зистоле. Во всех случаях были обнаружены склады оружия…
— Оружие у блоссистов? — поразился Моросанов.
Лылов бросил на него многозначительный взгляд и промолчал.
— Руководителям обеих сект, — продолжал голос, — удалось скрыться при весьма странных обстоятельствах. Акторы Коммона, направленные на задержание этих так называемых адептов, погибли. Это были люди, прошедшие курс спецподготовки, с энергоуровнем, поднятым на время операции до индекса П-тридцать.
Моросанов нахмурился. П-30 — достаточно сильный уровень. Бороться с такими агентами неподготовленным людям весьма непросто.
— Структурный Коммон имеет основания подозревать, что адепты нового движения продолжают работать подпольно на Калмире и Зистоле. Согласно захваченным в штаб-квартирах блоссистов материалам установлено, что движение имеет разветвленную сеть по всей территории Содружества, наиболее плотная часть которой базируется вокруг стеллиума Сфинкса. Сиций предполагает, что малоисследованная область Правого рукава Сфинкса может являться базой негативного движения. Поскольку патруль КВС обследовал территории всех звездных систем этого района, кроме систем Шичи и Рухи, именно туда Структурный Коммон намеревается направить своих наблюдателей.
Экран погас.
— Вопрос серьезный, — тут же сказал Лылов. — Ты понимаешь, что лжеблоссисты — дело не только Сиция, но и всего Содружества.
— Значит, — подытожил Моросанов, — ВБА ищет в Правом рукаве редлит, а Структурный Коммон — гнездо блоссистов. Вы связываете обе линии?
— Это еще не все. — Лылов тронул кнопку, и снова ожил экран.
Цифры комментировали: «Астероиды Бих-8, сорок шесть пунктов от трассы «Тарг — Харибда», куб 0-0-300».
Появились каменные громады. Ноздреватые, черные, блестящие, как антрацит, они производили угнетающее впечатление. Между ними Илья заметил некий объект, в искореженных линиях которого с трудом угадывался корабль типа «Звездная игла»: оплавленная во многих местах обшивка, острые изломы разрывов корпуса, смятая в гармошку носовая часть…
— Звездолет «Илзамар» принадлежности Ариестры, пророкотал комментатор. Нападение совершено около восьми лет назад. Двенадцать человек погибло. Обнаружен сорок дней назад.
— Серкеры? — подался вперед Моросанов.
Лылов не ответил.
— Первоначальная версия, что «Илзамар» погиб в результате нападения серкеров, не подтвердилась, — продолжал комментатор. — «Илзамар» не должен был, согласно графику полета, выходить с трассы «Тарг — Харибда». Все члены экипажа — блоссисты. Среди погибших — участники первой экспедиции в системы Шичи и Рухи Болуган Тван и Шерест Уок.
Лылов выключил экран.
— Снова гибель разведчиков Правого рукава Сфинкса?
— На борту «Илзамара» обнаружен груз странного минерала серебристого цвета, идентифицировать который не удается. В дневнике Болугана Твана обнаружена запись… — Лылов сделал многозначительную паузу. — «Черт бы побрал этот чертов редлит».
— Так это редлит? — переспросил Илья.
— Возможно. Итак, от трех исследователей систем Шичи и Рухи к нам попадают сведения о редлите. Что это, мы не знаем. Никаких официальных сведений в экспедиционных информатеках тех лет о редлите нет. Мы беседовали с остальными участниками экспедиции к Правому рукаву Сфинкса, но они ничего по этому поводу сообщить не смогли. Далее: четвертым блоссистом — участником разведки Шичи и Рухи был Салам Йо. Как и те трое, он мертв. Смерть настигла его восемь лет назад на старт-спутнике Уина «К-18» — территории Сиция. По подозрению в убийстве все эти годы безрезультатно разыскивается человек по имени Дриф Корбер. Итак, из сорока пяти участников разведэкспедиции четверо были блоссистами. Все четверо мертвы.
— Междоусобица?
— Думаю, четверка узнала что-то важное на планетах Шичи или Рухи. Удалось выяснить, что каждый из них так или иначе был связан с Дрифом Корбером — известным мастером блоссизма на Уине. После гибели Салама Йо на «К-18» Корбер пропал. Возможно, он — причина всех четырех смертей.
— Вы подозреваете, что он находится в Правом рукаве Сфинкса?
Лылов вернулся к столу и снова сел.
— В состав твоей микрогруппы, кроме Кристофера Шанса, войдет таргянин. Это — нкин. — Виктор включил экран.
Таргянин был очень молод. Высокий бледный лоб, грустный взгляд больших блекло-серых глаз, губы сложены в печальную полуулыбку.
— Без нкина тебе не обойтись, — сказал Лылов.
— Актор Трисила Тарга, — комментировал голос за кадром, — Хеликс Йоронг, тридцать лет. Прошел курс спецподготовки на базе КВС «Звезда», предельная энерговыносливость: П-тридцать.
— Хороший парень, — отозвался Виктор, — я его знаю. В Трисил его направили от КВС.
— Всегда лучше посылать сработавшуюся группу, — ответил Моросанов, нахмурившись. — Шанс и Йоронг, не сомневаюсь, прекрасные парни. Но мы еще не были вместе в деле.
— Так нужно, Илья, поверь мне. Сейчас мы располагаем девятью группами, словно нехотя сказал он, — и все они очень специфичны. Мы всегда слишком ориентировались на борьбу. Здесь же, мне думается, пригодится прежде всего умение думать, понимать… Знаешь, как Стревеле назвал операцию? «Миссия Эдипа». Тебе это о чем-нибудь говорит?
Моросанов кивнул.
— Суфир и Якобсон тебе сейчас не подойдут. Пойми меня правильно. Я хочу, чтобы в группе было представлено как можно больше разных типов мышления и микровосприятия. Подумай: ты, ариестрянин Шанс, нкин-таргянин Йоронг плюс пилоты — сицианин Ю-Стега и полулиогянин Фток. Каков подбор?
Илья задумался. Группа разношерстная, и хотя он не сомневался в том, что каждый из акторов зарекомендовал себя с лучшей стороны, однако вместе они не участвовали ни в одной боевой операции. Но спорить не имело смысла. В данной ситуации Моросанов мог лишь принять предложение или отказаться.
— Ну как? — спросил Лылов, словно читая его мысли.
— Нужно обследовать обе системы? — вопросом ответил Моросанов.
— Нет. — Лылов понимающе покачал головой. — В вашу задачу входит только система Шичи. Я предполагаю, скорее всего, это будет планета Додарб. К Рухи отправится вторая микрогруппа.
— Чья? — живо откликнулся Илья.
— Ведущий Стив Боулман. И тебе и ему дается одна неделя — срок предельный, короткий. Все, что я тебе рассказал, — только предыстория. На этот раз операция будет именоваться предварительной, ваше официальное задание: выяснить ситуацию в обеих системах. Так решил Стревеле. После вас туда направляется эскадра спец-Кфлота КВС из тридцати крейсеров.
— Эскадра?!
— Слушай внимательно. — Голос Лылова стал суше. — В зоне Правого рукава Сфинкса стали довольно часто пропадать корабли…

 

Пятый день 04 ч. 10 м.

 

Память была предметом внутренней гордости Поля, но доставляла слишком много хлопот. Подробности раз увиденного запечатлевались с такой остротой, что спустя продолжительное время все еще продолжали стоять перед глазами. Бывало, что через месяцы он обращался к ней за помощью, и она услужливо прокручивала свои ролики.
Случалось, задним числом анализируя какую-нибудь сцену, Мастер видел даже то, что вначале ускользнуло от его внимания. Дар был ценный, но мучительный — от зрительных впечатлений убежать было некуда, они настигали повсюду, и он жил как на бурлящем вулкане.
Стоило лишь отвлечься, расслабиться, задуматься — и былые картины набрасывались на сознание, как хищные звери.
Пройдя через все залы и коридоры своего уровня, Четвертый направился в диспетчерскую рубку. Дворец имел очень сложное строение. Снаружи это была толстая металлическая плита-экран, необходимая в случае прямого нападения. Под ней, все глубже и глубже зарываясь в землю, шли жилые уровни. Первый и второй — для солдат и младших офицеров, третий, относительно комфортабельный, — для подмастеров и магистров. Четвертый уровень — обиталище Мастеров. Естественно, здесь же находился и биошар Демиурга.
Сейчас Мастер решил переговорить с Корбоданом, поддержать его после тяжелой исповеди. Вызывать подмастера снова на четвертый уровень он не собирался. Лучше самому подняться на верхние этажи Дворца.
Память прокручивала давнюю сцену: перед ним навытяжку стоял Батрик, весь — готовность к действию и беспрекословное подчинение. Поль видел мельчайшие подробности эпизода: и пустой зал, и складки на форме Батрика, и его покрытое потом широкое лицо.
— Ты все сказал, что я просил? — услышал он свой голос.
— Да, верховный! — Лиогягин вытянулся. — Как вы приказали.
— Что именно?
— Я сказал ему: «Аркл! Слушай внимательно: что бы мы на Додарбе ни делали, мы люди, понял?» Он молчал. Тогда я добавил: «И как бы мы ни вздорили друг с другом, мы — люди. Понял? А люди всегда стоят за людей. Если что-нибудь произойдет с нами, прилетят другие, и тогда будет плохо. Понял?» — Что он ответил?
— Промолчал, верховный!..
Воспоминание улетучилось. Поль с сожалением подумал о том, что бедный Батрик и не догадывался, как скоро оправдаются их подозрения относительно уирдов.
«Опять ты за свое, — одернул себя Мастер. — Не уирдов, а уирда, одного уирда!» Поль размашистым шагом прошел последний холл и уже взялся было за рукоятку люка, как вдруг резкая волна беспокойства остановила его. Накатило неясное тяжелое чувство и тут же исчезло. Поль привык доверять своей интуиции и остановился как вкопанный. Что это было?
Мастер развернулся, медленно пошел обратно. Последнее время тревожные ощущения все чаще и чаще беспокоили его. Раньше Поль относил их за счет приближающейся борьбы. Пройдет совсем немного времени, и грянет тяжелая война против Содружества, в руках которого колоссальные флотилии боевых звездолетов, мощные укрепленные базы на спутниках и планетах, узлы вхождения в космотрассы. Предстоит перепахать грандиозные космические территории, целые миры. Конечно, цель заманчива-галактическая империя, средоточие силы и власти сверхлюдей, в чьих руках окажется редлит. Но до этого прекрасного момента пройдут, может быть, годы тягот и лишений военного времени. Вероятно, он просто предчувствует это?
Нет, сегодняшняя тревога была связана с чем-то иным. Поль медленно прошел обратно через два коридора, и неясный образ возник в его сознании. Чтобы проверить возникшую догадку, он бегом вернулся в центральный зал и тут же убедился в своей правоте: на гладкой, покрытой звуконепроницаемым пластиком стене, почти у самого потолка, возвышался небольшой бугорок.
Откуда он мог здесь взяться? Стены на четвертом уровне идеально ровные…
Поль не стал гадать, кто здесь шпионит. Еще успеется.
Мастер попытался подцепить бугорок ногтем, но тот не поддавался. Усмехнувшись, он быстро сосредоточился и приказал ему сделаться шариком. Бугорок дрогнул и начал округляться, но тут же снова расплющился, став почти незаметным. Четвертый опешил: ни один из Мастеров не мог противостоять ему по силе воздействия. Поля учил сам Аркл, и не было еще на свете столь же сильного оператора редлита! Он снова сфокусировал свою волю, поднес пальцы почти к самому редлону и начал новую атаку. Противодействуя неизвестной мощной воле, он вырвал редлон из стены. Борьба постепенно завершалась в его пользу. Противник явно слабел.
Позади хлопнула дверь. Поль не стал оборачиваться, чтобы не отвлечься. Вошедший, наверное, опешил от позы Четвертого, ну и черт с ним! Противник сник, и теперь оставалось только оградить возникший шарик защитным полем. Потом можно будет по остаточной связи выяснить личность лазутчика.
И в этот момент произошло что-то непонятное.
Зал озарился яркой вспышкой.
Тяжелая волна отбросила Поля назад, к ногам вошедшего. Уши заложило от грохота, в глазах плавали мерцающие отсветы, мучительно и резко заломило голову. Вошедший тоже упал и лежа тер лиловыми лапищами веки.
Это был Буйвол — Первый Мастер.
Они непонимающе уставились друг на друга. Поль, превозмогая головную боль, какой у него не случалось даже после работы с Демиургом, поднялся.
На месте редлона чернел обгорелый круг с оплавленным пластиком. Невероятно — редлон сам взорвался?!
— Что здесь происходит? — послышался возмущенный голос Буйвола.
Поль, морщась, посмотрел на него и подумал, что Первого следует исключить из числа возможных кандидатов на роль шпиона. Третий сейчас на Демиурге. Остается Второй.
— Где Второй? — вопросом на вопрос ответил он.
— Со Стразом. На обучении, — коротко ответил Буйвол.
Потом спросил: — Думаешь, его работа?
— Ничего я не думаю. Когда у Страза исповедь?
— Завтра утром. Веду я.
— Веду я! — резко крикнул Поль и, тут же смягчив тон, добавил: Пожалуйста, ты же видел…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Пятый день 04 ч. 30 мин.

 

— Смотри-ка! — раздался громкий крик Хеликса.
Илья еще не успел закрыть за собой дверь, как что-то серое и блестящее метнулось к нему. Инстинктивно выставив руку, Моросанов в последний момент сообразил, что это редлон, и успел перехватить управление. Превратив это нечто в парящий полупрозрачный куб, он услышал громкий хохот Йоронга.
— Мог бы поосторожнее, — проворчал Илья, морщась.
Головная боль после сеанса еще не прошла.
Моросанов был утомлен недавней схваткой. Мастер был удивительно зорок Подумать только — сумел не только разглядеть маленький бугорок на стене, но еще вспомнить об этом и вернуться, чтобы проверить догадку.
Невероятная внимательность и осторожность! Если бы не Арклов огнешок, дела могли бы обернуться плачевно.
Аркл предупреждал, что Демиург в состоянии по остаточной связи у редлона найти оператора. И какая мощная воля!
— Где Крис? — спросил он.
— На командном пункте. Осматривает окрестности.
Ариестрянин был сверхосторожен. Едва только группа заняла убежище, он тут же проверил состояние комнат и складов, пищевых контейнеров и энергоаккумуляторов, осмотрел оружие, а теперь принялся досконально изучать окружающую местность. Илья знал, что Крис не рассчитывает всерьез на осаду, но полагает, что необходимо быть к ней готовыми. Молодец.
Илья вспомнил свое недавнее путешествие во Дворец.
Едва только он научился хорошо управлять редлоном, как решился на разведку. Правда, добравшись до покоев Мастеров, редлон израсходовал половину массы на маневры, зато теперь Моросанов узнал схему лабиринта. Все было очень просто: лабиринт был устроен по принципу повторяющихся частей. Чтобы пройти от третьего уровня к четвертому, надо семь раз сделать один и тот же ход: три поворота направо, два налево и еще два направо. Предельно просто. Пристроившись за проводником, он достиг четвертого уровня и узнал систему отпирания шлюзов.
Итак, на четвертый уровень путь был открыт. Теперь предстояло решить, как пройти три предыдущих.
План действий созрел в голове Моросанова тотчас, едва только он понял, что представляет собой четвертый уровень. Всех Мастеров можно было запереть в нем как в ловушке, если удастся обезвредить Демиурга. Биошар, без сомнения, самая надежная защита для них. Солдаты и офицеры этого воинства, расположенные частично на поверхности, частично на верхних уровнях, серьезной опасности не представляли.
Самое разумное — каким-нибудь образом лишить их возможности действия. Как? Предстоит подумать. Если бы удалось пробраться сразу на четвертый уровень, минуя остальные… Взять всю верхушку разом — и дело сделано.
Без Мастеров и биошара рэбберы не способны сопротивляться. Конечно, останутся умеющие работать с редлитом магистры и подмастера, но это уже мелочь. Решив вопрос с Мастерами, прочно обосновавшись на четвертом уровне и перестроив Демиурга, можно заняться перевоспитанием рэбберов.
Илья вспомнил виденных Мастеров. Прилепившись к стене, он всю поверхность редлона превратил в большой глаз, но лица все же были чересчур огромными, не хватало объема зрения.
На кого они похожи? Лылов показал ему пятьдесят двух человека, предположительно участвующих в движении лжеблоссистов. Но лица Мастеров были незнакомы.
Или он плохо рассмотрел?
Илья вспомнил о Длоре. После того как Аркл рассказал им о Демиурге и дал в руки мощное оружие против редлонов — огнешок, он больше не появлялся. Напоследок уирд сказал, что убежище на определенное время будет прикрыто полем Длора, чтобы Демиург не смог в телепатическом поиске обнаружить группу. Сейчас они были под надежным экраном. Но Аркл жаждал, чтобы Моросанов с товарищами скорее вступали в борьбу против рэбберов. Когда он снимет защиту?
— Илья, — раздался тихий голос Йоронга, — я недавно вышел из транса. Есть информация.
— Давай! — насторожился Моросанов.
Нкин прищурил сразу погрустневшие глаза.
— Как мы и решили, я «прокачал» вариант с ожиданием эскадры адмирала Ашора, — голос его упал, — и не смог увидеть результатов…
— То есть?
— Это вне вероятности. Видимо, мы не будем дожидаться прилета эскадры. Но есть другое… — Хеликс замялся. — Я видел «Старкад»…
Моросанов напрягся. Если что-то случится со «Старкадом», они вынуждены будут надолго остаться на Додарбе.
Но микроход должен вернуться не раньше чем через четверо местных суток — то есть через семьдесят часов.
— Что со «Старкадом»?
— Он погибнет над Майей. Его взорвут рэбберы.
— А пилоты?
— Я сразу занялся этим вопросом, но все очень неясно. Они, безусловно, живы или останутся в живых! В трансе понятия времени мешаются, возможно, это еще произойдет, возможно, уже было…
— Их захватили Мастера?
Нкин по-земному пожал плечами.
— Я не понял. Но главное не это. — Его голос совсем угас.
Моросанов похолодел: Хеликс то и дело замолкал, словно ему было трудно говорить, и выглядел расстроенным. Это могло означать только одно.
— Что-то с группой?
— Понимаешь, — начал Йоронг, — мозг устроен таким образом, что не воспринимает информацию некромантического характера…
— Некромантического?
— Всего, что связано со смертью. В ход идут разного рода ухищрения подсознания, сведения предельно искажаются, иногда это просто откровенный увод в сторону, и нужно много сил, чтобы вернуться к заданному вопросу. Со мной еще ни разу такого не было, но я много слышал о подобном. Когда я проходил практику в Институте нкинов на Тарге, нам объясняли, что возможны такие «игры в прятки» с самим собой, учили, как их отличить от настоящей информации, но в трансе все так шатко, так непросто… Трудно объяснить несведущему человеку…
— Ты можешь говорить прямо? — не выдержал Илья.
— Хорошо, — сразу согласился Хеликс. — Группу, насколько я понял, ожидает гибель. — Он стрельнул глазами на Моросанова. — Но задание мы выполним…
— На сколько процентов ты считаешь верными свои предположения?
— Я предупредил, что еще ни разу не сталкивался с некромантической…
— Я спрашиваю не о том, — резко перебил его Моросанов. — Сколько у нас шансов переиграть Мастеров?
— Много… Нкины редко ошибаются… Я бы дал почти все сто процентов.
— Отлично. — Илья не узнал своего голоса, таким он стал отрывистым и холодным. — Тренируйся дальше с редлитом, я пойду навещу Криса.
Ариестрянин сидел перед экраном внешнего обзора насупленный и сосредоточенный и, не поворачивая головы, спросил: — Хеликс тебе уже сообщил?
— Да.
— И что ты думаешь по этому поводу?
Илья внимательно посмотрел на Криса. Вряд ли тот трусил. Скорее всего, его вопрос продиктован желанием узнать планы Моросанова. Что Илья думает по этому поводу? Он думал только об одном — с Мастерами необходимо покончить до прилета эскадры. И еще думал, что нкины тоже иногда ошибаются.
— Главное — мы выиграем эту схватку.
Крис кивнул, по-прежнему не поворачиваясь.
— Но как? У тебя есть какие-нибудь мысли на этот счет? Сегодня пошел шестой день высадки. Когда пройдет девять дней, Ашор перестанет ждать и двинет эскадру.
— Мой редлон побывал во Дворце, — сказал Илья. — Я прошел его весь, вплоть до мастерского уровня обитания. Там, на четвертом уровне, сердцевина этой берлоги. Все четыре Мастера и биошар. Нам необходимо попасть туда и разом отрезать их от основных сил рэбберов. Пока еще я не знаю точно как, но это уже вопрос техники. Через лабиринт, по крайней мере, мы теперь пройти сможем. Я знаю ход. Надо дойти до лабиринта.
— Постой, — Крис обернулся, — а разве тебе Йоронг не сказал, что тупики лабиринта утыкаются в песок?
— Нет.
«Тупики выходят прямо в песок под поверхностью. Может, устроить подкоп и выйти прямо на один из тупиков… Что это?!» Внезапный крик Шанса заставил Илью снова взглянуть на экран. На горизонте, поднимая за собой еле заметный шлейф пыли, в направлении убежища двигался темный предмет. Пока еще было трудно определить, что это такое, но опытный глаз Ильи подсказывал, что это не «черепаха» рэбберов.
Ариестрянин защелкал тумблерами, и через мгновение пульт управления АМА и лучевыми пушками загорелся готовностью. Неизвестный объект летел на большой скорости: через несколько секунд он увеличился настолько, что стало видно — это спасательная шлюпка-дискоид, какими оснащались микроходы. Послышался нарастающий рев рассекаемого воздуха. Крис сбросил увеличение, и дискоид вновь стал пятнышком на экране.
— Рэбберы? — выдохнул ариестрянин.
— Не похоже. Их машины с красной маркировкой. А эта обычного стального цвета.
— Но кто здесь может быть, кроме рэбберов?
— Посмотрим. Об убежище во Дворце не знают. Если эта шлюпка оттуда они пролетят мимо.
— Ты забываешь про биоскоп, — прошептал Шанс. Они могут лететь мимо, но все-таки нас заметить. Биоскоп засечет нас в два счета.
Дискоид стремительно приближался. Даже без увеличения его теперь было хорошо видно на экране; нарастающий свист рассекаемого воздуха прорывался сквозь закрытые двери. Шлюпка жалась к поверхности, иногда почти задевая покатым брюхом большие валуны.
— Почему-то идет низко. Маскируются. — Крис принялся подстраивать стволы лучевиков.
— Не стреляй первым! — крикнул Моросанов и, подойдя к пульту, приблизил изображение. На лобовой панели дискоида большими черными буквами было выведено: «Старкад».
— Что? — привстал Шанс.
— Это пилоты!
— Слишком рано для «Старкада».
Дискоид мгновенно преодолел оставшееся до убежища расстояние и темной тенью промелькнул над ними.
— Ушла, — прошептал Илья.
В этот момент на другом экране стало видно, как шлюпка начала вираж разворота, поднявшись вверх и накренившись.
— Вирист должен прийти через три дня! — повторил ариестрянин.
«Неужели ребята вернулись? Но почему так скоро?» — лихорадочно соображал Моросанов.
— Если они решили не выходить из системы Шичи, крикнул Крис, — то могли напороться на корабль рэбберов! Что они могут противопоставить редлонам? Хеликс же предупреждал!
— Все равно не стреляй, — повторил Илья. — А если это все-таки они?
— Черта с два. Демиург с помощью гипнодопроса вытянул из них всю информацию. Это рэбберы, Илья!
Шлюпка вернулась к убежищу и зависла над ним.
Крис поймал ее в видеоловушку лучевиков и принялся подстраивать регуляторы АМА. Дискоид был виден отчетливо, правый борт его освещался лучами восходящей Шичи. На днище откинулся щиток, и появился ствол высокочастотки.
— Смотри! — крикнул ариестрянин. — Рэбберы рассчитывают, что, увидев знакомую шлюпку, мы сами выйдем из убежища. Ну уж нет…
«Где же Хеликс?» — обожгла запоздалая мысль.
— Илья, один удар — и готово! Связи с Дворцом тут нет, пока они опомнятся, мы уйдем подальше.
— Погоди!
Слишком уж точно встала шлюпка над входом в убежище… Неужели и в самом деле рэбберы?
В это время на экране появилась еще одна фигура. Хеликс выскочил из пещеры между валунами, что-то крича и размахивая руками.
— Идиот! — крикнул Шанс.
В броске Илья успел перехватить руку Криса, метнувшуюся к кнопке подключения лучевиков. Оба упали.
— Они же убьют его! — горячо выдохнул, поднимаясь, Шанс.
Снаружи стало тихо. Видимо, дискоид сел.
Обернувшись к экрану, Илья увидел, как Хеликс подошел к опустившейся шлюпке. Из раскрывшегося люка, радостно скалясь, вывалился лиловый Уко. Следом появился невозмутимый Вирист Ю-Стега. Хеликс, смеясь, хлопал их по плечам.
— Ребята? — недоверчиво и радостно протянул Крис.
— Нкины редко ошибаются, — прошептал Моросанов, утирая пот с лица. Потом встал и пошел к выходу.

 

Шестой день 08 ч. 50 м.

 

После квадриона — совета четырех Мастеров — Поль чувствовал себя совершенно разбитым. Все эти полунамеки, недомолвки, полные таинственного смысла короткие взгляды, когда нужно постоянно быть начеку, изматывали не хуже работы на биошаре. Важно полностью контролировать ход мыслей каждого из Мастеров, не хватало еще, чтобы они сколотили коалицию против него. Второй явно мутит воду!
Чего стоило удержать возле себя Корбодана! Второй на исповеди настолько удивился психообороне этого парня, что теперь старается всячески избавиться от него. Конечно, на его месте Четвертый тоже попытался бы услать неугодного человека адептом на какую-нибудь отдаленную планету. Если бы не помощь Буйвола, тоже отныне не доверявшего Второму…
Впрочем, на квадрионе событий хватало и без Корбодана. Откуда взялся подозрительный микроход, безалаберно пропущенный к Додарбу? Были на нем люди, выжили ли они? Случайно ли его взорвавшаяся хвостовая часть распорола оболочку казарм вплоть до верхнего уровня обитания, уничтожив два из пяти автоангаров?
Что за камни раскиданы вокруг места катастрофы?
На восстановление оболочки тотчас были направлены двенадцать ремонтных бригад. Автоангары жаль — многие машины сильно искорежены. Впрочем, это не смертельно, есть и другие. Главное — люди! Кто вел корабль, почему он оказался над Дворцом? Удалось ли кому-нибудь спастись? Два пилота с курсовика утверждают, что от микрохода отделился планетарный дискоид. Но не приняли ли они за шлюпку один из этих чертовых камней, что теперь разбросаны вокруг Дворца? Если из них кто-то спасся, их удастся изловить с помощью Демиурга. Но с каждой минутой Поль все больше сомневался, что это дело рук людей. Четвертый склонялся к версии о вмешательстве Длора.
В отношении Длора было решено ничего не предпринимать. Хотя — Поль это ясно чувствовал — все понемногу начали опасаться Аркла. Теория о невмешательстве уирдов дала трещину с тех пор, как бесследно исчез Батрик.
Тридцать боевых «пчел» вылетели на поиски мифического дискоида с микрохода, семьсот новобранцев ищут и выкапывают подозрительные камни. Радарным станциям обоих космопортов, трем имевшимся в распоряжении крупным звездолетам и захваченному курсовику вменялась в обязанность строжайшая поисковая дисциплина: ничто не должно незамеченным подойти к Додарбу. Для острастки двенадцать человек экипажа курсовика были разжалованы и направлены в спецгруппу гипноуроков Демиурга.
Важнейшей темой квадриона была разработка плана захвата тридцати крейсеров Центра, мчавшихся к Додарбу. И конечно, была обсуждена будущая экспансия. Колеса гигантской машины начинали медленно вращаться. На сегодняшний день движение рэбберов руководило в основном только действиями планетарных блоссистских секций «Круга Содействия», которые возглавлялись адептами и могучими гипноволнами биошара. Теперь предстояло совершить качественный скачок — перейти к накоплению реальной мускулатуры. Движению нужны железные кулаки, мощные средства межзвездной войны: стационарные сверхизлучатели, виртуальные пульпы, хорошо оснащенные патрульные крейсеры, линкоры и, конечно, люди… Адептам приказано заниматься формированием боевых групп и отправкой их на условленные космобазы. Мастера отсылали каждому из адептов дополнительный груз редлита — чтобы агитация шла успешней!
И все же на душе у Поля скребли кошки. «Впрочем, не кошки, а мямары», невесело усмехнулся он. С тех пор как к нему перестал приходить Аркл, Четвертый постоянно чувствовал себя будто на пороховой бочке. Скорее действовать, пока все не лопнуло, словно мыльный пузырь…
Скорее — и прочь с этой планеты, чтобы крепко обосноваться средни людей!
«Аркл, — с тоской подумал Поль, — из-за чего ты перестал приходить? По какой причине прекратились твои прекрасные уроки?» В его покоях раздался мелодичный звук.
Четвертый прикоснулся к пластине на поясе, и замок сработал. Дверь распахнулась, на пороге, улыбаясь, стоял Третий. Поль не верил постоянной улыбке Эрчера, но гадостей ему Третий пока не делал, и он держал с ним дружеский тон.
За секунду гость обшарил взглядом все — и предметы обстановки, и одежду Поля, и выражение его лица.
Выражение было каменным.
— Никого нет, — сказал Эрчер. — Я обыскал всю планету.
— Ты уверен? — пристально глядя в убегающие глаза сицианина, спросил Поль.
— Вы все по очереди убедитесь в этом.
— А если они под крылышком Длора?
— Длор не станет помогать людям, — полувопросительно сказал Третий. — Тем более чужим…
— Может, чужим как раз и поможет, — бросил Поль.
— Нет, это все твой Аркл. Тогда увел патруль КВС, а теперь выловил кого-то нам на голову.
Поль пожал плечами. Эрчер явно пришел не за этим.
— Хорошо, оставим эту тему, — снова улыбнулся Третий. Проникновенно посмотрел в глаза: — Что у тебя со Вторым, Поль?
Четвертого передернуло: неужели Буйвол проболтался?
— Не понимаю, о чем ты?
— Мне очень неприятно говорить Поль, но отношения между тобой и Вторым… Мы — Мастера! Зачем ты следишь?
— Я слежу? — ледяным тоном спросил Поль.
— Может, это твой Корбодан? Я прошу тебя… — Третий мягко дотронулся до его руки. — Мы делаем одно большое дело, и надо сжать себя в кулак. Сейчас не время для раздоров.
— Эрчер! — презрительно отчеканил Поль. — О чем ты говоришь?
Тот удивленно — вскинул брови, не переставая улыбаться:
— О чем? Я сам видел твой редлон у Второго. Ты прекрасно знаешь, что оперируешь редлитом лучше всех нас.
— А не наоборот ли? — повысил голос Четвертый. — Ты был с Демиургом, а Буйвол стоял рядом, когда я пытался снять его редлон. Безуспешно пытался. Второй сваливает с больной головы на здоровую.
Эрчер растерянно смотрел на него, забыв нацепить улыбку.
— Я сам видел, Поль, — прошептал он, — как Второй пыжился перехватить управление. Редлон как-то странно взорвался и сгорел…
— Что? — отшатнулся Поль. — Так это не Второй?
— А он думал, что ты…
Четвертый быстро очнулся от потрясения и энергично тряхнул головой:
— Подмастера и магистры отпадают. Ни один из них не смог бы мне противостоять. Мастера, выходит, тоже. Но редлоны-то были. Надо искать еще кого-то. Может, вернулся кто-нибудь из адептов?
— Это невозможно. Только Длор, — нахмурился Эрчер.
— Что?
— Я хочу сказать, не дай Бог, чтобы это были проделки Аркла. Если уирды объявят войну…
— Какие уирды? — оборвал Четвертый. — Аркл один!
— Обманывают, гады, — зло сказал Эрчер, — бьют наверняка: сперва пели песню про ненасилие и непротивление, а теперь дождались, когда мы влипли с этой эскадрой, и начали свои забавы.
— Ну-ну, — одернул его Поль, — не все так ужасно. Мне думается, можно обойтись мирными средствами. Сколько у нас осталось арсеналок? Кажется, десятка два?
— Что-то вроде этого.
— Недоразумение с Арклом замнем, свалив все на самодеятельность Батрика, а в доказательство доброй воли отдадим десять — нет, всех мямаров.
— Ну уж всех, — недовольно поморщился Эрчер.
— Не надо торговаться, дружище, — повысил голос Поль.
— Кому поручим восстанавливать перемирие? — спросил Третий, — Решим на квадрионе, как и остальные вопросы.
— Какие вопросы?
— Эрч, если микроход — проделка Аркла, то камни могут оказаться порядочной дрянью. Дело нельзя затягивать.
— Брось, — махнул рукой Эрчер. — Длор надеялся поразить Дворец своим звездолетом.
— Поразить или предупредить? — с полуусмешкой спросил Четвёртый.
Он вдруг понял, что это очень правдоподобно: Аркл их предупреждал! Удар за удар!
— Да, именно предупредить, — ухватился за слова Поля Эрчер. — Они провели микроход незамеченным под самым носом у рейсового, а ведь это почти невозможно. И камни были лишь маскировкой. Курсовик из-за них никак не мог взять его на мушку.
Раздался мелодичный звон.
Оба Мастера одновременно взглянули на свои хронометры.
Наступал час Парада.

 

Шестой день 08 ч. 20 м.

 

— А что тут думать? — удивился Уко. — Драться надо, вот и все. Что думать-то?
Вирист усмехнулся, глядя на своего пилота.
Хеликс смотрел куда-то в сторону, словно происходящее его не касалось.
Крис сидел позади Ильи, и выражения его лица видно не было.
— Для нас вопрос ясен, — сказал Моросанов. — Группа вступает в борьбу против Дворца, это дело решенное. Но хотелось бы знать, что решите вы. Я ни в коем случае не подталкиваю вас идти с нами. Можете переждать в убежище. В конце концов, в ваше задание не входят оперативные действия.
— Значит, вы будете рисковать своими головами, а мы отсиживаться в теплом местечке? — взревел, темнея лицом, Фток. — Хорошее предложеньице, Моросанов!
Вирист посмотрел на Илью и отвел глаза в сторону.
Ясно: если пойдет Фток, ему тоже придется принять участие в походе, но Илье вовсе не улыбалось насильно тащить за собой сицианина. Может, лучше охладить пыл Уко и оставить пилотов в покое?
— Вам известен наш план, — сказал он, — скорее всего, нам удастся и втроем захватить четвертый уровень Дворца. Участие Уко и Вириста я не считаю обязательным.
Вирист поднял брови: — Я поступлю так, как вы сочтете нужным.
— Нет, — тут же отозвался Моросанов, — ты человек, более того — сотрудник особой организации. Ты должен самостоятельно принимать на себя тяжесть решения. Никто не будет ничего навязывать. Даже если мы все пойдем против рэбберов, а ты останешься — это твое право.
— Не кажется ли вам, — ответил Вирист Ю-Стега, — что вы идете на поводу у Аркла? Подумайте, так ли уж необходимо сломя голову бросаться на Мастеров? Не лучше ли немного выждать, а когда подойдут основные силы эскадры спец-К-флота КВС, начать борьбу вместе с ними?
«Как это по-сициански, — подумал Моросанов. — Выжидать, выгадывать удобный момент. Из-за этой черты Сиций так несмело и поздно начал осваивать космос».
— Когда зацветет церий? — холодным тоном спросил Крис.
— Сегодня к ночи, — прогудел Уко.
— Каков срок его действия?
— Церий не имеет обратного действия. Но он прекратит расти спустя тридцать часов после начала цветения.
— Значит, через трое местных суток или, по крайней мере, к моменту подхода эскадры они смогут освободиться? — спросил Крис.
Вирист молча кивнул.
— Нет, ждать никак нельзя, — заволновался Уко, — надо быстро выступать.
— Я не могу не идти с вами, — наконец вымолвил старший наблюдатель Коммона, — и я сделаю это по собственной воле.
— Предупреждаю: дело опасное, — поднялся Моросанов. — Как вы знаете Хеликс напророчил нам гибель.
Таргянин что-то неразборчиво промычал.
— Но я считаю, что, если мы, даже ценой своих жизней, хотя бы отсрочим агрессию рэбберов против Содружества, это даст свои плоды. От нас сейчас зависят судьбы миллиардов человек.
— И все же, — откликнулся Вирист, — почему Аркл так настаивал, чтобы мы обходились без эскадры? Меня это настораживает. Не действуем ли мы под диктовку Длора?
— Думаешь, Длор боится Мастеров или нашей эскадры? — подал голос Йоронг.
— А разве нет? — удивился Фток.
Хеликс лишь усмехнулся в ответ.
— Но зачем тогда мы нужны?
— Чтобы самим не марать руки, — ответил за Хеликса Крис. — Если есть мы, почему этим не воспользоваться?
— Мне кажется, — продолжил Вирист, — что, используя нас, Аркл ведет куда более сложную игру. После вашего рассказа, после того, что случилось с каждым из нас, после всех этих странностей я хочу спросить: так ли вы уверены в правильности своих действий? Аркл все время устраивал нам подстановки: сначала свел вас троих у Длора, после ввязал в дело рэбберов, затем выдернул «Старкад» с трассы раньше времени. Уирдам зачем-то необходимо, чтобы люди боролись с людьми.
— Одна ошибка, Вирист, — поправил его Илья. — Уирды как раз стремятся, чтобы такой борьбы не было. Мы должны отрезать Мастеров от их воинства, на этом дело заканчивается.
— Это вы так думаете. А если, убрав с вашей помощью верхушку рэбберов, уирды займут место Мастеров? Ведь они способны создать куда более мощного Демиурга.
— Они могли бы создать его намного раньше, — перебил Вириста Крис. — Для уирдов это не проблема. Они первыми разгадали и освоили необычные качества редлита.
— Уирды не воины, — добавил тихим голосом Хеликс, — вы все время ошибаетесь. Им не нужна война. Им нужны другие люди.
— Еще лучше! — отозвался Вирист. — Они будут изменять людей.
— Запомните: редлит нужен, чтобы проявить в человеке индивидуальность огня, — голос Йоронга окреп, — потому-то им сначала и понравились блоссисты. У Блосса есть такой афоризм: «Индивидуальность человека — это скорее индивидуальность огня, чем индивидуальность камня». Помните? Блосс попал в точку.
Илья в который раз задумался над словами Хеликса и Блосса. Каким образом собираются помогать уирды людям? Если предположить, что Майя — планета со сверхразвитой цивилизацией, то как бы стали вести себя ее обитатели? Человек привык представлять себе контакт с далеко ушедшими вперед собратьями по разуму как обмен дружественными делегациями, как фонтан открытий и изобретений, что изобильно прольется на Содружество.
Но так ли это будет на самом деле? Захотят ли сверхразвитые делиться своими достижениями? И техническими ли достижениями они станут делиться? Вполне вероятно, что уровень развития людей в целом покажется им удручающе низким. Конечно, человек поставил себе на службу многие законы природы, сумел преодолеть космические расстояния, заселить многие прежде непригодные для жизни планеты. Но в этом ли смысл развития и эволюции? С начала времен общественные структуры претерпевали различные изменения, но человек зачастую оставался все тем же, что и прежде. Скорость наших реакций та же, что и миллионы лет назад, способность усваивать новое не отличается от способности предков. Конечно, мы стали неимоверно умнее, информированнее, но что дальше? Наш ум зачастую — способность запоминать множество разнообразных фактов… Если вспомнить диалектику, то ситуацию можно уподобить периоду накопления количества, которое должно претерпеть качественный скачок…
Не об этом ли говорит фраза Блосса? Индивидуальность огня — что это может значить в таком контексте?
— В любом случае, — прервал его мысли холодный голос Криса, — мы начинаем борьбу против Мастеров. Какие выгоды при этом извлекут уирды, будет решать эскадра адмирала Ашора. Думаю, там найдутся ксенологи.
— Хорошо, — сдался Вирист, — будем считать, что вопрос с Арклом исчерпан. Когда выступаем?
— Вам пока не мешало бы попрактиковаться с редлитом, — сказал Моросанов, сверился с хронометром и добавил: — А нам пора. Приближается час Парада. Крис, Хеликс, вы готовы?

 

Шестой день 09 я. 00 м.

 

Вид сверху открывался просто великолепный.
Так высоко Корбодан еще ни разу не поднимался.
Комбинезоны и короткие шлемы воинов отчетливо выделялись на поле. Несколько боевых машин сверкали стальными перепонками.
Внизу воздух плавился от жары, но здесь она не ощущалась — козырек надежно защищал от палящих лучей Шичи, оставляя свободу ветерку.
Немного портил картину раскинувшийся неподалеку призрачный город проклятого Аркла. Он начинался сразу за последними рядами рэбберов дымчатый, голубоватосерый. Снова он был полон разрушенных зданий и поверженных обгоревших звездолетов. Тут и там поднимался к душному небу черный дым, кое-где сверкали языки пламени. Солдаты, уже привыкшие к подобным зрелищам, не реагировали на мираж, хотя сегодня он, пожалуй, был особенно реалистичным. Корбодан задержал взгляд на искореженных обломках огромного центрального здания, в котором без труда угадывался Дворец Великого Демиурга. Нет, Аркл — сущий простак. Ведь остальных зданий нет и в помине. На кого же подействует такая картинка, насквозь лживая? Такими безделками рэбберов не запугать!
Час Парада — ежемесячная торжественная церемония — неизменно рождал трепетное чувство в груди Корбодана.
Впервые находясь в группе подмастеров, он горделиво смотрел перед собой на ряды идеально построенных рэбберов, упиваясь своей возросшей властью над ними. Еще немного, и эти люди покажут Галактике свою удивительную выдержку и стойкость.
Рядом с еле заметной ухмылкой стоял Страз, быстро переводя глаза с одной фигуры на другую. За ним Корбодан увидел напыщенного Хорхе.
— Конечно, — донеслась до них речь Третьего Мастера, — еще достаточно у нас противников на центральных планетах и, я не боюсь говорить об этом, даже на самом Додарбе. Но то, чему мы посвятили свои жизни, великое новое сознание, неумолимо пробивает себе дорогу. Едва ли найдется человек, который скажет: нет ничего нового в этом старом мире, все идет по-прежнему, и нет никакого Великого Демиурга. Едва ли найдется сегодня тот, кто не заметил манящих зарниц грядущего, не заметил, как начинает судорожно лихорадить весь космос от закладки фундамента великой новой стройки.
Легкий ветерок трепал бахрому волос вокруг тонзур Мастеров, солнце плясало в звездах на их мундирах. Они осанисто держались на возвышении перед стройными рядами. Заглядение! Корбодан чуть не задохнулся от восторга, глядя на это чудесное зрелище. Как удачно случилось, что он сразу понял, на кого надо ставить, и пошел за Четвертым. Теперь, когда предсказания Блосса стали сбываться, когда бывший простой человек трансформировался в могущественнейшего и всеведущего Великого Демиурга, даже последнему сопляку стало ясно, что конец старого мира близок. Теперь миллионы людей бросятся записываться в рэбберы, но цена им будет грош.
Но что это? Корбодан заметил какое-то недопустимое движение в рядах. Головы воинов сближались, некоторые поворачивались. Как они смеют разговаривать в такой торжественный момент?! Это было просто невероятно.
Корбодан проследил, куда поворачивались солдаты, и у него перехватило дух: издалека, неторопливо шагая, к плацу приближалась колоссальная фигура в свободном белом балахоне. Метров десяти ростом, прикинул Корбодан, если не больше. Он бросил быстрый взгляд на трибуну и понял, что Мастера тоже заметили гиганта. Они стояли на возвышении так же уверенно, но в глазах заблестел огонек растерянности.
Ораторствующий смолк, и над плацем повисла знойная тишина. Забыв про дисциплину, воины Великого Демиурга развернулись к приближающемуся великану. Ряды ощерились стволами луч, еметов. Тот не спеша подходил, лицо его было младенчески спокойно. Никаких красных оттенков в облике. Нет, не мираж!
Гигант остановился и поднял руку в приветствии.
— Здравствуйте, братья! — прозвучал его зычный и властный бас. Слушайте меня, ибо я принес вам весть!
— Блосс! Блосс! — послышалось в рядах. — Это он, Учитель!
— Зачем рядитесь в бранные одежды? Зачем руки ваши держат приносящее смерть оружие? Опомнитесь, пора уже. Звал я вас к настоящей власти. Но, отдавшись сну, теряешь настоящую власть. Проснитесь, братья! Не о той власти вы печетесь!
Четвертый сориентировался быстрее остальных, и его выстрел первым вонзился в грудь пришельца. Затем засверкали лучи остальных Мастеров.
«Дьявол! — испугался Корбодан. — Да это же, кажется, сам Бун Блосс! Учитель проснулся? Боже, Боже, что это значит?» Он ошалело вытаращил глаза, а в голове рождался страшный вопрос: неужели верховные их обманывали?
Подмастер прекрасно помнил облик Учителя, ведь некогда сам был ярым блоссистом. Какое поразительное сходство! Перед ним возвышался Блосс.
Белый гигант скорбно улыбнулся, глядя на рэбберов как на забавляющихся детей. На месте выстрелов возникали рваные раны, которые тут же затягивались. Когда ударила пушка одного из вездеходов, луч выдрал из тела большой клок, но плоть мгновенно восстановилась.
— Хуже делаете не мне, но себе, неразумные! — Его голос набрал такую силу, что люди хватались за уши. — Разве я учил вас насилию? Разве Рэбб — это то, что стреляет? Где ум ваш? Дела подобные не смейте прикрывать моим именем. Обманывают вас. — Он резким движением руки указал на мастерскую трибуну. — Дьявольские замыслы кроются в этих душах. Послушаете их — и превратитесь в преступников. Истинно говорю вам: море крови пролить можете. Остановитесь!
— Волю Великого Демиурга грех называть дьявольской! — орал Четвертый, но голос его тонул в визге выстрелов.
— Остановитесь, братья, и других остановите. Но если не остановитесь, я вас остановлю. Предрекаю: если не бросите оружие прочь от себя, навеки запру вас на этой заброшенной планете. К утру все свершится. Говорю: не верьте пастырю своему. Ибо пастырь ваш не Демиург. Пират ему имя! Серкер и убийца! — Белый великан развернулся и зашагал прочь.
Многие палили ему в спину, но не все. Корбодан заметил, что стреляют в основном из офицерской ложи. Простые рэбберы разинули рты и остолбенели: авторитет Блосса был для них непререкаем. Они теперь вспомнили, что Учитель в первую очередь призывал к миру. Некоторые в ярости побросали оружие. Поднявшись из ангара, мимо пронеслись четыре «пчелы».
«Кто это был? — испуганно соображал Корбодан. Не Блосс же в самом деле? Учитель давно в могиле, мир праху его…» Он посмотрел вслед гиганту. Над тем, словно надоедливые мухи, кружили боевые машины.
Если это редлон, то чей? Мастера наверняка пытались сбить управление. А великан ни на йоту не изменил облика, не вспучился, не затуманился. Значит, оператор сильнее Мастеров?! Нет, такого не может быть!
Снизу раздавались злобные выкрики младших офицеров, восстанавливающих дисциплину в шеренгах. На рядовой состав белый гигант произвел большое впечатление.
Еще бы: Бун Блосс собственной персоной! И еще эта чудесная неуязвимость. Олухи и не ведают, что такое редлон!
— Не очень приятный момент, — саркастически изрек Страз. — Эта белая дубина вселила благоговейный ужас в сердца доблестных рэбберов. Достойная же опора у Великого Демиурга!
— Они не были готовы к борьбе с редлоном, — промямлил Корбодан, оглядываясь. Речь Страза могла показаться крамольной.
— Грош нам цена, если мы не будем готовы ко всему.
— Думаете, редлон? — тихо осведомился Хорхе.
— А что же? — искренне удивился его вопросу Страз.
Вновь раздался голос Третьего Мастера.
— Мои слова подтвердились, — задорно и зло крикнул он, — враги не смыкают глаз. Сегодня они решили одолеть нас психической атакой при помощи грубо сфабрикованного подобия Учителя Блосса. Но мы все видели — это не более чем мираж, мифический призрак, какими полны просторы Додарба…
«А если это и в самом деле Блосс, — мучительно думал Корбодан, — чем это грозит? Господи, чем это может грозить? Неужели и в самом деле запрет на Додарбе?»
— Пока что могу вам сообщить, — Мастер вновь принял уверенную и раскованную позу, — что за свои слова в адрес Великого Демиурга пришелец понес заслуженную кару. Призрак уничтожен!
— Ага, теперь не проверишь, — шепнул Страз.
Корбодан прикрыл глаза: дай Бог, чтобы это был редлон.
— Прикончили все-таки, — злорадно молвил Хорхе. Значит, действительно редлон. Только чей?
— …Впредь следует быть предельно осмотрительными!
Сегодня мы воочию убедились, что черные силы прошлого продолжают строить препоны Великому Демиургу. Но они бессильны противостоять напору нашей Идеи. Враг будет сломлен!
Корбодан вдруг заметил, что Четвертый делает ему знаки. Он выскользнул из строя и быстро направился к Мастеру. Худощавая фигура Четвертого снова излучала уверенность, хотя лиловое холеное лицо было покрыто потом. Корбодан недоумевал: что заставило верховного нарушить этикет Парада?
Корбодан подбежал к Мастеру и вытянулся в приветствии. Словно не замечая этого, Четвертый хмуро произнес: — Как тебе понравился лже-Блосс?
— Аркл? — догадался Корбодан.
— Похоже. Вот что: через пять минут выйдешь с тремя «черепахами» и «пчелой» к Зеленым Камням. Возьмешь с собой двадцать арсеналок или сколько там осталось. Всех. У Камней, вероятно, встретишь Аркла. Арсеналки — наш подарок ему, понял? — Мастер изучающе глядел на Корбодана. В его глазах играли острые и неприятные льдинки.
— К Камням? — удивленно спросил Корбодан.
— Да. Над ними сейчас сгусток поля Длора.
— Есть!
— Нам не нужны конфликты с Арклом, — продолжал Четвертый, — пусть он это осознает. То, что произошло у Длора, свалишь на самодеятельность Батрика. Мы к этому отношения не имеем, понял?
— Да, верховный!
— Во что бы то ни стало убеди Аркла, что нам нужны только мирные отношения. Наобещай чего хочешь.
— Есть!
— Держи связь, пока это будет возможно. И вот что: осторожнее, подмастер! Помни о судьбе Батрика. — Четвертый отвел взгляд в сторону. — Ты должен вернуться, понял?
У Корбодана возник неприятный металлический привкус во рту, и он глотнул, пытаясь от него избавиться.
— Ты меня понял? Обязан вернуться!
— Так точно! — выдавил подмастер.
— Иди! — Поль направился обратно к трибуне.
Корбодан бросился к Дворцу. Там уже открывались ворота крайнего ангара, отделившаяся от построения на плацу рота быстро бежала туда. Корбодан мысленно представил себе белого великана, и его продрал мороз по коже: а что, если и в самом деле операция опасна? Дурное предчувствие сжало сердце, но он приказал себе не думать об этом и направился к арсеналу с мямарами.

 

Шестой день 09 ч. 40 м.

 

— Ну что, ребята? — Голос Фтока прорывался из каких-то далеких глубин. В вязких пространствах полуобморочного состояния, в каком пребывал Илья после Парада, живой сочный бас пилота казался нереальным. — Я вижу, вы вернулись. Очухивайтесь поскорее!
Голос Фтока резал слух, от каждого слова Моросанов внутренне болезненно съеживался, словно тот кричал ему прямо в ухо. Илья заметил, что после выхода из длительного оперирования редлитом чувства так обостряются, что нормальные ощущения кажутся чудовищно мощными.
Илья старался лежать тихо, не шевелясь, чтобы резкими движениями не усилить боль. Под череп, казалось, налили крутого кипятка. Моросанов решил отвлечься и вспомнил, как удачно они выстояли против попыток Мастеров сбить управление редлоном.
Без сомнения, это был удачный ход — показать на Параде живого Блосса. Рэбберам явно не мешает вспомнить о том, к чему на самом деле призывал их учитель.
В основе учения Блосса Лежит идея о том, что все физические законы мира не постоянны, а существуют лишь потому, что поддерживаются неким вселенским сверхразумом, являясь частью его сознания. Весь мир: от наполненных солнечными системами галактик до малейшей пылинки — есть не что иное, как части этого огромного разумного целого. Блосс здесь недалеко ушел от земных мифологий, в частности индийской, где мир рассматривается как единое сверхсущество. Но он потом вводит понятие Рэбба — изначально заложенной в каждом разумном живом существе возможности так самоорганизоваться, чтобы превозмочь имеющиеся структуры и законы мира, чтобы развиться и со временем заменить собой старое сверхсущество.
Работа должна начинаться с самого себя. «Ты властен только над телом, овладей хотя бы им!» — гласит афоризм Блосса. В данном контексте это можно прочитать так: прежде всего надо учиться владеть своим телом, которое хоть и является твоим, но все же подчиняется объективным физическим законам.
Именно идею Рэбба и поставили во главу угла своей доктрины Мастера. Всякое новое, говорили они, неизменно борется со старым, такова диалектика развития. Потому, мол, не следует бояться борьбы. Сами мы против войн, но что же делать, если старый мир сопротивляется?
Если он не желает уступать дорогу новому? И уже забыто предупреждение Блосса, что путь развития Рэбба всегда мирный, что переход должен совершаться плавно, без скачков и насилия. И вот уже созданный темной волей Мастеров биошар с громким именем Демиург прославляется как настоящий Рэбб, когда-то бывший человеком, но уже прошедший человеческую стадию развития.
Чудеса с редлитом, естественно, наилучшим образом иллюстрируют эту сказочку. И романтически настроенные блоссисты, уверовав в нового «пророка», слепо следуют воле четырех обезумевших от жажды галактической власти Мастеров.
С другой стороны, Мастера на Додарбе начали широко применять телепатические способности биошара для массового гипнотического оболванивают блоссисгов. Мощное внушение Демиурга на обязательных для каждого рэббера ежедневных гипноуроках конечно же отлично цементировало верноподданнические чувства этого воинства.
Моросанов решил переключиться от тяжелых мыслей и вспомнил, как удачно они провели операцию на Параде.
Впервые — этому Аркл их не учил — группа вела одновременное управление редлоном. Илья вместе с Крисом и Хеликсом коллективными усилиями противостояли натиску воли Мастеров. Итог этой борьбы был обнадеживающим: операция прошла отлично, без сучка и задоринки.
Редлон удалось невредимым увести из поля зрения рэбберов, а потом Моросанов взорвал его при помощи огнешока: слишком рискованно было возвращать редлит в убежище, за ним могла начаться погоня из Дворца. Удачно было и то, что в события не вмешался Демиург. Видимо, биошар занимался иными вопросами. Самое главное — удалось немного сбить с рядовых рэбберов эту странную смесь спеси и убежденности в собственной правоте. Илья особенно рассчитывал на то, что его речь даст обильные плоды в будущем — рэбберы конечно же и понятия не имели о церии, случайно сброшенном Виристом и Уко над Дворцом. Угроза псевдо-Блосса запереть воинство Демиурга на Додарбе предстанет скоро перед ними в новом, угрожающем свете. Когда церий распустится, рэбберы сильно упадут духом.
— Да очнетесь вы когда-нибудь или нет? — продолжал орать над самым ухом Фток.
— Поработай с редлитом, все поймешь, — сквозь зубы процедил Крис.
— Не надо пугать! Успел уже я побаловаться с редлитом. Могу вам сказать, что когда неточно впишешься на малом корабле в трассу — не такое почувствуешь. Эта головная боль — пустяки. Давайте, ребята, поднимайтесь. Рассказали бы, как у вас дела?
Полный бурлящей энергии голос пилота действовал не хуже лекарства. Илья усмехнулся и открыл глаза.
— Смотри, Моросанов уже поднимается!
В этот момент послышались торопливые шаги, и отворилась дверь.
— Все в порядке? — раздался голос Вириста.
— Уже очухались. Сейчас послушаем новости.
Илья улыбнулся, и лицо пилота расплылось в широкой ответной улыбке.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Шестой день 13 ч. 50 м.

 

Редлон без устали мчался вперед, движения были легки и удобны. Оперируя удивительным минералом, Илья не переставал восхищаться достижением цивилизации Аркла. Всего несколько дней упражнений, и он научился заставлять редлон излучать или поглощать энергию, становиться полуматериальным, дымчатым, превращаться в любое мыслимое существо. С каждым разом управление становилось все легче, а боль после окончания работы — короче.
Предположения Кристофера о возможных негативных последствиях управления редлитом пока не оправдывались. Чувствовал Илья себя по-прежнему превосходно, а если что-то и возникнет потом — это уже не важно. В конце концов, Хеликс недвусмысленно предсказал, чем для них кончится «Миссия Эдипа». Итак — все силы на борьбу против Мастеров!
Сейчас он бежал навстречу замершим в отдалении трем «черепахам» рэбберов. Грозные боевые машины расположились в полукилометре от убежища, темными приземистыми пятнами выделяясь на фоне изумрудных россыпей. Вдалеке, почти на пределе видимости, различалась парящая в облаках «пчела». Она десантировала вездеходы и ретировалась. Без сомнения, сверху их дополнительно контролирует какой-нибудь из патрулеров.
Рэбберы появились на горизонте внезапно, свалились как снег на голову. Группа в это время занималась обсуждением плана прорыва во Дворец. Времени оставалось в обрез: операция должна была начаться сегодня ночью.
«Впрочем, — подумал Илья, — на полушарии Дворца это будет не ночь».
Когда Крис заметил машины рэбберов, ребята немного растерялись, а Фток сразу же предложил спалить их на подлете. Он подозревал, что враги выследили шлюпку «Старкада» и теперь идут по следу. Но Илья, кажется, понял, что означал этот визит.
Скорее всего, вслед за пропажей «черепахи» Батрика с экипажем Мастера ждали от Аркла ответных шагов. Теперь, после появления на Параде мнимого Блосса, они не на шутку перепугались и решили как-нибудь уладить конфликт. Тем более что воевать сразу на два фронта у них вряд ли есть желание, а до подлета эскадры Ашора остаются считанные дни. Длор уже опустился в бездны пустыни, и его не найти.
Как бы рассуждал он на месте Мастеров? Известно, что в данный момент существует сгусток поля Длора над частью плоскогорья Зеленых Камней: Аркл предупредил, что сделает это для защиты от телепатического воздействия Демиурга. Обнаружив поле, Мастера, видимо, решили, что это новая резиденция Аркла, и направили делегацию для заключения перемирия. Теперь они хотят задобрить уирда… Тогда-то и пришла Илье в голову мысль создать из редлита копию Аркла, чтобы решить все вопросы с рэбберами. И вот теперь он бежит им навстречу…
От размышлений Моросанова отвлекло какое-то мелкое животное, прошмыгнувшее мимо. «Дьявол! — подумал Илья. — Достаточно было ему притаиться, и я бы не заметил!» Он бросился за зверьком. Тот, заметив погоню, ускорил бег. В последнем прыжке, когда Илья уже ожидал ощутить у себя в когтях добычу, зверек выскользнул и птицей взлетел в небо.
Не преображая Аркла в другой редлон, Моросанов сконцентрировался и тонким пучком воли возбудил огнешок у противника. Некоторое время птица еще продолжала лететь, но потом упала, ярко полыхнула и с грохотом взорвалась. Оператор получил сильный гипноудар.
Илья повернул к машинам рэбберов. Он мог не торопиться-тот, кто хотел с ним говорить, будет еще долго приходить в себя.
Силуэты трех вражеских «черепах» приближались, неестественно огромные в глазах уирда. Отчетливо, до мельчайших подробностей, Моросанов видел все — и пупырышки зернистой брони, и мерцание оптических перископов, и застывшую напряженность лучевых жал. Наверху стрекотала «пчела», ловя каждое его движение.
Моросанов сразу понял замысел: она должна покинуть район в кризисной ситуации, чтобы информировать о действиях Аркла.
«Глупцы, — подумал он, — если бы за дело взялся настоящий Аркл, «пчела» бы не ушла».
Илья оглянулся назад. Все-таки у него сейчас был повод беспокоиться: шлюпка «Старкада» не смогла пролезть в ангароубежище и частично виднелась в развале валунов.
Если, не дай Бог, рэбберы ее заметят, всего можно ожидать!
Раздался скрежет металла. В откинувшемся люке ближайшего вездехода показался полный человек с лиловым лицом лиогянина. Полуприкрытые глаза и сдерживаемые судороги щек говорили о спазмах головной боли, неуверенная походка выдавала нервную дрожь — следствие шока. Так вот кто был его противником!
Моросанов внимательно осмотрел рэббера, но регалий Мастера не заметил. Илья небрежно усадил редлон и, вытянув шею, почесал ухо быстрыми движениями задней лапы. Подошедший почтительно выждал, пока Илья не начесался вволю, и тогда, прикладывая руку ко лбу, начал речь.

 

Шестой день 14 ч. 10 м.

 

Боковые туннели, ветвясь и блестя матовыми стенами, непрерывной чередой выплывали справа и слева. Поворот, еще поворот. Теперь сюда… Поль уже почти бессознательно проходил лабиринт, выбирая дорогу к своему уровню.
Всем своим существом он сознавал, что стоит на каком-то поворотном пункте судьбы. Появление призрака Блосса ставило большой знак вопроса над всем тем, что происходило на Додарбе.
Значит, Длор активизировался! Какой следующий фокус выкинет Аркл?
Мастер наконец миновал последний туннель лабиринта и через шлюзы и тамбур прошел в холл, увитый растениями. Сегодня пышная листва и аромат не радовали: Четвертый лишь мельком глянул на цветы и поспешил к рубке связи.
Как там Корбодан? Пошел ли Аркл на перемирие?
Поль в который раз корил себя за то, что не решился сам поехать к Зеленым Камням, чтобы лично встретиться с Арклом и выяснить в конце концов взаимоотношения.
— …С тобой хватит, — сказал ему тогда в своей полупонятной манере Аркл. Он был особенно нетороплив и важен. Пески тонули в сгущавшемся мраке. Потянул вечерний сухой ветерок. — Я вижу, что закончил дело.
Он развернулся и ушел, сгинув навсегда. Разлилась тишина, и напуганный, бессильный, опешивший Поль стоял посреди безлюдной пустыни. Кулаки его сжимались и разжимались.
Нет, все-таки надо было перебороть свой страх перед Арклом и самому поехать с этими двадцатью мямарами!
Но дело сделано. Остается надеяться, что у Корбодана все получится, что Длор даст время осмотреться.
Вот и дверь в рубку. Стены-панели, испещренные знаковыми символами и световыми индикаторами. Поль уселся в одно из кресел и замер. Кусая губы, он ждал, что в любую секунду раздастся долгожданный голос…
Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появился Буйвол. Он покрутил лобастой лиловой головой, взъерошил громадной пятерней волосы и тупо уставился на Поля.
Четвертый выругался прб себя: он ушел из рубки нижнего уровня вовсе не для того, чтобы беседовать с Корбоданом в присутствии Первого здесь, на четвертом уровне.
Первый принес с собой какой-то кислый запах, и Поль с шумом выдохнул.
— От него ничего нет? — строго спросил прямолинейный Буйвол, не отрывая пристального взгляда от Четвертого.
«Испытывай свой взгляд на рэбберах, чурбан!» — подумал с отвращением Поль.
— Нет.
Четвертый резко отвернулся, оказавшись лицом к стене, начиненной аппаратурой связи и слежения.
— Пора бы уж ему, — презрительно бросил Буйвол.
«Пошел к дьяволу!» — подумал Поль.
Экран тихо тренькнул и ожил. Четвертый подался вперед, впившись в него глазами.
— Корбодан? — крикнул сзади Первый.
— Нет! — раздалось с экрана. — Ноль-служба Дворца.
Старший техник Ченгер третьей роты коммуникации. — В голосе слышалась тревога.
Поль замер, предчувствуя недоброе.
— Докладывай!
— Верховный… Тут у нас…
— В чем дело? — загремел сзади Буйвол. — Что произошло?
— Что-то разрастается перед Дворцом…
— Что-о?
— Такое впечатление, что вдруг выросли кристаллы хрусталя…
— Какой еще хрусталь? — грозно спросил Первый, наливаясь кровью.
— Весь плац уже зарос… Это очень быстро продвигается вперед. Ходить наверху нельзя…
— Что-о?
«Так! — испуганно подумал Поль. — Началось! На этот раз Длор пошел в настоящую атаку». Он почувствовал желание расхохотаться, но только до боли в пальцах сжал подлокотник и прохрипел:
— Как входы во Дворец и ангары?
— Они забиты той же дрянью. Мы направили туда пятьсот людей для расчистки, но прозрачные камни растут очень быстро.
— Так направьте еще тысячу! — приказал Первый. — Чтоб через полчаса все было закончено! Ясно?
— Есть! — раздалось с экрана, и он погас.
— Черт знает что такое! — громко проворчал Буйвол. Куда смотрят, олухи!
Поль зажмурился и снова до боли закусил губу.

 

Шестой день 13 ч. 30 м.

 

Вездеход и «пчела» скрылись за горизонтом.
— Мямаров отдай, — услышал Илья знакомый голос.
Он обернулся и увидел расположившегося неподалеку Аркла. Тот сидел неподвижно, выделяясь багровой шкурой на зелени камней.
— Бери, — попытался было кивнуть Моросанов, но не вышло: кошачья голова не очень-то приспособлена для человеческих жестов. — Извини, Аркл, я представлял твои интересы.
— Не мои, а их. — Уирд перевел взгляд на контейнер с мямарами.
Моросанов промолчал.
— Ничего, — сказал Аркл. — Я немного слышал и согласен. Мы не вмешиваемся.
— Во что? — насторожился Илья.
— В ваши действия.
— Но нам может потребоваться твоя помощь.
— Стой! — перебил его Аркл. — Камни срабатывают через сорок часов после контакта с воздухом?
— Какие камни?
— Те, что везли пилоты.
— С чего ты взял?
— Они дурно пахнут…
«Аркл знает про церий, — отметил Моросанов, — а ведь Вирист рассказывал, что ему грезился красный мямар во время странного шока на подлете к Додарбу. Не работа ли Длора преждевременное возвращение пилотов и точное попадание «Старкада» во Дворец?»
— Пятерых мало против семи тысяч! Мы же не можем…
— Ну, Моросанов. — Уирд покрутил головой. — Ничего не можете? А камешки у Дворца начинают распускаться.
— Уже?
— Да.
— Как рэбберы? — спросил Илья.
Аркл издал странный горловой звук, похожий на лай.
Потом повернулся и принялся открывать контейнер.
— Но ведь Дворец еще не все! А космопорт, поселения?
Уирд снова не ответил. Он наконец справился с замком, предназначенным для человеческих пальцев, и, откинув крышку, освободил заключенных. Тут же наружу высыпали изящные бежевые мямары. Их короткие хвосты стояли трубой. Черные брови и бородки контрастно и рельефно выделялись на мордах. Мурлыкание было наполнено радостным возбуждением. Выскакивая один за другим, они изгибались, извивались, словно сообща исполняли загадочный и грациозный танец. Илье, воплощенному в мямара, они казались неправдоподобно большими и более реальными, чем когда-либо.
— Скажу кое-что, — повернулся Аркл. — Эти были тем, что угнетало. Мастера могли шантажировать. Благодаря вам они свободны. Спасибо! — Уирд отвернулся и с ходу включился в общий танец горящих глаз и блестящих опаловых шкур, выделяясь темно-бордовым окрасом.
«Ну почему же он так похож на ариестрянских мямаров? — думал Илья в который раз. — Почему?»

 

Шестой день 16 ч. 40 м.

 

— Признаться, я не совсем понимаю, зачем Длору нужны эти мямары. — Уко готовился лечь спать, воротник его комбинезона был расстегнут, обнажая лиловую, с редкими белыми пятнами, грудь. Моросанов усмехнулся простодушию пилота. Этот вопрос мучил всю группу с того момента, как они узнали о странном пристрастии уирдов к мямарам. Додарб поставил перед ними много загадок, но почти все уже были разгаданы. Стали понятны причины возникновения легенд о Пустой Планете, пропажи кораблей в зоне Сфинкса, смерти блоссистов… В конце концов выяснилась тайна редлита. Но были задачи, оказавшиеся неразрешимыми. Зачем Арклу мямары — одна из них.
— Я сам этого не могу понять, — откликнулся Хеликс. — Они внешне очень похожи, и невольно возникает мысль, что это далекие родственные ветви одного вида.
— От цивилизации уирдов остался лишь Длор, можно предположить, что это вымирающий разум, — послышался голос Вириста — Вероятно, они рассчитывают влить струю свежей крови в старые вены.
— Стоит ли упрощать? — включился в разговор Илья. Скорее всего, мы даже приблизительно не представляем истинных причин, движущих Арклом. Вспомните, как редко залетают на территорию Содружества корабли Сиририи. И чего же всегда хотят эти паукообразные? Вспомните!
— Странная причуда, — отозвался Уко. — Они всегда выменивают сухие листья, это мы знаем.
— А с их точки зрения, невозможно понять, зачем нам, людям, нужны Рембрандт или музыка. Да и мы сами вряд ли сможем достаточно объективно ответить на этот вопрос. Что уж говорить об Аркле! Да и вообще, это сейчас не главное.
Уко принялся устраиваться на лежаке, шумно сопя.
Моросанов сверился с хронометром. Кончался шестой день их пребывания на планете. Но поскольку сутки Додарба длились всего восемнадцать часов, неделя эталонного земного времени здесь растягивалась на девять дней.
На девятый день «Старкаду» полагалось забрать группу с Додарба. Эскадра Ашора не будет долго ждать. Группа «Миссия Эдип-П», вылетевшая к планетам Рухи, наверняка вернется в срок. А они? Об этом не хотелось думать.
Церий распустился более четырех часов назад. Во Дворце наверняка началась паника среди рэбберов. Медлить больше нельзя.
— Уко, — сказал Илья, — мы выступаем через три часа. Ты помнишь?
— А как же, — загудел пилот, — как раз успею выспаться. Во Дворце уже будет не до сна.
— Я сам тебя разбужу. — Моросанов поднялся и вышел.
Он прошел во вторую каюту. Здесь было пусто. Крис, видимо, снова сидел в рубке. Илья достал желтую информационную карточку из вездехода Батрика и вставил ее в приемную щель компьютера. На экране появилось задумчивое лиогянское лицо. Блосс смотрел на неведомого слушателя с выражением глубокого спокойствия и доброжелательства. Если бы он только мог знать, какие плоды принесет посаженное им дерево!
Моросанову хотелось еще раз прослушать запавший в душу фрагмент, и он стал наобум шарить в записи, пока не наткнулся на искомое:
— Такие, какие вы сейчас есть, вы — камни, вы замерли внутри жесткой личины, и полагаете, что так и должно быть. Вы не представляете себе, как вы себя замедляете. Войдите в себя и поймите, что внешность слишком окаменела, слишком тверда. Зачем себя тормозить и фиксировать? Раскройтесь и станьте иными. Ведь индивидуальность человека — это совсем не индивидуальность камня, в нем нет никакой свободы и роста. Индивидуальность человека — это трепет огня…
Дверь резко распахнулась, и тут же раздался необычно возбужденный голос Криса:
— Длор снял поле!
Моросанов вскочил на ноги: — Как ты это узнал?
— Стала действовать связь. Я уже слышал рэбберов.
«Аи да Аркл, — подумал Илья, — даже не предупредил».
— Значит, дипломатия закончена?
Крис бросился во вторую каюту. Послышались возмущенные вопли Уко и топот.
«Ладно, — подумал Илья, — мы все равно собирались скоро выступать. Часом раньше, часом позже — не имеет значения».
Не прошло и пяти минут, как все уже были в рубке дискоида. Уко уселся в пилотское кресло, и туг же запели двигатели шлюпки.
Крис включил бортовую систему, и в комкомпе послышались переговоры рэбберов. Резкий далекий голос что-то грубо кричал, невероятно быстро произнося слова.
В этом сумбуре было невозможно ничего разобрать. Ариестрянин переключился на другой канал, и в рубку ворвался властный грохочущий бас:
— …гарнизону! В том числе два планетарных, шесть зональных и двенадцать «пчел». Немедленно направить в сторону Зеленых Камней! Все подозрительное уничтожать немедленно!
— Есть! — ответил звонкий молодой голос.
— Сколько летит до Камней планетарный?
— Два часа, верховный.
— Пусть идут первыми. Хотя нет! Выведите из них экипаж!
— Что?
— Что? — тоже крикнул начальственный голос кому-то другому и тут же добавил: — В самом деле! Срочно переходи на лик.
— Понял. Перехожу на лик — Из комкомпа потекла аналогичная мешанина скрипов.
— Кодируют, — буркнул Уко, — подозревают, что мы их слышим.
— Два планетарных? — тихо осведомился Хеликс. Против нас?
— Уко, — сказал Илья, — открой наружный люк. Хеликс, отвори дверь багажника.
— Зачем? — не понял Йоронг.
— Я сам. — Крис бросился в хвостовую часть.

 

Шестой день 16 ч. 30 м.

 

Буйвол наконец ушел.
Поль сидел в полном одиночестве. Спецкомкомп весь теперь был в его распоряжении. Четвертый включил ожидание на сигнал Корбодана по шифру Мастеров и задумался.
Положение было скверным. За короткий срок Длор нанес весьма болезненные удары: вывел из строя половину машин в ангарах, замуровал казармы и сам Дворец. И, что гораздо хуже, деморализовал появлением этого мифического Блосса рядовой состав. И это теперь, когда нет времени заниматься обработкой мозгов, ибо Демиург должен быть постоянно наготове в связи с возможной гипноатакой уирдов.
Дьявол! И от Корбодана никаких вестей. Неужели его постигла участь Батрика?
Что же делать?
Как не вовремя оказался он во Дворце! Вдруг вся эта кристаллическая гадость так и не позволит выбраться наружу? Крейсеры КВС разделаются с ними без труда. Пять тысяч рэбберов взаперти! Проклятье!
Говорил же он трем верховным остолопам еще год назад, что пора сматываться с Додарба. Хоть на космостанцию, лишь бы подальше от Аркла!
В раздражении он случайно коснулся кнопки, и на экране поплыли груды бритвенноострых кристаллов, похоронившие под собой плац. Чудовищная поросль поднялась и уже подбиралась к объективу. Еще немного, и ничего невозможно будет разглядеть.
«Господи, — подумал Поль, — если только удастся вылезти из этой ловушки, прочь с Додарба! К черту Буйвола, Эрчера и Второго! Для начала можно продержаться и с Корбоданом. Итон и Хорхе тоже неплохие ребята, с ними можно договориться. А главное, движение уже существует». Он воспрял духом.
«Интересно, — пронеслась мысль, — как там в казармах?» Рука сама метнулась к сенсорам. Картина на экране мгновенно сменилась. Возникла одна из комнат рядовых рэбберов. Было сумрачно. На стене висела крупная эмблема Рэбба. Ниши для сна, словно ячейки сот, заглублены в противоположной стене. Людей нет. Поль крутанул верньер — новая комната. Снова пусто. Понял — все на расчистке. Наконец выплыла комната с людьми. Усталые лица красны и потны. Рэбберы стаскивают с себя униформу, отшвыривают шлемы и заползают в ячейки. Но что там за группа в углу?
Поль дал увеличение, крупным планом увидел затылки пяти мужчин. Включил звук — брань и крики. Пятерку не было слышно.
— Кончай там бузу! — раздался грубый окрик.
Один из затылков повернулся, сменившись испуганным лицом лиогянина.
— Да-да, именно ты, Бокбор! Мы знаем, о чем ты шепчешься!
— Да пошел ты… — огрызнулся тот.
Поль врубил звук на полную мощность.
— Блосс не зря предупреждал, — торопливо шептал чей-то голос. — Несчастья уже начались. Скоро мы все будем мертвы!
— Да ну? — неуверенно просипел кто-то. — Брось…
— А что же Демиург?
— Демиург? Он даже на Параде ничего не мог сделать Блоссу.
— Что? — возмутился Поль. — Бунт, и никто не чешется?
Что-то громко хлопнуло. Дрогнули затылки заговорщиков. Поль вернул общий план и узрел в дверях новую фигуру. Рэббер с шевроном техника стоял в надменной позе, вперив грозный взгляд в угол.
— Ну-ка, — крикнул он, — вы, мартышки, отойдите от него!
Пятеро перешептывающихся окаменели.
— Ах так? — злорадно процедил техник и ловко выхватил микроразрядник АМА. — Брысь, кому сказано!
Четверо заговорщиков отшатнулись от Бокбора. Тот с посеревшим лицом вытянул руку перед собой.
— Нет, — шептал он, — не надо!
— Молчать! — радостно крикнул техник и старательно прицелился. — А вы пока обработайте эту четверочку.
Несколько человек бросились вперед. Послышались удары.
— Техник Кин! — грянул уверенный баритон. — Что вы намерены делать?
— Хочу проучить эту скотину Бокбора! Эта мразь разводит пропаганду против великого Демиурга.
«Хороший контроль, — успокоился Поль, — а то ишь расчирикались, пташки».
— Смотри, не убей его, — приказал баритон.
— Есть! — дернулся Кин. — Но я проучу его хорошенько!
Из спальных ячеек выглядывали лица рэбберов, со страхом ожидавших развязки. Поль, не любивший подобных сцен, отключился, и в этот момент послышался сигнал вызова.
— Да! — крикнул Четвертый.
— Ноль-служба Дворца. Техник Ченгер третьей роты коммуникации.
— Давай!
— Передача с курсового корабля. Капитан Золль сообщает, что над всем полушарием Длора снята радиоблокада. Коммуникационные сигналы свободно проходят над Длором. Все.
Поль рывком отключил Ченгера. «Длор снял радиоблокаду. Почему они это сделали? Чем это может грозить?» — запульсировали испуганные мысли.
«Идиот, — тут же сам себя выругал он, — и они все идиоты! Это же нам только на руку! Весь район теперь будет под контролем патрулеров. И можно вызвать Корбодана».
Рука Четвертого припала к сенсорам спецкомкомпа.
— Корбодан! — закричал Поль. — Алло, Корбодан!

 

Назад: ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Дальше: ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ