ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Городок Бакстер мирно спал под косыми лучами послеполуденного солнца. Все было тихо, ничто не нарушало спокойствия, кроме ветра, принесшего зимний холодок.
Риерсон остановил катамаунт гдето посередине между границей города и торговым центром, внимательно посмотрел по сторонам, примечая детали.
Он был на улице с двумя полосами движения и чистыми тротуарами. Вдоль тротуаров, на маленьких участках, стояли симпатичные бунгало. Лужайки были аккуратно подстрижены, кустарники носили следы тщательного ухода. Тут и там на улице стояли машины, сгрудившиеся на повороте или припаркованные около гаражей. Игрушечный космический шлем валялся на тротуаре метрах в пяти от машины Риерсона.
Такую спокойную, почти пасторальную сцену можно было наблюдать повсюду на Земле» поскольку народ или улетел в колонии, к звездам, или сосредоточился вокруг космопортов.
Ветер шумел в короткой траве, шевелил лепестки экзотических растений в ухоженных изгородях, ветер срывал листья с гордых дубов и закручивал их суматошным водоворотом.
Ветер, только один ветер.
Никого вокруг. Словно какое-то озорное божество дожидалось предрассветного часа, а потом повернуло мир вокруг своей оси, оставив ничего не подозревающих людей мирно спать.
Беспокойство овладело Риерсоном. Внутренний голос подсказывал ему, что что-то в высшей степени не так, что надо развернуть машину и уехать.
Он стряхнул с себя оцепенение, нажал на акселератор и направился в деловой район города: здания от одного до трех этажей, квадратные, светлые, многие сплошь из стекла. Усыпанные гравием парковки были почти на каждом углу. Множество машин стояло вдоль обочин.
Никаких признаков жизни.
Но зато были другие признаки.
Окно скобяного магазина было разбито; осколки стекла блестели как внутри магазинчика, так и снаружи на тротуаре. В ряду спортивных ружей был подозрительный пробел, а то, что было аккуратно уложенными коробками с патронами, выглядело так, будто по ним пронесся торнадо. У машины, стоявшей на противоположной обочине, было сильно продырявлено крыло и разбиты фары. Прямо через улицу от скобяного магазина витрина с женской одеждой вся была испещрена пулевыми отверстиями. Все манекены в витрине были опрокинуты.
Катамаунт двинулся дальше.
Несколько других автомобилей носили следы небольших столкновений. Насколько Риерсон мог видеть, ни одно другое здание не было повреждено. Он подъехал к широкому бульвару, разделенному полосой безопасности.
На ней цвели поздние пестрые цветы, обрамлена она была невысокими пышными пальма ми. Изящные стойки фонарей изгибались кверху. Он свернул налево на бульвар и медленно двинулся вперед.
В пяти кварталах от этого места находилась массивная церковь из серого камня, сама занимавшая целый квартал. Ее готическая архитектура резко контрастировала с новой квадратной пристройкой из кирпича, алюминия и стекла. Церковь была так же безмолвна и безжизненна, как и весь город.
На верхушке церковного шпиля вращался янтарный маячок.
Так вот оно что!
Риерсон усмехнулся, покачав головой, и напряжение, охватившее его, мгновенно исчезло. Пока он охотился, ллари высадили еще один десант, и местные граждане укрылись в бомбоубежищах. Это объясняло горящий корабль, радиомолчание и тот факт, что коммерческие радиостанции не вышли в эфир. Но отключение телефонной сети, по всей видимости, было делом земной бюрократии: война так война, трудности — так уж во всем. И возможно, кто-то уже подводил итог в счете, который будет потом предъявлен адвокату Риерсону за нахождение в воздушном пространстве во время налета, нарушение радиомолчания и т. д.
Да, если дела пойдут неважно, ему самому придется нанимать адвоката.
С этими невеселыми мыслями он подъехал к церкви и выключил двигатель. Может, лучше войти, сдаться патрулю и послушать патриотическую музыку?
Фвак!
Риерсон пригнулся. На ткани, которой была обита дверь, появился обуглившийся по краям разрыв, а на правой стороне ветрового стекла образовалось аккуратное круглое отверстие с паутинкой трещин вокруг.
Риерсон быстро распахнул дверь и вывалился на улицу, держа винтовку в руках. Снова прогремел выстрел, за ним второй. Мелкие осколки стекла осыпали его, пока он обегал катамаунт.
Риерсон пригнулся и тщательно осмотрелся по сторонам.
Блау!
Он отпрянул назад, крошки бетона ужалили его руку. Нет никаких сомнений, кто-то охотится за его скальпом. Но теперь он, по крайней мере, знал, где сидит его предполагаемый убийца: на крыше церковной пристройки.
Он повернулся спиной к катамаунту и проверил ружье. В магазине было пять гильз. Он загнал одну в патронник, подождал.
Четвертый выстрел разорвал могильную тишину Бакстера, и кусок металла с визгом от летел от крыши машины. Риерсон осторожно двинулся вперед.
Между ним и церковным зданием были тротуар и лужайка. И ничего, что могло бы послужить прикрытием. Единственным предметом, похожим на прикрытие, был указатель «Бакстерская методистская церковь». Это было сооружение примерно полтора метра на три, сделанное из того же кирпича, что и церковная пристройка. Указатель был окружен маленькой цветочной клумбой.
Риерсон подождал. Снова тишина вокруг. Снайпер тоже ждал. Но чего? Подкрепления? А может, Риерсон наткнулся на шайку хулиганов, рассчитывавших обчистить город, пока жители прячутся в убежищах?
— Эй, на крыше! — закричал он. — Ты слышишь меня?
В ответ — тишина.
— Я спрашиваю, ты слышишь меня?
Нет ответа.
— Черт побери, почему ты в меня стреляешь? — Его голос, искаженный эхом, перелетел через пустынный бульвар.
Молчание.
Горячий гнев затопил его: дело зашло слишком далеко. Риерсон вскочил и обогнул машину, собираясь рассчитаться с негодяем.
Показались голова и плечи. Изза гребня крыши на солнце блеснул металл. Риерсон залег за клумбу. Раздался звук выстрела, и пуля оставила на песке широкий след. Тогда Риерсон привстал на локтях и поймал в прицел фигуру на крыше.
Но враг не собирался сдаваться так просто: он лихорадочно вставлял другой патрон и снова готовился выстрелить.
Риерсон нажал на спусковой крючок.
Три оранжевокожих существа угрюмо рассматривали свой сгоревший разведывательный корабль, когда прозвучал первый выстрел. Они обернулись почти одновременно, их руки потянулись было к оружию, но потом, когда последовал второй выстрел, вся троица расслабилась, обменявшись презрительными взглядами.
— Лучше бы, — сказал пилот, — Агирт прекратил стрелять.
— Я тоже так думаю, — поддержал стрелок. — Мало ему, что он задал жару этим манекенам в витрине?
— Только не Агирту, — улыбнулся лейтенант, — у него невероятная любовь к редкому оружию. — Он показал на винтовку: — А эти и старинные, и с другой планеты.
— Разве это оружие! — высказал свое мнение пилот. — По мне так арбалет и то лучше этой штуки…
Вдалеке снова раздался выстрел.
— Считается, что он стоит на посту, — сказал пилот, — а не играет в инопланетные игрушки.
Лейтенант миролюбиво пожал плечами:
— Кто его услышит? Рекки?
— Может быть, — упрямо гнул свое пилот, — помните это воздушное судно, которое мы видели? Это могло бы быть…
Ружье Агирта выстрелило в четвертый раз.
— Его вел автопилот, — сказал лейтенант.
— Откуда вы знаете?
— Потому что живой пилот должен уже быть под воздействием Пыли. Нам ведь сообщили, что все еще могут встречаться летящие воздушные суда, и проинструктировали не трогать их.
— Говорили, что земная оборона неопасна, — пробормотал стрелок, — но где десантный корабль? Где половина нашей эскадры?…
— Хватит! — В голосе лейтенанта прозвучала сталь. — Наше десантное судно пострадало по чистой случайности, это было последнее усилие защитников, засыпающих у своих пушек. А теперь отставить разговоры, а не то я составлю рапорт…
— Слушайте! — выпалил пилот.
— Что такое? — недовольно спросил лейтенант.
— Я слышал голоса… или голос… что-то такое… откуда-то оттуда, рядом с Агиртом.
— Тебе померещилось.
— Нет! Я клянусь. Я…
Агирт снова выстрелил.
— Голоса там или нет, — сказал лейтенант, нахмурясь, — а Агирт зашел слишком далеко. Я бы лучше…
Прозвучал шестой выстрел, и лейтенант не закончил фразу.
— Это, — хрипло произнес пилот, — другое ружье, не Агирта.
Лейтенант внезапно почувствовал холод в животе. Он бросил винтовку и схватился за привычный пистолет.
— Стрелок, идешь со мной. Пилот, остаешься у судна. Посмотри, сможешь ли поднять его, и проверь пушку.
Развернувшись, он побежал к Агирту, за ним, тяжело топая, последовал стрелок.
Неизвестный снайпер взмахнул руками и свалился назад, оставив винтовку на парапете. Брошенное ружье, кувыркаясь, полетело вниз.
Поднявшись на ноги, Риерсон прошел через лужайку в патио — внутренний дворик воскресной школы. Вдоль стен рос кустарник, а посередине расходились в разные стороны вымощенные плиткой дорожки.
К одному из крыльев пристройки была прислонена пластиковая лестница, вся в пятнах от краски. Риерсон подошел к ней и стал осторожно взбираться, одной рукой держась за перекладины, — во второй была наготове винтовка. Добравшись до крыши, он шагнул на нее и увидел нападавшего.
Мертвехонек.
Но главное — он был лларанским солдатом.
Риерсон стоял в недоумении, разглядывая аккуратную дырку, проделанную пулей во лбу ллари, и месиво вместо затылка. Худое тело инопланетянина лежало как выброшенная тряпичная кукла. На нем были обтягивающие серые брюки, высокие черные ботинки и серебристая, выглядевшая мягкой серая куртка. Фуражка и аккуратно свернутый китель лежали за парапетом, а рядом — несколько ярких коробок с земными охотничьими боеприпасами.
Несколько секунд Риерсон стоял, не в силах поверить тому, что он увидел. Но ошибки быть не могло. Лларанский солдат погиб на крыше здания воскресной школы в Джорджии. В этом была какая-то ирония, но он не мог оценить ее. Где-то тут должен был быть и ключ к разгадке, но в голову ничего не шло.
Только одна мысль занимала его сейчас: если здесь был один, нет ли еще и других?
И тут же Риерсон заметил какое-то движение, инстинктивно бросился на покрытую гравием поверхность крыши, но выстрела не последовало. Он подполз к парапету и выглянул за край.
И точно, кто-то там крался, используя малейшее прикрытие, примерно в трехстах метрах от церкви. Риерсон положил винтовку на парапет и приник глазом к телескопическому прицелу.
Это был лларанец.
Одетый в такую же форму, как и его погибший приятель, но вооруженный лучевым пистолетом, а не земной винтовкой, он пробирался к церкви и не чувствовал, что за ним наблюдают. Лицо его было напряжено, глаза прищурены. Возможно, он слышал выстрелы. Риерсон видел, как лларанец скрылся за зданием, потом снова появился еще ближе на пятьдесят метров. Внезапно он почувствовал холод. Никогда его не выслеживало мыслящее существо, и в этом было что-то отвратительное.
Лларанец приближался. Риерсон ждал, установив перекрестье прицела на его груди.
Живая мишень остановилась, осмотрелась по сторонам. Изза пальм к нему спешил еще один. Риерсона прошиб пот. Теперь их двое, мускулистых оранжевых мужчин с лучевыми пистолетами в руках, стремящихся убить его.
Сколько же их всего? Адвокату начали представляться ползущие орды, методично окружающие церковь.
Как бы то ни было, его шансы станут гораздо выше, если убрать этих двоих. Риерсон тщательно прицелился и мягко нажал на спуск.
Правый лларанец сложился, как нож, шатаясь, прошел назад несколько метров и упал как куль. Левый резко дернулся, повернулся на каблуках и что есть мочи помчался в укрытие.
Пуля чиркнула об асфальт, выбив крошку под ногами бегущего. Риерсон целился аккуратно, с легкостью, выработанной долгой практикой. Лларанец завернул за ряд машин и на какой-то момент скрылся из виду. Риерсон выстрелил, когда тот пересекал открытое место, но промахнулся. Лларанец мчался той же дорогой, какой и пришел.
Он пробежал через двор, перемахнул через низкую изгородь и помчался во весь дух к другой, повыше. Длинные ноги мелькали с умопомрачительной быстротой. Когда он подпрыгнул, растопырив руки словно неуклюжая водяная птица, Риерсон выстрелил снова.
Казалось, что бегущий наткнулся на какое-то невидимое препятствие: он судорожно задергался, свалился за изгородь и исчез из виду. Риерсон посмотрел туда, где лежал первый, и увидел, что тот скорчился на тротуаре, неловко поджав под себя ноги.
Повернувшись, Риерсон подошел к лестнице и стал торопливо спускаться. Потом перезарядил ружье и направился к тяжелой двери в торце церкви. Она была помечена желтым, значит, вход в бомбоубежище. Черт, она была закрыта, и прочно! Он заколебался, стоит ли проситься, чтобы его впустили, и отверг эту мысль. Ему было нужно не сюда. Его цель подальше. Он побежал назад к катамаунту.
На западе что-то большое и серебристое поднялось над верхушками крыш и неуверенно поплыло к церкви. Рокот двигателя выдавал его неземное происхождение. Застигнутый на открытом месте, Риерсон укрылся за указателем, прижавшись к нему, когда корабль проплывал сверху. Пока тот планировал, в его днище открылся круглый люк, и показалось тупое, конической формы сопло. Раздалось жужжание, и в люке возникло синее свечение.
Риерсон задумчиво изучал эту дымку. Пилот почему-то забыл про защитные поля, и если какой-то материальный объект, скажем, размером с пулю, попадет в люк…
Тут же в люк полетела пуля.
День взорвался в слепящей вспышке белого пламени. Риерсон упал на клумбу, оглушенный взрывной волной, затвор винтовки врезался ему под ложечку.
Прошло много времени, прежде чем он пришел в себя. В ушах все еще звенело, а глаза резало. Все стекла в здании воскресной школы вылетели, весь бульвар тоже был в осколках. Несколько деревьев лежали вырванные с корнем, фонарный столб наклонился, как пьяный.
От лларанского корабля не осталось и следа. Ни малейшего.
Риерсон выполз из цветочной клумбы и поднялся на ноги. Подобрал ружье, проверил, не забит ли ствол, не поврежден ли механизм. Довольный тем, что все в порядке, неуверенно пошел к катамаунту. Большая красная машина стояла без стекол, и несколько рваных дырок в ее кузове показывали, куда делись обломки воздушного судна. Какимто чудом шины не были повреждены.
Смахнув крошки стекла с сиденья, Риерсон забрался внутрь. Он все еще был в шоке; в голову не пришло, что поблизости могут быть еще ллари. Мотор завелся с первой попытки, громко урча в наступившей после взрыва тишине.
Он поехал. Ветрового стекла не было, а ветер, свободно проходящий в кабину, был холодным; пришлось застегнуть куртку. Так он, нагнувшись, и ехал на север, прочь от Бакстера. Закатное солнце эффектно разукрасило облака.
Когда совсем стемнело, Риерсон остановил машину и пошел пешком. Фары были разбиты, вести вслепую он не собирался. Он хотел просто убраться подальше от Бакстера, как можно дальше. Он замерз, устал и был сбит с толку. И испуган.
Испуган до чертиков.
Волоча ноги, он продолжал двигаться на север.
