ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Упав лицом на тротуар и извиваясь, Донован пытался достать запасную обойму из кармана куртки. Ноги его стали неуправляемым мертвым грузом.
Он двигался как во сне. Исчезло всякое ощущение реальности; он был актером, играющим сцену из какой то фантастической мелодрамы. Такие вещи, как десантники ллари, падающие вниз с вечернего неба, не могут происходить в реальной жизни!
Но это было. С поразительной ясностью Донован воспринимал каждую деталь происходящего. Десантники бежали вперед, их ботинки гулко стучали по асфальту. Остальные склонились над тремя лежащими молчаливыми фигурами. В воздухе расцветали новые гроздья синих куполов, а очень высоко в небе двигались красные огни: это десантные корабли делали новый заход, заполняя город шумом двигателей.
Донован почувствовал, что ему необходимо укрытие, здесь он был весь на виду. Он ослабил мускульное напряжение, удерживающее ноги на месте, и пополз вперед, позволив протезам выскочить из брючин.
Резкие звуки неслись по рядам лларанцев. Они прекратили продвигаться вперед и держали оружие наготове. Живот Донована свело в ожидании потока испепеляющего огня.
Массивный тип своим оружием отбил вверх ружье другого, произнеся резкую команду. Это движение чуть не запоздало: ружье солдата выстрелило вверх, а выстрел другого прожег вдоль тротуара черную борозду, закончившуюся прямо у пустых штанин Донована.
Где-то в высоте раздался придушенный крик.
Десантники непроизвольно задрали головы в поисках источника этого жалобного звука. Улучив момент, Донован поспешил юркнуть в аллею, вовсю работая руками и культями ног. Прислонился к стене за мусорным баком. Порылся в кармане и нашел обойму, вытащил пустую и перезарядил пистолет. Взвел курок и снова повернулся лицом к улице.
Синий круг спускался где то в двадцати метрах от него, прямо над столпившимися десантниками. Он летел вниз очень медленно, и один из лларанцев осветил его ручным фонарем.
Подвешенное на лямках тело, одетое в серую форму, висело расслабленно, голова склонилась на грудь, руки свободно болтались в такт колебаниям тела. Десантные ботинки лларанца плавно коснулись мостовой, и он простоял не которое время, прежде чем его ноги подкосились и он упал на колени, а затем медленно осел.
Казалось, он сидит на корточках с опущенной головой и свободно висящими руками. Можно было подумать, что он смиренно молится каким то своим богам, чтобы они перенесли его душу через звездную пустоту. Донован теперь мог различить радужной расцветки погоны на его плечах — знак высокого ранга. Обуглившиеся остатки его мундира трепетали на ветру, сильно пахло горелой плотью.
Пока солдаты стояли, замерев в благоговейном трепете, Донован осторожно пополз по аллее.
Он преодолел около десяти метров, когда что-то твердое уперлось ему в спину. Высокий голос произнес:
— Сиг ваш, фрамбуль!
Донован застыл, приподняв пистолет.
— Ваш, фрамбуль! — Ружье сильней уткнулось в его спину. — Влизор гур стугор.
Он колебался, подсчитывая шансы.
Голос сорвался в истерику:
— Влизор гур стугор, фрамбуль!
Донован послушно бросил пистолет, испытывая горечь. Что бы ни произошло на Земле, он предпочел бы встретить это как свободный человек, пусть даже безногий, чем как военнопленный. Но мертвому вообще не остается никакого выбора, а этот ллари за его спиной казался достаточно нервным, чтобы подпалить его, если бы Донован стал сопротивляться.
На улице раздались громкие крики и послышались тяжелые шаги бегущих. Они заметили его исчезновение и немедленно пришли в возбуждение, как это им свойственно. Казалось, крики и беготня — их обычная реакция на любую ситуацию.
Пленивший его позвал остальных. Зеленые лучи фонариков ожили и перескочили на Донована. Было нетрудно представить себе чувства десантников. Если калека смог так отчаянно сопротивляться, то на что способен здоровый землянин?
Донован беспокойно заерзал. Властный голос проговорил:
— Ты говоришь по-лларански, рекк? — Вопрос был задан по английски.
Донован пожал плечами. Зачем пытаться отрицать это?
— Йио, — дал он утвердительный ответ по-лларански.
— Хорошо, — одобрил тот, снова переходя на лларанский, — тогда позволь сообщить тебе, что ты являешься пленником Империи на планете, которая станет нашей собственностью. Я говорю тебе это, чтобы предостеречь от бесполезных попыток побега. Любая такая попытка будет немедленно пресечена.
— На чем мне бежать? — Донован показал на свои ноги. — И что я могу сделать?
— Много! — проскрежетал другой голос. — Ты убил моего напарника, ты, вонючий…
— Капрал! — укорил его старший по званию.
— Прошу прощения, капитан. Я перебил вас.
— Забыто, — ответил офицер снисходительно. — Когда теряешь напарника, трудно владеть собой. — Потом добавил: — Как твое имя, рекк?
— Донован.
— Занятие?
— Убийца ллари.
— Гмм, — протянул капитан озадаченно. — Ты совсем не чувствуешь себя сонным?
— Вы шутите?
— Нет, не шучу.
— Тогда взгляните на тех, кто лежит вон там, на мостовой.
Капитан тяжело вздохнул:
— И ты намерен продолжать?
— Разумеется, — подтвердил Донован.
— Ну, хорошо, есть другие, умеющие лучше, чем я, задавать вопросы. Сержант!
— Да, капитан?
— Возьмите пленного под свою ответственность — это редкий экземпляр — и отконвоируйте его на ближайший контрольно-пропускной пункт. Прикажите пилоту авиетки связаться с кораблем-базой. Надо немедленно уведомить об этом командира.
— Слушаюсь, капитан. Капитан?…
— Что такое?
— Ближайший контрольно-пропускной пункт — это ЛО80, в добрых двадцати сивебах отсюда. А пленный, как вы можете видеть…
— Да-да, вы правы. Что вы предлагаете, сержант?
— Чуть дальше по улице — в витрине магазина — я видел несколько столиков на колесах. Пленного можно положить на один из них и толкать. Или можно связаться с санчастью и затребовать инвалидную коляску.
— Нет времени, — отмел капитан второе предложение. — А вот идея со столиком на колесах мне нравится. Действуйте, сержант.
— Слушаюсь, капитан.
Дуло ружья опять уперлось в спину Доновану:
— Вага, рекк!
Донован уперся локтями в асфальт. Он полз назад по улице, окруженный десантниками, которые выглядели чрезвычайно самодовольно, когда шагали рядом с похожим на обрубок пленником.
Сержант послал двух десантников за столиком. Они вернулись через десять минут.
Грубые руки подхватили Донована и водрузили на стол.
— Держись, — сказал сержант мрачно, — а то свалишься. Мы тебя поднимем, но придерживать не будем.
— О нет, будете, — ответил Донован. — Как сказал ваш капитан, я редкий экземпляр. Так что если я грохнусь, вам придется держать ответ.
— Держать ответ, вот как? — спросил сержант с интонацией, не предвещавшей ничего хорошего. Он шагнул вперед с угрожающим видом, напомнив Доновану полицейского в бомбоубежище. Несмотря на анатомические отличия — лларанцы имели по четыре пальца на каждой руке, остроконечную голову и оранжевую кожу, — они были сделаны из одного теста. Крутые парни — у них на все один ответ: кулак, дубинка или пистолет.
Донован был слишком ошеломлен внезапностью всего происшедшего, слишком зол на себя изза того, что не действовал достаточно быстро, чтобы избежать плена, поэтому сердитый взгляд сержанта не мог его испугать.
— Да, держать ответ, — сказал он спокойно. — Что, если я расскажу твоему командиру, как ты выстрелил в того полковника, пока он смотрел на меня? Недоброжелательство к властям — вот как это выглядит! Тогда держать ответ точно придется!
Сержант торопливо огляделся и понизил голос:
— До ЛО80 долгий путь, рекк, а ты только что купил себе билет на путешествие по одной темной аллее. Билет в один конец.
— Тогда я сыграю свою роль здесь и сейчас, — возразил Донован. Он повысил голос: — Капитан! Эй, капитан!
— Ш-ш-ш! — Сержант взмахнул руками. — Заткнись, ты, дурак!
— Почему? Что мне до того, если ты получишь свое? Ты враг, а я получил в руки оружие. Поэтому ты мертвец. А что до предложенного путешествия — ты не осмелишься на такой трюк.
— Почему?
— Потому что никакая сказочка тебя не спасет, если я погибну и меня не смогут допросить. Я важен для высших чинов. Безграмотный фрамбуль, который не сумел сохранить пленного живым, будет расстрелян — ты знаешь это. Так что деваться тебе некуда.
Сержант кипел от злости, десантники беспокойно зашевелились, но Донован был прав, и они знали это.
В продолжение всего путешествия до контрольно-пропускного пункта ЛО80 Донован спокойно сидел на столе, словно принц, окруженный вассалами.
Пилот авиетки на пропускном пункте получил сообщение, в котором говорилось: командование полагает, что никакого сопротивления десанту не оказывается. Что же тогда имеют в виду на пропускном пункте ЛО80, когда сообщают, что один рекк убил шестерых (они записали полковника на его счет) и тяжело ранил еще одного? Это просто искаженная информация. Командир десантников немедленно сообщит об этом Главнокомандующему оккупационных сил. Тем временем пилот должен взять пленного на борт своей авиетки, вылететь с ЛО80 и лететь на корабль-базу. Пилот помог сержанту погрузить Донована в узкое мягкое кресло, позаботился о том, чтобы сержант удобно устроился позади пленника с пистолетом наготове. Затем он поднял авиетку в воздух и сделал вираж над Темзой. Из за скорости, темноты и диких виражей Донован потерял ориентацию. Лишь однажды он увидел отблеск луны на широкой глади воды — то ли Ла Манша, то ли Атлантики.
Наконец они пошли на снижение, и Донован в лунном свете увидел поля, похожие на заплатки, и маленькие аккуратные коттеджи перед массивным, в космических шрамах, шаром, не ясно вырисовывавшимся перед ними, но с ярко освещенными бортовыми иллюминаторами.
Они сели на расчищенную площадку, где их ждал охранник с моторизованной тележкой, которую используют на складах. Донована вытащили наружу и погрузили на тележку. Сержант выбрался вслед за ним, тоже сел, и водитель медленно поехал по направлению к кораблю. Охранник шел рядом. Авиетка с контрольно-пропускного пункта ЛО80 снова исчезла в небе.
Лихорадочная и шумная деятельность шла вокруг базы и межзвездного левиафана. Полные складские тележки выезжали из открытых трюмов, а пустые заезжали внутрь: лебедки опускались и поднимались. Наземные бронемашины лязгали в утробах грузовых вертолетов, а нагруженные вертолеты быстро поднимались, что бы освободить место новым. В вышине бледно-лимонные следящие лучи прожекторов выхватывали из темноты длинные изящные десантные корабли и вели их на посадку. Работа шла быстро, но без ненужной спешки. Потные лларанцы, раздетые до нижнего белья, отрывались от работы и таращили глаза, когда тележка с Донованом проезжала мимо, затем снова возвращались к своим делам, качая головами.
Судя по всему, ллари устраивались надолго.
Тележка втиснулась в гулкий ангар и подъехала к широкой веренице механизмов, очень походивших на старомодные земные лифты. Донована бесцеремонно погрузили на один из них, двери закрылись. Устройство накренилось и начало постепенно взбираться вверх под аккомпанемент действующего на нервы визга. Когда оно остановилось и двери открылись, два мускулистых типа подняли Донована и понесли вдоль металлического коридора. В нише на расстоянии примерно ста метров от лифта они опустили его перед покрытым пластиком стальным барьером, и двое лларанцев с синими нарукавными повязками удивленно уставились на них.
— Пленник для вас, — сказал охранник-капрал.
— Что это? — спросил тот, что пониже, перегибаясь через барьер.
— Я тебе привиделся из-за фляжки в твоем заднем кармане, — резко парировал Донован. — Перестань на меня пялиться, ты, рожденный вне брака фрамбуль.
Тюремщик отпрянул.
— Он говорит на нашем языке?
— Еще как! — подтвердил сержант.
— Где ты его откопал? — спросил другой инопланетянин с синей повязкой.
— В том большом городе на острове, — ответил капрал. — Они называют его Лондон.
— Йио? Были проблемы?
— Небольшие.
— Я подстрелил пять ваших первоклассных парней, — сообщил Донован, — еще одного поджарил, а еще один мучается от отравления свинцом.
— Настоящий нахальный фрамбуль, вот ты кто! — воскликнул капрал.
— Правильно, — вздохнул Донован, — и похоже, что таким и останусь.
Чувство триумфа от того, что он сохранил остатки независимости, дразня своих тюремщиков, было недолгим. Они понесли его вниз по коридору, открыли одну из дверей и бросили на койку. Дверь с лязгом закрылась.
Донован лежал на спине и смотрел на свое обиталище — маленькая камера размером примерно три на четыре метра, глухая дверь, койка и маленький столик.
— Черт, — сказал он. Потом с чувством повторил это раз двадцать.
Легче не стало.
Он по-прежнему был в трюме вражеского корабля где то в центре Франции, по прежнему без ног и заперт. Его мир рухнул в тот момент, когда зазвучали сигналы тревоги и в воздухе загудели лларанские корабли. О том, что случилось потом, он не имел никакого понятия. И это, к сожалению, было непоправимо.
Он тяжело вздохнул. По крайней мере, у него есть утешение: он погибнет не задешево — он обменял свою жизнь на шесть, а может, и семь пажеских жизней. Он внезапно подумал о Джейн и осознал, что Лондон, его дом и семья всего в паре минут перелета.
А что сказал этот капитан ллари? Что он пленник Империи на планете, которая быстро станет их собственностью. Лларанцы вторглись в отчий дом человечества. Тем не менее то, что он не спал и оказал сопротивление, привело их в замешательство — они не ожидали сопротивления. Вспоминая посетителей убежища — как они один за другим впадали в бессознательное состояние, — он уже не удивлялся.
Так вот как, подумал он с горечью, придет конец миру. Не со звуком взрыва, а с храпом.
Конец миру — вот так придет конец миру…
Не со звуком взрыва. Ни у кого не было времени, чтобы хныкать.
Не со звуком взрыва… не с хныканьем…
С храпом.
