ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Календарь на стене был универсальной конструкции: как и все остальные на борту «Рисстайксила», он показывал дни, месяцы и годы по лларанскому, земному и рисстайрскому летосчислению, либо одновременно, либо по очереди. Согласно этому календарю, со дня высадки десанта прошла полная земная неделя.

Дрелиг Сджилла, из имперской разведки, в ранге шефа Службы безопасности, принадлежащий в настоящее время к элитной группе агентов-имитаторов, устало прислонился к переборке, пока комнату трансляции наполнял голос Мартака Сарно, — механический перевод на английский делал голос безжизненным:

— Народы Федерации, я — Мартак Сарно, Верховный главнокомандующий сил, оккупировавших в настоящее время вашу территорию. Это уже седьмое сообщение…

— Генерал хочет, чтобы вы на это взглянули, — сказал Бланатта, делая звук потише. На экране Сарно сидел за массивным деревянным письменным столом, весь обложенный бумагами, за его спиной на стене висела Большая печать Верховного Совета, а выше — скрещенные флаги Империи: полотнища космически-черного цвета с россыпью звезд, обозначающих Млечный Путь, и над ними судейский молоток — символ власти.

— Как вам нравится оформление сцены?

— Впечатляет, — отдал должное Сджилла.

— Я так и думал, — просиял Бланатта, — это я спроектировал его. Я чувствовал, что это подействует на рекков сильнее, поскольку их собственные официальные лица часто произносят речи в таком окружении.

— Но в чем суть дела?

— Слушайте. — Коротенький и толстый вице командир, который, подумал Сджилла, больше похож на пивовара, чем на второго по званию во флоте вторжения, снова включил громкость.

— …как я отметил в предыдущих сообщениях, — говорил Сарно, — захват трех планет, Земли, Венеры и Марса, был осуществлен благодаря использованию нового биологического оружия под названием Пыль. Периодическое распыление этой Пыли в атмосфере трех миров в течение последних месяцев под прикрытием рядов наших робото-флотов и было тем способом, которым вам было нанесено поражение. Эффект, оказываемый Пылью на земных животных, не имеет аналогов в межзвездной истории: он замедляет телесные функции и заставляет организм впасть в одну из разновидностей спячки. Пыль оказалась полностью эффективной и воздействовала на более чем три миллиарда обитателей этой системы, а также на значительную часть низших форм жизни…

— Я вижу, что он не упоминает девятерых непострадавших, — сухо прокомментировал Сджилла.

— А зачем это нужно? — возразил Бланатта. — Это могло бы дать какую-то иррациональную надежду, что наше положение не так прочно, как мы пытаемся утверждать, а ложные заключения ведут к резким действиям, это уж точно.

— Конечно. — Сджилла замолчал. В затемненной студии команда техников, надев наушники, следила за мониторами и огромными передатчиками, посылающими радиоволны к звездам.

— Мы рассчитали так, чтобы оцепенение пораженных Пылью людей совпало с прибытием моего флота вторжения, — продолжал Сарно. — Воздушная тревога на трех планетах загнала всех в бомбоубежища, где они более или менее одновременно впали в спячку, когда Пыль оказала свое действие.

Везде в этих трех мирах, в тысячах бомбоубежищ население спит. Это будет долгий сон — эффект будет длиться около пяти месяцев, но это не смертельно. Через пять месяцев все проснутся, и ничто не будет напоминать о периоде забытья, кроме легкой головной боли и чихания… — Здесь по лицу генерала пробежала легкая улыбка, которая тоже была частью постановки. — И сильной жажды. У них не будет никакого чувства пройденного времени.

А если события будут развиваться удовлетворительно — а я верю, что так и будет, — мы можем использовать наше противоядие и разбудить их в любой момент. Головная боль и чихание будут такими же, но жажда не будет такой сильной. Об этом тоже стоит подумать, если вы не хотите, чтобы все ваши реки и озера были выпиты досуха одновременно. — Снова заготовленная шутка.

Народы Федерации, позвольте мне особенно выделить одну мысль: судьба этих людей полностью зависит от вас. Их жизни под вопросом, но не отняты. Можно сказать, они в ваших руках.

Через очень короткое время военный корабль Федерации с религиозными и военными лидерами на борту прибудет на Землю. Эти люди осмотрят планеты и определят силу моих позиций здесь. Позвольте описать вам, что они обнаружат. Они обнаружат три миллиарда землян, спящих в бомбоубежищах по всем трем планетам, именно так, как я и сказал вам. Еще они найдут имперских солдат, занявших те же самые убежища. В каждом убежище будет свое военное подразделение, готовое выполнить любой приказ, который может оказаться необходимым. Этим приказом может быть тотальное уничтожение военнопленных. Надеюсь, что в этом не возникнет необходимости.

Совет Федерации просил провести переговоры по этому вопросу, приняв временное соглашение о прекращении огня. Верховный Совет Империи Четырех тысяч солнц согласился на это. Переговоры начнутся после того, как делегация сообщит о том, что она обнаружит, народам Федерации — всем вам.

На весы этой сделки я кладу три миллиарда жизней ваших сограждан. Вам решать. Эти миллиарды не мертвы, — вовсе нет. Они спят.

Только вы можете решить, очнутся они от этого сна или не проснутся никогда.

Сарно подался вперед и вперился в экран, как будто мог видеть тех, кто смотрел передачу. Речь генерала была властной и спокойной. Сейчас его голос был ровным, безупречным:

— В течение нескольких дней у нас будет к Федерации несколько просьб. Они должны быть удовлетворены. Решения, принятые по этим просьбам, послужат руководством для моих действий здесь. Обдумайте это.

Картинка медленно исчезла, оставив твердый, непреклонный облик Сарно записанным в подсознание зрителей. Бланатта, подавив вздох, выключил монитор.

— Что вы думаете?

— Очень эффектно, — искренне ответил Сджилла. — Не пережали, нет открытой пропаганды. Просто голые, безусловные факты.

Он передернул плечами. Три миллиарда жизней были в руках Сарно, завися от его команды, отданной самым слабым шепотом.

— Очень эффектно, — повторил он.

Бланатта кивнул с удовлетворением:

— Он действительно работал над всем этим — с той самой поры, как обнаружил возможность военного использования ксиль'тресска. Все продумано до мельчайшей детали. Неудивительно, что Совет едва ли мог отказать ему, когда он выступил перед ними даже с таким на первый взгляд сумасшедшим планом. Он спланировал все так внимательно, рассчитал все возможности так точно…

— Все возможности, за исключением того, что будут невосприимчивые люди, — подпортил Сджилла эту хвалебную песню.

— Это не имеет значения, — жестко высказался Бланатта, было невозможно поколебать его абсолютную веру в своего кумира. — Ровным счетом никакого.

— Вы правы, — легко согласился Сджилла, — не будет иметь. На самом деле, это моя работа — убедиться, что не будет, — хотя я работаю уже неделю без особого успеха.

— Вы убедитесь, — пообещал пухлый вице-командир с полной уверенностью, — генерал верит в вас. Да, вспомнил: он сказал, что хочет видеть вас после того, как вы проследите за передачей. Он будет на мостике. А сейчас, с вашего разрешения…

— Конечно. — Сджилла слабо махнул рукой в ответ на салют.

«Прошла неделя, — думал он с досадой. — А вместе с ней и мои шансы с первым кораблем попасть домой на Ллару. Я думал, моя работа закончилась, когда появился флот, но похоже на то, что она только началась».

Когда он летел с Марса на корабле-разведчике и передавал на борт флагмана рапорт, он узнал, что его усилия по подготовке к вторжению оценили высоко: ему поручили командовать всей Службой безопасности оккупационных сил.

Сарно отпраздновал его благополучное возвращение с вражеской территории тем, что спихнул ему загадку непострадавших. С тех пор Сджилла спал даже меньше, чем обычно во время операций во вражеских мирах. Иногда он ловил себя на том, что вспоминает с некоторой ностальгией те относительно мирные дни на Ржавых равнинах. А на этой проклятой Земле приходилось то летать туда-сюда по всей планете, то присутствовать на допросах, то готовить пробуждение руководства планеты. Он вел переговоры даже над Атлантическим океаном, уже почти как лунатик, ему довелось стать свидетелем грандиозного поражения имперской пехоты от рук одного человека, или призрака, или колдуна, или кто он там еще… Он казался абсолютно незаменимым человеком.

Что является комплиментом моим способностям, надо полагать, размышлял он. Но я предпочел бы лучше отпуск, а не комплимент. Бутылочку пивка, гамак под деревьями, женщину, перебирающую мои волосы и говорящую мне, какой я замечательный…

Но ни одна приличная девушка не захочет иметь дело с ним в этой псевдочеловеческой оболочке, которую дали ему лларанские хирурги, подумал он, а избавления от этой униформы в ближайшее время, похоже, не предвидится. Взамен трех миллиардов беспомощных заложников в этой сделке Империя собирается потребовать полной капитуляции Федерации. Нужда в агентахимитаторах будет…

Он с усилием стряхнул раздумья, вышел из трансляторской и пошел по короткому коридору, открыл тяжелую дверь и очутился на мостике «Рисстайксила». Сджилла прошел мимо больших, мерцающих во мраке компьютеров через секцию связи с ее постоянным гулом и жужжанием, поскольку флагман держал связь со своим флотом, и поднялся по стальным ступенькам в дальнем углу этого помещения с высоким потолком. Там была святая святых командира — балкон. На флагмане он походил на королевский трон или священный балдахин. Отсюда Верховный командующий проводил политику Империи, повелевал жизнями и смертями экипажей десяти тысяч кораблей и вершил правосудие, это было неприкосновенное убежище. Быть приглашенным сюда считалось флотским эквивалентом личной аудиенции в Верховном Совете.

Сджиллу пригласили на мостик, а не на балкон, но он поднялся по ступенькам как к себе домой. Опыт долгих лет научил его, что нет ничего — абсолютно ничего — такого священно неприкосновенного для того, кто носит золотой значок разведки.

Сарно изучал гигантскую военную карту, которая занимала целую стену и была усеяна бесчисленными огонечками десятков различных цветов. Огоньки никогда не стояли на месте, они постоянно двигались, меняя многоцветный узор, сияя и мерцая, пульсируя и переливаясь, каждый оттенок и каждая степень яркости указывали на определенный аспект того гигантского комплекса, каким был флот, каждый элемент давал полную информацию тому, кто умел это прочитать. Сджилла подошел и стал за генералом, обойдя несколько меньших копий основной карты, используемых для подробного показа какой-то одной области.

Сарно положил трубку телефона, в которую говорил, поставил его на место среди почти двух десятков таких же и повернулся:

— Ну, Сджилла, что вы думаете о моей маленькой речи?

— Очень убедительно. Если бы я был землянином, я был бы потрясен до глубины души.

— Вы выглядите достаточно похожим, чтобы испытывать легкую дрожь прямо сейчас, — заметил генерал. — Эти хирурги сделали хорошую работу, не так ли?

— Точно.

— К сожалению, не такую хорошую, чтобы провести нашего друга Донована, а?

— Они работали только с моим скелетом, — возразил Сджилла, — хирургия может сделать очень многое, она не может только помочь перехитрить противника.

— Ты думаешь, он поймал тебя в ловушку? — В голосе Сарно слышался упрек. — Стыдно. Как же тебе удавалось обманывать земную Службу безопасности, если ты не смог перехитрить безногого старика?

— Он поймал меня в ловушку, — признал Сджилла уныло, — но он не настолько уж стар, а то, что он без ног, не мешает изворотливому уму. Я, к сожалению, оказался не на уровне в этом состязании: бесконечные допросы, тысячи миль в полете, практически без сна — все это утомило меня. Он поймал меня на моей собственной «легенде» как новичка. Нельзя недооценивать этого парня, генерал, — это может стать роковой ошибкой.

— А что бы вы предложили сделать с этим «парнем», как вы его назвали?

— Я могу многое предложить — и все это было бы очень неприятно для мистера Донована, — но я не буду.

— О? А почему же нет?

— Потому что, кем бы еще он ни был, он, кроме того, еще и непострадавший. Не важно, какое беспокойство он причиняет сам по себе — а он причиняет великое беспокойство, я это признаю, — он все-таки одна девятая очень сложной загадки, ответ на которую вы хотите получить и которую меня назначили раскрыть. Если он умрет или окажется покалеченным, он не сможет отвечать на вопросы — вопросы, от носящиеся к загадке непострадавших.

— Что же мы должны делать тем временем? Отпустить его?

— Ни в коем случае! Он причинил достаточно вреда. Поместите его туда, где он будет безвреден, — засадите его в самый глубокий и самый темный карцер на этой гигантской консервной банке и кормите его при помощи длинной палки, если уж вы должны его кормить. Но держите солдат подальше от него. Он уже половину флота довел да нервных припадков своими сказочками на ночь.

— Хорошо. Я засажу его надежно и крепко. А теперь обо всей этой проблеме с непострадавшими в целом…

— Я подхожу к этому.

— Я слушаю.

— Хорошо… прежде всего, на первый взгляд, невозможно, чтобы непострадавшие существовали. Опыление было тщательным, мои анализы воздуха перед «часом Д» доказали это. Каждый живой человек на этих трех планетах, кроме меня, должен был впасть в спячку более или менее одновременно со всеми остальными, примерно в течение часа — того самого часа, когда появился флот.

— Но девятеро не впали, — подчеркнул Сарно.

— Это правильно — девятеро не впали. Что невозможно.

— Но это случилось.

— Именно так. Это случилось. Но это не могло случиться. Не с девятью обычными, заурядными землянами. Не могло.

— Но случилось.

— Неверно. Эти девять очень необычны в одном отношении. На самом деле очень необычны. В одном аспекте они так же не похожи на землян, как вы и я.

Сарно нахмурился:

— В каком аспекте?

— Ни один из них не пострадал от действия Пыли, — просто сказал Сджилла.

Сарно недоверчиво посмотрел на него:

— Вы шутите?

— Ни в коем случае, — уверил его шеф Службы безопасности.

— Тогда для чего такие трюки? Вы явно ходите вокруг да около.

— Вот здесь вы ошибаетесь. Я не хожу вокруг да около. Я иду прямо к цели. Подействует ли Пыль на вас, если вы окажетесь в зараженной зоне?

— Нет.

— Точно так же и я, ведь я подвергался ее действию дольше, чем кто-нибудь другой на этих трех планетах.

— Вы случайно не предполагаете, что Доннован и его собратья каким-то образом лларанцы? — мягко спросил Сарно таким тоном, каким обычно шутят с маленькими детьми.

— Нет… но я утверждаю, что у них есть кое-что общее с лларанцами, а именно — их иммунитет к Пыли. Поскольку они не лларанцы, чей иммунитет просто обусловлен их организмом, тогда их иммунитет должен быть приобретен — и тщательность опыления здесь ни при чем. А как земляне приобретают иммунитет к запаху цветка ксиль'тресск?

— В том случае, если подвергались раньше его действию, — ответил Сарно автоматически. И потом: — Но это означало бы…

— Именно так. Это означало бы, что девятеро в то или иное время были на Рисстайре, контактировали с цветком, впали в характерную кому, а потом убрались восвояси, не сознавая, что получили защиту от уникального оружия, которое в будущем будет использовано против их планет.

— Донован! — вырвалось у Сарно. — Риерсон — Харрис — Ногалес! — Он подчеркивал эти имена со всевозрастающим возбуждением. — Они все были на Рисстайре, у всех них была возможность… — Его голос стих, и следы возбуждения исчезли с лица. — Только…

— Только это оставляет нам еще пятерых, — Сджилла закончил утверждение за него, — пять загадочных случаев. И Призрак Бакстера — шестой.

— Так вы не думаете, что с ним что-то сверхъестественное?

— Не думаю. Я думаю просто, что это еще один такой же, как Донован, которому повезло и он оказался не в том месте в нужное время и пропустил главный удар высадившихся сил. Он убил четверых. Донован убил или был причиной смерти семерых. Поместите Донована на место Призрака — и вы получите такой же результат.

— Кроме одной вещи, — сказал Сарно, — маленького факта вчерашнего поражения. Двадцать восемь мертвы, шестеро ранены, похищено воздушное судно прямо из-под нашего носа. Добавьте к этому слухи, что он признал по радио так, что услышали все, кто смог, что он на самом деле ужасный Дедышк…

— Это не слухи. Я был там. Он сказал это.

— И как вы объясните это?

— Достаточно легко. Он назвал себя Дедышк, не так ли? Не дедушка?

— Вы были там, а не я. Кроме того, какое это имеет отношение…

— Дедышк — это просто исковерканное на лларанский манер земное слово «дедушка», которое является ласковым обозначением деда. Это было попыткой необразованного лларанца произнести незнакомое прозвище.

— И что из этого?

— Если бы Призрак был настоящим призраком или разновидностью партизана, поддерживающего связь с Донованом каким-то неизвестным методом, скажем, телепатией, не думаете ли вы, что он использовал бы земное слово?

— Хорошо, почему же тогда?…

— Потому что он никогда не слышал его по другому, — сказал ему Сджилла, страдая от неспособности Сарно увидеть очевидное, — потому что он услышал его от лларанского солдата, понял его устрашающую силу и использовал в удобный момент.

— Вы допускаете огромное число совпадений и врожденную способность землян, даже одиноких и измученных, причинять неприятности именно там, где ущерб самый большой, — подчеркнул с сомнением Сарно.

— А разве вы предпочтете поверить в кровожадного и непобедимого призрака? — парировал Сджилла. — Призрака, способного появляться и заставлять ваши волосы встать дыбом даже тогда, когда мы разговариваем тут, окруженные всей военной мощью Империи?

Сарно непроизвольно посмотрел за его спину и смутился:

— Вы почти так же хорошо убеждаете, как и Донован.

— Я и должен. Я учился этому прямо из первых рук, как говорится.

— Из каких рук?

— Не важно, вернемся к пяти непострадавшим, которых мы еще не рассмотрели. Или шести, включая Призрака. Для вашего сведения, еще один, кроме Донована, Харриса, Риерсона и Ногалеса, был на Рисстайре. Хогате Йоганда. Он был членом экипажа на том же судне, что и Ногалес, но он не причинил такого беспокой ства, и поэтому его не запомнили. Вы помните Ногалеса?

— Забуду ли я его когда-нибудь? Он выпрыгнул из корабля, перевозившего груз мехов, и провел почти пять лларанских месяцев в лесу. Я заставил поисковые партии прочесывать все заросли вокруг порта.

— А судно? Ушло домой без него?

— Еще чего! Я не дал им портовой очистки, пока они не привели потерявшегося. Даже заставил их участвовать в поисках. Они прыгали там как сумасшедшие! — Его глаза заблестели при этих воспоминаниях. — Хотя им больше ничего и не оставалось. Так Йоганда был на борту, а?

— Правильно. И он очень живо помнит, как искали Ногалеса. Помнит и стычки с некоторыми видами местной живности.

— С марками, — подтвердил Сарно, — с марками, клянусь звездами! Да, я помню, что корабль потерял двоих из экипажа, прежде чем Ногалеса наконец поймали…

— Он также помнит какой-то цветок, то, что погрузился в сон на какой-то приятной поляне, несмотря на свой страх, что марки доберутся до него, пока он спит.

— Ему не надо было беспокоиться: марки так же хорошо, как и местные жители, знают, что места, где растет ксиль'тресск, надо обходить подальше.

— Значит, уже понятно, почему не заснули пятеро, — сказал Сджилла, — осталось выяснить, почему не заснули еще четверо, и мы свободны и можем отправляться по домам. Может, когда мы выясним, откуда иммунитет у этих четверых, которые никогда не были на Рисстайре или даже никогда не покидали эту систему, тогда мы поймем, кто такой этот Призрак Бакстера и каким способом можно поймать его.

— И какой прогресс в этом направлении?

— Маленький, очень маленький. Мы знаем, что Дженнифер Ногалес — брошенная Пола Ногалеса, что она на шестом месяце беременности, мы знаем, что они провели несколько месяцев вместе в Бутте, штат Монтана, в пансионе Маргарет Кессиди. Мы знаем, что, когда Ногалес сбежал от нее, она вернулась в СанФранциско — свой родной город — и ее родители заявили на Ногалеса, и он ждал в тюрьме на Венере выдачи на Землю по обвинению в побеге от жены. Поэтому, что касается пары Ногалесов и Маргарет Кессиди, то похоже, что мы вторглись в настоящую «мыльную» оперу своим несвоевременным нападением.

— Мы знаем, что Ричард Рейберн-старший и его сын были очень близки: это доказала та патологическая ненависть, которую продемонстрировал младший Рейберн при первом взгляде на оранжевые лица после смерти его отца, и отказ сотрудничать и отвечать на вопросы. Потом мы были свидетелями, как пытка только подтолкнула его к краю пропасти безумия, на который его поставили наше вторжение, жестокая смерть его отца и внезапный конец его мира. Так что он почти столь же полезен для нас, как и его мертвый отец.

— И к чему все это сводится?

— К общему знаменателю, я уверен. Все, что остается, — это найти его.

— И что тогда?

— И тогда мы сведем все факты к этому общему знаменателю, выловим Призрак Бакстера, продолжим выполнять все обязанности по плану завоевания и сможем завершить переговоры с Федерацией. По крайней мере, вы сможете. А я сяду на корабль и полечу домой, на Ллару, в полностью заслуженный отпуск.

— Вот так просто, а?

— Вот так просто, я надеюсь.

— Значит, надеемся вдвоем. Приступайте, и желаю удачи.

— Спасибо.

Дрелиг Сджилла повернулся и спустился по ступенькам балкончика тем же медленным, размеренным шагом, каким и поднялся туда, пересек мостик и вышел в коридор, ведущий к внутреннему корабельному транспорту.

Ему надо было закончить кое-какую работу.