Глава 16
Хинг Домосед
Хинг показался Андрею крайне мрачным типом. Как, впрочем, и вся обстановка небольшой комнатки, тускло освещенной масляными лампами. Мебель была выполнена в топорном стиле, причем далеко не мастерами этого инструмента. Хозяин, мужчина среднего для обитателей Кургстага роста, сидел за столом на грубой лавке. Стол, на котором покоились локти Домоседа, отличался от лавки лишь размерами. Рогатый шлем Хинга был сдвинут набок и повернут на девяносто градусов.
— Зачем приперся? — «приветливо» спросил дух, не поворачивая головы в сторону гостя.
— Здравствуйте. Я имею честь говорить с господином Хингом?
— Зачем задавать вопрос, ответ на который очевиден? Думаешь, если я бессмертен, то можно попусту тратить мое время?
Такого приема Фетров не ожидал. Требовалось срочно перестроиться. «Не любишь лишних слов? Тогда получи».
— Мне нужен ваш топор.
— Какое совпадение — мне тоже.
— Без него там, наверху, погибнет целый народ. Между прочим, ваших соплеменников.
— Ну и что?
«И это самый мудрый железнорожник? — удивился фокусник. — С годами мозги у него, видать, тоже съехали набок!»
— Вам все равно?
— Я этого не говорил. — Дух неторопливо откинулся на спинку стула. — Но ничего не случается просто так, молодой человек. Если кому-то суждено погибнуть, значит, они это заслужили.
— Никто не заслуживает подобной участи.
— Мои соплеменники допустили к власти Нарла. И теперь имеют то, что имеют. — Негостеприимный хозяин так и продолжал смотреть в сторону. Казалось, будто Хинг разговаривает сам с собой. — Злой рок, выпавший на долю железнорожников, — это их наказание.
— Дети, женщины… Они-то в чем виноваты?
— Типа, который поднял руку на избранного вождя племени, родила женщина. Он был когда-то ребенком, играл с другими детьми. А игры у нас, даже детские, довольно небезопасные. Но он все-таки выжил, ему дали вырасти, окрепнуть. И выдвинули претендентом. А если в племени один раз появился такой человек, где гарантия, что не появится такой же и племя снова не проглядит монстра?
— От ошибок не застрахован никто. Их не совершает только тот, кто ничего не делает, — попытался оправдать железнорожников Андрей.
— Роковые ошибки относятся к числу тех, которые не нужно исправлять. За ними должно следовать беспощадное и неотвратимое наказание. Появление Нарла и похищение ключа — как раз одна из таких.
Хинг произносил слова с непоколебимой убежденностью фаталиста, и это породило в парне агрессивную ответную реакцию. Сдаваться фокусник не собирался.
— Это вы так решили?
— Нет, сама жизнь. Кто я такой, чтобы ей перечить? Радомудры, к примеру, могли в свое время остановить курмистра, но не воспользовались этой возможностью. Теперь от них остались лишь воспоминания. Следующими станут железнорожники.
— Не могу с вами согласиться, достойнейший. Пока существует хотя бы малейшая возможность исправить несправедливость, упускать ее равносильно пособничеству злу.
— Справедливость… — усмехнулся Домосед. — Молодой человек, смысл этого слова доподлинно не известен никому. И поэтому у каждого своя справедливость. Может быть, высшая справедливость как раз в том и состоит, чтобы наказать железнорожников за допущенное зло?
— А вместе с ними и остальных обитателей Кургстага?
— Народ сам избрал свою судьбу, допустив к власти такого негодяя, как Нарл.
«Крепкий орешек! Мы вернулись к тому, с чего начали: есть виновный и он непременно должен быть наказан! Ладно, попробуем подойти к решению вопроса с его же позиций».
— Вы говорите, что сама жизнь решает судьбу того или иного народа. Я правильно понимаю?
— Опять лишние слова, молодой человек. — Хинг тяжело вздохнул. — Зачем повторять прописные истины?
— Иногда не грех и повториться. Поскольку эти прописные истины свидетельствуют, что вы намерены идти против хода жизни, — уверенно заявил Андрей.
Только теперь хозяин подземной комнаты соизволил повернуться к гостю:
— Я?!
— Именно! Судьба или жизнь, как вам будет угодно, вытаскивает меня из родного мира и забрасывает в Жарзанию, где буквально всучает ключ железнорожников, чтобы потом доставить его на Зорские болота. Спрашивается — зачем? Уж явно не для того, чтобы помочь курмистру. Эту сволочь я удавлю при первой же возможности. А с какой целью та же судьба сталкивает меня с Алтигом, который указывает путь к вам? Почему первая встреча с вашими соплеменниками не оканчивается для меня трагически, хотя я по глупости сделал все возможное, чтобы рогатые парни отправили чужака к духам? Почему моя любимая девушка попадает к Нарлу? На все эти вопросы есть лишь один вразумительный ответ: железнорожникам дан шанс исправить ошибку.
— Кем?
— Ответ очевиден, и вы его знаете!
В комнате повисла пауза. Хинг внимательно разглядывал гостя, словно пытался увидеть в нем нечто необычное. Не удовлетворившись осмотром со стороны, он поднялся с лавки и подошел к настырному гостю почти вплотную.
— Хочешь сказать, судьба в твоем лице решила помочь железнорожникам и наказать Нарла, а я ей противлюсь?!
Незаметно из разговора улетучилось равнодушие, но появились угрожающие нотки. Малорослик стоял упираясь подбородком в грудь Андрея и сверлил его колючим взглядом. Парень не полез за ответом в карман.
— Заметьте — не я это сказал.
— Хорошо, тогда прошу к столу, вождь. Первое испытание ты выдержал. — На лице Хинга появилось подобие улыбки.
«Так, и этот читает у меня по лицу, как по азбуке. У меня там что, большими буквами написано ВОЖДЬ? Жаль, здесь нет зеркала, так и хочется взглянуть: может, там еще и вся моя биография вкратце изложена?» Андрей чувствовал себя словно голый новобранец на медкомиссии под пристальным взглядом равнодушного врача.
— Значит, говоришь, топор тебе нужен?
— Нужен.
— А ты знаешь, что кому попало я оружие в руки не даю?
— Да.
— Вот и замечательно! Отдохни с дороги, а завтра посмотрим, какой из тебя воин.
— Прошу прощения, господин Хинг. Время сейчас играет не в нашу пользу, и я был бы весьма признателен, если бы все вопросы мы разрешили сегодня.
— Какой шустрый! Учти, на усталость я скидку делать не стану.
— Если мне суждено получить ваш топор, усталость не помешает, — улыбнулся Андрей.
— Посмотрим, посмотрим, — начал потирать руки железнорожник. — Каким оружием будешь сражаться?
— Самым лучшим. — Фокусник поднял руку и показал плеть.
— Ты зугу-воин? — округлил глаза дух, заметив, как уложен бич. — Я думал, их в Кургстаге давно нет.
— Мой наставник, Нзог Длиннорукий, — сообщил парень, — присвоил мне второй ранг.
— Хорошо. — Дух еще раз окинул взглядом гостя. — Я выбираю копье. Если бой продлится хотя бы пять минут, получишь топор. Согласен?
— Нет, достойнейший, так не пойдет.
— Ну, ты и наглец! Пришел в гости и еще пытаешься свои условия диктовать?
— Только уточнить. Предлагаю внести ясность в формулировку, что такое бой: это действо, когда оба соперника сражаются. Хочу подстраховаться на случай, если вдруг вам через минуту надоест и вы остановите схватку. Что же, я так и не получу топор?
— Точно, наглец! — захохотал Хинг. — Ладно, принимается. Продержишься пять минут на моей арене — считай себя победителем. Ступай за мной.
— А как насчет магии?
— Против тебя лично я колдовать не буду, — на ходу ответил дух.
Фетрову ответ не понравился — в нем чувствовалась недосказанность, но было как-то неловко засыпать духа все новыми и новыми вопросами. Он последовал за малоросликом по темному тоннелю, который вывел путников в освещенную пещеру. Ее габариты позволяли забыть о том, что ты находишься в подземелье. Андрей смерил расстояние до потолка.
«Метров пятьдесят, не меньше, — решил он. — А до противоположной стены шагов триста будет. Хоромы».
Возле круглой площадки Хинг оставил гостя:
— Подожди немного, я схожу в оружейную.
«Похоже, это и есть арена. — Фокусник подошел к обозначенному невысоким барьером манежу и коснулся ладонью покрытия. — Плотное, но не слишком жесткое. Замечательно. И пылить не должно, и при падении больно не будет».
— А я думал, ты вышел на поле боя и отсчитываешь минуты, — вернулся Хинг. Дух переоделся. Его тело от шеи до колен закрывали блестящие доспехи. — Согласно выторгованным условиям, мог бы уже парочку отыграть.
— Обманом? Не мой метод. — Андрей не мог понять, зачем неуязвимому таскать на себе железо.
— А зря, с некоторыми врагами иначе нельзя. Не обманешь ты — обманут тебя.
— Я думал, что вы мне не враг.
— Пока мы не ступили на арену. А там я буду действовать, как Нарл. И ты должен биться насмерть. О моей неуязвимости знаешь?
— Наслышан.
— Однако боль я чувствую, как обычный человек. Начнем?
— Пожалуй.
Первый же шаг по очерченной площадке едва не стал для Фетрова последним. Острие копья резко устремилось к сапогу вождя, и лишь выработавшиеся за последнее время рефлексы спасли циркача от увечья. Парень резко подпрыгнул в воздух, упал на правый бок, откатился в сторону и только потом вскочил на ноги. И снова пришлось уклоняться от молниеносного выпада. Наконечник пронесся возле левой щеки, а на обратном ходу… Зугу-воину показалось, что древко копья изогнулось крюком, который прошелся по волосам пригнувшегося Андрея.
«Как такое возможно? Да он вообще в пяти метрах от меня стоит! А ведь обещал без магии!»
Парню снова пришлось использовать прыжки и падения, чтобы избежать ранения. Сомнений не оставалось: оружие противника могло удлиняться, изгибаться…
— Вождь, ты не забыл про плеть?
— Всему свое время, Хинг.
Следующий выпад Фетров отбил ударом в полплети и тут же захватил копье, развернув бич в полную длину. Мощный рывок просто обязан был вырвать оружие из рук противника, но дух, видимо, обладал недюжинной силой. Он удержал древко, которое стало укорачиваться.
«Ах ты!..» Ученик Нзога раскусил задумку соперника и волной сбросил плеть с копья за мгновение до того, как свободная рука железнорожника оказалась на месте захвата.
Азарт боя увлек циркача. Он начал ответную атаку, используя прострельные выпады. Утяжелитель бича разил неприятеля, словно пуля. Кровь выступила на щеке, шее и ноге соперника.
«Где же твоя хваленая неуязвимость? Эдак еще умрешь прямо на арене. И кто мне потом топор выдаст?»
Фокусник старался целиться по не защищенным доспехами частям тела Хинга. Каждая пятая попытка венчалась успехом, и Андрей решил, что победа у него в руках.
Хозяин подземелья на это и рассчитывал. Уйдя в глухую оборону, дух готовил коварный удар. Получив очередное ранение в ногу, он упал на одно колено и тут же бросил копье в противника. Циркач был вынужден уходить из-под удара. Поворачиваясь, он увидел, как удлинившаяся рука соперника поймала бич. И почти сразу до слуха донесся звук летящего с большой скоростью предмета.
Фокусник резко развернулся, поймал посланный в спину клинок и с силой отправил в Хинга. Нож рассыпался в прах возле носа железнорожника.
«Елки-метелки! Он же обещал!» — Фетрову очень хотелось высказаться о подлом коварстве духа, но он понимал, что это ничего не даст.
А Хинг уже наматывал бич себе на руку:
— Вот ты и без оружия, зугу-воин.
— Не совсем. — Циркач вытащил кинжал с черной жемчужиной и приготовился к ближнему бою.
Андрей успел выбрать цель на теле противника и собирался прыжком сократить расстояние до врага, как вдруг почувствовал, что его схватили за ногу. Взглянув вниз, он увидел, как копье, недавно пролетевшее мимо, словно змея обвило лодыжку и не собиралось ее отпускать. В итоге Фетров потерял все свои преимущества, а в руках коварного противника появилось другое оружие, близнец первого.
— Елки-метелки! — Зугу-воин рванул плеть с такой силой, что едва не вывихнул себе плечо.
Дух снова устоял.
И тут себя решил проявить подарок котерза. Бич, захваченный малоросликом, начал самопроизвольно удлиняться. Сотворив петлю на участке между соперниками, плеть накинула ее на Домоседа и сразу ощетинилась сотней шипов, пронзивших насквозь и шею, и руку железнорожника. Раздался громоподобный рев. Хинг не соврал: он испытывал жуткую боль — даже копье уронил. Бич тем временем получил свободу и бросился освобождать ногу Андрея. Оказалось, остроухий длиннохвост мог испускать огонь даже малой, отдельно взятой частью своего тела. Небольшой пламенный (в прямом смысле этого слова) поцелуй — и оружие малорослика обратилось в бегство. Оно вернулось к хозяину и слилось воедино со вторым копьем, которое немедля прыгнуло в руку Хинга.
Фетров только теперь заметил, как быстро залечиваются раны на теле противника. Несколько секунд — и дыры от шипов затянулись. Дух совершенно не потерял боеспособности и в следующую минуту снова пошел в атаку. Его оружие завертелось в руках, словно пропеллер, создавая надежный щит против любого летящего предмета. Потом арену озарила ослепительная вспышка — и к парню опять устремился смертоносный наконечник. Если бы не уникальный слух, который, несомненно, обострился после возрождения в коконе, Андрей наверняка бы получил ранение в голову. Отшатнувшись, фокусник буквально кожей ощутил пролетевший мимо снаряд и даже получил царапину от наконечника, обернувшегося ощетинившимся клинками ежика. Ослепленный ярким светом, зугу-воин не видел его, как и второй выпад коварного врага. Волшебное оружие отрастило себе с обратной стороны стальное лезвие, в очередной раз метнувшееся к шее землянина. При этом «ежик», прикованный к древку тонкой цепочкой, уже совершал обратное движение, стремясь зацепить противника.
Слух снова спас змеиного короля. Андрей прыгнул вниз, сделал перекат, выполнил целый комплекс упражнений из начального курса Нзога, сочетая их с атакующими ударами плети… И все это — ориентируясь только на слух, поскольку в глазах вождя сумеречников временно поселились солнечные зайчики.
«Ах ты гад! И это мудрый Хинг?! На кого он работает? Нарлу угодить хочет?»
Зрение вернулось. Фетров начал впадать в ярость. Если бы не постоянные наставления пастуха о том, что нельзя идти на поводу у собственных эмоций, ученик дал бы волю прорывавшемуся гневу.
«Может, он именно этого и добивается? Хорошо, пусть так и будет выглядеть!»
Фокусник, нацепив на лицо злобную гримасу, издал воинствующий клич и бросился на врага. Плеть словно решила подыграть владельцу. Она носилась взад-вперед как бешеная, каждый раз стремясь угодить в кисть, удерживавшую копье. Иногда это ей удавалось. Вскоре движение оружия в руках противника замедлилось.
— Все, пять минут прошло! — внезапно прокричал Хинг. — Бой закончен, ты победил.
Андрей остановил конец бича в сантиметре от лица малорослика, а затем отработанными до автоматизма движениями быстро сложил плеть в походное состояние.
— А ты молодец! Меня еще никто так не гонял по арене.
Неуязвимый дух был само радушие. Он сделал несколько шагов к Фетрову и вдруг мгновенно удлинившимся копьем произвел подсечку. Парень оказался на земле, больно ударившись затылком, а Хинг уже наносил, как казалось, финальную точку в поединке. Копье вонзилось в покрытие арены возле виска упавшего.
— Рано ты расслабился, вождь. Я же предупреждал: буду драться, как Нарл, а у него правил не существует. Хотя, возможно, курмистр и не смог бы нанести точный удар с клинком в сердце. — Малорослик подергал за торчавший из его груди кинжал с черной жемчужиной, пытаясь вытащить, но не смог. Оставив эту затею, он продолжил говорить как ни в чем не бывало: — Но полной гарантии нет.
Фокусник поднялся. Он и сам не мог вспомнить, когда метнул оружие. Все произошло слишком быстро. Получалось, что сработал инстинкт, которого раньше Андрей у себя не замечал.
— И кто из нас победил?
— Условие поединка выполнено. Мы сражались шесть с половиной минут. Так что топор ты получишь. Мало того, в награду за доставленное мне удовольствие ты имеешь право попросить о любом одолжении. Но сначала небольшой отдых. Надеюсь, теперь не откажешься от хорошего обеда? Мое неуязвимое тело, к примеру, регулярно требует энергетической подзарядки, особенно после такой разминки. Давно я не получал в нем столько дырок.
Массивный стол, скорее похожий на большую лавку, сервировали призраки. Особых изысков на глиняных тарелках не было: грибы, лепешки, напоминающая овсянку каша и кисель. Хозяин оказался вегетарианцем. Он ненадолго отлучился и вернулся к столу без доспехов, но с небольшим топориком, который положил рядом с блюдом, словно столовый нож.
«И это знаменитое оружие Хинга?!» — удивился Андрей.
Колун в виде трапеции имел двойное назначение. Его заостренной частью явно много рубили, о чем свидетельствовали три зазубрины на лезвии, а обух, заканчивавшийся прямоугольной площадкой, служил молотком. Ни витиеватых рисунков, ни каких-то магических знаков на этом инструменте Фетров не обнаружил. Даже выточенное из кости топорище и то не отличалась особым блеском. Складывалось ощущение, что его создатель нашел подходящий мосол, тщательно обглодал и, проделав в колуне сквозную дыру, загнал туда кость обломанным концом.
— Ты не обижайся, вождь, что я подло вел поединок. Для тебя же старался. Нарл, если придется с ним схлестнуться, будет еще более коварен, и любое благородство с твоей стороны обернется бедой. Поэтому, встретившись с курмистром, помни лишь одно правило: убить его нужно при первой же возможности, потому что второй может и не представиться. Именно так повелитель Кургстага ведет себя с каждым, стоит ему почувствовать малейшую опасность.
Хозяин пещеры одновременно ел и разговаривал.
— У курмистра моя девушка. Пока она не окажется в безопасности, я вряд ли смогу воспользоваться вашим советом.
— Зачем ему твоя женщина?
— Из-за зеркального взгляда, наверное.
— Ценный дар. Такую он не отпустит.
— А если попробовать ее выкупить? — с надеждой спросил фокусник.
— Думаешь, у Нарла мало богатств?
— Таким обычно всегда мало. Может, не денег…
— А ведь ты прав. Есть одна вещица, которую курмистр раньше очень хотел заполучить, — задумчиво произнес Хинг. Он еще раз попытался вытащить клинок из груди, но сталь упорно не желала покидать живые ножны.
— Топор? — предположил Фетров.
— Нет. — Дух взял в руки древнее оружие. — Эта вещь для него никакой ценности не представляет. Нарл же не собирается становиться вождем железнорожников.
— Да я бы и не отдал ему топор, но это было бы хорошим поводом подойти на близкое расстояние.
— У него много охранников, не подпустят. Однако… — Хинг устремил взгляд в потолок. — Ты про амулет неуязвимости слышал?
— Доводилось.
— Смотри.
Собеседник расстегнул рубаху. На тонкой металлической цепочке висел диск, образованный тесно переплетенными между собой зелеными (скорее даже медными) лианами и украшенный в центре изумрудом. Сам диск в диаметре не превосходил пяти сантиметров, но его оправа, составленная из девятилучевых звезд, зрительно увеличивала амулет вдвое, при этом лазурные звездочки, казалось, не имели связи с центром, а просто висели в воздухе.
— Нравится?
— Красиво! — оценил фокусник.
— За него Нарл многим готов пожертвовать. Но медальон я тебе не дам, иначе сразу стану таким же бестелесным духом, как и другие.
— Я и не смею просить…
— Смеешь. Все что угодно. Кроме него. Хочешь, пойдем в оружейную? Там у меня много ценных вещей можно найти.
— Благодарю, не надо. — Помня напутствие Лоору, Андрей понимал, что амулет ему не получить, и перевел разговор на основную тему: — Скажите мне лучше, как с помощью топора избавить железнорожников от проклятия?
— Ах да! — Хинг подвинул древнее оружие гостю. — Тут ничего сложного. Кто из претендентов сможет этим топором сам себе отрубить руку — тот и вождь. Когда отдашь ему ключ, злой рок отступит.
— Зачем же человека увечить? Неужели так было всегда?
— Сейчас времена более суровые. Поэтому нужен человек, готовый пожертвовать всем ради других. Причем это решение претендент должен принять очень быстро. Если после твоих слов пройдет больше минуты, а он так и не отважится, — значит, не подходит.
— Брр, — передернуло Фетрова, стоило ему представить эту жуткую процедуру. — А он не умрет от потери крови прежде, чем станет вождем?
— Умрет — значит, не тот человек.
— И что потом с топором делать? Однорукий должен будет вернуть его вам?
— Топор еще пригодится, как, впрочем, и ключ. — Хинг допил кисель и поставил чашку на стол.
— Зачем?
— Если у тебя не пропало желание латать дыры между мирами, без них не обойтись.
— И что я должен сделать? — Андрей уже успел забыть о главной проблеме, не решив которую не было смысла решать и все прочие.
— Попроси любого шамана железнорожников, чтобы он обратился к духам колючего тумана. Я с этими ребятками не в ладах, но они должны знать, где на поверхность нашего мира выходит пелена мутного страха. Она выглядит как обычная стена из густого пара и на любого человека, вошедшего в дымку, напускает одну за другой волны животного ужаса.
— Кажется, я такую уже видел в Жарзании.
— Она существует в любом мире, но в каждой реальности имеется свой особенный артефакт, позволяющий найти там мозаику мироздания. Топор укажет путь среди непроглядного пара, ключ отопрет дверь в хрустальный зал. Внутри будет нечто, что и следует починить.
— А как это «нечто» выглядит?
— Думаешь, я все знаю? Увы! Кто я такой? Всего лишь дух. Мне нет и тысячи лет. А тайн в нашем мире — что листьев на дереве. — Хозяин пещеры поднялся. — Однако учти: найти хрустальный зал способен только тот человек, который уже сумел пережить свой самый большой страх. Другой умрет в тумане, не дойдя до нужной двери.
— А что является самым большим страхом?
— У каждого свой. Обычно от него сердце останавливается, — ответил Хинг.
Фетров поднялся. Он взял топор в руки и попытался его как-то пристроить под одеждой, чтобы древнее оружие не бросалось в глаза.
— Давай покажу. — Хинг вытащил из кармана веревку, соорудил петлю. — Сними куртку, вождь.
Топор занял место под мышкой, словно кобура с пистолетом. Когда циркач оделся, разглядеть посторонний предмет за грубой тканью было непросто.
— Благодарю.
— И тебе спасибо, вождь. Своим мастерством ты меня сильно порадовал. Можешь смело считать себя зугу-воином первого ранга.
— Сочту за честь. — Андрей ласково погладил плеть, подчеркивая, что в этом и ее заслуга.
— А теперь скажи, что ты хочешь получить от меня в подарок? Кроме амулета, можешь просить что угодно.
Андрей долго ждал этого предложения и уже начал тревожиться, что оно не поступит, а напоминать об обещании самому не хотелось.
— Нужен ваш совет. Не подскажете, как мне освободить девушку?
— Так и думал, что ты заговоришь о ней. Эх, молодость! — вздохнул железнорожник. Он сдвинул шлем на лоб и почесал затылок. — Что ж, думаю, имеется один способ. Только готов ли ты к нему?
— Сделаю все, что скажете. Надо будет умереть — умру.
— А вонзить себе нож в самое сердце сумеешь?
— Э… — Фокусник несколько стушевался. — Пожалуй, нет. Как я смогу уничтожить Нарла, если убью себя?
— Я не говорил о самоубийстве, вопрос звучал по-другому. — Хинг в третий раз дернул за рукоять кинжала и вырвал его из груди. — Наконец-то! Хороший у тебя клинок, сердце никак не хотело с ним расставаться.
Все это время Фетров убеждал себя, что клинок в груди — всего лишь трюк, не более, но сейчас от увиденной крови и открытой раны, землянину стало не по себе.
— Моя грудь защищена знаком, вряд ли я сумею ее пробить, — отведя взгляд, ответил парень. — А попасть себе в сердце со спины… это изловчиться нужно.
«Елки-метелки, соленый огурец! Он совсем свихнулся?! Где же это видано? Желающих наделать дыр в моем теле и так предостаточно! И я лезть вне очереди не желаю, хоть убейте!»
— Что ж, придется тебе эту проблему решить как-то по-другому. — Дух передал окровавленное оружие. — Запомни главное: твой клинок, просидев в моей груди четверть часа, приобрел весьма ценное свойство, которым теперь будет обладать целую неделю. Не догадываешься какое?
— Нет. — Андрей старался не глядеть на окровавленное лезвие.
— Если пронзить им сердце любой живой твари, она станет неуязвимой ровно на то время, которое кинжал торчал во мне. Все раны на теле будут затягиваться, и ни яд, ни магия не смогут причинить ни малейшего вреда. В общем, все признаки неуязвимости налицо.
— И что это даст? Пока я доберусь до Вероники, ее сто раз могут убить.
— Ты не понял. Я не могу отдать тебе талисман, но ты получишь очень хорошую подделку. Покажешь ее курмистру, предварительно рассказав байку, как выживший из ума Хинг подарил тебе амулет. Нарл знает, что сила артефакта сохраняется лишь в том случае, если вещь подарена. Страстно желая ее заполучить, курмистр будет вынужден выполнить любую твою просьбу.
— Доказательством, что амулет настоящий, станет торчащий в моей груди кинжал?
— Зачем же? Нож не стоит показывать врагу, да и носить его в груди — занятие не из приятных, уж поверь мне. Просто Нарл, как только увидит медальон, обязательно захочет проверить его силу. Мечом, ядом и колдовством. Если он не распознает подделку, тогда появится реальный шанс освободить девушку. Только учти, времени у тебя будет очень мало. И еще… — дух указал на клинок, — сразу после удара ты на десять минут потеряешь сознание, почти умрешь.
— Почти? — недоверчиво переспросил фокусник.
— Со стороны от трупа точно ничем отличаться не будешь. А когда очнешься, вытаскивай кинжал и — бегом к Нарлу. Второй попытки не будет. По этой же причине клинок в сердце лучше не оставлять. Через четверть часа неуязвимость закончится…
— То есть использовать нож нужно неподалеку от логова курмистра? А как туда пробраться?
— Дам тебе проводника, он по катакомбам выведет прямо в покои Нарла. Как действовать, решишь на месте. Жаль, мне наверх пути заказаны.
— Почему?
— И для духов существуют правила, которые ни в коем случае нельзя нарушать. Особенно для тех, кто решил оставить себе тело. Думаешь, меня зря зовут Домоседом? Моя обитель — подземные глубины. Чем ближе к поверхности, тем беспомощнее я становлюсь.
— Вы и так много для меня сделали. Спасибо.
— Не стоит. Тебе предстоит сотворить гораздо больше для тех, кто наверху. Удачи, Жизнедар!
«И этот туда же! Один раз наградят кличкой, потом не отмажешься. Кого ни встретишь — так и норовят обозвать!»
— Вы обещали показать дорогу к курмистру, — напомнил фокусник.
— Иди за ним. — Хинг махнул рукой, и у ног Андрея появился светящийся колобок.
Шарик весело покатился к выходу.
— До свидания! — поспешил за проводником Фетров.
— Ты, главное, не промахнись, вождь. И помни: иногда для того, чтобы спасти, нужно убить.
«Опять загадки? Хотя, может, он и прав? Для спасения Вероники мне наверняка придется кого-то убить. Хорошо, если это будет только Нарл».
