Глава 13

На протяжении всего ритуала координатор не сводил с Эльвиры восхищенного взгляда. Готовность вмешаться в любой момент читалась в его глазах, но женщина действовала безупречно. Наблюдая за ее движениями, координатор признавался себе, что более профессиональной работы он еще не встречал. Протеже церкви управляла магами, как опытный дирижер управляет своим оркестром. Выполняя ее команды, операторы действовали единым организмом. Граф еще не встречал настолько одаренных магически. В какой-то степени женщина превзошла даже его. Она чувствовала силу каждого, точно направляя ее в нужное русло.

Тем горше было сознавать тот факт, что послушница оказалась предателем. Смертельное заклинание дрожало на кончиках пальцев в ожидании момента истины. Стоит последней Печати встать на место, как женщина постарается убить всех вокруг. В этом Граф ни минуты не сомневался. Именно она заварила кашу, которую сейчас расхлебывают по всему городу.

Понятно, что ритуал с Печатями — это ключ ко всему. Это аксиома. Истина, не требующая доказательств. Информацию о запретном искали многие, но безрезультатно. Работа Власова — отлавливать «любопытных», и высочайший уровень квалификации генерала надежно хранил секреты тринадцатого отдела. В вопросы безопасности Граф не совался никогда.

И кто мог знать, что у святош есть собственные маги такого уровня? Верхушка церкви изначально была настроена к сверхам крайне негативно. Слишком часто инициация сопровождается смертями. Многими смертями. Выходит, что тринадцатый отдел собственноручно выдал врагу все секреты. Два месяца понадобилось, чтобы собранная Эльвирой команда вычислила место и, вырезав охрану, взяла ключника в плен. Женщине было мало сухой теории, она нуждалась в подопытном кролике. И Граф сам отдал ей Салеха. Не предусмотрел! Не догадался! Удача, что Печати требуют живого ключника, иначе пленник давно был бы мертв.

Утро. Бессонная ночь, полная размышлений, дала о себе знать. Мешки под глазами, потухший взгляд и заострившееся лицо — в облике координатора начало проглядывать что-то хищное. Тяжелое решение не прошло даром.

— Держись, Петр. Так или иначе, но сегодня все закончится, — сказал он своему отражению в зеркале.

Взгляд мага затвердел, и по стеклу зазмеились трещины.

И все же Граф был полон сомнений. Никто не мог знать об истинном значении ритуала. Чтобы расколоть заклинание, надо иметь особый склад ума и талант от бога. Спустя шесть часов координатор понял, что был слишком самоуверен. Эльвира действовала как человек, прекрасно знающий всю подноготную. Она непринужденно обходила подводные камни, словно замечая их. Там, где координатор брел на ощупь, Эльвира двигалась легко и непринужденно. Из всех ключников лишь двое могли поспорить с такой соперницей. Сам Граф и этот странный оборотень — Ящер. Первый — опытом, а второй — голой силой. Ловкостью плетения Эльвира превосходила обоих.

Девушка оказалась смертельно опасным противником, но отменять ритуал нельзя — этого не поймет никто. Ни президент, ни церковь, ни генерал-лейтенант Власов, который ни о чем не догадывается. Осторожный начальник мог все отменить, а тянуть с Печатями нельзя. Граф ощущал это всем сердцем и пошел ва-банк, ни секунды не сомневаясь, что сможет справиться с Эльвирой. Удерживать смертельное заклинание на привязи в течение пяти часов было невероятно тяжело, но координатор не обращал внимания на усталость. До цели было рукой подать, а она, как известно, оправдывает любые средства.

Ритуал подходил к концу. Операторы увязывали последние сегменты, сплетая сеть воедино. Еще несколько минут — и все начнется. Самый удачный момент для нападения. Эльвира должна атаковать, и задача координатора — упредить удар.

Граф поджал губы. Ни послушница, ни деловитые святоши из ее эскорта не вызывали подозрений. Девушка вела себя безупречно. Рисковать нельзя, так что убивать придется всех. Оправдаться будет сложно, но у ситуации всего два исхода. И ни в одном из них координатор не доживает до следующего утра. Нормально. Так и должно быть. Но какова чертовка!

Маг мысленно вернулся в прошлое. Если не брать в расчет пропажу Салеха, то первым звоночком был подъем кладбищ. Все ритуалы пришлись на прорехи в сети, а такой информацией могла обладать только она. Всех магов тринадцатого отдела перепроверили неоднократно. Пусто. Среди его людей не было предателей, за это Граф ручался головой. Разбередив кладбища, Эльвира прощупала силы «чертей»: чувствительность оракулов, скорость реагирования, численность и навыки боевых групп. Сомнений не оставалось — отдав на растерзание мелкий ковен, девушка приставила своих вампиров. Следить и наблюдать, но не вмешиваться. На одного такого и наткнулся Ящер — непослушный попался кровосос. Кукловод хренов. Рассуждения координатора оказались очень близки к истине, именно тот случай заставил Эльвиру разработать татуировку-ошейник.

Следующий пункт плана — обострить обстановку в городе. По ее приказу убили Золушку — мага-преподавателя, горячо любимую и уважаемую. Каких трудов стоило сдержать людей Косты, до сих пор вспоминать неприятно. Пришлось выслушать много нелестного о собственной мягкотелости. Спецназовцы никогда не отличались сдержанным характером, как и все сверхи, они были слегка анархистами. Иногда эти черты проявлялись очень не вовремя. Повезло, что, помимо вспыльчивости, природа наделила их мозгами. Боевики были еще и грамотными специалистами-профессионалами. По-другому нельзя — не выживешь. Удалось объяснить, что их дергают за ниточки, и главная задача — достать кукловода, а вырезать вампиров они еще успеют.

Хуже другое, у смерти Ольги Крестовой имелось второе дно. Ее похороны превратили в бойню, с помощью которой вампиры объявили городу войну. Точнее, войну объявила Эльвира. Среди бела дня процессию одаренных расстреляли из гранатометов. От начиненных взрывчаткой смертников и серебряных гранат погибло почти два десятка магов, и хотя почти все были новичками, репутации «чертей» был нанесен непоправимый урон. Вампиры почувствовали слабину, и город запылал. Хитрая гадина ухитрилась прижать Протасова. Да так крепко, что начальник службы безопасности оставил бреши в защите и застрелился. Чем она зацепила «стального деда», не смогли выяснить до сих пор.

И теперь пришло время собирать камни.

По приказу Графа поляну окружила двадцатка сильнейших магов. Лучшие боевики Москвы не вмешивались в создание Печати, сберегая силы. Девчонка вполне могла натравить на них половину московских вампиров, но даже при таком раскладе шансов ей не дадут. Маги выиграют достаточно времени, чтобы прикончить Эльвиру и шагнуть в бесконечность. К этому координатор стремился весь последний год и не собирался проигрывать. В момент триумфа все решают секунды, все внимание сосредоточилось на Эльвире. Решение принято, сомнения отброшены. Стоит Печати встать на место, и удар будет нанесен. Точка. Ошибка исключена.

Время! Последний стежок лег в положенное место, и магический толчок всколыхнул пространство над столицей.

— Пора, — выдохнул Граф и опустил веки, отпуская заклинание на волю.

Самоуверенность — вот что губит великих. Эльвира точно просчитала координатора. Сосредоточив все внимание на женщине, он упустил из виду появление новой фигуры. Забыл. Проворонил. Сузил обзор там, где надо было глядеть шире. Ожидал пакости от ведьмы — и проворонил удар в спину. Ментальный удар не дотянулся всего несколько метров, когда взметнувшийся из-под земли полог вздрогнул и прогнулся, прикрывая женщину от удара.

Прах Эль. Заклинание, способное противостоять самим ключникам. Изрядно потрепанный, он двигался по городу, впитывая в себя жизни случайных прохожих. И этой силы вполне хватило, чтобы отразить смертельный удар. Огромный пласт черного тумана осыпался на землю, но гораздо больше осталось неповрежденного. И тьма перешла в атаку.

В мгновение ока она опрокинула защиту операторов. Уставшие маги не могли сопротивляться мощному заклинанию, играючи проломившему их защиту. Остатки жизни стремительно покидали сверхов. Тьма била во все стороны, без разбору. Почти одновременно погибли наблюдатели от церкви. Их убило с какой-то изощренной жестокостью, словно у Эльвиры был зуб на священников. Не прекращая кричать от боли, они съеживались и падали на землю, рассыпаясь тленом.

Черный туман подобрался так скрытно, что нападение оказалось полной неожиданностью. Маги сканировали пространство в поисках эманаций нежити, а скрученное заклинание фонило очень слабо. Даже Граф принял его за остаточный фон располагавшегося неподалеку Качаловского кладбища.

Свободные от ритуала маги оказались отрезаны друг от друга. Без возможности объединить силы им оставалось только отсиживаться за своими щитами. Тьма облепила защиту каждого, пресекая все попытки позвать на помощь. Все, как один, были заперты в персональных карцерах. Наедине с собственными страхами, окруженные сферой молчания. Лишь Графу оставили возможность наблюдать за чужим триумфом.

Растянутая над столицей сеть легко впустила новую ключницу в святая святых — к узлам настройки. И лишь железная воля координатора помешала ему снять щиты и сгореть в объятиях мрака. Потому что гореть от стыда было страшнее. Заклинание Эльвиры было построено на других принципах. Гораздо более кровожадных. Женщина без раздумий вплетала в завесу кровавую магию вампиров.

Без лишних слов женщина запустила последний этап ритуала. Лишь иногда она бросала в сторону координатора торжествующие взгляды. Ей было чем гордиться, свой последний козырь девушка разыграла великолепно. Тьма, вампиры и личинки паразитов надежно сковали всех магов столицы. Ну почти всех.

Армейцы подтягивали к отдельно стоящей шестнадцатиэтажке тяжелую технику. Приданная для усиления, группа магов следовала в отдалении. Здание охватили кольцом, отрезая любые пути к отступлению. Здесь это было легко сделать, в отличие от второго адреса, где находился целый жилищный комплекс. Перекрыть его — задача практически невозможная. В этот момент туда сгоняли всех, кого только можно. Людей не хватало катастрофически.

— Если они не ошиблись, значит, пакость засела в этом доме.

— Евгения редко ошибается, но сканирование ничего конкретного не дает. Там какая-то муть, но живых нет. Это я могу гарантировать.

— И все-таки, — подполковник замялся, — сносить здание в центре столицы по непроверенным данным…

— Под нашу ответственность! — отрезал Коста. — Письменный приказ вы уже получили.

Кореец лично общался с Женей, и полученная информация его откровенно напугала. Город вполне мог превратиться в магический аналог Чернобыля. С той лишь разницей, что люди будут умирать не от радиации, а в щупальцах глистообразных тварей. Если для их рождения понадобились жизни пятисот человек, то потенциал живучести у них огромен. Уничтожать их следует без промедления, не считаясь с потерями. Кореец благодарил всех богов, вымышленных и настоящих, что его люди лично законопатили всю канализацию. Сунуться туда сейчас равносильно самоубийству.

— Дело не в приказе. Я не за погоны переживаю, — оскорбился армеец. — Вдруг вы ошиблись?

— Я бы рад, но это не так. Начинайте.

Получив команду, тяжелые машины неторопливо развернулись. Понадобилось два залпа, чтобы здание, вздрогнув, сложилось как карточный домик. Магическая подстраховка не понадобилась, армейцы знали свое дело и уложили снаряды с филигранной точностью. Земля взбрыкнула, сбивая людей с ног. Несмотря на порядочное расстояние, клубы крошки бетона и каменные осколки ударили во все стороны, заставляя кашлять и отворачиваться. Очертания завалов скрылись в пылевом облаке.

— Приготовиться! — отрывистая команда побежала по кольцу.

Защелкали предохранители.

Люди сомневались — это было написано на лицах. Живущие по старым законам, они не верили, что в этом аду можно выжить. И совершенно напрасно. Магия сильно исказила реальность. То, что было невозможно раньше, теперь стало просто трудноосуществимо. Тишина. Неподвижность. И оглушительное напряжение.

— Кажется, ваша дамочка ошиблась. Никаких монстров тут нет.

Полковник слегка разочарованно повернулся к корейцу. И в то же мгновение в руинах сдвинулась бетонная плита. И заголосила на разных частотах рация.

— Вижу движение…

— Огонь по готовности.

— Вижу цель, открываю огонь.

— Огонь, мать вашу, огонь!

— Вот это скорость. Мля, не могу прицелиться.

Надо отдать должное, в спецотряд брали только очень сильных духом. И проверке на психологическую устойчивость уделяли гораздо больше внимания, нежели физической подготовке. Отданных под руку Власова армейцев натаскивали на войну с весьма специфичными противниками: зомби, вампирами, низшими демонами и другими тварями вне всяких классификаций. За их состоянием следили сами маги, их месяцами не выпускали с полигонов. Каждый боец обходился государству в круглую сумму, и эти деньги платили. Ворчали, но платили. Чтобы окончательно не выпускать власть из рук, чтобы иметь свой рычаг давления на зарвавшихся одаренных. И еще ради таких вот случаев. Когда на кону жизни простых граждан.

Армейцы выдержали. Крестились, молились, матерились во весь голос и стреляли, стреляли, стреляли. Перед несущимися к кольцу спрутами выросла стена серебра. Воздух гудел от количества сжигаемых боеприпасов. Около пятидесяти клубков из щупалец одновременно выбралось из-под упавшего здания. И серебро на них практически не действовало. До солдат добралось больше половины тварей, и люди начали умирать. Умирать быстро, но от этого не менее мучительно. Не снижая скорости, паразиты ворвались в шеренгу бойцов, выбрасывая увенчанные острыми жалами конечности. Их когти легко пробивали бронежилеты последней категории, проникая глубоко в тела солдат. Нескольких мгновений хватало осьминогу, чтобы «осушить» человека, превращая в мумию, и броситься к следующему. Пища усваивалась тут же, на глазах затягивались полученные раны, в то время как высушенная мумия человека падала на землю, гремя обмундированием.

Три создания рывком преодолели огромное расстояние и в несколько взмахов распотрошили бэтээр. Их клинки играючи взломали не рассчитанную на такой уровень магическую защиту. Выковыривая людей из металлического брюха, паразиты быстро пожирали их, стремясь подлечиться. Конец их трапезе положил один из членов экипажа. Дергающийся в лапах чудовища человек подорвал боекомплект выстрелом из огнемета. Опрокинутые на землю люди стремительно поднимались и, словно берсерки, бросались в бой. В этой бойне человеку не место, он трусливо отступил в глубины разума, уступив место зверю.

Даже маги оказались уязвимы перед напором тварей. Молодецки ухнув, один из сверхов ударил сведенными ладонями сверху вниз, рассекая врага пополам. Спустя секунду одна из половинок уже облепила его. В это же время вторая целеустремленно ползла к медленно отступающему солдату. Парень судорожно дергал затвор, не отводя глаз от полудохлого месива. Действие абсолютно бесполезное — последнюю обойму он только что высадил в упор, убив своего товарища вместе с налипшей на него дрянью.

Не вмешайся Коста, и через несколько минут тварей стало бы две. Кореец перемолол умирающего мага вместе с прилипшей к нему тварью, а следующим кинетическим ударом размазал по асфальту и меньшую часть. Поблагодарить мага армеец не успел. Отвлекшись, он не заметил опасности — и сразу десяток щупалец нанизали его, словно странного вида бабочку. Все, что смог сделать Коста, — издалека рвануть кольца с гранат. Взрыв разметал тело человека вместе с монстром. Бой продолжался.

Я несся по городу на сумасшедшей скорости. Ветер свистел в ушах, оставляя визг Женьки далеко позади. Девушка кричала как сумасшедшая. Вцепившись пальцами в мои заушные впадины, сейчас она меньше всего напоминала могущественного мага. Сразу после допроса Василек подняла на уши всех. В эту минуту к Графу стекалось подкрепление со всего города. Маги спешили, как могли, но движение сильно затрудняли кровососы. Закат выпустил нежить на волю, а две оставшиеся личинки превратили спальные районы в поля боевых действий. Нам повезло, что мы застали свою тварь в начале цикла. Судя по сводкам, они размножались с умопомрачительной скоростью. Жрали и делились, жрали и делились. Всего за три часа паразиты вырезали несколько домов, превратив их в филиалы морга с иссушенными телами жильцов.

Прямое столкновение явно показало, что оставлять заразу без присмотра нельзя ни при каких условиях. Вокруг районов образовалась карантинная зона, проскочить через которую не смогла бы и мышь. Церковники, маги, армейцы — на блокаду бросили отборные войска. Стоит нескольким глистам прорваться за оцепление — и остановить заразу будет гораздо сложнее.

План Эльвиры был предельно прост. Ей требовалось создать в Москве как можно больше хаоса, чтобы успеть закончить свои дела. И, как это ни прискорбно, у ведьмы все получилось. Войска не могли прорваться к месту ритуала. Поэтому мы решили действовать по моему плану и двинулись на помощь Графу. Не стоит сбрасывать со счетов возможности двух ключников. Женькин опыт и моя удача вполне могут пригодиться. Умудрившись выжить во всех передрягах, я могу с чистой совестью считать себя везунчиком.

В дуэлях магов армеец бесполезен, поэтому тезка вызвался транспортировать пленницу в штаб. Вампиршу я самолично оттащил к машине, осторожно подцепив зубами. Лена пыталась протестовать, но мне было не до нее. Все мольбы вызывали лишь глухое раздражение:

— Влезла — расхлебывай.

— Я ничего тебе не делала, — шептала она. — Я же нравлюсь тебе. Саша, помоги, меня убьют.

— Замолчи, не до тебя.

Замок багажника щелкнул, отсекая болтовню Ливиан. Не люблю, когда меня используют. И кто меня осудит?

Заклинания Василька спеленали девушку по рукам и ногам, обезопасив армейца. И все равно я за него переживал. Александр — настоящий мужик, с характером, и мы успели подружиться. Впрочем, у него даже больше шансов остаться в живых. Если рассказанное Ливиан — правда, то мы с Женей лезем в самое пекло. А за достоверность Василек ручалась головой, вампиршу она колола жестко. Одних живописаний не хватило. Но в результате Лена рассказала все. Если раньше я только догадывался, что мастер-лекарь прекрасно разбирается в боли и способна ее причинить, то теперь я это знаю.

Стоило погрузить вампиршу, как мы столкнулись с очередной проблемой. Сами, конечно, виноваты, что поехали на одной машине, но от принятого решения я просто впал в ступор. Почему я? Предлагая свою помощь, я никак не ожидал, что меня оседлают. И до последнего не верил, что Василек решится на такое.

— Ты сдурела? Тоже мне, нашла арабского жеребца! Мы же спецслужба! Давайте просто конфискуем колеса.

— Слышь, жеребец, глаза разуй! Город пустой, у кого ты конфискуешь? — огрызнулась Женя. — Стой смирно, дай вскарабкаться.

— Куда нам? — обреченно уточнил я.

— Северное Бутово. Парк. Возле Качаловского кладбища.

— И чего вас так тянет в парки да на кладбища? Ладно, держись крепче.

Пока девушка мостилась на спину, мне оставалось лишь раздраженно шипеть. Чувствовать себя ездовым академиком было неприятно, но рассчитаться удалось быстро. Взяв с места в карьер, я летел по городу, словно правительственный кортеж. С той лишь разницей, что вместо сирены была Женя. Ее вопли распугали всю нежить в радиусе нескольких кварталов. А мне было здорово: ветер свистел в ушах, а от скорости захватывало дух. Так быстро я еще не бегал.

Должен признать, что девушка быстро привыкла, и через некоторое время вопли ужаса сменились криками восторга. Затем смолкли и они. Мы молча наслаждались ночной гонкой. Василек оказалась прекрасной наездницей. Ее тело прилипло к моему, и даже самые головокружительные кульбиты вызывали у девушки лишь восхищенные ахи. Ближе к концу мы настолько свыклись друг с другом, что уничтожили небольшую группу вампиров прямо на ходу. Свернув за угол, я нос к носу столкнулся с потрепанной кучкой нежити и, не снижая темпа, буквально втоптал их в асфальт. Спустя мгновение вспыхнули остатки группы. Три живых факела с криками разбегались в разные стороны.

— Ходу! Ходу! Не теряй времени! — скомандовала Женя.

Туфельки давно слетели, и девушка азартно пришпоривала меня голыми пятками. До цели оставался десяток кварталов, которые я сделал за пару минут.

Отходя от гонки, мы крались вдоль главной аллеи парка. Скрываясь под камуфляжем, я с удивлением наблюдал за Васильком. Девушка чувствовала себя словно рыба в воде. Передвигаясь между деревьями короткими перебежками, она неслышно скользила в темноте. Даже ночное зрение пасовало перед ее умением, настолько органично она скрывалась. Короткое платье, не предназначенное для прогулок даже по такому лесу, быстро превратилось в лохмотья. Стройные ноги обнажились до середины бедра и вспыхивали то тут то там, заставляя напряженно всматриваться в темноту. Смотреть по сторонам становилось все сложней, обнаженная плоть магнитом тянула мой взгляд.

«Черт, да ты хочешь ее! Саша, ты охренел? Выбрал момент!» — мелькнула в голове мысль.

Но, несмотря на недовольство собой, я ничего не мог поделать. Что-то во мне изменилось после нашей совместной поездки. Пришлось двинуть себе лапой в надежде, что проверенный метод сработает. Но и это не слишком помогло. Откровенно говоря, не помогло вовсе. Желание не проходило.

— Ты чего? — напряженно прошептала Женя.

— Ничего. Зверь буянит. Уже прошло, — соврал я, но скрыть плотоядный взгляд не удалось.

Причем характер этого голода я сам толком не понимал.

— Я поняла. Держи себя в руках. — Реакция девушки меня немного удивила. Такое чувство, будто она уже сталкивалась с подобным. — Подерешься, сразу полегчает.

— Подерешься! — буркнул я себе под нос извиняющимся голосом. — Тут непонятно, чего я больше хочу — переспать с тобой или сожрать тебя. Держись пока сзади, мне так легче.

Стараясь не оглядываться, я пополз вперед. Чтобы не отвлекаться на Женю, пришлось сделать небольшой крюк, изрядно отдалившись. Хотя оно и к лучшему, порознь у нас больше шансов. Тем более что ее навыки все же пасуют перед свойствами моей шкуры. Хамелеон — это хамелеон.

Напрягая чувства, мы крались вперед. И, несмотря на все старания, чуть не проворонили нужную поляну. Затянутая мраком, она практически сливалась с окружающей местностью. Марево отодвигало любой взгляд. Приходилось прилагать усилия, чтобы смотреть в нужную сторону. А там было на что посмотреть: перепаханное, вздыбленное поле двадцать на двадцать метров словно замерло в стоп-кадре. Ни единого звука не доносилось с этой стороны.

Мой взгляд зацепился за женскую фигуру буквально чудом. Она слегка покачивалась в такт одной ей слышимой музыки, и глаза среагировали на движение. Вот когда меня скрутило предчувствие неминуемой гибели. Отталкивая наше внимание, вместе с ней двигалась уже знакомая мне воронка.

Ведьма стояла в центре темного вихря, воздев к небу руки и сжимая кулачки. Растрепанные волосы вздымались ветром, хотя деревья вокруг поляны даже не шевелились. Напряженное лицо и кровь из прокушенной губы создавали впечатление, что женщина ворочает тяжеленные глыбы. Тело колдуньи было сплошь покрыто кровавыми разводами. Тишина и танцующая воронка создавали жутковатую, сюрреалистичную картину, будто вышедшую из-под кисти безумного художника. Мне стало жутко.

Так вот ты какая, Эльвира? Надеюсь, твоя немертвая сестренка нам не соврала.

— Ни хрена себе! — за моей спиной тихонько ахнула Женя. — Я предполагала, что нам хана и все плохо, но не до такой же степени!

— Что она творит? Ничего не вижу. — Это была правда, я тщетно пытался разобраться в происходящем. Пасовало даже магическое зрение.

— Она и не колдует — целиком ушла в сеть. Сука! Ковыряет настройки. Понятия не имею, что она делает.

— Бред, как это не колдует? А смерч?

— Телохранитель. Дрянь из кинотеатра.

Предсмертный холодок в груди только усилился после ее слов. С нашей последней встречи эта мерзость разрослась вдвое. На свободе она выглядела еще страшней. Можно даже не пытаться справиться с ней вдвоем. Шансов у нас нет.

— Есть шанс. — Я опять начал размышлять вслух, и Василек ответила на мои мысли. — Видишь куколки?

Я обыскал взглядом поляну и наткнулся на два десятка шаров. Облепленные прахом, они выделялись еще более темным цветом. Немудрено, что я не заметил их в первый раз. Я и смерч-то засек только потому, что эта махина двигалась.

— Вижу.

— Там внутри — наши. Стерва отсекла их и работает, а поодиночке они не выберутся. Видишь, ошметки валяются? Кто-то попытался. Она даже защиту не взламывает, потому что времени в обрез. Не успеет — крышка ей. — Женя сглотнула. — Только успеет, нутром чую.

— Надо увести вихрь. Вдвоем он нас раскатает. Не будет вихря — будет шанс. Или она отвлечется, или наших выковыряем.

— Я отвлеку, а ты…

— Нет, — я оборвал Женькины рассуждения. — Все наоборот. Я — отвлекаю, ты — взламываешь. Я быстрее, ты опытней. Или каюк.

Мы оба понимали, что выжить в гонке с торнадо практически невозможно. Я видел, с какой скоростью двигается эта хреновина. Только у оборотня есть мизерный шанс на спасение. Никакой опыт не поможет, когда нужно просто нестись сломя голову. Несколько долгих секунд Василек смотрела мне в глаза, пока не кивнула со словами:

— Спасибо. Три минуты. Максимум. И возвращайся. Я достану наших, и мы ей вломим.

— Выживу — сочтемся. Посоветуешь что-нибудь?

Женя пожала плечами:

— Не споткнись.

Я с трудом подавил желание ее куснуть. Против воли морда ящера ощерилась дебильной улыбкой. Буркнув что-то в ответ, я медленно пополз на поляну. Чем ближе, тем массивней становилась воронка, и все страшней было двигаться вперед. В какой-то момент я просто замер, не в силах пошевелиться. Пришлось бросить все силы на борьбу со страхом. Медленное передвижение только провоцировало ужас, и тело отказывалось повиноваться. Наверное, это меня и спасло. Зачем мне вообще туда ползти? Позднее я поражался своему идиотизму, но в тот момент решение показалось единственно верным.

Мой рев — едкое варево из бешенства и страха — буквально взорвал поляну. Ух, как я выложился! Жаль, что под рукой не оказалось очередного пугливого туриста с фотокамерой. Можно было спровоцировать дипломатический скандал. Закрыв глаза, я весь отдался этому чувству. Освободился от сомнений, выплеснув их наружу. Волна покатилась вперед и ударила в воронку. Меня не учили плести заклятия, но звериные чувства оказались не хуже. Смерч дернуло и оттолкнуло назад. Недалеко, но это показалось мне хорошим знаком.

Все! Мысли долой! Тело рвануло в сторону, уходя от мелькнувшей в воздухе тени. Пронесшись мне за спину, спица заклинания разнесла небольшое дерево в щепу. Пакость научилась новым фокусам? С какой-то сумасшедшей улыбкой я наблюдал, как в мою сторону медленно двинулась темная, вращающаяся махина. Гонка началась.

Земля взорвалась под лапами, когда я прыгнул в сторону. И все равно я чуть не опоздал — не ожидал таких скоростей от этой громадины. У Василька не было шансов, даже я увернулся с трудом. Человек разгоняется до тридцати восьми километров в час. Если напрячься, то маг выдаст вдвое больше. Гепард легко разгоняется до сотни, но от вампира ему не уйти. Оборотень догонит любого из них. Природа щедро одарила наши тела физически.

Вихрь двигался со мной на равных. Выручали резкие повороты и деревья. Я отталкивался от них и, не теряя разгона, несся дальше. Стоило мне сменить направление, как инерция уносила торнадо дальше. Чтобы встать на мой след, ему требовалось несколько мгновений и еще десяток секунд на набор скорости. После этого приходилось ломать очередное дерево. В любом случае после наших догонялок парк придется сносить. Смерч поднимал в воздух кубометры земли, оставляя за собой широкую просеку. Возвращаться к поляне будет непросто. Вся земля перепахана, как после ковровой бомбардировки.

Скорость нарастала. Цена ошибки — жизнь, и, если я правильно понял, — не только моя. Используя сеть над городом, Эльвира сровняет Москву с землей. Ответственность сковывала, нагоняя обреченность. Ошибаются даже боги, а я отнюдь не обладаю божественным началом. Пока мне везло, но с каждым разом становилось все сложней уходить от преследования. Я уставал, а тварь училась! Заклинание принялось маневрировать, а это очень плохо. Разрыв между нами сокращался все быстрее, приходилось петлять без перерыва. Башкой крутить некогда, окрестности мелькают, как в калейдоскопе, и рассмотреть что-нибудь просто невозможно. Я полностью положился на инстинкты, запретив себе оглядываться. Стоит зацепить бугорок, и все — крышка. К тому же каким большим ни выглядел парк, он быстро заканчивался. А выводить своего питомца в город — значит убить кучу людей. Махина пройдет его, как нож сквозь масло, перемалывая бетонные плиты и человеческие тела в однородную массу. Напитавшееся под завязку заклинание остановить не сможет никто. Нет, остается только парк.

Выдох, треск очередного дерева — и прыжок вправо. Хитрая тварь! Умнеет прямо на глазах, времени на разгон остается все меньше и меньше. Сколько мы уже пляшем? Минуту? Две? Скорость накладывает свой отпечаток, взгляду уцепиться не за что, все плывет. Быстрее. Мысли дергаются рывками, считать некогда. Время растянулось в бесконечность, а бешеная гонка все не утихает. Тело двигается, словно пружина, продираясь сквозь пространство. Еще быстрее. Воздух, земля, деревья — все мешает. Догоняет. На панику нет времени. Пора возвращаться. Еще немного, и меня зажмет. Крылья мне, крылья!

Заложив крутой вираж, я рванул назад. Не подведи, Василек. Я иду! Кажется, у нас получилось! Против воли глотку рвет победный рык. И, будто дождавшись мгновения моего триумфа, судьба не преминула отвесить хорошего пинка под зад. Очередной прыжок закончился катастрофой. Трухлявое дерево сложилось под моим весом, словно картонное.

Покатившись по земле, я стремительно терял набранную скорость. Во все стороны летели куски дерна и ошметки травы. Времени хватило лишь на то, чтобы вскочить на четыре лапы и грудью принять удар тьмы. Многотонная масса обрушилась сверху, сминая и прогибая чешую. Взрыв боли — и мое исковерканное тело отшвыривает в сторону. Прах льнет ко мне, словно навязчивая любовница. Сжимаясь, он стремиться проникнуть внутрь, проломить себе дорогу. Чешуйки хрустят, как карамельки на зубах ребенка. Хрустят, но держатся. Нутром чую — у меня осталось всего несколько мгновений. В том, что я еще жив, не было ничего удивительного. За время погони заклятие вытянулось в длинную темную ленту. И сейчас оно подтягивается, сжимаясь пружиной. Стоит ей распрямиться, меня просто перемелет. Давление нарастает с каждой секундой, и шансы выжить убывают с той же скоростью.

Тело дергается как в припадке, стараясь ухватить хоть что-нибудь. Впиться зубами и растерзать. Выручавшие все время инстинкты на этот раз подводят. Нечего рвать, нечего хватать и терзать. Заклинание нематериально. Прах расползается под моими ударами, чтобы спустя мгновение собраться снова и вонзиться в тело. Со стороны кажется, что по земле с ревом мечется облако тьмы. Словно десяток кошек бросили в черный мешок, и в живых должна остаться только одна. Кажется, это буду не я.

Боль оказалось такой острой, что мыслить связно я просто не мог. Никаких обдумываний, никаких размышлений — только схватка. Бесполезные инстинкты. Я боролся и с тьмой, и с самим собой, пытаясь найти решение, которого не было. Мое тело сражалось, как обезумевший зверь.

Первыми не выдержали пальцы на лапах. Сперва хрустнул один, а следом, барабанной дробью, застучали остальные. Задние, передние — все. Затем пришла очередь хвоста. Прах изгибал его в разные стороны, под самыми невероятными углами. Боль скачком поднялась на новый уровень. Затем, медленно пульсируя, пошла на спад. Не выдержав нагрузок, начала отключаться нервная система. Финальную точку поставил резкий удар. Мельтешение перед глазами тут же прекратилось, будто отрубили свет в кинозале. И глухая тишина вокруг. Осталось только одно чувство. Странный выверт сознания или очередная насмешка судьбы? Не знаю, но чувствовал я только одно — по моим щекам бежала влага. И это были не слезы. Смерч выжигал мои глаза, стремясь проникнуть глубже.

До этого мгновения я пытался барахтаться, боролся в надежде на спасение. Как в фильмах. В последний момент. Толпа героев с суперспособностями или навороченными пушками. Все фигня! Я сдался. Мерзко, противно, но правда. Не могу шевелиться, не могу сражаться, даже звать на помощь — не могу. Единственное, что мне оставалось, наблюдать за тьмой. Тело еще сопротивлялось. Следить за поединком было даже интересно, и постепенно я увлекся. В отличие от меня, оно не сдалось. Выискивало резервы. Словно опытный генерал — бросало в бой остатки силы, сжигая себя по частям. Оно боролось за каждый сантиметр, не давая праху проникнуть в сердца.

Два сердца. Жар огня и холод камня. Этот тандем сражался из последних сил. Правое — яростное, будто пламя лесного пожара. И левое — холодное, как каменная глыба, словно ихор древнего ящера. Огненный молот и каменный щит. Сил не было даже на то, чтобы удивляться. И все же откуда у меня эти подарки? Уверен, обычным оборотнем тут и не пахнет. Тьма такого уровня раскатает любого мага в лепешку, а мое тело держится. Отступает, постепенно умирая, но держится. Жаль, что я раньше не узнал про второе сердце. Интересно, оно появилось после путешествия на каменное плато? Впитало силу моего предка? Судя по всему, мне этого уже не узнать. Слишком страшный противник повстречался. Слишком рано. Как вспышка озарения мелькнула мысль — будь я постарше, и смерч бы меня не остановил. Я просто не успел. Не успел…

Если бы на перепаханную поляну вышел посторонний человек, то впечатлений ему бы хватило на всю оставшуюся жизнь. Несомненно, короткую и болезненную. В огромной яме бился в припадке исполинский ящер. Трехметровый хвост, фактически оторванный от туловища, извивался, пытаясь добраться до врага. С каждой секундой рывки становились все судорожней и короче. Тело уменьшалось в размерах. Агония затянула обычно мгновенную трансформацию. Фигура менялась, извиваясь от боли, пока на земле не осталось человеческое тело. Парень.

Выгнутая под неестественным углом шея, переломанные конечности, вмятая внутрь грудная клетка — все говорило, что он мертв. И тем не менее его периодически вздымало волной судорог. Огромное облако тьмы рывками втягивалось внутрь этой изломанной куклы, и та дрожала в такт. Стоило последним щупальцам втянуться, как парень задергался. Будто под разрядами тока, его выгнуло дугой. Выжженные глазницы невидяще уставились в затянутое облаками небо.

— Не успел, — раздался надрывный шепот, и фигура рухнула на землю.