5
— Значит, остатки дворянского ополчения почти полностью примкнули к армии короля Геноба? — задумчиво переспросил Грон.
— Вот именно, ваше высочество, — нервно повторил граф Эгерит. — Теперь силы объединившихся мятежников составляют почти шестьдесят тысяч человек. Причем под их контролем находится три четверти территории Геноба. И поскольку последние сведения, которые я получил, датируются началом прошлой недели, вполне возможно, что столица уже в кольце плотной осады. — Граф запнулся, как будто произнести следующие слова ему было очень трудно, но, упрямо наклонив голову, он все-таки выдавил из себя: — Мы близки к катастрофе, ваше высочество…
— Отлично, отлично! — Грон вскочил на ноги. — Если вы оцениваете это именно так, значит, все идет просто отлично!
— Отлично?! — изумленно переспросил граф. — Но… как же… что же… извините, ваше высочество, я ничего не понимаю. Вы… это все сотворили вы?! Но зачем?!!
Грон рассмеялся:
— Нет, если честно. На самом деле это был сильный ход Черного барона. Я, если быть откровенным, рассчитывал, что дворянские ополчения Агбера и Геноба изрядно потреплют друг друга, солидно уменьшив количество будущих смутьянов, но так и не смогут до конца определить, на чьей стороне победа. А королевская армия уже поставит впечатляющую точку. Но Черный барон сумел отлично разыграть имеющиеся у него карты.
— Так чему здесь радоваться?
— Чему радоваться? — Улыбка Грона стала зловещей. — Ну хотя бы тому, что вполне ожидаемое восстание недовольного резким сокращением «исконных привилегий» дворянства состоялось не на территории Агбера. Что после этого мятежа число секвестированных территорий, доходы с которых пойдут прямиком в казну, минуя бездонные кошельки своих алчных хозяев, как минимум удвоится. Что у нас появится возможность провести давно уже обсуждаемую реформу государственного устройства страны… Да мало ли еще чего!
— Но… вы настолько уверены, что нам удастся быстро подавить мятеж.
— Вне всякого сомнения, граф, — с довольной улыбкой кивнул Грон. — Когда Черный барон затевал эту комбинацию, он был твердо уверен, что мы абсолютно не готовы к столь резкой эскалации конфликта. Что мы обескровлены прошлым мятежом. Ибо я, хотя и не сумев просчитать этот его ход, делал все, что можно, чтобы убедить его в том, что мы едва ли не на последнем издыхании. Ну еще бы, треть армии распущена, остальным частям по несколько месяцев задерживают выплату жалованья, что уже вызывает волнения и в некоторых случаях откровенное неповиновение. Так что мне пришлось прибегнуть к репрессиям в отношении командиров полков, а одного из них, уму непостижимо, даже повесить!
— Но… вы же… — начал граф, встрепенувшись, но Грон остановил его движением руки.
— Граф, я говорю не о том, что действительно произошло, а о том, что было доложено Черному барону. Кстати, в этой игре очень здорово поучаствовал и барон Экарт, организовав нам еще один дополнительный канал для слива дезы… кхм, то есть для сообщения Черному барону ложной информации. А на самом деле все не так. Королевская армия уже в Генобе. И хотя ее присутствие там скрыть практически невозможно, она продолжает делать все, чтобы убедить нашего врага в своей слабой боеспособности. Я тоже сегодня отправляюсь туда. И могу вас уверить, уровень подготовки нашей армии таков, что эти шестьдесят, вернее, уже семьдесят тысяч… они активно вербуют пехоту… ей на один зуб. К тому же большую часть всех сил они действительно сосредоточили у столицы, так что мне не придется гоняться за ними по всему Генобу. В этот раз Черный барон переиграл самого себя. После подавления этого мятежа у него практически не останется возможностей гадить нам в Агбере и Генобе сколь-нибудь крупно. Все! Весь горючий материал, который он мог бы подпалить, уже в деле. Так что мы сможем вплотную заняться подготовкой к вторжению в Насию, чтобы прижать эту змею в ее логове.
Граф некоторое время молчал, размышляя над только что услышанным, а затем задумчиво покачал головой:
— Да уж, господин коннетабль… я шел к вам почти в панике, но, выслушав вас… я уже тоже начинаю верить, что все именно отлично. — Он усмехнулся. — Похоже, вы способны заразить своим оптимизмом самоубийцу, уже сунувшего голову в петлю. — И спросил уже совершенно успокоенно: — Как там ваш сын? Королева выглядит просто великолепно. Никогда бы не поверил, что передо мной кормящая мать.
Грон расплылся в улыбке:
— Уже встает. Лежать совсем не хочет. Едва только просыпается — раз, и уже на ногах. И начинает гугукать, проситься в манеж. Приходится вскакивать и перекидывать его туда. Причем даже сначала не есть просит, а именно в манеж. И лишь через некоторое время начинает просить кушать… А вы хитрец, граф, — снова рассмеялся Грон и погрозил ему пальцем, — ишь как сменили тему. Знаете, что все молодые родители готовы взахлеб рассказывать о своем ребенке.
Граф вежливо рассмеялся в ответ, в очередной раз поразившись этому странному молодому человеку. Он-то, конечно, это знал, но вот откуда это мог знать столь юный отец?
В Геноб Грон выехал ранним утром. В сопровождении Гаруза, правой руки Шуршана.
Вот уже третий месяц они с Шуршаном рыли носом землю, вскрывая сеть агентов Черного барона в Агбере и Генобе. Как выяснилось, Черный барон развернул свою основную сеть также на базе содержателей таверн. А что, весьма умный ход — в тавернах кто только не останавливается, и в подпитии разговоры ведутся очень разные. Отличный пункт сбора информации. Да и боевую группу провести через всю страну — раз плюнуть. И оружие в нужное место доставить. Черного барона подвела привычка. Нет, в общем, он все сделал правильно. Начав готовить операцию против лично Грона, он не стал задействовать уже созданную сеть, а развернул новую, чтобы в случае провала не подставить уже давно и качественно внедренных агентов. Вот только сеть он построил по тому же образцу. Ну еще бы, методика подготовки и методы внедрения давно отработаны, так что имеется возможность с минимальными затратами и в то же время быстро развернуть сеть необходимой плотности. Но Шуршан, благодаря информации, полученной от пленных, и собственным усилиям довольно быстро вскрывший всю сеть-ловушку, направленную на Грона, обратил внимание на то, что все откомандированные Черным бароном вольные или невольные агенты прекрасно ориентировались в ценах на недвижимость и в состоянии дел в тех тавернах, которые они должны были приобрести. Он провел дополнительные допросы и, к собственному изумлению, обнаружил, что всем агентам еще в Насии уже было указано, какие таверны и за сколько они будут покупать.
Подобная осведомленность прозвучала в голове Грона не просто звоночком, а набатным колоколом. А жесткий допрос захваченного при нападении на Грона выкормыша Черного барона подтвердил все подозрения. Действительно, Черный барон уже давно плел в Агбере свою тайную сеть, опираясь как раз на владельцев таверн. Именно поэтому боевой отряд, попытавшийся расправиться с Гроном, сумел объявиться на территории баронства Перген никем не замеченным. Люди прибывали группами, под видом обычных ремесленников, купцов или крестьян, а оружие для них было переправлено заранее и складировано в тайном месте. И хотя большинство рядовых членов банды даже не догадывались, что следуют по уже заранее подготовленному пути, думая, что просто двигаются от одной обычной таверны к другой, главарю были даны некие тайные пароли на случай самой крайней ситуации. В остальном же ему строго предписывалось контактировать только с членами сети-ловушки. При этом он имел четкие инструкции самому ни в коем случае в нападении участия не принимать, потому-то он и остался с лошадьми, а в случае опасности захвата — заколоть себя кинжалом с отравленным лезвием. Но он предпочел воспользоваться им, чтобы попытаться вырваться, что ему едва не удалось…
Грон в возбуждении приказал Шуршану начать тотальную проверку всех таверн Агбера. Тот схватился за голову. Для того чтобы сделать это, никаких сил не хватило бы. Ну сколько тех таверн и трактиров в таком королевстве, как Агбер? Тысячи и тысячи. А ведь на каждую надобно несколько человек. Причем не на один день, а на неделю, а то и больше. Ведь пока к хозяину не придет связной либо не наступит момент для него отправлять регулярный отчет, нипочем не угадаешь, враг это или обычный тавернщик. И где столько людей взять-то? Грон и сам понимал невыполнимость поставленной задачи, поэтому, чуть отойдя, велел в первую очередь заняться столичными тавернами, да еще теми, что располагались в городках, рядом с которыми дислоцированы коронные полки. Но тут им улыбнулась удача. Заштатное дворянское поместье, где собирались дворяне-заговорщики из Аржени, которых Шуршан смог раскрутить, зацепившись за поставки шиелтского ликера, и которых они с Шуршаном решили пока не трогать, посетил некий неприметный человечек. Принятый между тем с максимальным почетом и уважением. А на обратном пути этот человечек задал довольно большого кругаля по всему Агберу, ведя себя чрезвычайно странно. Так, он иногда останавливался аж в семи-восьми тавернах на дню, где-то заказывая еду, где-то выпивая кружечку пива, а где-то просто подходил к стойке и перекидывался с хозяином парой-другой слов.
Прицепленный за ним хвост доложил о столь необычном поведении подопечного практически сразу же, а резидент Шуршана в Аржени оказался настолько сообразительным, что отослал этот доклад в Агбер-порт срочной почтой. Так что уже в Гамеле ведущего его филера сменила целая группа настоящих зубров, с задачей фиксировать каждое слово, жест и шевеление бровей. Группа проводила человечка до границ Геноба с Доминой и даже немного дальше. Но в Домине человечек сменил одежду и прическу и превратился из мелкого торговца, путешествующего в одиночку по своим делам, выбирая наиболее необременительные в денежном отношении, а значит, и не слишком быстрые способы передвижения, в богатого дворянина со свитой, не скованного подобными ограничениями. Продолжение слежки прежним составом группы было крайне затруднено, тем более что в Домине Шуршан пока еще не создал опорной базы. Старший группы принял решение вернуться. По предварительным результатам расследования, которое все еще продолжалось, можно было сказать, что сеть Черного барона в Агбере практически вскрыта. А кроме того, итогом работы этой группы филеров стал целый каталог опознавательных знаков и паролей, которыми обменивались агенты Черного барона. Появлялась возможность по горячим следам проверить и некоторые другие таверны и трактиры кроме уже выявленных. Чем сейчас активно развлекался Шуршан, параллельно продолжая слив дезы через уже выявленные точки и готовя массовую молниеносную операцию по аресту всей сети. А Гарузу предстояло сделать это в Генобе. Поэтому он ехал не один, а с десятком опытных оперативников и с тремя десятками свежеиспеченных выпускников школы службы охраны королевы.
До границы добрались довольно быстро. В Лимгеле, последнем перед Генобом городе Агбера, Грона встретил офицер связи. Им оказался старый знакомый Грона еще по арженскому походу виконт Бартело, отправленный к нему бароном Шамсмели, пока возглавляющим королевскую армию Агбера.
— Как добрались, ваше высочество?
— Отлично, виконт. А как дела у барона?
— Тоже все неплохо. Барон двигается короткими переходами, выдвинув вперед завесу конных патрулей. Генобцы пару раз пытались вступить в стычки с патрулями, но те уклонялись от схваток. А вот разъезд предателей, — лицо виконта посуровело, — вздумавший попасться на дороге нашим рейтарам, был вырезан почти полностью. Только одного приволокли в штаб. Барон его допросил. Генобцы уверены, что армия деморализована и испугана их прошлой победой, потому-то мы и топчемся на месте и не вступаем в схватки. Мол, просто боимся.
— Тем лучше, — кивнул Грон, — значит, есть надежда, что они не будут снимать осаду столицы и позволят захлопнуть мышеловку уже нам. Полки второй очереди уже подошли?
— Еще нет, ваше высочество, но согласно полученным донесениям должны подойти в течение трех-четырех дней. — Виконт усмехнулся. — Мой кузен служит во втором линейном пехотном, и он с последним гонцом прислал мне весточку. Жалуется. Этот ваш капитан Дежеус гоняет их так, что они ждут момента, когда присоединятся к основной армии, как невеста свадьбы.
Грон рассмеялся. Полками второй очереди были те полки, которые он распустил в отпуск. Срок окончания отпуска как раз истек три недели назад, к первому числу текущего месяца, так что доклад соглядатаев Черного барона о том, что треть армии распущена и в королевстве не ведется никаких военных приготовлений, имел под собой абсолютно реальную основу. Зачем специально рассылать глашатаев и собирать полки, будоража людей и возбуждая излишние подозрения, если через пару-тройку дней они и так соберутся. Грон специально изрядно затянул и сбор дворянского ополчения, и выступление королевской армии, чтобы подгадать все к этой дате. Впрочем, в этом ему неплохо помог и герцог Амели, также потянувший время перед своим блестящим сражением с армией дворянского ополчения Агбера. К тому же к первому числу усилиями герцога Тосколла и полка капитана Дежеуса неподалеку от места его дислокации был развернут временный лагерь, в который в течение недели после прибытия личного состава и были передислоцированы все полки отпускников. Где капитан Дежеус тут же взял их в такой оборот, что набравшие за время отпуска, так сказать, стать и вес солдаты и офицеры взвыли. И Грону даже пришлось прибыть в этот лагерь, пошляться по нему со строгим и мрачным видом, а затем (в тот момент как раз подоспела печальная весть о разгроме армии дворянского ополчения графа Авенлеба) при всех командирах полков попенять капитану, что процесс вхождения в форму собранных в лагере частей что-то затягивается. После этого все разговоры о том, почему это капитан и дворянин всего лишь в первом поколении командует намного более родовитыми полковниками, тут же притухли. История о том, как Грон наказал маркиза Когелена, стала уже широко известна не только в армии, но и в королевстве. Так что желания навлечь на себя неудовольствие Грона ни у кого не было.
Марш в Геноб полки второй очереди начали на неделю позже основной армии, и все время марша Дежеус продолжал гонять порученные ему коннетаблем части.
— Ну что ж, отлично… Какую барон Шамсмели установил длину дневного перехода?
— Четыре мили. После этого оборудуем лагерь. Валы, частокол, рогатки… все как положено. И еще два часа полевых занятий по установленной очередности. Но только в лагере. А вокруг лагеря один дежурный полк изображает полное разгильдяйство. Пьют, валяются заголившись, развешивают по частоколу и рогаткам исподнее… вот только, — виконт замялся, — патрулей генобцев вокруг не замечено.
Грон криво усмехнулся. Генобцам и не нужны были патрули. Он специально проложил барону маршрут с местами бивуаков неподалеку от тех таверн, которые были идентифицированы как шпионские гнезда Черного барона. Так что он не сомневался, что, пусть и с некоторой задержкой, вся информация исправно доставляется командующему объединенной армией генобцев и предателей-агберцев герцогу Амели. Амели и Аржени… сошлась парочка, гусь да гагарочка.
— А что слышно по поводу появления короля Геноба? Слухи об этом ходят уже больше месяца.
Виконт усмехнулся:
— Да пока что ничего. Жазлези Шестой вообще трусоват. Если бы не его двоюродный брат, ему бы ни за что не удержаться на троне. Поговаривают, что герцогу даже предлагали корону Геноба взамен братца. Но герцог — истинный рыцарь. Он и в мыслях не держал предать брата. Однако в армии и королевстве Жазлези Шестой особенной любовью не пользуется. Его появление в армии повстанцев вряд ли способно как-то улучшить ситуацию. Да и не приедет он, во всяком случае, пока герцог Амели не захватит столицу.
Грон вздохнул. Он тянул с переходом к активным действиям еще и потому, что было бы очень соблазнительно прихватить за шкирку и короля Геноба. И заставить подписать унию с Агбером, передавая все права на престол королеве Мельсиль и всем ее потомкам. И хотя он более не ожидал новых мятежей как минимум в ближайшие десять лет, меньше было бы возни в будущем. Но Жазлези, судя по всему, сидел как сурок в Домине, сбежав туда еще во время прошлой кампании, едва только войска короля Агбера приблизились к столице.
— Ладно, спасибо за свежие новости. Вы с нами?
— Да, ваше высочество. Я тут только вас дожидался.
— Отлично… — Грон повернулся к Гарузу и кивнул ему, приглашая отъехать чуть в сторону.
О чем они с Гарузом будут говорить, никому слушать не позволялось.
— Ну что, волкодав, тут наши дороги расходятся. Отправляю с тобой сотню рейтар, чтобы быстро доставить к Шуршану всех захваченных тобой пленных. Когда понадобятся еще люди, пришли гонца, выделю.
— Не беспокойтесь, онотьер, — криво усмехнулся помощник Шуршана. — Все сделаем в лучшем виде. У нас кое-где на местах уже людишки подобраны, которые нынче за тавернами приглядывают, а затем, как все случится, сами ими займутся.
Грон посуровел:
— Вы только, смотрите, аккуратнее, не подставьте людей. Черный барон, после того как мы его сеть в Генобе и Агбере возьмем, землю рыть начнет.
— Не-э-э, там все продумано, — мотнул головой Гаруз, — все людишки местные, давно при тавернах, а тут такая оказия. Ну навроде как само в руки упало. Кое у кого даже деньжата водятся, остальные обещались по родственникам занять, ну а кое-кому даже с кредитами помогли.
— Через мой банк, что ли?! — ахнул Грон.
Свежеиспеченный банк настолько плотно связывался молвой с именем принца-консорта, что сам факт обращения в него уже представлял собой некий знак.
— Обижаете, онотьер, — насупился Гаруз. — Разве мы такую глупость совершить могем? Через банкирский дом мастре Селиче все. Ваш банк только внутренние гарантии по займам дат, да и то не на все, а на несколько. Если человек очень нам полезный участвует.
— Ну тогда отлично, — кивнул Грон.
Пожалуй, ребята Шуршана уже настолько поднаторели, что теперь способны самостоятельно планировать операции. Они с Шуршаном обсуждали варианты, кому отойдут таверны после того, как их хозяев возьмут, так сказать, под белы рученьки. Оставлять заведения на произвол судьбы было опасно, поскольку нет никакой гарантии, что на освободившемся месте спустя некоторое время не объявятся новые владельцы со старым Хозяином. Только с более изощренной и законспирированной системой связи и взаимоопознавания. Либо объявятся «наследники», быстренько продавшие таверны, а на вырученные деньги сорганизовавшие новую шпионскую сеть. Черный барон вбухал в организацию этой сети немалые средства, и они никоим образом не должны были к нему вернуться. Как быть с правом собственности, Грон придумал быстро, подготовив и подписав у Мельсиль эдикт «О конфискации собственности у лиц, уличенных в измене короне». Тогда как раз пришла весть о появлении новоявленного претендента на корону Агбера — герцога Аржени, и все посчитали, что этот эдикт направлен именно против него и остальных мятежников. Впрочем, в какой-то мере так оно и было. Но обкатать его Грон предполагал как раз на тавернах. А вот отбором лиц, максимально лояльных короне, Шуршан занимался самостоятельно. И, гляди-ка, все сделал в лучшем виде.
Из Лимгеля они выехали через час после рассвета. Грона сопровождал эскадрон королевских латников. Барон Шамсмели хотел навязать ему весь полк, но Грон отбился.
— Увольте, барон, с полком я буду тащиться до вас неделю. И эскадрона, с моей точки зрения, многовато.
— А если мятежники устроят вам засаду? — После нападения в баронстве Перген бывший командир латников относился к обеспечению безопасности Грона почти паникерски.
— В таком случае, барон, какими бы силами ни осуществилась эта засада, я уверен, что эскадрона латников вполне хватит, чтобы дать мне время скрыться, — мягко возразил ему Грон, одной фразой убив, так сказать, двух зайцев. И развеяв, насколько возможно, опасения барона, и дав ему повод испытать гордость за полк, которым он долго командовал.
Уже через три часа после того, как они преодолели границу с Генобом, появились первые свидетельства работы Гаруза. Они въехали в большую деревню, на центральной площади которой толпился возбужденный народ. Заметив такое количество солдат, крестьяне притихли и испуганно завертели головами. Грон остановил коня и подозвал старосту, со степенным видом стоящего здесь же.
— Слушаю, ваша милость, — склонился перед ним в глубоком поклоне староста.
— Что тут случилось?
— Ох, ваша милость, — староста осенил себя кругом Владетеля, — недобрые дела творятся. Тут у нас тавернщик Залуй таверну держал. Он не местный, пришлый, но давно, лет восемь уже как. Как старого тавернщика Позая с сыном зимой волки задрали, так он таверну и выкупил. Ему как раз в то время поблизости случиться повезло, ну он и предложил вдове хорошую цену. Никто и опомниться не успел. — В голосе старосты прорезалось сожаление. Видно, он сам точил зубы на эту таверну, но либо в тот момент денег у него не оказалось, либо этот Залуй предложил столько, что его цену уже было не перебить, поэтому таверна и проплыла мимо его рук. — Так он у нас появился. А нынешней ночью на него напали. Кто и откуда, нам неведомо. Все так тихо случилось, что только утром и обнаружили. У него в эту ночь всего трое постояльцев было. Все — люди крепкие и, как выяснилось, с оружием. Ну да по нонешним временам без этого не обойтись, — староста развел руками, — смута. Так вот двоих зарезали, да еще так, что посмотреть страсть! — Тут голос его дрогнул, и староста вновь осенил себя кругом Владетеля. — А третьего постояльца и господина Залуя уволокли. Верно, хотели прознать, где он свое золото прячет.
— А было золото-то?
— Так ведь как не быть-то. — Староста нахмурил лоб. — По поводу самого Залуя худого сказать ничего не могу. Весьма обходительный был господин. Вот только одинокий. Уж как наши вдовушки к нему клинья ни подбивали, а он ни в какую! А детей очень любил. Особенно если кто лет этак пяти-шести, так завсегда им леденцы давал, а у самого чуть не слезы в глазах стоят. А так — смирный и не пил почитай. Куда же ему золото девать? Так что было, как не быть.
— А постояльцев зачем тогда порезали?
— То нам неведомо, — ответствовал староста, а затем его лицо озарила догадка, и он возбужденно выпалил: — Так, может, это за ними тати приходили, ваша милость? А господин Залуй только под горячую руку попался. Либо шум услыхал и восхотел постояльцам своим пособить?
И вся площадь загомонила, обсуждая новую версию событий. А Грон задумчиво покачал головой. Да уж, ой не просто так случилось оказаться здесь господину Залую в тот самый момент, когда некие «волки» порезали старого тавернщика. И оставалось только догадываться, кто сидел у барона в застенках, обеспечивая лояльность этого Залуя. Скорее всего, вся его семья. Именно этим, наверное, и объяснялось его столь скромное поведение и такая сентиментальность по отношению к детям. А вот ребята Гаруза, ночью пришедшие за хозяином, похоже, наткнулись в этой таверне еще на кого-то. Возможно, на какую-то группу мятежников или на излишне самоуверенных местных дворян, решивших дать бой ночным налетчикам. В этом случае их можно было только пожалеть.
— А где те двое убитых, староста? Можно взглянуть?
Староста поежился:
— Да не советовал бы, ваша милость. С ними такое сотворили, аж в дрожь бросает. Как только Владетель допустил, чтобы таких зверей земля носила?
А вот это уже было интересно. Уж не результаты ли ускоренного допроса по первой категории он увидит? И с чего это Гарузу, ну или кто там командовал операцией, пришло в голову допрашивать подобным образом случайных постояльцев?
— Веди, староста, — приказал Грон.
Мертвых оттащили довольно далеко, до заброшенного овина за околицей. Они были чужие, и церемониться с ними никакого резона не было. К вечеру закопают у ограды кладбища, да и забудут вскоре. Грон подошел к телам, лежащим в дальнем углу, и носком сапога откинул дерюгу. Ввалившаяся вместе с ним в овин небольшая толпешка крестьян испуганно охнула и отшатнулась. В том числе и староста, который уже, несомненно, видел это зрелище. Да что там староста, даже такой закаленный воин, как виконт Бар-тело, прижал перчатку к лицу. Уж больно неприглядно выглядели мертвые. Нет, никаких издевательств вроде отрезанных губ или век тут не было. Но вот уши на трупах присутствовали не в полном объеме. Пальцы тоже. Животы у обоих также были вспороты. Короче, как Грон и подозревал, типичная картина допроса первой степени по ускоренному варианту с последующим умерщвлением способом, обеспечивающим оказание максимального психологического эффекта на остальной контингент. Похоже, эти трое постояльцев были не простыми путниками… ой не простыми…
— Да уж. — Грон набросил дерюгу обратно и развернулся к крестьянам. — Вот так оно случается, во время смуты-то. Ну ничего, люди добрые. Не волнуйтесь. Вскоре мы здесь порядок наведем.
— Да уж скорей бы, ваша милость… — нестройно, но дружно отозвались из толпешки. — Уж мочи нет терпеть, что деется…
До лагеря армии Грон и виконт добрались через три дня. Армия под командованием барона Шамсмели к тому моменту приблизилась к столице Геноба на расстояние двух дневных переходов. То есть если эти два перехода делать максимальным темпом. А если ориентироваться на ту скорость, с которой тащилась армия все это время, то им до столицы оставалось идти еще более недели. Так что генобцы и мятежники должны были пребывать в совершенно безмятежном состоянии.
Покончив с приветствиями и радостными объятиями, Грон собрал военный совет.
— Что ж, — начал он, окидывая взглядом присутствующих и останавливая его на роскошных усах капитана Дежеуса, — я вижу, армия наконец полностью соединилась.
Капитан Дежеус вскочил на ноги:
— Так точно, ваше высочество, вверенные моему попечению полки вчера поздним вечером перешли под командование господина барона.
И легкий гомон, возникший среди офицеров, сидевших в противоположном от капитана Дежеуса углу, показал Грону, насколько господа полковники из отряда, вверенного попечению капитана, рады этому обстоятельству. Он усмехнулся про себя и, состроив строгое лицо, спросил:
— А как вы, господин капитан, оцениваете текущую боеготовность вверенных вашему попечению полков?
Капитан Дежеус сделал паузу, бросил взгляд в сторону притихшего угла и… гордо произнес:
— Должен доложить, ваше высочество, что я был искренне изумлен тем, как быстро солдаты и офицеры данных полков сумели полностью восстановить свою боеготовность. Не сомневаюсь, что в будущем сражении они сумеют утереть нос тем полкам, которые все это время пребывали в полном штатном составе.
Судя по тому, какой слитный изумленный выдох донесся из дальнего угла, сидящие там офицеры ожидали чего угодно, но не похвалы. Грон одобрительно хмыкнул. «А вы еще и дипломат, капитан… пожалуй, я правильно взваливаю на вас совершенно неподъемные задачи. Из вас получится очень неплохой коннетабль… Но вот полковника я вам дам, уж извините, только лишь после сражения. По итогам работы, так сказать… Хотя я уже сейчас абсолютно не сомневаюсь в ее результатах».
— Ну хорошо, там посмотрим, — делано равнодушно констатировал Грон. — Тогда, господа, считаю необходимым заявить, что время пришло. Мы готовы, и ждать чего-то еще я уже не вижу смысла. Поэтому слушайте мой приказ: рейтарам — с завтрашнего дня удвоить число людей в патрулях. Приказываю более не уклоняться от схваток, а перехватывать и уничтожать все патрули генобцев и мятежников. Чем позже они узнают, что мы рванули вперед, тем лучше. Остальным подготовить полки к ускоренному маршу. Солдатам взять в ранцы продуктов на два дня. Обозы — оставить. Завтра с утра — выступаем!
Его последние слова были заглушены восторженным ревом.