Глава тридцать пятая
ТАЙНЫ КОЛОНИСТОВ
К берегу, откуда вел путь к Четырем Холмам, эскадра подошла ближе к вечеру. Но, невзирая на приближающиеся сумерки, Менгарец попросил орлов провести высадку на берег небольшого отряда со всем необходимым багажом немедленно.
— Мы и так прекрасно выспались, — пояснял он адмиралу Ньюцигену свою поспешность. — Так зачем даром время терять. И в этих районах никто ночами не путешествует, да и днем двигаются лишь по тракту.
— Мало ли как обстановка изменилась за последние дни, — переживал Стэр. — Войска во все стороны движутся разъезды. Война все-таки.
— Ну и что? Мурчачо и Ураган наш маршрут с неба внимательно просмотрели: никаких значительных соединений. Возле холмов — тоже пусто. В крайнем случае у нас все гербовые бумаги на отряд вместе с подорожной имеются, идеальные — комар носа не подточит.
Виктор проводил взглядом очередную лошадь, которую на широких ремнях Мурчачо транспортировал к берегу, а потом указал рукой на участок берега, скрытый густой тенью: — Да и вся эскадра вон в том мелководном заливчике легко поместится. Соли вам на ночь должно хватить для отпугивания кашьюри, а к следующему вечеру мы, может, и вернемся.
Он прекрасно понимал, насколько затяжным может получиться исследование разбитого истребителя, да еще в таких громоздких костюмах повышенной защиты, поэтому прикидывал время возвращения с большим запасом.
Оказавшись на берегу и взобравшись в седло, инопланетянин оглядел свое воинство в количестве пятнадцати всадников, порадовался бравому виду персональных оруженосцев и первым отправил коня в галоп. Стемнело довольно быстро, но все расчеты на малочисленность здешних путешественников оказались верными. Ни когда пересекали основной тракт, ни на всем остальном пути в этот раз не встретилось ничего подозрительного. Несколько одиночных путников да парочка небольших групп в расчет не принимались. О нескольких крестьянских повозках вообще упоминать не стоило. Так что через несколько часов движения отряд оказался в нужном месте.
Трава там росла вполне приличная, а прибор если и показывал наличие некоторого радиационного уровня, то не превышающего безопасные нормы. Здесь опасность никому не грозила, зато мешала другая проблема: слишком далеко идти пешком до саркофага. Если в легких костюмах это сделать было просто, то в тяжеленных и громоздких — проблематично. Как по усилиям, так и по времени. Поэтому еще заранее Виктор решил пожертвовать двумя лошадьми, которые доставят его с помощником к самим воротам саркофага. Как ни жалко было животных, но в данном случае следовало пожертвовать меньшим, чтобы потом не плакаться о большем.
Для обратной дороги оговорили определенный сигнал, по которому один из помощников, облаченный в легкий костюм, доставит вторую пару лошадей непосредственно к холмам. В крайнем случае если будет повторный сигнал, то опять-таки к самым воротам подъедет.
Самым сложным на начальной стадии всей операции оказался момент схождения в громоздких и тяжеленных костюмах на землю. В седло-то исследователям помогли подняться, а вот самостоятельно слезть оказалось многократно трудней. Пришлось Виктору цепляться руками за выступающую арматуру стены, затем понукать лошадь отойти, и только таким способом он спешился сам, а потом помог своему помощнику.
Разблокировка как первых, так и вторых ворот на этот раз прошла в считаные минуты, и вот уже два облаченных в скафандры наивысшей защиты человека непосредственно на самом месте катастрофы. Причем видом обломков поразился не только соратник Менгарца, не сдерживающийся от междометий типа «Ого!», «Ух!» и «Сколько тут металла!», но и сам Менгарец. Несколько крупных частей космического истребителя громоздились неправильной кучей. Скорее всего, их после падения просто поспешно стащили роботы, а потом закидали со всех сторон и сверху более мелкими обломками. Почти сразу представитель большого космоса решил, что с истребителем произошла не какая-то банальная авария или он рухнул вниз вследствие небрежности пилота. Здесь однозначно попахивало либо диверсией, либо прямым попаданием в цель мощной космической ракеты. Но, судя по специфическим разрывам основного корпуса, скорее всего, следовало склоняться к версии о внутреннем взрыве. То есть кто-то из колонистов банально избавился то ли от лишних ртов, то ли от лишних свидетелей. А может, и еще какие-то конъюнктурные соображения имелись у диверсантов.
Только вот внутренний взрыв сразу уменьшал шансы нахождения среди обломков хоть чего-то ценного. Вряд ли что-то уцелело во всесжигающем пламени катастрофы. Но с другой стороны, ведь побывал же кто-то в саркофаге! И даже карты какие-то отсюда вынес! Может, и еще нечто весьма ценное, на что орлы катарги не обратили тогда внимания. А раз неизвестный пробрался внутрь этих обломков когда-то, значит, и сейчас это возможно.
— Обходи эти нагромождения справа, — скомандовал Виктор своему помощнику, — и ищи приемлемый проход. А я посмотрю с другой стороны.
Проход и в самом деле отыскался, причем весьма короткий, упирающийся непосредственно в сильно покореженный, но открытый люк. Все-таки центральный отсек истребителя остался относительно целым, что еще больше обнадеживало в предстоящих поисках.
Когда пробрались внутрь, следы внутренней катастрофы стали видны окончательно и бесспорно. В нескольких каютах сохранились ссохшиеся мумии людей, которые погибли внезапно. Скорее всего, даже не успела сработать общекорабельная тревога, и все живое уничтожила волна жесткого облучения. Уже потом истребитель раскололся на части и упал на землю. После катастрофы никто в эти каюты и не заглядывал. Судя по расположениям мелких деталей, гари и пыли, двери взламывались уже гораздо позднее. Мало того, одна каюта так и осталась невскрытой. Видимо, исследователь, или даже несколько, почувствовал себя гораздо хуже прямо во время визита и поспешил на выход. Виной тому могли быть слишком легкие варианты защитных костюмов. А может, неизвестный к тому времени уже отыскал то, ради чего сюда, собственно, и стремился.
С невскрытой каюты и начал Виктор тщательный осмотр всего, что попадалось под руку. Хотя жуткие удары катастрофы и там создали некое подобие гигантской мясорубки. Два тела удалось рассмотреть и даже идентифицировать — женские. В стенном шкафу отыскались груды полуистлевшей женской одежды. Во втором стенном шкафу комком лежали четыре скафандра разного типа защиты, но по классу не превышающие средние космические. Учитывая, что они находились в таком спрессованном временем состоянии, вряд ли их можно было использовать даже после тщательной очистки от радиации. К большому сожалению, ничего ценного в этой каюте отыскать не удалось, и у Виктора сложилось впечатление о том, что побывавший до них взломщик прекрасно знал о бесполезности данного помещения — сюда и не пробовали проникнуть.
Пришлось направляться в остальные три каюты и уже там тщательно пересматривать кучи мусора и обломки декоративной отделки. С ценнейшими находками повезло в той каюте, где вообще отсутствовали тела. Видимо, здесь проживали два члена экипажа, в момент катастрофы находившиеся в другом месте. А то и вообще вне истребителя. Одна из кроватей чудом не сорвалась с креплений и оставалась на месте. Оба нижних рундука были взломаны и выдвинуты, кто-то в них явно покопался уже после катастрофы. Но, перебрав лежащий там хлам, Менгарец решил на всякий случай и в самой кровати покопаться. Под матрасом из химического, нетленного волокна ничего не оказалось, как и под сорванной со своего места окаменевшей за века подложкой из упругого пластика. Но зато сквозь решетку основания открылись взгляду пустоты, которые имелись внизу между рундуками. К самому борту оказалось прижато зажимами два прямоугольных предмета, похожих на книги.
Чтобы добраться до них, пришлось и рундуки безжалостно выломать. Ведь с какими секретами их вынимал из пазов прежний хозяин данной кровати, разбираться не было смысла, да и некогда. А достав интересующие его предметы, Виктор стал их осматривать прямо на месте.
Первый оказался довольно архаичной конструкцией, совмещенной с диктофоном видеокамерой. Такие даже тысячу лет назад считались безнадежно устаревшими устройствами. Понятно, что ни источники питания, ни носители информации на такой камере-диктофоне не могли сохраниться при катастрофе. Да еще и пробыв под жесточайшим излучением долгие столетия.
А вот второй предмет оказался более долговечен и весьма эффективно защищен от влияния времени. Конечно, кожаный чехол истлел почти полностью и сразу рассыпался под перчатками. Но под ним оказался герметичный футляр из тончайшего металла, который даже одним пятнышком не зацепила коррозия. И внутри футляра оказалась книга, вернее, толстенная записная книжка, в которых обычно ведут дневники или заносят путевые заметки. Только открыв первую страницу, Виктор так и прикипел глазами к ровным, написанным идеальным каллиграфическим почерком строчкам:
«Кратко о себе (вдруг дневник потеряется, ха-ха!): Алекс Шеверов, пилот шестого уровня, родился в созвездии Ландышей, планета Эпика (ПРО-Е16), личный код 14572ГР327-ОС. Начинаю эти записи для систематизации получаемой информации и для большего осмысления того, что творят, что задумали и к чему идут мои новые работодатели. Постараюсь излагать все четко и беспристрастно…»
— Все! Заканчиваем! — скомандовал он помощнику, продолжающему методично обыскивать каждый угол и перебирать каждую горку мусора. — Если получится, то мы еще здесь со временем покопаемся более основательно.
Ворота он закрывал за собой весьма тщательно и, уже пыхтя при напряженном движении к седловине между холмами, напряженно размышлял: «Наверняка Гранлео знал, что здесь могло остаться нечто ценное, в смысле информации, и побывал здесь для полной зачистки. Вернее, не сам побывал, а, скорее всего, послал сюда своих помощников, заранее обрекая на гибель. Но он никак не мог предположить, что пилот Алекс Шеверов ведет личный дневник, да еще и так бережно к своему труду относится. Не будь этих записей, вряд ли бы я догадался о том, что здесь и для чего предназначено. Да что там я! Здесь, скорее всего, и комплексная научная экспедиция не поняла и ничего бы страшного не заподозрила.
Когда рабства теоретически не стало, любая космическая экспансия, считай — помощь этой планете, оказалась бы под большим вопросом. Уж я помню, как в таких случаях вопят о нарушении прав самоопределения. Скорее всего, полностью бы «заморозили» доступ в эту звездную систему. Так что мне, можно сказать, повезло разобраться на месте. Зато и ответственность за все действия больше сбросить не на кого. Вряд ли даже самые близкие соратники и последователи осознают и поймут правильность моих шагов в скором будущем… Или я все-таки успею? Сомневаюсь! Уж слишком много времени упустил, слишком много…»
Добравшись до своего отряда, оба исследователя долго еще не вылезали из громоздких костюмов. Их приходилось омывать весьма тщательно многочисленными мыльными растворами, которые Менгарец приготовил на корабле заранее. Можно было и бросить костюмы прямо на месте, а то и прикопать, как предыдущие, но таких скафандров больше не было, и подобную ценную защиту следовало поберечь в любом случае. Слова о дальнейших, более тщательных обследованиях космического истребителя не являлись праздными.
Но еще в самом начале обмывания Менгарец дал команду двоим всадникам, несмотря на раннее утро и отсутствие в небе звена орлов катарги, мчаться к кораблям и готовить их к немедленному отплытию в сторону княжества Керранги. Причем вторым в паре отправился один из ближайших помощников его святости. У него стояло более конкретное задание: подсчитать, собрать и из одной трети всего запаса пороха изготовить стокилограммовые фугасы. Подобный вариант уже обговаривался заранее, но теперь импровизированные мины-бомбы следовало подготовить немедленно.
Пока отмылись и уложили защитные костюмы, рассвело окончательно, и лишь тронулись в путь, над головой появились Мурчачо и его старшие соплеменники. Они на ночевку летали в небольшие скалистые горы, расположенные в центре Шлема. Когда воздушные разведчики чуть снизились, получили от Виктора просьбу свистом — догнать и прикрыть продвижение отправленных вперед посыльных. Вот пара огромных пернатых и устремилась вперед, а присматривать сверху за остальным отрядом остался Мурчачо.
Но уже через час стремительный Ветер вернулся взволнованный и раненный в крыло стрелой. К счастью, легко. Пока ему на земле оказывали первую помощь, он довольно сжато изложил сведения о затаившейся впереди угрозе:
— Около двухсот воинов оккупировали растянувшуюся поперек движения рощицу и устроили там засаду. Принадлежность установить не удалось: почти у всех закрытые шлемы и коричневые плащи в виде балахонов. Причем у всех воинов мощные дальнобойные луки, с помощью которых меня и Урагана не подпустили к прямому прикосновению когтями. Кажется, один посыльный схвачен или убит, а вот второму удалось каким-то чудом прорваться на скорости, и он вполне резво уходит от погони в сторону пролива. Тем более что ему остался помогать Ураган, который подхватывает порой с земли камень или корягу и довольно удачно придерживает преследователей точной бомбардировкой.
— Только этого нам не хватало! Кто такие? Откуда тут взялись?! — в сердцах воскликнул Менгарец. Затем поднес к глазам бинокль и стал осматривать очертания вдалеке расположенной рощи. Что ни говори, а вступать в открытый бой с многократно превышающим численностью вражеским войском являлось бы самоубийством. — Неужели придется такой огромный крюк делать?
