Глава тридцать четвертая
ПЕРЕМИРИЕ
Разговор с самозваным императором проходил в деловой и конструктивной обстановке. И по его окончании можно было смело утверждать: диалог состоялся, новый союзник созрел. Буквально за полчаса успели договориться и про позиционную войну на ближайшие дни, и про дальнейший отход по нужному сигналу на свой континент. Ну разве что Уйдано Лайри не получил вопрос на свой один весьма настойчивый вопрос:
— Как вам удалось приручить катарги, что они могут похищать отныне любого человека?
— Да полно тебе до такой степени любопытствовать. У меня в запасе в любом случае должны оставаться некоторые тайны, нераскрываемые даже для ближайших союзников.
— Ну а наших катарги, называемых розадо, тоже можно приручить? — не унимался рыжий верзила, видимо возмечтавший на Втором Щите призвать на службу гигантских орлов.
— Не знаю, но со временем попробуем наладить какие-то контакты, — расплывчато отвечал Менгарец. — А что, так мечтаешь о воздушных разведчиках?
— Не совсем… — Уйдано скривился в сомнении, но потом все-таки решил, что скрывать общеизвестные легенды нет смысла: — Есть древние манускрипты, в которых описываются три города, располагавшиеся в центре Сумрачных гор полтора тысячелетия назад. Мы не раз пытались прорваться к этим городам, но орлы розадо в любом случае уничтожают любые наши отряды еще на дальних подступах к перевалам.
«Вот и еще три города древности, которые могли неплохо сохраниться, — обрадовался инопланетянин. — Так, глядишь, и раскопаем помаленьку историю этой планеты!»
А вслух воскликнул:
— Как интересно! Признаться, я просто обожаю археологические раскопки. Со временем обязательно организуем на паях большую совместную экспедицию к тем городам. И наши белые катарги обязательно нам помогут. Кстати, приближаемся к твоим войскам. Глянь, какое оживление на берегу. Уже и сюда весть дошла о твоем похищении.
Как раз эскадра проходила по тому месту пролива, где в самом узком пространстве между берегов и велась переправа армии самозванца. Пока корабли никто атаковать не собирался, но на берегу царило оживление, похожее скорее на переполох. Могло даже показаться, что некоторые армейские подразделения собираются эвакуироваться со Шлема на Второй Щит. Уж слишком ведущиеся приготовления плавсредств и плотов походило на готовящееся бегство.
Глядя на своих бравых вояк, Уйдано со злостью сплюнул за борт:
— Нет, ну что за сволочи?! Паникеры! Перестраховщики! Ни одного часа не могут действовать самостоятельно!
— Как же ты с ними справляешься?
— Благодаря личному обаянию! — Рыжий верзила изобразил такой хищный оскал, что сомневаться в его словах не приходилось. Но Виктор напомнил:
— На таком расстоянии твои прелести могут и не сработать.
— Сработают, вот увидишь, — бормотал Уйдано с угрозой. — Пусть только твой флагман приблизится к берегу на полет стрелы.
Какие приказания отдавать на берег, новые союзники уже тоже обсудили заблаговременно. Поэтому оставалось только дождаться результатов.
Суетящиеся на берегу воины быстро заметили своего лидера на самом большом корабле «грохочущей эскадры». Да и как его было не заметить: массивного, стоящего на спардеке без веревок или кандалов и требовательно вздымающего обе руки вверх. Кто-то первый заорал нечто приветственное, его клич подхватили по всему берегу, а когда поняли, что вражеская эскадра не собирается обстреливать сушу, на кромках скал скопилось несколько тысяч воинов. Судя по их счастливым лицам, они и в самом деле любили рыжего предводителя и теперь откровенно радовались, что тот жив и находится в полном здравии.
Уйдано Лайри такое почитание тоже нравилось, хотя теперь его улыбка поражала сердечностью и ответным восторгом. Становилось понятно: у этого политика есть выражения и маски на любой случай жизни. Несколькими взмахами рук он дождался тишины, а потом последовательно и ясно довел до сознания воинов приказы и распоряжения. Им вменялось закрепиться на имеющихся вдоль берега позициях и готовиться к организованному отходу на Второй Щит по приказу главнокомандующего. Для этого не спеша готовить все наличные плавсредства для переправы.
Напоследок мнимый император Гранлео дал объяснение своему нахождению на корабле опасного врага:
— На палубе этого прекрасного корабля — я гость! И отныне мы с «грохочущей эскадрой» — верные союзники. В данный момент нам надо побывать в княжестве Керранги, где решаются важнейшие вопросы, связанные с судьбой нашего мира. Если все пойдет как запланировано — Второй Щит опять станет благодатным местом для проживания наших народов. Через несколько дней мы вернемся, и вы все узнаете о последних изменениях. И еще один мой приказ: никогда не стрелять в сторону орлов катарги. Мало того, защищать их жизни всеми доступными средствами. Тех, кто отличится в этом благородном деле, ждет воистину королевское вознаграждение! Я все сказал!
Тотчас стали подтягивать паруса, и флагман двинулся догонять ушедшую немного вперед эскадру. Хотя уже в движении Уйдано продолжал уточнять некоторые детали своих распоряжений, перекрикиваясь с несколькими военачальниками на берегу. Кажется, те хотели окончательно удостовериться в доброй воле лидера, и тот для придания веса своим словам щедро раздавал обещания о конкретных наградах и титулах тем, кто скрупулезно проследит за дословным выполнением всех отданных приказов. То есть в войне двух континентов предстояло остановить боевые действия, пойти на временное перемирие и готовиться к возвращению на родину.
Когда рыжий верзила вернулся к разговору с Виктором, тот поинтересовался:
— Вдруг некоторые не пожелают остановить атаки своих подразделений? Войдут в азарт наступлений, грабежа и собирательства трофеев и…
— Ха! Ты плохо знаешь наших людей, — признался самозванец. — Это для того чтобы собрать их на войну, мне следовало рвать глотку и прилагать все свои мыслимые и немыслимые таланты. А вот ради отступления они готовы сорваться с места только по одному моему слову. Еще и друг друга затопчут от усердия. И что делать? Ну вот не любят они воевать, и все тут! Если бы я тут не показался, то сбежали бы со Шлема позорно и бестолково… Вояки! Тьфу!
— Никак твоей армии сбегать нельзя, — вздохнул Менгарец. — Только вот так, организованно, собранно, всеми силами отступить. Мне очень пригодится значительная задержка армии нашего пока общего противника на побережье. Пусть у короля Здорна останется в памяти ощущение вашей силы и осознание доброй воли. Дескать, лучше с «болотниками» больше не связываться. Да и в последующем наш общий союз будет весомым предупреждением для любого агрессора. И совсем необязательно потенциальным врагам знать о слабых сторонах твоего воинства. Пусть думают, что они непобедимы.
Рыжий детина на этот раз улыбнулся, словно счастливый ребенок:
— Ну после такого планомерного отхода и я так думать стану.
Но вскоре его лицо опять стало озабоченным:
— Между прочим, я так и не понял некоторых нюансов из твоих обещаний: если омолодить можно любого человека, то как это будет выглядеть с моим отцом?
— А что с ним особенного?
— Ему уже скоро восемьдесят лет. Больше года лежит с частичным параличом тела, говорит с большим трудом, но умудряется еще вести дела нашего королевства.
Виктор подвигал бровями, подсчитывая, затем озадаченно хмыкнул:
— Честно говоря, в таком тяжелом состоянии надеяться на большое чудо не стоит. Все-таки смертельное старение в своей последней фазе не излечивается моими приспособлениями. Но десяток лет твой отец запросто проведет в подвижном и нормальном состоянии.
— Десять лет?! — Глаза Уйдано стали как блюдца.
— А потом и еще одно омоложение можно будет пройти. Но вот уже оно, скорее всего, будет последним и больше чем пять лет жизни твоему отцу не прибавит.
— Еще пять?! Вот это да! Я готов на любых условиях заключать любые союзы только лишь за исполнение последнего желания моего батюшки: пройтись еще хоть раз своими ногами по королевскому саду… Ты знаешь, какой у нас сад! Лучшего нет во всем мире! Я тебе его покажу!..
— Постой, не слишком ли ты рано радуешься? — осадил Виктор нового союзника. — Твоего отца еще надо вначале доставить в Шулпу, дорога ведь дальняя, нелегкая…
— О! Ты не знаешь нашего великого короля! — продолжал радоваться тридцатишестилетний мужчина, встряхивая рыжими кудрями до лопаток. — Если он узнает про возможность омолодиться и встать на ноги, то любое путешествие переживет. Хотя… поторопиться не помешает…
Монах Менгарец покладисто кивнул:
— Вот и договорились: прибудешь в Шулпу первым почетным гостем со всем своим представительством. А за отцом можешь уже отправлять гонцов. Тоже будет первым омоложенным.
