Глава 14

Премьер-Губернатор Валены вот уже пятые сутки не приходил в сознание. Харо Костангериос с нетерпением ожидал развязки. Дела, как назло, обстояли паршиво — именно сейчас, накануне предвыборной кампании! Ночью его подняли с постели и сообщили, что Илси сбежала из клиники, убив санитара, а позже туда вломились двое бандитов в масках. Доктор Фаркап видел их и смог описать: один высокий, спортивного сложения, второй среднего роста, полноватый. Под дулом пистолета они заставили доктора открыть сейф и похитили наркотические препараты — на пять тысяч валедоров, после чего парализовали Фаркапа и скрылись. Вдобавок из клиники угнали фургон; предположительно, это его обгорелые остатки полиция обнаружила на Орионской набережной. Черт знает что!.. После выпитой вчера ликилы у губернатора мучительно болела голова и дрожали пальцы, под глазами набрякли мешки — даже косметический массаж не помог. Чтобы ни у кого не возникло неуместных подозрений насчет похмелья, он объяснил своим приближенным, что скорбит по поводу тяжелой болезни Премьера.

Около здания правительства Чантеомы опять торчали паркуанцы с плакатами, их можно было увидеть из окна кабинета На десятом этаже. Харо Костангериос закрыл жалюзи и опустился в кресло. Помассировал виски. Вызвав секретаря, распорядился выдать жертвам наводнения по сто валедоров на душу и передать, что остальное, мол, будет выплачено в течение месяца. Если Премьер скончается, это обещание придется выполнить. Если же нет — еще подождут, никуда не денутся! Секретарь сообщил, что дважды звонил Норберт. Гм… что понадобилось этому шалопаю? Губернатор велел в следующий раз с сыном соединить, а также пригласить полицейского комиссара для приватной беседы. Норберт дал о себе знать через полчаса. Увидев на экране злое, сонное лицо своего отпрыска, губернатор понял, что не он один пил вчера неразбавленную Ликилу.

— Похмелье, да? И это физиономия моего сына — смотреть противно! Ты не знаешь, где твоя сестра?

— Понятия не имею, — угрюмо процедил Норберт.

(Так и есть, всю ночь напролет гулял!)

— Чего тебе? У меня работа, государственные дела!

— Надо поговорить об одном важном деле. Это важно для Тебя, папа.

— Днем я занят. Приезжай в резиденцию после девяти.

— Ладно.

— И запомни, умные люди перед сном не напиваются! — проворчал губернатор, прежде чем отключить связь. Воспитывать детей никогда не поздно!

Прибыл полицейский комиссар. Губернатор растолковал ему, что Илси не убивала санитара: это сделали бандиты, которых видел доктор Фаркап. Его дочь — не убийца; она отдыхала вклинике после нервного срыва и убежала оттуда, испугавшись грабителей. Несмотря на свое тугодумие, комиссар все понял правильно. Что ж, хоть одно дело улажено.

Ночью Норберт почти не спал, но после разговора с отцом ему удалось немного вздремнуть. Проснувшись, выпил крепкого кофе, позвонил Аманде (та сказала, что «с новыми деловыми контактами полный порядок, неприятностей не было»), взял оружие, передатчик, папку с документами и поехал к Олегу. Отсканировав материалы, компьютерщик спросил:

— Думаешь, сработает?

— Сейчас — да. Скоро выборы, его конкуренты сразу вцепятся. Не скажу, что мне нравится роль шантажиста, но по-хорошему с ним не договоришься. Если что-нибудь выйдет не так, ты позаботишься об Илси?

— Я ее не брошу.

— Вам надо будет добраться до Соледада и попросить убежища в денорском посольстве. Сошлись на Тайсемура и Стеллу, как они предлагали.

— Власти потребуют, чтобы нас выдали.

— Ага, только это пустой номер. Во-первых, денорцы любят диктовать условия, но не любят, когда наоборот. Во-вторых, у тебя схема, которая всем нужна. В такой ситуации торг уместен. Ты предложишь им схему, а взамен попросишь убежища для себя и для Илси.

— Это не все. Я еще поставлю условие, чтоб они вытащили тебя.

Норберт засомневался, но Олег добавил:

— Как ты верно заметил, торг сейчас уместен. А эту самую схему я почти расшифровал, немного осталось.

— Когда будете добираться до Соледада, присматривай за Илси, ладно? Ее так воспитали, что она массы вещей не знает. Но если дойдет до драки, лучше предоставь инициативу ей. Все-таки Тренажер дал ей многое.

— Не беспокойся, все сделаю.

— В общем, жди моего сигнала.

Норберт взглянул на часы: начало девятого… Пора! Вариант с денорским посольством — запасной; он настроился на победу и не собирался проигрывать. Если разобраться, он давно уже перестал быть неудачником.

Удобно развалившись в шарообразном малиновом кресле (новинка земного дизайна), губернатор выслушивал объяснения профессора Улервака, нетерпеливо поглаживая подлокотник из мягкой кожи. Похмелье к вечеру прошло, и чувствовал он себя сносно, однако психиатр вызывал у него законное раздражение: мало того, что девчонку упустил, так еще и предъявляет претензии! В углу сидела Лионелла, бледная, с поджатыми губами, у дверей стояли два телохранителя. Губернатор не рискнул беседовать с профессором тет-а-тет: у него давно уже сложилось впечатление, что психиатр сам немного чокнутый, нахватался от своих пациентов, а сейчас, когда его клинике нанесен ущерб, он чересчур взбудоражен, вдруг что-нибудь выкинет. Охрана не помешает.

— Я потерял высококвалифицированную медсестру. — Улервак говорил гипнотически-ровным голосом, после каждых трех-четырех слов странно дергая головой (этот контраст между интонацией и мимикой особенно раздражал губернатора). — Она очень хорошо умела управляться с буйными пациентами, а теперь только хнычет и пускает слюни. Один из санитаров убит, дорогие лекарства украдены, машину угнали. Господин Костангериос, я рассчитываю на ваше чувство ответственности! Вы обратились ко мне, чтобы я помог вашей дочери, поэтому вы должны возместить убытки.

— Ваш персонал не справился с шестнадцатилетней девчонкой! — с угрозой в голосе напомнил губернатор.

— Их обманула ее ангельская внешность. Господин Костангериос, если не будет дотаций из бюджета, моя клиника не скоро оправится от такого удара!

— Харо, новости, — слабым голосом напомнила Лионелла.

— Присядьте пока, — бросил он психиатру и нащупал пульт.

В этот раз «Вечерние новости Мишеля Перкоиса» вел не сам Мишель, а бойкая элегантная девушках ярким макияжем. Объяснив, что «господин Перкоис нездоров и поэтому не смог приехать в студию» (еще бы, после вчерашней расправы!), она перешла к событиям минувшего дня, старательно копируя стиль своего патрона. Не забыла упомянуть о том, что «Илси Костангериос, дочь нашего губернатора, вчера, после легкого нервного срыва, была доставлена в клинику профессора Улервака, а сегодня благополучно вернулась домой», потом сообщила о ночном нападении на клинику: «По сведениям из достоверных источников, есть зверски убитые. Похищенные из психушки наркотики скоро расползутся по Венеде, как синтетическая чума, которая никого не пощадит!»

С трудом дождавшись, когда передача закончится, Улервак вымолвил:

— Типичный случай истерической лживости. Пожалуй, я проведу пресс-конференцию.

— Никаких пресс-конференций! — смерив его тяжелым взглядом, предупредил губернатор. — Там, где речь идет о членах моей семьи, я буду определять, что должно, а что не должно получить огласку.

Передатчик у него в кармане издал мелодичную трель: дежурный охранник доложил, что приехал Норберт.

— Пусть поднимется сюда, — велел губернатор.

Отпрыск выглядел угрюмым и недовольным. Не слишком любезно поздоровавшись, оглядел присутствующих, подошел к отцу и протянул небольшую кожаную папку:

— Посмотри эти документы.

— Совсем вести себя разучился, — проворчала Лионелла.

— И что это значит? — побарабанив по папке пальцами, спросил губернатор.

— Сам увидишь. — Норберт отступил на середину холла.

Харо Костангериос раскрыл папку. Отсканированные копии фотографий, вырезок, документов. Материалы о катастрофе десятилетней давности, когда обвалился старый мост и погибла Петра (на него это подействовало, как болезненный укол в сердце), о рухнувшем древнем здании в центре Венеды, на ремонт которого не были вовремя выделены средства, о человеческих жертвах на перекрестках без светофоров… Подняв голову, губернатор с недоумением взглянул на сына. Зачем он все это притащил?

— Папа, я собирал эти материалы не для того, чтоб тебя шантажировать, — заговорил Норберт. — Я просто хотел понять, что ты за человек, почему ты постоянно действуешь именно таким образом. Этого я до сих пор не понял. Но теперь я вынужден воспользоваться этим архивом для шантажа. Если ты не выполнишь мое требование, все пойдет в компьютерную сеть. Прикинь: сейчас, накануне большой предвыборной, тебе это сильно повредит.

Губернатор захлопнул папку. Очевидно, оболтус хочет получить выгодную должность и ради этого затеял комедию с шантажом, в то время как отец и сам не против поскорее пристроить его на государственную службу! Н-да, только с очень большого перепоя можно до такого додуматься. Место ему будет, раз наконец-то взялся за ум, но сначала стоит его проучить…

Харо Костангериос подал условный знак телохранителям.

Мгновенно развернувшись, Норберт подсек первого, блокировал предплечьем удар второго, наступил на запястье первого, сделавшего попытку вытащить из кобуры пистолет с парализующими капсулами, нанес второму удар под коленную чашечку. Губернатор с изумлением обнаружил, что его отпрыск, которого он всегда считал недотепой, умеет драться — причем владеет приемами не хуже, чем телохранители!

Выхватив из-за пазухи бластер, Норберт предупредил:

— Спокойно, парни, или я всех тут перестреляю! — Потом взглянул на отступившего в угол Улервака и добавил: — Начну с психиатра.

— Я вижу, вы наш потенциальный пациент, раз психиатров не любите, — пробормотал профессор.

— Какого черта тебе нужно? — сквозь зубы спросил губернатор.

— Оставь Илси в покое.

— Тебе известно, где она?

— Папа, ты хочешь, чтобы твои конкуренты ознакомились с этими материалами?

— Нет, — сухо произнес губернатор.

— Тогда не пытайся добраться до Илси. Сюда она больше не вернется. А если с ней что-нибудь случится, я передам материалы твоим противникам.

— Нор, девчонка заморочила тебе голову! Она нуждается в психиатрическом лечении. Ее мать была дегенераткой, и она такая же. У нее ярко выраженный комплекс неполноценности и все остальные признаки вырождения. Вот и профессор может подтвердить.

Улервак с энтузиазмом закивал.

— Вранье! — повысил голос Норберт. — Она считает себя неполноценной, потому что вы с теткой внушали ей это с самого рождения! Это ваша работа.

— Да чего ты так злишься! — ахнула Лионелла. — Совсем ненормальный стал.

— Параноидальные проявления налицо, — опять кивнул Улервак.

— Нор, твоя сестра действительно больна, — повторил губернатор. — Она думает, что я хочу ее смерти, она родилась с этой мыслью!

— Ты сам это сделал! — Норберт смотрел на него пристально и с неприязнью, сжимая бластер. — Не представляю, каким образом, но это сделал ты!

У губернатора мурашки по спине поползли. Это невозможно, Илси не могла услышать, что он говорил Наоми. Губернатор совершенно точно знал, что ребенок во чреве матери ничего не слышит, не видит и не чувствует. И рассказать ей никто не мог: ссоры с Наоми всегда происходили при закрытых дверях, без посторонних. Разве что Лионелла что-нибудь сболтнула. Да, с нее станется!..

— Твои условия? — спросил он устало.

— Вы с теткой раз и навсегда оставите Илси в покое и придержите этого типа. — Норберт указал бластером на Улервака. — В обмен на это я обещаю не тиражировать компромат.

— Молодой человек, ваша сестра опасна для окружающих! — вмешался профессор, осознав, что выгодная пациентка ускользает. — Вчера она убила санитара и покалечила мою лучшую медсестру!

— Санитару не стоило в нее стрелять. А медсестра собиралась сделать ей укол, верно?

— Да, оказать помощь, — подтвердил психиатр.

— Вот-вот. Илси отобрала шприц и вколола медсестре то лекарство, которое собирались ввести ей как пациентке. После чего у медсестры поехала крыша. Вы называете это лечением?

— Сразу видно, что у вас нет медицинского образования, — покачал головой Улервак. — Этот препарат предназначен для наших пациентов, а не для персонала!

— Но медсестра от него сразу сошла с катушек. Папа, неужели ты не понимаешь, что должно было произойти с Илси в этой клинике?

— Нор, с ней там не могло случиться ничего плохого! — испуганно возразила Лионелла. — Мы ведь хотим ей только добра. После этого лекарства она опять стала бы такой же милой, беззащитной девочкой, как раньше! Разве ты этого не хочешь?

— Не хочу.

— Значит, ты не любишь свою младшую сестренку, — с горьким упреком прошептала Лионелла.

— Папа, я жду твоего решения! — Норберт повернулся к губернатору. — Ты согласен на сделку?

— Согласен.

Когда он станет Премьером, то рассчитается с этим дрянным молокососом. Но пока придется принять его условия.

— Договорились. — Левой рукой вытащив из кармана небольшую коробочку, Норберт поднес ее к губам и сказал: — Протон, привет, это Омега. Все в порядке, второй вариант пика отпадает. Скоро приеду. — Повернулся и вышел, не попрощавшись.

Папка с копиями материалов осталась у губернатора, он брезгливым жестом бросил ее на журнальный столик.

— А ваш сын, господин Костангериос, тоже отмечен печатью вырождения, — глубокомысленно прищурился Улервак. — Оба, и сын и дочь, при том что матери у них разные. Интересно, интересно… — Он энергично потеребил свой подбородок и уставился, не мигая, на губернатора. — Я бы хотел изучить этот феномен. Вы не согласитесь на психиатрическое обследование? Все-таки вы отец этих молодых людей.

— Да вы что! Забываетесь?! — осадил Харо Костангериос зарвавшегося профессора. — Если намереваетесь получить дотацию и не хотите, чтоб я прикрыл вашу… клинику, забудьте о моей дочери! И обо всех остальных членах моей семьи. Вам ясно?

— Я ведь ученый, я смотрю на вещи с точки зрения науки.

— Вам все ясно? — с нажимом повторил губернатор.

— Ясно, — неохотно сдался психиатр.

— Вот так. И запомните: погром у вас в клинике устроили бандиты! Моя дочь ни при чем. А теперь все пошли отсюда! — Он с нетерпением покосился на бар из полупрозрачного лайколимского стеклодерева, где стояла початая бутылка ликилы.

— Харо, что же теперь будет? — подавленно спросила Лионелла, когда психиатр и телохранители удалились. — Значит, Илси навсегда останется такой, как сейчас?

— Ты тоже убирайся! — взорвался губернатор. — Это ты сказала ей, что я бил ее мать, и теперь она меня ненавидит! Больше ей не от кого было узнать! Все это… — он схватил папку с бумагами и с силой швырнул ей в лицо, — из-за тебя!

Лионелла вскрикнула и попятилась, листки разлетелись по холлу. Если бы она посмела открыть рот, губернатор ударил бы ее, но у нее хватило ума ретироваться молча.

Харо Костангериос вытащил из бара бутылку. Он всегда относился к Норберту лучше, чем к Илси, искренне хотел перетянуть его на свою сторону — а тот предал! Горлышко неритмично стучало о край бокала, выточенного из зеленоватого ширмонского хрусталя.

Норберт вышел из машины и несколько минут стоял у подножия оплетающей древнее здание лестницы, засунув руки в карманы. Настроение было кислое: победа, одержанная с помощью шантажа, не слишком его воодушевила. Правда, это все же лучше, чем проигрыш. До тех пор пока нынешний Премьер-Губернатор жив и не прошли всепланетные выборы, Илси в безопасности. Он выиграл время. Но им обоим стоит убраться с Валены.

Услышав звонок, Аманда резко распахнула дверь.

— Олег починил мою наружную видеокамеру, — сообщила она сердито. — Почему вас обвиняют в краже наркотиков?

— Каких наркотиков? — опешил Норберт.

— Кто-то из персонала клиники изъял их из сейфа, когда очухался, — выглянув из комнаты, объяснил Олег. — Наверное, тот мужик, с которым мы столкнулись на выходе. А валят на нас.

— Это сказали по стереовизору! Ребятки, такие преступления нельзя совершать!

— А какие можно? — мрачно спросил Норберт. Аманда растерялась.

— По стереовизору обманули! — раздался тонкий голосок Илси. — Мой брат не мог поступить плохо!

— Нор, она всех взрослых ни в грош не ставит, — покосившись на приоткрытую дверь, прошептала Аманда. — Кроме тебя. Забери у нее, наконец, этот пистолет, она ни на секунду с ним не расстается!

Они прошли в комнату. Илси с ногами сидела в кресле, под мышкой у нее висела кобура.

— Так вы возьмете меня на работу в «Антираспад»? — спросила она умоляющим тоном.

— Тебе шестнадцать лет, — вздохнула Аманда. — По закону ты можешь выполнять только легкую, несложную работу. Например, быть курьером. Нам сейчас не нужен курьер.

— Значит, я буду числиться курьером, а работать боевиком. Я смогу для вас деньги выколачивать! — Призадумавшись, девочка добавила: — Не знаю, что это такое, но постараюсь научиться.

Аманда выразительно посмотрела на Норберта и закатила глаза к потолку, проворчав:

— Да из нас самих кто ни попадя деньги выколачивает!

— Тогда я буду охранять вас.

— Тебе надо ходить в школу, — строго напомнила Аманда.

— Я туда больше не пойду. — Внезапно Илси стала испуганной и серьезной. — Директор соврал насчет медосмотра и отправил меня в эту ненормальную клинику. Я ему не верю.

— Но в твоем возрасте нужно учиться…

— Я уже прошла всю школьную программу, там ничего сложного.

— А хочешь увидеть другие миры? — спросил Норберт.

— Конечно! Мы куда-нибудь полетим?

— Да. Лучше смыться до того, как папа станет Премьером.

— По-твоему, он может стать Премьером? — насторожилась Аманда.

— Меня это не удивит! — Норберт хмуро усмехнулся.

— Я с вами, — сообщил Олег. — Куда полетим?

Все молчали. Потом заговорила Аманда:

— У меня, ребятки, есть идея… Олег, ты ведь уже скоро схему расшифруешь? А что, если мы отыщем ту штуку, которую искал на Рчеаде Зеруат? Давайте-ка найдем ее — и сами осчастливим человечество! Я думаю, «Антираспад» справится с этой задачей.

Остальные идею одобрили: Норберту и Олегу хотелось выяснить, за чем так упорно охотился их бывший наниматель; Илси радовала сама по себе возможность отправиться в космическую экспедицию.

Позвав Норберта на кухню, Аманда плотно задвинула скользящую дверь и шепотом спросила:

— Так ты собираешься взять ее с собой?

— Да.

— Но ведь ей всего шестнадцать! Нельзя отрывать ее от нормальной жизни, какая должна быть у девочки ее возраста. Я думаю, надо связаться с родственниками ее матери в Соледаде, они смогут о ней позаботиться. А тащить ребенка в экспедицию… — Она с сомнением покачала головой, даже не закончив фразу.

— Аманда, у нее никогда не было нормальной жизни. Если принять за основу, что нормальная жизнь — это возможность выбора, отсутствие подавления личности, наличие друзей и так далее, то Илси до пятнадцати лет была всего этого лишена. Потом попала в Тренажер. Теперь ее чуть не упекли в психушку. У нее порядочный запас прочности, раз она за пятнадцать лет не сломалась, иначе даже Тренажер не помог бы. Если она полетит с нами — это для нее и будет нормальная жизнь. Она мне доверяет, я не должен ее бросать.

— А ты заметил, как Олег на нее смотрит? — Аманда озабоченно покосилась на дверь. — Того и гляди — начнет приставать!

— Я не против, он хороший парень.

— Ну и подход у тебя… Нор, ты же совсем не годишься для того, чтобы воспитывать младшую сестру!

— Я не собираюсь ее воспитывать. Я только хочу помочь ей освоиться в жизни, дальше она сама разберется — и с собой, и со всем остальным. В общем, она летит с нами!

Илси поселилась у Норберта. В школу она больше не ходила, зато прилежно изучала учебные пособия по астронавигации и техобслуживанию суперсветового корабля, которые притащил ей Олег. Несколько раз звонила тетка, Илси отказывалась с ней разговаривать. Буквально через неделю было объявлено о кончине Премьер-Губернатора и о начале предвыборной кампании. Еще через неделю Олег завершил расшифровку схемы. Артефакт, до которого хотел добраться Зеруат, находился не на Рчеаде, а на Каясопоне (лайколимское название) — непригодной для колонизации планете. В эпоху Империи ее несколько раз пытались прибрать к рукам, и каждая попытка оканчивалась провалом. Кроме этих скупых и отнюдь не обнадеживающих сведений, никакой полезной информации о Каясопоне откопать не удалось. Ближайшая к нему планета с Гипорталом — Хальцеол, недавно ставший сателлитом Денора.

— Значит, летим на Хальцеол, — подытожил Норберт. — Сколько оттуда до Каясопона?

— Примерно полтора месяца, — отозвался Олег. — Я уже подсчитал. Опять во что-нибудь влипнем!

— Зато разбогатеем! — сверкнув глазами, убежденно заявила Аманда.

Деньги, которых вначале было так много, стремительно таяли: после того как закупили кое-какое снаряжение, включая небольшой магнитоплан, приобрели билеты, забронировали гипергрузовик до Хальцеола и уплатили таможенные пошлины, их осталось в обрез. Норберт, Олег и Аманда перевезли свои вещи на звездолет; у Илси багажа не было, если не считать одежды, купленной для нее Норбертом. До отлета с Валены оставалось двое неполных суток.

…Олег сидел в библиотеке Исторического музея (последняя отчаянная попытка отыскать какие ни на есть материалы по Каясопону!), Аманда улетела в Соледад за партией традиционных валенийских сувениров (она собиралась протащить их на корабль контрабандой и при случае выгодно сбыть), Норберт и Илси пешком бродили по городу — свой лимузин Норберт продал. С утра побаливала голова после вчерашней прощальной вечеринки, которую он устроил для своих знакомых и подружек, но холодный ветер, сметавший снежинки с парапета набережной, понемногу привел его в чувство. Чант замерз окончательно, превратившись в широкий белый коридор между двумя каменными стенами.

— Нор, я только сейчас более-менее узнала Венеду, — поглубже натянув на уши вязаную шапочку, сообщила девочка.

— Ага… Надень капюшон.

— Его ветром сдувает.

Белая с лиловыми пятнами куртка из искусственного меха была ей великовата, но Илси настояла на том, чтобы взять именно эту — «под ней удобнее будет носить кобуру!»..

— Нор… — Она посмотрела на него сбоку. — А все те девушки, которые к тебе приходили, — они тебя любят?

— Не то чтобы любят…

От неожиданности Норберт замялся: ему нравились многие девушки, и он им тоже нравился, проблем с личной жизнью у него не было. Однако он не рассчитывал, что придется обсуждать эту тему с младшей сестрой.

— Нам приятно вместе, но мы не ждем друг от друга слишком многого.

— Понятно… — Засунув руки в карманы, она серьезно кивнула, хотя вряд ли в полной мере понимала то, о чем говорил брат. При ее-то небольшом жизненном опыте иначе и быть не могло. — Ты не можешь поступить плохо. Ты никогда не делал вид, что любишь кого-то… и не улетал потом… — Ее голос дрогнул.

— Нет. Все мои девушки — такие же, как я. Мы принадлежим к одному слою жизни и заранее знаем условия игры, у нас все по-честному. А когда сталкиваются люди из разных слоев, возможны недоразумения.

— Это не недоразумение, а предательство! Я думала, что Карен возьмет меня с собой…

— Она обещала, что возьмет?

Илси молча помотала головой.

— Ну вот… Я видел вблизи денорских олигархов, они начисто лишены сентиментальности. Ты заметила, что нравишься Олегу?

Девочка неопределенно пожала плечами. Норберт чуть не добавил, что Олег — отличный парень и что они с Илси вполне друг другу подходят, но вовремя спохватился. Любой его совет — или даже не совет, а просто высказанное вслух мнение — Илси принимала, как обязательный для исполнения приказ, который не подлежит обдумыванию. В детстве он учил ее играть в мяч и лазать через забор, отвечал на вопросы, рассказывал смешные истории, и в ее темно-синих глазах неизменно светилось восхищение: внезапно появившийся старший брат стал для Илси абсолютным авторитетом. Сейчас Норберт с легкой паникой обнаружил, что это отношение до сих пор сохранилось. Он хотел, чтобы сестра принимала решения самостоятельно, без давления с его стороны.

— Илси, я такой же человек, как все. Могу в чем-то ошибаться или проявлять эгоизм. Я ведь уже рассказывал, как по неосторожности подставил Зеруата, помнишь?

— Раз Зеруат пытал людей, так ему и надо. Ты никогда не поступаешь плохо.

Норберт сжал зубы: ну как ей объяснить?..

— Илси, ты можешь пообещать мне одну вещь? Пожалуйста, никогда не принимай мое мнение безоговорочно! Сначала как следует подумай. И если заметишь, что я ошибаюсь, обязательно меня предупреди. Ты мне здорово поможешь, если будешь так делать. Договорились?

— Ладно, — с сомнением протянула Илси.

Норберт надеялся, что его уловка сработает. Из-за поворота выехал полицейский электромобиль — он невольно напрягся, но машина, промчавшись по заснеженной улице, исчезла за углом. Пронесло! Венедийская полиция до сих пор разыскивала «двух неизвестных бандитов, похитивших из клиники профессора Улервака лекарства на сумму пять тысяч валедоров», и Норберт порадовался, что во время объяснения с отцом не упомянул о своем визите в клинику. Обогнув многоэтажный красно-белый дом, они свернули во двор и тут услышали невнятные выкрики:

— Иди сюда! Тебе говорят, иди сюда! Я тебя, сукин кот, все равно продам! Чтоб тебя! Кому сказано?!

Лавируя среди запаркованного на площадке транспорта, плохо одетый и нетрезвый мужчина гонялся за рыжим котом с порванным ухом. Кот юркнул под ближайший автомобиль; пьяный, встав на четвереньки, с тоской позвал:

— Кис-кис-кис, иди ко мне! Человеку выпить не на что, а он бегает, зараза! Мать твою!

Кряхтя, он попытался дотянуться до кота. Тот стрелой вылетел из-под машины и помчался к дому; мужчина, задыхаясь и цедя ругательства, побежал за ним.

— Нор, он киску обижает! — жалобно вскрикнула Илси. — Сейчас я его убью!

Она рванулась вперед, Норберт еле успел поймать ее за откинутый капюшон.

— Стой! Только этого не хватало. Я с ним разберусь.

Споткнувшись, пьяный растянулся на снегу, а рыжий кот вскарабкался на дерево. После нескольких неудачных попыток мужчина, ругаясь, поднялся на ноги и оказался лицом к лицу с Норбертом.

— Чего к коту привязался?

— А это, что ли, ваш кот? — Пьяный глядел на него с опаской.

— Допустим, наш.

— Врешь. — Мужчина пошатнулся. — Он давно тут бегает! Я его выследил — и снесу, куда надо. А то много желающих чужие деньги заграбастать.

— Куда ты его снесешь?

— Туда, где за них платят. Слушай, парень, у тебя деньги есть, по тебе видно! Не будь идиотом, дай человеку заработать!

— Значит, за них платят? И кто же этим занимается?

— Инопланетное торговое представительство, — буркнул пьяный. — Там все без обмана, ребята вчера сдавали. — И, внезапно насторожившись, спросил: — А вам-то какое дело?

— Можешь считать, что мы из Общества Защиты Животных.

— А… — Мужчина опять пошатнулся, с трудом сохранив равновесие. — Не, ваше Общество просят не беспокоиться, так в рекламной бумажке написано. Инопланетяне хотят этими кошаками какую-то планету заселить, а людям заработок.

— А ну покажи бумажку! — потребовал Норберт. Пошарив в карманах, мужчина извлек сверкающий яркими красками листок.

— Вот он…

На листке было написано: «Денорское торговое представительство покупает у населения кошек. Набережная Императора Арнольда, дом девять, корпус пять. С восьми до восемнадцати часов. Общество Защиты Животных просим не беспокоиться: кошки нам нужны для восстановления экологического равновесия на одной из планет — сателлитов Денора. Во время транспортировки им будет обеспечен надлежащий уход и хорошее питание. Внимание! Больных и травмированных животных не приносить! Мы берем только здоровых кошек, которые способны ловить мышей!»

Прочитав, Норберт задумчиво хмыкнул.

— Отдай… — Пьяный потянул листок к себе. — Тут написан адрес, а то забуду. Со вчерашнего дня это самое началось, наши ребята уже ходили. Ничего, без обмана платят. Два таких кошака — уже бутылка! Соображаешь, парень? — Мутно оглядев двор, он заплетающимся языком позвал: — Кис-кис-кис, да чтоб тебя, сволочь, почему не идешь?!

Притаившийся среди голых ветвей кот настороженно наблюдал за ним.

— Илси, ты поняла, что это значит? — Норберт взглянул на сестру.

— Нет… — Она тоже успела прочитать текст, но смотрела с недоумением.

— Денорцы захватили Раглоссу!

За торжественной церемонией похорон Премьер-Губернатора последовали другие официальные мероприятия: пресс-конференции, встречи с членами правительства, инопланетными дипломатами и немногочисленными представителями валенийских деловых кругов, визиты в крупные госучреждения. Харо Костангериос был подтянут, приветлив и неотразимо обаятелен. Ему хотелось напиться в стельку, но он стоически держался. Напьется он потом, после выборов — каким бы ни был их итог!

Позвонив в Венеду, он велел своим приближенным немедленно выполнить следующее: выплатить паркуанцам обещанную полтора года назад компенсацию. Установить исправные светофоры на всех перекрестках с оживленным движением. Понизить на пять процентов налог с оборота для частных предприятий. Провести ревизию зданий в аварийном состоянии, составить график ремонта. Особо присмотреть за тем, чтобы никто не трогал Норберта и Илси.

Он преуспеет. Соледад, великолепный, несмотря на слякотную погоду, имперский город, станет его наградой. Харо Костангериос чувствовал себя прямым потомком древних завоевателей: пусть ему предстоит одержать победу не в сражении, а на всепланетных выборах — суть не меняется. Когда шеф Валенийской Службы Безопасности пригласил его на секретное совещание, он насторожился, но не слишком: сейчас, пока не появился новый верховный правитель, никто не в силах сместить с должности губернатора Чантеомы, а прочее его не особенно волновало.

Кроме высших офицеров ВСБ, на совещании присутствовало несколько влиятельных фигур — вроде Джафара Нилсака. На входе каждого из участников, невзирая на ранг, проверяли на предмет наличия замаскированных записывающих устройств. Когда все прошли в зал без окон, с молочно-белым светящимся потолком, шеф ВСБ включил древнюю противоподслушивающую установку, отчего у губернатора заныли зубы и возникло ощущение еле уловимой вибрации в суставах. Оглядев остальных, он понял, что все испытывают примерно одно и то же чувство. Теоретически установка, созданная имперскими учеными, не должна была давать таких эффектов, но, видимо, за прошедшие тысячелетия в ней что-то разладилось. «Лишь бы это … совещание не затянулось надолго!» — подумал Харо Костангериос, беспокойно ерзая в кресле. Вдруг воздействие установки опасно для здоровья? Ему вовсе не улыбалось облысеть или стать импотентом.

Шеф ВСБ прочел коротенькую лекцию о Нуль-Излучателе — древнем оружии, способном одним махом превратить планету любой массы в кашу более или менее крупных обломков.

Губернатор когда-то слыхал краем уха об этой штуке.

— Господа, недавно мы обнаружили, что зонд Нуль-Излучателя находится на Валене. В Чантеоме, в так называемой Малой Императорской Резиденции в Бесканских горах. Прошу вас, посмотрите на это!

На большом экране высветились два изображения: продолговатая серая коробка в куче других предметов на мозаичном полу; она же — на гладко отполированной черной столешнице.

— Правый слайд сделан два года назад в Малой Резиденции, левый мы нашли в архивах. Господин Костангериос, что стало с зондом?

Губернатор исподлобья посмотрел на тучного, желтокожего шефа ВСБ: этот тип — без пяти минут его подчиненный, как он смеет требовать отчета! Потом холодно произнес:

— Зонд находится все там же, в одном из затопленных зданий Малой Резиденции. Часть найденных экспонатов разложили в витринах, остальные убрали в запасники. Я лично курировал эту работу. Черт побери! Почему вы докладываете об этом только сейчас?!

Ему удалось на несколько секунд вогнать шефа ВСБ в замешательство. Тот помолчал, нахмурился, поморщился и наконец ответил:

— Господин Костангериос, мы сами узнали об этом буквально в последние дни!

— Поздновато… Я всегда подчеркивал, что главное в вашем деле — оперативность! — После этой фразы, сказанной веским, наставительным тоном, губернатор сделал паузу, а затем добавил: — Стоит порадоваться, что котлован затопило и никто из инопланетян не добрался до зонда.

— Двадцатиметровая глубина! — кивнул шеф ВСБ. — Придется пробиваться через лед. Резать блоками и увозить на магнитопланах. Когда откроется вода — замораживать, и опять то же самое.

— Замораживать чересчур дорого, — перебил Джафар Нилсак. — Сейчас зима, достаточно день-другой подождать, и вода замерзнет естественным образом.

— Да, пожалуй… Так мы дойдем до дна и расчистим весь котлован. Господа, для этой работы потребуются солидные ассигнования!

Ну да, ассигнования, которые в несколько раз превышают реальную стоимость работы… Губернатор внутренне ухмыльнулся: уж он-то знал толк в таких делах!

Расчистка замерзшего котлована началась на следующей неделе. Вокруг выставили охрану. Харо Костангериос слетал туда, понаблюдал с магнитоплана, как в заваленной снегом и ледяными глыбами каменной чаше черными насекомыми копошатся люди и механизмы. Повезло, что зонд Нуль-Излучателя нашелся на его территории! Это значительно повышает его шансы обойти конкурентов: верхушка ВСБ его поддержит, кое-какие влиятельные лица тоже — их всех связывает общая тайна. Ведь если Валена завладеет древним супероружием, ее престиж на межзвездной арене неизмеримо возрастет, можно будет рассчитывать на новые кредиты извне. Харо Костангериос начал весело насвистывать, глядя вниз.

Он вернулся в Чантеому вчера вечером, и ему доложили, что Норберт вместе с Илси улетел с Валены. Тем лучше! Похоже, что собранный на родного отца компромат этот мерзавец прихватил с собой — нигде ничего не всплыло. В резиденции было на удивление тихо и спокойно, так как Лионелла болела. Изможденная, с затуманенным взглядом и трясущимися руками, она почти не вставала с постели и говорила угасающе-слабым голосом: в основном жаловалась на злых людей, которые отняли у нее Илси, после того как она в течение пятнадцати лет воспитывала осиротевшую племянницу, совсем не думая о себе. Сиделки у нее постоянно менялись, ни одна не могла выдержать общения с Лионеллой больше суток. Впрочем, губернатора эти мелочи не заботили — главное, чтобы та не цеплялась к нему.

Бросив последний взгляд на котлован — среди раздробленных кусков льда уже виднелись отливающие металлом синевато-серые крыши древних строений, — Харо Костангериос приказал пилоту лететь в город. Выборы приближаются, надо встречаться с избирателями, обещать, улыбаться, опять обещать, давать интервью — расслабится можно будет потом, после победы! Рассеянно глядя на проплывающий за иллюминатором облачный кисель, он откинулся в кресле, поправил парадное жабо. Хорошо, что он так своевременно получил информацию о зонде Нуль-Излучателя!