Часть III
ЦЕНЫ НА ГАРАНТИИ
Глава 10
БОГ НЕОЖИДАННОСТЕЙ
Это действительно был вертолет. Небольшая двуместная «стрекоза» с эмблемой прокатной фирмы. Почти бесшумная в полете. Конечно, это могли быть и припозднившиеся туристы, пожелавшие с воздуха полюбоваться закатом в горах, но подобные сомнения рассеялись довольно быстро — геликоптер шел прямо к «Снежной».
— Вот что… — машинально пониженным — словно его уже могли услышать посторонние — тоном произнес Шишел. — Не торчи в окне. Присядь. Или там… И говори, что видишь.
Сам он отошел в глубь зала и примостился на уголке кресла.
— Сейчас будут над нами… — доложил Стрелок, — Так… Зависает над корпусом… Ч-черт — плохо видно… Снижается. Выбросили лестницу. Так… По лестнице спускается человек. В штатском…
— Коппер? — живо откликнулся Шишел.
— Да вроде нет… Того же роста… Но не он. Точно не он. Лицо хорошо видно — ничего похожего… Махнул пилоту. Лестницу убрали, вертушка уходит… Тип пошел к черному ходу. Для технического персонала. Похоже, у него есть ключ. Зашел. Дверь не притворил почему-то… Ч-черт — куда он теперь подастся?
Шишел перешел на хриплый шепот.
— Что ж это за мужик таинственный? — озадачился он. — Может, Коппер страхуется и человечка своего прислал? Вперед себя?
— Все может быть, — пожал плечами Гай — Он тоже сильно понизил голос: — А может, кто-то еще, кроме нас, на Коппера засаду устраивает…
— В одиночку? — усомнился Шишел. — Это вряд ли… Может, просто козел какой-то — техник дежурный или просто — дай-то бог — воришка…
— Факт только то, — подвел итог его размышлениям Стрелок, — что мы теперь здесь не одни. Здание большое. И куда этот тип заберется, непонятно.
— Да как бы не сюда… — задумчиво предположил Шишел и скривился от собственной догадки. — Отсюда обзор наилучший. И вообще… Место подходящее. — Он поскреб в затылке. — Вот что… — Он окинул взглядом уже обжитый им и Стрелком зал. — Убираем свинарник. И сидим тихо. Пусть он шумит — этот тип. Надо бы его вычислить. И побеседовать…
* * *
Бар отеля «Дюк» всегда раздражал Вась-Вася своей нелепой, «а-ля XX век» помпезностью. Раздражал его и не ко времени случившийся партнер, не спешивший появляться на месте действия. Видимо, тип или передумал, или со стороны присматривался к нему. Вась-Вась уже решил было опрокинуть рюмку кальвадоса и убыть восвояси, когда примостившийся на сиденье слева от него солидный господин, видом своим напоминавший рано облысевшего крокодила, осведомился:
— Что вы предпочитаете в это время суток, господин Градов?
Вась-Вась угрюмо уставился на типа, смотрел на него секунд пять и в конце концов буркнул:
— Заказывай на свой вкус и переходи к делу. У меня времени на тебя нет. Ты, что ли, со мной толковать собрался?
— Два двойных «Абсолюта», — обратился лысый крокодил к бармену. — Со льдом.
После чего удостоил собеседника приятнейшей улыбки. — Да, это именно я искал с вами встречи. Она не отнимет У вас много времени. Но может многое дать в смысле укрепления вашего финансового положения…
— Ваш «Абсолют», са-а-аг, — перебил его бармен, двигая по столу кристально прозрачные емкости с позвякивающими в них льдинками.
— Давай по делу, — зло отрезал Градов. — Без «ля-ля». Сколько даешь. И подо что.
— Мы готовы урегулировать ваши финансовые проблемы с людьми с Трассы. У них, говорят, к вам есть претензии…
— Жестянщику я платить не буду, — жестко отрезал Вась-Вась. — Пусть он свои претензии заткнет себе в…
— Конечно. — Лысый крокодил жестом остановил начавшееся словоизвержение. — Конечно, вы не будете платить ему ни цента. С ним расплатимся мы. А вы получите свободу рук, и ваших людей никто не станет… э-э… беспокоить на Трассе. Я вижу полный для вас в этом профит…
Градов размышлял минуту-другую, разглядывая физиономию собеседника.
— Слушай, — наконец произнес он, — я на дешевку не покупаюсь. Принципиально… Так что, если ты из «органов»…
— Совершенно не важно, откуда я, — остановил его лысый крокодил. — Важно то, что мы готовы выложить довольно большие деньги за работу, которая не входит ни в малейшее противоречие с законом. Мы просто хотим, чтобы вы поспособствовали нашей встрече. Только и всего.
«Ушиби меня господи… — подумал Вась-Вась. — Ушиби меня господи, если это не еще один покупатель на Коппера…»
— Что за человек-то? — буркнул он, разглядывая свой стакан с «Абсолютом».
— Вы хорошо знаете его… — Лысый крокодил снова очаровательно улыбнулся. — Вы хорошо знаете этого человека. Не будем называть настоящих имен. Он остановился в отеле «Ротонда». Под именем Юрия Сатановски…
Градов окаменел. Хотя от чего каменеть-то? Ясно, что на человека с Древнего Корабля идет охота. Ну, и вот первая борзая вышла на след… Ровным счетом ничего удивительного.
— Вот и идите к нему сами… — пожал он плечами. — Заодно денежки целее будут…
Последовала очередная улыбка, достойная быть внесенной в Книгу рекордов Гиннесса.
— У вас отменное чувство юмора, господин Градов. Вы же хорошо понимаете, что шансы встретить его там у нас чрезвычайно малы. Признаюсь вам: думаю, что этот господин вовсе не ищет встречи с нами… Поэтому мы и решили прибегнуть к вашему… э-э… посредничеству в этом деле.
Вась-Вась неприязненно уставился на собеседника.
— Ладно, — наконец, постановил он. — Мне надо серьезно обдумать ваше предложение. Сегодня и сейчас я не имею для этого времени. Держите со мной связь через того человека, который нас свел…
— Вы имеете в виду господина Дольски? — Улыбка вновь расцвела на крокодильей физиономии.
— Его самого.
Градов опрокинул в глотку ледяной «Абсолют» и, не разводя особых церемоний, покинул своего собеседника. Легок на помине, у машины его ожидал Рыбак.
— Я уже навел справки, — сообщил он, — вы только что разговаривали с профессором Рональдом Мак-Аллистером. Это Спецакадемия…
Градов поморщился:
— Так я и знал… Не упускай его из виду. А сейчас мотай к «Снежной». Со всем кагалом. Что не ясно — спросишь Несфи… Он должен быть уже там. Или на подходе.
— Он здесь, шеф. Тоже имеет что-то сказать вам. — Рыбак кивнул на притулившийся рядом автомобиль. — Словом, я пошел…
Несфирату выскочил из своей машины, как чертик из коробки. Должно быть, он с нетерпением ждал, когда Рыбак удалится на достаточное расстояние.
— Такое дело, шеф… — заговорил он торопливо, просунув голову в салон градовского «найтфлайта», — Мои ребята уже потолковали там, в пансионе, с охраной… Фигня получается — в «Сакуре» какому-то япошке репу снесли. Ночью. И снес ее тип, который на входе предъявил ксиву на имя Максимова, то есть того самого парня, который на самом деле Гай Дансени… Тут нескладушки выходят Мы-то точно знаем, что ночью Дансени дрых в «Заставе». А всего хуже то, что ксива-то его у нас была. В работе…
Градов уставился в пространство перед собой. Потом спросил коротко:
— Это точно, что по той самой ксиве?
— Точно, шеф! Гадом буду…
— Мы в дерьме, ребята! — коротко оценил ситуацию Вась-Вась, — В полном дерьме!!!
* * *
Некоторое время инспектор Руттен молча созерцал шляпу комиссара Роше — мокрую и понурую. Шляпу проклятый лягушатник водрузил прямо на его письменном столе. Насладившись созерцанием этого предмета в полной мере, он поднял взгляд на самих виновников предстоящего действа.
Сами эти виновники виноватыми, впрочем, не выглядели. Роше, как всегда, смотрелся добродушно-рассеянным моржом, а Дорн сохранял на украшенной здоровенным синячищем физиономии выражение преисполненного достоинством внимания к вышестоящему начальству.
— Я не хочу заниматься сейчас вопросом о вашем страннейшем упущении, господа, — начал он со сдержанным укором в голосе. — Тем более что вы клятвенно обещали исправить сложившуюся ситуацию в течение суток. Сейчас не время для детальных разборок совершенных ошибок. Я вынужден был срочно оторвать вас от дел для того, чтобы ознакомить с поступившим к нам распоряжением высшей инстанции. Оно касается непосредственно операции, проводимой нами. Извольте ознакомиться.
Он протянул Роше листок распечатки. Тот, по своему обыкновению, проделал всю, положенную по сценарию, серию магических действий с трубкой и очками и углубился в чтение довольно короткого текста. Покончив с этим занятием, он молча передал листок Дорну.
Тот реагировал на прочитанный текст куда более бурно.
— Я п-прошу, — напряженно произнес он, возвращая бумагу инспектору, — дать мне б-бумагу и п-перо.
— Зачем это? — удивленно воззрился на него Руттен.
— П-по старой традиции заявления об отставке пишут на бумаге, инспектор. От руки.
Дорн был бледен так, что «фонарь» его стал казаться совсем черным.
Брови инспектора полезли вверх
— Потрудитесь, однако, объясниться… Почему вы вдруг собираетесь сделать столь… э-э… радикальный шаг?
— Да п-потому, что это, — Дорн указал на прочитанный листок, — бесчестье. Было бы бесчестьем с моей стороны выполнять подобные распоряжения. Мы обещали этому человеку, что не выдадим его ни федеральным структурам, ни… На других условиях он не пошел бы на сотрудничество с нами.
Руттен смотрел на Дорна довольно оторопело.
— Я… — возмущенно произнес он, — Я уж и не знаю, как назвать вашу выходку… Прежде всего, о каком сотрудничестве с Дмитрием Шаленым может теперь идти речь?! Да, я дал согласие на невыдачу этого взломщика, хотя и был изначально против этого. На Квесте по нему тюрьма плачет, но Квесте мы его не выдали. Мы его даже не содержали под арестом. И каков же результат? Он — он, а не мы — нарушил нашу договоренность и, фигурально выражаясь, «расписался» в этом на вашей физиономии…
— Простите, инспектор, но делать такое заключение еще рано! — запальчиво возразил Дорн. — Кроме того, как же нам быть с юридической автономией Террановы?
— Знаете… — развел руками инспектор. — Вы удивляете меня сверх всякой меры. Что до юридической автономии, то вам лучше меня должно быть известно, что она не распространяется на прямые распоряжения Федерального Директората. — Руттен встал из-за стола и прошелся взад-вперед по тесноватому кабинету. — Поистине не понимаю, — пожал он плечами, — причину вашей… э-э… симпатии к этому уголовнику. Но, принимая ее во внимание, попрошу вас учесть, что мы сдаем его не для предания суду и не для немедленного заточения. Этот человек интересует научные и военные круги Федерации главным образом в связи с его участием в экипаже того самого звездолета Предтечей, о котором…
— Ничего хорошего ни ему, ни его друзьям по экипажу от этих кругов не перепадет, — возразил Дорн. — Кроме того, речь идет не о том, что ждет Шаленого после выдачи его федералам, а о цене нашего слова. Я повторяю свою просьбу — мне необходимо написать…
Физиономия Руттена побагровела.
— Свое вздорное заявление вы напишете после того, как посадите потерянного вами арестанта за решетку! — резко отрубил он, — А сейчас извольте исполнять свои обязанности! Вы ведь, кажется, были недовольны, что я вас задержал на пару минут?
— Да, мы очень торопимся… — признал Роше, поднимаясь со стула. — Нас ждет вертолет.
Он было уж повернулся к двери, но вовремя вспомнил про свою шляпу. Подхватив ее со стола, он описал своим головным убором некую кривую, означавшую прощальный жест.
Дорн ограничился тем, что отчеканил «Честь имею!» и отвесил шефу короткий поклон-кивок.
Руттен некоторое время смотрел на захлопнувшуюся за Роше и Дорном дверь. Потом он покачал головой, вздохнул и, усаживаясь за стол, пробормотал себе под нос:
— Не знаю, в чем тут хитрость, но если федералы получат своего Шишела, то я, наверное, стану Папой Римским…
* * *
На «Снежной» царила тишина. Напряженная, полная ожидания тишина. Закат давно миновал, и теперь только разноцветные луны Террановы лили свой тусклый свет на снежные склоны окрест.
Шишел нервно листал свою потертую гадальную книгу. На этот раз неведомый биограф двух непримиримых спорщиков поведал ему:
«Частенько неожиданности — и чаще всего неприятные — поджидали обоих небезразличных мне учителей жизни на путях их судеб. На что каждый из них имел свою точку зрения. «Неожиданность, — говорил бывало добродетельный Бонни, — есть напоминание Господне о нашей невнимательности к окружающему нас бытию. Ибо для невнимательного раба божия и наступление после лета дождливой осени бывает неожиданным, а для человека, внимательного к тем приметам, что посылает нам Судьба, и лихой разбойный налет бывает предначертан, ожидаем и встречен должным отпором».
На что злобный Грогги всякий раз возражал: «Лишь то в нашей жизни благо, что явлено нам неожиданно, ибо если все, что посылает тебе Судьба, ожидаемо, то это значит, что поставило тебя Провидение в скучный пыльный угол и заставило подряд раз за разом перечитывать скучную притчу. В таком случае — поищи за собой грех, за который удостоился такого наказания, и постарайся оный преодолеть».
«Вот только неожиданностей нам и не хватает», — зло пробормотал Шаленый.
— Если можно, — прошипел ему Гай, — не шуршите бумагой. И не шлепайте губами, когда читаете…
— Время-то подходит, — еле слышно проговорил Шишел, глянув на часы. — Где ж его черти носят?.. И вдруг замер.
— Ти-ха! — прошипел он.
Снаружи — с пологой лестницы, ведущей на занесенную снегом танцевальную площадку, — отчетливо слышались уверенные шаги.
— Отступаем в подсобку, — все так же шепотом распорядился Шишел. — А там посмотрим.
Смотреть-то как раз и не приходилось. Из приоткрытой двери кладовой не было видно ровным счетом ничего, кроме царившего в кухонном блоке полумрака. Точнее мрака. Почти полного.
Прошелестела открывшаяся дверь ресторана. Вошедший не спеша прошел по залу и направился именно на кухню. Звякнул чем-то пару раз и — судя по произведенному звуку — присел в кресло шеф-повара. Снова наступила тишина.
Шишел прикидывал в уме — ждать ли дальнейшего развития событий, или, не мудрствуя лукаво, повязать и допросить спутавшего ему все карты типа — благо он теперь под рукой.
Гай прислушивался к тишине. Ему показалось, что из внешнего мира в их убежище все-таки просачивается какой-то звук. И звук этот, похоже, приближался. Потом стих.
Но тишина была недолгой.
Что-то брякнуло в зале. Что-то зашуршало…
«На Копперхеда не похоже, — прикинул в уме Гай. — Коппер бесшумен, как барс. А это крыса какая-нибудь Или нетопырь здешний… Но так или иначе, ожидание вроде кончилось».
* * *
Да, ожидание кончилось. Вовсе не крыса и не случайно залетевший киликили шебуршился в зале. Это был Додо. Тщательно старавшийся не прихрамывать и не постанывать, накачанный анальгетиками, транквилизаторами и психоэлеваторами, одетый в новый — снова немыслимой раскраски — пиджак и повязавший новый — снова от руки расписанный — галстук старина Додо. Свой «фольксваген» он оставил на стоянке «Клуба альпинистов», метрах в трехстах ниже «Снежной», отделенной от него невысоким скалистым гребнем, а к месту встречи прибыл на взятом для этой цели напрокат почти бесшумном мини-снегоходе, смахивавшем больше на детский самокат.
Перед выросшей громадой пустого здания он спрыгнул с этого хлипкого механизма и огляделся по сторонам. Потом, проваливаясь по колено в снег, поспешил к приоткрытой двери, предназначенной для технического персонала. Поднимаясь по крутым резервным лестницам на крышу здания, он шел все медленнее и медленнее. Предстоящая встреча с Копперхедом не была безопасной затеей. А то обстоятельство, что на месте действия мог возникнуть еще и Шишел, превращало нервы Додо в натянутые струны. Поэтому, пробравшись наконец на условленное место встречи — в зал верхнего ресторана, он стал нервически неуклюж и суетлив. Зацепился за столик, смахнул с полки статую бога Пестрой Веры, споткнулся на ровном месте и наконец забился в подходящее — почти невидимое в темноте — кресло и впал в полное неопределенности ожидание.
Сейчас ему представлялся наилучшим вариантом развития событий тот, при котором спугнутый тем же Шишелом Копперхед вообще не появился бы на месте действия. Хотя что хорошего было бы в том, что, справедливо посчитав беднягу Додо предателем, Коппер — в лучшем случае — свернул бы ему шею? Нет. Все варианты были плохи — один хуже другого…
— С вами что-то случилось?
Голос Копперхеда, прозвучавший у него за спиной, заставил Додо подпрыгнуть.
— Инфаркт со мною сейчас случился бы, — раздраженно парировал он. — Какого черта подкрадываться к человеку сзади и пугать вот этак?
Вспыхнул фонарик. Луч его, посветив немного в лицо Додо, уперся в стену, и в его рассеянном свете — после того как зрение вернулось к нему — стареющий пройдоха узрел неплохо знакомую ему рожу Коппера. Облегчения это ему не принесло.
— У тебя плохой вид, — задумчиво констатировал Коппер. — Может быть, с тобой плохо обошлись? Копы? Или здешняя братва?
Додо нервно дернулся.
— Или вообще у кого-то были к тебе вопросы, на которые ты… э-э… затруднялся ответить?
— Д-денежные затруднения, — сформулировал наконец подходящий ответ Додо. — Ф-финансовые п-проблемы…
— Финансовые, говоришь?.. — Копперхед устроил фонарик на столе так, чтобы хорошо видеть собеседника, и опустился в кресло напротив. — Это хорошо, что финансовые… — продолжил он все тем же задумчивым тоном. — Мы сможем их уладить, если договоримся, конечно… А мы ведь договоримся?
— Я, по крайней мере, пришел сюда только ради: этого, — заверил партнера Додо.
— Вот и чудесно… — Копперхед наклонился так, чтобы лучше видеть лицо собеседника. — Надеюсь, ты понимаешь, что я не люблю, когда у моих партнеров есть от меня какие-то секреты?
— У меня нет секретов… От вас…
Копперхед уперся руками в стол.
— Тогда прежде всего я хотел бы знать — кто платит? Ты понял мой вопрос? Кто покупал тот товар, который должен был добывать Фугу?
— Я… я думал, что вы знаете сами… Я-то в этой игре — пешка. Сводил людей и имел с этого процент…
— Ну и каких же людей ты сводил?
— Фугу свел с П-перхотью… С Джо Бюсси… Собственно, Бюсси и подписал меня на это дело. И он же должен был выкладывать деньги на бочку. За каждую штуку товара… Только он контролировал исполнение работы. И т-только он выходил на связь с главным нанимателем. А мое дело было на подхвате быть…
— Допустим… Где я могу найти Перхоть?
— Да в бегах он… Вы, должно быть, в курсе, что Фугу на первом же деле осечку дал? Ну, и все посыпалось… Бюсси на дно залег вместе с деньгами. Деньги, кстати, большие. Я так думаю, что он будет смываться через Трассу. У него там много связей. Он же постоянно по ней мотается с разным товаром… Там и нашего заказчика подцепил…
Копперхед уже открыл было рот для следующего вопроса, но вдруг застыл. И стремительно вскочил, развернувшись на сто восемьдесят градусов и выкинув вперед обе руки. В одной он держал игловой парализатор, в другой — молниеносно схваченный со стола фонарик.
Стрелок, стоявший метрах в трех от него, деликатно откашлялся.
— Я вижу, — тихо произнес он, — у меня появились конкуренты?..
— Ты здорово испугал меня, Стрелок… — Голос Копперхеда был полон недоуменного зла. — У тебя действительно неплохие способности по части слежки, — продолжил он, приближаясь к Гаю. — Или тебе помог кто-нибудь?
— Обойдемся без комплиментов, — сухо бросил Гай, подходя к столу, — Мне эти способности приходится демонстрировать только для того, чтобы разобраться с тем, что у нас вышло с Мацумото…
— И поэтому ты не стал дожидаться меня в гостинице, а пожаловал сюда? — сверлящим голосом спросил Копперхед.
Ему приходилось поворачиваться вслед за Стрелком.
— И ведь ты уже был здесь, когда я пришел. Так что по следу ты идти не мог… Кто же тебе выдал это место? Пожалуй, только один человек мог поступить так нехорошо…
Он повернулся к тому креслу, в котором за минуту до этого сидел Додо. Теперь оно было пусто, как кошелек пропойцы.
— Верно угадал, — услышал он за спиной хорошо знакомый низкий голос. — Не тебе же одному людей закладывать. Бывает и так, что они тебя… Оружие-то брось. И резких движений не делай. Я нервный сегодня. Могу и пальнуть…
Шишел включил фонарик, и в лицо обернувшегося к нему Копперхеда ударил мощный луч света.
— Богом прошу, — продолжил Шаленый, — не балуй! Не хочу я грех на душу брать. Положи свою игрушку на стол. Медленно и осторожно. Хоть ты и жох, а в две руки мы тебя все одно положим…
Копперхед, не отводя взгляда от поблескивающего в руке Шишела пистолета, положил парализатор на стол. Вид у него был озадаченный. Пожалуй, слишком озадаченный даже для сложившейся ситуации.
— Дмитрий… — растерянно произнес он.
— Не особенно вибрируй, — успокоил его Шишел. — Сумеем правильно поговорить — оно все и обойдется. Только сначала я тебе должок верну. Уж больно ты мне хорошие проводы в тот раз устроил…
Он перекинул пистолет в левую руку и сделал шаг к Копперхеду, отводя правую для хорошего апперкота.
Далее события развивались стремительно.
Коппер выбросил правую руку вперед. Точнее, только начал ее выбрасывать, но дело это до конца довести не успел — на его макушку обрушилась бейсбольная бита. Не издав ни звука, Коппер с размаху ткнулся лицом в ковер. Шишел, не сдержав дернувшийся палец, выпалил в пространство. чуть не уложив Стрелка на месте. Пуля разнесла что-то скрытое в темноте и рассыпавшееся, судя по звуку, в мелкие дребезги. Из-под стола, не поднимаясь с четверенек, стремительным крабом выскочил и помчался к дверям Додо. По дороге он чуть не сшиб с ног Стрелка, но споткнулся обо что-то и не сумел-таки разминуться с каменным бортом заглушенного фонтанчика, украшавшего зал. Раздался треск, шум падения, и наступила тишина. Битва закончилась.
* * *
— Та-а-к, — констатировал Шишел. — Имеем два сотрясения. Это как минимум. А то и двух жмуриков. Хороши мы: два удара — восемь дырок, как говорится…
— Ты чуть мне в лоб не засандалил из своего шпалера… — зло отозвался Стрелок, нагибаясь за фонариком.
— Ну, извини, дорогой… — несколько смущенно прогудел Шаленый, — Ты вот что… Живой он или преставился, а все лучше скрути его покрепче…
Он подошел к бездыханному на вид Копперу и посветил тому в лицо фонариком.
Гай пощупал пульс пострадавшего.
— О, ч-черт! — зло воскликнул он. — У него второй иглокол под рукавом…
Шишел отстегнул и убрал от греха подальше проклятый инструмент.
— Если жив, то лучше господам легавым его слить, — задумчиво произнес он. — А вот если мокруха получилась, то тогда пусть уж лучше Вася этот товар забирает… Чтоб шито-крыто все было. Ты… — Он поднял взгляд на озадаченного Стрелка. — Вот что, Коппером я сам займусь. А ты водички, что ли, найди и принеси… И тем чудаком, — он кивнул в ту сторону, где во тьме покоился на ковре злосчастный Додо, — займись. Вроде слишком уж здорово навернулся дурень. И варежку не отвешивай — здесь где-то еще один тип ошивается. Тот, которого на вертушке сюда подкинули…
Вместо отсутствующей в трубах «Снежной» воды Гай приволок из подсобки с полдюжины банок почти ледяного пива, кинул три банки Шишелу, возившемуся с Копперхедом, а содержимое остальных вылил на голову распластанного ниц Додо. Тот слабо застонал и перевернулся на спину Потом попробовал сесть. Не слишком удачно, впрочем.
Шишел меж тем стянул локти Копперхеда за спиной его собственным брючным ремнем, повернул его к себе лицом, попробовал проверить зрачковый рефлекс и вдруг заметил нечто, что заставило его, затаив дыхание, потянуться пятерней к физиономии поверженного противника.
— Ну, как ты? — осведомился Гай у глядящего перед собой мутным взглядом Додо.
— К-как?.. — осведомился тот. — Я?.. И утомленно прилег на левый бок, норовя подложить руки под щеку.
— Эй! — окликнул Стрелка Шишел. — Ты посмотри-ка… Тут такое… Дуй сюда…
Гай с сомнением посмотрел на норовящего вновь отчалить в мир уютного беспамятства Додо и поспешил на призыв Шишела.
Тот тоже выглядел не лучшим образом.
Его поза свидетельствовала о крайней ошеломленности Дмитрия Шаленого. Левая его рука была вытянута вперед — на манер руки дервиша, испрошающего подаяние, — а в правой был зажат фонарик, луч которого был направлен в лицо Копперхеда.
Которое уже и не было вовсе лицом Копперхеда.
Перед Шишелом был распростерт на полу человек, безусловно напоминающий ростом и комплекцией худощавого и высокого Мавлади Достарханова. Но лицо его не было резко очерченным лицом кавказского абрека. Это было лицо среднестатистического европеоида. Довольно симпатичное, суховатое, покрытое каким-то странным, пятнистым загаром. Только брови его остались черными и густыми. Теперь их искусственное происхождение было очевидно.
— Как это?! — ошарашенно спросил Гай. — К-кто это?! Господи, это же тот тип и есть, что на вертолете прибыл…
— Тогда все сходится… — пробормотал Шишел. — Жаль, не я в бинокль глядел… Вот, смотри: эта вот чертовщина и виновата…
Шишел перевел луч фонарика на свою протянутую вперед левую ладонь.
На ней покоились какие-то мелкие — в миллиметр-другой размером штуковины, похожие на канцелярские кнопки. Только шляпки их — если приглядеться — были покрыты странными, неровными клочками, напоминающими по цвету и консистенции маленькие кусочки человеческой кожи. Их окутывало облачко какой-то тончайшей паутины.
— Микроэлектроды… Специальные… — почему-то шепотом объяснил Шаленый, — Второй раз в жизни с таким фокусом дело имею… А вот так — в упор — вообще в первый раз…
— Я только слышал о таких штучках… — пробормотал Гай, присаживаясь рядом с бездвижным телом. — Кажется, все-таки жив… — Он торопливо схватил валяющуюся на земле банку, энергично вскрыл ее и опрокинул содержимое на физиономию оглушенного незнакомца.
Физиономия эта дернулась. Затем глаза незнакомца открылись, а сам он, издав неопределенное мычание, перешел в сидячее положение. Одной рукой он ощупывал свою пострадавшую макушку, а другой разминал лицо, исподлобья разглядывая наклонившегося к нему Шишела.
— Вы в порядке, господин следователь? — спросил тот.
* * *
— Я, конечно, должен извиниться перед вами, господин… э-э… Не знаю, как вас теперь называть… Гай замялся на секунду.
— Честь имею представиться, — пояснил незнакомец, поднимаясь с пола. — Федеральный следователь Кай Санди к вашим услугам.
Голос его тоже разительно изменился и ничем не напоминал теперь хрипловатый говорок Копперхеда. Бесследно пропал и его кавказский акцент. Достав солидных размеров носовой платок, федеральный следователь принялся вытирать пиво с лица и головы. Потом, с видимым облегчением, избавился от накладных бровей — под ними обнаружилась вполне нормальная для среднестатистического мужчины растительность.
— Так вот, господин Санди, я, конечно, не желал вас калечить, но какого, извините, черта вы стали дергаться? Мы вас могли пристрелить на месте…
— Пожалуй, у меня просто сдали нервы, — признал свою ошибку Кай. — Должно быть, моему подсознанию очень не хотелось получить в морду от старого знакомого…
— Так вы были знакомы?
Гай с удивлением глянул на Шишела. Тот пожал плечами.
— Мы пару раз встречались, — пояснил за него Кай. — При разных обстоятельствах.
— Воистину — мир тесен…
Гай несколько смущенно повертел в руках свою биту.
— Ну и зачем вы затеяли этот маскарад, следователь? И как это у вас получается?
Он покрутил рукой вокруг лица.
— Что до того, как это получается, то ответ перед вами. — Кай кивнул на все еще украшавшую простертую в пространство ладонь Шишела горстку микроэлектродов.
— Эти штуки крепятся на лице. В сочетании с профессионально сделанным гримом они совершенно незаметны при дневном освещении. Никто не предполагал, что мою физиономию будут рассматривать с близкого расстояния в упор в свете охотничьего фонаря. При таком освещении эти нашлепки на лице «проявляются»… С этого вот микрочипа…
Он вытащил из залитых пивом волос махонькую пластинку, с которой свисала еле видимая паутина оборванной проводки, и сокрушенно покачал головой, разглядывая ее.
— С этого микрочипа, — продолжил он, подавив вздох досады, — на микроэлектроды подается напряжение, и тонус лицевых мышц меняется. Меняется вся структура поверхности лица. А вот эти штуки — они крепятся на горле…
Он одну за другой снял с подбородка еще с полдюжины крошечных приспособлений.
— Они меняют натяжение голосовых связок. Голос меняется любым заданным образом… В общем, вам понятно. Так что каждые сутки я на час-другой становился Мавлади Достархановым, а все остальное время оставался в своем обычном облике. Вы, Гай, могли несколько раз видеть меня таким. Но, скорее всего, просто не запомнили этого.
Кай сгреб электроды с ладони Шишела и отправил всю свою маскировочную машинерию себе в карман.
— Практически можно слепить из живого лица любую маску. Если позволяет анатомия черепа. Но это все ненадолго — появляются разные вторичные эффекты. Да и сами мышцы потом болят тем сильнее и дольше, чем длительнее был сеанс маскировки. Это при том, что снятие электродов осуществляется правильно. А вы, Дмитрий, так, простите, по-ломовому отодрали мои нашлепки, что у меня сутки скулы ломить будет. Чип-то был не выключен. Хорошо, что меня не перекосило до конца дней моих…
— Присядем, — спохватился Шишел.
Он наконец сообразил, что не мешает предложить неожиданному гостю что-либо сверх уже полученных им удара дубинки о темя и душа из пива. Все трое вернулись к столу, за которым несколько минут назад мнимый Копперхед покупал бессмертную душу Додо. Тот тем временем оклемался и, пошатываясь, появился из темноты.
— К-кто это? — спросил он, уставясь на Кая. — Эт-то к-кто?
— Конь в пальто! — отрезал Шишел. — Федеральное управление расследований сюда пожаловало собственной персоной. И ты ему, считай, только что сдал Бюсси. Теперь ему недолго на воле скакать. Садись — вон кресло свободное… Будем думать, как жить дальше.
Кай молчал, прижимая к темени подобранную с пола банку с ледяным пивом.
— А К-коппер? — продолжал недоумевать Додо. — К-куда делся К-копер? Он не з-здесь?
— Не утомляй, — отмахнулся от него Шаленый. — Промочи горло — вон еще банка валяется, и помолчи малость.
— Я принесу чего-нибудь пожевать, — неопределенно буркнул Гай и, деликатно пристроив свою биту к ножке стола, отправился выполнять свое обещание.
Он его действительно выполнил, появившись через минуту с уймой упаковок со всяческой снедью, пластиковыми одноразовыми чашками и бутылкой виски.
— Вообще-то, — мрачно заметил Кай, — мне не следовало бы быть безучастным к факту мелкого грабежа со взломом. Но Управление такие мелкие эпизоды к рассмотрению не принимает…
— Нашли из-за чего волноваться, господин следователь, — прогудел Шишел. — За ущерб и свинарник заплатим…
Он вытащил из кармана и засунул в вазочку для цветов несколько купюр. Хоть и не федеральных, но довольно крупнокалиберных. Потом отнял у припавшего к виски Додо его добычу и разлил всем понемногу.
— Вот и объясните мне, — отозвался Стрелок, усаживаясь напротив Кая, — то, за каким дьяволом ваше Управление занимается вербовкой уголовников вроде меня и принимает заказы на мокруху?
Федеральный следователь криво улыбнулся:
— Вы задали не самый легкий вопрос. Но постараюсь на него ответить, не разглашая ничего такого, чего разглашать не стоит.
— Это верно, — согласился с ним Шишел. — Чего не надо, и не говорите, господин следователь. А туман, однако ж, разгоните. Ну, чокнулись, и понеслась…
* * *
Действительно, не всем стоило знать детали операции, разработанной Федеральным управлением для выяснения причин довольно загадочных дел, начавших твориться на вечно благополучной Терранове.
А началось все, казалось бы, с мелочей. И с совпадений.
Первым из таких совпадений было то, что очередным резидентом Управления в Санта-Фините оказался региональный резидент Рудольф Чернов — человек, который ни минуты не верил в то, что Терранова это то, чем она кажется. Ради того, чтобы занять свой пост именно здесь, он отклонил куда более перспективные предложения. Его коллеги по Управлению считали это недоверие к не знавшему войн и смуты Миру своего рода пунктиком милейшего Руди. Но, справедливо считая, что ему — уроженцу Террановы, потомку ее первооткрывателей — виднее, оставляли ему свободу рук в отношении выбора методов и средств ведения сбора и анализа информации на вверенной его заботам планете.
В частности, ему сходило с рук то, что вместо того, чтобы сосредоточить свое внимание на выявлении проблем, представляющих опасность для Федерации в целом, он копошился в делах, вовсе не входивших в сферу компетенции Управления. Например, денно и нощно просеивал через мелкое сито компьютерных программ сводки региональной контрразведки и полиции. Именно он обратил внимание на три ничем вроде не связанных между собой случая насильственной смерти, произошедших на Терранове в течение месяца.
Как уже было сказано, преступникам вовсе не стоит так уж бояться полиции, частных детективов и платных осведомителей. По-настоящему бояться им надо только бездельников, что ранним утром выгуливают своих собак, да пенсионеров, созерцающих происходящее за окном. Именно показания двух чудаков, которые выгуливали своих псов (один — питбуля, другой — стаффорда), и одной старой карги, которой не спалось в начале шестого утра, и насторожили Руди. Все эти трое стали свидетелями убийств.
Тем общим, что объединяло их показания, было одно — убийцы и их жертвы вели себя престранно.
«Поймите меня правильно, — рассказывала следователю свидетельница Алиса Фрогмор семидесяти двух лет. — Эти двое походили на людей, которые никак не могли решиться на что-то страшное.
Они привлекли мое внимание тем, что забрели в дворик теннисного клуба — он хорошо виден из моего окна — много позже его закрытия. Сперва я подумала, что это воры. Или какие-то психи. Может быть, пьяные… Сначала они просто раздражали меня тем, что болтались по этому дворику и о чем-то спорили, отчаянно жестикулируя. Но потом я испугалась: один из них — тот самый, который был потом убит, — достал пистолет! Я невнимательно приглядывалась к этим типам и не заметила, откуда он его взял. Факт, что в руках у него неожиданно появилось оружие. Я, право, испугалась… Нет, он не угрожал тому, второму… И не пытался в него стрелять. Он протянул ему пистолет рукояткой вперед. И после этого отвернулся и… И как бы стал чего-то ждать… Тот, второй, держал этот пистолет словно какую-то гадюку. Потом, похоже, выкрикнул что-то — я не могла услышать что — и бросил оружие на землю. По-моему, он собирался тут же уйти прочь. Но тот первый, которого убили, повернулся, схватил его за локоть и заставил пистолет поднять. У меня создалось впечатление, что он сильно кричал на него. Потом снова стал к нему спиной и сунул руки в карманы. Тот первый отошел от него на несколько шагов. Он шатался словно пьяный. Потом он прицелился и… И он выстрелил прямо в затылок тому — второму. Его голова буквально взорвалась… И он, конечно, тут же упал на землю. А тот, который стрелял… Он снова бросил пистолет на землю и схватился за голову. Потом его вырвало…
Тут я схватила трубку и вызвала полицию… Я была так ошеломлена, что не смогла сразу внятно объяснить, в чем дело… А тот человек… Который стрелял… Он подошел к убитому, опустился рядом с ним на колени и стал очищать его карманы. Потом поднялся и пошел прочь. Он чуть было не забыл про пистолет. Потом вернулся и забрал его…»
Двое других свидетелей рассказали о довольно схожих случаях. Правда, в случаях этих исполнители убийств были людьми менее чувствительными. Но действовали они в явном согласии со своими жертвами. Живейший интерес проявили ко всем трем инцидентам страховые агентства, в которых оформили свои полисы эти жертвы. Странным было уже то, что полисы эти предусматривали, что означенные в них суммы должны были получить некие весьма сомнительные юридические лица, состоящие в весьма отдаленных родственных связях с покойными. Явные признаки самоубийства, проглядывающие в показаниях свидетелей, позволяли полисы эти аннулировать. Двое из убийц были арестованы и дали показания, подтверждавшие добровольное желание их жертв уйти из жизни. Получатели страховок бесследно исчезли. На том все три дела и были положены на полку.
Но настырный Чернов усмотрел в этих трех инцидентах нечто большее, чем жутковатое мошенничество. Он поднял статистику насильственных смертей, связанных с подозрительными страховыми операциями, и обнаружил не менее пятидесяти случаев, допускавших сходные обстоятельства убийства жертв. Он выделил и проанализировал те стороны всей этой группы дел, на которые следствие, ориентированное главным образом на вопрос о страховом мошенничестве, особого внимания не обращало. Например, обязательным условием таких убийств было разрушение головного мозга жертв. Или его исчезновение. Вместе с его «естественным контейнером».
Отсюда нить расследования привела к делам недавнего прошлого — к афере с торговлей материалами для трансплантации человеческих органов. К истории «торговца головами» Колперхеда. Тут-то дознание и зашло в тупик.
Да, Копперхеда удалось взять, предъявив ему достаточно веские обвинения. Но при транспортировке его в Метрополию, где должен был состояться суд над ним, он был убит. Впрочем, этот факт стал известен только очень небольшому кругу людей. По требованию Спецакадемии, у которой в этом деле был свой интерес, расследование «черного» траффика трансплантатов было строго засекречено.
Впрочем, судя по всему, созданная Копперхедом наТерранове подпольная система торговли столь специфическим товаром осталась практически нетронутой и лишь на время свернула свою деятельность. По Санта-Фините довольно активно ходили слухи о том, что Копперхеду удалось ускользнуть от правосудия и его подопечные почти в открытую готовились ко второму пришествию своего «мессии».
На этом-то и решили сыграть поставленные во главе задуманной Управлением операции Чернов и Санди. Благо внешние данные Кая давали возможность в короткий срок вылепить из него двойника Копперхеда. На руку была и манера Копперхеда работать со своими «кадрами». Почти никто из них не знал ничего о других людях Коппера: кто они, сколько их, что и зачем они делают? Знали друг друга в лицо только участники группы, выполнявшей ту или иную часть работы. Контакты между отдельно работавшими группами «шестерок» осуществлялись или им самим лично, или очень немногими особо доверенными связными. И уж, конечно, вечной тайной оставались постоянное место пребывания Коппера и его планы.
При такой организации дела, казалось бы, трудно было рассчитывать на успех — поддельный Копперхед мог выйти от силы на одну-две пешки из набора Копперхеда настоящего. И пешки эти были бы немало удивлены полным неведением Коппера в своих собственных делах. Если только такая пешка не была связником, от нее было невозможно протянуть никакой цепочки ни к другим пешкам, ни тем более к загадочным заказчикам, на деньги которых и развернулось дело Копперхеда.
Однако была у этой постановки дела и другая сторона: «второе пришествие» Копперхеда, как только известие о нем распространилось бы в теневых кругах Террановы, неминуемо заставило бы бывших подельников Копперхеда слететься к нему словно бабочек на огонек свечи. Потому что в той игре, в которую он втянул их, ситуации вне игры не было. Можно было быть либо ее участником, либо опасным свидетелем. Судьба последних вычислялась с отменной легкостью. Так что следовало ожидать, что сообщники Копперхеда сами — первыми — пойдут на контакт с ним, не дожидаясь вызова. Им будет просто необходимо засвидетельствовать свою ему преданность. А отсутствие вызова могло означать только одно — Коппер тобою недоволен. Ты что-то сделал не так. Или кто-то полил тебя перед ним грязью. Оболгал… Все эти недоразумения надо было бы замять. И как можно скорее.
Что до странностей в характере вернувшегося Копперхеда и в его поведении, то при наличии достаточной доли артистизма их можно было какое-то время сглаживать. Полная засекреченность планов и связей Коппера раскрывала Для этого широкие возможности. А вечно играть комедию масок ни Кай, ни Чернов не собирались. Получив достаточное количество информации, можно было продолжить игру в открытую.
Часть этого плана реализовалась в полной мере. Первыми на крючок клюнули покупатели смерти — заказчики самих себя. У большинства из них уже существовала предварительная договоренность с Копперхедом. Мацумото был среди них, пожалуй, самой крупной рыбиной. За ними последовала плотва помельче — людишки, что работали у Коппера на подхвате и перебежчики из конкурирующих фирм. Вроде Додо.
Да-да, оказалось, что у банды Коппера теперь были и банды-конкуренты. Они выросли, заполняя покинутую Копперхедом «нишу» криминального бизнеса. Кай определил, что таковых было по меньшей мере еще две. Наиболее плохо организованной, а потому и наиболее подходящей для разработки была та, которую наскоро сколотил кто-то, нанявший двух проходимцев — Додо и Фугу для обеспечения поставок товара, и надежного как танк Шишела в качестве курьера по его, товара этого, доставке представителям заказчика. Кто-то сработал отменно плохо: все четверо соучастников хорошо знали друг друга, а двоим из них было опасно поручать что-либо более сложное, чем кормление рыбок в аквариуме. Теперь стало известно и имя этого кого-то: Джо Бюсси, по кличке Перхоть, ныне пребывающий в бегах. Но долго в бегах может пребывать только тот, кого не ищет Управление. Цепочка потянулась.
Но тут же обрисовались и непредвиденные обстоятельства, поставившие весь план под угрозу провала.
Прежде всего оказалось, что гибель Копперхеда вовсе не такой уж секрет для верхов криминального мира Террановы. Имела место утечка информации. Убийца Копперхеда — некий Чан — всего несколько дней гулял на воле. Его быстро вычислили и взяли. Только вот довольно долго продержали в общей камере с кучей других арестантов — на Трассе туговато с помещениями. Скорее всего, там он и наболтал лишнего. Того, чего не успел выложить федеральным следователям. В одно прекрасное утро Чан просто не проснулся. Отчего у вполне здорового и далеко не старого уроженца Шанхая посреди ночи случился обширный инсульт, тюремные эскулапы так и не определили. Специалистам известны не оставляющие следов методы провокации подобных причин смерти. Но на то эти методы и названы не оставляющими следов, что никаких следов они не оставляют. Дело было закрыто, а известие о смерти Коппера разошлось по Терранове, словно круги по воде.
Слухи, однако, это полбеды. Любой слух перешибают противоречащие ему факты. В данном случае — факт наличия живого Копперхеда. Непредвиденным обстоятельством, вышибающим почву из-под ног, оказалось то, что Копперхедов оказалось по крайней мере двое.
Похоже, что именно волна слухов о том, что его собственное «второе пришествие» уже состоялось, неожиданно для него самого вывела второго претендента на право считаться истинным Копперхедом из глубокого подполья и заставила его активизировать свои старые связи. А также предпринять активные меры для того, чтобы избавиться от своего нежданного «второго я».
Относительно того, кем он был — этот «второй Коппер», у следственной группы было две гипотезы — фантастическая и реалистическая.
Последняя состояла в том, что у Мавлади Достарханова имелся свой «серый кардинал» — так и не выявленный предыдущими расследованиями сообщник, очень хорошо информированный о его делах. Возможно, что сам Копперхед — до недавних пор, в общем-то, довольно ограниченный криминальный тип, известный более свирепой жестокостью, чем развитым интеллектом — был всего лишь подставной фигурой в чьей-то хорошо продуманной игре. Теперь обстоятельства заставили этого невидимого кукловода выйти на сцену. Или использовать новую «куклу».
Что до версии фантастической, то ее федеральный следователь предпочитал держать при себе.
* * *
В подробности всех этих дел федеральный следователь не вдавался. Его краткие объяснения не вышли за рамки минимума, необходимого для достижения взаимопонимания с его достаточно своеобразными партнерами.
— Ладно, бог со всем этим, — подвел черту под разговором Стрелок, — Понимаю вас — вы на казенной службе Но только вот что мне надо знать по причинам уж чисто личным — зачем вы меня выдернули с Седых Лун и стали на убийство провоцировать?
— Да по той простой причине, — невесело улыбнулся Кай, — что никаких других наемных киллеров на Терранове в моем распоряжении не было. Даже если бы кто-то из них немедленно вышел на связь со мной, я не мог бы гарантировать, что он не выполнит «заказ» на самом деле Мне нужен был мнимый сообщник, который бы воспринимал свою роль всерьез — такого не смогли бы расколоть, даже применив к нему нейротропные препараты и… — Тут федеральный следователь чуть запнулся, но все же закончил фразу: —… И любые виды пыток… И главное, такой сообщник, который бы полностью находился под моим контролем…
— Значит, — с некоторым облегчением произнес Гай, — вы не собирались доводить дело до мокрухи?
— Такие методы мы не практикуем, — пожал плечами Кай.
Гай вдруг замер, пораженный какой-то мыслью.
— Тогда… Тогда получается, что не вы… Тьфу! Конечно же вы не могли прикончить Мацумото.
— Хороший вопрос, — с удивлением в голосе заметил Кай, — А с какой стати вы решили, что это моих, то есть Хопперхеда, рук дело?
— Вы знали о том, что Мацумото мертв, когда об этом не знала даже его племянница… И потом… У вас мог быть дубликат моего идентификатора. По нему убийца прошел в «Сакуру»…
— О, Господи! — Кай даже приподнялся в кресле. — Эту деталь я не знал… А о смерти Мацумото мне сообщил агент из обслуги пансиона. Мы завербовали его, как только Мацумото обратился ко мне. У него уже была предварительная договоренность с тем, прежним, настоящим Копперхедом. Теперь он нашел меня, поздравил с возвращением к делам и сообщил, что он уже «сделал все необходимое» и можно приступать к заключительной стадии нашего дела.
Как вы понимаете, я не мог в лоб спросить его, что это «все необходимое» И только смутно догадывался о том, в чем состоит «заключительная стадия». Поэтому я предупредил, что пришлю нанятого для этой части «нашего дела» человека, который, однако, в суть дела не посвящен, и от него потребуется самому объяснить этому человеку, что от него нужно. И выпустил на сцену вас, Гай…
— Тогда вы должны считать, что это я… Вы даже записку мне оставили… Кстати, не вы один были уже в курсе дела. То ли ваш агент подрабатывает на стороне, то ли не он один присматривал за старым Акиро…
— Вот как раз в том, что убийца не вы, я уверен абсолютно, — махнул рукой федеральный следователь. — По очень веской причине. Но об этом потом. Убийцу еще предстоит вычислить. А записка оставлена была не столько для вас, сколько для того, кто спутал нам карты, если он присматривает за нами. Именно так Копперхед должен был среагировать на происшедшее Да и подготовить вас к случившемуся надо было, чтобы вы продолжали играть свою роль.
— Ну что ж, — усмехнулся Гай. — Я действительно принял свою роль всерьез. Но вот что до того, чтобы контролировать меня полностью… Похоже, мне все-таки удалось сорваться с крючка?
Несостоявшийся Копперхед иронически улыбнулся и покачал головой:
— Не обольщайтесь… Практически все ваши действия… Верещание блока связи, донесшееся из темноты, прервало его.
* * *
Шишел, не без труда шаря в пространстве перед собой лучом фонарика, отыскал аппарат, заливающийся трелями сигнала вызова, и пару минут мрачно смотрел на него. Кому, собственно, приспичило среди ночи звонить в ресторанный зал необитаемой, полузасыпанной снегом спорт-базы? Возможно, в конце концов, это просто результат кем-то ошибочно набранного номера…
Но удосужившийся выглянуть в окно Гай поспешил разочаровать его.
— У нас гости, господа… — сообщил он — И, похоже, очень серьезные гости… Человек с полсотни, не меньше
Сверкающие снежные поля вокруг базы были варварски перепаханы вдоль и поперек. По периметру «Снежной» неровным многоугольником расположилась полная дюжина разношерстных глайдеров. Возле каждого, не скрывая своего присутствия, толклось по пять-шесть увешанных оружием мужиков. Похоже, никто из них и не думал скрывать свои намерения. А намерения эти были очевидны — не выпустить за пределы «Снежной» ни одной живой души
— Это не похоже на полицию… — задумчиво бросил Стрелок.
«Вот что значит утратить бдительность, — язвительно попенял внутренний демон Шишелу. — Болтать больше надо было — тогда б и полиции вы здесь дождались, и армии со флотом…»
Шишед на демона прицыкнул, а вслух пробормотал только:
— Сейчас узнаем, что за черт к нам пожаловал — полиция не полиция… — И снял трубку блока связи.
Он не стал произносить «алло» или «слушаю». Право говорить первым он предоставил невидимому собеседнику. Тот не заставил себя ждать.
— Что за черт?! — прозвучал в трубке хорошо знакомый Шишелу голос. — Взяли вы там трубку или нет?.. Кончайте сопеть в трубку и отвечайте!.. Шишел у вас?.. Позовите его к аппарату!..
— Ну, допустим, его позвали… — мрачно прогудел Шаленый, выдержав паузу. — Допустим, он уже у аппарата… Что дальше, Вася? За каким чертом ты сюда приперся? И за каким чертом ты приволок сюда всю свою братву?
— Ф-фу ты! — с облегчением вздохнул Вась-Вась на другом конце канала. — У тебя там все в порядке? Помощь не требуется? Есди не можешь сказать прямо — намекни…
— Как ты меня тут вычислил? Твои у меня на хвосте висели, что ли?
— Как вычислил, так и вычислил. Ты про такую вещь, как бинокль, слышал? Вы там у себя фонариками достаточно ярко светите. Скажи лучше — с Коппером встречался? Где он? Не с вами там, часом?
— Вот что… — Шишел поскреб в затылке, — Поднимайся-ка ты сюда. Только один. Есть с кем тебя познакомить и о чем поговорить…
Вась-Вась помолчал.
— Ты не мудришь, Шишел? — спросил он наконец.
— Если кто из нас мудрит, Василий, так это не я. — В голосе Шишела пророкотал упрек. — Ты бы лучше вот чего… — продолжил он торопливо. — Ты бы своих людей отсюда отправил бы… Не нужны они тут. Не с кем воевать. А вот копы скоро подвалят. В большом числе. А тут братва стволами машет. Нехорошо может получиться. Короче, живей поднимайся сюда. По пожарной лестнице. Только не сверни себе шею в этой темнотище…
— Обижаешь, Дима… — отозвался Градов. — Я на лифте подъеду. И при полной иллюминации. Вот сейчас только мои ребята подключат ток и все такое… Жди.
Прозвучал сигнал отбоя.
— Совсем у Василия крыша поехала, — пробормотал Шишел, вешая трубку.
* * *
Поехала крыша у Градова или нет, а обещание свое он выполнил: уже через несколько минут «Снежная» сверкала, как елочная игрушка. Свет источали не только вывески и указатели, украшавшие фасад. Зажглось освещение коридоров и внутренних помещений. В зале, послужившем местом действия престранного спектакля, вспыхнули настенные светильники и крошечные светильнички на столиках, наполнив пространство вокруг иллюзией интимности и уюта. Даже злополучный фонтанчик бодро зажурчал, демонстрируя полную исправность здешнего водопровода.
Додо поднялся и поковылял к нему, по дороге злобно пнув предмет, послуживший причиной его столь неудачного приземления. Шишел осуждающе покачал головой, поднял этот предмет и поставил на место — вернул в свою нишу Маах-бин-Ааха — Капризного Бога Неожиданностей.
— Хоть она не всерьез — Пестрая Вера-то, — попенял он подставившему под холодные струйки ушибленный лоб приятелю, — а все ж таки обиду припомнить могут…
Додо простонал в ответ нечто невнятное и ткнулся физиономией в лужицу воды, уже набежавшей в бассейн фонтанчика.
— Хорошо сидите, господа… — сообщил собравшимся Вась-Вась, уверенно входя в зал и окидывая взглядом открывшуюся перед ним картину. — Додо, я вижу, хорош уже. А вот с вами, са-а-аг, — он подошел поближе к Каю — я, простите, не знаком…
— А то, Вася, мой крестник. Я тебе про него рассказывал Разок меня на курорт определил — не шучу: в Метрополии я срок тянул, в Швейцарии. Не тюряга, а санаторий, скажу тебе. А второй раз — на Гринзее — под одним, можно сказать, замком сидели. В плену у тварей тамошних. Тогда миром разошлись…
— Так что же получается, — удивленно заломил бровь Градов. — Теперь господин Санди по твою душу аж сюда приперся? Ну, — тут он отвесил Каю иронический поклон, — вы там даете в Управлении вашем…
— Знаете, Василий Васильевич, — усмехнулся федеральный следователь, — пока что я не испытываю большой потребности присваивать бессмертную душу Дмитрия Евгеньевича. Меня интересуют совсем другие души. Или хотя бы имена и местонахождение их теперешних хозяев.
— Во как!.. — Вась-Вась картинно развел руками. — Оказывается, мне и представляться не надо! Господин следователь уже прекрасно меня знает! Стало быть, попал я уже в оперативную разработочку… — Он повернулся к Шишелу: — А я, грешным делом, думал, что ты тут с Коппером стрелку забил, а не с легавыми путаешься…
— Потише, Василий, — осадил его Шаленый. — И насчет легавых, и вообще… Был, был здесь Коппер. Был да весь вышел.
Минут пять-шесть Шишел втолковывал Градову суть дела, и еще столько же времени тот разъяснял в трубку братве, что согнал он ее сюда понапрасну и всем надо как можно скорее убираться с места действия и вернуться к исполнению своих повседневных обязанностей в городе.
Это не считая короткого тайм-аута, потраченного на спасение Додо, пытавшегося утонуть в бассейне декоративного фонтанчика.
Несфирату, занимавший пост у блока связи на первом этаже, видно, питал сомнения относительно того, что с шефом его — там, наверху — все так уж и в порядке. Дело решило поступившее от выставленного на стреме народа сообщение.
Со стороны города к «Снежной» шли «вертушки». Всего три, но типично полицейские.
Стоя у окна, Вась-Вась с досадой наблюдал, как братва живо грузится в кабины глайдеров, а те, образуя нестройную колонну, торопливо уматывают в направлении Санта-Финиты. Колонна эта успела уже довольно далеко отойти от «Снежной», когда в ночном небе обрисовались полицейские вертолеты.
* * *
— Ведь говорил же я вам, господин комиссар, — укоризненно покачал головой Шишел, — что когда надо будет — сам вам свистну. А вы не дождались. Без моего сигнала прямо сюда. А тут — вы сами видите — обстановочка сложная. Не ровен час — мочилово могло выйти…
Роше угрюмо молчал, изучая жетон-удостоверение федерального следователя, которое тот терпеливо держал перед ним. Поэтому за него Шишелу ответил Дорн.
— В том-то и дело, Дмитрий Евгеньевич, — с не меньшим укором произнес он, — что именно «мочилова», как вы изволили выразиться, мы и опасались. Уж слишком энергично рванулись сюда друзья господина Градова… К тому же человек, с которым вы собирались встретиться здесь, слишком опасен для того, чтобы… Кстати, где он — этот человек? Он не пришел на рандеву?
— Отчего же не пришел? — пожал плечами Кай. Убедившись, что Роше закончил изучать его удостоверение, он спрятал его во внутренний карман.
— Пришел. И находится перед вами.
Дорн выслушал объяснения федерального следователя — короткие и скуповатые — молча. Лишь веко его подбитого глаза пару раз тронула едва заметная дрожь нервного тика. Роше тоже не перебивал Кая. Только мрачная мина на его лице сменилась сардонической улыбкой. Он заботливо спрятал свои очки в недра мешковатого пиджака и с чувством пожал руку сотрудника Управления.
— Поздравляю, — произнес он. — Поздравляю вас, коллега. В основном с тем, что вы остались живы. Вот так мы с вами и будем морочить друг другу головы — до второго пришествия Сына Божия в этот мир. А истинные преступники будут потешаться, на нас глядя…
Он покопался в карманах — сначала пиджака, затем расстегнутого плаща — и извлек на свет божий знаменитую трубку. Ею, как дирижерской палочкой, он махнул Дорну:
— Распорядитесь, Орест Иоганныч, чтобы обе патрульные машины возвращались в город. А мы…
Дорн без видимого энтузиазма направился к блоку связи. Роше снова повернулся к Каю:
— Мы, с вашего позволения, господа, задержимся здесь немного… Нам, ей-богу, есть о чем потолковать.
С этим все были согласны, кроме заснувшего от изобилия впечатлений и принятого виски Додо. Его расположили на стойке бара. Сами же высокие договаривающиеся стороны не без труда расположились вокруг столика. С молчаливого согласия сторон слово предоставлено было старейшему. После минуты задумчивого молчания комиссар начал — точнее, продолжил — говорить:
— Такая у нас с вами компания здесь собралась, что редко когда и встретишь… Однако хоть о чем-то нам столковаться придется. Без этого нам не разойтись…
Над столом раздалось общее неопределенное, но скорее одобрительное, нежели несогласное мычание.
Роше оно приободрило. Он повертел свою трубку в руках, тяжело вздохнул, махнул рукой и принялся искать по карманам кисет с табаком.
— Слава богу, общий интерес у нас есть, — констатировал он, чиркая о коробок антикварными спичками, — у одних с Коппером и делом о торговле головами разобраться, для других — из этого дела сухими выйти… Пожалуй, мы могли бы друг другу и помочь. Но прежде надо как-то с вами двумя, — он кивнул сначала на Шишела, потом на Гая, — определиться. У вас обоих, господа, положение хуже, чем в свое время было у Гарри Гросса…
Он откинулся в кресле, с наслаждением затянулся раскуренной наконец трубкой и пояснил:
— Был такой ушлый малый. Лет пятнадцать тому назад пришлось мне надеть на него наручники. Так вот, Гарри Гроссу пришлось принимать экстренные роды сразу у двух дамочек — из числа заложниц, которых он взял в Крестьянском банке. Натерпелся бедняга… Так вот, ваше положение еще хуже, ребята.
Облако сизого дыма поднялось к расписанному земными созвездиями потолку. За окнами уходили в сторону стоящего над городом зарева темными тенями две «вертушки».
— Вас, Дмитрий Евгеньевич, — продолжил комиссар, — я должен арестовать за нападение на офицера полиции и кражу оружия…
— Заберите свою пушку и… это… извинения мои примите, са-а-аг.
Шишел положил на стол «герсталь». Вернувшийся тем временем к столу переговоров Дорн жестом дал понять, что он не в претензии. Но ствол свой забрал, лишь сначала подозрительно оглядев его.
— Но это все, Дмитрий Евгеньевич, как вы, русские, любите говорить, только цветочки, — продолжил Роше, попыхивая трубкой. — Ягодки же состоят в том, что полицейским управлением республики Терранова получено прямое распоряжение Директората задержать вас, взять под стражу и немедленно препроводить в Метрополию. Это значит, что вы полностью рассекречены. И еще это значит, что за вами начата настоящая охота. Я могу принять удар на себя и воздержаться от немедленного ареста здесь и сейчас. Мне это обойдется отстранением от расследования и очень нелестной характеристикой в личном деле. А вас не спасет. Вы все равно не пробудете на свободе и суток…
— Это ваше «прямое распоряжение» — еще цветочки, — вошел в разговор Градов. — К твоему, Дима, сведению, тебя уже заказали такие люди, которые побольше возможностей, чем Директорат, имеют. Правда, заказали живым. Однако же хрен редьки особенно не слаще…
— Кому ж заказали-то? — мрачно полюбопытствовал Шишел.
— Да мне, кому ж еще? — пожал плечами Вась-Вась. — Как лучшему твоему здесь другу. Намедни дело было.
— Здорово! — признал Шишел. — Но удивляться мне тут нечему.
Он энергичными движениями ладони развеял облако табачного дыма. Наверное, чтобы лучше видеть собеседников.
— Ваше, конечно, дело, господа, но только я так просто никому не дамся. Это во-первых. А во-вторых, во внимание возьмите, что я как обещал вам Коппера слить — так и слил! Правда, — вы уж меня, господин следователь, извините великодушно — товар с гнильцой оказался… Так не моя в том вина. Слово свое держу.
— Согласен с вами, — вмешался в разговор Дорн. — Вы до-доказали, что можете действовать и де-действуете оперативно.
— Во-во! — подтвердил Шишел. — И второго Коппера в лучшем виде сдам. Тут есть у меня идеи… — Он призадумался самую малость и добавил: — Я вам и еще одного козла интересного солью. Коппер, может, и пожиже него будет… Тоже на эти дела завязан. С торговлей головами… Дайте только срок. А потом и не услышите обо мне. А вот коли вы меня арестуете… — Голос его помрачнел. — Коли арестуете меня, так это вы, извиняюсь, сами себе в борщ насерите… Фига вам с маслом будет и по части Коппера, и по части второго козла… И вообще — только время зря потеряете…
— Вообще-то, — заметил Дорн, — если вы рассчитываете уйти через Трассу, то…
— Ох, не ваша то забота, Орест Иоганнович, — отмахнулся от него Шишел. — Не ваша то головная боль — моя! Мне всего и надо-то, что суток несколько..
— Легко сказать… — вздохнул Роше. — Вы, Дмитрий, и не представляете, на какие жертвы нам пришлось пойти, чтобы…
Его прервал федеральный следователь. Тихим кашлем он попросил себе слова.
— В этот раз, господа, я думаю, дело может обойтись без особых жертв с вашей стороны. Силой полномочий, вверенных мне, я забираю господина Шаленого в свою оперативную разработку. Я думаю, это устроит и вас, и главным образом ваше начальство. Соответствующую расписку я накропаю сейчас же.
— Можете занести ее завтра в Управление, — отмахнулся от снова сгустившегося над столом табачного дыма Роше. — А сегодня можете ограничиться звонком инспектору Руттену.
— Договорились, — согласился Кай.
Оба его собеседника — и Дорн, и Роше — мгновенно оценили ценность этого хода. Конечно, Терранова была миром юридически автономным. Это делало ее налоговым раем и большой прачечной для отстирывания денег самого различного происхождения. Но, в отличие от также юридически автономных Мелетты и Харура, полиция Террановы «по умолчании» принимала примат интересов Федерального управления расследований над интересами региональной криминальной полиции и прочих органов. Кроме разве что военной разведки и службы президентской безопасности. Так что сдать Шишела в распоряжение федерального следователя полиция Санта-Финиты могла с легким сердцем. Пусть господин Санди трактует «прямое распоряжение» так, как ему охота. И сам принимает на себя все шишки, если таковые на него посыплются.
— Этим, господин Санди, — признал Дорн, — вы избавляете нас от изрядной доли г-головной б-боли, связанной с этим деделом. Но и от изрядной доли лавров — в случае благоприятного исхода — тоже… Я бы не назвал ваше благодеяние бескорыстным.
— Лавры, — прервал его Роше, — мы будем делить позже. Если таковые будут. А пока что мы делим между собой синяки и шишки. В деле уже пять трупов: этот гангстер с Мелетты — Бернарди, Н’Гама со своей подружкой, Райнер и теперь еще Мацумото…
— Накиньте еще парочку, — подал голос Вась-Вась. — Не кто иной, как Коппер прикончил Аахена. Рональда Аахена — частное сыскное агентство «У Легран». И еще Федора Корнеева двадцати двух лет. Это в кемпинге на Растаманском. Оба случая свежие. И суток не прошло. Копперовых ручонок дело. Будьте уверены. Забирайте эти дела у околоточных копов. Они век не докопаются.
— Итого, семь, — признал Роше, — И никаких сдвигов. Так что забудь о лаврах, Орест Иоганныч. Забудь и радуйся тому, что дают. Точнее, отбирают. В данном случае.
— Мне сегодня, — снова вошел в разговор федеральный следователь, — выпало играть роль Сайта-Клауса и раздавать из мешка подарки. Хотите еще один?
Роше изверг из ноздрей мощную — дракону под стать— струю дыма и тяжело вздохнул.
— Гордый галльский дух… — изрек он, — Гордый галльский дух — а корни мои идут к тому же из Гаскони, мсье следователь, — велит мне послать к черту ваши подарки вместе с вами и вашим Управлением, которое так удачно направило нас по ложному следу. Но… Но мы не в том положении, чтобы демонстрировать свою фанаберию. Выкладывайте ваш презент.
— Он прост, — улыбнулся Кай. — Как я понял, следующим номером нашей программы должно быть обсуждение проблемы господина Максимова. Ведь вы стоите перед необходимостью его ареста по обвинению в убийстве?
— Именно так, — подтвердил Дорн.
— Так вот, примите к сведению, — у него полнейшее алиби, и я могу доказать это алиби.
— Черт возьми! — озадаченно произнес Гай. — Как можете вы, следователь, доказать мое алиби, если я сам не могу доказать его?
— Простите меня, но вы просто не знаете, что можете доказать это алиби. На самом деле все необходимые доказательства вы носите на себе. Они при вас даже ночью. Вы расстаетесь с ними, разве что принимая душ…
Гай остолбенело смотрел на федерального следователя. Потом выражение понимания появилось наконец на его лине.
— Черт возьми! Вы имеете в виду… Вы имеете в виду моего Седого Зайца? Так?
— Угадали, мистер Максимов, — снова улыбнулся Кай. — Перед тем как вернуть вам ваши вещи, мы позволили себе немного поколдовать над вашим оберегом. Теперь это регистратор не хуже стандартного полицейского аппарата. Все ваши перемещения, разговоры и куча другой информации остаются в его памяти. Машинка опечатана кодом Управления, и все хранящиеся в ней записи являются юридически полноценным электронным документом. Периодически наши агенты считывают информацию с вашего Зайца. Разумеется, дистанционно.
— Вот и еще одни загрязнители нашего драгоценного радиоэфира… — с исполненной иронии печалью констатировал Дорн.
— Наряду с местными силовыми структурами — с полицией, например, — в тон ему отозвался федеральный следователь. — Но ведь наши с вами разрешения на это злодеяние проштампованы здешними законниками — не так ли? Так что наша совесть чиста.
— Вечно вам, копам, позволено то, за что нас, мирных предпринимателей, запросто упекают за решетку, — с укоризной прогудел Шишел.
Кая уже успели довести до белого каления результаты действия здешних законов о борьбе с «электронным смогом». Особенно злил запрет на использование в быту и на производстве прием о-передающих устройств бескабельного типа — за исключением работающих в световом и инфракрасном диапазонах. Вслед за Руди Черновым он стал подумывать, что причиной такой строгости является на самом деле вовсе не забота об экологической чистоте планеты, а нечто к проблеме этой никак не относящееся. Впрочем, не время было сейчас развивать дискуссию на эти — второстепенные в общем-то — темы.
— Итак, — подвел итоги Дорн, — до поры до времени мы с вами по одну сторону баррикад. Осталось согласовать наши действия…
— Вот что, — прервал его Шишел. — Еще время не пришло нам с вами планы расписывать. Вы сейчас по-своему как работали, так и работайте. Только — простите уж великодушно за худое слово — под ногами не путайтесь. А уж мы с вами, как надо будет, сами свяжемся… А сейчас нам втроем, — он кивнул на Гая и на Градова, — потолковать надобно. А вам, мыслю так, и выспаться не мешает. Так что…
— Нет, вы положительно захмелели от здешнего воздуха, — покачал головой федеральный следователь. — Впервые вижу, чтобы человек в вашем положении отправлял баиньки трех офицеров правоохранительных органов…
Однако он все-таки поднялся и, чуть церемонно откланявшись, вышел через дверь, ведущую на занесенную снегом эспланаду. Достал из кармана небольшой фонарик-лазер и просигналил им в направлении близкого гребня скал.
Роше кивнул Дорну, и оба они, тоже отвесив слегка иронические поклоны, направились прочь из зала. В последний момент комиссар вспомнил об оставленной на столе шляпе, вернулся за ней, зло, с размаху нахлобучил ее и, снова откланявшись, окончательно убыл с места действия.
* * *
В лифте Дорна прорвало.
— Черт возьми! — воскликнул он. — Это уже зашло слишком далеко. Уголовники диктуют нам свои условия. А когда им надо посовещаться — выставляют нас за дверь, как мальчишек!
— Когда вы, Орест, оттрубите в органах хотя бы четверть того срока, который оттрубил старина Роше, — заверил его комиссар, — вы поймете, что ради успеха дела часто надо просто постоять в сторонке, засунув руки в карманы, и не мешать событиям развиваться самим по себе. Хотя нам, похоже, это не угрожает.
«Мудр тот, — процитировал, ни к кому, собственно, не обращаясь, федеральный следователь, — кто видит в действии бездействие, а в бездействии — действие».
* * *
— Идеи, говоришь, у тебя есть? — осведомился Вась-Вась, уставившись на Шишела тяжелым, задумчивым взглядом. — По части Копперхеда? Валяй — излагай… У меня тут тоже кое-какие мыслишки в заводе имеются. И сдается мне — не то чтобы из самых дурных мыслишки-то эти… Кончать надо Коппера. С ним по уму не ужиться нам… Я тут тебя не осуждаю, что с копами по этому делу спутался. Сам тем, бывает, грешу. Тут не до гусарства…
— С Коппером притормози чуток, — сурово отрезал Шишел. — Прежде всего нам друг с другом разобраться надо. Вопросик один провентилировать… Не догадываешься какой?
Градов помрачнел. Молча он покрутил в руках бутыль с недопитым виски и также молча разлил его остатки по пластиковым чашкам.
«А то и подумать, — подсказал Шишелу внутренний демон. — Коппера Вася сдает копам — скорее мертвого, чем живого. Тебя самого — тем тузам, от которых, говорит, заказ на тебя пришел. Скорее живого, чем мертвого. Стрелка б он копам слил — только следователь-федерал тому и помешал. А так все в ажуре было б. Ни тебе назойливых друзей с проблемами всякими и с памятью на прошлые дела, ни Коппера в конкурентах. А заодно отношения свои Василий много улучшил бы — и с копами, и с теми, другими…»
Шишел не стал вступать в спор с виртуальной мерзостью и сосредоточил свое внимание на физиономии Градова.
— Не темни, Дима, — угрюмо буркнул тот. — И без того тьмы тут хватает тьмущей… Может, и догадываюсь, про что ты, да лучше все-таки без обиняков — прямо в лоб…
Гай откинулся в кресле и, побалтывая остатками виски в чашечке, внимательно присматривался к обоим своим партнерам по странной игре, ставками в которой были жизнь и свобода. Хотя они и различались между собой — ростом, габаритами, цветом глаз и волос — эти двое крепко сбитых мужиков, было в них и что-то, что делало их неразличимо схожими. Какой-то общий настороженный настрой — побитость жизнью. И закоренелость в грехе.
— В лоб так в лоб, — согласился Шишел. — И темнить дальше, верно, не будем… Вот и скажи мне как на духу: ксиву у него, — он кивнул на Гая, — в работу принимал? Вчера… А точнее — позавчера уже…
— Принимал, — угрюмо согласился Градов. — Я уж понял, про что ты…
— Ага… Значит, уже прослышал про то, что в «Сакуре» вышло?
— Слышал… Мои ж люди за вами, чудаками, след в след шли.
Градов опрокинул в себя глоток виски. Поморщился, но закусывать не стал. Сосредоточенно уставился на Шишела.
— Кому это дельце поручил? — осведомился тот. — Не сам же ты с ксивой той до мастерской шатался? Я к тому это, что подвел тебя кто-то из твоих людишек — не иначе. Дал карточку использовать. Или скопировать. И — сдается мне — знаю кому…
Градов выпрямился и грохнул кулаком по столу.
— Догадываешься — и хорошо! Теперь мое дело братву шерстить. Ударение на слове «мое» понятно? И шерстить буду сурово.
— Это верно… Народ твой шерстить — твоя прерогатива, — согласился Шишел, сам подивившись затесавшемуся в произносимый текст умному слову — не иначе как у демона набрался. — Только ты смотри: найдешь человечка, когда и если, так ты его того… Раньше времени не кончи. Пригодиться может. — Понимаю, не дурной…
Градов побарабанил пальцами по столу. — Значит, так… Таким образом… Федералы пока притормаживают с твоим арестом. Я морочу голову профессору Мак-Аллистеру сколько смогу…
— Мак-Аллистеру? — почти восхищенно прогудел Шишел. — Профессору? Надо ж этак встретиться…
Градов исподлобья с интересом глянул на Шишела. Но лишних вопросов задавать не стал, а продолжил:
— За это время надо на Коппера выйти и приманку ему подкинуть. Для этого сперва задачку с ксивой расколоть надо… Давайте-ка вы оба завтра… То бишь сегодня уж — ко мне в офис…
— Винни… — отчетливо произнес вдруг недвижный доселе Додо и начал неловко подниматься в положение «сидя», — П-песик… Песик уже шесть часов не выгулян…
— Ты вот что… — поинтересовался Шишел. — Стоять на ногах можешь?
— Вполне! — обиженно отозвался Додо. И сверзился со стойки.
— Ч-черт! Куда это вы меня во… водрузили? — буркнул он, поднимаясь на ноги — вполне, впрочем, уверенно.
— Ну, раз можешь, так гони сейчас в город и говори своей мамзельке — ты понял, о ком я? — что для встречи я готов и встреча уже сегодня. Где и когда договорились.
Додо потряс головой, рассеивая сразу несколько видов одури, им владевшей, и неожиданно вьщал на-гора более-менее здравое соображение:
— Это… Если ты про Микаэллу, то я и отсюда ей позвонить могу…
— Ну так и звони. А потом дуй все-таки в город и там меня жди. Если что — на него выходи.
Шишел взглядом указал на Вась-Вася.
Додо, прихрамывая, поплелся к блоку связи. Добравшись, долго путался, набирая номер, и еще дольше ждал, набрав его наконец правильно. Потом забубнил в микрофон какую-то невнятицу.
— Так вот, — закончил Вась-Вась, отвлекшись от созерцания его эволюции. — Завтра… Тьфу, сегодня то есть, сранья, как говорится, часам к шести-семи ко мне в офис. Разборочка предвидится. Вы оба, не помешаете.
— Это хорошо, что сранья, — одобрил Шишел. — Мне к десяти уже в другом месте быть надобно…
Он бросил вопросительный взгляд на Додо. Тот уже повесил трубку и свернутыми в колечко пальцами подавал Шаленому знак: «Все окей!»
— Ну, заметано, — подбил бабки Шишел. — Расходимся по одному. А то удачи не будет. Ты, — он повернулся к Гаю, — меня на стоянке жди…
— Про снег по колено не забыл? — отозвался Стрелок. — Где по колено, а где с головой накроет.
— Там, в вестибюле, — автомат с прокатными лыжами, — успокоил его Градов, — Так что до стоянки уж доберешься. Примета так примета… Вы давайте… Я последним пойду.
Он подождал, пока закроются двери за его престранными партнерами, прихватил со стола емкость с недопитым виски, подошел к стене с алтариками и принес спиртное в жертву Маах-бин-Ааху — Капризному Богу Неожиданностей.
Глава 11
БОГ ВОРОВ
По меньшей мере двое из свиты Вась-Вася не последовали за братвой в Санта-Финиту, а преданно ждали появления шефа.
В вестибюле «Снежной» Градова дожидался Несфирату. В салоне флайера, поджидавшего снаружи, притулился закемаривший вроде Рыбак.
— Мы тут уже за вас беспокоиться начали, шеф, — хмуро приветствовал Градова Несфирату. — Значит, зря братву потревожили? Рыбка того?.. Сорвалась с крючка?
Положительно люди начали отбиваться от рук, если даже Несфи позволяет себе задавать ему — Вась-Васю — такие фамильярные вопросы.
— Помнится, у нас в заводе было целых два Коппера? — рассеянно осведомился он.
Несфирату подтвердил это неопределенным хмыканьем.
— Так вот, — поучительно произнес Градов, — теперь остался только один.
— В смысле, вы одного из них того?.. — облизнув сразу пересохшие губы, тревожно спросил Несфирату.
— В каком смысле захочется, в таком и понимай… — отрезал Вась-Вась. — Кто тут еще остался, кроме тебя и Рыбака?
— Скорый. Он на стреме.
— Вот он уходит последним. Пусть выключит свет, перекроет воду и все такое…
Вась-Вась оперся о стойку администратора и, снова вернувшись к рассеянно-небрежному тону, осведомился:
— Ведь это я тебе отдал ксиву моего друга на имя Максимова. На обработку у Билли?
— Мне, шеф, но…
Градов с интересом глянул на него.
— Но я спихнул это дельце Рыбаку. Точнее, — тут же поправился Несфирату, — он сам предложил мне скинуть эту работку ему. У него к Билли было какое-то еще дело. А у меня — сами знаете — с этим типом отношения… гм… сложные. Так что я с радостью согласился. И больше в голову это дело не брал. В сущности, это такая мелочь, что было бы глупо грузить еще и вас, шеф; подобной ерундой.
— Вот как?
Физиономия Градова омрачилась.
— Вы распустились, ребятки… Запомни раз и навсегда, Несфи: если я поручу тебе — и только тебе — подтереть мне задницу, то подтирать ее должен ты и только ты! Какие бы тебе коврижки не предлагали за эту честь другие из братвы. Вы, кажется, наломали дров с этой ксивой. Будет разборка.
Он пригляделся к мгновенно скисшему Несфирату.
— Вот что…
«Господи, — подумал он. — Ну и привязалось же ко мне это Шишелово «вот что».
— Вот что: подбери пару ребят покруче. И таких, чтобы умели язык держать за зубами. И вместе с Рыбаком будь к шести в офисе. Наготове. Учти, что он ни о чем догадываться не должен. Присматривай за ним. У него… У него сейчас может прорезаться желание навострить лыжи… Имей это в виду. А сейчас жди тут, пока я не махну тебе из машины. Тогда подсядешь к нам.
— Шеф, я лично уже вторую ночь не сплю, а только кемарю — час тут, час там…
Градов игнорировал Несфиратовы горести. Он потер лоб, прикидывая что-то в уме.
— Да, вот еще… Откуда тут позвонить? Несфирату услужливо пододвинул к нему стоявший на стойке блок связи. Градов нервно настучал номер и довольно долго ждал ответа.
— Да, это я… Да, я знаю, который сейчас час… Всего лишь один вопрос, Билл… Вчера, точнее, позавчера к тебе от меня приносили ксиву в работу… Правильно… Нет, с этим все в ажуре, не вибрируй… Ты мне на маленький вопросик ответь только и спи себе дальше — кто и в котором часу к тебе с порученьицем этим моим приспел? Ага… Ага… Уверен, не путаешь?.. Ну, спросонок-то… Тогда повтори, пожалуйста, еще разок — для пущей верности… Ну, спасибо. Извини, что разбудил. С меня причитается.
Трубку на аппарат Вась-Вась положил с задумчивой нежностью.
— Значит, жди здесь… — подтвердил он предыдущее свое распоряжение.
И с отрешенным видом зашагал к дверям
* * *
— Послушай, Роман, — потряс он за плечо обалдело встрепенувшегося Рыбака. — Не время дрыхнуть. Сейчас довезешь меня с Несфи до офиса и будь там, не отлучайся. Если Коппер выйдет на связь — прежде всего дай знать мне. Повторяю: из офиса ни ногой. С утра — часов с шести — будешь нужен. И еще… Не спускай глаз с Несфи… Нервный он какой-то. Может лыжи навострить. Чуть что — дай мне знать.
Он убедился в том, что ценные указания дошли до его главного подручного, высунул руку в окно и помахал Несфирату.
* * *
Шаленый довез Гая до центра Санта-Финиты и, обменявшись с ним рукопожатиями, получил в дополнение к ним еще и номера каналов связи, по которым мог теперь связаться со старым заклятым приятелем Каем Санди.
Шишела настолько потянуло в сон, что он чуть было не задремал в машине. Собравшись-таки с силами, он вылез из этого островка тепла и приглушенного света, оставив на заднем сиденье свой рюкзак, и преодолел несколько десятков метров скользкой брусчатки (дождь все еще поливал Санта-Финиту) — от стоянки до вестибюля «Ротонды». Здесь тепло и уют снова охватили его и лишили воли к какому бы то ни было действию. Еле волоча ноги, он направился к лифтам.
«Проклятое пиво, — клял он мысленно свое недавнее возлияние. — От чертовой мочи развозит только, а кайфу — кот наплакал… А потом на всю эту помесь еще и виски легло… Ох… Хорошо что хоть пара-тройка часиков в запасе есть — до разборки той, с Василием».
«Выспаться захотел? — окликнул его внутренний демон. — Мечтатель ты у меня. На этой милой планетке фиг выспишься… Дел у тебя теперь — прорва. Лучше уж кофею бадеечку закажи и будь, как говорится, готов!»
«Чтоб тебе… — устало парировал Шишел. — Уж и минуток сто восемьдесят я раздавить права не имею?»
«Право имеешь, — ехидно признал демон. — А возможности — фиг! Оглядись-ка по сторонам повнимательней».
А чего и глядеть было? Мадам Д'Арси сама дала о себе знать деликатно-настырным покашливанием за его спиной.
— Наконец-то я поймала вас, Дмитрий! — Она подхватила Шишела под руку, — Мне уже начало казаться, что вы прячетесь от меня…
Тон, которым мадам сделала свой упрек, балансировал на грани игривости и угрозы.
— От вас, мадам, хрен спрячешься, — невежливо ответил Шишел.
Но вырывать руку не стал — ясно было, что полная изящества Милен подвалила по делу,
— Как там ваша регата? — мрачно и нарочито не по делу спросил он. — Открыли с божьей помощью?
— Регату? Какую регат… Ах да, разумеется… Но с тех пор случилось столько событий… — Милен легким движением руки отбросила докучную тему куда-то в пространство. — Вы неважно выглядите, — порадовала она Шишела. — Да еще под нос себе что-то бормочете. Вам надо освежиться. Пойдемте в бар.
— Я, мадам, одет по-дорожному. Вот переоденусь и…
— Здесь такие веши не берут во внимание… Не будем терять времени. Я вас угощаю.
* * *
В баре, что расположился на балконе, по случаю дождя народу было не густо. Милен взлетела на насест у стойки и, закинув одну точеную ножку поверх другой, осведомилась:
— Что заказать вам, Дмитрий?
— Кофе. — хмуро ответил Шишел, устраиваясь на ненадежном на его взгляд сиденье напротив. — Этак с поллитра, да покрепче — двойной. Безо всего.
Мадам заказала кофе Шишелу, кальвадос себе (видимо, она любила не только начинать день с «легкого потакания своим слабостям», но и заканчивать его тем же) и очаровательно улыбнулась собеседнику.
— Ваш шеф у вас из зарплаты за лечение не вычел? — поинтересовался Шаленый.
Милен удивленно изогнула бровь.
— Я про то, мадам, что господину Лидделлу летучая пепельница по черепушке заехала прошлым утром спозаранку. Я только одну такую видал окрест. Вы ей в птичку болтливую засветили. Но промазали.
— Ах это…
Мадам и не подумала заливаться краской, а только придала своей улыбке еще несколько мегаватт очарования Изящная ладошка опять отодвинула в сторону поднятую собеседником проблему.
— Пусть это будет нашим с вами маленьким секретом, Дмитрий… Ведь у вас полно секретов от мистера Лидделла, не так ли? Одним больше, одним меньше…
Она рассеянно подхватила поданный ей кальвадос. Шишел угрюмо молчал.
— Ну вот, например, где вы провели прошлую ночь, Дмитрий? Неужели у женщины? Я начинаю ревновать…
— Можете успокоить шефа… — Шишел не собирался поддерживать игривый тон собеседницы. — Скажите ему, что я занимался как раз тем, что он от меня хочет… И нечего за мной присматривать. Пустая времени трата и головы морока.
Автомат выставил перед ним три стаканчика с дымящимся кофе, и он залпом опустошил первый из них.
— Напрасно вы так, Дмитрий. Вас ждал ваш приятель— тот, которому вы доверили ключи от вашего номера.
Милен явно ждала реакции Шишела. Тот сосредоточенно дул на кофе во втором стаканчике. То, что его на Терранове пасут — и пасут плотно, вовсе не было для него новостью. Хотя, конечно, вламываться к нему в номер и ждать там было большим хамством.
— Его зовут Девид Уитни, — напомнила ему Милен. — Кличка — Несфирату. Сокращенно — Несфи…
— Ничего, — буркнул Шишел. — Пустое… Даст бог — еще встретимся мы с Несфи этим… Оба помолчали.
— Так это все, что вы мне сказать хотели, мадам? — поинтересовался Шишел, прочистив горло могучим кашлем.
Милен отставила в сторону недопитый кальвадос, и взгляд ее сделался стальным.
— Эрик просил вас заехать к нему. Чтобы вы могли убедиться, что он не дает пустых обещаний. Может быть, это ускорит ваши действия — в отношении вашей части договора. И заставит быть более осторожным в ваших контактах.
— Это вы про что, мадам? — недовольно осведомился Шаленый.
— Я думаю, Эрик сам объяснится с вами на этот счет… Мое дело только передать приглашение и подкинуть вас на место встречи.
— А завтра ваш Эрик со мной встретиться не может? У него что, неприемный день?
Милен прикончила кальвадос и решительно соскочила со своего насеста.
— Я думаю, вы прекратите капризничать, Дмитрий, и сами станете торопить события, когда узнаете, что вам будет предоставлена возможность обменяться парой слов с вашими друзьями… Прямо сейчас. Через тридцать-сорок минут.
С десяток секунд Шишел остолбенело смотрел на мадам, потом решительно — один за другим — опорожнил оставшиеся стаканчики с кофе и поднялся на ноги.
— Поехали, мадам, — коротко сказал он.
* * *
В машине Милен собственноручно завязала Шишелу глаза плотной лентой. Впрочем, это было излишней предосторожностью — несмотря на принятый в избытке кофеин, сон сморил Шишела уже в первые пять минут кружения автомобиля по залитым дождем улицам Санта-Финиты.
И ему приснился Копперхед.
Нет, сначала это был его старый знакомый — федеральный следователь какой-то там категории Кай Санди. Почему-то они с ним сидели на крутом бережку речки — явно где-то в благословенной Метрополии и, забросив удилища, тихо, чтобы не спугнуть рыбешку, разговаривали на сугубо рыболовецкие темы. Кажется, о том, как забрасывать крючки с наживкой. Солнце припекало, и благодать была растворена в знойном полуденном воздухе.
— Нет, вы ничего не понимаете в рыбной ловле… — сетовал федеральный следователь. — Смотрите, как это надо делать…
Почему-то, вместо того чтобы показать Шаленому нечто связанное с удочкой, он отложил ее в сторону, а сам начал снимать с лица невидимые нашлепки. И лицо его стало изменяться: сначала неузнаваемо перекосилось, стало лицом кого-то, кого Шишел помнил, но не мог назвать по имени, а затем стало лицом Копперхеда.
— Я же говорю, — сказал Копперхед уже своим настоящим голосом, — вы ничего не понимаете в том, как забрасывать наживку… Мистер Лидделл… Эрик — вот кто в этом деле мастер… Смотрите — он делает это так.
В руках у Коппера что-то сверкнуло.
Амулет.
Он быстрыми, суетливыми движениями нацепил амулет на крючок и торопливо забросил эту странную наживку в воду. Время стало густым и тягучим. Ожиданию не было конца.
— Смотрите на поплавок… — прошептал Коппер. — Сейчас… Вот сейчас
Поплавок дрогнул.
Что-то изменилось в мире. Шишел вдруг понял, что вода, струящаяся перед ним, уже вовсе на теплая, тиной и камышом пахнущая водица маленькой сибирской речонки, а темная, гнилая жижа, текущая над жутковатой бездной из ниоткуда в никуда. Он поднял взгляд к небу и даже попятился немного — черные, снеговые тучи небес Харура закручивали над ним свой роковой хоровод. Порыв холодного ветра пронял его до костей.
«Гроза, — подумалось Шишелу. — Сейчас ударит гроза…»
Что значит снежная гроза на Харуре, он знал хорошо.
— Смотри! — выкрикнул Копперхед и потянул удилище вверх.
Леска натянулась, грозя оборваться.
— С-м-о-т-р-и! — теперь уже натужно шипел Коппер.
Что-то очень тяжелое тащил он из черных вод.
Шишел напряженно уставился на темные контуры, обозначившиеся уже совсем близко от поверхности. Его пробрал озноб. Неприятно, как после подпространственного скачка, кольнуло кончики пальцев. Что-то страшное поднималось из глубины. Что-то такое, что мистер Лидделл вылавливать был горазд на свою наживку.
Уже поднялось.
Вот оно!
Шишел заорал и проснулся.
* * *
— Как вы меня перепугачи!.. — воскликнула Милен, прижимая к сердцу ленту, прикрывавшую минутой раньше глаза Шишела. — Я всего лишь сняла с вас повязку…
— Извините, мадам, — хмуро отозвался он. — Работа, знаете, нервная…
Автомобиль стоял в гараже. Стандартном, чистеньком гараже загородного особнячка, тысячи которых плотным кольцом окружали Санта-Финиту. Поодаль пара мордоворотов — тоже стандартных и относительно чистеньких — ожидали, пока Шишел наконец выберется из слишком тесного для него спортивного автомобиля мадам Д'Арси. Дождавшись, молчаливыми движениями массивных подбородков указали направление дальнейшего движения.
По сработанной под старину лестнице Шишел поднялся к обшитым темной древесиной дверям. Следовавшая перед ним Милен деликатно постучала в полированную створку и, дождавшись ответа изнутри, распахнула двери, пропуская Шишела в довольно заурядного вида кабинет, украшенный присутствием еще четырех мордоворотов — каждый при — стволе — и самим мистером Лидделлом. Тот возвышался над письменным столом. Стол был очищен от всяческой канцелярской мишуры, а на середине его на зеленом сукне красовался белоснежный носовой платок, скрывавший под собой какое-то нечто. Шишел уже знал — какое.
— Рад, что вы наконец появились на горизонте, — приветствовал его Лидделл. — Право, уж и не знал, в каких водах ловить вас… И о чем меньше всего догадывался, так это о том, что вы проводите время в компании господина Дансени.
Опять от Шишела ожидалась некая реакция на услышанное. Но не было никакой реакции. Шишел сутуло высился посреди явно неподходящей ему по размерам комнаты, вперив взгляд в горку кипенно-белой ткани на зеленом сукне. И странные мысли роились у него в голове
Один Шишел — дневной и привычный — сноровисто прикидывал шансы силового решения всех проблем сразу. «Не выйдет, не получится… Эрика этого я, конечно, соплей перешибу — не проблема. Двое — по диагонали — хоть при стволах, а дурни. На линии огня друг у друга. Вот друг друга и сделают, как в тот раз на границе Метрополии, на Каллисто вышло. Хоть и мокруха, а не моя… А вот двое, что постарше, те спуску не дадут. Не один, так другой, а положит меня. Окон тут нет. А за дверью поди еще свора целая… Опять же мамзельку — Д'Арси эту — из расчета упускать не след. Баба хоть и изящная, а накачанная. Карате-марате… И все такое… Да и ствол при ней явно имеется… Нет, облом с этим. Чистый облом…
А другой — ночной, и словно и не Шишел вообще — почему-то сосредоточился на воспоминании дурного, полуночного сна. И вспомнить он пытался дурь какую-то, вовсе несуразную: он хотел понять, что там из темных, гнилых вод поднял на леске своей мертвый давно Копперхед. Что-то было там такое, чего не то что леска — дюжина портальных кранов вытащить на свет божий не смогла бы. Огромное, что-то ему — Шишелу до боли знакомое… Что-то такое, что мистер Лидделл вылавливать был горазд на свою наживку. Что?
«Аль не догадался? — поинтересовался у него внутренний демон. — Да нешто ты думаешь, что на фиг ты Лидделлу твоему дался с головами этими консервированными? Других шаромыжников он наймет за те деньги, что на амулет твой ушли. И шаромыжников таких не один десяток… Ну, понял?»
«Понял», — коротко ответил Шишел демону.
И вслух сказал:
— Понял.
И словно проснулся.
Встретился глазами со слегка недоуменным взглядом господина Лидделла.
— Что именно вы поняли, господин Шаленый? — вкрадчиво, словно он говорил с олигофреном, осведомился тот.
— А вы что имели в виду? — вопросом на вопрос ответил Шишел.
Лидделл присмотрелся к нему, словно силясь уловить какие-то тайные знаки, оставленные Неведомым на лике собеседника.
— Я имел в виду лишь то, что не догадывался о вашей… э-э… дружбе с господином Дансени. Или он известен вам под другим именем?
— И под тем, и под другим, — уведомил его Шишел.
— По-видимому, я не учел, — продолжил Лидделл, — что у вас с этим человеком есть общие знакомые… И, по всей видимости, нет друг от друга секретов.
— Знакомые, верно, есть, — охотно согласился Шишел. — Секретов — нет.
— В таком случае для вас не секрет, что Дансени взял передо мной обязательства, аналогичные вашим?
— Теперь не секрет, — косо ухмыльнулся Шишел.
— Так же, как и то, что он несколько более преуспел в выполнении своих обязательств, чем вы?
Что-то в выражении лица Шишела заставило его поколебаться в своей уверенности.
— Или вы решили работать, так сказать, на пару? — осведомился он. — С разделением, так сказать, доходов?
— Вы, са-а-аг, — не без издевки в голосе спросил Шишел, — вообще, что знать-то хотите? Наши с Гаем дела — наши дела и есть…
— Например, я хотел бы знать, — скривился Лидделл, — почему ваш друг, добыв товар, не спешит этот товар доставить покупателю?
«Ага… — прикинул Шишел. — Таки вышло господину Лидделлу от возни нашей замутнение мозгов. И то, какой-никакой, а навар…»
А вслух сказал:
— Вы, часом, не про господина Мацумото покойного? Если да, так вам придется немного подождать. А вот если у нас с вами дела пойдут нормальным ходом, то так сделаю, что ждать недолго будете…
«И где ж ты Мацумотову репу теперь в одночасье сыщешь? — поинтересовался демон. — Поди и нет ее уже. Или сотворили с ней непотребство какое-нибудь…»
Ответить поганой твари Шишелу было нечем. Блеф Блеф это был натуральный и беспардонный. Но блефовать ему было — видит бог — не впервой.
— Итак, — с иронической горестью вздохнул Лидделл, — я вижу, что вы с господином Дансени успели организовать за спинами ваших заказчиков своего рода картель… Стоило бы вычесть с вас за разглашение секрета, а с Дансени еше и за то, что клиента он обработал не совсем так, как предполагалось нашим с ним соглашением…
Он опустился в кресло, забросил ногу за ногу и после небольшой задумчивой паузы продолжил:
— По здравом размышлении, Дмитрий Евгеньевич, я пришел к выводу о том, что вся беда — в недостатке взаимного доверия. Вы, мне кажется, не совсем уверены в твердости моего слова и поэтому ведете себя так, что и я остаюсь не совсем уверен в твердости вашего… Ну что ж.
Я решил принять меры, которые наше взаимное доверие укрепят.
С этими словами он жестом профессионального иллюзиониста поднял лежавший на столе платок. Амулет сверкнул в глаза Шаленого тусклым пламенем отраженного света. На миг пламя это помутило его сознание, и он непроизвольно шагнул ближе к столу. Охранник взял его за плечо и придержал на месте.
— Как видите, предмет, столь вам желанный, доставлен мне в целости и сохранности, — произнес Лидделл, отбрасывая платок на край стола. — И функции свои сей предмет надежно исполняет. Сейчас мы проведем пробный сеанс связи — попробуем связаться с Кораблем. Думаю, что никому из нас не стоит вмешиваться в ваш диалог с экипажем. Я ставлю только три условия. Предупреждаю, если вы нарушите хотя бы одно, то наш с вами договор мгновенно аннулируется. Вы меня поняли?
Шишел кивнул в знак согласия и сглотнул ставшую вдруг сразу густой слюну.
— Вот и прекрасно. Условие первое…
Лидделл выбросил из сжатого кулака большой палец.
— Вы не называете ни своего местонахождения, ни тех условий, на которых стал возможен этот разговор. Поняли?
— Понял… — поморщился Шаленый.
— Второе…
К большому пальцу прибавился указательный.
— Вы должны убедительно доказать своим товарищам, что с ними говорите именно вы. И третье.
Он выкинул перед Шишелом еще один палец. Средний.
— Вы сообщите, что предпримете еще один сеанс связи вскоре. И уж тогда объясните все.
Теперь Лидделл встал и, обогнув стол, оказался прямо перед Шаленым.
— На весь сеанс даю вам не более десяти минут. Приступайте.
Он кивнул охраннику, и тот отпустил плечо Шишела.
Шишел, однако, не торопился выполнять свое дело. Пробормотав «подумать надо», он со смурным видом огляделся. Лидделл кивнул охранникам, и Шишелу тут же подставили стул Шишел на него тяжело опустился и схватился обеими руками за голову. В таком состоянии, впрочем, он ^пребывал недолго.
— Сделаем так… — произнес он наконец.
Неловко поднявшись, Шаленый шагнул к столу и аккуратно подхватил с него амулет. Повернул наборные кольца, разомкнул еле заметный замок, и в воздухе повис шорох.
Точнее, не повис, а стал бродить по ней. Раздаваться то из одного угла, то из другого, а то и прямо над самым ухом, чуть ли не в самой голове. Потом хрипловатый, очень знакомый Шишелу голос отчетливо произнес:
— Алло… Алло… Кто-то вызывает нас? Алло. Это борт «Хару Мамбуру». Алло…
— Алло, это ты, Трюкач? — окликнул невероятно далекого собеседника Шишел. — Узнаешь?
— О дьявол! Это что — действительно ты, Дмитрий? — неуверенно спросил откуда-то из бездны Гарик Аванесян — Где ты? Где?
— Слушай, — деловито начал Шишел, — меня время поджимает. Чтоб не морочить друг друга, сейчас проверочку заделаем…
— Что? Какую проверочку… Ах, ну да… Давай.
— Там берлога моя в порядке будет?
— Содержим, не трогаем…
— Так вот: быстренько дойди туда, отодвинь крест в головах и посмотри, что под ним. Быстренько вернись, и я тебе скажу, что там. Тогда ты уверишься, что я — это я, а я — что ты — это ты. Сойдет?
— Сойдет. Я мигом.
Снова шорох бродил по комнате. В этой шуршащей тишине Лидделл попробовал было отбить пальцами по столу нервную дробь, но это у него как-то не получилось. А потом снова зазвучал голос Трюкача:
— Посмотрел. Ну, давай, Дмитрий…
— Там — за крестом — липкой лентой приклеена электронная кредитка Второго Федерального.
Молчание в ответ. Недоуменный шорох пустоты.
— Слушай, Шишел, ты, часом, не выпил там?..
Шаленый удовлетворенно хмыкнул:
— Это проверяю я тебя… Там на самом деле фотка висит. Небольшая. Не голограмма. Именно фотка. На ней пожилая такая тетка. Моя мать…
Снова секунд пять шороха.
— Ну, слава богу… Теперь уж точно: ты — это ты, а я — это я… Слушай… Ты… Ты там на свободе? Или?.. Шишел мрачно глянул на Лидделл а.
— Считай, что на свободе. Вы-то сами где сейчас обретаетесь? Хотя… Лучше потом об этом. Вот что… Днями я снова на связь выйду. Тогда все подробнее скажу. А сейчас не время. Фесте привет. И Клайду с Нэнси. И всем вообще…
Шишел защелкнул замок амулета, выставил на место его кольца. Положил вещь на место. Лидделл снова прикрыл ее платком.
— Я свободен? — спросил Шаленый после долгого молчания.
— Разумеется, — заверил его Лидделл. — Совершенно свободен. Как все мы…
* * *
Дождь над Санта-Финитой то затихал, то усиливался, и Гаю постоянно приходилось поглубже натягивать на голову капюшон своего плаща. Он постарался сбросить с себя странное чувство того, что все, что происходит вокруг, происходит вовсе и не с ним, а в какой-то очередной виртуалке, которую ему по необходимости — за билеты уже уплачено — приходится досматривать до самого конца, не участвуя в действии, а только бродя по призрачным улицам, мимо призрачных же прохожих и пытаясь понять, зачем он явился в этот призрачный мир.
Впрочем, один из этих призраков вдруг самым решительным образом напомнил ему о том, что никакой он не посторонний в этом, пусть и чужом для него мире. И о том, что по крайней мере одно из населяющих этот мир существ вовсе не призрак, а живая молоденькая девушка. Насмерть перепуганная и страдающая.
Митико — второй уже раз — караулила его в фойе «Эдельвейса», калачиком свернувшись в кресле. На этот раз она и не думала спать.
— Где ты был?! — воскликнула он, подбегая к Гаю. — Я чуть не пропустила тебя в таком капюшоне… В полицейском управлении меня совсем заморочили… Это все так страшно…
— Ты была в полицейском управлении?
От общей усталости Гай был способен задавать только глупые вопросы. К тому же он как-то незаметно перешел с Митико на «ты».
— Конечно, была! Меня туда отвезли сразу из «Сакуры»… И там очень много раз спрашивали об одном и том же… И очень много расспрашивали о тебе… Они мне сказали, что тебя подозревают в том, что… Они мне сказали, что ты был ночью в «Сакуре»… И еще, что ты и убил… И еще, что ты убежал… И что ты убил полицейского офицера…
«Какого еще офицера? — чуть было не спросил Гай, но вовремя сообразил. — Кажется, второпях полицейские чины мне подвесили еще и Шишелов подвиг».
— Они хотели знать, — торопливо продолжала Митико, — какие у тебя были дела с дядей Акиро. И какие со мной… Потому что на мое имя есть дядин полис… Очень большие деньги… И еще они хотели знать, кто такой Йосио Мори… Потому что он теперь наследник… Дядя Акиро ему продал все акции, все права… А я совсем не знаю никакого Мори, никаких твоих дел… А потом, когда я уже была дома, мне снова звонили. И сказали, что это не ты убил… Но чтобы я им сказала, если увижу тебя… И я решила, что если тебе теперь не надо бегать от полиции, то ты должен вернуться к себе…
Гай потряс головой, пытаясь переварить все сказанное. Он с беспокойством оглянулся по сторонам — нет, в пустынном фойе никому не интересен был их разговор.
— А зачем ты пришла сюда — ко мне?
Личико Митико выразило искреннее недоумение.
— А разве не нужно было приходить? Я пришла потому, что ты должен все знать… А я не знаю ничего… Ты должен мне все объяснить…
Она вдруг устало опустилась на краешек кресла.
— И еще я пришла к вам потому, что я никому больше не верю… Знаете, дядю Акиро все время окружают такие странные люди… Нехорошие люди… Я не верю им. И полиции тоже не верю.
— Зато вы верите подозрительному типу, с которым знакомы только двое суток, который замешан в убийстве вашего дяди и который скрылся от полиции?
Митико поглядела на него неожиданно спокойно и серьезно — словно в одночасье повзрослела лет на двадцать.
— Ты знаешь… Я всегда очень хорошо чувствую людей… Поэтому дядя Акиро и взял меня с собой… Но он совсем-совсем не слушал меня… — Она горестно тряхнула головкой. — Так вот… Ты — хороший человек. Я чувствую это… Тебе можно верить.
— Этому хорошему человеку, Митико, когда все закончится — даже если все закончится хорошо, — придется досиживать еще лет пять на Седых Лунах. Кстати, срок я получил за убийство.
— Но ты ведь не убивал?! Никого не убивал?! Сказано это было с такой несокрушимой и наивной верой, что у Гая опустились руки.
— Слушайте, Митико… Пойдемте пить кофе. У вас усталый вид. И я с ног валюсь. Будем пить кофе, и я вам расскажу все, что знаю. А вы мне. И может быть, что-нибудь поймем в том, кто и почему убил дядю Акиро. И многое другое. Но сначала кофе. Где-нибудь рядом тут есть что-нибудь круглосуточно открытое…
— Здесь все круглосуточное, — подтвердила Митико.
Они вышли под моросящий дождь. Митико надвинула на голову капюшон своей ветровки и стала похожа на подростка, вздумавшего пошататься по городу в ненастье.
— Здесь рядом, — сказала она.
Примерно с квартал они прошли торопливо и молча.
— А что вы хотели узнать о дяде? — осторожно спросила девушка.
— Многое… — Гай еще не решил, с чего начать расспросы. И спросил наобум: — Ну, например, в какой клинике он проходил реювенилизацию?..
Очевидно, Митико ожидала совсем другого вопроса.
— В какой клинике? — переспросила она недоуменно. — Его лечили в биомедицинском центре. Предлагали сделать еще и косметическое омоложение. Чтобы выглядел совсем молодым. Но дядя сказал, что ему привычнее быть на вид старым. Да и сотрудники перестанут его узнавать и уважать…
— Так что это был за центр? — повторил свой вопрос Стрелок.
Митико пожала хрупкими плечиками. И уточнила:
— Биомедицинский центр «Абсолютная гарантия».
* * *
— Мой номер — просто проходной двор какой-то! — с досадой констатировал Шишел, — Каждую ночь все, кому не лень, считают нужным вломиться ко мне и спокойно так меня тут дожидаться. Ну, понятно, когда полиция. Или от Василия люди… Но от вас, господин федеральный следователь, я этого не ожидал.
Он тяжело опустил прихваченный из машины рюкзак на пол и стал стягивать с себя изрядно промокшую «аляску».
— Простите меня великодушно. — Кай поднялся из кресла и виновато развел руками. — Но, согласитесь, светиться в коридоре и тем более в вестибюле мне в сложившейся ситуации совсем не с руки. А ситуация такова, что требует от нас немедленных действий. Вот, — Он указал на стоящий на столе объемистый термос. — Я прихватил с собой. Прекрасный кофе…
— Спасибо, но у меня от кофе и так уже в ушах звон, — отмахнулся от термоса Шишел. — Давайте уж сразу по делу…
— По делу так по делу, — охотно согласился Кай и снова опустился в оккупированное им кресло. — Пока я добрался до Санта-Финиты и разбирался с чинами из здешнего полицейского управления — это посреди ночи, учтите — у меня созрел некий план. Но он потребует от нас быстрой мобилизации всех сил. Как с нашей, так и с… э-э… вашей стороны.
Шишел тяжело вздохнул и опустился на жалобно пискнувший диван.
— Валяйте, следователь… — обреченно произнес он.
