* * *
Градов решил, видно, особо не фокусничать и явился на встречу вовремя — минута в минуту. Он уже поджидал Шишела за угловым столиком. Кроме них двоих в зале присутствовали лишь бармен за стойкой да официант. Официант как раз принимал заказ.
— Ты стрелку забил, ты и платишь, — уведомил Вась-Вась Шишела.
— Чертов жмот! — буркнул тот, усаживаясь за стол и засунув салфетку туда, куда, по его мнению, ее следовало засунуть. — Мне то же, что и ему, — пояснил он официанту и, дождавшись исчезновения последнего, мрачно уставился на Вась-Вася.
— Сначала разберемся по Фугу, — предложил он.
— Нечего разбираться. Я на тебя не грешу…
Градов принялся рассматривать нож из набора, которым был сервирован стол, с таким видом, словно не ожидал обнаружить на нем ничего хорошего.
— Просто подчеркиваю, Шишел, что ты не оценил обстановку. Если я спрашивал, не случится ли мокрухи, я вовсе не имел в виду, что именно ты отправишь кого-то на тот свет. Я имел в виду — не опасна ли ситуация вообще? А ты меня не понял…
— Я только за себя всегда говорю, — мрачно огрызнулся Шаленый.
— Ну тогда и объясни — с чего тебя копы так просто отпустили?
— А с чего им держать-то меня? — покривил душой Шишел. — Объяснить, зачем в окошко влез — объяснил. Заподозрил, мол, неладное. Потому как встреча была назначена, а не открывают. А покойник-то намедни мне жаловался, что за ним люди подозрительные ходят. Вот я и… Красть я ничего не крал. Убивать не убивал — они оба, и Тин-Тин и Фугу, уже несколько часов, как того… Бумаги в порядке… В общем, покривились, покривились и с миром отпустили. Только нервы надергали… Может, и ходят следом, ну, так я не лыком шыт…
Градов откинулся на спинку диванчика, заменявшего здесь обычные кресла, и некоторое время молчал, прикрыв глаза. Потом вернулся к прежней позе и резюмировал:
— Если бы на твоем месте был кто другой… Я говорю — если б я тебя много лет не знал бы… Так тогда я непременно велел бы своим мальчикам тобою подзаняться…
Появился официант и принялся расставлять перед партнерами заказ — рыбу жареную, рыбу заливную, какую-то местную тварь, нарезанную тонкими ломтиками, и белое вино в запотевшей от холода емкости. Шишел заказал себе еще кофе — «побольше и покрепче и сразу» и, провожая официанта задумчивым взглядом, предложил:
— Слушай, давай теперь по делу…
— Давай, — согласился Градов. — Твое дело, ты и давай.
— Тот парень, с которым мы у тебя вчера пересеклись… Еще с фамилией такой чудной… Звать, помнится, Гаем… Мне б на него выйти нужно… Ему крупные неприятности светят…
— Еще бы не светили… — хмуро отозвался Вась-Вась, прожевывая кусочек рыбы. — От хорошей жизни за липовой ксивой ко мне не приходят… Если его предупредить о чем надо — говори, я передам…
Шишел налил себе полный бокал вина и выпил его в два глотка, словно это была «горькая».
— Тут у меня комбинация намечается… С хорошим наг варом. И ему обломится, и тебе…
— Сразу изложишь или, как всегда, темнить будешь? — осведомился Вась-Вась. — Знаю тебя — великий ты у нас темнила…
— Уж извини, но не все сразу… Обещаю только — в обиде не останешься…
— Работать-то будешь хоть по специальности? — усмехнулся Вась-Вась.
— Не сомневайся. Я не за свое дело не берусь… Вот и инструмент мне понадобится. Но это другой вопрос.
— Инструмент? — оживился Вась-Вась. — Авансом или как?
— Или как, — мрачно ответил Шишел и принялся закусывать заливным. — Пока при деньгах, — пояснил он, умудряясь внятно выговаривать слова с набитым ртом. — А аванс — дело такое… Долг, он, как говорится, платежом зелен. Особо в этих краях… Но ты мне насчет Гая этого определись сначала…
Вась-Вась задумчиво ковырял зубочисткой где-то в районе зуба мудрости.
— Понимаешь, — выговорил он наконец. — У меня плохие предчувствия… Просто хреновые…
Он воззрился на Шишела тяжелым взглядом.
— Ты ж ведь ничего о Гае узнать не успел… Не мог успеть. Только то, что сидел он со мною вместе. И еще одно: его с Коппером что-то связывает. Ничего больше… Я так понял, что и тебя в ту же сторону понесло… Так вот — это очень опасная затея…
— Ты ж мне вчера говорил, что Коппера уже вроде как и нет… — прикинулся наивным неофитом Шаленый.
— С тех пор прибавилось кое-чего новенького…
Чуть ли не минуту Вась-Вась обдумывал, какую именно дозу информации выдать Шишелу. За это время тот успел разделаться почти со всем, что было подано на стол, и остался один на один с десятком ломтей неизвестного порождения местной фауны.
— Объявилось сразу два Копперхеда, — наконец сообщил Градов. — Один на себя похожий. Другой — нет. После пластической операции, может быть… Я не знаю, с кем из них спутался Гай. Думаю, что смертельно опасны оба… За время, что прошло после нашего с тобой разговора, пришла информация в новостях. Я для тебя специально распечаточку сделал.
Он достал из внутреннего кармана и перебросил через стол свернутый в трубочку лист бумаги. Шишел развернул распечатку и поморщился.
— Там и пара снимков есть, — добавил Градов. — Детектива одного пришили. Прямо в его офисе. Буквально на части порезали. Обрати внимание на тот снимок, где лицо дано крупным планом. Видишь, что на лбу нарезано?
— Как не видеть… — Шишел свернул листок и отодвинул его в сторону. — Копперов крестик. Вещь известная… И вообще его стиль… — Он помолчал. — Знал я покойного. В те еще времена. Звать, кажется, Рональд… Да, Рональд Аахен… Он довольно сильно интересовался Коппером…
— Скажу больше… — Градов налил себе вина и отпил глоток. Поморщился. — Ты когда узнал, что Коппера сцапали?
— Уже на Трассе. Там много на этот счет слухов ходило…
— Значит, деталей не знаешь… Аахен действительно охотился на Коппера. Жутко его ненавидел. У них личные счеты были. И когда здешняя братва решила Коппера таки сдать легавым, то посредником выбрали именно Ронни, чтоб самим никому не засветиться…
— Так что вышел господин Аахен в этом деле крайним… — заключил Шишел.
— Вот именно…
Вась-Вась оттянул одним пальцем край распечатки.
— Здесь вот они пишут: «Как одну из версий случившегося полиция рассматривает возможность того, что Рональд Аахен пал жертвой одного из разоблаченных им преступников, волею судеб оказавшегося на свободе…» Пожалуй, в самую точку попали господа легавые
Официант подал кофе. Очевидно, он принял во внимание габариты Шишела и принес дымящийся напиток в объемистой чашке, вроде тех, в которых подают бульон. Шишел проглотил его в один присест.
— Да, я вижу, ты плоховато выспался, — не без иронии заметил Вась-Вась. — Так тебе все еще охота встречаться с господином Дансени?
— Все еще.
— Ладно. Будет тебе белка, будет и свисток… В смысле — и с Гаем тебя сведу, и инструментом обеспечу. Здесь можно неплохой прикупить. Только все это с условием…
Шишел нахмурился. Не то чтобы он не понимал, что за красивые глаза даже старые друзья не станут покупать у него кота в мешке. Нет. Просто слишком уж много условий успели поставить ему за двое суток здешние игроки в странные игры.
— Ну? — спросил он мрачно.
— Если ты пересечешься с Копперхедом… — Вась-Вась покрутил бокал в пальцах и отхлебнул еще глоток. — Если ты пересечешься с ним и останешься жив, то… Ты ведь не хочешь крутиться всю жизнь на одном с ним свете?
Шишел неопределенно хмыкнул.
— Нет. Это не то, о чем ты подумал… Знаю я твое отношение к мокрым делам. От тебя и не требуется Коппера мочить. Ты просто организуешь нам с ним встречу. Неожиданную. Для него, конечно, не для нас. Ну а уж мы сумеем найти общий язык…
Принимая во внимание то, что во всем Обитаемом Космосе не было разумного существа, которому бы удалось надолго найти с Копперхедом общий язык без того, чтобы не пожалеть об этом, слова Градова звучали как весьма прозрачное иносказание.
— Поверь мне… Даже если ты Коппера таки замочишь — в порядке самозащиты… То и тогда… — Вась-Вась перегнулся через стол и похлопал Шишела по плечу. — Поверь, здешняя братва этого тебе не забудет…
— По рукам, — мрачно огласил свое решение Шишел.
«Ну вот, — не без яда констатировал положение дел внутренний демон. — Пустяк остался: одного Коппера ты сдаешь легавым, другого — братве, а сам едешь на курорт. Ах да — еще пара пустяков осталась: кому-то репу отсадить и господину Персивалю Лидделлу сбагрить. И еще — совсем мелочь — самому живым остаться…»
«Молчи, т-в-а-р-ю-г-а!» — оборвал его Шаленый.
— Чего ты там бормочешь? — осведомился Вась-Вась.
— Я говорю, наводочку мне на того и на другого, — шустро поправился Шишел, снова наливая себе бокал с верхом, — И на третьего… На Гая и на Копперов обоих…
— С Копперами тяжко, — вздохнул Вась-Вась. — Оба — неуловимые буратины. Но мои ребята обоих сейчас вычисляют. Если что будет, то я поделюсь… Ты мне еще на этом свете сгодишься… — Он щелкнул пальцами: — Человек! Трубочку, пожалуйста! — Он повернулся к Шишелу: — Замучили они меня тут этой своей радиоэкологией! Все на проводах, хоть ты тресни!
Официант появился, волоча за собой стеклокабель и неся на подносе не просто трубку, а целый многофункциональный блок связи.
«Словно Иоанна Крестителя бошку…» — подумал неожиданно для себя самого Шишел. И его передернуло.
Оставив аппарат на столике, официант деликатно удалился.
Градов набрал номер и обменялся парой слов с кем-то из подручных. Потом выслушал нечто, очевидно пришедшееся сверх программы И сразу помрачнел. Пару раз бросил в трубку резкие «как?» и «где?» И с треском опустил трубку на аппарат.
Шишел деликатно молчал. Внутренний демон тоже молчал, но ехидно постукивал то ли лапкой, то ли хвостом, то ли какой другой частью своего виртуального организма.
Из блока связи полез листок факса.
Градов был мрачнее тучи.
— Вот, возьми фотку… — Дождавшись окончания факсоизвержения, он протянул листок Шишелу. — Это тот, второй. Похоже, что настоящий.
Шишел рассмотрел картинку так и этак, засунул ее во-внутренний карман и пожал плечами:
— Эскулапы ноне чудеса творят…
— Вот и я про то же… — рассеянно согласился Вась-Вась. И вдруг резко ударил кулаком правой в ладонь левой. — Сукин сын! Он убивает моих людей! И еще хочет, чтобы…
Он вовремя остановился. Почти вовремя.
«Та-а-ак…» — констатировал внутренний демон.
Правая бровь Шишела приподнялась, он заинтересовался.
— Человечка, который за ним присматривал… Погонялово — Саранча… Фу-ты ну-ты! Не могу вспомнить даже, как звали парня… За ним был приставлен. Вот за тем, что на фотке… И этот тип его кончил! Мои людишки из полиции сразу дали знать. Когда на него случайно наткнулись… На труп, в смысле… В кемпинге на Растаманском… Что на сотом километре… Какие-то туристы его нашли… Сняли домик, а там…
— Он его кончил как… как обычно? — поинтересовался Шишел. — По-своему?
— Как обычно. И крест свой ему во лбу нарезал. Похоже, что он его еще и пытал. Идиотство! Что может знать «шестерка»?!..
— Растаманское шоссе… — прикинул Шишел. — Сотый километр… Чего ж его туда понесло?.. И какого черта он трупами следит на каждом шагу? За утро двое Перебор явный выходит…
— Ладно, — резко закрыл тему Градов. — Я двинул к своим — разбираться. Гая ищи по гостиницам… Или под именем Лев Максимов, или — Герберт Штуббе. Начни с «Заставы». Это в Старом городе. Я распоряжусь, чтобы тебе помогли. За ним мои присматривают… Но ты и «сам с усам»… — Он запнулся. Поднял на Шишела глаза. — И учти еще вот что… Ты что, рассчитываешь на Гая, как на киллера?
Физиономия Шишела оставалась непроницаемой.
Вась-Вась поморщился.
— Так вот: если да, так нет! Он такой же киллер, как я Блаженный Августин. Имей это в виду. Подставили человека…
Оба помолчали немного.
— Насчет инструмента… Списочек набросай.
— Вот он — списочек.
Шишел вытянул из кармана и протянул Градову слегка помятый листок.
— Вот и хорошо…
Вась-Вась не глядя сунул листок в карман. Но теперь уже — в свой.
— К ночи ближе свяжешься со мной, — угрюмо буркнул он. — Но только теперь не напрямую, а через… На минуту он задумался. Шишел хлопнул себя ладонью по лбу.
— Забыл! Забыл, етитна сила! Я ж связного подготовил. На тебя Додо выйти должен. Как раз сейчас, пока мы тут жрем-бухаем… Ты хоть своих предупреди… Ему сейчас на дно ложиться надо… Позарез…
Лицо Градова исказила усмешка. Судорожная и косая.
— Уже… — с досадой бросил он. — Уже вышел… Им сейчас занимаются… Чтоб тебе с этого начать… — Он подхватил трубку блока связи и надавил кнопку повторного вызова. — Рыбак… — окликнул он того, кто был на другом конце канала связи. — Вы там того… Будьте повежливее с гостем.
Он… Ага, уже объяснил?.. И что? Ладно, приведите типа в порядок, и пусть ждет. Сейчас будем… Он снова щелкнул в воздухе пальцами. Официант воз ник, похоже, из воздуха.
— Счет, — распорядился Вась-Вась, помахивая электронной кредиткой. — Себя там не забудь… Убери это барахло… — Он кивнул на блок связи, — И мою машину со стоянки. К выходу. Быстро! — Он повернулся к Шишелу:
— Я лично жрать не могу. Весь аппетит испортили, скоты! И пойло попалось — дрянь редкая… Не забирает ни в какую…
Вопреки своим словам, он вылил оставшееся в кувшине вино в бокал и залпом осушил его. Шишел прикончил свою дозу. Оба они были не слишком отягощены знанием традиций поглощения напитков низкой градусности.
— Поедешь со мной, — распорядился Градов. — Там До-до твой хочет тебе сказать что-то. Помимо жутких матюков. Что-то важное…
— Машина подана, — доложил официант, с полупоклоном возвращая ему пропущенную через терминал расчетной кассы кредитку.
* * *
— Ну, извини… Непонятка вышла, — развел руками Шишел, Монбланом возвышаясь над распластанным на сиденье Додо. — Я, конечно, резину протянул. Дык и ты поторопился…
— Чтоб тебе так поторопиться! — с чувством пожелал ему Додо.
Всем своим видом он напоминал попавшего под бульдозер индюка. Уже немолодого и полного собственного достоинства. Заботливые, но не слишком умелые руки попытались, как могли, вернуть ему божеский вид но без особого успеха.
Разговор происходил на нейтральной территории — на заднем сиденье арендованного Шишелом автомобиля, припаркованного на обочине пригородного шоссе.
— Я понимаю, — продолжил Додо, с трудом обращая свой взор на нависшего над ним с другой стороны Градова.
Вид у Вась-Вася был одновременно и насмешливый и смущенный. Само собой разумеется, что смущение он испытывал перед старым приятелем, а не перед его «шестеркой», которую ненароком с пристрастием допросили его подручные.
— Я понимаю, — продолжил Додо, — что, когда хотят о чем-то дознаться у человека, с ним можно обойтись довольно круто… Но при чем тут одежда? Зачем было рвать мой галстук? Зачем привели в такой вид пиджак? Зачем…
— На вот, возьми и успокойся, — небрежно бросил Вась-Вась, протягивая ему две сложенные «домиком» пятисотенные. — Это чтобы ты прибарахлился. Когда станешь на ноги. А пока, когда мы закончим, мои ребята тебя на пару дней свезут в клинику к Фишеру и там подштопают за мой счет…
Додо левой рукой (правая была перебинтована) поймал «капусту». С координацией движений у него все было в порядке.
— И от меня возьми, — добавил Шишел, засовывая в его судорожно сжатый кулак еще пару купюр. — И выкладывай, что там у тебя…
Додо сделал страшные глаза, указывая на Вась-Вася. Тот усмехнулся и демонстративно вышел из машины. Захлопнув дверцу, он принялся расхаживать взад-вперед метрах в двадцати поодаль.
— Знаешь, Шишел, — с трудом шлепая разбитыми губами, зашептал Додо, — я не герой!
Уж что-что, а это Шишел знал достоверно.
— Я не герой! — снова с пафосом прошипел Додо. — Я не герой, но я держался! Но не требуй от меня невозможного… Я рассказал им все!
Это заявление поставило Шишела в средней сложности тупик.
— Что именно — все? — осведомился он.
— Все про эту затею с головами… Я честно сказал им, что все концы сейчас сходятся на Перхоти… Но они не хотели мне верить и стали добиваться от меня чего-то, о чем я представления не имею! Ты не представляешь, как это было больно! По-моему, у меня теперь трещина в ребре… Или оно вообще на фиг сломано. И еще я им рассказал, что теперь работаю с тобой в паре… Что ты хочешь убраться с Террановы. И что я того же хочу… Но я ничего не рассказал им о Копперхеде… И о твоих поручениях…
— Нет… — задумчиво произнес Шишел. — Что-то героическое в тебе все-таки есть… Как тебе удалось молчать? На эти темы?
— Они меня об этом просто не спрашивали… — скромно признал Додо. — Они все добивались от меня, кто покупатель… На головы… А откуда ж я…
Он, мучительно постанывая, постарался усесться попрямее.
— Когда они узнали, — продолжил он горестно, — что я работаю с тобой, они перестали меня бить… Должно быть, они вспомнили, что ты контачишь с их шефом… Они стали советоваться.
Тут Додо сокрушенно покачал головой.
— В конце концов, — произнес он голосом человека, для которого все кончено, — они совершили надо мной неслыханную гнусность!..
— Да ну! — поразился Шишел. — Василий никогда не поощрял подобных вещей… Надо будет поговорить с ним. Не след держать в своем окружении извращенцев…
— Неслыханную гнусность!!! — с чувством повторил Додо. — Они стали меня щекотать!!! О-о-о…
Шишел с трудом удержался от смеха, породив этим некий утробный звук, напоминающий отрыжку бегемота.
— Тебе смешно… — с укором заметил Додо. — Тебе смешно… А попробовал бы ты извиваться от хохота, когда у тебя сломано ребро и отбито все нутро…
— Извини, — сочувственно прогудел Шишел. — Я не подумал об этом… Наступила пауза.
— Так все-таки, — прервал ее Шишел. — Что ты хотел сообщить мне?
— Только то, что твой заказ, считай, принят.
— Вот как? Ты быстро справился с этим делом. Парень работает четко?
Додо презрительно фыркнул. И тут же застонал от боли.
— Во-первых, это не парень…
— Значит, старый дед? Такой затянет дело на год…
— Это женщина, — разочаровал его Додо. — Можно сказать, даже еще девушка… По возрасту, в смысле…
Шишел уставился на него, всем своим видом показывая, что не имеет слов, чтобы выразить всю глубину своего возмущенного недоумения.
— Не падай в обморок… Микаэлла Кортни — уникальный случай. Талант милостью божьей. Может подделать корону Британской империи… Но у нее бзик… Она воображает, что она великий скульптор. Или ювелир. И почти все время тратит на то, что ваяет всякую фигню. Которая ни малейшим спросом не… В отличие от…
— Послушай, Додо…
Шишел аккуратно подхватил собеседника под микитки и усадил попрямее.
— Если ты посадишь меня в лужу… Если твоя эта… как ее… напортачит, то сломанные ребра… это будет просто приятнейшим твоим воспоминанием по сравнению с тем, что я с тобой сделаю…
— Б-базар гарантирую… — испуганно заверил его Додо. — Я уже до-договорился о встрече — она работает с клиентами напрямую…
— Когда и где?
— Т-тебе назначать… Только учти — сдерет она с тебя не менее пятидесяти штук. Федеральной зеленью. А скорее — ближе к сотне штук. Тут уж не моя проблема. Доставай где хочешь.
— Барышня обожает роскошь? Или на наркотики тратится?
— Отнюдь. Ходит в драных джинсах и свитере. Здесь другое. Она работает просто гениально, но редко. И приходится дорого платить за материалы и за инструмент. За аренду мастерской и все такое. Она еще второй факультет закончить надумала… А универ здесь берет дорого. Отсюда и цена…
— Ты меня утешил… Ну и что ты мне присоветуешь по поводу встречи с мадам? Я тут давно не бывал и в этом деле и ни бум-бум.
Некоторое время Додо задумчиво таращил глаза, пытаясь извлечь из памяти что-то весьма полезное для совершенно непонятного ему дела, затеянного Шишелом.
— Раз дело срочное… — наконец выдавил из себя он. — Если дело срочное, то лучше завтра, с утра. В «Бимини». Это у нее любимый бар… Точнее, бар не бар, а такое…
— Значит, раз мадам с утра свободна — передашь: в десять. Но не обязательно завтра. Тут заминка может выйти. Но небольшая.
Он почесал в затылке.
Ну и хрен с ним — в «Бимини» так в «Бимини». Кстати, где это?
Додо объяснил где. Делал он это долго, запинаясь и заплетаясь.
Снаружи Вась-Вась начал проявлять признаки нетерпения.
— И еще одно… — Речь Додо стала торопливой. — Ни к какому Фишеру я не поеду Фиг знает, чего они мне там наширяют… В зомбака переделают, чего доброго… И потом… Я тебе уже сегодня Копперхеда предъявлю.
— Какого ж ты раньше о том не предупредил?! — снова впал в гневное недоумение Шишел. — Где и когда?
— На «Снежной». Это лыжная база. Заброшенная. За час до п-полуночи… И как я мог тебя предупредить, если я от Коппера маляву только после того, как с Микаэллой договорился, из тайника выгреб… Я тебе покажу, как подобраться и откуда наблюдать… Но мне для того надо на ноги стать. Хоть на час-два. Иначе весь наш бизнес крахнет… И заказчика второго черта с два найдем, и Коппер за неявку мне голову набок свернет… Я тут знаю, кто может… Правда, человечек этот без лицензии практикует, но зато с гарантией…
Шишел призадумался. Додо было по-человечески жаль. Ему бы после обработки градовскими мордоворотами не два дня, а пару недель на койке поваляться. Но ведь прав он — все прахом пойдет, если с Коппером осечка выйдет. И, что хуже, Коппер окрысится. Точно окрысится… Тогда уж о теперешних хворях Додо вспоминать вообще не придется.
— Ну, хорошо… — с тяжелым сердцем согласился он. — ты уж потом не жалуйся… Встретитесь, постарайся три условия соблюсти… Первое — потяни время. Как можно дольше потяни… Второе — постарайся себя не выдать. В смысле поломанных ребер и расквашенной физиономии. И третье…
Он тяжело вздохнул.
— И ни слова о том, что я в деле…
— Понял. Не дурень… В общем, делаем Вась-Васю ручкой и едем, куда я скажу…
Додо устало сполз по спинке сиденья в самое неудобное из возможных положений.
«Нет, — подумал с некоторой нежностью Шишел, вновь усаживая его по-человечески, — Есть, есть в старом попугае что-то героическое…»
* * *
Несфирату застал шефа в бильярдной за занятием, выдававшим мрачный настрой его души. Шеф палил свечку перед укрепленным в темном углу косоротым Талалаху-бен-Талалиху — Вечным Богом Бед.
— Докладываю… — твердым, как танковая броня, голосом начал Несфирату. — Ваш друг и объект Д убыли в направлении Черного парка. Судя по всему, к какому-то из приятелей Додо.
Поскольку после утренних событий Вась-Васем овладела мания осторожности, даже в пресловутой бильярдной разговоры велись без упоминания имен и даже всем известных кличек.
— Дальше ваш друг передвигался на том же каре, но в одиночку. Додо, видимо, остался у кого-то из знакомых медиков. А ваш друг… Он совершил в — городе некоторые странные покупки…
Вась-Вась покончил с религиозным обрядом, задумчиво подошел к бильярдному столу, покрутил в руках кий и только после этого осведомился:
— Например?
— Например, он приобрел шесть рулонов «Прессекса». Это такой специфический материал… Бинокль, печку походную… То ли ремонт затеял то ли в турпоход собрался…
— Ладно. Этого сразу не понять. Куда он подался дальше?
— Заехал к себе в «Ротонду». Кантовался там минут десять. Вышел с набитым рюкзаком и снова сел в кар. Подался в первую очередь в «Заставу». Но объекта Г там уже не застал. Оттуда сделал нам запрос о том, куда проследовал объект.
— И что ему ответили?
— Как вы и распорядились — дали объективную информацию.
— А именно?
— Объект получил ксиву у Билли. Обе ксивы — свою и нашу. Затем арендовал кар и отправился в отель «Эдельвейс». Там за ним забронирован номер. На то имя, что было в его исходном удостоверении.
— Ч-черт!
Вась-Вась хлопнул себя ладонью по колену.
— Все сходится! Какого черта вы мне-то не доложили про «Эдельвейс»?
— Вы думаете что?..
— Да что думать-то? Тип интересуется Копперхедом. И живет в том же отеле, где Коппера засекли, судя по всему, не один раз. Ясно как божий день, что Коппер держит его на коротком поводке. А тип… Объект Г норовит с этого поводка сорваться. Для этого-то и обзавелся запасной ксивой…
— Все так… Но только в «Эдельвейсе» ваш друг объекта уже не застанет. Из отеля он, как сумасшедший, рванул куда-то за город. В восточном направлении. Пока неясно куда.
— Ну что ж… И об этом тоже сообщите моему другу… Он пока успешно работает на нас… Удалось засунуть прослушку к нему в номер?
— Не слишком. Подключились к его кабелю, но, похоже, там какая-то особая защита. Помехи идут беспрерывно.
— Ну что ж. — Градов стал задумчиво натирать свой кий мелом. — Это только подтверждает то, что мы с вами на правильном пути…
* * *
Гостиница, в которой Гай перекемарил ночь, была вовсе не так плоха, как этого можно было ожидать от прибежиша «беспашпортных» криминальных элементов. На благополучной, чистенькой Терранове даже притоны были не похожи на свои прообразы, многократно воспетые поколениями авторов детективной прозы. Вот и «Застава», на которой он остановил свой выбор, была средней руки маломестной гостиничкой из тех, где сквозь пальцы смотрят на то, кто ты и откуда. Бар — размером с просторное купе — практически пустовал. Единственный, кроме самого Гая, посетитель, населявший этот объем, был, видно, закадычным другом бармена. Собственно, функцию бармена выполнял, судя по всему, сам содержатель «Заставы». Четверть часа тому назад он же — в ипостаси портье — вписал Гая в книгу постояльцев.
«Штуббе… Герберт Штуббе — коммерсант… Это вас устроит, са-а-аг?»
Старый пройдоха даже не потрудился поинтересоваться тем именем, которое клиент изобрел для себя по дороге к его берлоге. У него такие веши были продуманы и решены многие годы тому назад. И на многие годы вперед. И всяческая залетная клиентура не должна была смушать ход его мыслей своим досужим блекотанием.
Снов Гай не видел давно. Там — на Седых Лунах — сны быстро перестали ему сниться. Собственно, не снились ни разу. Их сменило прерывистое, тревожное небытие. Он проваливался в него всякий раз, когда это ему позволяли обстоятельства. В его распоряжении всегда было самое сильное и самое древнее из известных роду людскому снотворных — тяжелая, годами копившаяся и уже не проходящая усталость. Усталость сначала лагерной, а затем экспедиционной жизни. Правда, усталость эта порой оборачивалась и причиной бессонницы — нервной и изматывающей предвестницы тяжелых недугов, иногда — безумия. Порой она приходила в сны и царила там — в зыбком мире, лежащем между реальностью и полным беспамятством.
И вот теперь сны стали снова посещать Стрелка. Но были они снами о бессоннице. Совсем не теми, что приходили к нему раньше — тогда сны чаще всего были для него легкими, похожими на акварели посланиями из детства. Они оставляли в его душе свет. Может быть, слегка грустный, чуть тревожный — каким всегда бывает свет дня ушедшего. Дня, который уже не вернется. Но он всегда был рад ему — этому свету. Но тому недоброму сумраку, который несли ему сны теперешних ночей, обрадоваться было трудно.
Снова и снова снилась ему тревожная тундра Даршана. Тундра, готовая после призрачного, на холодную весну похожего лета исчезнуть под тяжелыми снегами надвигающейся зимы. Тундра и птицы над ней — недобрые птицы Седых Лун в недобром небе этого мира.
В сегодняшнем сне он шел и шел по сочащемуся ледяной водой, заросшему седым мхом болоту, то и дело проваливаясь по колено в стылую топь. Шел к разбитому, косо торчащему из почти поглотившей его трясины грузовому глайдеру. А на еще не ушедшем в жидкую, замерзающую грязь капоте машины, отвернувшись в сторону и не обращая никакого внимания на окружающее, сидел Вася-Град. Казалось, он не слышал ни окликов, ни звука приближающихся шагов, ни каких-либо других звуков. Только далекий гомон хищных стай в темнеющем небе.
Гай — тот Гай, что в призрачном мире сна шел по студеному болоту, — потряс головой, силясь отогнать наваждение. «Ведь это все не так было… — подумал он. — Это не летом было. Даже не в осень… Зима была. Самый конец зимы… Это потом наш грузовик засосало в трясину — по весне, когда вдруг за считанные дни сошли снега и орды дымных мух затеяли свои звенящие хороводы над тундрой…»
Он сделал еще несколько шагов к Василию. Как это часто бывает в снах, это вовсе не приблизило его к сутуло сгорбившейся на уступе металлокерамической глыбы фигуре. Так он мог добираться до глайдера всю жизнь напролет. Гай снова тряхнул головой, отгоняя наваждение. Потом без особой надежды на успех окликнул приятеля. И чуть было не вынырнул из странного сна. Должно быть, и тот Гай, что беспокойно ворочался под одеялом на койке в номере гостиницы «Застава», тоже выкрикнул имя Градова и почти разбудил сам себя. Но все же не до конца. Сон снова проглотил его. Втянул в холодный вечер, царивший над заболоченным плато Даршан. Толкнул к нелепо вздыбленной туше глайдера. И человек, оседлавший эту тушу, наконец-то обернулся.
Это был вовсе не Василий Градов. На Гая пристально смотрел и улыбался ему неприятной усталой улыбкой Копперхед.
— А ты далеко забрел… — глухо бросил он. — Неужели не понял еще, что от своей работы не уйдешь?
— Пока не понял…
Гай дошел наконец до машины, оперся о ее шершавый борт и тоже улыбнулся — точнее, сморщился — не столько Копперхеду, сколько себе самому.
Сон наконец-то отделился от яви, и его законы перестали быть так уж обязательны для него. Он мог что-то означать, этот сон. А мог и не означать ничего. Гай уже привык к тому, что сны загадывают ему свои загадки, но разгадывать их еще не научился.
— А ты постарайся, — посоветовал ему Копперхед. — Постарайся понять, что ты можешь уйти от меня, но не уйдешь от себя самого. А значит, и от своей работы. Тебе придется ее сделать. У тебя нет выбора…
— Ты не за того меня принимаешь, — пожал плечами Гай. — Я вовсе не тот, кто делает ту работу, которая тебе нужна. Тебя обманули.
— Вот как? — иронически скривился Коппер и сокрушенно покачал головой. — Какие нехорошие люди! И ты им помогал обмануть старого, наивного Мавлади… Чего же ты хотел добиться?
— Вы сами заставили меня морочить вам голову! — отмахнулся от назойливого сновидения Стрелок. — Я хочу одного — свободы.
— Странные вы люди… — задумчиво заметил Копперхед.
— О ком это ты? — пожал плечами Гай.
— Да о вас обо всех…
Копперхед смотрел куда-то мимо Стрелка.
— Выдумали слово, которое ничего не означает, — вздохнул он. — И ради него готовы на смерть идти и всех вокруг себя угробить…
— Ты всерьез думаешь, что слово «свобода» не означает ничего? — зло спросил Гай.
— А по-твоему, означает?
Лицо Копперхеда словно окаменело, и на мгновение Гаю показалось, что он видит не сон, а что-то совсем другое.
— Ну так тогда скажи. — Коппер с неожиданной яростью нагнулся к самым глазам Стрелка. — Что есть свобода?
Сон покинул сознание Гая и все члены и членики его тела, словно ледяная забортная вода, покидающая цистерны экстренно всплывающей субмарины. Несколько мучительно долгих мгновений он пытался удержать его в себе и самому удержаться в нем. Но сон исторг его из своих царств, и именно этих мгновений не хватило ему, чтобы ответить Копперхеду. Потому что там — в этих царствах — он прекрасно знает этот ответ.
Знал и забыл, как только вернулся в суетный мир людей
* * *
У «Старого Билли» Стрелок выложил триста баксов за срочность и получил обратно свое удостоверение личности, а к нему точно такую же, вполне приличную карточку-идентификатор — как ни удивительно, на имя Герберта Штуббе. Тонкий намек на то, что «широко простирает Вась-Вась руки свои». Проверяться на предмет слежки он не стал. С хорошо отлаженной системой бороться было бессмысленно. Ее надо было просто использовать в своих целях.
Вот только целей этих Гай никак не мог определить до конца.
Ясно было одно: пора выходить на связь с двумя людьми-с одним чем-то приятным ему и с другим глубоко ему неприятным и даже смертельно опасным.
С Митико и с тем другим, кто называет себя Копперхедом.
Надо было поторапливаться — в первом случае он исчерпал лимит времени, во втором — лимит доверия. Арендовать автомобиль в Санта-Фините проблемой не было, и в «Эдельвейсе» Гай оказался уже через несколько минут после того, как хорошо сработанная «липа» оказалась у него в руках. Перед дверью своего номера он невольно помедлил
Неприятное ощущение того, что Копперхед ожидает его, лениво покачиваясь в кресле-качалке, вдруг превратилось для Стрелка в твердую уверенность. Но отступать было поздно. Он придал лицу совершенно невозмутимое выражение и, не без усилия сохраняя его, вошел в номер. Никакого Копперхеда там не было. Вместо него присутствовала брошенная на кресло записка. Она была лаконична.
«Вы неплохо справились с первым заказом. Надеюсь застать вас завтра, после «Колокольного фестиваля», за бокалом «Зандердриллера». Вы помните, где его подают».
Подписи не было. Да в ней и не было никакой нужды — в этой подписи.
Гая бросило в холодный пот. Мысли его снова смешались. Хорош, однако, гусь, этот господин Лидделл, если так подставил его! Если Копперхед хоть краем глаза видел эту записку…
Стрелка передернуло.
Он спалил записку на огоньке зажигалки, вышел на балкон и присмотрелся к небу. Сияющее назойливой голубизной небо Санта-Финиты заволакивали облака, явно намерившиеся рано или поздно пролиться дождем. Это вполне устраивало Гая.
Потратив несколько минут на то, чтобы соорудить из подручных материалов небольшую петлю под мышкой плаща, он натянул его на себя, а в петлю подвесил бейсбольную биту. Застегнул плащ так, чтобы достать «инструмент» можно было достаточно быстро, и проверил свой вид в зеркале. Подозрений он не вызывал.
Не снимая плаща, он присел к терминалу сети и навел справки о времени проведения завтрашнего «Колокольного фестиваля». Тот заканчивался в полдень. Некоторое время он сидел, облизывая ставшие вдруг сухими губы. Потом, преодолев какое-то внутреннее сопротивление, проверил оставленные ему в «почтовом ящике» сообщения. Их было всего два.
Первое — письменное — было от Копперхеда.
«Не покидайте вашего номера этим вечером и ночью, — говорилось в нем. — И постарайтесь не вести себя так странно, как вы вели себя сегодня. Благодарю за выполненный заказ. Георгий».
Второе — звуковое — было записью звонка Митико.
«Рео… — Голос девушки прерывался, и ей, похоже, с трудом удавалось держать себя в руках. — Рео, я нигде не могу найти тебя… Что-то странное происходит с дядей Акиро… Приезжай сюда, в «Сакуру». Он говорил о тебе… Как только получишь мое… мое сообщение, — приезжай. Я жду!»
То, что с дядей Акиро дело плохо, Гай уже понял. И Лидделл и Копперхед благодарили его за выполненный заказ. Это могло означать только одно. Оба они были уверены, что Акиро Мапумото уже покинул сей бренный мир. А вот позвонившая позже Митико еще этого, судя по всему, не знала. Кто, черт возьми, выполнил за Стрелка его договорные обязательства, было и вовсе не ясно.
«Черт возьми! — подумал Гай. — Может быть, старик просто решился, наконец, сам себе пустить пулю в черепушку?»
Так или иначе, а в «Сакуру» ехать было необходимо. И как можно быстрее. Гай, не дожидаясь лифта, помчался по дежурной лестнице к выходу, бегом добежал до стоянки, на которой оставил арендованный автомобиль, вскочил в него и резко рванул с места.
* * *
Пройти на территорию пансиона «Сакура» простому смертному было нелегко. Даже вид визитной карточки дядюшки Акиро не возымел должного действия на двоих верзил, дополнявших электронную пропускную систему, бдительно охранявшую покой небольшого куска Японии, разместившегося в живописном приморском пригороде Санта-Финиты. Потребовалось дозваниваться до Митико. Та не ограничилась объяснениями по селектору, а выбежала встречать «Рео Мисимаву» собственной персоной — похожая в белом пушистом халатике на насмерть испуганного кролика. Впрочем, в локоть Гая она вцепилась хваткой прямо-таки волчьей. Быстро представив охране гостя господина Мацумото, она энергично повлекла его в глубь аккуратного, словно игрушечного сада, который скрывался за стеной, отделявшей территорию пансиона от окружающего мира.
Собственно пансион представлял собой россыпь весьма комфортабельных вилл, исполненных в национальном стиле и расположенных в хорошо продуманном беспорядке. Окружали их столь же хорошо продуманные пейзажные реконструкции, удачно сочетавшие, наверное, все виды ландшафтов далекой Страны восходящего солнца. Имелись тут и свой сад камней, и романтические озерца, и, разумеется, в изобилии — сакура. Правда, уже не цветущая. Не хватало только подернутого дымкой контура Фудзиямы на горизонте.
Митико, однако, не дала Стрелку возможности любоваться всем этим великолепием. Продолжая мило картавить, она скороговоркой обрушила на него повествование о странностях, которые появились в поведении дядюшки Акиро после того, как он прошел курс лечения в здешнем биомедицинском центре.
— У меня… У меня сложилось такое впечатление, что он вместо того, чтобы излечиться… Вместо того, чтобы как-то воспрянуть… Вместо этого он стал словно бы готовиться к смерти… Переписал завещание, оформил страховку…
Она бросила на Гая внимательный взгляд. И взгляд этот был полон тревоги.
— А может… Может, он боялся кого-то или чего-то… Но он никогда не выказывает страха. Он — человек старой закатки…
— А сейчас… Почему ты так взволнована сейчас? — попытался внести хоть какую-то ясность в сложившуюся ситуацию Гай.
Митико резко остановилась и, не отпуская его локтя, развернула Стрелка лицом к себе.
— После того как ты разговаривал с ним там… На «Той стороне»… Тогда дядя Акиро велел своим людям… У него с собой есть свои люди. Двое. Они братья… Он им велел присматривать за тобой.
«Дядюшка-то был наивен относительно своей племянницы, — подумал Гай. — Тоже мне — «Девочка совершенно не в курсе»…»
— Вот как? — сказал он вслух. — И они живут тут?
— Нет, в городе. Они из местной диаспоры. Сюда они приходят днем. Формально дядя их нанял. Таро — поваром, а его брата — шофером. Но это не важно. Они… В общем, я в неплохих отношениях с одним из них — как раз с Таро. От него я узнала, что они обнаружили, что за тобой следят еще какие-то… Какие-то люди. А потом ты пропал… И Таро пропал тоже. Вместе со своим братом. Это все очень огорчило дядю. А сегодня… Он целый день не выходит из своего домика… И не отвечает на звонки…
Она кивнула в сторону виллы, перед которой они как раз остановились.
— А почему ты не обратилась в администрацию пансионата? — осторожно поинтересовался Гай.
— Это… Дядя этого не одобрит. Он не любит, когда дело приобретает, ну, официальный оборот… Не любит, как тут говорят, «отмечаться»… Но если бы ты не приехал до вечера…
Гай, не говоря ни слова, зашагал в сторону дома. Постоял перед дверью, изучая замок. Для верности пару раз надавил на сенсор звонка. В глубине дома оба раза прозвучала заливистая трель, но никаких других звуков не раздалось. Безмолвствовал и коммутатор, панель которого поблескивала слева от двери.
Гай обошел дом по периметру. Митико бесшумно следовала за ним. Несмотря на экзотическое оформление, вилла была типовым зданием, хорошо знакомым Стрелку по опыту, приобретенному им в бытие его частным детективом. Дом имел две двери черного хода, тоже запертые на неплохие замки. Несколько большие надежды внушал люк, ведущий в подвал. В древности через такие загружали уголь.
Теперь — продукты, заказанные хозяевами. В тех случаях, когда отсутствовали линии доставки.
Как и ожидал Гай, сигнализация была подведена только к довольно примитивному замку люка. Что до оставшихся в небрежении петель, то с ними было нетрудно справиться с помощью универсального ножа. Оставив Митико снаружи, Гай протиснулся в подвал, который оказался небольшим продуктовым складом. С дверью, ведущей во внутренние помещения виллы, справиться было и вовсе не сложно. На нее цеплять сигнализацию никто не додумался.
Несколько раз позвав дядюшку Акиро, Гай прошел к ближайшей наружной двери и отворил ее изнутри. Окликнул Митико и уже вместе с ней отправился на поиски своего странного клиента.
Митико уверенно поднялась на второй этаж и, постучав в дверь спальни, быстро открыла ее. Спальня была пуста. Судя по смятой постели, господина Мацумото пробудили ото сна и не оставили ему возможности распорядиться о том, чтобы комнату привели в порядок.
Митико решительно двинулась к тяжелой двери в конце небольшого коридорчика.
— Это кабинет, — пояснила она, берясь за тяжелую бронзовую ручку. — Открыто…
Она первой шагнула внутрь. И тут же рванулась обратно — спиной вперед.
— К-кажется…
Она повернулась к Гаю.
До сих пор Стрелок думал, что выражение «лицо белое как полотно» не более чем метафора. Сейчас он убедился в обратном.
— Кажется, — с трудом выговорила девушка, — в дело все-таки придется вмешивать полицию…
«Замешкался ты, — попенял Шишелу внутренний демон, — Ты б еще пару суток по шопам пошатался. Тогда б уж точно всему делу кранты пришли бы…»
В ответ Шишел мрачно промолчал. Он и сам уже видел, что зря протянул время. Что-то непредвиденное успело стрястись, пока он запасался всем необходимым для предстоящей операции. — Правда, судя по всему, Гай не успел уйти. Его автомобиль, точно соответствующий описанию, которым снабдили Шишела люди Градова, был аккуратно припаркован на стоянке недалеко от ворот пансиона. Ломиться в хорошо охраняемый кондоминиум Шаленый не собирался — при нормальном раскладе Гай рано или поздно сам вышел бы оттуда.
Но расклад нормальным быть и не мог — на той же стоянке бок о бок с арендованным автомобилем Гая торчала машина полицейского управления.
Шишел осторожно подрулил к дальнему концу стоянки и со словами «Теперь хрен вы меня разглядите…» выставил регулятор затемнения стекол на максимальный уровень. Стоило подождать развития событий.
Оно последовало довольно быстро.
К «Сакуре» подъехал и аккуратно пристроился борт о борт с полицейским автомобилем длинный служебный лимузин и изверг из себя инспектора Руттена с небольшой стайкой полицейских чинов в придачу. Вслед за лимузином следовал запомнившийся Шишелу «феникс-автомат». Совсем недавно он немного покатался на этой машинке. На пару с комиссаром Роше.
Да и сам Роше был легок на помине — вылез из-за руля и быстрым шагом направился вслед за инспектором к воротам пансионата. В кильватере его стремительно следовал все так же франтоватый и подтянутый Орест Иоганнович Дорн.
«Во как… — растерянно подумал Шишел. — Спецгруппа в полном составе! Похоже, захомутали Гая нашего. А Гай под Коппером ходит… Ну и расклад выходит… Получается, что Коппер чем-то на те дела, на которые меня Папа Карло подписал, тоже завязан… И копы на него вот-вот выйдут. Если не вышли уже. Похоже, что они зря времени не теряют…»
«В отличие от тебя», — ехидно заметил демон.
* * *
— Простите меня, мадам, — устало вздохнул пожилой, усатый и рыхлый тип, в котором трудно было заподозрить легавого.
В руках он крутил массивную, побитую временем курительную трубку.
— Еще раз простите меня за то, что я задаю вопросы, которые вам могут показаться глупыми… Которые могут даже ранить вас… Но скажите мне — несмотря на то что труп был обезглавлен, вы сразу узнали в нем своего родственника? Вы подтверждаете свое опознание убитого?
Митико, кроткой ученицей-старшеклассницей сидевшая напротив полицейского чина, тихо вздохнула. Лишь на секунду, пытаясь что-то припомнить, она подняла глаза к обшитому светлой древесиной потолку гостиной.
— Господин… — начала она. — Господин… Простите, я волнуюсь и забыла ваше имя…
— Роше, — добродушно напомнил усатый тип. — Комиссар Роше. Продолжайте…
— Господин комиссар, я уже отвечала на этот вопрос тому полицейскому, который…
— То был просто патрульный А мы — спецгруппа, занимающаяся именно такими делами, как это… Я еще не прослушал полную запись первичного опроса свидетелей… Только личные данные потерпевшего и свидетелей. Так что считайте, что мы ничего не знаем…
Митико снова тихо вздохнула.
— Да. Я сразу поняла, что это мой дядя. Я подтверждаю свое опознание. И потом — у вас же есть способы. Дактилоскопия. Тесты на ДНК…
— Все это будет, мадам… А теперь скажите мне…
Ему пришлось прерваться. В гостиную стремительно вошел моложавого вида тип в штатском, с висками, украшенными, однако, легкой сединой. В руках он держал коротенькую распечатку. Комиссар повернулся к нему:
— Что-то важное, Дорн?
— Вот, смотрите сами… Это список всех п-посторонних, посетивших пансионат за последние сутки… с номерами и к-кодами их удостоверений… Вот…
Дорн ткнул пальцем в какую-то строчку в начале распечатки.
Роше неторопливо положил свою трубку на стол, извлек из внутреннего кармана очки и, держа их перед собой на манер лорнета, левой рукой принял у Дорна его листок и с минуту изучал его. Потом поднял на своего помощника задумчивый взгляд.
— Да… С парнем придется поговорить. И чем быстрее, тем лучше… Пойдемте.
Пряча очки на их законное место, он грузно поднялся из-за стола. Бросил на Митико извиняющийся взгляд и развел руками.
— Еще раз простите, мадам… Я вынужден вас покинуть. Вами займется сержант Килиани.
Он повернулся к коренастому брюнету, сидевшему на угловом диванчике.
— Тимур, займитесь девушкой. Закончите снятие показаний и все такое… Не особенно мучайте ее, бедную…
В последний момент, уже в дверях, он спохватился и вернулся, чтобы забрать забытую на столе трубку.
* * *
Гай, ожидавший своей очереди на разговор с комиссаром в соседней комнате, поднялся навстречу Роше. Но тот энергичным жестом усадил его на место у столика, украшенного небольшим шедевром икебаны.
— Итак, вы — Леонид Максимов, проживающий в гостинице «Эдельвейс»? Сюда приехали отдохнуть… Так вы сказали прибывшему наряду полиции…
— Все совершенно верно, — согласился Гай.
— Мне придется огорчить вас, молодой человек… Он внимательно присмотрелся к лицу Стрелка. Тот ответил угрюмо-вопросительным взглядом.
— Из разряда свидетелей, господин Максимов, вы переходите в разряд обвиняемых… По-моему, это не должно быть для вас чем-то необычным.
— Почему же? — пожал плечами Гай. — Раз уж я теперь обвиняемый, ваша прямая обязанность объяснить мне, в чем меня обвиняют…
— Вас обвиняют в том, — опередил комиссара Дорн, — что этой ночью в три часа четыре минуты вы были на проходной пансионата «Сакура». Предъявили свою карту-идентификатор и попросили срочно доложить о себе господину Мацумото. Того пришлось будить. После короткого разговора по внутреннему селектору он попросил охрану пропустить вас к себе. Сразу после того, как охранник назвал ваше имя. Вы были знакомы с покойным?
— Да, — пожал плечами Гай.
В голове у него царил полный кавардак.
«Тип с моей ксивой… — пытался сообразить он. — Это какая-то чертовщина! Ксива-то в это время была у Василия. На оформлении…»
И тут его словно огрело поленом по голове.
«Вася-Град подставил меня?! Вариантов нет. Он или кто-то из его людей… Но, дьявол его возьми, откуда хоть кто-то мог знать о моих делах с Мацумото? И о его заказе?»
— Вы прошли к Мацумото, — продолжал Дорн, — пробыли у него в общей сложности двадцать с небольшим минут и в половине четвертого ночи п-покинули пансионат. Это время п-полностью совпадает со временем совершения преступления. Хотелось бы услышать от вас хоть что-нибудь в ваше оправдание. Вы, конечно, имеете п-право хранить молчание…
— Таким образом, я арестован?
— Вы п-правильно понимаете ситуацию. Если вы не хотите, чтобы на вас надели наручники, то будьте дедобры добровольно отдать мне ваше оружие. Все, которое у вас есть. И извольте дедать хоть какое-то объяснение вашему ночному визиту сюда. Или, — тут в голосе Дорна прозвучала досада, — хотя бы объясните, зачем вам потребовалась г-голова покойного и куда вы ее — эту голову — дели.
— Знаете…
Гай протянул Дорну свой универсальный нож, и тот положил его в пакетик для вещдоков. Затем провел миниатюрным металлоискателем по телу Стрелка и по его брошенному на спинку стула плащу. Гай начал доставать из кармана свой бумажник, но Дорн остановил его:
— Вас обыщут в п-полиции. При оформлении.
— Знаете, я, пожалуй, им воспользуюсь — этим моим правом хранить молчание, — рассеянно произнес Стрелок. — И правом на звонок адвокату тоже.
— Пожалуйста, — вошел в разговор Роше. — Блок связи в вашем распоряжении.
— Мне надо будет подумать. С вашего позволения, я сделаю звонок из участка…
— Вас повезут сразу в Главное управление… Впрочем, — Роше пожал плечами, — это не существенно. Вы поступаете разумно. На вашем месте я хорошо бы подумал о выборе адвоката. Вы находитесь в крайне щекотливом положении, мсье Максимов.
— Вот что… — Гай потер себе правый висок. — Охранники опознали меня? Роше пожал плечами.
— Ночная смена — те, что регистрировали ваш приход-уход, — сейчас на отдыхе. Как только мы получим возможность побеседовать с ними, мы проведем опознание по полной процедуре. Уверяю вас. Но не хочу вас и обнадеживать — людям свойственно ошибаться, а вот номер вашего удостоверения зарегистрирован автоматически. Вы ее ненароком не теряли?
— Об этом я буду говорить только в присутствии адвоката, — сухо отрезал Гай.
— Ваше право, — пожал плечами Роше и повернулся к Дорну: — У вас остались дела здесь, Орест?
— П-пожалуй, что и нет, — подумав, отозвался Дорн. — Эксперты закончат без меня. А с остальным управится Тимур. Да и сам Руттен тут п-под ногами путается, в конце концов.
— Я тоже здесь только помеха, — признал Роше. — Проводим-ка нашего подопечного до Управления. Я, конечно, доверяю конвойным, но, говорят, береженого бог бережет… Пойдемте, — кивнул он сгорбившемуся на стуле Гаю. — Не забудьте свой плащ.
Надевать плащ Гай не стал — чтобы ненароком не выдать наличие в нем бейсбольной биты. Что, впрочем, было уже совсем ненужной предосторожностью — ни выбросить, ни тем более использовать ее для своего освобождения по дороге было делом нереальным. А в Управлении ему предстоял профессиональный шмон. При котором кроме биты на свет божий явилась бы и липовая ксива на имя Герберта Штуббе. Сознание этого отнюдь не убавляло Стрелку головной боли.
Облака над Санта-Финитой наливались тупой, темной злобой и угрожали теперь всему живому там — внизу — уже не душем мелкого прохладного дождичка, а полноценной тропической грозой. С ливнем и ураганом. Духота, которая с утра становилась все сильнее, сменилась неуверенными еще пока порывами зябкого ветра. Близких предгорий уже не было видно в поднявшейся дымке.
Роше, поеживаясь, поднял воротник плаща и решительно хлопнул за собой калиткой, прорезанной в широких воротах пансиона. Двое сержантов, кемаривших в полицейской машине, припаркованной поодаль — на автостоянке «Сакуры» — рядом с машинами комиссара и Руттена, начали вылезать из него навстречу объявившемуся наконец начальству.
— Эй-эй! — крикнул один из них кому-то, кто находился за спиной у Роше и Дорна, ведущего под локоток Стрелка. — Не подходи, мужик! Полицейская операция!
Гай невольно обернулся и не без удивления узрел быстро приближающегося к ним от припаркованной поодаль машины шкафообразного типа. Того самого, которого судьба свела с ним в кабинете Вась-Вася. К еще большему его удивлению, Роше, который тоже увидел эту фигуру, повернулся к сержантам, один из которых уже начал снимать с предохранителя свой автомат, и жестом успокоил обоих стражей закона.
Потом снова повернулся к приближающемуся типу.
— Я вижу, без вашего присутствия не обходится ни одно наше расследование, — приветствовал он громилу. — Срочное дело, mon ami (Друг мой (фр))? нет, — мрачно ответил тот.
* * *
— Кому срочное, кому нет — подходя вплотную.
«Шишел-Мышел, — вспомнил наконец Гай. — Человек со звездолета Предтечей…»
— Вот что… — Шишел окинул окружающее пространство недобрым взглядом. — Угоните отсюда своих придурков! Он кивнул на полицейский автомобиль.
— На фиг угоните. Иначе базара не будет. А базар интересный. Завтра к утру с господином Достархановым поболтать не желаете? В вашем кабинете, мсье комиссар.
— Ну что же… У меня тоже есть чем вас порадовать. Роше повернулся к Дорну.
— Орест, отведите арестованного к машине. Пусть увозят его без нас. И…
— Не пройдет, — оборвал его Шишел. — Мужик нужен здесь. Базар и о нем будет. В том числе.
Роше задумчиво потер переносицу. Это занятие продолжалось с дюжину секунд. Потом он со значением посмотрел на Дорна.
Тот понял его без слов, отпустил локоть Стрелка и подошел к машине с полицейскими. Говорил он с ними недолго. Оба сержанта влезли в свой автомобиль. Дверцы захлопнулись, и машина, рванув с места, исчезла в направлении центра города.
Все это время Шишел смотрел на Стрелка с таким видом. словно делал тяжкий выбор: свернуть парню шею или пригласить на выпивку.
— Куда вы услали людей, Орест? — осведомился Роше у вернувшегося Дорна
— В «Эдельвейс». П-присматривать за номером господина Максимова. Пока мы с экспертами не подъедем на предмет обыска.
— Разумно, — признал комиссар. — А теперь… — Он повернулся к Шаленому: — Выкладывайте, что там у вас.
— Этой ночью — к полуночи ближе — я Коппера повяжу. Одного из двух. Того, что на себя самого похож… Голос Шишела стал хрипловатым.
— Упакую, как говорится, товар в лучшем виде. А сможете вы тот товар забрать, или его у вас под носом кто другой перехватит — вам решать. Но, чтобы дело выгорело. мне этот мужик нужен.
Он кивнул на Стрелка.
— Все-таки вы зарываетесь, mon ami, — с некоторым даже восхищением в голосе признал комиссар, — Этот, как вы выразились, мужик арестован за убийство с расчленением. При полном комплекте улик. При таких условиях даже залог не предусмотрен здешними законами. Как вы себе мыслите его освобождение?
Шишел посмотрел на комиссара с досадливой жалостью.
— Да так мыслю, что вы нам на хвост можете хоть всех шпиков со всего города привесить — я не возражаю. Я даже скажу, куда отправляюсь, чтоб вас зря не мучить. Но учтите: спугнете Коппера — пеняйте на себя. Тут аккуратно работать надо.
— То есть вы предлагаете провести операцию под полным контролем полиции? — задумчиво сформулировал мысль Роше. — В этом что-то есть…
— То-то и оно, что есть! — с досадой бросил Шишел. — Только время поджимает! Будете телиться — останетесь на бобах. Даже хуже еще. Потому что Коппер и на свободе гулять будет, и при том понимать будет, что ему война объявлена. И то еще понимать, кем объявлена. А это такой худой вариант, что…
— Вы знаете, Орест… — Роше повернулся к Дорну. — Я, кажется, соглашусь рискнуть… Дорн пожал плечами:
— Ни ваше, ни мое согласие не имеет никакого значения в этом деле. Руттен ни за что не даст разрешения на п-проведение такой операции. Он и так уже скрипом изошел по поводу т-того, что мсье, — он кивнул в сторону Шишела, — гуляет на воле. Б-безрезультатно, как он выражается…
— Так и не будет у вас результатов, пока начальство ваше так выражаться будет! — мрачно констатировал Шишел.
— Итак, — Роше пристально посмотрел на Дорна, — вы окончательно считаете операцию невозможной?
— О-кон-ча-тель-но, — вздохнул Дорн и меланхолично добавил: — Вот если бы только нам п-помог случай… П-послушайте, комиссар, мне кажется, что вы забыли в особняке Мацумото свою трубку… Все время вертели-вертели ее в руках, да и забыли…
— Что за чушь вы городите, Дорн! — возмутился комиссар.
Впрочем, он опасливо схватился за правый карман и даже несколько побледнел.
Потеря любимой трубки была бы для него поистине невосполнимой утратой.
— Да вот же она… На своем месте…
— П-пустяки. Ведь вам могло п-показаться, что вы ее там забыли. И вы бы отправились ее искать, на время оставив меня наедине с арестованным. У вас ведь не было бы оснований считать, что он сможет справиться с вооруженным офицером? А вернувшись после ваших п-поисков буквально через несколько минут, вы бы обнаружили, что за это время к нам неожиданно п-подкрался сообщник арестованного — вооруженный к тому же. С ним на пару они обезоружили меня, связали и убыли на своем каре в неизвестном направлении… Вы, естественно, не теряя ни секунды, развернули бы п-поиски и п-погоню… Ну а далее— п-по сценарию…
Роше задумчиво смотрел на Дорна.
— Вы понимаете, что мне это может грозить колоссальным разносом, а вам вообще заключением о неполном служебном соответствии. А я ведь старый человек, Дорн. Мое сердце может не выдержать, если со мною будут говорить на повышенных тонах. А вы будете отправлены в какую-нибудь дыру вроде…
— Если К-копперхед окажется за решеткой, а дело о головах б-будет распутано, то неприятностей нам ждать не п-придется, — уверенно возразил Дорн. — Победителей не судят, комиссар.
— Мне бы вашу молодость да оптимизм… — вздохнул Роше. — Итак… — Он повернулся к Шишелу: — Где прикажете искать вас ближе, как вы выразились, к полуночи? И почему бы вам не устраниться от столь опасной затеи и не положиться на обычную полицейскую засаду?
— Отвечаю по порядку… — Настроение Шишела было уже не столь бесповоротно мрачным.
— Такая лыжная база — «Снежная» — есть тут у вас?
— Есть, — согласился Дорн, — В детстве я часто бывал там. Сейчас она заброшена. Вышла из моды.
— Как добраться туда, знаешь?
Дорн объяснил. Он умел объяснять коротко и ясно.
— Вот там нас и ищите, — уже вполне удовлетворенно прогудел Шишел. — С упакованным Коппером вместе Ближе к полуночи, как я и выразился. Именно.
Он помолчал — и добавил:
— И чтоб легче вам было — скажу: мы отсюда до Высоких перевалов двинем. А оттуда на своих двоих вниз, к базе. Секретясь и маскируясь. Там и засядем. Считайте, что у нас там на Коппера хор-рошая приманка есть. Только вы сами не вмешивайтесь! Ни при каком раскладе. Когда пора будет — сами знать дадим.
Он снова помолчал.
— А насчет полицейской засады вот что вам скажу, господа хорошие… Сколько вы Коппера ловите? И с засадами, и без… А все равно — пока его вам свои же не сдали, толку от засад ваших было ноль целых, ноль десятых. И то как-то упустить смогли. Сдается мне, есть у него свои человечки в ваших сплоченных рядах… Так что лучше, если вы будете представление просто наблюдать. И лучше не из партера, как говорится…
— Ну что ж… — Роше пожал плечами. — Ограничимся местами на галерке
Он глянул на готовые разразиться ливнем небеса. Полез во внутренний карман плаща и достал небольшой футлярчик с оптомагнитным диском.
— Ваш заказ, мсье. Полная характеристика интересующего вас предмета. Все то, что вы просили. Ношу с собой, потому что вы, mon ami, появляетесь и исчезаете, как, простите, черт из бочки…
Шишел был приятно удивлен:
— Чудеса творите, мсье комиссар?
— Никаких чудес, — с достоинством парировал Роше. — Просто связи. И одно небольшое совпадение. Я знаю кое-кого из Центральной криминалистической. И запрос сделал через них. По подпространственной. Ответ пришел «на раз».
— Это связи, — прищурился Шишел, пряча диск во внутренний карман. — А совпадение?
— А совпадение такое… Роше кисловато улыбнулся:
— У них там весь материал по вещице был подобран и лежал наготове Потому что вещь украдена. Числится в розыске Меня предупредили, что тамошний народ будет весьма благодарен тому, кто укажет ее возможное местонахождение. Тем более вернет или будет способствовать возвращению этой штуки. Назначено вознаграждение. Вопросов задавать не будут. Примите это к сведению, мсье.
Шишел покрутил головой так, словно воротник стал мал ему.
«Ох, вы и жох, мистер Эрик Персиваль Лидделл», — подумал он.
Роше поправил поднятый воротник плаща и похлопал себя по седой голове.
— Сдается мне, что я и впрямь кое-что забыл в доме покойника… Только не трубку, а шляпу. Шляпу, черт побери! Кажется, я помню, куда ее определил… Подождите меня минутку, господа…
Он торопливо кинулся к воротам «Сакуры», помахал перед камерой наблюдения полицейским удостоверением и исчез за калиткой.
— Вы до-должны знать, — глуховатым голосом произнес Дорн, — что я ни за что не пошел бы на такую авантюру, если бы хоть на минуту допустил мысль о том, что господин Максимов действительно убийца.
Гай пожал плечами.
— Это почему же? — поинтересовался Шишел.
— Потому что так совершают убийства только полные идиоты. А даже после короткого знакомства с этим человеком я вижу, что имею дело не с идиотом. Впрочем, довольно слов.
Шишел мотнул головой в сторону своей машины:
— Подойдем туда.
— Д-действуйте быстрее, — сухо бросил Дорн Шишелу на ходу. — Надеюсь, вас учить не надо… Разрешаю вам п-поставить мне фонарь под глаз. Иначе нам не поверит даже маленький ребенок…
Они остановились у машины.
— Ну, если разрешаете, мистер…
Шишел сложил правую руку в кулак, бережно дохнул на него и аккуратно, соразмеряя усилия, приложился по левой скуле Ореста. Тот ударился затылком о корпус стоявшего позади кара, пронаблюдал калейдоскоп черных звезд, вспыхнувших перед его взором, и выбыл из игры не менее чем на четверть часа.
— Кажется, ты немного перестарался, — заметил хранивший до той поры благоразумное молчание Стрелок, наблюдая, как Дорн медленно сползает вдоль борта машины на асфальт стоянки.
— В самый раз, — успокоил его Шишел, заботливо укладывая пострадавшего поудобнее. — В конце концов, — продолжил он, перекладывая пистолет и остальное содержимое карманов Дорна в свои, — должны же копы отрабатывать свой хлеб. Полезай в машину. И побыстрее!
Он нырнул в кабину и с силой задвинул за собой дверцу машины. Автомобиль рванул с места.
Первые капли дождя упали на асфальт.
Глава 8
БОГ ИНЫХ МЕСТ
Шишел гнал и гнал. Потоки дождя заливали стекла салона. Ветер норовил сдуть машину с дороги. А сама дорога петляла как могла, словно стремясь выскочить из-под машины. Но Шишел удерживал курс на Высокие перевалы. И не он один. Судя по всему, в горы устремились чуть ли не все жители столицы богатенького курортного Мира. Но — благостен Господь — ведущие в горы шоссе стали ветвиться, дробиться, уходить в стороны ухоженными проселками, оттягивая на себя все больше и больше машин. А потом — где-то на полдороге в Высоким перевалам — их, машин этих, и осталось всего ничего. Вместе с ордой попутчиков истаял, сошел на нет и дождь. Пейзаж, стремительно пролетающий за окном, все явственнее становился пейзажем альпийским, а дорога забирала все круче вверх.
— Какого черта ты пришил там кого-то? — прервал затянувшееся молчание Шишел. — Заказ выполнял? Припер тебя Коппер к стенке, и другого выхода не осталось — так, что ли?
Гай покосился на своего освободителя и досадливо поморщился.
— Помнишь нашу встречу у Градова? Шишел пожал плечами:
— Других и не было. Помню, натурально.
— В тот раз я ему свой идентификатор отдал. Для того чтобы по нему мне другую ксиву слепил. На другое имя…
— Я так мыслю, — прикинул Шишел, — что с ксивой этой ты надумал от Коппера лыжи навострить… Не вышло?
— Трудно сказать…
Гай неопределенно пошевелил в воздухе пальцами.
— Эта партия еще не доиграна. Важно вот что. Этот идентификатор вместе с новой ксивой я назад только сегодня получил. А ночью — около трех — кто-то по нему в «Сакуру» прошел. К японцу одному — Мацумото. Акиро Мацумото. У меня с ним дела. Очень странные дела. Но об этом потом. Важно то, что этот тип с моей карточкой или с копией ее, судя по всему, и замочил японца. И голову его с собой забрал. Подстава еще та получилась…
Шишел мрачно молчал, переваривая полученную информацию.
«Вроде не врет мужик, — прикинул он. — Иначе очень уж большим олухом ему надо было быть, чтоб так наследить… Да и Василий меня предупредил, что не киллер он…»
«Ну и карты тебе сдали, — встрял в ход его размышлений внутренний демон. — И киллер твой не киллер. И Коппер твой не Коппер…»
Шишел этот выпад игнорировал.
— И получается, — закончил Гай, — что подставил меня если не сам Градов, то кто-то из его присных. Или тот чистодел, что ксиву выправлял… Только они про Мацумото знать ничего не могли. Тут ни черта не вяжется — одно с другим…
Шишел скосил на Стрелка задумчивый взгляд.
— А ксива-то исходная — настоящая? Твоя? Гай озадаченно глянул на Шишела.
— Ч-черт! Я и не подумал об этом. Тогда… Тогда все концы сходятся…
— Я так мыслю, что раз ты под Коппером ходишь, так он тебе и ксиву сварганил. А раз так, то почему бы у него и второй такой не быть?
— И о Мацумото он тоже в курсе. Я — осел! На Василия грешить стал… Видно, у Коппера что-то с Акиро не совпало… Или он решил меня вконец замарать — чтоб послушней был.
Шишел мрачно усмехнулся:
— А вот об этом мы Коппера и спросим… В голосе его прозвучало предвкушение предстоящей разборки.
— Об этом спросим… И обо многом другом…
— Ты, как я понимаю, Коппера вычислил?
— Да вроде того. Вызнал я местечко, где у него с соплей тут одной стрелка забита. И вот решил с ним подразобраться. Но только решил, что ты мне в этом деле — первый помощник.
— Ну что ж, — пожал плечами Гай. — Я и сам не прочь в этом деле понять хоть что-то. Или, по крайней мере, от Коппера избавиться. — Он помолчал немного. Потом добавил осторожно: — Я, кстати, не знал, что ты с легавыми корешишься…
Шишел помрачнел.
— Коппера мне не одни легавые заказали… Васькина братва на него тоже зуб имеет… Посмотрим еще — кому Коппера сливать. Да ты хоть в курсе, что тут еще один Коппер завелся? Похоже, ему пластическую заделали…
— У меня, кажется, крыша съедет все-таки, — признал Гай. — От планетки этой и от тех дел, что на ней творятся. Напрочь съедет.
— А с копами не корешусь я, — мрачно продолжил Шишел. — Взяла меня жизнь за яйца, куда ни кинь — всюду или тюряга светит, или того хуже… Так что мне ужом крутиться только и осталось. А с легавыми дело такое: сливаю им Коппера, и ауф, как говорится, видерзеен…
Снова последовала мрачноватая пауза Потом Шишел бросил на Стрелка косой взгляд
— А ты не вибрируй. Легавым я тебя не солью. С Коппером разберемся, глядишь, и дело прояснится с японцем этим… Но это семечки. Я тебе больше скажу: я тебе помогу вообще на фиг из-под колокольни этой убраться. С планетки этой милой в далекие края. Где никакой розыск тебя не застукает… В иные совсем места… Если мы, конечно, сегодняшнее дельце по уму заделаем…
— В иные места…
Гай словно попробовал эти слова на вкус. Горечью они отдавали и хмельным чем-то.
Шишел тем временем вытащил из карманов и бросил на сиденье два небольших пистолета.
— Пукалку я тебе даю хреновую, — признался он и двинул к Гаю франтоватый «вальтер». — У фрайера забрал. Ну да ладно. До стрельбы, думаю, не дойдет.
Он подбросил в руке второй — взятый у Дорна — пистолет.
— Себе эту вот дуру возьму. Хоть и не того калибра ствол. «Герсталь» какой-то. Сроду из такого не шмалял, но сразу видно — работа неплохая. Жаль, что отдавать придется.
Гай стряхнул с себя нахлынувшую на него одурь, спрятал сувенирный «вальтер» в карман и уставился на Шишела.
— А почему, — спросил он, — ты для этого дела не быка какого-нибудь у Василия подзанял, а меня разыскал? Если ты думаешь, что в одиночку тебе его осилить не получится…
— Ну, во-первых, — прогудел Шишел, — ты — лицо, как говорится, заинтересованное. Тебе пути назад нет. Потом — профессионал ты. Если Василий тебя ценит — а он ценит, — то, значит, недаром. А у Василия народец бздливый, как я посмотрел. Подведут, если дело худой оборот примет. Как пить дать — подведут. Хоть десять их с собой на дело возьми, хоть сто, хоть тыщу. Так что тут только на тебя и ставить… — Он снова помолчал. И добавил многозначительно: — И главное — ты у меня фактором внезапности будешь. Слушай, как будем работать…
Дождь остался там — внизу, в городе А здесь, ближе к вершинам, простерлись нескончаемые поля сверкающего белизной снега. Одному богу было понятно, что отвадило народ от этих мест и сделало лыжную базу «Снежная» пустынным домом привидений, высящимся среди слепящих снежных склонов.
Только теперь Гай понял, почему Копперхед выбрал для своей тайной встречи именно это место. Попасть на «Снежную» и устроить там засаду, не оставляя следов, можно было только на вертолете. Но арендовать летательный аппарат на Терранове можно было, лишь предъявив полноценные документы, удостоверяющие личность арендатора, и удостоверение пилота-любителя. Отмечаться таким образом Шишел не намеревался. Да и бдили за воздушным пространством на Терранове с превеликим тщанием.
Гай косо взглянул на Шишела, разминающегося на смотровой площадке чуть поодаль. Вылез из машины и подошел к нему.
— Как будем быть? — осведомился он, — Лыжи ты, похоже, не прихватил. Да и на лыжах наследим. Спугнем мы Коппера…
— А ты думаешь, я ничего тут не просчитал? — усмехнулся Шишел. — Я этими следами сразу озадачился. Как только услышал, где стрелка забита. Тут, брат, ключевые слова «лыжная база» и «заброшенная». Раз лыжная, значит, снег окрест. Раз заброшенная, значит, нетронутый. А это что значит? Это значит, натуральная контрольно-следовая полоса! Я б и не знал, с какого боку за это дело взяться, кабы мне в снегах этих покорячиться не пришлось. На Харуре я — было дело — с товаром по снегу через границу ходил. Да и на Чуре со снегами да льдами ихними горя хлебнул… Я со снегом теперь дружу… Открывай багажник!
* * *
Если бы хоть одна живая душа оказалась в тот день на смотровой площадке, поодаль от Перевального шоссе, то душа эта надорвала бы себе со смеху живот, наблюдая двух здоровых мужиков, ракообразно ползущих по расстеленным на снежной глади полосам «Прессекса». За собой один из них подволакивал еще и солидных размеров рюкзак.
После каждых двух-трех метров пут и они скатывали в рулон оставшуюся позади «ковровую дорожку».
«Прессекс» — великолепная обивочная и ковровая ткань — отличался тем, что удивительно ровно распределял по своей поверхности давление, приложенное к нему в любой точке.
Доползая до конца полосы, каждый из двоих чудаков снимал со спины тяжеленный рулон чудо-ткани и начинал раскатывать его перед собой. Перебравшись на новую полосу, старую же сворачивал до конца и крепил за спиной. Снег на пройденном ими пути оставался девственно чист и невинен.
