Часть II ЦЕНЫ НА ДУШИ

Часть II
ЦЕНЫ НА ДУШИ

Глава 5
БОГ ВЫБОРА

— Вот что — наконец сформулировал свои мысли Шаленый

Удалось это ему только после того, как они с комиссаром молча взгромоздились на потертые сиденья в салоне служебного «феникс-автомата» и тот с тихим шорохом покатил по ночным улицам Санта-Финиты

— Вот что, комиссар. Давайте не мудрить особо Вы, по всему судя, меня давно уже «пасете» И как звать знаете, и дело какое-то ко мне у вас уже завестись успело Так что чего теперь клопа давить — выкладывайте, пошто вам раб божий Дмитрий сдался, да и дело с концом.

Роше, даже не покосившись на своего собеседника, принялся продувать свою носогрейку

— Установить вашу личность, господин Шаленый, — вздохнул он, — было делом нетрудным «Пасли» мы, собственно, не вас, а покойного мистера НТаму. А вами занялись, как только вы вошли с ним в контакт Отпечатки ваших пальцев, да и фото ваши получить было нетрудно — ходите вы без маски и без перчаток А остальное было уже делом техники

Роше снова сосредоточился на своей трубке

— Здесь негде курить, — сказал он с глубоким отвращением в голосе — Здесь запрещено курить в помещениях — в любых, заметьте! Здесь нельзя курить в общественном транспорте Это еще можно было бы понять, будь у них тут отдельные вагоны для курящих. Как у людей Здесь нельзя курить даже в прокатном авто. А это уже нарушение прав человека… Видит бог — прямое нарушение… Во всем мире рак легких лечат за четыре визита к онкологу, а эти чудаки все придумывают новые и новые запреты на табак. Представляете — всю жизнь курил «Житан», а здесь, как завзятый шкипер, сосу трубку. Приличных сигарет здесь не достать без двойной переплаты…

— А еще здесь нельзя пользоваться радиотелефонами, — неожиданно для себя поддакнул комиссару Шишел. — Они, видите ли, боятся еще и «электронного смога», уроды. Все на стекловолокне. От силы на проводочках… Дай им волю, так они бы и карманные фонарики запретили бы

Жизнь на Терранове порядком достала его еще во времена прошлого визита в этот Мир.

Некоторое время оба они в горестном согласии молча созерцали проскальзывающий за стеклами окон пейзаж ночного города.

— И надо же, — продолжил какую-то свою мысль Роше, — они еще поют всему миру про райскую жизнь в своем стерилизованном раю… Мое начальство в такие веши, к сожалению, кажется, поверило… И устроило мне перед выходом на пенсию командировочку в эти благословенные края… Большую свинью, чем эта, человеку трудно подложить… Пожалуй, даже невозможно.

Он снова посвистел пустой трубкой.

— А знаете, кому и зачем понадобилась эта моя командировка сюда? — осведомился он у сокрушенно кивающего ему в знак согласия Шишела.

— Я, знаете ли, не особенно охоч до полицейских секретов… — уклончиво отозвался тот, нутром почуяв, что комиссар-то совсем неспроста затеял этот никчемный разговор о тяготах жизни в республике Терранова.

— Да уж какие тут, прости господи, секреты?! — наигранно всплеснул руками комиссар. — Просто паре наших страховых агентств — точнее, их директорам — взбрело в голову, что их обворовывают. И делают это, используя каким-то образом территорию вот этой прекрасной и благополучной Террановы. Дикая мысль, не правда ли?

Шишел молча смотрел на комиссара тяжелым и внимательным взглядом.

— Просто не верится, что здесь, в этой тишайшей заводи, могут водиться черти… — продолжил благодушно юродствовать комиссар. — Но, вы знаете, Дмитрий, они привели доказательства — эти мнительные люди… Доказательства… факты… фактики, мсье… А факты — это упрямая вещь… Ну в самом деле, подумайте: когда один, отдельно взятый человек решает подлечиться и провести свои, накопившиеся за несколько последних лет отпуска и отгулы на курортах Террановы, это нисколько не подозрительно. Ради бога — были бы деньги! Хотите — летите на Океанию, охотиться на акул, хотите — на Гринзею, ловить тамошних хамелеонов… А хотите заработать горный загар и проветрить легкие чистейшим в мире воздухом без всякого для себя риска — добро пожаловать сюда, на Терранову… Хотя для порядка — чисто для порядка, заметьте — страхует свою жизнь на солидную сумму…

Комиссар вздохнул, пригладил усы и достал из нагрудного кармана малюсенькую щеточку-ершик. Ею он принялся со знанием дела прочищать канал своей носогрейки.

— Так вот, — продолжил он, — оказалось, что риск все-таки есть и здесь. И выходит вот что: прилетает этакий, жаждущий отдыха и здоровья клиент почтенного страхового общества с филиалом на родной Прерии и представительством на Терранове. Проходит курс оздоровления, а то и полной реювенилизации в какой-нибудь из здешних великолепных клиник… Резвится на горных курортах или предается занятиям серфингом, а то и тому и другому вместе. И вдруг…

Роше с осторожностью пососал очищенную от табачной смолы трубку и, оставшись доволен полученным результатом, отправил ее в карман. Шишел продолжал смотреть на него без всякого выражения на лице. Так, бывает, смотрит на приготовления ласково воркующего дантиста его распростертая в кресле жертва.

— И вдруг, — продолжил комиссар, — нашего ничего не подозревающего героя постигает жестокая смерть!

— Бывает… — флегматично заметил Шишел.

Бросив косой взгляд в окно машины, он снова несколько неожиданно для себя предложил:

— А не пропустить ли нам по стаканчику белого, мсье?.. Тачка как раз подъезжает к подходящему месту…

Место и впрямь было подходящим — круглосуточное кафе «Четвертый мушкетер». Достаточно респектабельное, чтобы его обходила стороной всякая шушера, и достаточно демократичное, чтобы сюда не залетали птицы слишком высокого полета. В былые годы Шишел любил в нем встречаться с нужными людишками. И главное, в нем разрешалось курить. О чем Шишел не преминул уведомить мсье Роше.

— Почему бы и нет, в конце концов? — пожал плечами комиссар.

Выйдя из автомобиля и отослав его на автопилоте искать парковку, комиссар и уголовник потеряли пару минут на приобретение в уличном автомате пары давно вышедших из моды галстуков — без этого атрибута в «Четвертом мушкетере» не обслуживали — и вскоре продолжили свою беседу, перемежая ее глотком-другим здешнего «Приморского».

* * *

— Не помню, на чем это я остановился… — Роше задумчиво потер себе лоб и уставился на сервировочный автомат, в свою очередь пялившийся на него, видно, в ожидании дополнительного заказа. Затем принялся с любовью набивать трубку табаком из кисета с вышитыми на нем рунами.

— Вы на том остановились, комиссар, — напомнил ему Шишел, пригубив прохладное вино, — что козла, надумавшего прохлаждаться на Терранове, постигает смерть. Жестокая, как вы изволили выразиться… Шею он ломает, что ли? На лыжной трассе-то?

Комиссар закончил играть в гляделки с кибером, и тот разочарованно укатил по своим делам, отчаявшись получить разумные указания от столь бестолковых клиентов. Роше облегченно вздохнул и принялся раскуривать свою носогрейку.

— Вовсе нет… — наконец, пояснил он Шишелу — Смерть действительно его находит. Причем находит — заметьте это — в самом конце его пребывания в этом раю. И никаких несчастных случаев на трассе! Ничего такого, что можно было бы вменить ему в вину. Нет, происходит убийство! Самое настоящее, ничем не спровоцированное убийство. Такое, что ни один из адвокатов, нанятых страховой компанией, не усмотрит в нем даже косвенной вины клиента.

Комиссар щелкнул в воздухе пальцами, чтобы выразить степень безнадежности потуг страховщиков уклониться от уплаты причитающихся наследникам несчастной жертвы денежек.

— Страховку выплачивают указанным в договоре лицам, — уточнил он и без того ясный вывод.

— Бывает… — флегматично пожал плечами Шишел.

— Бывает, — согласился Роше. — Но не шесть раз за полтора года. И не восемь — за два. Вы согласны со мной, господин Шаленый?

— Чего уж там… — пожал плечами Шишел.

Ни малейшего желания хоть как-то комментировать услышанное он не проявил. Он внимательно прислушивался, не подскажет ли чего умного своему старому другу его внутренний демон. Но демон ехидно молчал.

— Как вы понимаете, ни страховые компании, — ни близкие погибших, ни прокуратура не могли оставить эти случаи без внимания, — продолжил Роше. — Были сделаны соответствующие запросы. И здешние органы следствия не остались равнодушны к обращениям своих коллег с Прерии…

Роше со вкусом отхлебнул вина и одобрительно кивнул — имея в виду и органы Террановы, и ее виноделов одновременно.

— Они провели довольно неплохую работу, господин Шаленый. Взять хотя бы того малого, что обыскивал вас, — даром, что немчура по натуре своей, но таки сказывается аристократическое происхождение…

— Так он у вас и аристократ еще… — с легкой иронией протянул Шишел.

— А как же — баронского рода. Из фон Дорнов… Именно он вычислил вашего, с позволения сказать, друга…

— Это вы про Фугу?

— Про него, про него… Про Нуньеса Н’Гама… На этом малом висит немало трупов. И в таких Мирах, как Мелетта, это ему сходило с рук. Но он сделал ошибку, когда подался в эти места. А вы, господин Шаленый, сделали ошибку, когда связались с людьми такого сорта… Очень большую ошибку. Парень замешан по крайней мере в четырех эпизодах из тех восьми, о которых я помянул…

— Я не так давно нахожусь на Терранове, господин комиссар, — как можно более убедительно прогудел Шишел, — чтобы быть замешанным хоть в каком-нибудь из этих… эпизодов.

Роше впервые посмотрел Шаленому прямо в глаза — поверх струящегося из трубки дымка.

— Ну, за эти двое суток вы уже успели основательно отметиться в других делах… Тоже достаточно серьезных Нет, — он махнул рукой, рассеивая табачное облачко, — я вовсе не про те мелочи, за которые вас вполне можно задержать, депортировать или отдать под суд первой инстанции — незаконный въезд, поддельные документы, незаконное ношение огнестрельного оружия, помехи ведению следствия… Это угрожает вам не более чем высылкой — законы здесь довольно снисходительны к таким вещам… Но вот ваша вчерашняя встреча с покойным… Впрочем, на тот момент в покойниках мсье Н’Гама не числился.

— Не числился, — признал Шишел. — Скорее наоборот…

Происходившее явно не нравилось ему. Да и чему тут было нравиться? По всему выходило, что лопухнулся он в этот свой визит на Терранову здорово. Похоже, что только ленивые не были здесь в курсе занятий Фугу и его с ним — Шишелом — контактов.

— Все дело в том, — пояснил свою мысль комиссар, — что очень трудно повесить на вас соучастие в тех делах, которые висят на вашем, как вы изволили выразиться, друге. Но уже за один только вчерашний день вы с ним, как говорится, отметились довольно впечатляющим образом.

Ведь вы не станете отрицать, что встречались с Фугу вчера? Сегодня вы вряд ли могли успеть это сделать. Так что…

— Н-ну-у… — задумчиво протянул Шишел. — Я, конечно, мог бы настаивать на том, что вообще еще не встречался с мистером НТамой лично… Только я не стану морочить вам голову, мсье… Сдается мне, что за Фугу хорошо присматривали последнее время… Так что врать не стоит… Встретились мы с ним, о делах поболтали…

— В «Ротонде»? — уточнил Роше.

— Именно так, — признал Шишел.

— Вам решительно нечего рассказать мне об этой вашей встрече?

— Мсье, я, пожалуй, сегодня воздержусь от таких рассказов. Вы, должно быть, лучше меня знаете, о чем мы там балакали…

— О чем и с кем… — примирительным тоном прогудел Роше. — Но об этом потом…

«А ведь не очень хорошо они за ним и присматривали — за Фугу этим… — задумчиво бросил вдруг внутренний демон Шишела. — Головку покойному Жозе Бернарди он усечь успел… Прокол. Бо-о-олыной прокол в работе службы «наружки» получился, если разобраться… А тоже мне — «фон-бароны»…»

Шишел принял сказанное демоном ко вниманию и сразу почувствовал себя порядком увереннее.

— Речь пойдет вовсе не о том, что происходило между вами двумя и… э-э… третьими лицами, — вздохнул Роше и жестом подозвал кибер-официанта, — Еще пару белого… Вы ведь не возражаете, мсье?

— Какой разговор… Как говорится, невыпитая вторая — это загубленная первая… Правда, русские по поводу напитков покрепче такое говорят. А эта штука, — он щелкнул по опустевшей посудине, — простите, и кисла, и не забирает. Ну, да нам сейчас того и надо пока — немного еще в своем уме побыть… Я так полагаю, мсье?..

Роше кивком выразил свое с Шишелом согласие.

— Так вот… Речь пойдет о том, что господин Фугу после разговора с вами связался по городскому каналу связи с неким господином… С господином, который поспешил на встречу с ним, имея при себе довольно значительную сумму наличными. Э-э… Да вы, я вижу, были плохо осведомлены об этой стороне деятельности вашего друга… Или, лучше скажем, старого приятеля… Что поделаешь, господин Н’Гама склонен был вести делишки и на стороне… Да, это вас огорчит, наверное, но не должно так уж сильно удивить… Мы проследили встречу Фугу с его партнером на одной из станций здешней подземки. Он продал этому типу мешок. Точнее, то, что было в мешке… Так получилось, что к тому моменту нам стало известно… С некоторым запозданием… Да что уж там, с ужасным, с непростительным запозданием. Стало известно, что вашей встрече с господином НТамой предшествовала еще одна его встреча — более драматическая, смею предположить… С неким господином Жозе Бернарди. Вам ничего не говорит это имя?

— Отчего же не говорит… Говорит… Сегодня с утра… Да поди со вчерашней ночи еще ТВ здешнее только и талдычило — зверское, мол, убийство… война-де мафий перебирается на Терранову… Здесь, по всему видно, такие штучки — с голов отрезанием, да с расчлененкой — вообще внове еще…

— Да уже нет, к сожалению…

Комиссар задумчиво покрутил в толстых, покрытых коротенькой темной щетиной пальцах хитроумной формы чарку с вином.

— Преступность здесь подтягивается до сред негалактического уровня со страшной быстротой… Но не в том дело. Дело в том, что насчет того, что в мешочке у Фугу было, у нас уже сомнения рассеялись… И покупателя его решено было брать с поличным. Чтобы в деле этом разобраться как следует.

— Ну и как? Взяли типа? — прохладно поинтересовался Шишел.

— Можно сказать, что и взяли… — рассеянно отозвался комиссар.

Его, похоже, больше интересовал процесс дегустации ординарного «Прибрежного», нежели болтовня на докучившие ему криминалистические темы.

— Только вот незадача получилась… Не учли местные пинкертоны самую малость… Того не учли, что кроме денег, в уплату за голову Жозе этого невезучего, у покупателя при себе еще кой-чего оказаться может… Оно и оказалось — плазменная гранатка. Тактическая. При аресте тип этот привел ее в действие…

Некоторое время оба собеседника молчали.

— М-да… Нехорошо вышло… — посочувствовал, наконец, делам объединенной следственной группы Шишел. — И что, всех всмятку? И ваших людей тоже?

— Наших-то бог миловал… Отделались парой ожогов. А вот и тип тот и вещдок — того… В прах, как говорится, обратились…

Он порылся в кармане и вытащил оттуда слегка оплавленное колечко, на котором болтались такие же, испытавшие жар адского пламени кусочки металла — то, что было когда-то ключами. От каких дверей — бог весть.

— Вот и все вешдоки… — косо усмехнулся комиссар. — Теперь ни к одному замку не подберешь…

Шишел взял и уважительно повертел в пальцах покрытые цветами побежалости железочки. Все, что осталось от чьей-то тщательно рассчитанной и все-таки прервавшей саму себя жизни. Одну из железок он задержал на ладони на секунду-другую дольше.

«А парень-то катался на «эрроушоте», — прикинул он, — характерная форма ключика зажигания. И металл — тоже… Только вот в одной лишь Санта-Фините сыщется несколько сот богатеньких обладателей этой модели».

«В любом случае, — подсказал ему внутренний демон, — молчание тебе еще никогда не повредило, дорогой мой…»

Шишелу трудно было что-либо возразить на это.

Не сказав ни слова, он отдал комиссару то, что осталось от ключей, и горестно пожал плечами.

— Ну, а как с Фугу дело обернулось — так вы сами тому свидетель… — Комиссар сокрушенно отхлебнул вина. — Так что, — неожиданно умозаключил он, — на вас вся и надежда теперь, мои шер ами… На вас…

Шишел уставился на Роше прозрачным, ничего не выражающим взглядом.

«Ну вот и снова выбор приспел» — тихо шепнул ему демон.

«Кыш, вредитель!» — мысленно приструнил его Шаленый. А вслух сказал:

— А если все, как вы говорите, в прах, так откуда ж известно, что в мешке-то у Фугу и впрямь голова этого бедолаги болталась? Или как — на этот счет у вас уже своя наколочка имелась?

«А ведь это и на самом деле могло быть наводкой от кого-то из подельников. Если Фугу подрабатывал где-то налево, то ни Перхоть, ни Додо ничуть не лучше этой продажной дряни…» — прикинул он в уме.

«А ты чего ждал, когда подписывался на это дельце?» — снова встрял в ход его мыслей демон.

Шишел раздраженно отмахнулся от назойливого постояльца глубин своего подсознания. Этим он слегка смутил господина комиссара. Тот покосился на свою трубку и переложил ее в другую руку, отнеся жест собеседника на счет его недовольства табачным дымом.

— Да уж это дело нехитрое… — неопределенно ответил он на вопрос собеседника. — НТаму вашего вели почти что от самого места преступления… Жаль только, самоубийство проморгали. Бывает такое… А уж в мешочек к нему заглянуть совсем не проблема была. Техника дистанционного наблюдения здесь на высоте… Тут — и рентген, и инфракрасная съемка…

Роше чего-то явно не договаривал, но было бы уж слишком большим нахальством ожидать от комиссара полной исповеди о ходе расследования. Шишел пожал плечами:

— Так-то оно так, господин полицейский… И техника у вас на высоте, и стучит вам, сдается мне, кто-то основательно… Дело ваше. Только проколов у вас многовато. И убийство пропустили, и самого убийцу у вас под самым нопэм ухлопали… Бомбу опять же просмотрели. Получается, обставляет вас кто-то все время. Ходов на пять вперед… Да и меня с вами заодно.

Роше согласно кивнул.

— Так что вы, господин Шаленый, должны хорошо понимать, что опасность вам угрожает не от… э-э-э… правоохранительных органов. Или, скажем лучше, не столько опт них…

Он внимательно взглянул в глаза Шишела.

— Вы понимаете, что идет охота? И в охоте этой вы стали дичью? Думаете обойтись своими силами? Или, может, попробуем друг другу малость помочь? Не подумайте только, что старая ищейка предлагает вам перейти на платное содержание при органах… Все проще — вы нам услугу и мы вам тоже… Не более того. Но, простите меня, без обмана.

Шишел мрачно молчал. Зато демон его снова подал свой голос.

«Ну что? — осведомился он. — За кого играем? За легавых или за местную братву? Тебе Такль Таку свечку ставить пора… Ох пора…»

Да, свечку Богу Выбора Шаленый явно задолжал.

— Вот что, — определил он. — На том условии, что у каждого из нас в этой истории свой интерес. можно и попробовать. А что без обмана, так то само собой… Только мой интерес малость побольше, чем просто от тюряги уклониться. Это вы в расчет берете?

Роше задумчиво провел краем чарки по седоватым усам:

— Ноги вы, Дмитрий, из этого Мира унесете в целости и сохранности. И даже бумаги вам выправят чистые, никто не подкопается. А вот что касается денежных проблем, то…

Шишел брезгливо отодвинул от себя недопитое вино и поучительно объяснил:

— О деньгах и речи не было. Сами сказали, начальник: «услуга за услугу»… Просьба у меня к вам будет. Одна или две. И не такие, чтобы вашей конторе особо накладно было… Можно сказать — дельце по вашему профилю…

— Ну, если и впрямь — не накладно… — Роше пожал плечами. — Это касается каких-то трудностей с… э-э… конкурентами?

— Обижаете, господин комиссар, — нахмурился Шишел — С конкурентами я, с вашего позволения, разберусь сам. Как и с мелочью на карманные расходы. Не то мне надо… Мне пока справочка одна требуется. Небольшая…

Но только чтобы строго между нами. Не бойтесь — не государственная тайна… Но и в сети не валяется. Роше устало вздохнул:

— Валяйте, Дмитрий. Готов вашу просьбу выслушать, не отходя, как говорится, от кассы. А уж насчет того, чтобы выполнить, сами понимаете — вслепую ничего обещать не могу…

Шишел, не говоря худого слова, вытащил из кармана и протянул комиссару голограмму. Ту, что оставил ему господин Лидделл. Возможно, неосмотрительно оставил.

— Есть на белом свете этакая вот вещица… Эк-зо-ар-хе-оло-ги-чес-кая…

Справившись с заковыристым словцом, Шишел со значением глянул на собеседника. Тот похлопал себя по карманам, извлек из одного из них антикварные очки в роговой оправе, из другого — необъятных размеров носовой платок, протер одно другим и принялся рассматривать снимок, отведя его подальше от глаз и держа очки перед собой на манер лорнета. Осмотр этот продолжался минуты две-три. Покончив с ним, инспектор вернул очки в карман, голограмму Шишелу, а в платок громоподобно высморкался, вопросительно глядя при этом на своего визави.

— Это из коллекции экспедиции Роуфельда, — пояснил Шишел. — И не спрашивайте меня, что за Роуфельд такой и где его черти носили с экспедицией этой… Сам бы это хотел знать. И не только это. А вообще все. Размер, вес, материал. Где находится… У кого. Все, в общем. И снимков побольше бы. С хорошим разрешением… Ювелирным.

Роше не стал задавать ненужных вопросов.

— Я наведу справки, — вздохнул он, голосом давая понять, что чувствует, конечно, что дело не чисто.

— И уж попрошу вас, господин комиссар, — придав своему голосу как можно большую убедительность, произнес Шаленый, — сделайте это тихо… Как говорится, без афиши… А уж если сделаете все еще и скоро, так…

Он благоразумно не стал уточнять, какие именно формы примет его благодарность в случае быстрого выполнения странноватой просьбы.

— А снимочек-то себе оставьте… У меня второй найдется…

Роше снова взял голограмму и поместил ее в свой порядком потертый бумажник.

— Что еще?

— А еще то, что, если мною какая инстанция заинтересуется — ну, там, запрос придет с Квесты или из Спецакадемии или что еще… Меня в известность поставьте. Хоть за две минуты до того, как брать будете,

Роше тяжело вздохнул.

— Этот вопрос оговорен. Терранова — Мир юридически автономный. И договоров о выдаче не подписывал.

Шишел выразил всем своим видом некое умеренное доверие собеседнику, а Роше еле заметно пожал плечами.

— Это все? — осведомился он.

— Покуда все… — мрачно и неопределенно ответил Шишел. — А теперь говорите, комиссар, что вам от меня нужно.

— Да немногое..

Роше отхлебнул вина и отечески воззрился на Шаленого.

— Вам, думаю, скоро предложат поработать на другого заказчика. Но с тем же товаром. Предложат большие деньги. Может, аванс дадут. А скорее всего — будут шантажировать. Еще никто, извините, не подкатывался с таким разговором?

— Это как посмотреть… — осторожно прогудел Шаленый.

Он не спешил сдавать немногие козыри, бывшие у него на руках в этой сразу запутавшейся крутым клубком игре.

— Тут народ разный со мной базар затевал. Но все как один темнят, мать их… Так что я поостерегусь пока стрелочки-то наставлять, начальник. Сами понимаете — в одном деле мы с вами вместе, а уж во всех других — извините…

— Ответ, что называется, уклончивый, — вздохнул Роше. — Но дело ваше, Дмитрий. Главное, чтобы до вас не слишком долго доходило, кто и чего от вас хочет. Учить вас, что и как делать, не буду. Определю лишь цель. Ваших новых партнеров, коль скоро они появятся, нам надо взять с поличным. Это в ваших интересах. Вы не получите от них ни денег, ни чего другого. Только путевку в тот санаторий, в котором все мы и без того рано или поздно будем. — У них такая форма оплаты.

— Ну что ж. Ваше слово — за мое… Шишел одним глотком допил чертову кислятину и со стуком опустил чарку на стол.

— В таком случае запомните номера каналов связи… Роше написал на бумажной салфетке две строчки цифр и подержал ее перед глазами Шаленого.

— Но это на крайний случай. А вообще-то мы сами будем выходить на вас. Я или Дорн. И только лично.

Он скомкал и упрятал в карман салфетку с цифрами и поднялся из-за стола.

— Расходимся no-одному, — мрачно прогудел Шишел, оставаясь на месте.

— Конспирация… — усмехнулся Роше, нахлобучивая грибообразную шляпу.

— Да нет, — пожал плечами Шишел. — Примета такая…

* * *

От любезного предложения комиссара — подбросить его до центра — Шишел отказался, сославшись на соображения конспирации. Конечно, в том была своя доля истины. Но истина была еще и в том, что Шаленому остро требовалось недолго побыть наедине с собой, чтобы разобраться с роем неясных мыслей, забравшихся ему под черепную коробку за эти нелегкие сутки. Поэтому в «Ротонду» он двинулся монорельсом, а последние кварталы по собственно центру решил протопать пешком. Так ему лучше думалось.

В своем номере он приложился к имевшейся в холодильнике бутылке граппы и совсем уж собрался погрузиться в темный омут сна. Это у него не получилось. Взгляд его, блуждавший по полу в поисках наилучшего направления, в котором стоило запустить снятый с ноги тяжелый ботинок, наткнулся на лежащее корешком вверх сочинение хитроумного Фила Исмаэлита. Благоприобретенная привычка к гаданию по книге вновь проснулась в нем, и внутренний демон одобрил это. Ботинок он рассеянно кинул куда-то в окружающее пространство, а книгу, как всегда, раскрыл на задуманной странице.

И совсем не удивился тому, что словом, бросившимся ему в глаза на точно так же наобум выбранной строке, было «выбор». Очередное послание из далекого прошлого гласило:

«Единственное, чем человек — наделенное душой созданье божие — отличается от прочих предметов, наполняющих пределы мироздания и души не имеющих, — любил говаривать преподобный Бонни, вкушая сушеную воблу, — это способность делать выбор согласно своему разумению и той мере совести, что вложил в нас Всевышний. Поэтому, друзья мои, дорожите ею — этой способностью, этим священным правом, которое единственно и отличает вас от скотов — безрогих и рогами наделенных, что в большом избытке населяют мир сей…»

«Лишь тот, кто затуманил себе мозги мыслями о причинах скотов всяческих отличия от нас, грешных, — отвечал ему Грогги Злобный Свистун, закусывая ветчиной, — не видит того, что все сущее потому только и предстает перед нами, что каждый миг каждая, даже мельчайшая из мелких, сущность совершает свой выбор. И даже кость, проглоченная тобой в этот миг, выбирает — стать ли ей поперек горла или нет. Лишены же права выбора лишь то и те, кого нет. Но таких немного».

С минуту Шишел пребывал в унылой задумчивости, потом кряхтя встал, не без труда отыскал запавший за огромную декоративную тумбу с китайской вазой ботинок, вновь натянул его и убыл в ночной город.

* * *

На пустынной ночной улице Шишел остановился у маленькой, знакомой ему уже часовенки — недалеко от «Ротонды». Ему повезло: любой ночной патруль, если бы такой оказался поблизости, проявил бы живейший интерес к негабаритному — с солидный несгораемый шкаф размерами — мужику, застывшему в созерцании сквозь бойницы тяжелых славянских век мутными, чуть навыкате глазами чего-то, одному ему зримого. Но не оказалось патруля.

«Ну что? — поинтересовался у Шишела внутренний демон. — Назовем вещи своими именами?»

«Какого хрена еще называть, — ответил ехидной терадой Шаленый. — Без слов все ясно».

«А и верно, — согласился демон. — С легавыми, Дима, ты спутался. А ведь отродясь того не случалось… Как дальше будем жить?»

«Шкандец, дорогуша… — тоскливо отозвался Шишел, глядя в пространство перед собой. — Полный шкандец… Не из чего выбирать. Со всех сторон обложили».

Некоторое время молчали оба — и он и демон. Потом взгляд Шишела прояснился и кривая усмешка обозначилась на его физиономии.

«Как дальше жить будем, спрашиваешь? — осведомился он. — Да так, что я им всем бучу отчебучу! Всем вместе — сколько бы их ни было!»

Демон трусливо юркнул в подсознание, а Дмитрий вошел в часовенку.

Свечу Такль Таку — Неумолимому Богу Выбора — он все-таки затеплил.

* * *

Теперь ему надо было проделать несколько вещей, которые не стоило афишировать раньше времени. И первой из них была необходимость срочно просмотреть сводку криминальных новостей. Это было относительно легко — достаточно было забрести в ближайшее круглосуточное кафе-автомат.

Дожидаться, пока на экране одного из украшавших пустынный интерьер мониторов новостей появится нужное ему сообщение, пришлось полчаса. И то это можно было считать удивительно долгим сроком — взрыв плазменной гранаты на станции столичной подземки был событием, решительно ни в какие рамки не вписывающимся. Поэтому каждый из местных видеоканалов посчитал нужным запустить в сеть свой собственный репортаж о происшествии и повторять его несчетное число раз.

Рвануло, как выяснилось, на станции «Центральный парк». Но интуиция подсказывала Шишелу, что не конкретное название станции должно было его взволновать. Не это… Что-то совсем другое…

Потягивая кофе, Шаленый дождался следующего репортажа — по сути, двойника предыдущего. Все та же панорама оплавленных взрывом стен, все те же деловито суетящиеся медики… Те же люди, ставшие свидетелями случившегося, рассказывают в подставленные микрофоны все те же скудные факты.

Господин с залепленной репарирующим гелем скулой: «Я даже не успел сообразить, что происходит… Это было нечто вроде драки… Потом несколько человек побежали… Затем… затем мне показалось, что ударила молния…»

Офицер полиции: «Происходило задержание предположительно крупного наркоторговца… К сожалению, производившие задержание офицеры недооценили противника. И они не решились пустить в ход огнестрельное оружие. Преступник же открыл огонь и, воспользовавшись замешательством, бросился в бегство. Однако другая часть отряда захвата блокировала выход со станции, и преступник, не желая сдаваться, привел в действие находившийся при нем плазменный заряд — к счастью, относительно небольшой мощности. Погиб только он сам. Ущерб, нанесенный сооружениям станции, незначителен…»

Что-то во всем этом есть…

Дежурная-оператор станции: «Я обратила внимание на происходящее, только когда раздались выстрелы. Да — наверное, из пистолета. Да — без всякого глушителя. Возможно, чтобы было страшнее… Я выглянула из пультовой и увидела, как несколько мужчин укрываются за опорами… От пуль, по всей видимости… Да — трое или четверо… Тогда я не поняла, что это — полиция. Они были в штатском. Кроме них на станции было не больше десятка человек. Все — ближе к голове поезда. А тот человек — в руках у него был пистолет и что-то вроде рюкзака… Он бежал как раз в хвост поезда. К северному выходу. И тут от эскалатора навстречу ему кинулись еще какие-то… Я не успела рассмотреть. Он — этот человек, который бежал… Он остановился. Вроде сунул руку в этот свой рюкзак, а потом я чуть не ослепла… Нет, сам взрыв был не сильный… Даже стекла в вагонах не во всех вылетели… Поезд как раз трогался — он так и ушел с побитыми окнами…»

Шишел прикрыл глаза, сопоставляя. «Бросился в бегство… Блокировали выход… Выход… В хвост поезда… К северному выходу… К выходу…»

— Ч-черт!

Шишел соскочил с высокого сиденья у стойки и, насмерть испугав две воркующие по углам кафе парочки, влепил пятерню в панель вызова такси.

* * *

— В ваши годы, Орест Иоганнович, я тоже был скор да импульсивен, — вздохнул Роше. — Это только потом приходит умение правильно распределять силы… Мы все равно ничего не сможем сделать до тех пор, пока экспертиза не даст нам хоть какую-нибудь зацепку. Или пока не даст результатов агентурная работа… Рекомендую вам выспаться, покуда нам не надо срываться с места и регистрировать новые трупы…

— Понимаете, — Дорн мучительно сцепил свои музыкальные пальцы в хитроумный замок, — у меня есть ощущение, что события развиваются стремительно, а мы… Мы даже не тащимся у них в хвосте. Мы стоим и ждем…

— Когда ничего нет на руках… — Роше пожал плечами. — Ждать тоже надо уметь…

— Кое-что есть… Есть, однако! — горячо возразил Дорн, воздевая над столом пачку исчерканных цветными маркерами распечаток. — Стоило т-только сопоставить факты! Теперь для меня нет никакой загадки в т-том, что произошло на квартире этой несчастной девушки…

— Девушка не совсем подходящее для этого случая слово… — привычно пошутил занятый приготовлением кофе сержант Килиани.

— Не придирайтесь к словам… Вот сводка за дедесять лет — по сектору. Девяносто один случай убийства своих партнеров людьми, п-прошедшими программирование психики. В восьмидесяти девяти из них вслед за убийством следовало немедленное самоубийство. В дедвух случаях самоубийство удалось п-предотвратить. Это стандартная п-практика еще со времен Империи. Гипноз, химия… Н’Гама получил сигнал, активирующий программу самоуничтожения, и немедленно прикончил свою подругу.

Просто удушил. Руками. И еще добавил дурацкой рукоятью от вантуза. Семь ударов по голове. А потом без лишних проволочек перерезал себе горло… И счастливо улыбался при этом… Хотите сюрприз? Инспектор просил меня приберечь его до завтрашнего утреннего отчета, но буду с вами откровенен, комиссар…

Моложавый Орест Иоганнович достал из папки и сунул в приемную щель настольного терминала магнитную карточку.

— Это я переписал из памяти домашнего блока связи покойной… э-э… Тин-Тин… Вот послушайте…

Прозвучала привычная трель вызова и затем стандартный текст автоответчика, извещающий, что хозяев нет у аппарата. Как водится, автоответчик предложил оставить для хозяев устное сообщение после звукового сигнала. Последовал короткий писк, и хорошо поставленный женский голос произнес: «Пора, пора мой мальчик… Пора обрести покой… Торопись обрести покой, мальчик…» Что-то прямо-таки материнское звучало в этом зовущем к успокоению голосе.

— И так восемь раз. Восемь звонков за четыре часа… Потом пришла Тин-Тин и отключила автоответчик. Но, наверное, вскоре после того, как вернулся Фугу, она дала ему прослушать это странное сообщение. Или был еще один звонок… Это уже не суть важно…

Дорн выключил терминал.

— Номер звонившего не определен? — поинтересовался Килиани, расставляя перед собравшимися в кабинете комиссара пластиковые стаканчики с крепчайшим «мокко».

— Анонимный абонент, — пожал плечами Дорн.

— Ну что же… — Комиссар отхлебнул кофе и одобрительно покачал головой. — Техника преступления, пожалуй, ясна. Но, признаюсь честно, мне кажется, что это мало приближает нас к выяснению личности преступников.

— Не скажите, комиссар, — снова начал горячиться Дерн. — Теперь список подозреваемых радикально сужается… Ясно, что искать надо в кругу лиц, связанных с технологиями модификации личности.

— Простите, дорогой Орест Иоганнович. — Роше вновь разразился тяжелым вздохом. — То, что искать надо на стыке науки и мафии, всем нам ясно было с самого начала. Так что, по большому счету, к разгадке нас ваше открытие не приблизило. Так же как — скажу вам честно — не приблизят и выводы экспертизы по четырнадцати уцелевшим фрагментам скелета, разряженному пистолету и связке оплавленных ключей… Кстати, почему они, черт возьми, до сих пор валяются на столе, а не отнесены в лабораторный корпус?

— Металлографическая экспертиза в ночную смену не работает, — виновато пояснил Килиани. — И потом, я сам хотел погадать… У меня, знаете, своего рода специализация на взломе механических замков и всего такого…

Он поддел ключи за кольцо и поднес к глазам.

— Вот этот явно от сейфа… Вряд ли от такого, в котором хранили что-нибудь серьезное. Простенький был ключик. Это дверной. Редкость. Сейчас ставят только электронные — стоит поломать голову… Это остатки пультика. Сигнализатора… А это от кара. Нестандартное исполнение. Какая-то дорогая модель…

Дорн подхватил связку ключей за бородки и присмотрелся к светлого металла ключику.

— Тоже мне — бином Ньютона, — фыркнул он, — «Эр-роушот», десятая модель. Модель для богатых плейбоев. Штучная. Можно пойти по этой линии…

— Ты слишком долго прожил в Метрополии, — усмехнулся Килиани. — А здесь — Терранова. Мир нуворишей. Это дешевые кары здесь редкость. А «эрроушотов», думаю, сотни.

— Но не все десятой модели, — заупрямился Дорн.

— В любом случае имеет смысл сделать запрос, — определил Роше. — Займитесь этим, Тимур… Килиани со вздохом уселся за терминал.

— И сделать этот запрос надо было гораздо раньше… — самокритично продолжил комиссар. — Мы с вами работаем как-то уж очень по-любительски… Вот вам наглядный пример. — Он кивнул на связку ключей. — А то, как было организовано задержание этого типа в подземке!.. — Роше развел руками, показывая, что не имеет слов, чтобы выразить меру своего возмущения. — Вели его силами всего двух человек. Когда решили брать и вызвали группу захвата, то она просто не имела представления о том, кого, собственно, нужно хватать. Людей расставили так, что они оказались на линии огня друг у друга…

— Знаете, господин комиссар… — Килиани смущенно повертел в руках стаканчик с остатками кофе. — Этот тип повел себя неожиданно. Мы полагали, что он попробует вскочить в отходящий поезд… И отрезали его. А он рванул к эскалатору. На что он рассчитывал — трудно понять Далеко бы он убежал от нас по пустой улице на своих двоих?

Роше уставился на него, тихо шевеля усами. Что-то дошло до него. Что-то такое, что должно было дойти много раньше.

— Дорогой мой… Да ему не надо было бежать далеко… — тихо произнес он. — Только до машины. До своего «эрроу-шота» десятой модели… Он и сейчас стоит где-то там — этот «эрроушот»…

— Проклятье! — с досадой хлопнул ладонью по столу Дорн. — Это же очевидная вещь! Мы и впрямь ослы.

— Поехали… — распорядился Роше, поднимаясь из-за стола и торопливо допивая кофе. — Свяжитесь с дорожной службой, Тимур. Пусть тоже подскочат к метро — чтобы все было по закону…

Подойдя к двери, он скомкал свой стаканчик и с досадой швырнул его в утилизатор.

— Захватите ваши пушки, ребята, — бросил он через плечо. — У меня нехорошее предчувствие…

* * *

Что и говорить — способность предчувствовать недоброе была сильной стороной комиссара. Правда, она не способствовала росту его популярности среди сослуживцев. Она — эта способность — принесла ему славу человека, способного накаркать провал на самый надежный «верняк» и «завесить» любое, даже ясное как майский день дело. По этой причине коллеги старались обычно обходить Роше стороной. Правда, в самых безвыходных случаях обращались за помощью они именно к нему. Но это уже другая сторона вопроса.

Вот и сейчас опасения комиссара начали сбываться стремительно.

— Никаких «эрроушотов» и вообще ничего особенного, — доложил Килиани, совершивший «круг почета» вокруг станции.

Сам комиссар на пару с немного скисшим Дорном олицетворял штаб проводимой микрооперации, и штаб этот расположился в маленьком ночном баре, находящемся напротив северного входа в подземку.

— Ни на стоянке, ни в закоулках, — резюмировал Тимур. — Похоже, то был дохлый номер, комиссар. Тип, видно, не на каре приезжал на место действия.

— Или его отогнал куда-нибудь напарник, который стоял на стреме, — добавил свою версию Дорн.

Слова его потонули в мелодичном подвывании сирены патрульной машины дорожной полиции, подрулившей к обочине. Из нее вылез приземистый сержант и направился прямиком к бару. Вошел, поискал глазами и, сообразив, кто есть кто, направился прямо к Роше.

— Вы будете от полиции, са-а-аг? — осведомился он. Роше помахал в воздухе своим удостоверением.

— Сержант Битов, пост сто четырнадцать, — доложился дорожник.

— Ничего не нашли? — уныло осведомился комиссар.

— Гм… — смешался сержант. — Ситуация двусмысленная, са-а-аг… Мы действительно не обнаружили брошенных автомобилей указанной модели, но… В общем, имеем два сигнала. Во-первых, проверкой установлено, что на фирме проката и сервиса «Корона» в невозврате числится именно «эрроушот» — десятка. Но сутки еще не истекли, и они машину в розыск еще не объявляли. Это у них типовая ситуация. Они предпочитают содрать с припозднившихся клиентов побольше и не связываться с полицией.

— Скверно, — заметил Дорн. — В прокатном каре мы, кроме отпечатков пальцев, можем ничего и не найти…

— Отпечатки — это уже что-то, — рассудительно заметил Роше. — Главное — до них добраться…

— И второе, — продолжил сержант, переждав этот короткий обмен мнениями. — Менее часа назад мы получили радиосигнал об угоне — охранная сигнализация сработала.

— Слава богу, что у вас хотя бы для борьбы с преступностью разрешено загрязнять эфир, — язвительно заметил Роше.

Сержант проигнорировал его слова.

— Но сигнал тут же оборвался, — продолжил он. — Такое часто бывает — хозяин забывает вовремя отключить охрану и все такое… Мы не стали поднимать переполоха. Но через пару минут получили анонимный звонок. Какой-то тип… Сознательный гражданин, одним словом, сообщил, что от стоянки у станции «Центральный парк» на его глазах какой-то громила угнал дорогой кар. Он назвал марку и номер. Это тот самый прокатный «эрроушот». Мы объявили розыск. Думаю, в течение часа его накроют, са-а-аг.

— А «сознательного гражданина» вычислить не удалось? — заинтересованно спросил Дорн.

— Стоп! — воскликнул Килиани, прежде чем сержант успел открыть рот. — Я, кажется, с этим «сознательным гражданином» обменялся парой слов минут этак десять назад. Понимаете, на стоянке машин не густо и все, по ночному времени, пустые, разумеется… А в одной — в «саабе» красном — какой-то шпент сычует…

— Э-э… «сычует» — это как? — осведомился не слишком освоившийся с местным жаргоном Роше.

— Бдит, в смысле, — пояснил Дорн. — Сыч — это ночная птица. Завезен из Метрополии…

— Сова такая, — довершил объяснения не слишком сведущий в орнитологии Тимур.

Роше отодвинул в сторону недопитый кофе и с кряхтением поднялся из-за стола.

— Пойдемте побеседуем немного с этой птичкой…

* * *

«Ночной птицей» оказался подремывавший за рулем вишневого «сааба» мужчина лет сорока. Он был порядком удивлен неожиданно подрулившему к нему эскорту из двух автомобилей — патрульного кара дорожной полиции и типового полицейского бегунка.

— В чем дело, господа? — вяло поинтересовался он, неприязненно уставившись на склонившегося к окошку водителя Роше.

— Давайте не будем терять времени даром, мсье, — решительно прервал его комиссар. — Признайтесь честно — это вы звонили в дорожную полицию с час этак назад? Лучше не крутите, если не хотите, чтобы затеялась канитель с установлением вашей личности и тому подобное… Сдается мне, что вам не нужна лишняя афиша…

Тип за рулем явно тяготился излишним к себе вниманием и поторопился извлечь из нагрудного кармана свой идентификатор.

— Частный детектив Пьяных, — представился он. — Я тут по поручению клиента. Отслеживаю вон ту «беляночку»…

Он кивнул на стоявшую у самого въезда на стоянку молочного цвета «фумароллу».

— Деликатный вопрос…

Он со значением поискал языком.

— Дело о супружеской неверности… Ну, и просто со скуки посматриваю по сторонам… Это я просигналил дорожникам — точно. Только не хотелось связываться с протоколом, показаниями и всем таким…

— Я думаю…

Роше понимающе посмотрел на сержанта, и тот кивнул в ответ.

— Я думаю, что мы избавим вас от лишних формальностей, если вы быстренько и четко ответите мне на пару вопросов…

Он отстегнул от пояса свой комп и быстро вывел на мини-дисплей фото Шаленого.

— Угонщик выглядел так?

— Знаете… Я в основном видел его со спины… или вполоборота… Я бы вообще мог его не заметить, если бы с самого начала не обратил внимания на этот кар… Понимаете — дорогая машина… Элитная… И — на обычной парковке. И сразу три или четыре штрафные квитанции на стекле… А потом подрулило такси, из него вылез этот тип со шкаф размером, потолкался между машинами… А потом внаглую достает отмычку — у меня на такие вещи глаз наметан — и, как в свой собственный, лезет в «эрро-ушот»… Сигнализация только мяукнула разок и заткнулась. Видно, ушлый малый. Знает, как вырубать такие штучки. Ну, я и не утерпел… Хотя, конечно, в сущности мне какое дело?..

Роше тем временем, повозившись с компом, вывел на экран изображение Шишела в новом ракурсе.

— Теперь похож?

— Он и есть, — согласился детектив Пьяных. — У вас ко мне все?

— Еще один вопрос… Куда он убыл? В каком направлении?

— К Речным аллеям. Похоже, он не торопился… Роше вздохнул:

— Благодарю вас, мсье… У нас к вам больше нет претензий…

— Всего хорошего, са-а-аг…

— К Речным аллеям, — распорядился Роше, хлопаясь на сиденье, — Если я достаточно хорошо представляю ситуацию, кар мы найдем где-то там. Не очень далеко…

* * *

Шишел прекрасно понимал, что времени у него — кот наплакал. Поэтому не стал забираться слишком далеко от стоянки и свернул в тихую безлюдную улицу, быстро перешедшую во что-то вроде лесной просеки. Там он вырулил на петлявшую меж сосен гравиевую дорожку и поставил машину на тормоз. Затем принялся быстро и сноровисто обыскивать салон и багажник.

Как и следовало ожидать от прокатной машины, ничего, кроме унылой чистоты и пары проспектов фирмы «Корона», в бардачке не оказалось. В баре обнаружились графины с русской водкой и виски, а также полдюжины сандвичей с ветчиной и сыром. В багажнике — стандартный набор инструментов на случай аварии и ничего больше. Зато на самом виду — на сиденье, рядом с водителем — валялась барсетка. Явно личная вещь того типа, что арендовал машину. В барсетке что-то шуршало и звякало.

Шишел не хотел терять времени зря. Прихватив бар-сетку, он не стал тратить время даже на то, чтобы захлопнуть двери и багажник кара. Скатился по лесной дорожке прямо на набережную какой-то из речек, протекающих через гостеприимную Санта-Финиту. Отыскал столбик вызова такси и через пятнадцать минут уже шагал по брусчатке старых улиц центра города.

* * *

Снова случайное ночное кафе. Снова докучная и по большому счету бесполезная проверка «хвоста». Пристроившись к пустой стойке, Шаленый расстегнул барсетку и сделал вид, что ищет в ней свою кредитную карточку.

В сумочке было много всякого-разного.

Три обоймы для карманного бластера — «шимми» или «сэнтинелла». Серьезная, в общем, вещь. Деньги в основном местная мелочь, но к ней вдобавок аккуратно свернутые в рулончик и затянутые резинкой федеральные кредитки. Десять тысячных купюр. На эту сумму можно было купить домик на окраине Санта-Финиты. Кредитные карточки — четыре штуки, все на разные имена. Восемь карточек-ключей. От электронных замков, запиравших неизвестно что. Каждая была помечена ничего Шишелу не говорящими буквами и цифрами. Фотография девицы непотребного вида, но довольно-таки симпатичной. На обороте — нечто неразборчивое и жаргонное. Местного жаргона Шишел не знал. Полпачки салфеток «Клинекс». Пустая упаковка от таблеток с характерной меткой. Счет из ресторана Счет от неведомо кого, под фирменным именем «Феникс». Начатая пачка сигарет. Карточка на суточную аренду кара от фирмы «Корона» — с правом продления. Выписана на какого-то Джо Кристальди. Шишел бы поставил сто против полуцента на то, что имя высосано из пальца. Карточка, естественно, просрочена на двадцать часов. Чертова уйма презервативов. Электрокарандаш. Зажигалка.

И — письмо.

Такое, которые сейчас пишут редко. В конверте. Конверт был слегка потрепан, марок на нем не было, а адресован, он был Рудольфу Райнеру. Без указания адреса или хоть чего-то ему подобного. Просто размашисто написанное имя. И все.

Прежде чем взяться за письмо, Шаленый, прикрыв тяжелыми веками усталые глаза, попытался представить себе, кем же был спаливший себя адовым пламенем человечек. В средствах по обыденным меркам не ограничен. Крутился вокруг чего-то секретного. Имел солидное оружие. Но, кстати, на дело его с собой не взял. Взял пороховой пистолет.

Образ жизни — беспорядочный. Бабы, рестораны… И наркотики. Правда, мягкие. Те, что не сразу утягивают на тот свет. Ну и курил, конечно. Что для аборигенов Террановы — редкость.

Хорошее прикрытие — кто-то запросто обеспечивал этого типа «левыми» ксивами и кредитками.

Работал на Организацию.

Что и без того ясно как божий день. Вот на какую?

И как та сила, что стояла за ним, теперь испепеленным, соотносилась с той, что стоит за безликим господином Лидделлом и за теми козлами, что нанимали Фугу, Бюсси, Додо и его самого — Шишела-Мышела — Дмитрия Евгеньевича Шаленого?

Ладно. Работаем на опережение.

Шишел сунул первую попавшуюся из кредиток в щель дешевенького бара-автомата и заказал «Тау Кита». Индикатор послушно высветил остаток на счете…

В общем-то мизер. Месяц-другой пристойной жизни в Санта-Фините. Год — на Плантациях. Мимо…

Шишел ткнул пальцем в опцию «Обналичить местной валютой». Из щели банкомата посыпались банкноты.

Вторая карта. Заказ на армянский коньяк.

Такого нет.

Тогда — виски «Грант». Остаток?

«Ваш кредит перерасходован на тридцать четыре талера восемнадцать терций»…

На фиг, на фиг…

Следующая карта.

Шишел заказал «Стартрек № 25». И попросил снять остаток со счета.

Банкомат задумался.

«Уважаемый господин Райнер. Для того чтобы собрать востребованную вами сумму, нашему отделению банка «Чейз-Хатт» требуется некоторое время, исчислимое примерно девятью или десятью часами. Не будете ли вы так любезны на этот период времени прибегнуть к услугам нашей дочерней фирмы «Чейз-Чейзвитт», которая предоставит вам дисконтную карту для совершения актов купли-продажи на указанный период. Для подтверждения ваших прав на распоряжение счетом наберите, пожалуйста…»

Шишел ударом ребра ладони пресек дальнейшие поползновения тупого электронного клерка уточнить его личность. Судя по всему, на этом счету значилась сумма с солидным количеством нулей. И скорее всего, покойного Кристальди на самом деле звали Райнером.

По четвертой карточке Шишел отоварился «Смирновской» и пополнил запас карманных денег на четыреста с хвостиком местных талеров.

Насыпавшиеся из банкомата деньги он сгреб, не без труда рассован по карманам и только тогда оприходовал «Стартрек».

Потом перешел к письму.

«Рудольф! — писал кто-то, видно состоявший в родстве или в близком знакомстве с покойным. — И я, и Клэр тронуты твоей заботой о нас. Те деньги, что ты перевел на мое имя, действительно сильно пригодились бы нам в сложившейся ситуации.

Однако я вынужден отказаться от твоей помощи. Не прими это за оскорбление. Просто я не хочу ни в малейшей степени ощущать свою зависимость от тех, кто эти деньги тебе платит. Их вернет тебе тот же человек, которого я попросил передать это письмо. В наше время единственный способ обеспечить хоть какое-то подобие тайны переписки — это посылать письма вот так, с оказией.

Мне очень горько сознавать, что ты попался в тот же капкан, в который угодил и я. Только я смог — пусть и дорогой ценой — из этого капкана выбраться, а тебе этого уже не удастся. Собственно, мы с тобой оказались по разные стороны баррикад. Плохо, что мы оказались просто пешками в чьей-то большой игре. Но с этим уже ничего не поделаешь. Поэтому единственная услуга, которую мы с тобой можем оказать друг другу, как старые друзья, — это забыть друг друга.

Сразу и навсегда.

Твои…»

Подпись была неразборчива. Похожа на что-то вроде «Фред».

Еще ниже подписи была проставлена дата. Но какого года и по какому из календарей тридцати с лишним Миров — бог весть.

Во всяком случае, письмо это покойный Райнер получил не вчера. И почему-то не выбросил. Носил при себе. Что-то оно для него значило.

Шаленый пораскинул мозгами еще минуту-другую. Присмотрелся к потрепанным бланкам счетов. На обоих был пробит штамп оплаты. Значит, платил Рудольф Райнер не наличными, а снимал с какого-то счета. Ага, вот. Оплатило счета господина Райнера акционерное общество «Абсолютная гарантия».

* * *

В кабинете Роше с сомнением посмотрел на остатки холодного кофе в кофеварке, глотнул тепловатой воды из графина и включил блок связи. Его уже вызывали с поста дорожной службы.

— Все точно, — доложил Дорн, — Кар стоит в Центральном парке. Похоже, его обыскивали. Никаких документов. Никаких личных вещей. Сейчас им занимается Килиани. Предварительные результаты такие: есть множество отпечатков. Некоторые опознаны как принадлежащие двум техникам фирмы. Еще одна группа — неидентифицированные. Но два отпечатка совпадают с отпечатками на оружии, брошенном в подземке. И вот это…

Он вывел изображение на экран дисплея.

— Пальчики вашего приятеля…

— Ну что же…

Роше машинально пригладил усы.

— Вот у кого надо учиться оперативности… Теперь у него точно есть, чем с нами поторговаться… Двигайте в «Ротонду», Орест Иоганныч. Сомневаюсь, что Шаленый там появится, но не мешает немного подождать его в родном, так сказать, гнезде. Может, и явится-таки. А может, явится, да не он… Дело такое… А заодно и обыскать его номер будет вовсе нелишне. Может быть, это что-то даст. Свяжитесь с инспектором… Или напрямую с прокуратурой — там всегда есть на такой случай ночной дежурный человечек — и выправьте ордер… Возьми с собой кого-нибудь из стажеров — пусть поболтается на стреме. Основания есть — угон, отпечатки… В общем, сообразишь, не маленький.

Глава 6
БОГ ТРЕВОГ

Спокойно дойти до «Ротонды» Шишелу не удалось. Началось все, собственно, с пустяка. За ним увязался небольшой песик. Шаленый, разумеется, не обратил на мелкую тварь ни малейшего внимания. Да и песик — лохматая, скромная на вид бестия — тихонько трусил следом, не выказывая никакого лишнего озорства.

И лишь когда до гостиницы осталась пара тихих ночных кварталов, псина круто и неожиданно изменила свое поведение. Довольно уверенно вцепившись в его штанину, она по-хозяйски потянула его в неприметный переулок — влево от бульвара, по которому до этого момента уверенно шлепал Шишел. Только теперь его забитая размышлениями о странном раскладе, сложившемся вокруг, голова соизволила подсказать ему нечто, хоть немного относящееся к окружающей действительности.

«Гос-с-споди! — воскликнул дремавший до сих пор внутренний демон. — Неужели ты одурел настолько, что не узнаешь тех, кто тебя приглашает на разговор?»

— О, ч-черт! — рявкнул сам на себя Шаленый. — Ведь и впрямь совсем сдурел! Винни не признал!

* * *

Песик по имени Винни на пару секунд оставил в покое штанину Дмитрия и с укоризной посмотрел ему в глаза. И действительно, псине было в чем устыдить Шишела.

Тот мог бы и припомнить, что именно ей — бессловесной твари, отпрыску беспородной Ники от призера уймы собачьих выставок Винера — принадлежала важная роль в жизни отставного адвоката и пожизненного члена гильдии галактических пройдох Арнольда де Марры, более известного в определенных кругах под кличкой Додо.

Издавая успокоительное посвистывание, Шишел зашагал в направлении, указываемом его ушастым Вергилием. Убедившись, что до непонятливой каланчи дошли, наконец, его истинные намерения, Винни отпустил Шишелову штанину и затрусил впереди, изредка оглядываясь, чтобы проверить, не сбился ли с курса его бестолковый подопечный. Далеко идти им не пришлось.

Песик попетлял немного по старой части города и нырнул в подворотню, ведущую в глухой каменный колодец двора. Похоже, что в этот двор не выходило ни одного освещенного окна. Только тускловатые светильники высвечивали несколько складского вида дверей. Да еще с затаенной злобой поглядывали на окружающую тьму желтоватые подфарники небольшого «фольксвагена», притулившегося в самом темном углу двора. Винни, не задумываясь, устремился к этим сердитым огонькам. Сунувшись носом в приоткрытую дверцу кара, он тихо, но со значением тявкнул.

Из дверцы высунулась нервная рука Додо, потрепала пса по холке. Затем появился и сам господин де Марра.

Даже ночная тьма не могла скрыть всей экстравагантности его облика. В целом своим телосложением и нарядом он напоминал селезня в брачном оперении. По какой-то, одному ему известной причине Додо относил себя к разряду личностей экстраординарных, наделенных обостренным чувством прекрасного и близких к тем эмпиреям, в которых обитают служители муз. Короче, к тому бестолковому, по мнению Шишела, сброду, который в былые времена именовался богемой. Одевался он в полном соответствии со своими странноватыми представлениями о нравах, царящих в подобной среде.

Некоторое время Шишел молча рассматривал невероятной фактуры пиджак и расписанный люминофором галстук своего партнера. Винни такое критическое отношение к своему хозяину не понравилось. Что он и выразил сдержанным порыкиванием. Шишел не придал этому значения и окончил свой осмотр, скептически скривившись. Потом коротко бросил:

— Ну?!

— Перхоть… — неопределенно пожал плечами Додо. — Он передал, что ты мне типа того… Стрелку забил…

Шишелу всегда казалось, что уголовный жаргон Додо изучал исключительно по литературным источникам. Причем пользовался вышедшими из типографии не позже конца двадцатого столетия от Рождества Христова. Поэтому он презрительно фыркнул и осведомился:

— Как меня вычислил?

Судя по его виду, Додо с трудом удержался от того, чтобы не бросить небрежное: «В каждом деле есть, знаешь ли, свои секреты». Но скромность неожиданно возобладала и вырвала у него неохотное признание:

— Ну, знаешь, Бюсси мне сказал, что ты свил гнездо в «Ротонде»… Вот я и кручусь вокруг да около… Который час уже… Где тебя только черти носят…

— А самого его где черти носят? Это я про Бюсси. И как ему из «Ротонды» удрать удалось? Из запертой комнаты?

— Так хитер он — у него на стреме платформа припаркована была. Такая, на которой строители поднимаются… С аэроприводом, короче… Она его и забрала — по радиокоманде… У него система такая…

— Какого ж он мне про нее не обмолвился? Хорош гусь!..

— Он говорит, что специально дверь отпер, чтобы вы с Фугу за ним ломануть могли…

— Знал бы, так, может, и ломанул бы… Так ведь он про эту штуку мне обмолвиться забыл.

Шишел от возмущения даже сплюнул себе под ноги.

— Хитер, говоришь? Представляю, как бы он на этой летающей галоше от полицейского глиссера ушел… Додо пожал плечами.

— Ну а дальше-то? Теперь он где?

— Да он — Бюсси наш, — похоже, очень перепугался… Когда узнал, что Фугу накрылся… И он того… в бега подался…

Шишел смотрел на Додо таким взглядом, от которого тот должен был бы тут же провалиться сквозь землю. Сквозь грунт Террановы, если уж быть совершенно точным.

— Ты хоть понимаешь, что это означает?!! — с тихим бешенством спросил Шаленый.

Винни его тон явно не понравился, и, вопросительно глянув на хозяина, он возвысил свой рык и начал приближаться к штанине Шишела с явно недвусмысленным намерением не дать хозяина в обиду.

— Отчего же не понять? — пожал плечами Додо. — Означает это только то, что за нас взялись какие-то крутые ребята и всем нам пора делать ноги, как говорили древние…

— Это означает то, придурок, что он всех нас оставил с носом! С голой, как говорили твои древние, ж… на морозе! Деньги-то нам шли через него! И накладные расходы, и то, что за работу причиталось! И вместе со всеми этими финансами и авансами он и дал деру! Где теперь искать концы?

— Ты как знаешь, Шишел, — напыжился Додо, — а только сейчас нам с тобой будет не до того… Не до того, чтобы концы эти разыскивать… А то Фугу как раз свой конец уже вроде как и нашел… Нам, как говорится, туда не надо…

— Этверно… — с тем же еле сдерживаемым бешенством прогудел Шишел. — Только вот хоть тебе туда и не надо, а все равно ты там окажешься! И гораздо скорее, чем ты думаешь!

Он ухватил непонятливого партнера за грудки и слегка приподнял над землей. Винни взрычал совсем уж свирепо, прижался к земле и ощетинил шерсть на холке.

— На какие шиши мы уберемся с этой милой планетки, дурень?! — осведомился Шишел, снова встряхивая Додо. — И на какие шиши продержимся на Трассе? У тебя что, есть счет на сотню-другую штук федеральных баксов? Или ты фамильное имение заложить можешь?

— Н-не тебе о таких вещах спрашивать! — парировал этот наезд порядком перепуганный, но еще сохранившим свой апломб Марра. — Уж ты знаешь, как денежки из-под любого замка, в два счета… А меня уж тебе пока придется того… С собой в дорогу прихватить. Без этого никак… Потому что через меня…

Шишел снова встряхнул его, продолжая придерживать в десятке сантиметров над асфальтовым покрытием двора.

— Угу! Значит, на моем горбу теперь решил в рай въехать! Последовала очередная встряска.

— А ты хоть представляешь, во сколько лет жизни обходится хороший взлом? Это даже если тебя не сцапают! Меня, точнее…

Он снова встряхнул обвисшую в его руках тушку Додо.

Этого Винни снести уже никак не смог и молча впился в лодыжку обидчика своего лучшего друга. Тот, однако, оказался не лыком шит.

— Низко полетел… — философски заметил Шишел. прислушиваясь к замирающему в темноте визгу. — К дождю, не иначе…

Он аккуратно поставил Додо на место и принялся потирать место укуса.

— Т-ты мог у-убить собаку, дубина! — запальчиво заметил Додо, с тревогой всматриваясь во тьму, в которой закончился полет его друга и защитника.

— Мог, — признал Шишел. — Жалко было б. Как-никак тварь божия…

Он завернул штанину и в тусклом свете подфарника присмотрелся к полученной травме.

— Хорошо, что не до крови… Штаны крепкие — хрен прокусишь… Вот что…

Шаленый снова уставился на Додо недобрым глазом.

— Что я полезу сейфы здешние ломать — и не мечтай! Точнее мечтай в последнюю очередь. И еще вот о чем уж точно не мечтай — это о том, чтоб от меня где-нибудь схорониться… Если удумаешь, сука…

Додо попятился:

— Господи, Шишел! Да как бог свят!.. Чтоб — я стал тебя подводить… — Речь его стала торопливой и сбивчивой.

Да мы и безо всяких изломов… На той же работенке свои бабки возьмем… Втройне..

— Угу… — мрачно оборвал его Шаленый. — Еще одну бошку кому-нибудь отсадим и — айда на рынок. Авось покупец найдется… Только я на мокруху не подписываюсь… И вообще из этого дела на фиг выхожу!

— Да брось ты!

Теперь уже Додо ухватил Шишела за грудки и, дыша ему в нос ароматом дешевой жевательной резинки, торопливо запричитал:

— Да тут на наш товар уже другой покупатель нашелся. И платит лучше, и крыша не в пример круче… И п-потом — почему мокруха? Какая м-мокруха? Т-ты что, не п-понял? Не врубился?

Шишел стряхнул руки Додо с отворотов своей куртки и внимательно присмотрелся к нему.

— Ну-ка, ну-ка, рассказывай, не стесняйся… Что за шутники тут еще выискались на нашу голову?

Из мрака осторожно выступил Винни и, воплощая собою попранное достоинство, стал приближаться к хозяину, стараясь одновременно держаться подальше от своего обидчика.

— Ну так говорить будем или глаза таращить? — прервал Шишел наступившее молчание.

— Г-говорить…

— Ну тогда, прежде чем языком трепать, слушай… Пока вы с Перхотью друг друга в трех соснах искали, я тут кое-какие справочки навел. О том, кто Фугу на тот свет пристроил… Так вот он, похоже, как и ты, надыбал еще одного покупателя на отрезанные бошки. И даже срубил на том немалые бабки. Сбыл кому-то голову покойного Жозе…

— К-какого Ж-Жозе?

— Бернарди. Макаки. Того самого типа, которому намедни по ошибке репу оттяпал…

— Господи, угораздило же его… Макака, это же ведь…

— Да, говорят — крестный папочка всей мелеттской диаспоры в этих краях… Но Фугу его не знал, по всему судя. По крайней мере — в лицо. Но решил, видно, бракованный товарец кому-то все-таки впарить… Может, через то и сам того… Как выглядел тот тип, что на тебя вышел?

— В к-каком смысле — к-как?

— Ну, женщина, мужчина? Мужик? Лоб у него, часом, рассечен не был? Когда он с тобой связался-то?

Додо, продолжая глядеть на Шишела стеклянными глазами, стал искать позади себя опору и потихоньку подгибать колени.

— Так ты все-таки не въехал… Не врубился… Т-тебе так ничего и не объяснили, когда…

— Когда я подписывался на эту работенку? Ничего мне никто не объяснял. Да я и сам в то время не слишком хотел знать лишнего. Воображал, что быстренько смотаюсь туда-сюда-обратно. Нарублю «капусты» на рейс до Океании, а там уж выручу свои денежки с «хитрых» вкладов… И забуду всю вашу компанию как страшный сон. Но хрена там!.. С вашей лавочкой кашу фиг сваришь!

— Так ты тогда пойми, что на меня сам Копперхед вышел! По старой, так сказать, памяти… По тем делам, которые он тут крутил до того, как его сцапали. Но, видно, отмазался он где-то и как-то. Теперь он здесь под чужой ксивой, восстанавливает старые связи. Меня вот вычислил…

— Да и Фугу, видно, тоже… Додо в сомнении потряс головой:

— Да зачем же ему своих… Это уж, скорее, мелеттская мафия его… За Макаку… Наследил он как-то. Вот они его и вычислили в момент…

Теперь головой потряс Шишел:

— Умен ты больно… Только лучше сейчас не умничай, а слушайся меня.

Убедившись, что незадачливый партнер способен воспринимать адресованные ему звуки почтительно и со вниманием, он выставил в поле зрения Додо свой увесистый кулак и оттопырил в сторону толстенный указательный палец.

— Запомни: первое — это уйти на дно и не высовываться… Это я тебе организую. У меня тут неожиданно старый кореш сыскался. Он выручит. Второе, — к указательному присоединился средний, — найдешь тех, на кого выходил Бюсси. Живыми или мертвыми. Это единственный способ отсюда убраться. Живыми и при денежках.

— Интересно ты мыслишь! — развел руками Додо. — Да если бы я знал, как на этих чертей выйти, то давно бы… тут еще и не высовываться… Я, извини, такой ребус решить не могу.

— Сможешь, — пресек все его возражения Шишел. — Третье…

К указательному и среднему прибавился безымянный.

— Ты выведи меня на этого… Кого ты Копперхедом считаешь. Но не лоб в лоб. Издали его мне покажешь сначала. Разное тут между нами было. Мыслю, что тебя кто-то за нос водит…

— Вот это единственное, что я и вправду смогу… — вздохнул Додо. — Только ты не вздумай переводить стрелки на меня… Коппер бешеный. И мне оборвет руки, ноги и вообще все, что между ними… А напоследок во лбу свой крестик вырежет. Слыхал о таком? Если узнает, что я его подставляю…

Про Копперов крестик Шишел был наслышан. И то, что условия он ставит Додо невероятно противоречивые, он понимал тоже. Но других вариантов не было. И он продолжал дожимать партнера.

— А теперь главное, — прогудел он со значением. И отогнул большой палец.

— О боже! — вздохнул Додо. Винни, укрывшийся за скатом «фольксвагена», смерил Шишела недобрым взглядом.

— Мне нужен выход на ребят, которые приторговывают липовым антиквариатом. Понял? На таких, которые тебе за пару дней какую-нибудь там бранзулетку шышнадцатого века из сломанной рессоры сварганят. Понял?

Додо понял. И закручинился.

Как и в любом из Миров, в которых процветал космо-туризм, на Терранове процветали и промыслы, с ним связанные. Законные и не очень. Торговля поддельным антиквариатом не составляла исключения. Впарив богатому растяпе шкатулку, вывезенную якобы переселенцами первой волны с самой матушки-Земли, можно было заработать основательную сумму. Высоко котировались также непонятные штуковины, служившие для каких-то целей сгинувшим цивилизациям неземного происхождения. Милые изделия, якобы собственноручно изготовленные первопроходцами Террановы, котировались пониже, но охотно раскупались публикой, ностальгирующей по временам Великой экспансии. В общем, то был доходный бизнес. Но у Додо с ним были связаны воспоминания далеко не радужные. Он крупно погорел на одном чересчур тонко задуманном дельце и с тех пор в соответствующие круги вхож не был.

— Понимаешь, — начал он тоскливо, — если тебе надо выправить бумаги на какую-нибудь липу, то…

— Мне не бумаги выправлять надо, — прервал его Шишел, — а саму липу изготовить. Причем такую, чтобы комар носа не подточил!

— Это смотря какую… — скривился Додо. — За сложную работу здесь берут столько.

— Это пусть тебя не волнует, — снова остановил ненужные словоизлияния Шишел. — Мне мастер нужен. Притом такой, чтоб языком не трепал. И с работой не тянул. Такие на примете есть?

— Слушай, тебе это так надо, Шишел? А?.. — уныло спросил Додо. — То ты говоришь, что бабки тебе остро нужны. То, оказывается, за какую-то чертовщинку готов деньги отваливать… Не пойму я тебя…

— Того от тебя никто и не просит — чтоб ты меня еще и понимал! — зло бросил Шишел. — Говори толком — можешь быстро на такого мастера вывести или только резину тянуть будешь? Тебе с этого дела обломится. Учти.

Последний аргумент, видно, лег последним перышком на нужную чашу весов в душе Додо, и он, тяжело вздохнув, признал:

— Ладно, есть у меня на примете… Только… Знаешь, для меня с этим народом дело иметь — что нож острый… Тебе самому придется…

— О том не журись, — махнул рукой Шишел. — Торг — это уж моя забота. Ты, главное, сведи нас. А уж я тебе того… отстегнуть не забуду…

Додо с сомнением посмотрел на оставшийся загнутым мизинец Шаленого.

— Какие еще заказы будут? — с тоскливой иронией в голосе спросил он. — Может, тебе еще сервиз майсенского фарфора надобен? Или клизмотрон какой-нибудь? Ты уж не стесняйся… После того что ты на меня понавешал — фигней больше, фигней меньше — какая разница?

— Фигней не страдаем, — задумчиво протянул Шишел и распрямил без надобности загнутый мизинец, — Ты вот что… Гони сюда пушку

— К-какую п-пушку? — удивленно уставился на него Додо.

— Твою, конечно. И не говори, что нет при себе.

— А-а… а твоя?

— Не задавай глупых вопросов. Моя засветилась. А ты себе быстренько сварганишь новую. Да и запасная, думаю, недалече.

Додо безропотно вытащил из-под полы пиджака и протянул Шишелу «вальтер» в люксовом исполнении.

Тот, хмыкнув, заткнул его за пояс. И здесь Додо оказался эстетом. А эстетам вечно глубоко наплевать на практическую ценность вещи. У люксового «вальтера» ее — этой ценности — на Шишелов взгляд было ровно на ломаный грош.

— Завтра — к часу примерно — звякни вот по такому номеру.

Он повертел перед носом у Додо визитной карточкой Вась-Вася.

— Скажешь — от меня. Тебе разъяснят, куда прийти. И как дальше связь держать. И не бойся, верну я тебе твою цацку. Только попрошу — на дело с такими стволами не ходи. Никогда. Она только на то годится, чтоб себе пулю в репу вогнать. Все понял?

— Все… — с облегчением признался Додо и стал поправлять галстук.

— Ну, до скорого…

Шишел развернулся и шагнул уже было в темноту, но замешкался и повернулся к своему партнеру, задумчиво потирая лоб.

— Вот что… — озадаченно спросил он. — Ты вот сказал, что мокруха тут ни при чем. Как это? Как не мокруха, если человеку башку напрочь сносят? Ты еще вроде говорил, что не объяснили мне чего-то…

Казалось, что Додо вот-вот заскулит от раздирающих его противоречий. Как пострадавший при исполнении своего долга Винни.

— Слушай, Шишел. Тут такое… Раз не объяснили — значит и не надо тебе… Так лучше будет. А если я расскажу… Тебе… Или еще кому… В общем, тогда крышка и мне, и тебе, и… И всем, в общем… Только учти — не мокруха это. Они… Они на самом деле и не очень люди… Эти…

Винни зубами потянул хозяина за штанину, и готовое уже вырваться у того признание застряло в затянутом пижонским галстуком горле.

Шишел пожал плечами, круто повернулся и исчез в темноте.

* * *

До двери своего номера Шаленый добрался на исходе ночи. Привычно оставленная на двери паролька — прилепленный мылом у замка волосок — не то чтобы отсутствовала, а просто находилась в чуть ином, чем он ее оставил, положении. Это сильно не понравилось Шишелу и заставило его пожалеть о конфискованной «беретте».

«Ты бы не о стволе думал, — посоветовал ему внутренний демон. — Ты о том подумай, не пора ли ноги делать с энтого места».

Шишел цыкнул на трусливую тварь, вытащил из кармана карточку электронного замка, задумчиво посмотрел на нее и спрятал на место. Потом вытянул из-за пояса пукалку, одолженную у Додо. Подумал еще немного, тяжело вздохнул и — черт с ним, с замком! — с резкого разворота врезался плечом в довольно хлипкую дверь собственного номера.

С замком не приключилось, впрочем, ничего дурного Дверь не была толком заперта и легко поддалась штурму. Влетев в комнату, Шаленый не стал даже пытаться удержаться на ногах, а, резко нырнув в сторону, откатился за массивную декоративную тумбу в углу Из этого укрытия он заорал, выставив перед собой ствол:

— Руки! Руки в гору, сволочи!

— Вы, ей-богу, п-перепугали меня, Дмитрий…

У освещенного мягким светом торшера стола в кресле расположился недавний знакомый Шишела. Он послушно и несколько барственно воздел к потолку изящно вылепленные кисти рук.

— Я, признаться, меньше всего ожидал увидеть здесь вас…

— А почему, собственно, господин фон-барон? — пожал плечами Шишел. — Я вроде не под домашним арестом. И встречи вам не назначал…

Он поднялся, спрятал пистолет, отряхнул куртку и включил в номере освещение.

— Быстро вы восстановили свою артиллерию, господин Шаленый… — констатировал Дорн непреложный факт.

— Послушайте, Орест Иоганныч, — раздраженно парировал Шишел. — Давайте договоримся, что я пугал вас зажигалкой. Или просто пальцем. Вы ведь не могли хорошо видеть в темноте, что там было у меня в руках… А для меня это важно — у меня положение, как говорится, хуже губернаторского. Если хотите, чтобы я вам помог, так не оставляйте меня с голыми руками… Для всех лучше будет… Кстати, руки-то опустите все-таки…

— Вы знаете… — Дорн поднялся из кресла и подошел к Шаленому. Стал с ним лицом к лицу. — Вы знаете, я, как и мсье Роше, большой либерал. Особенно когда этого требуют интересы дела. Но… Но если бы я не ознакомился с материалами вашего личного дела — а вы дали мне на это время, Дмитрий Евгеньевич… — Дорн кивнул на раскрытый на столе ноутбук. — Так вот, если бы я не ознакомился с вашей психологической характеристикой, то я ни при каких обстоятельствах не пошел бы на то, чтобы оставить оружие в ваших руках. Это, между прочим, нарушение служебной Д-дисциплины, за которое отдают под суд. Оцените это.

— Оценил, — заверил его Шишел.

— Просто мне кажется, что я могу положиться на человека, за которым не числится мокрухи и который, идя на дело, обычно не берет с собой оружия… Ладно, обойдемся без дальнейших комплиментов. Перейдем к делу.

— Перейдем. — пожал плечами Шаленый. — Начнем с того, что за каким-то чертом вы вломились в мой номер в отсутствие хозяина… К тому же сделали это не по уму…

— П-предъявить вам ордер? Или обойдемся без формальностей? — Дорн вопросительно наклонил голову набок.

— Обойдемся. Но если уж вы, са-а-аг, мою контрольку догадались на место поставить — ума не приложу, как это вы сделали изнутри, — так хоть замок бы заперли как было…

— Я и сделал «как было». Ваш номер не был заперт. Видимо, я не первый, кто побывал здесь в ваше отсутствие. И видимо, я спугнул ваших, гм, гостей, когда позвонил в номер из вестибюля. И они не стали терять времени на то, чтобы возиться с замком. А вашу контрольку на место догадался поставить Эдди. Наш стажер. Я отправил малого отсыпаться. Собственно, я и сам здесь остался только для очистки совести. На случай, если последует еще один визит непрошеных гостей.

— Рисковый вы человек, как я погляжу. Гости тут такие бывают, что…

— Нападение на полицейского на Терранове — большая редкость. Не будем об этом…

Щека Дорна еле заметно дернулась. Наверное, у него с затронутой темой были связаны не лучшие воспоминания.

— А вас, п-простите, — снова обратился он к Шишелу, — я давно уже считал пребывающим в бегах… После того как вы нам так «п-помогли» с автомобилем у «Центрального парка».

— Так я вам и впрямь помог! Кто ж знал, когда эта простая штука с ключиком до вас дойдет наконец? Пока суд да дело, да экспертиза…

— Вы должны были немедленно сообщить о своей догадке нам! И вы это прекрасно понимаете! А вы занялись самодеятельностью. И не похоже, чтобы вы стремились быстро связаться с нами. Где вы пропадали больше двух часов, после того как бросили «эрроушот» в парке? И главное — что вы нашли в машине? По идее, вы должны быть просто арестованы за сознательное создание помех следствию! Вас спасает только то, что у меня рука не поднимается на столь известную личность. Посадить вас это все равно что посадить Деда Мороза за карманное воровство на новогодней распродаже…

«Поздравляю, — ехидно заметил внутренний демон. — Сайта, извини, Клаус ты наш…»

Шишел эту реплику игнорировал и молча бросил на стол барсетку покойного Райнера. Конечно, в ней не хватало кое-чего. Но Шишел разумно рассудил, что полиция сможет обойтись и без карманных денег злосчастного Рудольфа. На Терранове органы правопорядка финансировались и без того довольно щедро.

— Это все? — с подозрением спросил Дорн, раскладывая на столе пестрые трофеи.

— А вы чего еще хотите? — вопросом на вопрос ответил Шишел.

Дорн пожал плечами. Всем своим видом он словно хотел сказать нечто вроде: «Мне не остается ничего другого, кроме того, как принимать ваши слова на веру. Раз уж мы с вами связались…» Но ограничился тем, что коротко, не отрываясь от изучения добычи, попенял:

— Вы понимаете, что сильно обесценили эти вещественные доказательства? Вместо толкового акта об изъятии — только ваши слова. Как мы докажем, что вы не нашли эту вещь просто на скамейке в парке?

— По крайней мере, — невозмутимо парировал это обвинение Шишел, — вы теперь можете вычислить, кем был и на кого работал этот тип…

Дорн ничего ему не ответил. Он как зачарованный смотрел на пару клочков бумаги — счет из ресторана и от неведомого «Феникса». Потом он поднял глаза на Шаленого. Снова легкий тик обозначился на его левой щеке.

И снова какая-то ассоциация неуловимой мышью проскользнула в сознании Шишела.

— Послушайте, — задумчиво осведомился Дорн. — Вы довольно невнятно ответили на вопрос мсье Роше о том, не обращались ли к вам какие-либо лица в связи с тем делом, по которому вы здесь находитесь… Как я понял, нечто в этом духе все-таки имело место. С тех пор ваши контакты не возобновлялись? Ваше позднее появление в гостинице не связано с этим?

— Не связано, — мрачно отрезал Шишел, — А чего хотел от меня тот тип, что ко мне подваливал вчера днем, я так и не понял…

— Но хотя бы описать его вы можете?

— Человек как человек. Один нос и два уха…

Пальцы Дорна быстро забегали по клавишам «ноутбука». На экране возникло лицо нестарого еще горца. Черты лица были резки, взгляд полон обжигающей неприязни.

— Случайно не этот тип подваливал, как вы изволили выразиться, к вам?

Шишел оскорбленно выпятил живот.

— Обижаешь, начальник… Что ж я, по-твоему, Коппера не узнал бы? Если б то он был, я бы вот так, открытым текстом и выдал, что, мол, входил со мной в контакт Мавлади Достарханов, всей ментуре хорошо известный. По кличке Копперхед… Ныне, говорят покойный.

Дорн бросил на Шишела оценивающий взгляд.

— Вы хорошо информированы. Этого типа мало кто знал в лицо. Вам повезло.

— Я б это везеньем не назвал, — хмуро буркнул Шишел. — Сукою покойник был редкостной. Не ужились мы с ним на Терранове. А я собирался задержаться здесь подольше… Места здесь, как говорится, грибные… А вместо этого пришлось ноги уносить на Квесту. В Малую Колонию. Впрочем, нет худа без добра…

— Вы имеете в виду ту историю с палеозвездолетом?

— Скорее уж с Дьяволовым Камнем.

— И все эти истории, которые рассказывают про…

— Я не знаю, какие истории тут рассказывают про нас, ушедших на Корабле. Знаю только, что после того, как я по глупости от Корабля этого отбился, мне только и оставалось, что лечь на дно и притаиться. Но вот уже вы меня вычислили… И если вовремя не смоюсь, то долго на свободе мне не гулять. Или прокуратура Малой Колонии на меня запрос пришлет, или, того хуже, господа из Комплекса за жабры возьмут.

— Полиция Террановы не будет вас сдавать никому. Принято решение разойтись с вами по-джентльменски. Если вы выполните свои обещания… Жаль только, что мне, видно, не придется услышать от вас ту историю в вашем изложении. А что касается Копперхеда, то мне бы вашу уверенность в том, что он уже мертв…

Дорн достал из внутреннего кармана спецпакетик для «вещдоков», развернул его и начал аккуратно складывать внутрь содержимое сумочки покойного Райнера.

— Еще пару месяцев назад, — продолжил он после короткой паузы, — такая уверенность у меня была. Копперхеда сдали его же сообщники. Я в то время был еще стажером. Потом по закрытым каналам прошла информация о том, что его при этапировании по Трассе ухлопал киллер. Должно быть, это было сделано для того, чтобы предотвратить слишком громкий судебный процесс… Говорили, что за этим стояли довольно влиятельные лица. Киллера т-так и не арестовали. Что говорит о профессиональной организации дела и довольно высоком уровне п-поддержки. Как говорится, концы в воду… И вот совсем недавно все встало с ног на голову. Вполне заслуживающие доверия информаторы сообщают, что этот ваш старый знакомый снова объявился в Санта-Фините. Снимок, который я вам показал, сделан только позавчера.

— Тип не слишком состарился… — пожал плечами Шишел. — Выглядит точно так, каким я его увидел в первый раз…

— Ничего удивительного. Примерно в это время он прошел курс реювенилизации. Должно быть, в оплату за некоторые услуги… Вы в курсе того бизнеса, которым он отметился на Терранове? Вы ведь были почти партнерами…

— Вот уж нет, герр фон Дорн. Божий дар с яичницей не путайте. Самыми настоящими злыднями друг другу мы были. Я, конечно, слышал кое-чего о том, чем Коппер на жизнь пробавляется. Так тут все у нас разное. Как говорится, как небо от земли. Я, с позволения сказать, по одной статье небо в клеточку в свое время рассматривал, а Коппер — са-а-авсем по другой. Не мне, медвежатнику, чета.

Вокруг высоких технологии крутился. И здесь, и в Метрополии, и на…

— Не знаю, на чем делал деньги Копперхед в Метрополии или еще где-то, — прервал его Дорн, — анаТерранове он крутился вокруг «черной» торговли материалом для трансплантаций. Вы понимаете, что это значит?

— Знаю, не дурной…

Шишел прикинул кое-что в уме и добавил задумчиво:

— Слыхал я об этом кое-что… Мерзость большая. На расчлененку смахивает…

Он запнулся, поскольку демон вовремя напомнил ему, что именно с расчлененкой и спутался сам… Правда, не в роли исполнителя.

— Верно, м-мерзость, — согласился Дорн, словно не заметив смущенной паузы. — А что же вас с Копперхедом столкнуло, если его специальность — контрабанда органов и тканей, а ваша, п-простите, — взлом банковских сейфов?

— Да так… Дурень один — подельник мой людям Коппера натрепался… Не знаю — по дури, по злобе или за деньги… Коппер-то ведь каждого залетного здесь отслеживал получше, чем, простите, органы… Так вот, натрепался он, что будто бы нацелился я на одну контору тут — в Санта-Фините. Название еще какое-то хитрое… «Альтер Эго», кажется… Уж и не знаю, откуда он такое взял…

Последняя фраза прозвучала в устах Шишела с нескрываемой иронией, что заставило Дорна напомнить ему, что преступные намерения сами по себе преступлением не являются и что на эту тему, коли уж само преступление не состоялось, можно говорить менее витиевато.

— Ладно, — вздохнул Шаленый. — Ну, в общем, были у меня, как опять же говорится, серьезные намерения по части «Альтер Эго» того… И тут Коппер до поноса, как говорится, перетрухнул. Верно, у него в банк этот хорошие денежки вложены были… Стал меня пугать — стрелку мне забил. Тогда-то я с ним лично и познакомился. Но я человек из тех, которых пугать не надо. И на своем остался. На том и приключений на афедрон свой поимел на полную катушку…

— Как вы выразились? — с веселым удивлением осведомился Дорн, — «На свой афедрон»?

— По-гречески это… — мрачно пояснил Шишел. — А может, по-латыни… Вы, са-а-аг, этим в словаре поинтересуйтесь. А я, извините, при разговоре с легавыми материться не привык.

— Простите, я достаточно хорошо сведущ в древних языках и в словаре не нуждаюсь… Просто меня удивил сей термин в ваших устах…

— Санитаром мне бывать приходилось. В местах невеселых… — неопределенно пояснил Шишел. — Вот и поднабрался…

Он помолчал немного. Затем продолжил:

— Так вот — о приключениях… Стреляли в меня дважды. То ли пугали, то ли стрелки были криворукие — не скажу. Но отделался легким испугом. И лишней дыркой в организме. Дыру, впрочем, зашили как надо — и не вспоминаю теперь. Медицина здесь у вас на высоте… А потом элементарно заложили меня. Под засаду подвели. Как раз когда я на дело пошел. Но я им тут карты попутал. По правде сказать, меня подельничек-то тот дурной и выручил. Струхнул, что и сам загремит под колокольню, если я попадусь. В общем, решил и нашим и вашим. Ну, такие вещи добром не кончаются — исчез он потом. Растворился. Я говорю — всерьез растворился, может… В кислоте или в какой другой химии… Коппер такие вещи, говорят, любит. А я решил, что шутки плохи, и на Трассу подался — по найму. Ксива у меня хорошо выправлена была, и на проходящий кораблик до Квесты меня охранником взяли. Ценный груз везли — камушки с Шарады… Х-хе…

Шишел усмехнулся какому-то своему воспоминанию. Но тут же подавил усмешку. Дорн успешно сделал вид, что не заметил абсолютно ничего. Он потер лоб и, тщательно подбирая слова, пояснил:

— Медицина на Терранове, как вы отметили, действительно стоит на высоте. В том числе и подпольная… И «черный» траффик трансплантатов — хороший бизнес для тех, кто неразборчив в средствах. Им занимаются несколько преступных группировок. Но у Копперхеда была своя специфика… Несколько странная. Он занимался наименее трансплантируемой тканью — мозгом Торговлей головами, как это стали называть. На его счету около десятка жертв. Причем все это сопряжено еще с какими-то манипуляциями со страховкой и правами наследников… Кстати замечу вам, что вы проявляете непростительную для человека вашего… гм… рода занятий наивность, когда полагаете, что Копперхед беспокоился о вложенных в «Альтер Эго» деньгах или ценных бумагах. Такие веши надежно страхуются от грабежа. Он хранил в этой фирме нечто другое. Не знаю что. Возможно, какие-то документы…

— Это вы верно заметили, — согласился Шишел. — Только теперь это — дело давнее. И ничего уже не вычислишь…

— Я думаю, что это материалы, связанные с контрабандой трансплантационного сырья и со страховыми аферами, — пояснил Дорн. — Эти аферы в свое время сильно повредили репутации здешнего бизнеса. Впрочем, все это на время прекратилось, после того как мерзавца арестовали. И возобновилось пару месяцев назад. Для вас в этом главное то, что вы оказались напрямую в одном с Достархановым бизнесе. И то, что он восстал из ада. Не знаю как. Ясно одно: вы теперь конкуренты, и опасность для вас возросла многократно. Думаю, что скоро вы выйдете друг на друга. И лучше, м-много лучше, — если первым выйдете вы на него, а не он на вас.

— Вот это здорово! — с досадой воскликнул Шишел. — Я то, грешным делом, подумал, что если уж вы его засняли, так он или в камере, или хоть под колпаком у вас… А оказывается, здешние копы только художественной фотографией занимаются…

Снова тик тронул щеку Дорна.

— Понимаете, все не так просто, как вам кажется. Во-первых, у этого типа прекрасно выправленные документы. Разумеется, не на имя Достарханова. А арестовывать человека только за то, что он чей-то двойник, не принято… К тому же Достарханов уже в розыске не числится. По причине своего отсутствия на этом свете.

— А может, и впрямь двойник? — с надеждой в голосе спросил Шишел. Дорн вздохнул.

— Этому можно было бы только порадоваться. Но, к сожалению, судя по проявленной им активности — по кругу лиц, к которым он явился, по тем вопросам, что он задавал, ну и так далее, — это именно он. Ну и потом — это во-вторых — у этого типа просто мистическая способность исчезать и появляться совершенно неожиданно. Нам не удалось даже задержать его по какому-нибудь пустяковому поводу, чтобы хотя бы заполучить его отпечатки пальцев. Даже если это двойник, то, похоже, он дьявольски опасен…

Оба помолчали. Потом Дорн откашлялся и добавил официальным тоном:

— Я не настаиваю на том, чтобы вы и дальше выполняли нашу… гм… просьбу. Если пожелаете, мы можем провести вас по программе защиты свидетелей. Мы умеем надежно прятать тех, кто на процессе сможет дать ценные показания…

— Нет уж, — мрачно отрезал Шишел. — На такое не пойду. Побежим дальше. В одном, так сказать, направлении, но — по разным дорожкам. Каждый по своей…

— Я не сомневался в том, какой ответ получу от вас на мое предложение.

Дорн захлопнул свой «ноутбук», отключил его от общей сети.

— Надеюсь, вы не будете в дальнейшем ставить нас в идиотское положение… И будете особо осторожны. Вы сами только что объяснили почему. И я вам тоже.

— Да уж постараюсь, — заверил его Шишел. — Только и вы, господа хорошие, под ногами не путайтесь. И на пятки не наступайте…

— Договорились.

Дорн поднялся и вышел, аккуратно затворив за собой дверь.

* * *

Шишел рухнул в кресло и некоторое время тяжелым взглядом буравил отделанную под дерево панель двери. Потом профессиональные навыки в нем возобладали, и он, тяжело поднявшись, подошел к ней и некоторое время возился с запирающим устройством. В чем в чем, а в замках Шаленый был специалистом

Его ожидания оправдались.

Замок был безнадежно испорчен. Гости, предшествовавшие появлению герра Дорна, явно были криворукими дуболомами. Что для юного криминалитета Террановы было характерно. Неудивительно, что запереть за собой дверь незваные гости не смогли.

«Значит, кто-то из местных, — определил Шишел. — А местные — кто? Вася-Град, естественно. Вась-Вась теперешний… Надо бы с ним определиться..»

«Давно бы пора, — подсказал ему недремлющий внутренний демон. — Только не нарвись на приключения. Ты их вроде не очень любишь. А то ведь ситуация-то круто изменилась…»

«Ты это про что, чертушка?» — осведомился Шишел.

«Дык сам знаешь, — насмешливо ответствовал назойливый дух противоречия. — Мозгой-то пошевели — и сообразишь Так что поосторожней будь..»

И снова сгинул в недрах подсознания.

Шишел долгим и тяжелым взглядом обшарил комнату. После того как в его номере побывали все кому не лень, надеяться на то, что нигде не воткнута «подслушка», было бы попросту наивно.

Наивностью Шишел не страдал. На принципиально не радиофицированной Терранове такие штучки были, конечно, затруднительны. Но возможны.

Зевнув, он подцепил со стола микропульт и выключил свет в номере.

На какое-то время — на считанные, как показалось ему, мгновения — сон темной волной нахлынул на него и тут же отступил, оставив на берегу унылой предутренней реальности уставшего, словно пловца, спасшегося с потерпевшего крушение корабля. Однако это были не мгновения — рассвет уже обозначился за окнами.

И, как это часто с ним бывало, как раз в момент перехода из странного мира сна в не менее странный мир бодрствования ему удалось накрыть ладонью и внимательно рассмотреть ту, мышью сновавшую на грани сознания мысль, что не давала ему покоя уже несколько часов. Теперь его план действий, пожалуй, достиг совершенства.

Стоило, однако, еще раз — уже по привычке — посоветоваться с древним автором. На случайно выбранных странице и строке глаз остановился на созвучном состоянию души слове «тревога».

Жизнеописатель двух древних чудил писал. «Тревога, — говорил, бывало, добродетельный Бонни своему бакалейщику, когда тот являлся к нему, обеспокоенный тем, что столь уважаемый член общины не сможет в срок оплатить набранный им за месяц в кредит жевательный табак, — свидетельствует о душевном несовершенстве того, кто испытывает. Ибо, даже не осознавая, а только лишь чувствуя, что натура его может учинить некое для нее самой неожиданное непотребство, такой несовершенный обитатель сего мира переносит ожидание этого неведомого зла с души своей на весь окружающий мир и на ближних своих, что и закладывает в уме его то семя, из коего произрастает древо Тревог».

На что появившийся в таких случаях где-нибудь окрест Грогги Злобный Свистун всегда возражал: «Вовсе не тень наших несовершенств те тревоги, что внушает нам Мироздание. Вовсе нет! Тревога есть не что иное, как сочувствие наше Творцу и детская, по сути своей, боязнь, что не справится он — один-одинешенек — с тем бременем забот о нас, грешных, что взвалил на себя. А всякое сочувствие — даже напрасное — есть благо. Так не бойтесь же, друзья, предаваться тревогам о мире, о ближних своих и про себя не забывайте!»

Шишел почесал в затылке и призадумался. Пожалуй, прочитанное только утвердило его в принятом решении.

Он поднялся и, в который раз тяжело вздохнув, вышел из номера. Выспаться по-настоящему этой ночью у него так и не получилось.

В вестибюле он чуть не сшиб поспешавшего куда-то старого знакомца — сервисный автомат серии Е—18. Он придержал «чурку железную» и распорядился относительно ремонта замка в номере 3—35. После чего вышел в мутный сумрак начинающегося утра.

Добравшись до достаточно удаленного стационарного блока связи, он сунул в него электронную кредитку и по памяти набрал номер Василия Градова.

* * *

Прежде чем их разговор состоялся, произошли некоторые другие события, имевшие непосредственное отношение к делу. Уже за полчаса до звонка Градов был на ногах. Вась-Вась был мрачен — как и полагается разбуженному ни свет ни заря главе крупного предприятия. Но уж таким предприятием был филиал Мафии в Санта-Фините, что жаловаться на ранний подъем не приходилось. Для порядка он осведомился, однако, у виновников торжества, ожидавших его в бильярдной:

— Какого же черта?!

— Вы сами распорядились, шеф… — развел руками Несфирату, — В любое время дня и ночи. Работаем на опережение. Как и было велено.

— Тут такая каша поехала… — добавил пристроившийся рядом с тезкой вампира Рыбак.

— Ладно, ждите, — сменив гнев на милость, буркнул Градов. — Сейчас спущусь к вам…

Выходить к подчиненным в пижаме он считал дурным тоном и потому потратил несколько минут на то, чтобы облачиться в расшитый каббалистическими знаками халат.

Появление шефа в такой униформе всегда считалось его подопечными признаком дурного расположения духа.

— Ну, — осведомился он, — кого первым слушать? Оба подручных враз замешкались.

— Тут и не знаешь, с чего начать…

Рыбак почесал в затылке. Несфирату предусмотрительно отступил немного в сторону. Право первого доклада он охотно уступал партнеру.

— Начинай с начала, — зло посоветовал Вась-Вась. — И нечего репу скоблить! Видел ты Коппера или нет?

Рыбак попытался выйти из ступора, в который его поверг, в общем-то, простой вопрос шефа. И наконец решил держаться повествовательного стиля. За неимением ничего лучшего.

— Звонил он мне снова. Сразу после полуночи. Когда наш базар здесь уже закончился. Легок, как говорится, на помине… Договорились встретиться на Терминале. Восточном. П-поговорили…

— Значит, видел..

— В-вовсе не значит, шеф… Совсем на Коппера этот тип не смахивал. Этакий джентльмен — костюм в полоску, галстук в тон…

— Это для портных, Роман. Рост, вес, голос, физиономия?..

— Все мимо, шеф. Ростом на полголовы повыше, но в другой весовой категории. Пожиже будет, другими словами. И морда не чисто европейская, но и не кавказская. Китаец или казах… А может, кореец… На какого-то артиста похож… Не помню на какого. Вот снимок.

Некоторое время Вась-Вась рассматривал голографический портрет суховатого джентльмена с холодноватым выражением узких угольно-черных глаз. Потом кивнул Рыбаку — продолжай. Тот, кашлянув, торопливо закончил свой рассказ:

— И голос совсем не его. Только вот… Акцент точно Котшеров. И эти… интонации он также расставляет. Словно подражает. Только не подражает… И… И на все мои проверочные вопросы ответил. А насчет внешности — только усмехается. Хирурги, говорит, поработали… Похоже, что он самый.

Наступила пауза.

— Так… — резюмировал наконец Вась-Вась. — Насчет хирургов — это верно. Уже в веке этак девятнадцатом-двадцатом они из мужика бабу умели сделать. И наоборот. Так что не диво… Голосовые связки подтянуть или ослабить тоже не проблема… А контрольные вопросы — дело другое… Даже если ему глубокую ментаскопию заделали, все равно посторонний не смог бы тебя по кривой объехать… Похоже, кинули тебя эксперты. Впору денежки назад забирать… Только как он выкрутился?

— Откупился, видно, — пожал плечами Рыбак.

— Скорее, продался, — угрюмо бросил Несфирату. — Согласился сотрудничать с федералами. Или с какой-то из разведок. Он же все ходы-выходы знает… По всей Федерации… А переделали его, чтобы от суда отмазать… Так что нам того… Поосторожнее с ним надо бы…

Вась-Вась встрепенулся:

— А черта ему от нас надо, Роман? За каким он на тебя вышел?

— А за таким, что из нас всех я его лучше всех знаю. А так, в принципе, у него к тебе деловое предложение.

Причем срочное.

Градов склонил голову набок и выжидательно уставился на Рыбака.

— Ну и?..

— Да как всегда, шеф. На чужом горбу в рай въехать хочет… В общем, заказ у него… Довольно странный.

— К черту и дьяволу его и его странные заказы! Вась-Вась с силой ударил себя кулаком правой в ладонь левой.

— Только нам и не хватало заказы от покойников принимать! Готов поклясться, что опять Коппер дела с «Гарантией» закрутил…

— Он бабки большие под это дело предложил. Очень большие…

— Сколько штук?

Тон Вась-Вася несколько изменился. Рыбака — тоже.

— Двести.

— Я не ослышался?

— Двести за труп, втрое — за живого…

Теперь уже сам шеф принялся чесать в затылке.

— Надеюсь, он не хочет заказать мэра или директора полицейского департамента?

— Вы будете смеяться, шеф…

Рыбак попытался изобразить на лице улыбку. Не очень успешно.

— Второй раз этот тип «заказывает» самого себя… Только теперь в другом лице… Точнее, наоборот, в первом. То есть…

Градов смотрел на своего начальника охраны, тихо столбенея от злобы и недоумения.

— Вы, часом, не перебрали, Роман? Или головой о столб приложились?

Рыбак постарался собраться с мыслями.

— Дело в том, что, по словам этого типа… в Санта-Фините объявился и действует от его имени… ну, его двойник. Тьфу. — Точнее, не его такого, какой он сейчас, а того — первого Коппера… Вот фотка… На улице его щелкнули.

Вась-Вась повертел снимок в руках так и этак.

— Это он тебе дал? Точно не из старых карточек? Рыбак пожал плечами:

— Дал, разумеется, он. А вот что не из старых снимков — это без гарантии. Утверждает, что это вчерашняя съемка.

Вась-Вась продолжал рассматривать фото, мучительно морщась при этом.

— Какой-то знакомый тип рядом с ним шагает… Кто такой?

— Это? Господи, я и не сообразил. Это Додо. Арнольд де Марра…

— Ах, этот… А ведь мы его недавно поминали по какому-то случаю…

— Он корешился с Фугу. Мы его прощупаем обязательно.

— У них была встреча или просто случайно попал в кадр?

— Трудно сказать. Друг на друга они вроде не смотрят… И расстояние есть между ними… Но…

— А Коппер похож. Натуральный Мавлади Достарханов…

— Так вот, тот — «мой» Коппер… Он хочет с этим двойником, как говорится, побеседовать по душам. Или, если не получится, избавиться от него…

Градов с минуту остолбенело смотрел в пространство. Потом перевел взгляд на полочку с бильярдными шарами.

— Пожалуй, — задумчиво произнес он, — по части Коп-перхедов у нас явный перебор… Надо бы подразобраться с этой компанией… — Он снова повернулся к Рыбаку:

— Кого ты брал с собой стоять на стреме, пока вы мило беседовали с Коппером, Роман?

— Саранчу. Он достаточно шустрый парень.

— Догадался посадить его на хвост этому типу?

— Обижаете, шеф… Само собой…

Вась-Вась обошел вокруг стола и начал снимать шары с полки, выкладывая на зеленом сукне нечто хитроумное.

— Что ж, — буркнул он себе под нос, — будем ждать результатов… А заодно и присматривать за вторым Коппером. Не будем торопиться с принятием мер… Коппер… Будем того типа, с которым ты поговорил, считать все-таки настоящим Копперхедом… Так вот: он дал тебе наводку на этого двойника?

Физиономия Рыбака омрачилась.

— Тут дело сложное… Он потому с нами и связался, что сам, в одиночку, не может скрутить двойника. Не может даже застать его врасплох.

— Не узнаю Коппера, — подал голос Несфирату. — Неужели он так вот и признался в своей беспомощности?

— Не напрямую, конечно. Но, в общем-то, признал, что ничего не может поделать. Говорит, что этот его двойник — просто дьявол какой-то. Показывается лишь на короткое время и тут же как сквозь землю проваливается. Единственное место, где его засекали регулярно, — это отель «Эдельвейс». Там он встречается с каким-то типом…

— А кто засек-то? — встревоженно осведомился Градов.

Он нервно положил на стол уже натертый мелом кий. — На него уже кто-то работает кроме нас? Рыбак пожал плечами:

— Если это действительно Коппер, то у него осталось много связей в Санта-Фините. И не только. Скорее всего, кто-то из обслуги «Эдельвейса» его человек. Может, он как раз и засек двойника…

— Ну что ж…

Пара шаров от одного удара пошла по своим лузам. Вась-Вась удовлетворенно наклонил голову к левому плечу и буркнул:

— Ты знаешь, что делать. Берите «Эдельвейс» в кольцо. Если этот второй Коппер не дух святой… или не настоящий Коппер, то деться ему будет некуда… У тебя все?

Рыбак не разделял оптимизма своего шефа, но все сомнения оставил при себе.

— Ну, еще… Тот наш народ, что сцапали на квартире Тин-Тин, отпустили с богом — Кац свое дело знает…

— А Шишела?

— Кану так и не удалось с ним увидеться. Скорее всего, его опознали и взяли в оборот в связи с теми россказнями про корабль Предтечей… Тогда его, наверное, забрали из полиции куда-нибудь наверх…

Рыбак сделал жест, указывая, где именно находится верх.

Вась-Вась отправил в лузы еще пару шаров и повернулся к Несфирату:

— Ну?

— Ваш приятель спокойно дрыхнет в «Заставе». А вот касательно Шишела информация у меня как раз имеется. И весьма неоднозначная. Как говорится, впукло-выпуклая…

— По существу, Несфи… По существу…

— По существу я предпринял следующее. Работал, как вы и пожелали, лично. Двух своих оставил для наружного наблюдения. Выяснил, в каком номере «Ротонды» проживает Юрий Сатановски. Ну и туда, как говорится, проник. И нарвался на проблемы.

— Тщательней надо, Несфи… — заметил Вась-Вась, примеряясь к неудобно лежащему шару. — Тщательней… Что такого спорол?

— Замок там идиотский… Крякнулся. Не стал запираться… Но это полбеды…

Еще два шара упокоились в лузах. Вась-Вась скривился.

— Я просил тебя работать головой. Головой, а не руками — понял? А для таких вещей, как замки, надо брать с собой специалиста. Потому что руки у тебя растут не из того места, из какого надо…

— Как это верно, шеф… — задумчиво заметил Рыбак. Иногда было трудно определить, шутит он или просто говорит то, что думает.

— Я уже сказал, что история с замком — это еще полбеды… — мрачно признал Несфирату, игнорируя посторонние выпады — Как видите, я честен, шеф Кстати, это выяснилось уже потом… А в тот момент, когда я влез в номер, включил малый свет и только еще стал осматриваться, кресло у стола вдруг разворачивается и в нем откуда ни возьмись обнаруживается баба… Этакая кошечка… И спрашивает меня милым таким голосом: что мне, собственно, надо в номере мсье Сатановски?

— Неплохо устроился Шишел, — отметил Вась-Вась, прицеливаясь кием для очередного удара. — А ведь только неполных двое суток на Терранове…

— Вот и я сперва так подумал…

— Надеюсь, ты не замочил мадам? Это бы нам испортило отношения с Шишелом. И надолго… Несфирату косо усмехнулся:

— Обошлось без этого. Мадам диким голосом орать не стала и вела себя вполне корректно. Я на ходу туфту сочинил, что я старый Шишелов, то есть мсье Сатановски, приятель. Мол, он мне ключ доверил и велел подождать его в номере… Она сделала вид, что поверила. Странно, говорит, что он не предупредил меня… В общем, играла она вполне натурально. Только уж больно напряженная была. Я сразу понял, что она не за простого вора меня принимает. И не за репутацию свою беспокоится. А пока мы чирикали, я у нее за поясом, под свитером, рукоять «парабеллума» углядел. Ну и чуть штаны не обмарал. Думаю: «Баба — киллер. Дожидается Шишела, чтоб укокошить. А начнет с меня. Как с нежелательного свидетеля…» И одета соответственно так — все темное, неприметное… Ну, я ее на пушку взять решил. «Сейчас, — говорю, — через десять минут поднимутся сюда двое наших и с ними Юрий. Нам с утра пораньше придется тронуться в Форт-Лимит. На моем каре. По всей видимости, Юрий не успел вас предупредить…» И мадам, слава те, Господи, как ветром сдуло! Томно так молвила, что не знала, что Юрий предпочитает мужское общество, и змейкой за дверь ускользнула. А я принялся номер прочесывать. Честно говоря, побаивался, что мадам ко мне трех-четырех здоровых лбов подошлет — разобраться. Но обошлось. И вот что я там нашел. Думаю, что от мадам остались

Несфирату вытянул руку и развернул суховатую ладонь. На ней покоилось четыре «жучка», судя по качеству, явно изготовленных на матушке-Земле Вась-Вась бросил взгляд на Несфиратову находку и неприязненно поцокал языком.

— Мадам, однако, нарушает… Радиопередающие устройства…

— Вот и я о том же, — подтвердил Несфи. — У кого-то под колпаком ходит друг ваш Шишел…

— Ты хорошо смотрел? Там еще с полдюжины таких подарочков не осталось?

— Не осталось. За это отвечаю. А этих зверушек я вывел из строя.

Несфирату аккуратно разложил «жучков» на краю стола.

— Но и это не все… В общем, ничего интересного там, в номере, просто не было… Но не успел я все по своим местам расставить, коммутатор свистеть начал. И из вестибюля мужским уже голосом спрашивает — дома ли господин Сатановски? И не может ли он принять посетителя? Я затаился. Потом от греха подальше выскочил в коридор. Чертов замок не закрылся. Так что я только «контрольку» Шишелову на место поставил… Чтобы вернуться и проверить — заходил ли кто… И быстренько в вестибюль. Там, в «Ротонде» этой, лифты черт-те где запрятаны. Поэтому по лестнице. И нос к носу налетаю — угадайте на кого?

— Ты пришел сюда проверять мои умственные способности, Несфи? Или отчитываться за те дрова, которые наломал за ночь?

Шары снова раскатились по лузам.

— Так вот, — поспешил поправиться Несфирату, — мне навстречу по лестнице топает не кто иной, как помощник окружного комиссара фон Дорн. Орест… Личность, хорошо известная в узком кругу…

Вась-Вась мучительно наморщился, вспоминая.

— Это тот, который раскрутил «пуговичников»?

— Он самый. За ним еще немало такого числится… Так вот — топает он вверх. С ним недомерок какой-то. Оба в штатском. На меня — ноль внимания. Я у него в кабинете, слава богу, не сиживал, так что и не отметился А я его хорошо запомнил. По прошлогодним процессам. Ну, я ребятам своим велел глаз с окон номера не спускать. А сам в каре наискосок от вестибюля устроился. Недомерок вскорости вышел и укатил на муниципальном автобусе. А Дорн, стало быть, остался. Не иначе как Шишелов номер досматривать… Потому что ребята в окне слабый свет засекли. От фонарика или от торшера. Час ждем, другой. Я, честно говоря, прикемарил немного. Но дождались, однако, Шишела собственной персоной. Притопал как миленький и прямиком к себе. Свет в номере сразу на полную катушку зажегся. Не знаю, что там у них вышло, только вышел Дорн из гостиницы минут этак через сорок. И убыл на такси. А Шишел, по всему судя, спать залег. Свет погасил — значит живой… Я своих там оставил и сразу сюда дунул — с докладом… Вот так все и обстоит… Таким вот образом… Не знаю, что и думать…

— Думать буду я, Несфи…

Вась-Вась сосредоточился для последнего удара по шарам. Потом неожиданно выпрямился и раздраженно бросил кий на зеленое сукно.

— Связываться с Шишелом становится опасным, — задумчиво констатировал он, — Но…

— Вы думаете, что легавые его захомутали?

— Шишел не станет закладывать своих. Тем более что про нас он ничего путного и не знает. То, что после того, как его задержали на месте преступления, господин Дорн решил что-то уточнить и нагрянул к нему прямо по месту жительства, не слишком удивительно.

— Удивительно то, — осторожно заметил Рыбак, — что его так запросто отпустили… Если учесть, что обстоятельства задержания…

— Чего-чего, а отбрехаться Шишел всегда умел… — задумчиво заметил Градов. — А скорее всего, его выпустили, чтобы посмотреть, куда его понесет дальше. Опасно не то, о чем вы думаете. Опасно то, что вокруг него прямо-таки воронами вьются какие-то подозрительные черти вроде Фугу и той бабы, что забралась к нему в номер. И, поверьте, это только начало. Не знаю, что тут больше притягивает весь этот народец — все эти тайны мадридского двора вокруг «Гарантии» или то, что Шишел знает о том древнем звездолете… А может, еще что-то. Чего мы не знаем.

Градов решительно отошел от бильярда. Почему-то ему почудилось, что и в этот раз удар будет неудачным. А он не любил дурных примет.

— Так говорите, лучше держаться подальше от?.. — осведомился Несфирату.

— Я сказал только, — покачал головой Вась-Вась, — что с ним опасно иметь дело. А поэтому необходима осторожность. Только и всего. Игра стоит свеч. Все то, о чем я говорил четыре часа назад, остается в силе.

Он подошел к небольшой нише рядом с баром и отлил малую толику коньяка в жертвенную чашечку приютившегося в той нише Трраммн Тррамма — Больного Бога Тревог.

Наступившую тишину нарушила трель сигнала вызова. Издавал ее на этот раз не карманный аппарат Несфирату, а установленный на отдельной тумбе стационарный блок связи.

* * *

— Здравствуй, Вася.

Голос Шаленого звучал приглушенно и довольно мрачно. Себя он не назвал, а просто спросил:

— Узнаешь?

— Узнал, — так же мрачно, в тон вопросу ответил Вась-Вась и бровями дал знак подручным удалиться.

Те молниеносно приняли команду к исполнению.

— Спасибо за помощь… — тихо прогудел в трубку Шаленый.

— Не за что, как говорится, — с ядом в голосе заметил Вась-Вась. — Но напомню, что ты обещал, что дело обойдется без мокрухи…

Вопреки тому, что ожидал Градов, Шишел и не подумал оправдываться. Не тот человек был.

— Об этом обо всем поговорить надо… — со значением бросил он. — Об этом всем и кой о чем еще… Вась-Вась демонстративно гмыкнул в трубку:

— Поговорить не мешает, разумеется. Только вот… Отметился ты чересчур. С Фугу. И вообще… По всему судя, под колпаком у легавых ходишь… Ну и как тут с тобой беседы разводить прикажешь? За чаем или у костра в лесу?

— Слушай, Василий. Ты меня не первый год знаешь. А я тебя. И с ментами по душам разговаривать нам обоим не раз приходилось. Вот и в этот раз откорячился я. Нет ко мне зацепок. И место найти неплохое можно — с гарантией от прослушки… А мыслишки у меня тут интересные есть. Ты, конечно, как хочешь…

Градов откашлялся. Выдержал паузу.

— С гарантией от прослушки, говоришь?.. Ну что же… Вот что. Меня на планете еще и в помине не было, когда у тебя историческая встреча, сам помнишь с кем, состоялась. Но я про те дела наслышан. Вот там, где друг этот тебе стрелку забивал, и встретимся. Идет?

— Идет… — неопределенным тоном подтвердил Шишел. Градов снова откашлялся.

— С утра пораньше народ по таким местам обычно не бродит, но тебя, как я понимаю, время поджимает — раз уж в такое время старых друзей тревожишь… Но, может, так и лучше. Все посторонние на виду будут. В полдень будь на месте. Тут у нас все такое круглосуточное. Да, впрочем, ты и сам ведь здесь не в первый раз…

— И еще… — начал Шишел.

— Все там. И только там! На месте. Без всяких «еще»… Градов решительно опустил трубку и гаркнул в селектор:

— Все сюда! И быстро!

* * *

Шаленый с досадой посмотрел на зажатую в руке трубку и крякнул от досады. Конечно, можно понять, с чего человек осторожничает. Дело на мокруху завязано. И копы явно к делу примазаны. Но все-таки мог бы старого друга до конца дослушать… Шишел пристроил трубку на место и стал прикидывать, как быть дальше.

Вась-Вась четко обозначил место предстоящей встречи — «хитрый» ресторанчик, в котором Шаленый первый и последний раз с глазу на глаз разговаривал с Коппером.

«Ну что ж, — вздохнул Шишел. — «У попа» так «У попа»…»

«А не хренова ли примета? — поинтересовался его внутренний демон. — После того как вы с Коппером у того попа мило побеседовали, тебе до-о-о-лго еще икалось, дорогой…»

«Умолкни, шут гороховый!» — цыкнул на него Шаленый и набрал номер вызова такси-автомата.

Глава 7
БОГ БЕД

В пыльном сумраке заброшенного гаража, перекрывая злорадное шипение ацетиленовой горелки, раздался грохот. Рухнуло что-то громоздкое и металлическое. Под этот аккомпанемент кто-то шумно споткнулся и, сдавленно чертыхаясь, стал пробираться дальше — на свет, испускаемый коротким, злым язычком пламени.

В ответ на всю эту какофонию прозвучал отравленный табачной хрипотцой голос:

— Эй, кто там?! Какого черта?!

На черта, правда, больше смахивал сам обладатель этого голоса. Фигура, обряженная в мешковатый комбинезон и подсвеченная пламенем древнего инструмента, выглядела вполне инфернально. Она могла принадлежать какому-то из подмастерий Люцифера. Но, когда, орудуя тыльной стороной ладони, хозяин гаража сдвинул с лица защитную маску и принялся вглядываться в темноту, он оказался вовсе не так уж страшен. Под закопченным забралом скрывалось довольно симпатичное женское личико. Немного копоти перепало носу и щекам, что, однако, не слишком портило общее от него впечатление. Портило его только выражение тревоги и неприязни, появившееся на измазанной сажей рожице сразу после того, как незваный гость подошел поближе к свету.

— Привет, Мика… — начал тот без особой уверенности в голосе.

В ответ последовало неприязненное:

— Ты знаешь, Додо, не могу сказать, что рада тебя видеть в своей мастерской… И потом, я Мика только для близких друзей…

— Когда-то я был таким…

— Ты себе здорово льстишь, старый попугай…

Девушка присела на верстак, нашарила позади себя пачку, зубами вытянула из нее сигарету и принялась прикуривать от слегка пригашенной горелки.

— Так как же тебя теперь величать? — поинтересовался Додо, не без труда пропустив «старого попугая» мимо ушей. — Госпожа Кортни?

— Ладно, — великодушно махнула рукой девушка, — Можно просто Элли… И переходи прямо к делу. Хотя не могу понять, как ты набрался наглости заявиться сюда после того, как ты нашу компанию «поднял» на такую сумму… Ладно. Если уж ты ее набрался, то говори, чему обязана…

Первая затяжка, кажется, смягчила ее настрой.

— Все время забываю, что у тебя такое сложное имя — Микаэлла…

Додо покосился на продолжавшую работать горелку.

— Ты бы не могла прикрутить эту штуку? А то она, признаться, на нервы действует.

Микаэлла милостиво выполнила его просьбу, а потом, подцепив со стола старенький переносной пультик, «стрельнула» им в дальний угол мастерской. Под потолком послушно вспыхнули пыльные люминесцентные панели.

Теперь можно было рассмотреть множество предметов, заполнявших окружающее пространство. Их хватало — и инструмент для работы по металлу, и парочка сварочных автоматов, и какие-то приборы, назначение которых угадывалось с трудом. А еще здесь были нагромождены совершенно невероятные конструкции из сваренных между собой кусков металла. Одни были заботливо отшлифованные, другие причудливо украшенные — то патиной, то цветами побежалости, то обычной ржавчиной… Большие и маленькие. Красивые и нет. Но ни одна из этих странных скульптур не напоминала ничего такого, что человек может увидеть где-нибудь, кроме дурного сна. У Додо они вызывали ассоциации странные и тревожные.

— Тебе все еще удается зарабатывать на жизнь этой фигней?

Он кивнул на громоздящиеся вокруг творения.

— Этой фигней я самовыражаюсь, — сообщила Микаэлла, пустив в потолок струйку дыма. — Хотя недавно мэрия Брокена купила у меня одну вещицу. Поставили ее в Альпийском парке. Совершенно по-уродски…

Она огорченно вздохнула и снова затянулась своим «Галуазом» местного изготовления.

— А настоящие деньги я делаю совсем не этим… Сам знаешь чем. Хорошо знаешь — так мне в деле помог, что я потом полгода ни одного покупателя сыскать не могла… Сейчас что-то аналогичное?..

— Совсем другое… Додо замялся.

— Тонкую работу сделать сможешь? Ну, чтоб «копейка в копейку»…

— Копейка — это что? — поинтересовалась мисс Кортни.

— Так мой заказчик выражается. Что-то из русского сленга. В общем, имеется в виду, чтоб сходство было абсолютным. Чтоб предмет был неотличим от копии.

— Предмет-то здоровый?

— Думаю, нет. Вот голограммка с масштабом…

— Ого… Что-то из космоархеологии… Не с Квесты, случайно? Работа неслабая… Ты вот что… Ты бы ему посоветовал молекулярную копию сделать… А то я дорого возьму… Такие штуки с риском связаны. Это не то что браслеты с Прерии или какие-нибудь мечи с Чура. Это…

Она присмотрелась к голограмме.

— Это на магию может быть завязано. Может, обряд творить придется… Так что лучше пусть твой заказчик выправит себе согласие на копирование — от владельца якобы — и вперед, в законную лабораторию…

— Такой вариант не проходит… Додо снова слегка замялся.

— Предмет по описанию придется делать. И по снимкам. Нет его на руках у заказчика… Но вся необходимая информация будет тип-топ, как говорится…

Микаэлла со злостью запустила недокуренной сигаретой в пространство.

— Ну, вы даете, уважаемый сэр!!! «По описа-а-анию». А по памяти не хотите?! Что это за заказчик такой?

Она нервно начала искать новую сигарету. Чуть было не поломала. И только раскурив ее (Додо вовремя услужливо щелкнул зажигалкой), продолжила, снова сменив гнев на милость:

— Ты пойми… Дело не в том, что сразу головной боли прибавляется. Тут еще и в опасности дело… С одной стороны — вокруг таких штук всегда нехороший народ вьется… Не хороший, говорю, а — блин! — плохой! Мне плевать глубоко на то, что ты и твой заказчик затеяли. Ваши головы — ваша забота. Но вы и на меня навести можете каких-нибудь бандюков с Харура. Или джентльменов из Комплекса. Хрен редьки не слаще… Всего пару месяцев назад Торопыга попал к таким в обработку… Ему для работы образен подсунули. Что-то такого же типа… С Джея. Цепочка не цепочка, но что-то в этом роде… Не слышал? Ну и правильно, что не слышал — он теперь никому почти не говорит ничего. Дело свое на фиг бросил и в Новый Край подался. Там чуть ли не уличным скрипачом заделался. Вот так…

Она снова затянулась «Галуазом». Чуть прерывисто нервно.

— А с другой… С другой стороны, говорю, когда такие штуки делаешь — с магией — всякое может приключиться… Предмет, может, для того служил, чтобы порчу наводить… Или демонов вызывать. Такое в форме может быть заложено… Возьмет и заработает при ее — формы — точном воспроизведении. Да к тому ж еще неправильно заработает Криво, одним словом… Вот и угробит кого-нибудь. Или власть над тобой держать будет. Или кривого демона с того света вызовет… Непослушного, знаешь…

Додо откашлялся.

— Слушай, Ми… Элли… Ты что, и в самом деле веришь в эти басенки?.. Или…

Он присмотрелся к разом повзрослевшему липу девушки

— Или было чего?

Та продолжала сосредоточенно курить Потом решительно загасила сигарету о верстак, безжалостно растерев чинарик «в нуль»

— Было, — бросила она с неохотой. — Кое-что было…

— И это с кем же?

— Со мной! Чего уставился?! Со мной и было… Когда магические монеты копировала… С Шарады…

— И что же было?.. Может, это просто того… галлюцинации?

— Тебе бы такие галлюцинации… Я тоже сперва думала, что это у меня крыша едет… А потом — когда поняла все — чуть заикой не сделалась… Ладно… Рассказывать такое — без пользы… В общем, купила я себе на те монеты удачу… Только кривую.

Она косо глянула на Додо. Выражение его физиономии ей решительно не понравилось.

— Не надо иронии — подверждается это… Всякая работа классно выходить стала. А ведь я только три года у Старого Гнома в учениках побыла. А сейчас гляжу — лучше, чем у «деда», выходить стало… И заказов уймища. Даже на монумент тот дурацкий — для Брокена… Вот и тебя принесло… Неспроста это… А ведь за все надо платить. И за кривую удачу тоже… В общем… Одним словом, дорого сдеру. И с заказчиком твоим говорить буду только лично.

Додо слегка повеселел:

— Значит, согласна в принципе?

— Я повторять не люблю… Микаэлла соскочила с верстака.

— Так что сведешь меня с заказчиком, а там решим… — подвела она итог разговору. — И чем скорее, тем лучше. И смотри — если опять в такое же дерьмо, как тогда, ввергнешь, — всех собак на тебя спущу!

Додо поправил галстук:

— Ну что ж, долго ждать не придется… Это я про стрелку с заказчиком. Очень интересная личность, кстати… Ты удивишься.

Он коротко «сделал ручкой» и уж повернулся было к выходу, притормозил и задумчиво глянул на Микаэллу. И так же задумчиво добавил:

— А ведь ты угадала — вещь действительно с Квесты… С тамошних болот… Так что осторожнее будь. Со всем этим…

* * *

Именем «У попа» в миру жители Санта-Финиты называли ресторанчик «У патера Брауна». Некогда богемный, а теперь, по случаю своей финансовой несостоятельности, купленный людьми, никогда в жизни не читавшими древних авторов и произведений Честертона тем более. И хотя чеканка с портретом самого Гилберта Кита и его героев по-прежнему украшала стены небольшого полуподвального зальчика, встречались здесь и веди меж собой разговоры люди от литературы далекие. Впрочем, и не те, что относятся к категории «людей с улицы». Чаще всего это были доверенные лица отцов здешнего «почтенного общества». Люди, рожденные и воспитанные для разговоров полунамеками и иносказаниями. В общем, далеко не случайная публика, готовая хорошо оплачивать конфиденциальность своих собеседований. И хозяева ресторана делали все возможное, чтобы сохранить за своим заведением репутацию ничейной земли высокого класса.

Для Шишела недостатком назначенного Градовым места были только дьявольски высокие цены и необходимость прилично выглядеть.

Зайдя в ближайший туалет, он оценил свой вид и наряд, как требующие основательной доработки. Что повлекло за собой неизбежный визит к парикмахеру, а затем и в магазин готовой одежды рангом выше среднего. В итоге Санта-Фи-нита обогатилась массивным, неприметно, но дорого одетым приезжим. Густая борода и негустая шевелюра Шишела обрели некое благородство. Даже сами манеры его перестали на время наводить на мысль о выбравшемся из берлоги медведе-шатуне. Времени у него хватило даже на сауну и ионный душ. Ровно в полдень он спускался по нарочито выщербленным каменным ступенькам в полутемный зал ресторана.

Назад: Глава 4 БОГ ПОТЕРЬ

Дальше: Глава 8 БОГ ИНЫХ МЕСТ

Глава 5 БОГ ВЫБОРА

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Глава 6 БОГ ТРЕВОГ

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Глава 7 БОГ БЕД

* * *