ГЛАВА 4
Чужая земля, рассвета не будет — сгорел.
Стреляй!
Два крыла на распятии стрел.
Джэм
Акигардам. Арксвем. Месяц сарриэ
Через два дня Айс прогуливалась по одной из верхних террас в компании еще нескольких магов и с нестерпимым любопытством ожидала, когда же пробьют семь часы на центральной башне. Маги совершали послеобеденный моцион, подпитываясь от проходившего над дворцом силового потока, и Айс вежливо поддерживала профессиональную беседу, с легким раздражением думая, что обсуждать тонкости своей работы с легатом Старой Гвардии куда интереснее. Хотя бы потому, что он умеет слушать и понимает, о чем она говорит без дополнительной расшифровки терминов.
А с первым ударом часов из чистого неба молнией высверкнул болид. Бело-зеленый, хищный и страшный. Маги и Айс одновременно кинулись к парапету. Чужая машина провалилась вниз, к самой земле. Бесшумно сорвались из-под днища закрученные в спираль стальные копья, с грохотом вылетела дверь ангара с машинами дежурных пилотов. С неба уже сыпалось боевое охранение.
А бело-зеленый болид пронесся сквозь ангар и смазанной полосой прочертил воздух снизу вверх.
— Старогвардейцы, — обреченно сказал один из магов, — резвятся.
Старогвардейцы, числом один, действительно резвились вовсю, от широкой вальденской души приглашая к веселью всех окружающих. Окружающие втягивались — а куда денешься?
С замирающим сердцем глядя на чехарду болидов вокруг гигантских ветвей обитаемого дерева, на сумасшедшую пляску, от которой рябило в глазах, Айс ругательски ругала Тира, давила в себе желание в голос кричать от восторга и где-то на краю сознания недоумевала: почему же маги бездействуют? Понятно, почему она сама ничего не предпринимает, потому что затеял эту самоубийственную игру Тир фон Рауб, ее Тир, хвастливый, как мальчишка, и сумасшедший, как… как старогвардеец. Но эти-то, они-то почему стоят, разинув рты, и вместе с ней любуются рвущим небо танцем в исполинской кроне?
Безумная круговерть носилась над дворцом минут десять. Потом машина Тира сверкнула в последний раз и просто исчезла.
Испарилась.
— Фон Рауб, — тоном знатока сказал кто-то из магов. — Один. Не стрелял. Просто повыделываться прилетел. Уж не для вас ли, госпожа фон Вульф?
— Не думаю, — холодно произнесла Айс.
Ее собеседник лишь поднял брови и улыбнулся.
Все всё знают! Все! Что за мир такой идиотский?!
Впрочем, всеобщая осведомленность в какой-то степени была даже лестной. Многочисленные и стремительно меняющиеся увлечения старогвардейцев и так-то были темой для великосветских сплетен, хотя бы потому, что эти пилоты, выскочки из грязи куда как выше иных князей, зачастую не брезговали и принцессами. Но легат Старой Гвардии! О, это было что-то экстраординарное.
Айс без особого труда получила разрешение лично ознакомиться со всей информацией о фон Раубе, собранной кертской разведкой. Да, она отказалась изучать его на практике, в лабораторных условиях, но вела сейчас наблюдения в условиях естественных, и кто бы отказал ей в доступе к необходимым документам?
Ей — живущей всего на этаж ниже царских покоев.
Итак, Тир фон Рауб.
Подданство: Вальденская империя.
Примечание: нестареющий.
Примечание: чародей.
И значок, обозначающий крайнюю степень опасности. Смешные люди, эти шпионы.
Раса: предположительно человек.
С некоторых пор керты перестали считать Тира демоном, то есть злым духом, способным только на разрушения и убийство. Лет пятнадцать назад стало общеизвестно, что он умеет отдавать свою силу, причем отдавать безвозмездно, — сказки насчет продажи души оставьте суеверным христианам, — после чего числить его демоном стало невозможно. Демоны отдавать не умеют — это даже детям известно.
Но если не демон, то кто? Дух? Для духа он проявлял слишком много интереса к человеческим делам. Человек? Но люди не питаются чужими жизнями.
Вероисповедание: дьяволопоклонник.
Айс и раньше это знала, но лишь прочитав страшное слово в официальном документе, задумалась: а ведь правда.
В Саэти почти не было сатанистов. Их убивали, убивали как опасных диких животных. Да они и были опасны, черные колдуны, приносящие своему господину человеческие жертвы, черпающие силу в источниках, не доступных другим магам, чародеи и убийцы. Сатанистов уничтожали без жалости и сомнений. Вместе с семьями, если было хоть малейшее подозрение, что родственники тоже затронуты черной заразой.
И однако вот он, Тир, вот документ, и черными буквами по белому фону выведено: дьяволопоклонник. Живой. Даже не считающий нужным скрывать свою страшную веру.
Айс мельком пробежала несколько строк, где упоминалось о договоре между Тиром и Эриком фон Геллетом, тогда еще не императором, всего лишь графом. Устный договор, который никогда не был оформлен хоть сколько-нибудь официально и о котором, тем не менее, знали все.
Тир не приносит жертв дьяволу. Эрик оставляет Тира в своей армии.
За строчками и между строчек было куда больше. Там была невозможная, нерациональная и наивная вера в честность Черного чародея.
Там была невозможная, нерациональная и наивная верность.
До смерти и после смерти — верность человеку, который сумел поверить или хотя бы сделал вид, что поверил. Там были четыре десятка лет, в течение которых Тир держал слово. И четыре десятка лет, в течение которых император Вальденский защищал своего пилота от официальных и неофициальных убийц. От «Чистильщиков». От всего мира, если случалась в том нужда.
…послужной список…
…войны…
…разовые операции… Ничего себе — операции! Уничтожение ордена раиминов. Но ведь раиминов уничтожил Вальденский спецназ, а не Старая Гвардия? Разве нет? Правда, Тир вроде бы консультировал вотаншилльских магов, исследовавших Сердце Гор. В Вотаншилле умеют хранить секреты: о Сердце Гор известно кертам, известно наверняка еще многим, но нет ни одной записи о результатах исследований. Что же такое узнали маги — что узнал Тир? — если работа была прекращена, а Сердце Гор навсегда спрятано от людей?
Тир фон Рауб, сколько тайн ты хранишь? И согласишься ли поделиться ими?
Ей никогда не выведать всех его тайн — это Айс знала наверняка. Но тем интереснее. И потом, не в тайнах дело, а в улыбке, во взгляде из-под ресниц, пляшущих в зрачках огненных змейках, в том особенном отношении, которого удостоены только те, к кому он благосклонен.
Те, кому он доверяет.
Наверное, очень больно потерять это доверие. Наверное, это страшно. Потому что он ведь сумасшедший — Тир фон Рауб, Вальденский демон, — он из тех гениальных безумцев, для которых не существует ни законов, ни границ, ни ценности чужой жизни. И если ты сделал что-то неправильно, если ты лишился его расположения, он убьет тебя и никогда больше не вспомнит о том, что ты был живым и что-то для него значил.
Интересно, понимает ли это князь Мелецкий? Интересно, больно ли ему до сих пор от того, что он перестал быть кем-то особенным?
Что там еще в страшно секретном досье? Так… истероидный тип, эмоционально несдержан, впечатлителен, крайне жесток…
Айс слышала где-то, что жестокость — следствие трусости. Что по-настоящему смелые люди жестокими не бывают.
Раньше она в это утверждение верила. Теперь — перестала.
Старая Гвардия.
Эти люди вызывают только раздражение.
Потому что кажется, будто вне старогвардейцев Тира как бы и нет. Кажется, будто он живет лишь там, где живут остальные четверо. Все кроме — математически выстроенная иллюзия существования. Все параллельно и перпендикулярно, все, как у всех, и не складывается образа, живого человека, хоть сколько-нибудь похожего на настоящего Тира, на улыбчивого мальчишку, которого видела и знала Айс.
Где он? Где Тир в этих сухо изложенных файлах?
Женщины?
Ага, вот она, Катрин фон Рауб, в девичестве Катрин Зельц, простолюдинка из семьи какого-то эльбургского садовника. Два месяца была любовницей Тира… сбежала…
Почему?!
Она вообразила себе, что Тир собирается ее убить. Ну как же, сатанист! Или вообще демон! Как его угораздило связаться с такой идиоткой?
Полтора года Тир искал эту дуру по всему миру.
Искал ее или своего сына? Катрин была беременна.
Полтора года! Весь мир вверх дном из-за какой-то кретинки! Да подумаешь, сын! Тир, слава богам, не шефанго. Неужели дело в женщине?
Любовь?
Катрин погибла через три года после замужества. Хм, замужества. С точки зрения христиан, она и замужем-то не была. Жила во грехе…
Почему в убийстве подозревали Тира? Почему Катрин решила, что он хочет ее смерти? Что там, черт побери, было на самом деле?.. Ладно, это на потом, с этим можно разобраться позже. Главное — дальше. Главное, это то, что после смерти Катрин, то есть двадцать лет, два десятилетия, у Тира не было постоянной женщины. Ни одной. Раз в месяц — дом терпимости. И все. Тир даже не скрывал, что с удовольствием обходился бы без этого, но… куда деваться, есть такая страшная штука — гормоны.
И вдруг — тот поцелуй в подземелье, и его болид за окном, и плевать на охрану, и ради нее сумасшедшая чехарда в кроне царского дворца, и огоньки факелов в черных глазах, и удивленно перешептываются люди, и женщины смотрят не то с завистью, не то с сочувствием, и…
Двадцать лет Тир не удостаивал своим вниманием никого. А сейчас…
Эльрик когда-то выбрал ее из многих. Он любит женщин, ее могущественный и мудрый господин, он любит их, как любят вино, музыку, книги или картины. Мимолетно. Один раз попробовать, послушать, прочитать, взглянуть… Если что-то привлекло, показалось чуть интереснее, что ж, можно задержаться. Айс стала единственной, кто задержал Торанго надолго. А потом и навсегда. Это льстило ей, было приятно, чуть щекотало нервы. Это делало ее особенной. Лучшей.
А Тир не выбирал, не пробовал, не одаривал даже взглядом — просто не замечал. Не желал видеть женщин. Не желал знать, нужны ли они для чего-то, кроме как для успокоения гормональных всплесков. Демон… Это даже не льстило, это — чуть-чуть пугало. А еще было радостно. Очень.
— Почему? — спросила однажды Айс, позабыв про строгий уговор молчать во время полета. — Почему я?
Тир лишь молча посмотрел на нее. И улыбнулся. И почему-то Айс захотелось, чтобы он никогда больше не улыбался так.
Раса: предположительно человек…
Предположительно.
Он удивительно скуп на ласку, на поцелуи и прикосновения, на тонкую игру осязательных паутинок, которыми так легко опутывать женщин. Но его глаза, голос, слова, от которых то вздрагиваешь, сладостно и жарко, то взрываешься искрами, то просто нежишься, паришь, как пушинка в солнечном ветре, ни о чем не думая, просто слушая его, слушая, слушая…
Он не спешит. Чудесный, деликатный, удивительно чуткий. Ласковый, насмешливый, колючий и нежный. Он не спешит. И за это Айс была ему благодарна. Она не готова… нет, еще не готова. Хотя, уже скоро. Все идет к тому, легко и естественно. И когда это случится, это будет прекрасно. Ново. И чисто. Не измена — любовь. Ведь можно же любить двоих? Эльрик наверняка сказал бы, что можно.
Она не готова… еще не готова. Хотя уже скоро. Все идет к тому, легко и естественно. И когда это случится, это будет прекрасно. Ново. Таких, как она, у него еще не было.
Единственное, что было трудно, это касаться ее. Маска удерживалась с трудом, а из-под маски, с рычанием, такое рвалось — самому страшно делалось. Впрочем, если все и дальше будет развиваться по сценарию, до физической близости дело не дойдет. Контролировать себя до такой степени просто не получится. Тир до сих пор вздрагивал, вспоминая один-единственный визит Айс в его камеру… Теперь-то, слава богу, он не был скован и беззащитен, но Суслики — тварюшки впечатлительные, с тонкой душевной организацией. Одного раза им, Сусликам, хватает обычно надолго, если не навсегда.
Эта ведьма сама не представляла, насколько она опасна. Как данность принимала свою нечеловеческую силу, подвижность, скорость реакции, невероятную координацию. Принимала как данность, да еще и работала над своим телом почти также безжалостно, как над образцами в лабораториях. Усиливала мышцы, повышала скорость прохождения нервных импульсов, изменяла состав кожи, превращая ее постепенно в настоящую броню. Нежизнеспособная помесь орка и человека, она ваяла себя по образу и подобию шефанго.
Она собой гордилась.
И не стыдясь, хвасталась успехами.
Тир слушал. Запоминал. Делал выводы.
Два сердца… продублированная кровеносная система… состав крови… легкие… строение костей…
Слушал и понимал, что шансов против этого у него нет, не только в прямой стычке — вообще нет.
Он чувствовал себя пауком, поймавшим здоровенную осу. Только паук, наверное, был бы не рад — тут ведь неизвестно, кто добыча, он или страшная тварь, завязшая в паутине. А Тир был доволен.
Кураж.
Это не только в небе, это и на земле возможно.
Кураж.
Виток за витком тонюсенькие нити паутины. Виток за витком. Подойти ближе, коснуться лапами и тут же — в сторону, подальше, переждать, пережить инстинктивный ужас и вновь приблизиться, накинуть еще одну нить, еще одну петельку.
Интересно.
Он привязывал ее к себе, приучал и всех вокруг приучал к тому, что Айс фон Вульф, Айс де Фокс — его, демона, женщина и добыча. Чтобы на балу в честь годовщины коронации, — боги, как же он ненавидел все эти развеселые празднества! — уже никто ничему не удивлялся. Чтобы Айс чувствовала себя комфортно. Чтобы поверила в себя и в него окончательно и навсегда.
Паук. И оса. Непонятно только, что нашел в ней Князь? Зато понятно, почему он с ней развелся. Это ж такая тварь! Ее кто хочешь испугается.
— Какая она была? — спросила Айс.
— Кто?
— Катрин.
В черных глазах мелькнуло что-то, как будто снова вспыхнули в темноте огоньки факелов. Айс успела подумать, что, наверное, затрагивать эту тему не стоило. Как видно, двадцать лет — недостаточный срок, чтобы воспоминания стали просто воспоминаниями.
— Она была сильной, — легко сказал Тир, — она любила меня.
— А ты?
— Она мне так и не поверила, — он весело хмыкнул, — знаешь, очень умная была женщина. Страшная смесь разума и интуиции. Катрин прекрасно умела пользоваться и тем и другим, в сочетании и по отдельности.
— Не поверила, — повторила Айс, — но она ведь стала твоей женой?
— Нет, — Тир качнул головой, — хотя, видит Бог, когда-то я хотел этого.
— Как же?..
— Да вот так. — Он смотрел на нее с чуть насмешливым пониманием. — Она жила в моем доме, она воспитывала моего сына, и она не была моей женой. Мне нельзя верить, госпожа фон Вульф, — произнес чуть нараспев, — нельзя. Я — убийца. Вы видели в файле пометочку: крайне опасен?
— Просьба не подходить к куполу, животное крайне опасно, — улыбнувшись, вспомнила Айс.
А еще вспомнила, как погасли огоньки в глазах Тира, там, в тюрьме, когда он решил, что она боится его.
И вспомнила договор с Эриком Вальденским…
— Тебе нужно так немного, — произнесла она почти шепотом, — просто, чтобы верили, да?
— Лирика это все. — Тир выдавил пренебрежительную ухмылку. — Нам, татарам, все равно.
— А я тебе верю, — просто сказала Айс.
На следующий день ей пришло приглашение в Рогер, в замок Рогер, на бал в честь тридцать четвертой годовщины коронации Его Величества Правом Власти Императора Вальдена Эрика фон Геллета. И, кажется, даже царь обзавидовался. Потому что царя на бал к императору Вальдена уж точно никто не пригласил. Выкуп за старогвардейцев нужно принимать, когда предлагают, а не две недели спустя. Его императорскому величеству Эрику Вальденскому здоровье и безопасность старогвардейцев куда важнее, чем взаимоотношения с наиболее вероятным противником.
Империя Вальден. Рогер. Месяц граткхар
…— Ну как тебе здесь? — спросил Тир с такой гордостью, как будто сам выстроил замок Рогер и своими руками создал всю обстановку. — Нравится, да?
— Умопомрачительно, — призналась Айс.
Сбежав от толпы, они бродили по одному из зимних садов, в негромком свиристении птиц и журчании фонтанов.
Замок и вправду был великолепен. Он не насчитывал еще и полусотни лет и выстроен был по проекту самого Исхара И’Слэха, легендарного архитектора, создателя Лонгви, Рогера и Эредола — самых прекрасных городов в Саэти. И не только в Саэти — Айс бывала во многих мирах и могла сравнивать.
Замок был великолепен. Люди, что собрались здесь на бал, были под стать замку. Начиная с хозяина и заканчивая Мастерами. Даже старо гвардейцы, которых Айс заочно невзлюбила, оказались на высоте. Все они были с ней крайне вежливы, а вежливость падре Хоналена была, кажется, даже искренней.
Да, здесь было хорошо.
Но очень скоро Тир увел ее от людей, от шумного и веселого сборища, где все знали всех, и сильные мира сего запросто общались с сильнейшими, и она, Айс, была на равных с ними. И уж, конечно, она далеко позади оставила всех присутствующих дам. Потому что дамы эти были так, лишь приложением к своим спутникам. А она, о, она блистала сама по себе. Айс фон Вульф — сильнейший из магов в этом мире. И не только в этом.
Тир увел ее. По неярко освещенным галереям, мимо картин и статуй, по драгоценному паркету, по гладкому мрамору, в полной тишине, в уютной и ласковой полутьме.
«Сегодня», — поняла Айс. И сердце забилось часто-часто.
— Отсюда есть выход в «карман», — сказал Тир. На плечо к нему села крохотная птичка — яркий цветок на стального цвета парадной форме.
Тир поднял руку, и птаха перепрыгнула к нему на палец. Она не боялась. Ни животные, ни птицы не боялись его, это Айс заметила давно. Они его любили — осторожные, пугливые, чуткие, — любили это чудовище, с пометкой «крайне опасен» в личном деле.
Когда-то Айс сравнила его с птицей. Тонкокостный, легкий, летающий — ну кто он еще.
— Что за «карман»? — спросила она, чувствуя, что щекам становится жарко.
— Мы испытываем там новое оружие. Хочешь взглянуть?
— А… можно?!
Все мысли о романтике тут же вылетели из головы. Так «карман» — знаменитый Полигон? Место, где Эрик Вальденский проводит боевые испытания магического и иномирового оружия?! Все знали, что выход туда где-то в замке Рогер, сколько шпионов погибло, пытаясь выведать хоть какие-нибудь подробности; сколько магов отдали бы душу за возможность хотя бы одним глазком взглянуть, что же там, что там, на Полигоне. А ей… просто предлагают.
— Можно, — легко ответил Тир, — со мной можно.
Он взмахнул рукой, и птица взлетела. Повисела рядышком несколько мгновений — яркие крылья трепетали радужными полусферами. Потом исчезла. Растворилась в густой зелени.
— Там интересно. — Тир взял Айс под руку и повел через сад. — Тебе, я думаю, будет особенно интересно. Ты понимаешь в этом больше, чем все здешние маги, вместе взятые. Кстати, там есть оружие из моего родного мира. Потрясающие модели, я их люблю почти так же, как свой болид. Только они не работают. Магия, потому что. Дурацкие какие-то условности.
— А диспел? — удивилась Айс. — В смысле, генератор безмагии? Я слышала, на Полигоне есть мощный генератор. Разве нет?
— Есть, — кивнул Тир, — мы его редко включаем.
— Включишь? — попросила она. — Ну пожалуйста, а?
— Ты не боишься? — В его голосе было удивление и легкое недоверие.
— Чего?
— Безмагии.
— С тобой? С тобой я вообще ничего не боюсь. Тир, пожалуйста!
— Все, как ты захочешь, — пообещал он, отпустив ее руку, — все, как ты прикажешь.
— Ловлю тебя на слове, — рассмеялась Айс.
Потянулась к нему, но Тир уже открывал замаскированные шпалерой двери.
— Пойдем. Тут достаточно перешагнуть порог.
…— Все очень просто, — объяснял Тир, что-то нажимая, чем-то щелкая, что-то куда-то вставляя.
Айс это вовсе не казалось простым, но она внимательно смотрела, запоминала, слушала незнакомые слова: порох, капсюль, боек… обойма, ага, обойма, это понятно, взрыв — ну тоже ясно.
— Вот так, — сказал Тир очень буднично. Улыбнулся.
Айс узнала улыбку. Ту, страшную улыбку.
Успела узнать.
И выстрелил.
Все-таки автомат Калашникова штука хоть и устаревшая, но действенная. Особенно если стрелять в голову. Хоть ты тридцать три раза маг, хоть ты тысячу раз хомо-супер, а череп у тебя все равно взорвется — любо-дорого посмотреть.
Так и получилось.
Тир для верности всадил еще обойму в ее грудную клетку. Удостоверился, что оба сердца разбрызгались, перемешавшись в неаппетитную кашку с легкими и осколками кости.
Потом сходил за огнеметом.
Потом он долго сидел на каменистой земле, рядом с оплавленным пятном и смотрел на небо.
И улыбался.
Ему было хорошо.
Исчезновение такой значимой фигуры, как Айс фон Вульф — мага, совершившего переворот в мировой науке и в мировой политике, — не могло остаться незамеченным. Тир знал, что Айс будут искать. Знал и заранее озаботился тем, чтоб появилось достаточно свидетелей, которые подтвердили бы, что Айс благополучно вернулась в Арксвем, которые подтвердили бы, что видели ее в ее покоях во дворце царя и в ее лаборатории уже после бала.
Свидетели не понадобились.
Айс никто не искал, а это значило, что кто-то знал о том, что она мертва.
Или о том, что она убита.
Этот кто-то дал понять всем заинтересованным лицам, что поиски не имеют смысла. И каким-то образом сделал так, что Тиру не задали ни одного вопроса. И сам не спросил ни о чем… но он, «кто-то», умел получать ответы, не задавая вопросов. Он должен был отомстить за свою женщину, ведь он же защищал ее, он наверняка обещал ей покровительство, пусть даже об этом не было заявлено во всеуслышание.
Должен был. Да. Но не предпринял ничего.
Айс де Фокс пропала. Ее исчезновение обсуждали. Но никто, никто в Саэти не озаботился ее поисками.
Зачем искать мертвеца, от которого не осталось даже пепла?
