Глава девятая
Костяное кольцо

Айра простилась с Орой и ее семейством в нижнем городе. Обнялась с подругой, которую не видела семнадцать лет и с которой вновь расставалась после недолгого свидания, взъерошила вихры мальчишкам, расцеловала Ильку. Ора сдерживала слезы, прислушивалась к голосу Марика, который поблизости распекал за что-то стражников, а Илька словно и не собиралась плакать. Окаменела девчонка, только кусала губы, да гладила тонкими пальцами рукоять легкого бальского меча. Айра поймала упрямый взгляд, подняла брови, оглянулась на Ору, но та уже отвернулась, подставляя раскрасневшееся лицо сквозняку, что гулял между прорехами в тенте повозки.

На том и расстались.

Мечи Айры не торчали из-за плеч, а лежали в суме, плечи скрывал серый платок, лицо — кружевная вязь, так что для случайного наблюдателя из повозки, ползущей к порту и притормозившей на узкой улочке, вылезла не молодая колдунья, а усталая селянка. Куда только делась ее усталость, когда, заплатив медяк стражнику, она побежала наверх по ступеням маяка. На верхней площадке Айра остановилась, медленно обошла фонарь, потрогала потускневшие бронзовые зеркала, осмотрелась.

Скир лежал у ее ног. Отсеченные крепостной стеной слободки таяли в утреннем мареве, но улицы, дома, гавань — были как на ладони. Мгновения Айра что-то выглядывала внизу, затем сбросила на камень суму, платок, сняла с пояса жезл и, стиснув его в ладонях, выставила руки перед собой. Раздался чуть слышный треск, на каменном набалдашнике повисла капля воды, тут же обратилась льдом, за ней побежала следующая, и вскоре в руках у колдуньи образовался искрящийся посох. Она подняла его над головой, зажмурилась и вдруг прошептала короткое слово, от которого сверкающий ледяной штырь исчез, развеялся, рассыпался искрами брызг — таких мелких, что, подними разморенный светилом стражник голову, разглядел бы у оголовка маяка радугу. Но стражник клевал носом, а Айра уже спускалась вниз по ступеням, вымолвив чуть слышно только одно:

— И ты уже здесь? За долгим дыханием прибыл?..

Нижнему городу безлюдные улицы и не снились. Какие бы беды ни нависали над Скиром, но конец лета есть конец лета. Время сбывать урожай и полнить запасы на зиму выгоняло на улицы и продавцов, и покупателей. И хотя до больших ярмарок еще следовало дожить, череда праздников наступала.

А первый из них — день доблести, в который испытывались молодые воины, почти уже наступил. Но какой же день доблести без запеченного с осенней ягодой фазана и цветочного вина, пусть даже на арене Скира будут биться за собственную честь не простолюдины, а танские сынки? Нет, надо было выбираться на улицу и ругаться с торговцами птицей, присматривать уголь для очага, да выбирать, чтобы меньше в нем было пыли. А еще покупать ягоду, интересоваться у молочника, откуда масло пришло в этот раз, — да мало ли было дел?

Хорошо хоть жара вдруг спала. Небо еще не потемнело, но с запада потянуло свежестью. Да так потянуло, что галера конга не сразу из гавани выбралась, убрала парус и пошла под углом к ветру, в Гобенген наверное. В Скире еще лето никак не отступит, а у северного берега, как обычно, и снег уже не в диковинку.

Кутаясь в платок и уворачиваясь от дородных горожанок с корзинами и пузатых горожан, что уравновешивали животы заброшенными за спину мешками, Айра подошла к трактиру. Толкнула скрипучую дверь и вновь оказалась под темными сводами, которые когда-то принадлежали ее отцу — Яригу. У стойки вытирал полотенцем пальцы ее названый брат, которого полгорода по привычке звало младшим Яригом, хотя куда ему было до усыновившего его старика.

Айру трактирщик встретил улыбкой, хотя еще вчера, когда она заглянула в трактир, с лица спал, поперхнулся глотком вина, даже локоть о дубовый стол расшиб. Однако теперь, когда его страхи, что сестрица востребует имущество папеньки, развеялись, радовался ее приходу искренне. Тем более одолжения большого она не попросила, так, лишь свести ее с нынешними властителями ночных улиц, охотниками за чужим добром, только не с грабителями и убийцами, а с теми, кто говорит мало, ходит неслышно, да видит многое.

Свести ее трактирщик свел, даже диковинный золотой за услугу получил, а пуще всего радовался тому, что расплачиваться за сводничество опять же ему не приходится. Названая сестрица мало что сама со всеми новыми знакомцами рассчитывалась, так и за то небогатое угощение, что на стол получала, медяки оставляла.

Радовался трактирщик, а в голове тревогу не отпускал. Семнадцать лет назад плохо приход Айры закончился — полгорода разрушено было, как трактирщик сам выжил, толком так и не понял. Хотя что теперь-то могло случиться? Войска чужого за городской стеной не было. Иноземцев расплодилось много, так и они в городе не часто гостили. Снат Геба стал стар, так при нем постоянно братья Рейду крутились, да и тан Ойду крепким был пока еще воином. Может, и не стоило ничего бояться?

Именно так размышлял лысоватый трактирщик, который много лет назад еще подростком помогал выбраться из Скира юной девчушке, будущей матери Рич. Хотя саму девчонку он так и не рассмотрел. Можно сказать, что совсем она на глаза ему не попалась. Потом до него слухи дошли, кого вывел из города хромой воин, что частенько заглядывал в трактир, чтобы опрокинуть кубок-другой хорошего вина.

Зажмурился трактирщик и вспомнил незабываемое: как вышел на арену тот самый пьяница, седой хромец, и убил великана хенна, одним ударом завоевав себе свободу. Что с ним потом-то стало? Разное говорили, но толком никто так и не разъяснил! Спросить бы хоть у кого? Может быть, Айра знает? Хотя откуда… Да и не до него ей сейчас, вчера только переговорила с десятком мерзавцев, а теперь и старых приняла, и новых приветила! За что она им серебро отсыпает? Вызнать бы!..

— Спросить чего хочешь? — прищурилась Айра, вглядываясь в выцветшие от плохого света глаза, когда все ее собеседники растворились в трактирном полумраке.

— Нет! — испуганно затряс головой трактирщик. — Зачем голову полнить? Шея будет уставать!

— Да, — согласилась Айра. — Шею нужно беречь. Так вот ради твоей шеи скажу тебе кое-что все-таки. Потому как хоть пустая голова шею не напрягает, но зато и поворачивает ее порой не туда. Если вдруг в твой трактир забредет коротышка ростом в три локтя, а особенно если у него будет с собой короткий широкий меч в ножнах — точно как заступ без рукояти, да фляга медная — беги! Если увидишь старика с искрами в левом глазу да с посохом — беги стремглав. Хотя вряд ли он тебе искрами светить станет. Разглядишь статного воина смеси корептских и хеннских кровей или кого из его свиты, а в свите у него сплошь бабы, да с мечами — прыгай в самый глубокий погреб и не дыши. А вот когда вдруг почувствуешь, что вокруг тебя происходит что-то непотребное, к примеру, мертвяки подниматься начнут на ноги или напасти какие небывалые навалятся, — лучше всего сразу бросайся на самый острый кухонный нож. Сердце вот здесь, кстати, — ткнула Айра младшего Ярига в грудь пальцем. — Но если что — имей в виду, за каждую новость, кроме последней, два золотых заплачу.

— А последняя новость почему в торг не идет? — прохрипел трактирщик, начиная сожалеть, что опять он не продал вовремя трактир, по весне надо было продавать, по весне! Перед путиной! Да и галера уже ушла из гавани. А следующая когда? В порт бежать надо!..

— Если последняя новость случится, значит, все прочие вести уже до меня дошли, — строго ответила Айра и вышла из трактира.

Она поднималась вверх по улице, что вела от маяка к заведению Марика, чтобы у храма Мелаген свернуть к башне, и пыталась думать о многом. О том, что никаких следов Камрета найти так и не удалось. О том, что, судя по осторожному колдовству на маяке и пойманным отзвукам чужой магии, где-то в городе появился или сам бывший правитель Суррары — Зах, или кто-то, способный с не меньшим искусством управляться с магией льда.

Конечно, и Рин был способен на многое, но след обнаруженного ею колдовства явно не принадлежал нефу. Никаких следов Лека или его свиты не было тоже, как не было даже отзвука пропавшего или, скорее всего, убитого Синга. Если старика удружили такой же стрелкой, как и Орлика, то вряд ли нашелся бы в Скире маг, что выдернул бы его из смертной тени. Хотя и тело колдуна как сквозь землю провалилось. И самое главное, что никаких следов Зверя или, как уже сама начала его называть Айра, Забавника она не обнаружила.

Зверя не обнаружила, а смертное облако, нависшее над Скиром, разглядела. И впервые с тех самых пор, как овладела магией льда, сама чуть не заледенела от ужаса. То, что по дороге от двух утесов в Проклятой пади до Скира казалось ей месивом, лоскутами теней, сумрачной взвесью, при взгляде с маяка внезапно предстало черной мглой, которая стояла над Скиром плотным, непроницаемым облаком, скрывая не только улицы и дома, но гавань, предгорья, слободки и даже пылающий над головой Аилле. Магия льда рассеялась, перед глазами колдуньи снова предстали знакомые улицы, но призрак непроглядной тьмы преследовал ее и в трактире, и теперь, когда она шла по улице, поглядывая по сторонам. И все-таки видела не это.

Айра даже остановилась и смахнула со лба пот. Все, что теснилось в голове, не могло заглушить того, что разрывало сердце. Тир, ее сын, опять был не с ней. А она ничем не могла ему помочь, не могла прикоснуться к нему, услышать его голос, посмотреть в его глаза, попытаться еще раз разглядеть в красивом молодом воине крохотное существо, которое оставила много лет назад в далеком доме у реки на руках у Оры!

Айра остановилась и зябко повела плечами. Или жара в самом деле начала отступать, или кто-то следил за ней едва ли не от трактира. Колдунья оглянулась и шагнула под своды храма Мелаген.

— Могла бы и раньше заявиться, — проворчал старик Вертус, когда она постучалась в его келью, но под густыми бровями мага блеснула усмешка.

— Ждал? — спросила Айра.

— Ждал, — кивнул маг и вздохнул. — Ирунг так и сказал: жди! А ведь не соврал. Обещал, что глаз отдохнет. Красавица, молвил! Точно так и есть!

— Передать что просил? — поклонилась Айра. — И будет ли мне дозволено расспросить кое о чем ученика Ирунга?

— Я не был учеником Ирунга, — проскрипел маг, но махнул жилистой ладонью в сторону мягкой скамьи. — Хотя сказать мне есть что. Но я не уверен, что скажу что-нибудь интересное. Ирунг ведь не собирался умирать. Стар стал — да, обрюзг — да, но силы в нем было еще немало. Магом он был знатным, хотя и первым погиб… от Забавника.

— От Забавника?! — вскочила на ноги Айра. — Еще восемь лет назад?

— Никому бы я не желал такой смерти. — Вертус расправил дрожащими пальцами бороду. — А на возраст Забавника не кивай. Может быть, ему и вправду теперь как твоему сыну по человеческому сроку, а тогда, считай, и вовсе лет восемь было. А уж кто бывает злее деток, должна знать, — никто! Самый возраст, чтобы забавляться! Конечно, если он силу свою почувствовал. Кто его знает, что он о себе понимает? Другой вопрос, почему он восемь лет после смерти Ирунга знать о себе не давал?

— Если Ирунга убил он… — Айра спрятала лицо в ладони, потерла глаза. — Он ведь мог сделать это неосознанно? Вдруг старик случайно до него добрался?.. Но и предыдущие сотни лет я бы не вычеркивала! Почему я должна думать, что демон Суйки на чистом пергаменте в чьей-то утробе строчку выводить начал? Что произошло с Ирунгом Стейча?

— Да как тебе сказать? — откашлялся Вертус и с гримасой приложил ладонь к груди. — То и произошло, что и со всеми прочими теперь. Не смог Забавник убить Ирунга сразу. Потом, может быть, по малолетству испугался и затаился на долгие годы. Или Ирунг больно силен оказался. Застыл старый маг. Вот как сидел в своем кресле здесь, в храме Мелаген, в этой самой келье, так и застыл. Только говорить мог, но ни рукой, ни ногой двинуть — никак. Даже конг приходил сюда проститься с магом. Здесь же и все распоряжения были сделаны: и насчет дворца конга, и насчет школы магов, и насчет северной башни, и насчет тебя, Айра. Все было здесь сказано. А уж когда сил у мага вовсе не осталось, он и вспыхнул. Пламенем занялся изнутри и обратился в пепел за мгновения. Конг, кстати, присутствовал. Тут же команду отдал строительство нового дворца ускорить. Ты ведь и сама поняла, зачем он?

— Думаешь, то, что ты по собственному разумению и наущению Ирунга вплел в каменные кружева, остановит Забавника? — спросила Айра. — Или это ловушка? Мне показалось, что половина барельефов и скульптур во дворце из Суйки?

— Не показалось, — снова потер ладонью между ключицами Вертус. — Но ловушка не сладилась, потому как ловцов не нашлось. Пока не нашлось. Дворец конга, словно доспех — стрела его не пробьет, а от удара пикой или меча он защиту не даст. Понимаешь? Чтобы Забавник стал силен в его стенах — надобно ему в силу войти, явиться надо. Или забыла давние слова на стене храма: если хочешь убить Зверя, яви его!

— Те слова не мне были посланы! — отрезала Айра.

— Так и смерть Зверя не от твоей руки предсказана, — усмехнулся старик. — Хотя кто знает, что важнее: нанести смертельный удар или лезвие заточить?

— Так что мне делать? — нахмурилась колдунья. — Найти демона, насыпать ему соли на хвост, да бежать во дворец тана? Чтобы он явил себя на пороге? Что он забыл в этом дворце? Да он просто сровняет его с землей!

— А что собиралась, то и делай, — пожевал губу маг. — Дай-ка угадаю: демона искала уже?.. Ага. Искала. И не нашла!

— Не нашла, — кивнула Айра.

— Совсем ничего? — сдвинул брови Вертус.

— Главного не нашла, — пробормотала колдунья. — Большая часть его силы словно туман над городом клубится, словно рассыпалась она на песчинки и стоит степным смерчем над Скиром.

— Точно так, — кивнул маг. — Давно уже стоит, кстати. Это смертные тени несут в себе силу демона. Если отпустит он их, если соберет силу целиком, то прошлая Суйка покажется всем нам цветущим садиком!

— Еще есть искры, — продолжила Айра. — Тысячи искр. Они в людях. Во многих людях. В некоторых ярче, в некоторых тусклее. Здесь, кстати, в храме Мелаген их не много, но они самые яркие. Яркие, но одновременно темные, как ночь.

— И это есть, — согласился маг. — Это сущность демона. Его тело. Эти искры еще Ирунг разглядел. Даже пытался выковырнуть одно такое зернышко. Только не получилось ничего. Человек умер, а зернышко ускользнуло. Я-то к Ирунгу не сразу прибился, года за два, за три до его смерти, но кое-что вызнал. Он ведь сразу же, как вы с подружкой отсекли щупальце — или нить, не знаю, пуповину, демон ее задери, — сразу же искать демона начал. Догадался, что не мог тот бесследно исчезнуть. Всех ребятишек, что были зачаты и рождены в тот год, сосчитал. Списки, кстати, в башне твоей оставил. Ну что толку от тех списков, если все ребятишки здесь. Кроме одного, что был убит в младенчестве. Это, сразу скажу, секрет великий. Убийство-то под видом смерти от естественного недуга творилось. А потом уж я сам с помощью наставника Лайриса и наставника Туска научился видеть… зерна. Их ровно пятнадцать. И все они собраны в классе Рич. И все носители этих зерен отмечены магическим даром. Разной силы, правда. Но дар не от зерна происходит, наоборот. Это демон зерна свои раскладывает в лучшие сосуды. Знай, девка: когда эти зерна сольются в одно, тут демона и нужно брать. Главное, чтобы силу свою стянуть не успел!

— Подожди, маг, — Айра смахнула со лба пот. — Но искр — тысячи!

— То не искры, — Вертус снова потер грудь. — Точно понять не могу, но прочие искры — как что-то чужое. Мелкое и липкое. Думаю, шелуха от зерен. Дыхание демона. Его глаза, уши, нос. Его шерсть, чешуя, грязь из-под его ногтей — не знаю, поглоти меня бездна! Не будет зерен, все эти черные искры рассеются, как дым. Зерен же ровно пятнадцать. Больше я не увидел!

— А ядрышко? — наклонилась вперед Айра. — Я ведь пусть и не брала еще на клинок истинного демона, но знаю. Должно быть ядрышко. Должен в ком-то таиться дух демона! Его сущность! Один! Все прочие носители словно ларцы, один — он сам!

— Ирунг тоже так думал, но ядрышко разглядеть не сумел. Может быть, его вовсе нет? — Вертус засмеялся. — Или скрыт он где-нибудь в потайном месте?

— Нет, — Айра откинулась назад. — Не может того быть. Другой вопрос, что разглядеть его сложно, но моя ворожба должна была показать! Да ради этого только и ворожила! Ведь если раздавить ядрышко, так и все остальное прахом должно пойти, разве нет?

— Ты сама так решила или подсказал кто? — прищурился маг. — Когда селянин сорняк из земли тянет, старается, чтобы ни корешка не обломилось. А ты думаешь, раздавишь яблочко, и яблоньку победила? Не знаю. Явить надо демона. Ядрышко… А если одно из зерен и есть ядро? Может такое быть? Они же все разные, точно тебе говорю! А что, если ты не права? Что, если и дух демона, его, как ты говоришь, сущность, тоже в ларце лежит? Если он и не отмерял себе человеческий срок? Спрятался до времени и дремлет! Об этом подумала?

— Но как ты мог разглядеть? — Айра вскочила с места. — Мне такую ворожбу пришлось затеять, чтобы хоть вполглаза примериться!

— Да уж заметил я твой ледяной факел, — пробормотал маг. — Или думаешь, слепые тут все? Разглядеть зерна несложно. Смотреть надо по-особому, да иметь кое-что. Вот, держи.

— Что это? — Айра взяла со стола кольцо.

— Колечко, выточенное из кости старшего брата Жорда Олли, — усмехнулся Вертус. — Не родного, двоюродного, но тем не менее. Что? Не нравится? И мне не нравится, когда младенцев убивают, а матерям их говорят, что тех, к примеру, забрал какой-нибудь недуг. Ирунг думал, что в брате Жорда Олли, который сам на тот момент еще и на свет не появился, и таился дух демона. Уж не знаю, как заморочил голову сестрам, но прибыл в дом Олли, устроил там магический обряд. Даже хворь какую-то на сестер навел, лишь бы вопросов ему меньше задавали. Сестрица матушки Жорда Олли, мать того парня, так и скончалась. Мать Жорда Олли еле выкарабкалась — до сих пор добром Ирунга поминает. И невдомек ей, что он и убил ее сестру и племянника.

— И как же… — прошептала Айра.

— Никак, — прикрыл глаза Вертус. — Едва младенец перестал дышать, зернышко взмыло вверх, растворилось, потекло в воздухе лоскутом мглы, да в людской в белобрысого ребятенка и вошло. Ну хвала богам, хватило Ирунгу ума не только разглядеть все это, но и смертоубийство не продолжать. Ну а колечко… Ирунг же в доме Олли весь пол линиями расчертил, а как лоскут по коридору поплыл, без всяких линий его углядел, и только потому, что мальчишку мертвого на руках нес. Вот так и появились два колечка. Наденешь, да смотри на каждого не в лоб, а насквозь. И зернышко увидишь не тут, — маг провел пальцами, на одном из которых Айра увидела похожее кольцо, по глазам, — а тут, — постучал он себе по затылку. — У этого непотребства, кстати, и еще одна сторона есть. Предостерегает оно.

— Не поняла…

— Предостерегает, — развел руками маг. — Вот, к примеру, иду я мимо нового дворца конга и чувствую тень на лице. Отшатываюсь, а мгновением позже мимо камень пролетает. Со строительных лесов свалился. Так что точно предостерегает. Да не морщи ты носик свой славный. Ирунг, конечно, добрым дедушкой никогда не был, но он все делал для Скира. Двух сыновей потерял. Да и такой смертью умер, что… Разом за все расплатился.

— И кто они — эти пятнадцать? — спросила Айра.

— Вся компания, — наклонился вперед маг. — Все, кроме Рич и Жорда Олли, ну да тот-то младше прочих почти на два года…

— А белобрысый мальчишка? — Айра медленно надела кольцо на палец. — Ну тот, что в доме Олли…

— Тоже здесь, — кивнул Вертус. — Из лучших школяров. Херг его зовут.

— А если, — Айра хрустнула пальцами. — Если всех убить. Убить, да так, чтобы ни зернышка не обронить!

— И где ж ты сито такое возьмешь? — помрачнел Вертус. — А и было б такое сито? С кого начнешь? Или забыла про мглу невидимую над Скиром? Легко сказать… А как давить будешь? На одну ладонь ловить, другой хлопать станешь? Или думаешь, зря в пророчестве звучало, что демона явить сначала нужно?

— Но если узнать того, в ком дух демона, да спрятать его внутрь магической фигуры… — замялась Айра.

— Брось! — скривился Вертус. — Я таких фигур не знаю. Когда-то Сето закляла и Суррару, и Суйку, и то власти над ними не получила. Отгородилась от них только. А цену того заклятия знаешь? Не понимаешь разве, что расплачиваться за то заклятье не только самой Сето пришлось, но и всей Оветте расплатиться пока не удалось? Вот так вот, девка. Я уж не говорю, что Ирунг о том думал. Тоже прикидывал, считал, выколдовывал что-то. Потом сказал, что никак без явления нечисти этой не обойдешься. Найдешь и раздавишь ядрышко, каждое зернышко, что в этих пятнадцати схоронены, — в рост пойдет! Убьешь одного — прочих получишь! Вот они сидят тут за стеной, пятнадцать ребятишек, почти уже взрослых. Как давить их будешь? По одному? Или скопом? А?.. Вот то-то! Ты лучше мне скажи про этого охотника что-нибудь. Про Камрета. Да не удивляйся, не удивляйся. Лебб Рейду у меня был с утра. Рассказал кое-что с твоих слов. Как он ловит демонов, этот Камрет?

— Как все ловят, — пожала плечами Айра. — Являет его и загоняет или заманивает в ловушку. Есть у него… что-то вроде сетки. Невидимая почти, стелет ее на пути демона и ждет. Как бы не само время замораживает! На прямую схватку с демоном мало кто способен. А там уж или убивает, или выжигает его. До угля почти. В комок спекает. Есть у него какое-то зелье.

— А ты собиралась взять истинного демона на клинок? — поднял брови Вертус.

— Клинки разные бывают, — пробормотала Айра.

— Это точно. — Колдун постучал пальцами по столу. — Как он являет демона? Как заставляет его зерна собрать, слиться в одно? Или все демоны разные?

— Все разные, — прошептала Айра. — В книгах написано, что все разные. Некоторые столетия меж людей живут, и никто и не догадывается об их сущности. И рассеиваться могут лишь немногие из них. Только те, что очень сильны, но недостаточно умелы, чтобы напрягать ткань мира без опаски разорвать ее. Потому и говорят о таких — Зверь, что в силе своей они подобны жестокому безумному зверю. А Камрет… Он делает так, чтобы пролилась большая кровь. Очень большая кровь. От крови демон дуреет. Или пьянеет, как угодно.

— Большая кровь, значит? — задумался Вертус. — К примеру, столкнуть сайдов и хеннов. Тут малой кровью не обойдешься. Или затеять что-нибудь на завтрашнем празднике… Он сильный маг?

— Из лучших, — кивнула Айра.

— Будь завтра на холме, — попросил старик. — До начала действа. С утра пораньше. Осмотреться надо бы. Я не приду — староват стал, а наставники школы под предводительством Бравуса, который туп, как пук соломы, явятся. Еще и ребятишек с собой потащат — смотреть, чтобы среди публики никто не колдовал на удачу. Девчонку возьми. Я о Рич говорю. Есть в ней что-то… Нет, не лоскут тьмы, а светлая искра, радостная такая…

— Откуда ты сам-то взялся? — Айра пристально посмотрела в глаза старику, который вновь принялся тереть грудь. — И вроде лицо мне твое знакомо, и голос, а распознать никак не могу!

— Брось, — махнул рукой Вертус. — С чего бы это тебе заглядываться на стариков? Ирунг меня отыскал в Деште. Сидел я себе на рынке, да врачевал мелкие болячки. Еще удивлялся старый колдун, что я собственную боль в груди вылечить не могу, но есть болезни, которые словно часть нас самих. Вырвешь ее из себя, а вместе с нею и жизнь.

— А кто учил тебя магии? — спросила Айра.

— Тех уже давно нет в живых, — пробормотал Вертус. — А там, как знать — может, и родичи у нас с тобой общие сыскались бы. Не трать время, девка. Я свое пожил, недолго уж мне осталось, а тем, кому долго еще землю топтать, жизни такой, как у меня была, не посоветую. Ладно, не обо мне речь. Еще что сказать хочешь?

— Зах в городе, — выдохнула Айра.

— А этому-то что понадобилось?

— Думаю, то, что он пытался забрать у моего отца, — долгое дыхание Сурры.

— Ах, вот оно как, — Вертус прикрыл глаза. — Смотри-ка! Сколько у нас гостей! Кто ж их созвал-то? Неужели твой Камрет? А он веселый парень, веселый. Азартный поди? Кости на стол мечет, а в рукаве еще дюжина постукивает? Ну-ну, не перебрал бы…

Айра вышла из храма Мелаген в задумчивости и остановилась, чтобы глотнуть холодной воды.

Тень упала ей на лицо. Она вздрогнула и резко шагнула в сторону. Стрела фыркнула возле скулы и пронзила горло водовозу. Кряжистый сайд захрипел, выпучил глаза и повалился на мостовую, смешивая с кровью выплеснувшуюся из мехов воду. Завизжала какая-то торговка, но Айра уже была в стороне. Пробираясь через растущую толпу, она вглядывалась в лица людей, в окна домов, окружающих площадь, смотрела на крыши, но не видела стрелка. И не должна была. Айдаре, одной из служек Лека, не требовалась магия, чтобы выпустить стрелу.