ГЛАВА 3
На то время, пока Юлий находился в неработоспособном состоянии, Пенелопа собственным единоличным решением назначила себя секретарем Клозе. Деваться от гиперактивной сестренки императора было некуда, и Клозе смирился с необходимостью терпеть ее большую часть рабочего времени.
Стоило ему только вернуться в свой кабинет, как Пенелопа тут же нарисовалась на пороге.
— Двадцать минут назад со мной связался Рокуэлл, — сообщила она. — Догадайся с трех раз, что именно его интересует?
— Здоровье императора, — Клозе угадал с первой попытки. — Как он узнал?
Пенелопа пожала плечами.
Во дворце работает уйма народа. Наверняка кто-то счел нужным поставить следующего претендента на престол в известность относительно состояния здоровья императора.
— Что ты ему сказала?
— Что имел место небольшой кризис, последствия которого полностью ликвидированы.
— Он поверил?
— Не факт. Настаивает на личной встрече.
— Пошли его к черту. Разве существуют какие-то исторические прецеденты, чтобы императора отстраняли от правления по причине болезни?
— Есть только одна причина отставки.
— Смерть, — согласился Клозе. — Тем не менее этот баран Рокуэлл все же на что-то рассчитывает, иначе не стал бы проявлять активность. Что-то мне все это не нравится. Может, попросить Винсента грохнуть его втихую?
— Соблазнительная мысль, но это не сработает. За первым Рокуэллом следует целый выводок Рокуэллов поменьше.
— М-да, пожалуй, массовое убийство пока не входит в мои планы. Тем не менее попроси Винсента прибыть сюда для личной встречи. У меня есть к нему пара вопросов.
— Что-нибудь еще?
— Распорядись, чтобы сюда доставили и Вайсберга, — сказал Клозе. — В бронированном лимузине и с такой охраной, какую мы только можем себе позволить.
— А ты не можешь связаться с ним по комму? — поинтересовалась Пенелопа. — Когда я беседовала с Бо последний раз, он был занят наведением порядка в своем хозяйстве. Тарги ему все-таки здорово навредили.
— Не могу, — отрезал Клозе. — Доставка воздушным путем займет около получаса, так что много времени на дорогу он не потратит.
— Хорошо. — Пенелопа сделала вид, что записывает в блокноте.
Изгаляется, подумал Клозе. Две просьбы можно запомнить и так. За что мне весь этот детский сад? Впрочем, в критических ситуациях сестра императора вела себя достойно, а значит, маленькие слабости могут быть ей прощены. Пусть Юлий сам с ней разбирается, когда достаточно очухается.
Как и следовало ожидать, первым для приватной беседы прибыл директор УИБ — его рабочее место находилось гораздо ближе к Букингемскому дворцу. Несмотря на то что произошедшее ночью сражение не попадало в сферу юрисдикции УИБ, Винсент выглядел усталым и замотанным.
— Что ты хочешь знать? — спросил он с порога.
— Несколько вещей, — сказал Клозе. Он уже обдумал очередность вопросов к ведомству генерала Коллоджерро. — Во-первых, что нам известно о Рокуэлле?
— О котором из них? — уточнил Винсент.
— О старшем, разумеется, — сказал Клозе.
— Максимилиан Рокуэлл, герцог, представитель одного из старейших аристократических семейств, но это и так понятно из списка наследования, в котором он идет сразу за домом Морганов.
— Сообщи мне что-нибудь новое, — сказал Клозе.
— Сорок семь лет, женат, двое детей, обе девочки, так что прямым наследником Макса является его младший брат. Рокуэлл отслужил пятнадцать лет, в основном в Генштабе, в отделе стратегического планирования. Католик, пожалуй, даже чересчур. Известен своими крайне консервативными взглядами. Несколько раз публично обличал пороки современного общества в довольно несдержанных выражениях.
— Ты сам с ним встречался?
— Один раз.
— И какие впечатления ты вынес из личной беседы?
— Скорее хитер, чем умен. Тщеславен. Чрезмерно религиозен. Во время публичного выступления назвал таргов «исчадиями ада, ангелами смерти, призванными истребить грешников» и призывал человечество очиститься от грехов, коих перечислил великое множество.
— Псих? — с надеждой спросил Клозе.
— Нет. По крайней мере официально. Я проверял его личное дело, он не сумасшедший. Просто эксцентричный.
— Что еще?
— Амбициозен. Крайне доволен тем фактом, что у Юлия нет прямых наследников по линии Морганов. Откуда такой интерес к Рокуэллу? Мне не докладывали, что дела со здоровьем императора настолько плохи.
— Не настолько, — успокоил его Клозе. — Просто Рокуэлл проявляет повышенную активность, и это не может меня не тревожить.
— Я возьму на заметку.
— Отлично, — сказал Клозе. — Подумай еще вот о чем. У Рокуэлла есть источник информации во дворце. Я понимаю, что тут работает уйма народу, и все такое, но мне хотелось бы перекрыть возможную утечку.
— Постараюсь разобраться.
— Уж будь любезен.
— Что еще?
— Напоследок у меня есть одна параноидальная теория, — сказал Клозе. — Я не знаю, как ее можно доказать или опровергнуть, но, поскольку ты являешься параноиком по долгу службы, я решил поделиться ею с тобой.
— Попробуй, — насторожился Винсент.
Клозе попробовал. После того как он заткнулся, в кабинете воцарилась тишина, нарушаемая только прикуриваемой сигаретой Клозе.
— Ты прав, — сказал Винсент минут через пять. — Твоя теория действительно параноидальная. Дальше некуда.
— Это все или будут другие комментарии?
— Будут, но позже. Я должен это переварить, — сообщил Винсент. — Знаешь, когда-то моей работой было раскрытие заговоров, но такого заговора я не смог бы придумать, даже если бы подключил воображение всего моего прежнего отдела.
Во время раскрытия одного из таких заговоров пара пилотов и познакомилась с Винсентом, который тогда еще не был генералом. Саботаж, диверсия, мятеж, похищение имперского оборудования, каковым являлся линейный крейсер класса «деструктор», и государственная измена — вот милый набор, с которым они столкнулись на Сахаре целую вечность тому назад, еще до войны с таргами. Винсент занимался расследованием, а Юлий с Клозе и еще тремя звеньями истребителей разгребали последствия.
— Так ты отметаешь мое предположение? — уточнил Клозе.
— Нет, — сказал Винсент. — События, по крайней мере в твоем изложении, выглядят чертовски подозрительными, хотя я с трудом могу представить себе технику шпионажа таргов. Я не могу пройти мимо такого совпадения. Если бы мы воевали с людьми, я бы первым кричал о предательстве, но…
— Но мы воюем с тараканами, которым было бы довольно сложно внедрить к нам своего агента.
— Именно. Подскажи мне хотя бы один способ, и я буду рассматривать твою теорию всерьез.
— Ты не думал о клонировании? Судя по тому, что мы видели, тарги практикуют генную инженерию направо и налево. Достать исходный материал — не проблема.
— А сроки? Я не владею вопросом в полной мере, но даже дилетанту известно, что на выращивание полноценного клона требуется половина возраста оригинала. Я не думаю, что тарги способны клонировать взрослых людей.
— А если способны?
— Тогда мы в глубокой заднице, — сказал Винсент. — Тарги планировали свое нападение очень давно, их флот летит уже черт знает сколько лет. Теоретически они вполне могли заняться внедрением своих агентов. Проклятье! Я думал, хоть эта проблема нам не грозит…
— Не стоит на ней зацикливаться, — сказал Клозе. — Это только один из вариантов. Возможно, они каким-то образом ведут за нами наблюдение издалека.
— Технически это неосуществимо, — сказал Винсент.
— Ой ли?
— Очень даже «ой». Поверь, мне в наследство досталась организация с передовыми технологиями в области шпионажа, и я могу тебя заверить, что мы на такое не способны.
— Это не значит, что на такое не способны тарги.
— Они не блещут изысканными технологическими решениями.
— Кроме Нуль-Т.
— Это скорее исключение, чем правило.
— Стоит ли мне напоминать о Сноуболле? — поинтересовался Клозе. — И вообще, мне дико не нравится, когда контрразведка оперирует терминами наподобие «скорее». Это выводит беседу в область предположений, а мне нужны факты.
— А кому они не нужны? Фактов мало, а те, что есть, мы не можем правильно интерпретировать.
— Добудь мне факты, интерпретацией займусь я сам.
— Главное — не переоцени врага, — посоветовал Винсент.
— По-моему, таргов сложно переоценить. Они только и делают, что преподносят нам сюрпризы.
— Сегодня ты здорово просчитал их действия.
Клозе надоело отнекиваться, и он кивнул. Пусть лучше его считают военным гением, чем человеком, принимающим решения на основании своих предчувствий.
Случаи, когда в военном деле срабатывает интуиция, превозносят до небес и превращают в легенды. Зато о случаях, когда интуиция подводит своих владельцев, ничего не известно. Большей частью по причине смерти людей, которые решились довериться интуиции в реальном бою.
К тому же никому не интересно слушать о неудачах.
— Зато вся наша хваленая оборона оказалась не на высоте, — заметил Винсент.
— Защита никогда не бывает идеальной, — сказал Клозе. — Это как извечный спор оружейников и тех, кто производит средства защиты. Какую бы броню человек на себя ни напялил и в какой бы бункер ни залез, способ, чтобы его гробануть, все равно найдется. И это снова приводит нас к мысли, что лучшая защита — это нападение.
— Не могу сказать, что мысль достаточно свежа.
— Главная проблема в том, что у нас нет способов осуществить нападение, — сказал Клозе.
— Боюсь, что мое ведомство не в состоянии оказать тебе помощь в этом вопросе, — сказал Винсент. — Единственное направление атаки, которое я могу себе представить, это скопление таргов около Сахары. Остальные их боевые отряды находятся вне нашей досягаемости.
— Атаковать Сахару мне представляется занятием бессмысленным, — сказал Клозе. — Во-первых, Сахару прикрывает не так уж много кораблей, так что, даже уничтожив все суда таргов в районе планеты, мы ничего не достигнем в плане сокращения их численного преимущества. Мы можем там их раздолбать довольно легко, но с точки зрения долговременной стратегии толку от этого не будет. Потому что, во-вторых, планету нам все равно не удержать. Для того чтобы построить оборону с нуля, требуются годы.
— Тем более что там никогда не было приличной обороны, — согласился Винсент.
— Неверно. Там вообще никакой обороны никогда не было, — поправил его Клозе.
До тех пор, пока людям не стало ясно, что тарги обзавелись «быстрым» флотом, способным атаковать любую точку в контролируемом человечеством пространстве и сделать это с любого направления, стратегия Империи была достаточно проста.
Эвакуировать население планет, которые окажутся на пути флота вторжения, численностью превосходящего Имперские ВКС в несколько раз. Драться за планеты, население которых слишком велико для эвакуации. Терять и те, и другие планеты до тех пор, пока численность кораблей таргов не уменьшится до критической, после чего дать им большое сражение в космосе.
Такая стратегия была чревата колоссальными потерями человеческих жизней и по большому счету никого не устраивала, но варианта получше придумать все равно не удалось.
С появлением «быстрых» кораблей и эта стратегия полетела к черту, но Клозе не слишком о ней жалел. Конечно, людям еще предстоит столкнуться с чертовски крупным «медленным» флотом, но сначала следовало придумать, как разобраться с «быстрым».
Клозе надеялся, что Бо Вайсберг станет именно тем человеком, который поможет с ним разделаться. Молодого гения доставили во дворец одновременно с Георгием Снеговым, которому назначил аудиенцию еще Юлий.
Клозе принял решение поговорить с ними одновременно. С одной стороны, это позволило бы ему сэкономить время, с другой, двое ученых лучше, чем один. Кроме того, Клозе попросил остаться еще и Винсента. Барон не верил в возможности «мозгового штурма», но все-таки решил рискнуть. Хуже от этого явно не станет — а вдруг кто-то в порядке бреда выскажет гениальную мысль?
— Я кое-чего не понимаю, и это меня беспокоит, — сказал Клозе, когда все поздоровались и расселись по местам. — Судя по направлению последнего удара, тарги пытались поразить цель на поверхности планеты. Прорваться к ней с орбиты таргам не удалось… почти. Но я никак не могу понять, зачем они вообще так рвались? Почему они не могут поразить ту же цель с помощью Нуль-Т? Мне кажется, это было бы куда проще и дешевле.
— Нуль-Т как средство доставки? — уточнил Снегов. — Это не лишено смысла.
— Тарги используют стационарные генераторы Нуль-Т, установленные на их кораблях. Может быть, они не могут снабдить такими устройствами бомбы по причине больших размеров самих генераторов, — предположил Бо.
— Если цель на поверхности планеты так важна для таргов, они могут задействовать брандер, — заметил Снегов, ведущий специалист Империи в области разработок новейшего оружия. — Использовать один корабль-камикадзе было бы куда проще и дешевле, чем жертвовать двумя сотнями судов без уверенности в конечном результате.
— Решение очевидное, и я не верю, что тарги до этого просто не додумались, — сказал Клозе. — Могут ли существовать какие-то ограничения в технологии?
— Я ничего не могу сказать, — вздохнул Снегов. — Если бы вы дали мне пощупать один из их генераторов… Впрочем, об этом мечтает половина ученых Империи.
— Э… Я тоже хотел бы его пощупать, но хочу обратить ваше внимание на другой факт. Любой крупный космический объект, типа звезды или планеты, является гравитационным колодцем, — сказал Бо. — А мы не зафиксировали еще ни одного прыжка таргов в гравитационный колодец. Даже на самой границе гравитационной зоны.
— А как же Сахара? — спросил Клозе. Он был свидетелем атаки таргов на эту планету. Один из немногих свидетелей, которым посчастливилось выжить и убраться из ее локального пространства, чтобы поделиться с флотскими аналитиками подробностями ее захвата. — Тогда нам казалось, что тарги десантировались прямо в атмосферу.
— Это неверно, — сказал Бо. — Хотя я допускаю, что так и могло показаться со стороны. Тарги вышли из нуль-пространственного прыжка на большой скорости у самой границы гравитационного колодца и начали тормозить только перед входом в атмосферу планеты. Как я понимаю, все произошло довольно быстро.
— Это точно, — сказал Клозе. Ему тогда показалось, что корабли таргов над военной базой ВКС появились из воздуха. — Так мы можем предположить, что тарги не в состоянии использовать Нуль-Т непосредственно около планет? В зоне их гравитационного поля или как там это еще называется…
— Предположить можем, — согласился Снегов. — Предположить мы вообще можем все что угодно. Но для того, чтобы быть уверенными хоть в чем-то, нам элементарно не хватает фактов.
— Бо, какой ущерб ваши лаборатории понесли от вчерашнего удара? — спросил Клозе.
— Боюсь, что очень значительный.
— Вот как? — удивился Клозе. — Мне сообщили, что здания почти не пострадали.
— Здания не пострадали, — сказал Бо. — Но гибель корабля таргов сопровождалась чем-то вроде электромагнитного импульса, как при взрыве ядерной бомбы, который повредил части особо чувствительного оборудования и уничтожил настройки другой части.
— Сколько вам потребуется времени, чтобы все восстановить?
— Не меньше месяца, если будем работать круглосуточно. Возможно, даже чуть больше.
— Черт побери, — пробормотал Клозе. — Это… довольно неожиданно и неприятно. Процесс как-то можно ускорить? Вам не нужны дополнительные средства, люди, что угодно?
— Боюсь, что этим дело не ускоришь.
— Все равно, если вам что-то вдруг понадобится, обращайтесь ко мне, — сказал Клозе. — Теперь вы, господин профессор…
— Я уже привык к тому, что вы называете меня «проф», — улыбнулся Снегов. — Если вам это более привычно, я не возражаю. Во время полета «Одиссея» вы заработали право называть меня так, как вам будет угодно.
— Боюсь, я плохо помню обратную дорогу, — сказал Клозе.
Неудивительно, потому что весь обратный путь он провел в криокамере, куда отправился добровольно в целях экономии кислорода. В результате первого в истории боевого столкновения людей и таргов «Одиссей» получил повреждения, и его возвращение в Империю оказалось неприятным и мучительным для всех, кто был на борту. Оно далось нелегко и пилотировавшему корабль Юлию, но гражданским пришлось еще хуже. По сравнению с этим Клозе легко отделался. По крайней мере он сам привык так считать.
Снегов коротко кивнул.
— Нам нужно оружие, — сказал ему Клозе. — Тарги располагают примерно таким же арсеналом, как и мы. Торпеды, лазеры, плазма… Если мы хотим победить, нам надо изобрести что-то еще. Гравимеч зарекомендовал себя как весьма полезная штука, но даже он не поможет нам переломить ход войны.
— И что же нам нужно? — осведомился Снегов.
— Писатели-фантасты называют это «абсолютным оружием», — сказал Клозе.
Никто не улыбнулся.
— Это было бы неплохо, но абсолютного оружия не существует, — сказал Снегов. — Аннигиляторы материи, свертыватели пространства, генераторы черных дыр… Это и есть фантастика.
— Но вы хотя бы представляете, в какой области следует вести разработки?
— Минимальные затраты — максимальный ущерб? — уточнил Снегов. — Лучшим вариантом такого рода могло бы быть биологическое оружие. Вирус — самый эффективный способ уничтожения кого бы то ни было в очень больших количествах. Мы могли бы создать вирус, убивающий таргов, но…
— Но идет космическая война и мы не сможем заразить противника, пока он сидит в своих кораблях, — сказал Клозе. — И даже если бы нам удалось кого-нибудь заразить, инфекция в вакууме не передается.
— Как бы мы ни усовершенствовали оружие, которым обладаем на данный момент, это тоже не даст нам значительного перевеса, — сказал Снегов. — Даже гравимеч с радиусом действия, увеличенным в несколько раз, не компенсирует тысячи кораблей, которыми обладают тарги и которых не хватает нам. Тарги и без Нуль-Т могут стереть нас в порошок. Только за счет численного преимущества.
— Нам нужно оружие массового поражения, — подытожил Клозе.
— Может быть, стоит вернуться к термояду? — спросил Винсент.
— А может, к дубинкам и каменным топорам? — иронично уточнил Клозе.
— Откуда у вас эта мысль? — поинтересовался Снегов у директора УИБ. В отличие от Клозе он увидел в идее Винсента что-то любопытное.
— Копался в архивах, — сказал Винсент. — Кто-то из наших аналитиков рекомендовал применить термояд во время конфликта с гегемонией Тримейна двести лет назад. К счастью, конфликт удалось разрешить дипломатическим путем.
— Ядерный веер, — сказал Снегов. — Я и сам подумывал о чем-то подобном. Способ примитивный и дорогой, но может оказаться действенным.
— Ядерный веер? — Клозе уже давно чувствовал, что ему не хватает образования. Пилотов учили физике только в том объеме, который позволял пилотировать корабли. Сейчас этих знаний оказалось явно недостаточно.
— К скоплению противника высылается корабль, который разворачивает перед собой стену из ядерных зарядов. Взрываясь одновременно, они буквально выметают из локального пространства корабли противника, так что проект можно было бы назвать «ядерной метлой». У него есть два очевидных минуса: воздействие является кратковременным и в пятидесяти процентах случаев гибнет и сам корабль, вызывающий ядерную волну.
— Полагаю, мы можем найти на это дело добровольцев, — сказал Клозе. А не найдем, так назначим. — Насколько это эффективно?
— Часть кораблей противника, находящаяся на небольшом расстоянии от взрывов, просто гибнет. Остальные на время выводятся из строя электромагнитным импульсом.
— На какое время?
— Это индивидуально для каждого типа кораблей. Мы не знаем, подействует ли импульс на таргов вообще, но лично я думаю, что подействует. Следующим после разворачивания ядерного веера ходом является ввод в пораженную зону большого количества наших судов, расстреливающих временно несопротивляющиеся корабли противника.
К кораблям таргов, оснащенным генераторами Нуль-Т, приблизиться для атаки не так уж легко. Они могут удирать куда быстрее, чем мы — догонять. Но если все так сладко, как рассказывает профессор…
— Стоит попробовать, — решил Клозе. — Я хочу, чтобы вы подготовили несколько таких кораблей. Проинструктируйте экипажи, они должны знать, на что идут. — Он не любил использовать людей вслепую. Особенно своих братьев-пилотов. — Сообщите мне, как только корабли будут готовы. Но не забывайте, что нам все равно нужна альтернатива.
— Мы работаем, но…
Это безрадостное и бесперспективное «но» висело в воздухе кабинета Клозе и после ухода визитеров. Ситуация, которая еще вчера являлась средне паршивой, ухудшалась с каждой минутой.
