ГЛАВА 2
Бой длился меньше часа. Анализ ситуации грозил занять неделю. Возможно, даже не одну.
Клозе подпер голову рукой. Ему хотелось спать, но сейчас он не мог себе этого позволить. Он принял стимулятор и кофе. Много кофе. Прекрасно понимая, что идет по пути Юлия, сейчас он не мог отлучиться из своего кабинета. Тем более пока Юлия нет в кабинете императора.
Женщины явились без приглашения. Пенелопа несла в руках кружку кофе, Изабелла — поднос с бутербродами.
— Между прочим, уже утро, — сказала Пенелопа.
— Знаю, у меня есть эта штука, — махнул рукой Клозе в сторону окна. — Как там Юлий?
— Инфаркт, — коротко ответила Изабелла.
В таком-то возрасте? У человека, прошедшего физическую подготовку пилота класса «Омега»? Охренеть.
— Я знаю, что инфаркт. Но как он?
— Подключен к аппарату искусственного сердца. В сознание не приходит. Состояние, как говорит доктор Янковский, стабильно тяжелое.
— Но не критическое? — с надеждой спросил Клозе. Он разговаривал с врачом около часа тому назад. Или двух часов. Тогда Янковский не мог сказать ему ничего определенного.
— Жить будет, — успокоила его Пенелопа.
— Как это вообще могло произойти? — Риторический вопрос. Ответ был барону хорошо известен.
Неправильное, несбалансированное и нерегулярное питание, вредные привычки: кофеин, никотин, алкоголь, — сидячая работа и непрерывный, изматывающий стресс. Меньше года, чтобы превратить в развалину абсолютно физически здорового человека.
— У него еще и язва, — сообщила Пенелопа. — До прободения оставались считаные часы.
— Куда ты смотрела?
— А ты? — Пенелопа едва не задохнулась от возмущения.
— Я его советник, а не нянька, — с достоинством заявил Клозе. После новостей от личного врача императора ему стало куда спокойнее: современная медицина творит чудеса.
— Разве здоровье императора — не вопрос национальной безопасности? — поинтересовалась Пенелопа. За шутливым тоном пряталась тревога.
— Разве секретарь не должен заботиться, чтобы его босс вовремя обедал?
— Прекратите, — попросила Изабелла. — Все мы хороши. Все твердили, что император плохо выглядит, все знали, что он себя не щадит, и все полагали, что ни к чему хорошему это не приведет. Но все молчали.
— А ты попробуй хоть слово этому ослу скажи, — пробормотала Пенелопа. — Генрих, ты должен выступить с публичными комментариями относительно этого боя. При этом желательно не упоминать… инцидент со здоровьем императора.
— Думаешь, я совсем ничего не соображаю?
— У тебя такой вид, что я предпочитаю перестраховаться, — парировала Пенелопа. — Я уже сбагрила чуть-чуть информации журналистам, чтобы пресечь возможную панику, но лучше, чтобы официальное заявление сделал кадровый военный.
— А потом ты ляжешь спать, — сказала Изабелла. — Даже не пытайся с этим спорить. Если понадобится, мы вызовем дворцовую охрану и попросим их вырубить тебя электрошокером.
— Я не могу сейчас спать, — запротестовал Клозе. — У меня столько работы…
— Ничего жизненно срочного, — поддержала Изабеллу Пенелопа. — Все остальное может подождать часов восемь. Империи на самом верху не нужен второй молодой инвалид.
— Четырех часов мне вполне достаточно, — начал торговаться Клозе, видя их непоколебимую решимость. — На Сахаре перерывы между вылетами бывали гораздо меньше. Иногда.
— Шесть часов, — сказала Изабелла, и Клозе понял, что в этом споре поставлена точка. Больше ни на какие уступки она не пойдет.
— Заметано.
— Вот твоя речь, — сказала Пенелопа, выудив из кармана дискету. — Только сначала прочитай, вдруг я допустила какие-то неточности. Я не слишком сильна в военном деле.
Клозе послушно сунул дискету в считывающее устройство.
— Ого! Эта речь минут на пятнадцать.
— От силы — на семь, — сказала Пенелопа. — И то, если ты будешь заикаться через каждое слово. Кстати, — ее голос стал серьезным, — насколько я поняла из разговоров с некоторыми офицерами, ты сегодня нас всех спас. Город, остров, возможно, часть континента. Кто-то даже назвал тебя военным гением.
— Это вряд ли, — признался Клозе. — У меня просто было своего рода озарение. Я принял решение, основываясь на интуиции, без всяких доказательств. Оно очень бы дорого нам стоило, если бы я ошибся.
— Но ты не ошибся.
— Да, нам повезло.
— Мне кажется, это куда больше, чем просто везение, — сказала Изабелла. От ее похвалы Клозе воспрянул духом. — Я всегда знала, что на самом деле ты являешься кем-то большим, чем просто пилотом.
— Все еще не любишь нашу братию, э? — ухмыльнулся Клозе. — Когда объявятся журналисты?
— Через сорок минут, — сказала Пенелопа.
— Отлично. Тогда я прямо сейчас начну изучать речь, а вы будьте хорошими девочками и посидите тихо.
Немного приукрасив факты и сообщив журналистам, а через них и всей Империи, об убедительной победе, которую ВКС одержали этой ночью, Клозе вернулся в свои апартаменты, позволил Изабелле скормить себе таблетку снотворного и лег в постель.
Проснулся он не через шесть, а через семь с половиной часов. Дабы компенсировать упущенное время, он принялся просматривать данные одновременно с поздним завтраком.
Тарги потеряли много своих «быстрых» кораблей. По самым скромным прикидкам, около трех сотен на двух планетах. Еще немного, и их «быстрый» флот, способный путешествовать через Нуль-Т, сравнится по размерам с флотом Империи. Правда, их «медленный» флот, который вот-вот свалится той же Империи на голову, по-прежнему превосходит все, что могло выставить человечество, в несколько раз.
Марс, можно сказать, отделался легким испугом. Необратимые повреждения были нанесены только двум кораблям и нескольким орбитальным батареям. Клозе не надо было смотреть поименные списки погибших, чтобы вывести примерную цифру. Около двух тысяч человек.
Земля, подвергшаяся более массированной атаке, уплатила куда более высокую цену. Восемь крейсеров, два линкора, двадцать шесть орбитальных боевых станций — это что касается ВКС. К сожалению, были жертвы и среди мирного населения.
Один крупный элемент вражеского корабля грохнулся в пригороде Бирмингема, причинив разрушения, сравнимые с ущербом от небольшой ядерной бомбы. Около тридцати тысяч жертв. Было бы больше, если бы обломок рухнул в центр города.
Второй… второй упал в двадцати километрах от самого Лондона. Пострадали в основном окрестные районы, застроенные особняками старой аристократии. По касательной взрывная волна задела — Клозе похолодел — экспериментальные лаборатории Бо Вайсберга. К счастью, непоправимого не случилось. Бо был жив, и большая часть его оборудования уцелела. Насколько большая, Бо обещал сообщить к вечеру, после более точной оценки нанесенного ущерба.
Покончив с едой и предварительными отчетами, Клозе направился в узел связи и вызвал адмирала Круза, чтобы выяснить судьбу посланника таргов. Судя по мятому кителю и красным глазам, адмирал с момента атаки еще даже не прилег. Клозе посочувствовал адмиралу. В Генштабе было не так уж много женщин, и вряд ли кто-то из них осмелился бы угрожать Крузу выстрелом из парализатора или ударом по голове, как это было с Клозе.
— Адмирал, вы получили нашего гостя?
— Получили, и он отвратителен, — сказал Круз.
— Знаю, — согласился Клозе.
Тарги придали своему посланнику гуманоидный облик, но, поскольку слепили его из запчастей, оставшихся после изготовления насекомых, зрелище получилось отталкивающее. Вообще-то в приватных беседах Клозе использовал более сильные выражения, чем «отталкивающее» и «гость».
— Как он себя ведет?
— Никак. Похоже, впал в спячку, на внешние раздражители не реагирует. Абордажная команда доложила, что нашла его уже в таком состоянии.
— Замечательно, — пробормотал Клозе. Тогда чего ради он послал людей захватывать это чудище под огнем противника? Ладно, как бы то ни было, тарги, напавшие на конвой, не достигли своей цели. Это уже кое-что. Знать бы еще, какую именно цель они преследовали…
Главная проблема этой войны заключалась в абсолютной неспособности людей понять мотивы и логику поведения своего противника. Тогда как тарги изучили человечество достаточно хорошо. По крайней мере их посланник так утверждал.
Познай своего врага. Что ж, в данном случае эта древняя идея работала не на пользу человечеству.
— Что мне с ним делать, сэр? — спросил Круз.
— Понятия не имею, — сказал Клозе. — Заприте его в каком-нибудь безопасном месте, и пусть кто-нибудь за ним наблюдает.
— Может, отдать его специалистам?
— Думаю, разбирать дипломата на составляющие пока рановато, — решил Клозе после недолгого раздумья. — Возможно, он еще проснется. И мы с ним поговорим.
— Да, сэр. — Но скепсис на лице адмирала давал понять, что он не в восторге от решения барона.
Клозе его понимал. Он сам не хотел бы иметь такого соседа неподалеку от рабочего места.
— Хочу выразить вам свое уважение, сэр. То, что вы угадали место и направление основного удара таргов, это…
— Чудо, — согласился Клозе. — Но сегодняшняя ночь заставила меня несколько пересмотреть мое мнение о нашей планетарной обороне. Мы привыкли считать защитную сферу Земли чуть ли не идеальной, но вдруг оказалось, что это далеко не так.
— У нас не было шанса проверить нашу оборону на практике, — вздохнул адмирал Круз. — Земля не участвовала в космических боях со времен основания Империи. И потом… против подобного маневра практически не существует защиты. Это же таран в чистом виде, и планета не может от него увернуться. Потери атакующих при таком маневре несопоставимы с потерями защищающихся…
— Только на стадии прорыва, — уточнил Клозе.
— Да. Если бы они ворвались в атмосферу… Но суть в том, что никто никогда не принимал всерьез возможность подобной самоубийственной атаки.
Это верно. Имперские корабли стоили слишком дорого, чтобы использовать их в акциях, требующих применения грубой силы. Империя предпочитала воевать за счет хитроумных маневров и точного расчета. Поскольку ВКС технологически превосходили всех своих противников на протяжении последних четырехсот лет, подобная тактика себя прекрасно оправдывала.
Когда Клозе принимал участие в злосчастной «полицейской операции» на Сахаре, нищие сепаратисты пользовались ракетами, которые были не в состоянии догнать стандартный имперский истребитель. А те посудины, которые повстанцы поднимали в воздух, можно было утопить в болоте чуть ли не при помощи плевка.
По сравнению с нынешней войной все предыдущие боевые действия Империи казались Клозе, да и не ему одному, дракой в песочнице.
— Все равно в этой попытке тарана есть для меня что-то непонятное, — сказал Клозе. — Если наша разведка не ошиблась, родная планета таргов пуста, и они всем скопом полетели нас истреблять, не оставив за спиной надежного тыла. Это подразумевает, что количество их кораблей является конечной величиной и каждый должен представлять собой немалую ценность. Особенно их «быстрые» корабли. Тем не менее тарги оказались готовы пожертвовать двумя сотнями своих лучших боевых судов ради попытки прорыва, которая все равно в конечном итоге не могла бы сломить нашу оборону. В конце концов, Земля — не Великий Китай, да и сил в этой операции тарги задействовали куда меньше. Совершенно очевидно, что они пытались прорвать нашу защиту, чтобы поразить какую-то цель на поверхности. Но мне не дает покоя один вопрос. Какую именно цель они преследовали?
— Разве это не очевидно?
— Для меня — нет.
— Лондон. Букингемский дворец. Император.
— Не думаю, — покачал головой Клозе. — Цель несопоставима со средствами.
— Разве?
— Тарги не могут не понимать, что, даже лишившись императора, мы не прекратим сопротивления. И… не очень много потеряем в военном плане. С тактической точки зрения куда выгоднее было бы уничтожить Генштаб. Верфи. Тем не менее они атаковали Землю, а не Марс.
— Марс они тоже атаковали, — напомнил адмирал.
— Не такими силами. Это больше похоже на акцию прикрытия. Обманный маневр.
— Может быть, они судят о нас по себе? — Такого проблеска мысли Клозе от адмирала не ожидал. — Возможно, если мы грохнем их главного жука, или кто он там еще, вторжение остановится?
— Интересная идея, но неосуществимая. К сожалению, мы не знаем, где находится их главный жук, — сказал Клозе. — И даже если бы знали… Гипердрайву не угнаться за Нуль-Т.
Клозе побледнел.
Еще одно озарение или просто паранойя? Хотелось бы верить во второе. Первое было бы чересчур… странным. Пугающим. Непонятным.
— Что с вами? — встревоженно спросил адмирал.
— Мне только что пришла в голову одна кошмарная мысль, — медленно сказал Клозе. — Что еще расположено неподалеку от Лондона? Какой объект стратегической важности тарги могли атаковать такими силами? Какая потеря могла бы оказаться для нас невосполнимой?
— Боюсь, что не понимаю, о чем вы говорите.
— Экспериментальные лаборатории, в которых ведутся наши исследования в области Нуль-Т, — сказал Клозе. — Бо Вайсберг считает, что находится на пороге огромного прорыва, который позволит нам лишить таргов их преимущества в скорости.
— Не может быть, — недоверчиво сказал адмирал.
— Через день после того, как Во заявил о такой возможности, «быстрый» флот таргов начал свои маневры, которые закончились атакой на Землю и Марс, — сказал Клозе. Это факт. Выводы пусть адмирал делает сам.
— Это немыслимо! — выдохнул пораженный Круз. — Как они могли узнать?
— Понятия не имею, — сказал Клозе. — Это меня и пугает.
— Если это правда, то она испугает не только вас. К сожалению, мы вряд ли сможем проверить вашу теорию. И… это подразумевает… разведку. Хорошо поставленный сбор информации. Но каким образом тарги могут это осуществлять?
Уж явно не путем внедрения своих агентов в наши ряды, подумал Клозе. Даже если бы тарги специально сделали своего дипломата таким страхолюдным, чтобы отвлечь наше внимание, а на самом деле способны производить точные наши копии, список посвященных в дела Вайсберга лиц был очень коротким. Вражеский агент, сколь бы хорош он ни был, не успел бы проникнуть так глубоко внутрь нашей структуры.
Если… если тарги не внедрили своих агентов задолго до войны. Клозе похолодел. А что, теоретически это вполне вероятно. Мы обнаружили их присутствие не так давно. Тарги наблюдали за нами, возможно, долгие годы. Может быть, не только наблюдали.
И что делать? Подвергнуть всех посвященных генетическому сканированию в поисках каких-либо отличий? Можно ли клона отличить от обычного человека? Такими знаниями в области медицины Клозе не располагал. А если нельзя?
Нет, это уж чересчур. Кроме того, если бы у таргов были свои агенты на поверхности планеты, на кой черт им сдалась столь дорогостоящая атака из космоса, тем более что успехом она так и не увенчалась?
Чтобы прикрыть своих… людей. Чтобы у нас не было прямых улик. Дымовая завеса.
Где грань между разумной осторожностью и паранойей? Клозе не знал, где именно, и порой ему казалось, что он ее уже давно перешел.
— С вами точно все в порядке? — спросил адмирал.
— Я обдумываю возможности, — пробормотал Клозе.
— Судя по всему, они не пришлись вам по вкусу.
— Это точно. — Усилием воли Клозе вернулся к реальности. — Когда верфи могут возобновить свою работу?
— Через пару часов. Было несколько незначительных попаданий, но в целом все обошлось.
Обошлось. Очень военный термин, с иронией подумал Клозе. Зато предельно точный. Все именно обошлось.
Нам повезло. В следующий раз может не повезти. Положение оказалось… куда более хрупким, чем ожидал Клозе.
После того как большая часть таргов нашла свою бесславную гибель во время суицидального прорыва, контратака ВКС, взявшая разбег с Южного полюса, вымела остатки флотилии из локального пространства Земли и вынудила их уйти через Нуль-Т.
Тарги скрылись за пределами Империи. На дальних расстояниях Нуль-Т бьет гипердрайв, и преследовать таргов не было технической возможности. Схватка вертолета с истребителем — иначе ситуацию не назовешь.
На коротких дистанциях ситуация менялась до полной противоположности. Нуль-Т таргов позволял совершать переходы на фиксированное расстояние, внутрисистемные же их перелеты ограничивались релятивистскими скоростями, которые были на несколько порядков медленнее гипердрайва. К сожалению, основные битвы разворачивались у планет, что сводило к нулю все тактические преимущества разных скоростных характеристик.
С первой волной вторжения, состоявшей из «медленных», не способных к нуль-переходу кораблей, Империя расправилась в открытом космосе, одержав убедительную, но, к сожалению, единственную победу в этой войне.
Все остальные схватки человечество проиграло. Битву в Солнечной системе Клозе мог квалифицировать только как ничью, но и это было неплохо по сравнению с трагедиями Сноуболла и Великого Китая.
К сожалению, даже самый большой оптимист не смог бы назвать сыгранную вничью битву переломным моментом в войне.
— Выделите Земле с десяток кораблей, желательно мониторов, — сказал Клозе, возвращаясь к текущим проблемам. — Надо заткнуть кое-какие бреши в нашей обороне.
— Хорошо, — кивнул Круз. — Отправлю их, как только они будут полностью укомплектованы.
— Думаю, нет нужды говорить вам, как важно отслеживать все передвижения вражеского флота, — вздохнул Клозе.
— Но вы все равно сказали, — заметил Круз.
— Извините, — сказал Клозе.
— Я знаю, как надо воевать, — заявил Круз.
Хорошо бы, подумал Клозе. Потому что я не имею об этом ни малейшего представления.
Сейчас мы бьемся с третьей волной вторжения, с «быстрым» флотом. В конечном итоге, это война маневров, война постоянного ожидания ударов и неопределенности.
Вторая «медленная» волна флота вторжения, примерно шесть тысяч кораблей, свалится на человечество раньше чем через полгода. Тогда нынешняя неопределенность кончится. И начнется бойня.
Они будут поглощать человеческие системы одну за другой. Великий Китай наглядно продемонстрировал, что останется на планетах после нашествия таргов.
Пепел.
Зачем этот дурацкий дипломатический визит, зачем ультиматум, зачем предложенный месяц перемирия? Или…
Бо заявил о своей идее уже после переговоров, когда перемирие уже было заключено. Тарги прочувствовали всю полноту угрозы и решили отреагировать незамедлительно, не предоставляя Вайсбергу месяца на эксперименты?
Логично, если бы не прежнее «но». Откуда они взяли эту информацию?
Клозе попрощался с Крузом и задумчиво потер лицо. Слишком много вопросов, ни одного ответа, да еще Юлий попытался сыграть в ящик. Должность советника по вопросам национальной безопасности с каждым днем нравилась Клозе все меньше и меньше.
Следующим ходом Клозе навестил своего друга и сюзерена в личной палате императора, находившейся в подвальных помещениях дворца. Размещение медицинского оборудования в подвале было одним из требований Управления имперской безопасности. Их параноидальные запросы не удовлетворял даже Имперский госпиталь, защищенный не хуже штаб-квартиры самого УИБ.
Хотя УИБ не зафиксировало ни одной попытки прикончить августейшую особу во время прохождения лечения, последние двести лет все болезни императоров лечили по месту жительства.
Юлий пришел в себя.
Он по-прежнему выглядел плохо. Зато теперь его внешний вид идеально гармонировал с подключенной к нему системой жизнеобеспечения и больничной обстановкой, проникшей в самое сердце Букингемского дворца.
Увидев Клозе, бледный император попытался улыбнуться. Уголки его губ поползли вверх, но остановились на половине дороги, едва Юлий рассмотрел выражение лица барона. Клозе так и не смог побороть своего мрачного настроения и теперь клял себя за это последними словами.
Больного нельзя волновать.
— Как оно все? — Голос императора был таким тихим, что Клозе пришлось приложить усилия, чтобы разобрать слова.
— В целом — нормально, — заверил его Клозе.
— По твоей гнусной физиономии этого не скажешь.
— Единственный милый пустячок, который мне портит настроение, это ты, — солгал Клозе не моргнув глазом.
— Я в норме.
— Странные у тебя представления о норме. — Клозе уселся в кресло для посетителей, потянулся было за сигаретами, чисто по привычке, и тут же вспомнил, где находится. Рука замерла на полпути. — Ты всех здорово перепугал, сир. Между прочим, я неоднократно рекомендовал тебе пересмотреть свой образ жизни.
— Пошел в жопу, Генрих, — сказал император. Он как никто знал, насколько Клозе не любит свое имя. — Ты ни о чем не хочешь мне доложить?
— А что ты уже знаешь?
— Ни черта, — сказал Юлий. — Знаю только, что тарги убрались. Сколько нам это стоило?
— Сравнительно недорого. — Клозе решил не сообщать сюзерену о двадцати тысячах погибших на поверхности. — Тарги пытались прорваться, но мы их вышибли. Они потеряли около трех сотен кораблей.
— Неплохо, — улыбнулся Юлий. — Еще пара таких боев — и мы сравняемся в численности.
Упаси бог, подумал Клозе. Еще пара таких боев — и нам крышка. Но он не стал этого говорить и просто улыбнулся императору в ответ.
— Ты сказал, они пытались прорваться к поверхности?
— Типа того.
— Где?
— Здесь.
— В области ответственности «Шивы»? Весьма безрассудно с их стороны. Цель — Лондон?
— Пока рано делать выводы, — сказал Клозе. Лондон или что-то другое совсем недалеко от Лондона.
— А как дела на Марсе?
— Успокойся, на Марсе тоже все ровно. Верфи целы.
— Слава богу! Я начал… сомневаться. Попадая в информационный вакуум, начинаешь подозревать самое худшее.
— Истину глаголешь, сир, — согласился Клозе. — Обычно так оно и бывает, но тебе не сообщали подробности исключительно по медицинским показаниям.
— Чертовы медики, — пробормотал Юлий. — Когда я отсюда выйду, я устрою им веселую жизнь.
— Только постарайся выйти отсюда на своих ногах, — попросил Клозе. — А не вперед ими.
— У меня самого в этом деле жизненный интерес, — сказал Юлий. — Гм… Тот чертов дипломат, который пудрил нам мозги ультиматумом, никак не прокомментировал сие вероломное нападение своих собратьев?
— Нет.
— А что с ним вообще?
— Его пытались отбить у нашего эскорта, но не смогли. Я распорядился доставить чертову тварь на Марс. Без корабля, естественно, иначе это было бы слишком опасно. Кто знает, что там на борту.
— И как он отреагировал на свое новое место жительства?
— Впал в спячку.
— Интересная реакция для дипломата.
— По крайней мере ему не пришлось давать комментарии произошедшему.
— Хочешь сказать, таким образом он ушел от ответа?
— Похоже на то.
Дверь открылась, впуская в палату медсестру с каким-то медицинским снаряжением. Клозе понял намек и быстренько ретировался, закруглив разговор обещанием позже прислать к Юлию Пенелопу с очередной порцией новостей.
Кабинет доктора Янковского находился за соседней дверью. Клозе для приличия стукнул по косяку и вошел внутрь, не дожидаясь приглашения. Личный врач императора изучал какую-то мудреную таблицу в трехмерной проекции. Он молча кивнул Клозе, отметил что-то в причудливом графике и свернул изображение.
— Как император? — спросил Клозе. — Если подойти к этому вопросу с точки зрения медицинской науки?
— Состояние довольно тяжелое, но стабильное, — сказал доктор. — Язву я прооперировал, но там еще целый букет симптомов. Хуже всего дела обстоят с сердцем. Я уже отдал распоряжение вырастить новый орган из его собственных клеток, чтобы избежать опасности отторжения тканей при пересадке. Но этот процесс займет время.
— Сколько?
— На выращивание потребуется пара недель. Ускорить процедуру нельзя, да и нет никакого смысла. Пациента следует подготовить к операции, что тоже может занять немало времени, учитывая общее состояние его организма. В ближайшую неделю я все равно не стал бы оперировать, даже если бы новое сердце уже достигло нормального размера.
— Погано, — сказал Клозе.
— Погано, — согласился врач. — Думаю, нет нужды сообщать вам, что в этом состоянии его нельзя тревожить? И даже после операции должен пройти определенный реабилитационный период, прежде чем он сможет хотя бы частично вернуться к выполнению своих обязанностей.
— Это я понимаю, но вот насчет «не тревожить»… Полагаю, такое просто свыше наших сил. Попробуйте обратиться с аналогичной просьбой к таргам.
— И все же по возможности в общении с ним следует избегать любого напряжения, которого можно избежать, — сухо кивнул доктор. — Я понимаю, что, если держать императора совсем без информации, это приведет только к усилению стресса, но все данные надо тщательно отфильтровывать.
— Договорились, — сказал Клозе. — Можно вопрос не по теме, доктор?
— Попробуйте, — улыбнулся Янковский.
Клозе задумался, каково это — быть врачом одного пациента, чья жизнь в Империи ценится выше любой другой? Впрочем, почему только одного? Наверняка доктор предоставляет медицинские услуги всей царственной семье, так же как и семьям приближенных лиц. Иначе бы первоклассное медицинское оборудование простаивало бы большую часть времени. Виктор Романов, насколько помнил Клозе, никогда не жаловался на здоровье. Что не помогло ему стать долгожителем.
— Вы разбираетесь в клонировании? — спросил Клозе.
— Это как-то связано с… — Доктор мотнул головой в сторону стены, за которой лежал император.
— Не знаю, о чем вы сейчас подумали, но нет. Никак не связано, — сказал Клозе. — Мой интерес к клонированию носит чисто академический характер.
Если доктор Янковский и позволил себя усомниться в том, что вопросы советника императора по вопросам национальной безопасности в такое время могут носить чисто академический характер, внешне он этого никак не проявил.
— Я не специалист, — сказал он. — Сердце императора выращивают не здесь, а в специальной лаборатории, но в общих вопросах я ориентируюсь. Если же ваш интерес носит более глубокий характер, я могу рекомендовать вам пару признанных специалистов в этой области.
— У меня всего один дилетантский вопрос, — сказал Клозе. — Можно ли отличить клона от обычного человека по каким-нибудь генетическим признакам?
— Вы имеете в виду, если сравнивать клон с оригиналом? Можно. Развитие клонов стимулируется искусственно, поэтому, несмотря на внешнее сходство, их биологический возраст несколько меньше, чем у оригинала. Но это может обнаружить только специалист.
— А если сравнивать не с оригиналом? Если оригинал вообще не существует? То есть можно ли посмотреть на человека и определить, клон он или нет?
— Вообще-то клонирование людей запрещено имперскими законами, — несколько запоздало вспомнил доктор.
— Мы же говорим лишь о теории, — напомнил Клозе.
Интересно, конечно, откуда у неспециалиста Янковского вообще взялась подобная информация о сравнивании клонов с оригиналами, но… Возможно, клонов когда-то выращивали для тайных операций УИБ. Краснов и ему подобные считали, что имперские законы писаны не для них.
— Оригинал можно отличить от клона, только если они оба находятся в распоряжении того, кто проводит сравнение, — сказал доктор Янковский. — По крайней мере если и существует способ вычислять клонов из числа обычных людей, мне о нем неизвестно.
— Спасибо, — сказал Клозе.
Ну вот, легче явно не стало. Сканирование персонала ничего не даст. Хотя у таргов может быть другая, отличная от человеческой, технология, и изготовленных с ее помощью людей все-таки можно обнаружить при исследовании. Вдруг… Фигня. Сейчас все проходят медкомиссию. Любая аномалия, которую можно выявить обычным путем, уже была бы выявлена и зафиксирована в личных досье.
