— Послушай! — вырвалось у меня. — Если я так необычайно важен для обеих сторон, как тебе удалось спрятать меня на четыре месяца?

— Мы воспользовались законом тайны личности, — сказала просто Фарроу. — Каждая сторона может сколько угодно осыпать другую оскорблениями. Более того, поскольку никто толком не знает, где ты находишься, они рыщут по лагерям друг друга, играют в разведчиков и контрразведчиков, то есть завязли по уши. Твои скитания можно было бы приписать Катарине, поскольку в твоем сознании преобладали чувства влюбленного, убитого потерей своей возлюбленной. Но кто станет разыскивать Стива Корнелла из чисто личных побуждений?

— На протяжении целых четырех месяцев? — спросил я все еще недоуменно.

— Смотря как подходить. Ведь обе стороны знали, что ты где-то лежишь, прикованный к постели, проходя курс лечения. Заполучить тебя как мекстрома — именно то, что желают обе стороны. Поэтому они и заинтересованы в твоем благополучном и спокойном лечении.

— Пока кто-то будет вкалывать?

— Конечно, — подтвердила она.

— Ладно, — сказал я с угрюмой усмешкой. — Теперь мне ясно, что надо податься в Вашингтон и разыскать кого-нибудь из руководства секретной службы. Я выложу ему свою историю и факты, сделаю его мекстромом, вылечу, а потом мы разработаем план действий по вовлечению широких масс…

— Стив, ты инженер. Наверняка изучал математику. Так вот, предположим, ты сможешь… э… потратить на укус одного человека десять секунд.

— Это шесть человек в минуту, триста шестьдесят в час и… восемь тысяч шестьсот сорок в день. При ста шестидесяти миллионах американцев по последней переписи. Шестьдесят лет без отдыха. Ты это имела в виду?

— Не только, Стив. Но уже это вызовет панику, если не глобальную войну. Сделай подобное заявление, и все наши не слишком дружественные соседи захотят войти в долю или что-нибудь в этом духе. Так что вдобавок тебе придется позаботиться еще о трех миллиардах людских душ на земле, Стив.

— Верно. Придется распроститься со своими необдуманными предложениями. И все же правительство должно знать…

— Если бы мы были абсолютно уверены, что каждый избираемый нами представитель честен и неподкупен, мы бы так и сделали, — сказала Фарроу. — Но, к сожалению, вокруг столько демагогов, мерзавцев и всякого сброда, что удержать секрет практически невозможно.

Возразить было нечего. Фарроу была права. Да и суть не только в этом. Ведь в мире, где господствуют идеи Райна, сохранить подобную тайну правительству будет просто невозможно.

Возразить было нечего.

— О’кей, — сказал я. — Тогда остается только одно — вернуться обратно в Хоумстид, штат Техас, оказать людям хайвэя помощь и подумать, что можно сделать, чтобы обеспечить землян каким-нибудь более приемлемым методом прививки. Мне совершенно не улыбается всю оставшуюся жизнь провести, кусая бедных, ни в чем не повинных граждан.

— Согласна, Стив!

Я посмотрел на нее.

— Пойду, займусь твоей машиной.

— Она твоя.

— А как же ты?

— Со мной все в порядке. Скорее всего, организую новую перевалочную базу на хайвэе. А ты управишься один, Стив? Или, может, подождешь, пока не поднимутся на ноги мои родители? Тебе ведь может понадобиться помощь.

— Думаешь, лучше подождать?

— Прошло четыре месяца. Так что неделя-другая…

— Ладно. Тем более мне стоит потренировать новое тело.

На том и порешили. Я слонялся по дому Фарроу, помогая Глории ухаживать за родителями. Постепенно я научился контролировать силу новой мускулатуры, узнал, как обходиться с нормальными людьми, не привлекая их внимания, и, в конце концов, преуспел, пожимая руку лавочникам и не выдавая своего секрета.

Потом, окончив лечение, поднялись родители Фарроу, и пару дней мы провели вместе.

Мы покинули их, на мой взгляд, чересчур поспешно, но они, казалось, были только рады этому. Они договорились по телефону о доставке продуктов на дом, так что им не придется ездить в город, пока они не научатся управлять своим телом. Фарроу заметила, что больше помочь мы уже не в силах.

Время поджимало, и мы уехали. Хотя обе стороны оставили нас в покое, пока я был нетранспортабелен, они были хорошо осведомлены о расписании процедур. Собственно, как мне сейчас кажется, обе стороны, должно быть, поджидали на краю какой-то теоретической зоны моего появления, поскольку они не могли показаться, не обнаружив своих намерений.

Мы уехали в машине Фарроу и вновь помчались по огромной широкой дороге, направляясь в Техас, пока не попали на хайвэй в поисках перевалочной базы. Я хотел связаться с людьми хайвэя, а через них установить связь с Харрисонами или теми, кто выжил. В конце концов, мы наткнулись на знак со сломанной перекладиной и свернули.

Боковая дорога, петляя, вывела нас далеко от хайвэя к традиционной мертвой зоне. Дом казался белой громадой среди редкой зелени деревьев. Подъехав ближе, мы повстречали человека, работавшего за тракторным плугом.

Фарроу остановила машину. Я высунулся и собрался было окликнуть его, но что-то меня остановило.

— Он не мекстром, Стив, — сказала Фарроу шепотом.

— Но, судя по дорожному знаку, это перевалочная база.

— Знаю. Но здесь что-то не то. Он знает о Мекстромовой болезни не больше, чем ты до встречи с Катариной.

— Ну и что здесь плохого?

— Не знаю. Он эспер, но не очень опытный. Зовут Уильям Кэрол. Дай мне с ним поговорить, и я найду наметки, по которым ты что-нибудь нащупаешь.

Человек проявил любезность.

— Кого-нибудь разыскиваете? — спросил он весело.

— Да, — ответила Глория. — Мы шапочно знакомы с Мангеймами, которые жили где-то здесь. Вроде друзья их друзей, — продолжала она, скрыв тот факт, что выудила имя фермера из его мозга.

— Мангеймы съехали два месяца назад, — сказал он. — Продали нам место — мы заключили сделку. Точно не знаю, конечно, но ходят слухи, что у одного из них стало сдавать здоровье.

— Ужасно! А вы не знаете, куда они подались?

— Нет, — ответил Кэрол удрученно. — Кажется, у них было много друзей. Хотите, загляните, но вряд ли я смогу быть вам чем-нибудь полезен.

«Неужели они съехали так быстро, что даже не успели убрать свой дорожный знак?» — подумал я с тревогой.

Фарроу едва заметно кивнула и обратилась к Кэролу:

— Ладно, не будем вас задерживать. Очень жаль, что Мангеймы съехали, не оставив адреса.

— Да, — согласился, он без всякого энтузиазма. Его глаза обратились к непаханому полю, и Фарроу завела машину.

Мы тронулись, а он вернулся к своей работе.

— Ну и? — спросил я.

— Ничего, — сказала она в замешательстве. — Ничего такого, за что я могла бы зацепиться.

«Одна ошибка — не правило. Посмотрим, что будет дальше».

Так или иначе, а до Хоумстида нам еще встретятся перевалочные базы. Или нет. Но в любом случае это кое-чему научит. Поэтому мы с непреклонной решимостью покатила дальше, пока, наконец, не распрощались с ложными знаками, свернув на 66-е шоссе. Но долго мы на нем не удержались, потому что этот небезызвестный хайвэй США отклоняется к северу, в то время как Хоумстид находится в южной части Техаса. Мы оставили 66-е шоссе у Амарилло и свернули на 67-е, которое вело на юг.

Недалеко от Амарилло мы наткнулись еще на один знак, который указывал на юг. Я попытался припомнить, не вел ли он в конечном счете в Хоумстид, но поскольку раньше не слишком утруждался созерцанием карты, да и не до нее было, то решил положиться на судьбу.

К тому же не успели мы с Фарроу опомниться, как наткнулись на новый знак, указывающий на ближайшую ферму.

— Все гораздо проще, — сказал я.

— Еще бы, — отозвалась она, указывая на деревянный почтовый ящик у дороги.

Я кивнул. Ящик был не нов, но на боку у него красовалась надпись.

— Еще влажная, — сказал я с усмешкой.

Когда мы поравнялись с домом, Фарроу притормозила машину, а я высунулся и окликнул. На крыльцо вышла женщина.

— Я ищу семью по фамилии Харрисон, — начал я.

— Проживают где-то здесь неподалеку.

Женщина, казалось, задумалась. Ей было около тридцати пяти, одета бедно, но опрятно. Щека была выпачкана в муке, на лице застыла улыбка, а сама она выглядела довольной и счастливой.

— Хм! Что-то не припомню, — сказала она. — Фамилия кажется очень знакомой, а вот точно сказать не могу.

— Понятно, — протянул я удрученно.

Фарроу слегка ткнула меня в лодыжку пальцем и начертила рукой букву «Э».

— Не хотите ли войти? — предложила женщина.

— У нас здесь есть телефонный справочник. Может…

Фарроу ткнула меня снова и быстро начертила пальцем букву «М». На этот раз мы не промахнулись, эта женщина была эспером и мекстромом с перевалочной базы. Я слегка прощупал ее руки, и мои сомнения рассеялись.

В дверном проеме за женщиной показалась голова высокого широкоплечего мужчины, на грубом лице которого играла широкая улыбка, а в зубах торчала дымящаяся трубка.

— Пойдемте, посмотрим! — предложил он.

Фарроу вывела знаки «Т» и «М», сообщив мне, что он телепат. Правда, буква «М» была лишней — я уже наскоро прощупал его шкуру. Опережая возникающие подозрения, я коротко бросил:

— Нет, спасибо. Мы хотели просто спросить.

— Бросьте, мистер! Пойдемте, выпьем чашечку кофе! — Его приглашение было таким неожиданным, что застало меня врасплох.

Я отвел от него восприятие и быстрым взглядом окинул окружающую местность. Слева, вдоль дороги, тянулась зыбкая мертвая зона. Она круто изгибалась кругом по большой дуге, а другой конец этой подковы уходил за дом. Плотность зоны варьировалась. Область, в которой стоял дом, была настолько плотна, что я не мог через нее пробиться, в то время как с другой стороны она сходила на нет, так что нельзя было определить границы.

Если кто-то захочет обойти нас с фланга, отрезая отступление, я сразу замечу.

«Фарроу! — мелькнуло в моем мозгу. — Они мекстромы. Он — телепат, а она — эспер, и ясно, что если они люди хайвэя, все будет в порядке, но если они связаны с Фелпсом…»

— Пошли, — повторил мужчина. — Нам нужно переслать в Хоумстид кое-какую почту. Захватите с собой.

Фарроу не издала ни звука. Она развернула машину тремя резкими рывками, выбросив из-под вращающихся колес струи гравия, и с визгом заложила крутой вираж, подняв в воздух пару колес. Потом мы выровнялись, обдав мужчину еще одним градом камешков, и умчались восвояси. Облако пыли и гравия ослепило его и удержало от соблазна вцепиться в автомобиль и взобраться внутрь. Он остался позади, протирая глаза от грязи. Мы достигли уже другого конца подковообразной зоны, когда в область, где мое восприятие улавливало довольно занятные подробности (вроде тех дородных парней, вооруженных охотничьими ружьями), с ревом вылетел джип. Он пересек пустырь и выскочил на подъездную дорожку прямо за нами. Поболтай мы подольше с нашими друзьями, они смогли бы нам отрезать путь к отступлению.

— Жми, Фарроу!

Давно знал, что в душе я ковбой, но она дала сто очков форы. Мы ураганом промчались по извилистой дороге, порой колеса машины даже отрывались от дороги, словно в гонках.

Меня беспокоили охотничьи ружья, но зря. Мы ехали слишком быстро, чтобы поймать нас в прицел, а их джипу было далеко до аппарата, славившегося превосходной скоростью. На каком-то из ухабов они потеряли одного спутника, который, перелетев через голову, шлепнулся в траву. Он вскочил на ноги, подхватил ружье и изготовился к стрельбе. Но прежде чем он успел нажать на курок, мы уже выехали с подъездной дорожки и оказались на широком хайвэе.

Фарроу сразу же прибавила скорость, и мы проскочили прямо у них перед носом. Джип был трудолюбивой машиной, перетаскивал грузы, взбирался на стены, но для погони не годился.

— Чему быть, — сказал я, — того не миновать. Но где-то вышла промашка.

— Наверное, — согласилась Фарроу. — Правда, я сомневаюсь, что им удалось справиться с Хоумстидом. Он слишком велик. Поэтому давай-ка доберемся до Хоумстида и посмотрим сами, какая там заварилась каша.

— А ты дорогу знаешь?

— Нет, но я знаю, где он на карте, поэтому мы сможем сориентироваться. Стив, подожди. Взгляни осторожно вправо.

— Что-нибудь прощупать?

— По дороге с той стороны поля нас сопровождает какая-то машина.

Я попытался, но безуспешно. Тогда я откинулся на сиденье, закрыв глаза, и попробовал вновь. Со второй попытки я очень смутно уловил гигантскую движущуюся массу, которая могла быть только машиной. В машине я ощутил присутствие оружия. Это было единственное, что удалось выжать.

Я достал дорожный атлас и развернул его на карте Техаса. Перелистав отдельные карты, обнаружил район, через который мы проезжали, а потом довольно точно определил участок 87-го шоссе. В полумиле вправо, параллельно нашей, проходила еще одна дорога, грунтовая, как говорилось в описании. Через несколько миль она пересекалась с нашей.

Моим первым побуждением было проверить прикрытие. Как и ожидалось, сзади, на грани моей чувствительности, за нами следовала еще одна машина, чьи пушки были нацелены нам в спину.

Следовала — не то слово! Машина буквально висела у нас на хвосте. Дело в том, что мы ехали с максимальной скоростью, граничащей с безрассудством. В любом случае они преследовали нас сзади и по параллельной дороге справа.

Я быстро и очень осторожно окинул мысленным взглядом местность слева, но ничего не заметил. Потом, через некоторое время, повторил, но все осталось по-прежнему.

«Сверни влево на проселочную дорогу в миле впереди!» — подумал я, и Фарроу кивнула.

Была одна возможность, которая меня пугала. Мы ясно видели погоню справа, сзади, но не слева. Это не означало, что слева нет засады. Вполне вероятно, что банда в тылу связалась телепатически с компанией других телепатов, и последнее звено этой цепочки могло оказаться далеко за пределами моей чувствительности, но постоянно было в курсе событий и действовало сообразно обстоятельствам. Этим методом очень часто пользовалась полиция, расставляя свои сети. Но идея, конечно, принадлежала не ей. Я смутно припомнил парочку подобных случаев.

Делать было нечего. Придется сворачивать влево на проселочную дорогу, потому что дьявол, которого мы знали, был опаснее неизвестности.

Фарроу свернула на боковую дорогу, и мы погнали дальше, только чуть снизив свою головокружительную скорость. Я тревожно всматривался вперед, подозрительно и осторожно ощупывая каждый клочок, ища признаки скрытой засады.

Вдруг я ощутил чувство опасности, идущее с юга, по сети маленьких дорог. Быстро взглянув на карту, я решил, что это не страшно, потому что дорога пересечется с нашей не скоро. Пока мы будем ехать на запад, все будет в порядке.

Банда сзади, конечно, последовала за нами, оставаясь на пределе моего восприятия.

— Жаль, что мы не летаем, Фарроу, — сказал я ей. — Если банда на юге не отстанет, нам не удастся повернуть на Хоумстид.

— Стив, я и так держусь изо всех сил.

Но тут она преувеличила. Я внимательно и подозрительно осматривался вокруг, опасаясь, что кто-нибудь из них вернется на вертолете. Уж слишком долго небо оставалось чистым…

Время шло. Я почувствовал, что приближающаяся машина с юга застряла. Недолго думая, мы повернули на юг, проскочили прямо перед их носом и, не сбавляя хода, помчались дальше, достигнув 180-го шоссе западнее Брекенриджа. Идея была в том, чтобы достигнуть Форт-Борса и затеряться в городе, где о современных играх, забавах и телепатических кошках-мышках миролюбивые жители имели довольно смутное представление. Затем мы бы рванули к югу по 81-му шоссе, пересекли бы где-то южнее 75-е и, свернув, помчались бы, словно пушечное ядро к знакомой дороге на Хоумстид.

Форт-Борс оказался убежищем для обеих сторон. Никто из нас не посмел переступить букву закона. Поэтому мы с Фарроу снизили скорость и запетляли по городу, пытаясь прозондировать дороги к югу, в надежде отыскать свободный путь. Нас преследовали уже три машины, отрезая южное направление. Они гнали нас на запад, точно собаки стадо овец в хозяйский загон.

Мы покинули Форт-Борс по 180-му шоссе, прорвались в Даллас и почти оторвались. Затем выехали из Далласа по 67-му шоссе, но как только покинули пределы города, снова увидели преследователей.

— Ловушка, — сказал я.

— Похоже на то, — ответила Фарроу. Я взглянул на нее. В ней чувствовались признаки усталости, и я прикинул, что она за рулем уже несколько часов.

— Давай я! — предложил я.

— Нам не обойтись без твоего восприятия, — отозвалась она. — А ты не сможешь вести машину и пользоваться своим восприятием, Стив.

— Зато, если ты уснешь, не надо быть эспером, чтобы предсказать, как мы грохнемся в канаву.

— Но…

— Нас окружают, — сообщил я ей. — Мы завязли. Нас могут окружить в ближайшие шесть часов. Разуй глаза, Фарроу!

— А зачем?

— Ты устала, — сказал я ей с угрюмой усмешкой, — любая банда, располагающая достаточным количеством автомобилей, чтобы установить барьер вдоль улиц таких городов, как Форт-Борс и Даллас, имеет достаточно людей, чтобы схватить нас, если захочет. Но зачем же нас ловить, если мы и сами едем куда нужно?

— Мне ненавистна сама мысль об этом.

— Так же, как и мне. Но представь, если вдруг удастся попробовать на них твои телепатические способности и выяснить, что они замышляют?

Она кивнула, притормозила, и мы быстро поменялись местами. Дав газу, я напоследок окинул внутренним взором местность и обнаружил машины, которые перекрыли все дороги на юг, запад и север, оставив маленькую, соблазнительную лазейку на северо-востоке.

— Улавливаешь их планы?

Ответа не было. Я взглянул на нее. Глория Фарроу спала, свернувшись калачиком на сиденье. Ее глаза были плотно закрыты. Дыхание сделалось тихим и ровным. Я знал, что она сильно устала, но не ожидал такой реакции. Чертовски славная девчонка!