Книга четвертая
КНИГА УЛА
Глава тринадцатая
На острие меча
Ямы расположены в подземелье дворца, и за все время службы принцу Васпиану мне ни разу не довелось побывать там. Тем не менее я знал, где они находятся, и без труда нашел их.
Но найти Коджу и храброго учителя фехтования — это совсем другое дело. Я надеялся, что мой ранг и служба в свите принца помогут миновать охрану.
Но если это не сработает… откровенно говоря, я и сам не знал, что стану делать. Если тайные ходы внутри стен дворца и соединяются с подземельями, то мне об этом неизвестно. А на исследования времени не было, оно, как я уже заметил, истекало. Или, если использовать другую шаблонную фразу, — дело приближалось к развязке.
У меня было чувство, что маскарад вот-вот кончится. До сих пор меня не разоблачили, и моя вымышленная история не вызывала пока подозрений. Но обстановка менялась слишком быстро, и, как заметил читатель, я начал рисковать. У меня не было никаких оснований находиться в Ямах, и если меня будут допрашивать Васпиан или Аркола, мне просто нечем будет объяснить свой интерес к пленникам. Но мои друзья в опасности, и это оправдывает любой риск — я готов был поставить на карту все — и разоблачение, и даже успех всей своей миссии.
Я не мог сделать меньше для тех, кто так много сделал для меня.
Итак, я спустился в Ямы.
К счастью, там не было усиленной охраны. Весь дворец в руках Чак Юл, и врагу никак не проникнуть в подземелье. Во всяком случае, я так себе объяснил отсутствие сильной охраны.
* * *
Я спускался по длинному коридору, шел быстро, сбросив плащ с правого плеча, чтобы не сковывал движений, пальцы сжимали рукоять меча.
Меня окружали мрачные стены из грубого камня; в подземелье было холодно и сыро, воздух — тяжелый и спертый, судя по зловонию, пленники Чак Юл содержались в ужаснейших условиях.
Коридоры освещались масляными факелами из дерева черной джаруки, они торчали в ржавых кольцах на стенах, отбрасывая дрожащий оранжевый свет и огромные черные тени. Все казалось нереальным, как в кино. Я чувствовал себя актером в какой-то героической роли. Да и вся моя экипировка — плащ, кожаная обувь, рапира — все лишь усиливало ощущение нереальности.
Неожиданно коридор повернул, и я оказался в большой, почти пустой комнате с каменным полом, покрытым заплесневевшей соломой.
В углу стоял грубый деревянный стол с пятнами от вина и эля, весь изрезанный ножами, — целые поколения скучающих стражников оставили на нем свои инициалы. Под столом — ведро с водой и ковш, а на столе — медный подсвечник с тремя свечами. На деревянном стуле, положив локти на стол и опустив на них голову, дремал могучий стражник. Только один! Повезло.
В комнату выходило несколько камер. Но было слишком темно, чтобы рассмотреть, кто в них сидит. Но даже если моих друзей тут и нет, возможно, дремлющий стражник расскажет мне, где они.
Охранник, — лица его не было видно, — судя по эмблемам на его кожаной куртке, был комадом. А это значит, что я не могу ему приказывать, ведь мы в одном звании. Но то, что я состою в свите самого принца, несомненно, сыграет свою роль: мало кто из офицеров Чак Юл окажется настолько глуп, что пожелает ссориться с возможным будущим предводителем Легиона.
— Спим на посту, комад? — резко спросил я, входя в комнату.
Я подумал, что не помешает сразу же поставить этого парня в невыгодное положение, но тут же стало ясно, что моя идея не так уж и хороша.
Стражник проснулся и поднял голову, взглянув на меня со смесью опасения и гнева. Это был здоровенный детина с мощным небритым подбородком и злыми маленькими глазками — эти глазки мгновенно сузились, едва он разглядел мое лицо.
Он меня узнал и испустил хриплое проклятие. Злобная усмешка перекосила его лицо, и душа моя ушла в сапоги, потому что я тоже сразу узнал его. И сразу понял, что с этим офицером мне не договориться.
Потому что это был Блуто. Тот самый великан-задира, которого я так унизил у городских ворот, когда явился в Шондакор!
Я проклинал свою злую судьбу. Из всех офицеров Черного Легиона именно в этот час и именно в это место назначили именно этого человека.
— А тебе какое дело, малыш? — прохрипел он, вставая и кладя руку на рукоять тяжелой сабли. — Что ты тут делаешь и где твое разрешение?
Я уже рассказывал, что людей такого роста, как этот грубиян, мне еще не приходилось встречать. Этот великан возвышался надо мной почти как Коджа. Конечно, он не в лучшей форме — живот свисает над поясом, двойной подбородок, мешки под глазами, вообще похож на алкоголика. Но все-таки это — гора мышц, и у него есть преимущество в весе, да и руки длиннее. Опасный противник.
Я дотронулся до медальона из драгоценного металла, приколотого к перевязи, — знака моей принадлежности к свите принца Васпиана.
— Вот мое разрешение, комад, — спокойно ответил я. — Мне нужно взглянуть на двух пленников, приведенных недавно. Один из них капок, другой — седовласый чужестранец в черном. Их привел Логур, комад четвертой когорты.
Блуто ехидно улыбнулся, глядя на меня с высоты своего роста.
— И что тебе от них нужно?
Я пожал плечами.
— Дело не в том, что нужно мне, Блуто. А в том, что нужно принцу. Эти двое будут сражаться в играх после королевской свадьбы, и принц хочет, чтобы я проверил, в какой они форме и хорошо ли накормлены. Если они ранены или с ними плохо обращаются, я должен немедленно сообщить ему. Скажи, где они, и я займусь своим делом…
Он поднял руку, останавливая меня.
— У Блуто тоже есть дело, — проворчал он. — И есть приказы! Никто не подойдет к пленникам без разрешения начальника Ям.
— Но принц приказал…
— Никто не пройдет мимо Блуто, — повторил он.
Вынув саблю, он держал ее наготове, глядя на меня холодными маленькими глазками, утопавшими в складках жира. На лице его появилось хищное выражение. Кончиком языка он облизал толстые губы.
Я стоял, пытаясь что-нибудь придумать. Если бы тут был другой стражник, не этот ненавидящий меня задира, может, мне и удалось бы пройти к пленникам. Но Блуто был просто в восторге, что может помешать мне.
Я, естественно, не могу идти к начальнику Ям — так называют старшего офицера этого подземелья. Он старше меня по званию, и его-то точно именем принца не напугаешь. Он потребует письменного распоряжения. И даже если бы я мог уговорить его или подкупить, на это просто нет времени. Минута летит за минутой, и каждая секунда все больше приближает мою любимую к ненавистному браку с ухмыляющимся подлецом.
Если я брошусь на Блуто, вся моя маскировка будет раскрыта. На звуки дуэли могут прибежать другие стражники, и меня отправят в тюрьму — дуэли среди воинов Чак Юл строжайше запрещены. Если же мне удастся справиться с Блуто, как тогда я объясню появление трупа?
Но судьба уже все решила.
Блуто поднял саблю и приставил к моей груди. Садистская улыбка показалась на его тупом лице, и в хриплом голосе зазвучала угроза.
— Блуто мог бы убить тебя, — хрипел он, — и сказать, что ты пытался прорваться силой. И никто не узнает…
Я рукой отбросил его клинок.
— Я офицер Чак Юл, — возразил я. — Это было бы предательством.
Он сплюнул.
— Предательство? Грязный маленький хореб, ты смеешь называть Блуто предателем? Ты выставил Блуто дураком. И не посмел скрестить с Блуто сталь. Дрался голыми руками, как шлюха!
Я видел, что в глазах его все сильнее разгорается безумный огонь ярости, и сердце мое упало. Безнадежно — придется сражаться. Сражаться здесь, в подземелье, когда каждое мгновение приближает мою возлюбленную к ужасной участи.
Теперь Блуто дышал тяжело, он заводил себя, накручивал, вызывая безумный неистовый гнев, как и в тот раз, когда я побил его у ворот. Я пытался уговорить его, но напрасно.
Он выкрикнул несколько грязных ругательств и взмахнул у меня над головой саблей.
Я еле увернулся.
Он надвигался, изрытая проклятия.
Ну что ж, ничего не поделаешь. Я выхватил шпагу, и в следующее мгновение мы сцепились в мрачных подземельях Шондакора.
Глава четырнадцатая
Насмерть!
Я едва успел парировать его удар, но он был такой сокрушительной силы, что у меня онемела рука. Блуто невероятно силен и взвинтил себя до крайности.
Я пятился, он шел на меня, выкрикивая грязные ругательства, с искаженным от бешенства лицом. Он рубил изо всей силы, тяжелая сабля свистела в воздухе, я отражал каждый удар, но очень осторожно, чтобы его тяжелое оружие не разбило мою шпагу вдребезги.
Он сражался как безумный, рубил с огромной силой, не переставая грязно ругаться. Бил он неумело, но огромная сила и выносливость, большой вес и длина рук были серьезными преимуществами, и мне приходилось нелегко.
Мы бились, а он продолжал насмехаться надо мной.
— Ты… ты слишком горд, чтобы сражаться с Блуто у ворот… слишком горд, чтобы обнажить против Блуто меч, ты, грязный хореб! Но теперь ты скрестил клинки с Блуто, сталь против стали… и как тебе это нравится? — рычал он, его покрасневшие глаза горели сумасшедшим огнем, и белая пена показалась в углах рта.
Я берег дыхание и не отвечал на его оскорбления. Я решил убить его как можно быстрее, но вскоре убедился, что нелегко победить человека, который лупит как полоумный, непрерывно нанося мощнейшие удары. Я продолжал пятиться от его косящей сабли, ожидая промаха.
Если бы на его месте был обычный противник, даже с тем же самым оружием, я бы убил его через минуту. Я бы ловким поворотом запястья отвел его оружие, и шпага, пробив его защиту, вошла бы ему в грудь. Но Блуто — не обычный противник, он дико размахивал саблей, как дубиной, и мне по-прежнему приходилось отступать, иначе он в любую минуту мог оставить меня безоружным.
Он начал обзывать меня, требовать, чтобы я остановился и сражался, как мужчина, а не отступал трусливо. Но я не обращал на это внимания, осторожно выжидая промаха.
И случай представился — широкий взмах на мгновение оставил его грудь открытой. Именно этого я ждал, я сделал выпад, кончик шпаги воткнулся в мясистую грудь, как раз над сердцем.
К моему изумлению, это его не остановило, он даже не сбавил темпа.
Завизжал, как раненая свинья, но скорее от злости, чем от боли. И удвоил свои усилия, круша во все стороны, отчего мою шпагу бросало, как тонкую иглу.
Похоже, он настолько разъярился, что просто не чувствовал боли. Чтобы остановить этого помешанного, потребуется прямой удар в сердце.
Мы кружили по комнате, я продолжал отступать. Каменная комната гудела, как кузница, от ударов стали о сталь. Я осторожно пятится, опасаясь обо что-нибудь споткнуться, — я не видел, что у меня за спиной, и не решался даже на мгновение отвести взгляд от Блуто.
Мне удалось достать шпагой до горла и предплечья, но это были лишь небольшие порезы — много крови и болезненно, должно быть, но ничто не могло остановить его.
Кровь и пот текли с него ручьями, изо рта пузырилась пена, но он продолжат наступать, не выказывая ни малейших признаков усталости.
И тут внезапно поединок кончился.
Неуклюжий мощный удар застал меня врасплох и сломал мою шпагу у самой рукояти. Я понял, что дело плохо.
В маленьких свиных глазках зажглась жажда убийства, Блуто торжествующе, по-звериному, зарычал и взмахнул саблей.
Но вместо того чтобы отпрыгнуть в сторону, как он ожидал, я рискнул и бросился вперед, к нему.
Я на собственном опыте знал, что в минуты крайней опасности, когда кажется, что все уже потеряно, нужно сделать что-нибудь такое, чего противник никак не ожидает. Неожиданный поступок может дать шанс на победу. Так оно и случилось, мой опыт не подвел меня и на этот раз. Я ринулся в объятия обезумевшего великана.
Он совершенно не ожидал этого — двумя руками он держал тяжелую саблю, замахнувшись для удара, и тут я всей тяжестью врезался в него, он потерял равновесие и грохнулся на устланный соломой каменный пол.
А я — на него, как дикий ятриб.
Я все еще сжимал рукоять от шпаги — клинок сломался, но у самого основания оставался острый зазубренный обломок.
Этим обломком я перерезал горло Блуто!
Шатаясь и тяжело дыша, я поднялся на ноги. Блуто умирал в потоке крови. На лице его отразилось крайнее недоумение. Думаю, он так и не понял, что убит.
Я не хотел убивать беднягу, глупец сам напросился, он сам хотел этого — схватка насмерть, меч против меча, — но это была его смерть.
Я оставил его лежать в луже крови.
Забрав его саблю и прихватив со стола подсвечник, я отправился в глубь подземелья на поиски своих друзей.
* * *
Прошло, наверно, всего несколько минут, но мне они показались долгими часами. Может быть, уже сейчас Дарлуна стоит перед отвратительным идолом Черного Легиона, и Ул Ужасный соединяет ее руку с рукой этого подлого ничтожного типа, которому я служу.
Большинство камер — тусклые зловонные каморки с грубыми деревянными скамьями и грудой вонючей соломы — оказались пусты. В других были обитатели — мертвецы.
Я быстро шел по коридору, останавливаясь у каждой камеры и, приподняв подсвечник, осматривал темное помещение, потом шел дальше. Отвратительные голые хоребы — хищные грызуны Танатора, иногда достигающие размера небольшой собаки, — с визгом разбегались из-под ног.
Но вскоре при свете дрожащего пламени свечи я увидел тех, к кому так стремился. Бледный и растрепанный Лукор был прикован к стене грязной камеры, а у стены напротив сидел тощий, с торжественно неподвижным лицом и мигающими огромными черными глазами Коджа.
— Эй! Это ты, Джандар? — с радостью воскликнул старый учитель фехтования. — Мой мальчик, никогда еще мои старые глаза не видели более желанного зрелища!
Вместе с саблей я предусмотрительно прихватил у Блуто связку ключей; немного повозившись, нашел нужный, открыл дверь камеры и отстегнул кандалы.
— Хорошо, что успел до допроса, — сказал я, помогая им снять цепи. — Вы не ранены? С Легионом шутки плохи.
Лукор фыркнул, поправляя одежду и приглаживая седую бородку:
— Вовсе нет, мой мальчик, вовсе нет! Была, конечно, заварушка — так, небольшая стычка, — Коджа прикончил несколько кривоногих да я преподал кое-кому урок фехтования; но мы в порядке, всего пара легких царапин, — самодовольно закончил он.
Коджа молча смотрел на меня.
— Приятно снова увидеться с тобой, Джандар, — сказал он наконец своим бесстрастным голосом.
Я похлопал его по груди, если так можно выразиться об артроподе, и сказал, что тоже счастлив видеть его.
— Но о чем вы, два глупца, думали, идя в Шондакор? Разве вы не понимали, что вас сразу заметят и схватят? — спросил я.
Лукор посерьезнел.
— Мы были вынуждены, мой друг. Нам стало известно о предстоящей свадьбе принцессы Дарлуны и этого принца Черного Легиона, и об этом узнали ку тад. Боюсь, в этом виноват твой друг Маруд!
Я насторожился.
— Маруд, хозяин гостиницы? Значит, он все-таки дошел… с моим сообщением о потайном ходе?
Лукор удивился.
— Конечно, — сказал он. — А как бы иначе мы с Коджей проникли в город.
Значит, я ошибся. Я-то думал, что Коджа и Лукор пытались пройти через ворота, где и были схвачены. А эта новость все меняет. Значит, воины Ула Ужасного схватили Маруда, когда он уже возвращался. Я ведь не знал, что было на самом деле, и почему-то решил, что его поймали на выходе.
Я лихорадочно соображал.
— Значит, воины ку тад хотят воспользоваться туннелем, чтобы отбить город?
— Совершенно верно, и они все больше нервничают! — сказал Лукор, и лицо его помрачнело. — Мы с Коджей умоляли их подождать, как ты просил в письме, и не бросаться в бой раньше времени, но они в ярости от того, что их любимую принцессу заставляют выйти замуж за принца Чак Юл, и не желают слушать никаких аргументов. Они решили больше не ждать. А мы поспешили в город, к тебе, чтобы ты успел скоординировать свои планы. Джандар, Джандар! Ради владык Гордриматора, почему ты не связался с нами снова?
— Это было невозможно, — ответил я. — Единственный человек, которому я мог доверять, — толстяк Маруд, а его схватили. Его собирались допрашивать, вероятно, под пыткой — Арколу ведь ничто не остановит.
— И допросили? Он сказал что-нибудь? — встревожился Лукор.
Я печально покачал головой.
— Это был настоящий человек — этот толстяк с простоватым лицом, — негромко ответил я. — Он покончил с собой, чтобы не выдать нас.
Лукор прочистил горло.
— Очень храбрый джентльмен, — сказал он тихо. — Я бы счел за честь помянуть его стаканчиком вина. А теперь…
— Нам нужно убираться отсюда, и побыстрее, дорога каждая минута! Может быть, как раз в это мгновение Дарлуна выходит замуж! Мы должны помешать во что бы то ни стало! Но сначала надо раздобыть оружие.
Я проклинал примитивную технологию танаторцев — даже наручные часы не могли изобрести. Я совершенно утратил представление о времени и отдал бы левую руку, лишь бы узнать, который час.
Коджа подобрал цепь и задумчиво намотал на свои длинные многосуставчатые пальцы, оценивая ее вес.
— Что касается Коджи, — сказал он, мигая, как сова, — ему другого оружия не понадобится. Ваши маленькие клинки ему не по руке. А эта цепь — в самый раз.
— Тогда пошли!
Лукор первым вышел их камеры.
— Куда? — спросил он.
Я ткнул пальцем вверх по коридору, в сторону комнаты, где в луже застывающей крови лежал труп Блуто. Мы заторопились по проходу, наши шаги отдавались гулким эхом.
— Ну разве это не глупо? — спросил Коджа, вышагивая рядом со мной. — Разве мы можем незаметно пройти через весь дворец? Первый же встречный поднимет тревогу.
— В стенах дворца — целая сеть тайных ходов, — ответил я. — Мы пройдем по ним, и нас никто не увидит. В зале у входа в Ямы должна быть панель…
И тут я весь похолодел. Сквозь толщу стен, сквозь шум наших шагов и гулкое эхо я расслышал колокол, отбивающий час!
Начало церемонии! Дарлуна выходит замуж!
— Но… — начал Коджа.
Я оборвал его.
— Побереги дыхание, бежим, — выдохнул я.
Мы бросились бегом по коридору и ворвались в комнату.
И застыли на месте!
Глядя на труп, Лукор коротко рассмеялся.
— Я вижу, мой мальчик, тебе представился случай потренироваться!
Я не ответил. Сжав тяжелую саблю в руке, я ждал, что же сейчас произойдет.
Потому что у выхода стоял толстый улыбающийся человечек с искрящимися весельем глазами.
— Я ведь сказал тебе, Джандар, что мы еще поговорим, — тонким голоском сказал он.
Это был Ул Ужасный.
Глава пятнадцатая
В зале Хума
То, что я сейчас расскажу, сам я не видел. Все это происходило без меня. Лишь много позже, когда все закончилось и бой был завершен, Валкар рассказал мне об этом. И я лишь повторю то, что сообщил мне принц ку тад.
* * *
Валкар долго ждал в винной лавке, но Джандар не пришел. Настал назначенный час встречи, а Джандара все не было.
Что помешало ему прийти? Валкар мрачно размышлял, все его предположения были не из приятных. Джандара могли разоблачить, узнать, кто он есть на самом деле и зачем явился в город.
Но если это так, то теперь в опасности и сам Валкар. Комор слишком хорошо знал, что боль может вырвать признание даже у самых храбрых и стойких людей. С каждой минутой катастрофа приближалась. Здесь оставаться больше нельзя. Может, уже сейчас по улицам Шондакора, бряцая оружием, идет отряд стражи, направляясь в эту самую лавку.
К тому же близилось время бракосочетания, и Валкар решил больше не ждать своего друга. Если Джандар до сих пор не пришел, он вообще не придет. Случилось что-то непредвиденное, что нарушило их планы. Беспокойство росло, смутное ощущение, что что-то не так, становилось все сильнее.
Валкар резко поднялся из-за залитого вином стола, бросил хозяину монету и, выйдя из лавки, взглянул на башни королевского дворца, который возвышался на площади в самом центре большого города.
Теперь он должен помочь своей принцессе, и делать это ему предстоит в одиночку.
* * *
Валкар лишь несколько раз пробирался во дворец по тайным ходам, и всегда под покровом ночи. Он проходил через маленькую дверь в стене, скрытую густыми зарослями. Ни разу не решился он войти в строго охраняемую крепость при свете дня. И в других обстоятельствах ему бы это и в голову не пришло — во дворце полно солдат и офицеров, повсюду толпы гостей, тысячи слуг снуют по коридорам, завершая подготовку к предстоящей королевской свадьбе.
В такой обстановке его легко могут обнаружить. Однако у Валкара не было выхода. Иначе через час, если только он что-нибудь не придумает и не уведет принцессу в безопасное место, Дарлуна станет женой принца Васпиана.
Под плащом Валкар скрывал свой лучший наряд — в этот праздничный день все офицеры получили приказ одеться в парадную форму.
Сбросив плащ, Валкар без труда смешался с толпой офицеров у ворот. Его одежда и украшения были не хуже, чем у них, и он проник во дворец, никем не замеченный.
Бродя по залам, он благодарил владык Гордриматора за эту небольшую удачу. Теперь, когда он уже во дворце, ему надо отыскать скользящую панель и пройти в потайные ходы в толстых стенах. Но это оказалось самым трудным.
Беда заключалась в том, что во дворце было полно народу. Все залы и приемные, по которым он проходил, все комнаты и коридоры — все было заполнено людьми. В те немногие ночи, когда он навещал Дарлуну в тайной надежде уговорить ее бежать с ним, он выбирал поздние часы, и коридоры обычно оказывались пустыми. Теперь же во всех коридорах толпились гости. На лбу Валкара выступил пот, у него было такое чувство, будто он в кошмаре, сражается со временем, пытается уйти от неотвратимой судьбы и каждый шаг дается ему все труднее, всюду он наталкивается на невидимые препятствия, а неумолимая судьба все ближе и ближе с каждой секундой.
Стараясь не выдавать своего беспокойства, Валкар поднялся на второй этаж, надеясь хоть там найти пустую комнату и пробраться в потайные ходы.
* * *
Наконец, после долгого блуждания по заполненным людьми комнатам он обнаружил пустое помещение и, не тратя времени, прошел к дальней стене, завешенной роскошной шпалерой.
Он откинул расшитую ткань и обнаружил почти не заметные знаки, указывавшие на потайную дверь. Валкар нащупал скрытую пружину и нажал ее.
Со слабым шелестом дверь скользнула в сторону. Он решительно шагнул в темноту коридора, и панель встала на место.
У него не было ни свечи, ни лампы, потому что это было бы странно, если бы офицер расхаживал днем по дворцу с зажженной лампой. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к темноте.
Вскоре он уже мог различать указатели на стенах и быстро направился по проходу в нужную сторону. За прошлые посещения Валкар успел изучить шифр лабиринта и теперь с легкостью ориентировался в тайных переходах. Днем здесь было совершенно по-другому. Сквозь щели в стенах пробивался свет, и можно было обойтись без лампы.
* * *
Наконец он оказался в нужном коридоре. Отыскав глазок, Валкар сдвинул щиток и заглянул в крошечное отверстие.
Перед ним находился зал сатанинского бога Чак Юл.
Раньше, до падения города, ку тад использовали это огромное помещение как тронный зал. Теперь на помосте, к которому вела широкая мраморная лестница, на том самом месте, где восседали короли Шондакора, стоял отвратительный каменный идол.
Древний, почерневший от времени идол был покрыт пятнами засохшей крови — в мрачной религии свирепых воинов Черного Легиона были приняты человеческие жертвоприношения.
Каменный идол, ростом в полтора раза выше человека, сидел с подогнутыми под себя ногами и огромным свисающим животом. В пяти поднятых руках он сжимал орудия войны; шестая рука, пустая, была протянута в сторону зала — она как бы ждала добычи.
Лицо у бога Хума было невероятно отвратительным, — косая злобная усмешка, нахмуренные брови над сверкающими глазами и оскаленные клыки. Из лысой головы с заостренными ушами торчали рога.
На толстой шее висело ужасное ожерелье из человеческих черепов.
Это было поистине мрачное божество, и верховным жрецом его был — Ул Ужасный!
* * *
На широких ступенях мраморной лестницы, перед ухмыляющимся чудовищем, похожим на гигантскую раздувшуюся жабу, собравшиеся ждали прихода жреца.
Здесь был Аркола — величественный, в черном бархате, с мрачным, без улыбки, лицом. Здесь были и все члены совета, вожди племен — пышно разодетые, увешанные драгоценностями.
Свет, лившийся через высокие сужавшиеся кверху окна, отражался на полированных щитах и начищенных шлемах, сверкал в бесчисленных украшениях.
Впереди всех, на две ступени ниже идола, стояла Дарлуна. Она была великолепна в длинном золотистом платье, усеянном маленькими бриллиантами, но за всей красотой и великолепием Валкар ясно различил напряжение и страх, бледное лицо ее было серьезно, губы крепко сжаты, а руки нервно теребили маленький носовой платок.
Рядом с ней, в шелковых одеяниях, с позолоченной короной на голове, ухмылялся Васпиан. Время от времени он наклонялся и что-то шептал Дарлуне; лицо ее еще больше бледнело от отвращения, и Валкар догадывался, о чем шепчет принц, и в гневе сжимал рукоять меча, так что белели пальцы.
Колокол уже пробил час, но разодетое общество ждало Ула. Торжественная тишина нарушилась, собравшиеся перешептывались. Почему он задерживается?
Валкар из своего укрытия внимательно разглядывал толпу, но искал он не Ула Ужасного. Он думал, нет ли в ней Джандара. Он осмотрел весь зал, но Джандара не было. В сотый раз он подумал, что случилось какое-то несчастье, иначе бы его друг пришел, не мог не прийти на столь жизненно важную встречу.
Но вот толпа зашевелилась.
Валкар всмотрелся и увидел, что в зал вошел Ул Ужасный. Маленький толстячок был закутан в долгополое одеяние тусклого цвета, лицо скрывалось под капюшоном. Опустив голову, засунув руки в просторные рукава, маленький колдун, тяжело дыша, поспешил к лестнице. Он понимал, что опаздывает, и, видимо, очень торопился. Валкар удивился, что могло задержать его. И опять подумал, где Джандар.
Ул поднялся по лестнице и встал между принцессой и принцем. За его спиной возвышался каменный идол.
Больше Валкар не мог ждать. С Джандаром или без него — он должен действовать, и быстро, пока обряд не совершен, пока Дарлуна не стала женой этого подлеца.
Валкар нажал скрытую пружину, и панель скользнула в сторону.
Выхватив шпагу, Валкар вскочил на помост, на котором стоял идол. Васпиан и Дарлуна опешили от неожиданности. Ул стоявший к Валкару спиной, даже не шелохнулся.
Яркий дневной свет блеснул на клинке — Валкар взмахнул шпагой, собираясь пронзить Ула сзади.
Жрец повернулся и посмотрел Валкару прямо в глаза.
И Дарлуна закричала!
Глава шестнадцатая
Волшебник мозга из Куура
Холодок пробежал у меня по спине, когда я увидел у выхода маленького колдуна.
— Что ты здесь делаешь? — выпалил я.
Идиотский вопрос. Ул тоненько и недобро рассмеялся.
— Да вот, пришел наконец поговорить с тобой, — промурлыкал он, расплываясь в улыбке. — Ведь я сказал, что поговорим попозже, — вот время и пришло.
Он помолчал, глядя на труп, лежавший на залитой кровью соломе. Потом перевел взгляд на саблю у меня в руке, и снова недобрая улыбка скривила его толстые губы.
— Я вижу, ты человек действия, Джандар! Но ведь ты не поднимешь меч на толстого беззащитного старика? — Мурлыкающий голос звучал вопросительно.
Я взвесил тяжелую саблю, чувствуя себя полным дураком. Коджа и Лукор, не понимая, что происходит, внимательно следили за нашим разговором.
Почему-то маленький толстяк жрец дал мне передышку. Мне бы просто пройти мимо него и все, но я почему-то не мог. Мне казалось, что нужно остаться.
Ул Ужасный не тот человек, с ним нельзя не считаться!
Он, переваливаясь, вошел в комнату, сунув руки в просторные рукава. На нем была обычная длинная тусклая ряса. Сандалии глухо стучали по каменным плитам.
Он пристально оглядел высокого серьезного артропода и седобородого учителя фехтования.
— Вождь ятунов и мастер-фехтовальщик из Города-в-Облаках, — задумчиво сказал Ул. — Откуда, во имя тридцати дьяволов, простой наемник из Сорабы может быть знаком с ними… да так близко, что идет на мятеж, на убийство, чтобы освободить их? Вот уж действительно загадка, тайна… что-то слишком много в тебе загадочного, о Джандар.
Лукор откашлялся.
— Помнится, ты что-то говорил о колоколе, дружок? Чего же мы стоим тут и болтаем? Девчонка вот-вот выйдет замуж за этого придурка принца, — сказал он.
Я открыл было рот, но Ул быстро заговорил:
— Об этом не беспокойся, о Лукор из Ганатола, — принцесса Дарлуна не выйдет замуж без меня. Потому что именно я, старый толстый Ул, должен совершить обряд.
— Откуда ты меня знаешь, жрец? — удивился Лукор. Ул лениво улыбнулся и обвел нас взглядом.
— Я знаю тебя так же хорошо, как ты сам, о учитель фехтования… и комора Коджу из племени ятунов… и тебя тоже, о Джандар с… как бы лучше сказать? С Теллуса? С Терры? С Земли? Да, Джандар с Земли, так будет правильней.
Джандар с Земли!
Это был шок, я был потрясен — этот невозмутимый маленький Будда цвета сливочного масла знает мою самую сокровенную тайну, знает, что я не рожден на Танаторе, что я пришелец с далекой планеты! Но откуда?
* * *
Словно читая мои мысли, он опять улыбнулся, наслаждаясь моим замешательством.
— Я знаю многое такое, о Джандар, что скрыто от других людей. Ты и все живущие в стенах Шондакора считают меня всего лишь жрецом Хума, моего бога, колдуном, наделенным необычными способностями и мистическими знаниями. Ты много раз видел меня, и каждый раз ты замечал, что у меня желтая кожа и раскосые черные глаза, что я не похож на других людей, которых ты встречал на Танаторе, но ты никогда по-настоящему не задумывался над этой загадкой.
Ул говорит правду. Я вдруг подумал, что хорошо знаю расы Танатора: ку тад из Шондакора, с их янтарной кожей, изумрудными глазами и пламенеющими гривами; бумажно-белых небесных пиратов из Занадара с их гладкими черными волосами; лысых, с ярко-алой кожей людей Яркой Империи Перуштар; воинов Чак Юл с их смуглой кожей и бесцветными волосами, а также полукровок, таких, как ганатольцы. Ни у одной из этих рас нет маслено-желтой кожи и раскосых черных глаз, как у Ула Ужасного!
Но я никогда не думал об этом!
— И не без причины, о Джандар с Земли! — захихикал толстый жрец. — Я один из колдунов мозга из Куура, темного затененного Куура, что лежит за Драконьей рекой среди вершин Харангзара, на другой стороне Танатора. Мой народ обладает необыкновенными способностями — особая организация мозга позволяет нам читать мысли других людей. Как ты понимаешь, это дает нам огромное преимущество перед другими расами Танатора, и мы пользуемся им — без колебаний.
— Вот как ты привел Чак Юл в Шондакор! — воскликнул я.
— Конечно, — рассмеялся он. — Один работник архива знал о потайном ходе под рекой. Так я проник к Арколе и в совет, я обменял тайну Золотого города на власть.
Алчный огонек зажегся в его раскосых глазах.
— Мы маленький вымирающий народ, но у нас есть могучая сила — власть над умами других людей; если ее умело использовать — можно завоевать империи. Я вот с помощью магии мозга проник в совет Чак Юл, и Чак Юл захватили королевство. Этот несгибаемый воин, храбрый Аркола думает, что правит Черным Легионом, но правлю им я!
— Силой своего мозга ты стираешь неугодные тебе мысли из умов всех встречных? — проницательно спросил Лукор. — Поэтому-то никому и не приходило в голову поинтересоваться, откуда ты и что значат желтая кожа и раскосые глаза?
Ул кивнул лысой головой.
— Верно, ганатолец. И это не главное, что я умею. Когда этот храбрец пришел в Шондакор, я уже знал, что он человек с другой планеты. Его история столь необычна, что я решил узнать…
— Узнать источник загадочной силы, которая привела меня в этот мир? — воскликнул я, вспомнив о своем невероятном появлении здесь.
Ул неохотно покачал головой, и взгляд его потускнел.
— Нет. Есть тайны, которые скрыты даже от колдунов мозга; но ты когда-нибудь узнаешь ответ — если доживешь. — Он улыбнулся. — Я с самого начала знал, кто ты и зачем явился в город, — вкрадчиво продолжал он, и глаза его снова ожили. — Я не рассказал вождям, потому что мне было интересно наблюдать за твоей маленькой драмой. Но драма приближается к финалу, и, боюсь, никто из вас не доживет до ее развязки.
Я поднял саблю.
— Ты забыл, колдун мозга, что у меня есть оружие.
Он продолжал спокойно и безмятежно улыбаться.
— И ты хладнокровно убьешь старика?
Я пожал плечами.
— Я убью любого, кто встанет между мной и моей любимой. Я ничего не имею против тебя, Ул, ты мне не мешал, я не хочу убивать тебя. Только дай мне пройти…
— Увы, не могу, о Джандар, в мои планы не входит спасение принцессы твоего сердца, — улыбнулся он.
— Ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, что все эти месяцы я твердо шел к намеченной цели, — ответил он, и я понял, что мне придется убить его.
— К какой, колдун?
— Я здесь не случайно, а в соответствии с планом. Мы, жители темного Куура, должны подчинить себе это полушарие, ну, а поскольку нас мало, мы просто натравим один народ на другой, ослабим их бесконечными войнами, и, в конечном счете победителями будем мы. Наши вожди все рассчитали: принц Чак Юл женится на принцессе Шондакора, что вызовет войну между небесными пиратами и Черным Легионом, кто-то из них в конце концов победит, и мы, из темного Куура, будем руководить этим победителем. Увы, в наших планах нет места ни для Джандара с Земли, ни для ятуна Коджи, ни для Лукора из Ганатола — ни для ку тад вообще.
И вдруг мне все стало совершенно ясно.
Именно этот маленький колдун рассорил принца Васпиана с его отцом, это он посеял между ними вражду, внушив им недоверие друг к другу. Ну, разумеется, если он может убрать любую мысль, то столь же легко может и внушить любую, нужную ему.
Я с тоской подумал о тщетности всех своих усилий. Все, к чему мы стремились, все наши планы, надежды — все это всего лишь игра на потеху этому зловещему маленькому жрецу.
Он знал, что я посылаю беднягу Маруда к лорду Ярраку с письмом о тайном туннеле. Да, теперь я вспомнил: именно люди Ула схватили Маруда!
Но почему только на обратном пути? Почему ему позволили выйти из города, если Ул мог спокойно взять его еще в гостинице? Почему позволили передать мое послание ку тад? Значит…
…значит, воины Золотого города идут в ловушку!
— Ты неглуп, о Джандар, — захихикал маленький колдун. — Да, могучий Яррак и его воины действительно окажутся в засаде — их будет в полной готовности ждать когорта Легиона! И когда они выйдут из туннеля на улицы Шондакора, начнется их последняя битва.
Я мрачно встал перед ним и приставил конец сабли к его сердцу.
— Ты только что подписал себе смертный приговор, колдун! — воскликнул я.
Его холодный умный взгляд пронзил меня насквозь, оставаясь при этом безмятежным и спокойным, — Ул улыбался.
— Ты считаешь меня дураком, о Джандар с Земли? — негромко спросил он. — Думаешь, я пришел сюда, излил душу, раскрыл все карты, не имея средств к спасению? Я не дурак, землянин. Нет, это ты дурак. Нужно было сразу бить этим неуклюжим мечом, а потом говорить. А теперь поздно.
Словно молния ударила меня меж глаз, я упал, и тьма поглотила меня.
* * *
Боль разламывала голову, я медленно приходил в себя. Почувствовал шершавые каменные плиты под щекой, удушливый запах заплесневевшей соломы.
Я открыл глаза, силясь понять, что же произошло.
Рядом лежали Коджа и Лукор. Ул ударом мысли уложил и их. Должно быть, он умеет не только читать мысли и управлять ими, но и использует их как оружие. Тренированный мозг Ула нанес страшный удар, неподготовленное сознание бессильно перед ним.
Но почему же тогда я был в забытьи лишь мгновение? Почему я уже очнулся, а Коджа и Лукор все еще лежат парализованные?
Может быть, ответ в моем происхождении? Я родился не на Танаторе, мое тело, мой мозг рожден на другой, далекой, планете. Удар колдуна из Куура ошеломил меня, но не вывел из строя. Может, его мозг властен только над сознанием танаторцев? Может, Ул Ужасный на мгновение забыл о моем земном происхождении? Наверное, это не представлялось ему таким уж важным. Но, похоже, от этой маленькой оплошности зависит судьба мира.
Сейчас он испытает это на собственной шкуре!
Я вскочил и быстро поднял лежащую у ног саблю. Ул склонился над Лукором, но сейчас обернулся — на лице его было написано недоумение.
Голова болела ужасно — похоже, у меня прапрадедушка всех головных болей, — но я пересилил себя и бросился к Улу.
Из складок просторной рясы Ул извлек рапиру. Все-таки он вооружен! Опять ложь! Но это ему не поможет я ученик самого Лукора, одного из величайших фехтовальщиков Танатора! Толстый маленький человечек не сможет долго противостоять мне, к тому же он уже понял, что удар его мысли почти не действует на меня.
Мы сражались молча — маленький колдун и я.
Это была странная дуэль. Во многих отношениях самая странная в моей жизни.
Похоже, Ул абсолютно ничего не смыслил в фехтовании, его пухлые мягкие ручки не привыкли ни к рукояти меча, ни к эфесу шпаги. Не привык он и к большим физическим нагрузкам. Вскоре вся его лысая голова блестела от пота, дыхание стало хриплым и прерывистым, руки дрожали от усталости и напряжения.
Но Ул читал мои мысли, он заранее знал, куда последует удар, и всегда успевал упредить его!
Странное ощущение. Словно сражаешься с самим собой, с собственным зеркальным отражением!
Мне стало страшно. Это, конечно, нелепо — пасовать перед этим маленьким отдувающимся толстяком, ведь мне приходилось иметь дело с настоящими, сильными фехтовальщиками. Но так много зависело от исхода этой схватки, что я был в панике. Коджа и Лукор по-прежнему не двигались. Если Ул убьет меня, то вслед за мной в неведомое царство смерти последуют мои беспомощные друзья. Любимая женщина попадет в руки трусливого мерзавца, храбрые воины лорда Яррака окажутся в ловушке, маленькие мирные королевства и города Танатора падут перед кознями колдунов мозга — весь мир погибнет, если он одолеет меня!
Не думаю, что когда-либо в истории Танатора, да и любого другого мира, столько зависело от одной-единственной схватки. Судьба мира, судьба многих народов зависела от моей сообразительности и выносливости!
Я старался действовать автоматически, не раздумывая, в надежде, что длительные тренировки и отработанная реакция не подведут. Увы, напрасно: какова бы ни была природа телепатической способности Ула, он продолжал предвидеть и на долю секунды опережал все мои выпады и удары.
Возможно, сила его мозга гораздо мощнее, чем я предполагал. Очевидно, он проникает в самые глубины моего подсознания и преспокойно считывает нужную ему информацию. А может, он воспринимает крошечные нервные импульсы, те, что приводят в движение мышцы. Не знаю. Знаю только, что там, куда устремлялась моя шпага, на мгновение раньше оказывалось его оружие.
Одни владыки Гордриматора знают, чем бы могло кончиться это невероятное противостояние силы и мастерства колдовским чарам мозга.
Не исключено, что моя физическая выносливость в конце концов победила бы, но могли взять верх и необыкновенные способности Ула, он мог использовать против меня мои же собственные знания.
Во всяком случае погиб он не от моей руки, а от руки мертвеца.
Я наступал, мое сверкающее лезвие исполняло танец смерти, маленький колдун отступал. Мы обошли всю комнату… и тут ударила рука судьбы.
Тело Блуто лежало на прежнем месте. Ул, сосредоточенный на поединке, пятился, не глядя, еще шаг — и, запнувшись ногой о руку Блуто, он потерял равновесие и упал навзничь, ударившись лысиной о камень.
Череп его раскололся, как спелая дыня… Ул Ужасный принял смерть от руки мертвеца!
