ГЛАВА 29
ПОХИЩЕНИЕ

И каждый вечер я возвращался к Анкеру, в свою каморку на верхотуре. Там я запирал дверь, вылезал в окно и отправлялся либо к Вилу, либо к Симу, смотря чья очередь сегодня была дежурить надо мной первым.

Как ни плохи были мои дела, я понимал, что, если Амброз сообразит, что это именно я залез к нему в номер, все станет несравнимо хуже. Травмы мои мало-помалу заживали, и все же их было бы вполне достаточно, чтобы доказать мою виновность. И я изо всех сил старался делать вид, что все нормально.

И вот однажды, поздно вечером, я приплелся к Анкеру, передвигаясь с непринужденным изяществом шаркуна. Вяло попытался поболтать с новой служанкой Анкера, потом взял с собой полкаравая и отправился наверх.

Минуту спустя я вприпрыжку сбежал вниз. Меня прошиб холодный пот, в ушах слышались гулкие удары сердца.

Девушка подняла голову.

— Что, передумал-таки? Выпить решил? — улыбнулась она.

Я мотнул головой так стремительно, что волосы хлестнули меня по лицу.

— Слушай, я тут лютню не оставлял вчера, после того как закончил играть, а?

Она покачала головой.

— Да нет, ты с ней ушел, как всегда. Помнишь, я тебя еще спрашивала, не надо ли тебе веревочку, футляр подвязать?

Я рыбкой метнулся обратно наверх. Не прошло и минуты, как я снова спустился.

— Точно? Ты уверена? — задыхаясь, спросил я. — Может, поглядишь за стойкой, просто на всякий случай?

Она поглядела за стойкой. Лютни не было. Ни за стойкой. Ни в кладовке. Ни на кухне.

Я снова поднялся наверх и распахнул дверь в свою каморку. Тут было не так уж много мест, где могла бы затеряться лютня. Ее не было ни под кроватью, ни у стены рядом с моим столиком, ни за дверью.

Футляр был слишком велик, чтобы втиснуться в старый сундук в ногах кровати. Однако я все же посмотрел и в сундуке. Там ее тоже не было. Я еще раз поискал под кроватью, на всякий случай. Не было ее под кроватью.

Тогда я посмотрел на окно. На простой шпингалет, который я нарочно смазывал почаще, чтобы без труда открывать его, стоя снаружи, на крыше.

Я еще раз пошарил за дверью. Нет, за дверью лютни не было. Я опустился на кровать. Я и прежде чувствовал себя усталым, но теперь мне стало гораздо хуже. Я чувствовал себя так, словно сделан из мокрой бумаги. Я с трудом мог дышать, как будто кто-то вырвал сердце у меня из груди.