Книга: Страхи мудреца. Книга 1
Назад: ГЛАВА 27 ДАВЛЕНИЕ
Дальше: ГЛАВА 29 ПОХИЩЕНИЕ

ГЛАВА 28
ВСПЫШКА

Атаки происходили не особенно часто, но всегда внезапно.
На пятый день после начала поисков, когда Амброз, вероятно, был особенно упорен или просто скучал, их было восемь: первая — пока я просыпался в комнате Вилема, еще две — за обедом, еще две — на физиогномике в медике и еще три, одна за другой, когда я работал в артной, обрабатывая железо холодной ковкой.
А на следующий день атак не было вообще. По-своему это было еще хуже. Часы и часы непрерывного ожидания, когда прилетит второй сапог.
Я приучился поддерживать стальной алар, пока ел и мылся, на занятиях и во время разговоров с наставниками и друзьями. Я поддерживал его даже во время дуэлей на симпатии для продолжающих. На седьмой день наших поисков эта постоянная раздвоенность и общее переутомление привели к тому, что я впервые потерпел поражение от двоих своих соучеников, прервав тем самым цепь моих побед.
Я мог бы сказать, что настолько устал, что мне было уже наплевать, но это была бы неправда.
* * *
На девятый день поисков мы с Вилемом и Симмоном пролистывали книгу за книгой в своей читальной норке, когда дверь отворилась и в норку проскользнула Фела. В руках у нее, вместо привычной охапки книг, был один-единственный том. Фела тяжело дышала.
— Нашла! — выдохнула она, сверкая глазами. Она была так возбуждена, что едва не перешла на крик. — Вот он!
Она протянула нам книгу, так чтобы все мы могли прочесть надпись золотом на широком кожаном корешке: «Фацци-Моэн ве Скривани».
Про «Скривани» мы знали давно, с самого начала поисков. Это было обширное собрание схем, созданное давно покойным артефактором по имени Сурт. Двенадцать толстых томов подробных чертежей и описаний. Найдя указатель, мы решили было, что наши поиски уже окончены: там значились «Чертежи, надлежащия до изготовления Бесподобныя Пяти-Граммы, каковая показала себя зело действенною во Предотвращении Злокозненныя Симпатии». Том девятый, страница восемьдесят вторая.
Мы обнаружили в архивах восемь изданий «Скривани», но полного собрания так и не нашли. Тома седьмой, девятый и одиннадцатый неизменно отсутствовали, очевидно запрятанные в личной библиотеке Килвина.
Мы убили на поиски целых два дня, прежде чем махнули рукой на «Скривани». Но вот Фела наконец его нашла: не просто кусочек головоломки, а все целиком!
— Что, тот самый том? — переспросил Симмон. В голосе его звучало возбуждение, смешанное с недоверием.
Фела медленно отвела руку от нижней части корешка. На корешке сияла золотая девятка.
Я выскочил из-за стола, второпях едва не опрокинув стул. Но она улыбнулась и подняла книгу над головой.
— Сначала обещай, что угостишь меня ужином!
Я рассмеялся и потянулся за книгой.
— Всех, всех угощу, дайте только управиться с этим делом!
Она вздохнула.
— И скажи, что я лучший хранист на свете!
— Ты самый лучший хранист, какой только был, есть и будет! — сказал я. — Ты вдвое круче Вила, даже если он будет стараться изо всех сил и у него будет дюжина рук и сотня лишних глаз!
— Ой, фу! — Фела вручила мне книгу. — Ладно, держи.
Я бросился к столу и с хрустом раскрыл том.
— Там наверняка страницы вырваны или еще что-нибудь, — вполголоса сказал Симмон Вилу. — Не может быть, чтобы все закончилось так просто. Непременно окажется еще какая-нибудь палка в колесе, я знаю.
Я прекратил листать страницы, протер глаза и, сощурившись, снова уставился на строчки.
— Я так и знал! — сказал Сим, откинувшись назад вместе со стулом и прикрывая ладонями усталые глаза. — Дайте я угадаю. Это серая гниль. Или книжные черви. Или то и другое сразу.
Фела шагнула ко мне и заглянула через плечо.
— Ох, нет! — скорбно воскликнула она. — А я так обрадовалась, что даже не посмотрела…
Она обвела нас взглядом.
— Кто-нибудь из вас понимает на древневинтийском?
— Я понимаю всю эту тарабарщину, что у вас зовется «атуранским», — кисло ответил Вилем. — Так что я себя считаю достаточно многоязычным.
— Так, чуть-чуть, — сказал я. — Может, пару десятков слов знаю…
— Ну, я понимаю, — сказал Сим.
— Что, правда? — во мне снова пробудилась надежда. — Когда это ты успел его выучить?
Сим подвинулся ко мне вместе со стулом и заглянул в книгу.
— Я ходил на лекции по древневинтийской поэзии, когда первую четверть был э'лиром. И потом еще три четверти занимался ею у ректора.
— А я вот никогда не интересовался поэзией, — сказал я.
— Ну и зря, — с отсутствующим видом сказал Сим, переворачивая страницы. — Древневинтийская поэзия — мощная штука. Она похожа на раскаты грома.
— А какой там размер? — спросил я, поневоле заинтригованный.
— В размерах я не разбираюсь, — рассеянно ответил Симмон, водя пальцем по строчкам, — но звучит это примерно так:
Искали мы «Скривани», Суртово слово,
Затерянное в дебрях, теряя надежду,
Но вот обрела его бравая книжница,
Рыская в хранении; разрумянясь восторженно,
Принеслась, запыхавшись, пылая радостью,
Свежестью спелой красы несказанной.

— В таком вот духе, — отрешенно сказал Симмон, не отрывая взгляда от страницы.
Я увидел, как Фела обернулась и уставилась на Симмона так удивленно, словно никак не ожидала увидеть его здесь.
Или нет: как будто до сих пор он просто занимал место в пространстве рядом с ней, словно какой-нибудь предмет мебели. А тут, посмотрев на него, она восприняла его таким, какой он есть. Его рыжеватые волосы, линию подбородка, широкие плечи под рубашкой. Она не просто посмотрела на него — она его по-настоящему увидела.
И вот что я вам скажу. Все эти жуткие, изматывающие поиски в архивах — все это стоило пережить ради того единственного мгновения. Стоило проливать кровь, пережить страх смерти ради того, чтобы увидеть, как она влюбилась в него. Хотя бы чуть-чуть. То было первое слабое дыхание любви, такое легкое, что она, пожалуй, и сама того не заметила. Ничего особенно впечатляющего, совсем не похоже на удар молнии с раскатами грома. Скорее — как когда кремень ударяет о сталь и вылетевшая искра исчезает так стремительно, что ее и не заметишь. И все равно ты знаешь, что она никуда не делась, что она вот-вот вспыхнет пламенем.
— А кто вам читал древневинтийскую поэзию? — спросил Вил. Фела моргнула и снова заглянула в книгу.
— Кукла, — сказал Сим. — Я его тогда первый раз и увидел.
— Кукла! — У Вила был такой вид, словно он вот-вот примется рвать на себе волосы. — Убей меня бог, что ж мы к нему-то не обратились? Если уж существует перевод этой книги на атуранский, он должен знать, где ее искать!
— Да я уж и сам сто раз об этом думал, — сказал Симмон. — Но он что-то плоховат последнее время. Толку от него будет мало.
— А потом, Кукла знает, что она в списке запрещенных книг, — добавила Фела. — Вряд ли он бы вам отдал нечто подобное.
— Слушайте, я так понимаю, этого Куклу знают все, кроме меня? — спросил я.
— Ну, хранисты знают, — ответил Вил.
— По-моему, большую часть я разобрать сумею, — сказал Симмон, оборачиваясь ко мне. — А чертеж тебе понятен? Потому что для меня это темный лес.
— Ну, вот это руны, — показал я. — Это все ясно как день. Это — металлургические обозначения.
Я пригляделся внимательней.
— А остальное… Даже и не знаю. Может, сокращения? Ладно, авось разберемся по ходу дела.
Я улыбнулся и обернулся к Феле.
— Поздравляю! Ты действительно лучший хранист на свете.
* * *
У меня ушло два дня на то, чтобы с помощью Симмона расшифровать чертежи из «Скривани». Точнее, один день ушел на то, чтобы их расшифровать, а еще один — на то, чтобы все проверить и перепроверить.
Поняв, что к чему, я затеял с Амброзом странную игру в кошки-мышки. Потому что во время работы над сигалдри грэма мне нужна была полная сосредоточенность. А это означало — убрать защиту от атак. Поэтому работать над грэмом я мог лишь тогда, когда был уверен, что Амброз занят чем-то другим.
Грэм был чрезвычайно тонкой работой: мелкая гравировка без права на ошибку. И то, что я был вынужден работать урывками, дела отнюдь не упрощало. Полчаса, пока Амброз пьет кофе с дамой в уличном кафе. Сорок минут, пока он сидит на лекции по логике символов. Целых полтора часа, пока он дежурит в архивах…
А когда я не мог работать над грэмом, я трудился над своим официальным проектом. В определенном смысле мне повезло, что Килвин поручил мне изготовить что-нибудь достойное ре'лара. Это давало мне возможность сколько угодно торчать в артной, не вызывая ничьих подозрений.
Остальное время я ошивался в общем зале «Золотого пони». Мне нужно было сделаться здесь постоянным посетителем. Чтобы все последующее выглядело менее подозрительно.
Назад: ГЛАВА 27 ДАВЛЕНИЕ
Дальше: ГЛАВА 29 ПОХИЩЕНИЕ