— Л'иив'ахк? Нам надо поговорить… — Дрожащий огонек свечи, казалось, не способен был разогнать царившую в подземелье замка Орион тьму. Л'эрту свет был не нужен. Здесь не чувствовалось теплого веяния поздней весны — каменные стены источали холод.

— Да, да, белочка, непременно… Только чуть позже, хорошо? — Вампир, не поднимая головы, продолжал быстро покрывать записями лежащий перед ним чистый лист. Уже исписанные листы во множестве валялись на столе и даже на полу, частично погребая под собой какие-то древние фолианты и свитки.

Ратиниара подняла один из скомканных листов с пола и разгладила. Почерк у вампира был резкий и размашистый, по достаточно четкий.

Строки были перечеркнуты крест-накрест, и внизу стояла приписка:

Эльфийка отложила лист обратно на пол. Последнее время магические эксперименты вампира носили ненормально странный характер, но как-либо прокомментировать их он отказывался.

— Л'эрт! Я серьезно! Ну оторвись ненадолго от своих бумаг! Я уже неделю не могу с тобой нормально поговорить! Ну пожалуйста.

Вампир поднял голову и устало потер переносицу, захлопывая какой-то старый манускрипт в зеленом переплете. Выцветшими от времени буквами на корешке было выведено «Легейя. Темпоральные изыскания».

В неверном свете свечи кожа вампира казалась восковой.

— Я же правда занят. Что-то случилось?

Ратиниара неожиданно замялась:

— Ну… да… то есть нет… то есть…

Л'эрт задумчиво уставился на ее топкие пальцы, нервно вертящие одно из его перьев.

— Угу. Ну хорошо, что случилось, ты сама не знаешь. Ты об этом и хотела поговорить?

— Нет-нет. — Она попыталась положить перо обратно и перевернула при этом чернильницу. Поверх лежавших на столе исписанных листков растеклась синяя лужица. Л'эрт вздохнул, наблюдая, как чернила уничтожают его записи. Придется тратить время на их восстановление, а времени, как назло, все меньше и меньше.

— Все интересней и интересней. У тебя неплохо получается. Продолжай.

— Я… я не хотела… — Щеки эльфийки залил румянец. Она попыталась вытереть чернильную лужицу своим носовым платком, в результате чего синие брызги полетели во все стороны, включая рубашку вампира. Он перехватил ее руку:

— Белочка, в чем дело?

— Понимаешь… я беременна.

Л'эрт изумленно уставился на псе и тупо переспросил:

— Что?

— Я беременна, — повторила она едва слышно, избегая встречаться с ним взглядом.

Л'эрт нахмурился. Тональность разговора навряд ли предусматривала вполне логичный с его стороны вопрос: «А от кого?» — себя-то он вроде как не мог включить в список при всем желании. Вампиры вообще редко фертильны, да и в этих редких случаях, как правило, полностью теряют эту способность максимум через сто лет после инициации: при падении температуры тела некоторые процессы становятся невозможными. С другой стороны, Ратиниара по-прежнему производила впечатление безоглядно влюбленной в его персону, в связи с чем Л'эрт не понимал, что ему думать. Для какого из правил более вероятно исключение?

— Э-э-э… — невразумительно промычал он.

— Ты бы хотел иметь ребенка?

На это ответить было проще.

— Ну вообще-то да. — Он изобразил нечто, долженствовавшее служить улыбкой. Ратиниара по-прежнему избегала встречаться с ним взглядом. На лице эльфийки появилась тень. Вампир недоуменно поднял бровь. — Белочка, я сказал что-то не то? У меня сложилось впечатление, что тебя не порадовал мой ответ. Ты не хочешь рожать?

Ратиниара вздохнула:

— Нет. То есть…

Руки ее, не слушаясь воли хозяйки, нервно зашарили по краю стола. Л'эрт торопливо отодвинул подальше те записи что уцелели от замачивания в чернилах.

— Ты меня пугаешь. Еще чуть-чуть, и я тоже начну нервничать. Честное слово!

— Просто если бы ты не хотел детей, было бы проще. — Она нервно стиснула руки в замок и почти беззвучно закончила: — Потому что я не уверена, что беременна от тебя.

Л'эрт где-то в глубине души ощутил слабый-слабый укол разочарования. Но в конце концов, чего он хотел-то? Чудес не бывает.

Он не заметил, что пауза слишком затянулась.

Ратиниара сдавленно выдавила:

— Прости, — и метнулась к лестнице, ведущей на верхние этажи замка. Л'эрт одним движением перемахнул через заваленный бумагами стол и перехватил эльфийку. Щеки ее были мокрыми от слез.

— Т-ш-ш… — Он прижал ее к себе, гладя мягкие черные кудри. — Все хорошо.

Ратиниара подняла голову:

— Нет, не хорошо! Как ты можешь такое говорить! Или тебе все равно, с кем я… — Она не закончила, жалобно всхлипнув.

Л'эрт подавил желание выругаться. Разговор принимал явно нежелательный для него оборот. Строго говоря, ему не было совсем уж безразлично, спит ли эльфийка с кем-то еще, но это было скорее реакцией собственника по отношению к любимой игрушке. Вот только он сомневался, что ее устроит такой ответ.

— Ну перестань… Я просто… эм… несколько ошеломлен всеми этими… эм… новостями. — Он нашел ее ладони и сжал их. Руки эльфийки явственно дрожали.

— Я зря все это сказала, — тихо выдавила она. — Мне надо было потихоньку избавиться от беременности. Но мне так хотелось от тебя ребенка! А сейчас я даже не могу быть уверена, что он твой! Боги, это так несправедливо! — Она снова расплакалась.

— Ратти, милая. — Он осторожно отер слезы с ее лица. — Я ничего не понимаю. Я правда не понимаю.

— И не надо! Забудь, я ничего не говорила!

Он слабо улыбнулся:

— Не могу. Я ревную, в конце концов.

Ратиниара уставилась ему в глаза:

— Ты говоришь неправду. Ты не можешь меня ревновать. Я же для тебя только девка из борделя.

Л'эрт задумчиво провел пальцами по нежной коже ее ладоней. Кажется, он все-таки опять вляпался. Точнее, еще. нет, но, проклятье, она же ждет опровержения своих слов. Можно, конечно, отшутиться… Но она дважды спасала ему жизнь. Он у нее в долгу. Маленькая ложь и маленький кусочек счастья для нее. И большая куча проблем. Вампир криво усмехнулся про себя и склонился к лицу эльфийки.

— Я люблю тебя. — Он мягко поцеловал ее.

— Несравненная, окажи мне честь стать моей женой.

— Уходи, Л'эрт. И не смей надо мной больше издеваться. — Она повернулась спиной, черный шелк волос рассыпался по алому платью. Он переместился плавным движением, заглядывая в ее лицо.

— Валь, я вовсе не издеваюсь. Честно. Выходи за меня.

— Не издеваешься? И это после того, как ты на глазах половины ковена обозвал меня приставучей шлю…

— Валь! — перебил он. — Я был пьян и не соображал, что несу.

— Ты все время пьян!

— Эмм… ну не все. Сейчас-то я трезв. К тому же я буду исправляться. Обещаю.

— Это отец тебя прислал, да? Что он тебе пообещал за это? Деньги? Власть?

— Меня никто не присылал. Просто я понял, что скучаю по тебе.

— Скучаешь?! Ты был со мной всего неделю, а потом целый год избегал меня! И вот теперь ты появляешься и говоришь, что скучаешь?

— Валь, просто я не сразу разобрался в своих чувствах.

— В своих чувствах? Тебе просто показалось забавным трахнуть меня, вот и все! Я слышала, что ты там с кем-то поспорил, что «эта недотрога мне даст»! Скажешь, нет?

— Эм… — Строго говоря, она была права. Но вот только он тогда не знал, что она дочь главы ковена. Хотя, возможно, даже если бы и знал… — Валь, все не совсем так. То есть да, я действительно был пьян и действительно ввязался в этот глупый спор, но я не ожидал, что так привяжусь к тебе.

— Что?

— Валина, я люблю тебя. Будь моей женой. Она сглотнула и попыталась отвернуться:

— Это неправда.

— Правда. Скажи «да». — Он не давал ей отвести взгляд. Синие озера глаз затягивали в бездонный омут.

Ореховые глаза эльфийки осветились изнутри, становясь похожими на драгоценные камни. Л'эрт тихонько вздохнул. И чего ему приспичило влюбиться в конопатую девчонку, когда вокруг крутятся такие красавицы? Наверное, старческий маразм начался. Самое время, благо восьмое столетие уже как-никак заканчивается.

— Л'иив'ахк… — прошептала Ратиниара и снова расплакалась.

Л'эрт изогнул бровь:

— Мне казалось, здесь уже достаточно сыро.

— Я… я не знаю, что мне делать. Это получилось случайно! Просто я тогда подумала, что это хороший вариант, чтобы он меня отпустил живой. Я думала, мне удастся сохранить все это втайне… Я вообще не думала, что могу забеременеть!

Зрачки вампира медленно начали сужаться, пока не превратились в вертикальные полоски:

— «Отпустил живой»?! Он тебя что, изнасиловал и угрожал убить?! Кто эта мразь?

Ратиниара прикусила губу:

— Нет… это я во всем виновата. Я… — краска залила ее лицо, — я повела себя как шлюха. Наверное, если бы я не предложила себя, ничего бы не было…

— Пожалуйста, расскажи, — мягко попросил вампир.

Ей не хотелось рассказывать, но долго сопротивляться его просьбам она просто не могла.

— …И я даже не знаю его имени. Знаю только, что он главарь этих разбойников. И все.

— Значит, Инсидорский лес. Чудненько. Давно там не был. — Лицо его застыло, становясь похожим на маску.

— Л'эрт? Ты хочешь туда поехать? Но… я же говорила… я вроде как сама…

Он приложил палец к ее губам, обрывая ее возражения:

— Я не люблю, когда моим близким грозят смертью. Надо бы донести эту нехитрую истину до главаря этих Волков. А там разберемся.

Л'эрт не стал уточнять, что шансы остаться на этом свете у главаря разбойников стремительно приблизились к абсолютному нулю. В конце концов, кто-то же должен ответить за всю эту кучу проблем…

Ратиниара немного помялась, после чего вернулась к беспокоящей ее теме:

— Л'иив'ахк, а что с моей беременностью?

— А-а-а… — Вампир беззаботно улыбнулся. — Мне кажется, ты зря волнуешься. Чисто арифметически у меня куда больше шансов стать отцом, чем у этого бандита.

— Но… а если вдруг все-таки?

— Никаких проблем, белочка. Сейчас проверим, чтобы ты не беспокоилась.

— Но это нельзя проверить! Если бы я могла, я бы уже…

— Белочка, я же все-таки маг. Неужели ты думаешь, что я такой простой вещи определить не смогу? Фу, я сейчас обижусь. Так, мне нужно немного твоей крови. — Быстрым движением он уколол ее палец кончиком ножа и капнул кровью в невесть откуда взявшуюся в его руках стеклянную мензурку. Так, что бы такое придумать? — Вот смотри. У тебя состав крови из-за беременности должен был немного измениться. Если смешать твою кровь с кровью человека, который является биологическим отцом ребенка, и добавить определенный катализатор, — он насыпал в мензурку первый попавшийся под руку порошок, кажется, остатки серы, — то мы увидим определенную химическую реакцию. А именно — белое свечение. — Он небрежно уколол собственный палец и накапал в мензурку своей крови. После чего взболтал все это и пробормотал под нос малопонятные слова, долженствовавшие выглядеть заклинанием. Естественно, над мензуркой затанцевали белые огоньки — примитивнейший аркан освещения, активируемый обычным мысленным приказом. Ратиниара прерывисто вздохнула. Л'эрт улыбнулся: — Ну вот видишь. А ты боялась!

— А это точно? В смысле — твоя магия не может ошибаться?

— Хорошая моя, это же не шарлатанство деревенской ведьмы. Это высокая магия. Тут либо есть реакция, либо нет. Или ты мне не веришь?

— Верю. — Она медленно улыбнулась сквозь слезы. Прозрачные капли дрожали на длинных ресницах.

— Ну вот и замечательно. Когда будем выбирать имя? — Вампир всем своим видом демонстрировал, как он счастлив. Вот только глубоко-глубоко на дне синих глаз затаился холод. Л'эрт пытался просчитать, в насколько серьезные проблемы он вляпался на этот раз. Иногда состыковать чужие кусочки счастья бывает трудновато.