Книга: Невменяемый колдун
Назад: Глава 29 Роковое сражение
Дальше: Глава 31 Умываясь слезами

Глава 30
Знакомство с цитаделью

Мальвика очнулась от сковывающего все тело холода. Во рту пересохло так, что казалось невозможно разлепить губы. Еще не открывая глаз, девушка представила огромный лимон, и это принесло свои плоды Язык и нёбо удалось смочить, а потом и по горлу прокатился глотательный спазм. А вот смачивание слюной губ привело к еще худшему состоянию: тело начало вздрагивать от жуткой и частой икоты. Что тут же было прокомментировано приятным мужским баритоном:
— Смотри-ка, серенькая мышка очнулась!
— Надо же! — тут же с досадой отозвался гнусавый голос, принадлежащий, скорей всего, законченному алкоголику. — Опять ты выиграл!
— А как же! Я ведь сразу верно высчитал, кому какая доза досталась. И теперь могу посмотреть потрясающее зрелище: как ты со всей страстью изголодавшегося петуха удовлетворяешь эту растрепанную курочку. Я от этого дополнительно возбуждаюсь и жду, когда придет в себя эта пышная ягодка. Вот тогда уже ты посмотришь настоящую вакханалию!
— Но мне ведь тоже достанется? — чуть не плача потребовал гнусавый.
— Конечно! Ведь ночь только началась… — Обладатель баритона сделал длинную паузу, наполненную сладостным мычанием. — Да я никогда жадным и не был.
В этот момент Мальвика открыла глаза и в неприятном, каком-то грязном полумраке разглядела двоих стоящих над ней мужчин. Один выделялся уродливым пузом, складками сала вместо щек и гнусавым голосом. Второй внешне выглядел получше: аккуратные щегольские усики, черные кудри и более приличная одежда. Но именно он оказался в этой компании прожженным циником, мерзким насильником и отъявленным негодяем. Потому как толстяк заискивал перед ним, шел на поводу, да еще и спор проиграл. Хотя напомнить о постигшей их беде все-таки попытался:
— Не был жадным?! А зачем тогда на большие деньги польстился? И меня в это дело втянул? И теперь мы здесь…
— Что уж сожалеть о пропитом, съеденном и прогулянном, мой друг? Да и тебе ведь много денег хотелось? Так что прими удар судьбы как должное. Тем более шанс еще есть: если нас отправят на каторгу, будем снова радоваться жизни и бороться за лучшее место под лунами. А пока поразвлекаемся как можем… Вот уже и глазки открыла! Не томи девочку, приступай!
— Да, но что мы потом с ними сделаем? — с некоторой неуверенностью спросил толстяк.
— Да ничего, просто под утро придушим как цыплят — и всего делов. На всякий случай. Для нашего спокойствия…
Мальвика никак не могла сообразить, что с ней происходит. Что за полумрак, наполненный уродами? Почему она не ощущает своего тела? Вернее, ощущает дрожь от холода, но… Руки и ноги привязаны! Приподняв голову, девушка обнаружила, что лежит на широкой лавке совершенно голая. А это еще зачем?!
И только после того как толстяк снял с себя штаны, до девушки стало доходить, что об собираются банально насиловать. В панике и отчаянии она заметалась, пытаясь вырваться из пут, но, кроме лишней боли в теле, ничего не добилась. Разве что увидела вторую лавку, на которой точно в таком же виде, но еще без сознания лежала Мирта. А чуть дальше, на вбитом в стену крюке, висело то самое роскошное платье, которое баронесса примеряла в салоне мод. Причем снимали его бережно и аккуратно, ни одного явного разрыва заметно не было.
И Мальвика тут же все вспомнила. Вернее, вспомнила те последние мгновения во внутреннем помещении салона мод, еще в сознании: они бегут к помешавшейся умом виконтессе, а из-за штор выныривает мужчина и пускает в их сторону змеящиеся зеленые молнии. Кто это был? Неужели действительно вор-колдун? Получается, девушек элементарно выкрали, привезли в этот притон и отдали на потеху задолжавшим неплательщикам? Или еще какому отродью? Иначе почему бы они говорили о каторге?
Но рассуждения и логические выкладки тут же испарились у Мальвики из головы. Толстяк навалился на нее своим потным, липким телом, и девушка едва не задохнулась от ужаса. Оставалось только кричать, призывая хоть кого-нибудь на помощь. Что она и попыталась сделать заикающимся и хриплым голосом.
— О! Мне нравится! — оживился гнусавый, подминая под себя беззащитную жертву. — Покричи еще, моя цыпочка!
Но от непомерной тяжести и омерзительной вони не то что крикнуть, дышать стало невозможно. Мальвике показалось, что она умрет сейчас и немедленно, и даже глаза закрыла от безысходности. В затухающем сознании вспыхивала бессмысленная фраза: «Вот все и закончилось…»
Очнулась она от того, что толстяк со злостью отвешивал ей пощечины, а щеголь с усиками беззаботно хохотал, прерывая свой смех въедливыми комментариями:
— Какой позор! А всегда хвастался: «Мне лишь бы шевелилась!» Вот это представление!
— Так ведь она и не шевелится! — гнусавил в бешенстве толстяк. — Может, уже подохла?!
— Да ты делом занимайся! Ха-ха!.. А не оправдания ищи. То она как ледышка, то плохо шевелится… Смотри, как задышала! Помогли твои пощечины.
— А что толку? У меня весь запал вышел. Уже почти оседлал, а тут так мерзко на душе стало… Тьфу! И чего я на эту крысу лезу?
— Как — чего?! — баритон гремел, словно перед толпой зрителей. — Ты же проиграл! Давай, нечего отлынивать…
— Ага! Да на такую уродину ни у кого не встанет! Спорим, что и ты спасуешь?
— Хм! — Щеголь с усиками хамовато и мерзко усмехнулся. — Уж я — то любую поставлю в стойло. Но! Я выиграл красотку! И только после нее, если захочу, докажу тебе, что значит настоящий мужчина. А ты ни на что не годный импотент! И вряд ли меня удивишь, если и на этой ягодке оплошаешь.
— На этой-то я не оплошаю. — Толстяк с вожделением провел ладонями по груди бесчувственной Мирты и тут же с торжествующим видом повернулся к своему подельнику: — Ага! Со мной все в порядке: мой воин готов к бою.
— Гы! Ну так давай! — подбодрил его усатый. — Докажи, что ты не импотент.
— Запросто! — прогнусавил толстяк и чуть ли не с разгону распластался на худенькой фигурке Мальвики. Но тут же скатился с жертвы и присел рядом с лавкой: — Фу! Какая же она пакостная и противная! Чуть не вырвало! Хорошо, что желудок пустой.
— Ох! — наигранно махнул рукой обладатель баритона. — Продолжай искать причины своего недомогания, но ко мне больше не приставай. Я буду постепенно изучать и гладить мою конфетку. Может, она от вожделения очнется быстрей? И тогда ты увидишь нечто потрясающее…
Толстяк с перекошенным от зависти лицом натянул штаны и отошел немного в сторону. А щеголь уселся на краешек лавки с привязанной баронессой и стал игриво водить тонким пальцем по телу пленницы.
Пока о ней забыли, Мальвика со всей поспешностью постаралась осмотреться и хоть немного понять, где они и с кем?
Помещение просматривалось как довольно большое. Недостаточное освещение объяснялось наличием лишь одного Трего. И то осветительный кристалл находился над окованной железом дверью, на самой притолоке. Да помимо всего был забран металлической решеткой. Потому свет почти не доходил до дальних углов. Но именно там девушка заметила многоуровневые нары, на которых могло разместиться до полусотни человек. Но рассмотреть удалось лишь десяток. Кто лежал, кто сидел, скорбно опустив плечи. Еще два старика расположилось недалеко от Мальвики, с другой стороны, под стеной, на такой же лавке, к каким были привязаны девушки. И с полной безучастностью наблюдали за происходящим. Именно на них Мальвика и сконцентрировала свое внимание. Хоть она никогда не бывала в подобных местах, но без труда догадалась, что находится в тюрьме или в чем-то ее заменяющем.
— Люди добрые! — Серия пощечин сделали свое дело: губы и гортань слушались превосходно. — Я не могу понять, где мы?
— Хм! Добрые? — ощерился первый старик. — Значит, нас зря в Цитадель засадили?
— Может, и зря, — с безысходностью закивал другой старик. — Вот утром накинут на голову Сонное Покрывало, вытянут все, что знаем, а потом те же дурные головы покатятся по плахе…
— Умеешь ты утешить! Может, просто каторгой отделаемся?
— Мы?! Ты надеешься, что там лучше? Издохнем в первую же неделю. Лучше уж под топор. Хоть без мучений…
— Значит, здесь сидят преступники?! — воскликнула пораженная Мальвика.
— Нет! Здесь сидят не преступники, — передразнил злобный старик. — А лучшие и самые близкие друзья королевства!
— Только сволочи тюремщики об этом не догадываются, — протянул заунывно старик-пессимист. — И не торопятся выпустить нас на волю.
Он еще что-то ныл, но главное Мальвика поняла: они здесь по ошибке! Их приняли за преступниц и в бессознательном состоянии водворили в общую камеру. Значит, надо немедленно звать охранников, чтобы решить это недоразумение. Достаточно будет сослаться на Огюста Невменяемого и потребовать немедленной встречи с ним. Кстати, если уже ночь, то почему их до сих пор не хватились? Почему ни Кремон, ни барон не повели интенсивный поиск девушек? Странно! Может, с ними что-то случилось? Ведь не пришли же они ночевать.
От нахлынувшего снова страха девушка забыла о своем виде, холоде и нависшей угрозе насилия. Ей стало совершенно безразлично личное положение — так напугала мысль о возможной беде с Кремоном.
Минут пять она приходила в себя и собиралась с духом. Как бы там ни было, но стражники будут обязаны прислушаться к ее крикам и принять надлежащие меры. По крайней мере, доложить по инстанции, что одна из арестованных срочно требует доставить ее к Невменяемому. Поэтому девушка набрала как можно больше воздуха в легкие и закричала изо всех сил:
— Стража!!! Стра… — Но второй крик оборвался оглушительным ударом по скуле. Подскочивший щеголь схватил ее за волосы одной рукой, а второй резко сдавил горло. Одновременно он пригнулся к привязанной жертве и горячо зашептал:
— Если ты еще раз вякнешь без моего разрешения — удушу! Поняла?
В висках зашумело от недостатка воздуха, рот наполнился соленой кровью, и не было возможности даже пошевелить прижатым подбородком. Поэтому Мальвика лишь согласно моргнула веками и тут же ударилась затылком о лавку. Садист чуть ли не отшвырнул ее голову.
— То тебе нравится, как она кричит, — неожиданно заговорил старик-пессимист. — То не нравится… Может, развязал бы ее, да размялся, бегая по камере?
— Слышь, ты, старый пердун! — ощерился обладатель баритона. — Закрой рот и помалкивай!
— Сопляк! Ты кому указывать собрался?! — рассердился старик. Возможно, до ареста он занимал весьма высокое положение, но это нисколько не озадачило щеголя с усиками.
— Кому? Куску старого дерьма! А если до тебя не доходит…
— И что ты мне сделаешь, ублюдок?
— Вот тварь тупая! — воскликнул усатый и в три прыжка достиг лавки со стариками. Со всего маху он врезал кулаком в переносицу пытающемуся подняться старику, и тот бесчувственным мешком рухнул обратно на скамейку. Но и этого разошедшемуся бандиту оказалось мало. Он схватил несчастного за голову и со злобным рычанием провернул до громкого хруста шейных позвонков. Теперь уже мертвое, без сомнения, тело сползло на каменный пол. Второй старик со всей поспешностью метнулся в самый дальний и темный угол и там затаился среди нар, получив вслед лишь пинок по мягкому месту да напутствие:
— Будешь тявкать, я тебя и там найду!
Пройдясь многообещающим взглядом по телу замершей от ужаса Мальвики, садист опять присел на лавку с Миртой и продолжил свое приятное развлечение. А сиротка словно языка лишилась. И больше всего она испугалась того, что этот ублюдок может ударить второй раз по многострадальному носу и опять его повредить. Лишь от предвидения такого страшного и болезненного действия, девушка едва снова не потеряла сознание. Мысль позвать стражу навсегда вылетела у нее из головы. Но что же тогда делать?..
Кремон проснулся еще затемно недовольным и озабоченным. Некоторое время он пытался вернуться обратно во власть сна, но, наоборот, только больше разнервничался и осознал, что отдохнуть больше не придется. Энергичная разминка немного отогнала странную неудовлетворенность, но, когда Кремон спустился на кухню, тревога опять усилилась. Быстро разыскивая остатки продуктов и поглощая их с еще большей скоростью, молодой колдун стал тщательно вспоминать все события вчерашнего дня и анализировать: что же он сделал не так или где упустил из виду нечто важное.
И вспомнил! Ведь они совсем забыли об изначальном деле. О том самом, из-за которого и началась вся эта заваруха в столице и во всей Энормии. Пускай новые важнейшие события и затмили собой розыск убийцы наследников герцога Маторана, но ведь при таком массовом использовании Сонных Покрывал всего лишь несколько дополнительных вопросов каждому допрашиваемому позволят почти с полной уверенностью решить и эту задачу. Надо только немедленно связаться с теми, кто выяснял про утренних визитеров удушенного Жекю Маторана, выявить среди них самого подозрительного и составить список обязательных вопросов. Учитывая и те события, когда были удушены прямо на улицах города другие наследники. Вряд ли среди такого количества представителей преступного мира не найдется пары человек, что-то видевших или что-то слышавших.
Вчерашняя нерасторопность вызывала острое сожаление. Теперь сотни преступников надо срочно допрашивать повторно. Хотя эта процедура и предполагалась неоднократно в ближайшем будущем. Просто теперь ее надо повторить со всей возможной поспешностью.
Конечно, многих вообще еще не успели допросить из-за элементарной нехватки опытных дознавателей и ограниченного количества Сонных Покрывал. И с самого утра примутся в первую очередь за тех «мелких прихлебателей», которые знают иногда больше своих хозяев. Значит, придется срочно бежать к Цитадели. Ведь именно там теперь сосредоточены все силы правосудия и именно туда свезены все арестованные преступники.
Кремон с сожалением посмотрел на потолок: стоит ли будить девушек в такую рань? И решил, что не стоит. Если сам не сможет вырваться, то пошлет парочку гвардейцев с запиской. Отлично, так и сделаем!
А тут еще под руки попалось немного подсохшее, но все-таки замечательно пахнущее кольцо колбасы. И не беда, что вместо нормального свежего хлеба осталась лишь половина старой и чудом не окаменевшей буханки. Молодые зубы, словно мельничные жернова, могли перемолоть и не такую непритязательную пищу.
И молодой колдун чуть ли не бегом бросился в коридор, ведущий в подземные катакомбы, на ходу доедая найденные деликатесы.
Лишь через определенное время Мальвика попыталась вывернуть голову и выплюнуть накопившуюся во рту кровь. Похоже, не только губа разбита, но и щека изнутри. Да и зуб что-то слишком ноет. Уж не сломан ли?
Вязкая и красная слюна потекла по щеке, и это вызвало у девушки чувство гадливости. Хотелось немедленно вытереться, но со связанными руками сделать такое было проблематично. А тут еще и голова стала кружиться и позывы на рвоту несколько раз чуть не вывернули желудок наизнанку.
На конвульсии привязанного тела девушки обратил внимание щеголь с усиками, и его лицо исказилось гримасой брезгливости и отвращения. Повернувшись в сторону, он позвал своего напарника:
— Слушай, молоденькая курочка без тебя совсем загрустила. Сядь возле нее и хоть немного пошлепай для согрева.
Подошедший толстяк сразу оживился:
— Пошлепать? Это можно! Может, она действительно станет более горячей и страстной? — Он уселся в ногах Мальвики и тоже скривился от ее вида: — Ну и харя! Тьфу ты! Зачем ты ее так?
— Сама виновата. А чтобы своим видом не портила нам утеху, вытри ей мордочку ее же шмотками.
Но только гнусавый толстяк собрался привстать и последовать данному совету, как грудь Мирты затряслась от кашля и холода, а из горла у нее вырвался хриплый стон.
— Наконец-то! — возликовал усатый, вставая. — Ну что ж, не будем откладывать приятное на потом, а сразу приступим к предварительным ласкам.
— А когда я смогу? — противным голосом загнусавил толстяк.
— О! Тебе, дружище, сегодня повезло! — Возможно, обладатель баритона мнил себя великим артистом, но расстегивание ремня и снимание штанов делали сцену просто омерзительной. — В длинном списке претендентов на опробование этой сладкой ягодки ты стоишь на втором месте. А ведь недавно полночь лишь прошла — и времени у нас неимоверно много!..
Пока он провозглашал эту тираду и раздевался, очнувшаяся баронесса расширенными глазами оглядела окружающую обстановку и быстро оценила создавшееся положение, то ли благодаря знаниям и опыту, то ли вспомнив конкретно данное помещение Цитадели. Как бы там ни было, она не сомневалась и минуты в своих последующих действиях.
— Эй ты, хорек! — начала она постепенно усиливающимся голосом. — Ты к чему готовишься? Ты себе представить не можешь, с кем связываешься! Да ты свой мерзкий отросток сам жрать будешь, изогнувшись назад со сломанным позвоночником! Мы из когорты королевских дознавателей и здесь совершенно случайно. Так что если с нами что-то случится…
Голова ее дернулась от внушительной пощечины.
— Вот какая она агрессивная! — оскалился щеголь. — И страсти у нее хватит на всех.
— Тварь! Еще раз ко мне прикоснешься… — зашипела разозленная баронесса, но оборвала себя на полуслове из-за нахлынувшего на нее бешенства. Ибо садист вначале погладил ее по внутренним сторонам бедер, а потом резко засунул ей в промежность указательный палец, приговаривая:
— Что же ты, конфетка, не возбуждаешься? Неужели мой сильный и большой воин тебе не нравится?
Мирта поняла, что угрозы на этого отщепенца не подействуют, и закричала. Причем так резко и громко, что ее наверняка услышали во всей Цитадели:
— Стража! Именем короля, ко мне!
В следующий момент удар кулака превратил прекрасные и чувственные губки в окровавленные ошметки, а еще через секунду ее челюсти оказались разделенными какой-то тряпкой, крепко связанной на затылке. Кричать уже было нельзя, только мычать от боли, ярости и унижения.
Назад: Глава 29 Роковое сражение
Дальше: Глава 31 Умываясь слезами