Кошмар пятнадцатый
ТАВЕРНА «КОГОТЬ ДЬЯВОЛА»

Тому, что Катар был так велик, в немалой степени способствовало то, что в прежние времена город был крупным портом. Здесь пересекалось сразу несколько крупных торговых путей – сухопутных и морских. Кое-кто весьма предприимчивый и носатый, по слухам, пытался организовать также воздушный путь, но драконы, благодаря которым идея должна была осуществиться, плохо поддаются дрессировке. Так что пришлось ему довольствоваться меньшими доходами Тем не менее после того, как город был основан, он очень быстро стал развиваться самостоятельно, постепенно сделавшись столицей Катарского королевства. Впрочем, городом он именовался весьма условно. По сути дела, Катар и был государством. В его состав входило несколько мелких поселений, но все они были настолько малы, что можно было не придавать им значения. Здесь жили вконец обнищавшие крестьяне, да еще сюда порой высылали на поселение провинившихся перед короной горожан.

Все эти сведения я почерпнул из книг еще в отрочестве.

Столица Катара вдохнула в меня аромат былого веселья – когда-то мы с Ракрутом де Миртом устраивали замечательно шумные пирушки в большом городе, обнимали за осиные талии томных красоток. То время возвращалось ко мне теперь целым фейерверком красочных образов и необычайно приятных ощущений. В воспоминаниях тоже можно купаться и даже утонуть, если слишком увлечься.

Не успел я и пары шагов ступить по мощенной булыжником широкой мостовой, как был немедленно остановлен отрядом городской стражи.

– Документ, – потребовал усатый детина, одетый в сине-красный костюм из добротного сукна и стальную кирасу, на голове его красовалась бронзовая каска с двумя маленькими рожками.

Я развел руками.

– Что, нет документа? – изумился он. – А куда тогда суешься, бродяга? Эй, Пайпер!

Коренастый Пайпер мгновенно прибежал, подчинившись приказу командира.

– Этот вот, без документов, собирался просочиться…

– Послушайте, мне нужно…

– И не начинай! – рявкнул Пайпер. – Без документа ты никто, просто бродяга… Да, Арен?

– Вот именно. – Арен рассматривав меня своими маленькими поросячьими глазками. – Но если у тебя есть пара катарских серебряных монет, это, разумеется, все изменит…

– У меня нет катарских монет… – изобразив обреченность, проговорил я.

– Это очень плохо, – сказал Арен, – значит, нам придется сдать тебя в распределитель. Ты же знаешь, что такое распределитель инквизиции?

– Нет, боюсь, что не знаю, а что это?

– Это такое место, где тебе предстоит сознаться во всем… – Арен явно упивался властью, должно быть, он очень дорожил своей работой… – К тому же я, кажется, узнал тебя, бродяга, у тебя шрам на спине, и ты уже пытался проникнуть на территорию нашего города…

– Да я здесь впервые… И нет у меня никакого шрама на спине…

– Без разговорчиков, – рявкнул Арен, надвигаясь на меня.

– А может быть, я просто пойду своей дорогой, выйду из города и отправлюсь куда-нибудь…

– Боюсь, что уже нет! Пайпер, берем его под стражу, неси кандалы…

… Я бодро шагал по центральной улице, насвистывая незатейливый мотив. До чего же все-таки приятно заставлять людей расставаться с их мерзкими иллюзиями. Два стража в сильно обгоревшей одежде лежали на полу в караульной будке без сознания. Сама будка до сих пор дымилась, она начисто выгорела изнутри. Чтобы они не слишком быстро отправились в погоню, когда придут в себя, я на всякий случай сковал их кандалами друг с другом, а заодно пристегнул обоих к оконным рамам.

Оказаться в большом городе было просто восхитительно. Однако следовало где – то набить желудок. Голод уже давал себя знать. Также надо было подыскать местечко, где бы я мог применить свои таланты и заработать деньжат.

Первое подходящее заведение, которое я обнаружил, носило звучное название таверна «Коготь дьявола». Ага, кажется, то, что нужно! Не раздумывая ни секунды, я толкнул дверь и вошел внутрь. Сначала полумрак показался мне совершенно непроглядным, но потом во тьме проступили очертания стульев, столов и до чрезвычайности пьяная публика за ними Чье-то бормотание, одинокие выкрики, стук глиняных кружек об отполированную рукавами поверхность стола и ровный гул нетрезвых голосов доносились до меня вместе с эхом – свод заведения сейчас находился вровень со мной, так что сама таверна «Коготь дьявола» фактически располагалась под землей. Она освещалась тусклым светом свечей из привешенного к потолку плоского металлического светильника. Конечно, на такое обширное пространство пяти свечек, догоревших почти дотла, было крайне мало. Но хозяина заведения этот факт совершенно не смущал. Он стоял возле стойки, навалившись на нее увесистым животом, и наблюдал, как две мухи сидят на краю глиняной кружки, опустив в светлый эль свои маленькие хоботки. Похоже, он всерьез размышлял о том, что, если мухам его эль нравится, значит, его вполне можно было бы разбавить еще немного.

Я сбежал по скрипучей деревянной лестнице в зал и приблизился к стойке.

– Чего тебе? – лениво сказал хозяин таверны, подняв на меня масленые голубые глазки.

– Эля…

Он придвинул мне кружку, из которой лакомились мухи:

– Три медных катара.

Я повернулся в сторону зала. Теперь мои глаза привыкли к полумраку, и я смог разглядеть заведение во всех подробностях. Настоящая клоака. Здесь не было никого, кто мог бы представлять финансовый интерес, вся публика сплошь низшего сословия, пропившая последнее достояние еще на прошлой неделе. Кое-кто из них, могу поспорить, даже не уходил отсюда, а просто отваливался от стола и засыпал, забыв про все на свете.

– Пожалуй, тогда не стоит, – сказан я хозяину или ты, может быть, нальешь мне неразбавленного?

Он что-то буркнул и демонстративно отвернулся.

– А что это твое заведение называется «Коготь дьявола»?

– На то есть причины. Так ты будешь что-нибудь заказывать или мне позвать кого-нибудь, кто тебя отсюда вышвырнет?

– Не надо никого звать, лучше скажи мне, не знаешь ли ты кого-нибудь, с кем я мог бы перекинуться в погер?

Хозяин таверны зло на меня уставился:

– А ты играешь в погер?

– Я профессионал погерной игры, – без ложной скромности сообщил я. – Найди мне партнеров по игре, и двадцать процентов моего выигрыша твои.

– Шестьдесят…

– Тридцать…

– Сорок пять…

– По рукам.

Хозяин перегнулся через стойку, подзывая меня поближе.

– Есть у меня один постоялец, – проговорил он заговорщицким шепотом, – живет в жилой части моего заведения, последняя дверь справа в конце коридора. Это он давным-давно попросил, чтобы я назвал таверну «Коготь дьявола», так вот – он в погер просто отлично играет… Можешь пройти к нему и договориться об игре. Только не забудь про мои пятьдесят процентов.

– Сорок пять?

– Ну да, сорок пять.

– Я самый честный человек на свете.

– Да уж вижу по твоей хитрой физиономии…

Хозяин тяжело вздохнул, пока я обходил вокруг стола. Наверное, его часто обманывали посетители: выигрывали много денег, но никогда не отдавали долг. Позже я понял, что, скорее всего, его мучила совесть, если только совесть может мучить столь недостойных людей.

За стойкой бара открывался узкий коридор, в котором было всего пять дверей. Постояльцы, должно быть, не слишком прихотливы, потому что дощатый пол был ужасно грязным. Складывалось впечатление, что здесь проехал отряд всадников, лошади роняли с копыт комки глины и грязь, а всадники вытряхивали на пол содержимое своих деревянных трубок… А может, здесь просто никогда не убирались. Чем-то мне это местечко напомнило гостиницу с розовыми занавесками, в которой я расстался с девственностью в объятиях юной и жадной проститутки. Только здесь было намного отвратительнее, воздух пах гарью, прокисшим элем и несвежей одеждой.

Я добрался до конца коридора и вежливо постучал в дверь. На стук дверь мгновенно распахнул очень худой человек в домашнем халате с совершенно сумасшедшими светло-голубыми глазами, которые все время бегали. Человек отпихнул меня и выглянул в коридор. Поскольку за моей спиной никого не было, он уставился на меня, точнее попытался уставиться, потому что остановить свой мятущийся взгляд ему так и не удалось. По крайней мере, какое-то поверхностное впечатление о моей внешности он получил.

– Что тебе нужно?! – дрожащим голосом проговорил он.

Складывалось впечатление, что этот человек находится на грани нервного истощения или, по крайней мере, умопомешательства.

– Я полагал, может, у тебя найдется колода карт и мы перекинемся в погер?

– Колода карт? – Он очень удивился несмотря на то, что, насколько я знал, в Катаре погер фактически был второй религией. – Ты можешь зайти…

Он пропустил меня, а сам еще некоторое время пошарил взглядом по коридору. Разумеется, там никого не было.

Его комната поразила меня тем, что была совершенно пуста. Дощатый пол весь был расписан магическими символами, а на стенах изображено нечто, отдаленно напоминающее языки пламени. Потолок и стены были также измазаны сажей, словно странный постоялец разводил здесь огонь.

– Мое имя Каркум, – поспешно представился он. – Тебе посоветовал сыграть со мной хозяин таверны, не так ли?

Его глаза продолжали бегать.

– Да. Он сказал, что ты хорошо играешь и мог бы составить мне компанию.

– Конечно, конечно, – он потер ладошки, – скоро придет еще несколько человек, и мы вполне сможем сыграть… Просто… вдвоем играть не имеет никакого смысла.

– Ну да, погер – для большого количества игроков, – проговорил я, уже представляя, как мне удастся раздеть их до нитки.

– Присаживайся пока, – предложил Каркум и сам уселся на пол.

Я с недоумением огляделся, но поскольку больше никаких предметов в комнате не было, тоже опустился на дощатый пол. Будем ждать партнеров по игре. Странный постоялец, казалось, впал в транс. Он принялся что-то бормотать себе под нос, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Должно быть, молится, решил я. Поскольку чужие верования меня никоим образом не касались, я решил не смотреть на него. Но через несколько мгновений Каркум стал издавать хорошо различимое жужжание. Я постарался не обращать на него внимания, но он жужжал все отчетливей, потом вдруг замолчал и пронзительно уставился на меня. Взгляд наконец остановившихся зрачков был весьма жутковатым и, пожалуй, немного не – живым.

Вскоре послышался шум множества голосов, по коридору протопали шаги, потом кто-то тяжело приложился о стену – похоже, – потенциальные игроки в погер не слишком хорошо держались на ногах, – и наконец раздался стук в дверь, заставивший мое сердце сжаться в радостном экстазе – ну вот, сейчас я покажу, что такое подлинное искусство погерной игры.

– Пожалуйте сюда, господа! – Это говорил мерзкий хозяин таверны. – One, нет, вот падать не надо, давайте поддержу под локоток, проходите…

Каркум распахнул дверь. На пороге, с изумлением озираясь, стояли пьянчужки из зала, нетрезвые в хлам. Их можно было хоть сейчас складывать возле стены. Протестов с их стороны не будет, это точно. Они просто неспособны были связно изъясняться.

– Ну-с, – трактирщик подмигнул Каркуму, – вы тут занимайтесь, а я, пожалуй, пойду.

– Эй, подождите…

В растерянности я хотел его остановить, но Каркум резким движением захлопнул дверь.

– Все вопросы потом, – сказал он, – сначала дело…

А потом крутанулся вокруг своей оси и стал медленно таять в пространстве, комната вдруг вспыхнула яркими языками пламени, стены раздвинулись, мои уши заложило, я успел только вскрикну гь от неожиданности, как вдруг все мы с большой высоты рухнули на выжженный песок, причем я здорово ударился при приземлении левой ногой… Еще бы, у меня совершенно не было времени сгруппироваться.

– Всем построиться, – скомандовал Каркум. Он приземлился на согнутые в коленях ноги, лицо постояльца таверны «Коготь дьявола» выражало радость и самодовольство, – эй ты, кретин, поднимайся на ноги.

Ушибленный упавшим на него сверху товарищем по несчастью, один из пьянчужек никак не мог встать. Каркум сделал почти неуловимый жест пальцами, и прямо из воздуха соткалось два мелких кроваво-красных демона. Они подбежали, подхватили пьянчужку за воротник и одним резким движением поставили его на ноги.

– Идите к дьяволу, – сердито сказал он и громко икнул.

– Мы уже почти пришли, – с противной улыбкой на лице сообщил Каркум, – у дьявола жабья голова, и он ждет нас в этом пределе.

– Да? – удивился пьянчужка и принялся заваливаться назад, но красные демоны были тут как тут, они подхватили его и снова придали ему вертикальное положение.

– Валяй, Талий, тащите его за нами, – скомандовал Каркум, – а вы все, уроды, идите следом. Я двинулся первым, за мной потянулись остальные.

– Быстро соображаешь, картежник! – Каркум ухмыльнулся. – Так и быть, попрошу, чтобы тебя умертвили последним.

– Спасибо, – сердечно поблагодарил я его. Мы миновали несколько пещер, в которых пылали костры и какие-то темные личности вполголоса обсуждали свежие новости из мира мертвых. Я уловил обрывки разговора, который велся на каббалистическом наречии восточных югров. Некто в углу глодал длинную белую кость, сильные челюсти издавали сухой хруст. Он бросил на нас тяжелый взгляд исподлобья. Потом, подгоняемые двумя красными демонами низшего пантеона, мы повернули в боковой проход и вышли в круглую залу с высокими потолками. Здесь горело несколько массивных черных свечей, каждая в обхвате как ствол гигантского есеня, и стояло темное кожаное кресло…

В нем сидел демон с жабьей головой и поигрывал черным кожаным кнутом. Вокруг него ползали обнаженные красотки человеческой породы. Одна из них обхватила его ноги, вторая лизала носок мягкого сапога, третья изящно выгибалась, демонстрируя нам великолепие своей фигуры. Перед лицом смертельной опасности, откровенно говоря, на эти прелести мне было совершенно наплевать.

– Кого ты притащил на этот раз, Каркум? – поинтересовался демон.

– Какая разница, кого, – нервно откликнулся Каркум, – все равно ты будешь превращать их в мух… и есть.

Я содрогнулся. Похоже, они уготовили нам самую незавидную участь.

– Можно вопрос, ик. – Один из пьянчужек сделал шаг вперед. – А где у вас тут можно отлить?

– Фи! – Жаба с явным неудовольствием поглядел на Каркума. – Бракованный товар, сплошные грубияны…

Он отпихнул лизавшую ему сапоги красотку, но она снова подползла к нему поближе и принялась проделывать то же, но с куда большим усердием.

– Познакомь, а? – попросил другой пьянчужка, с восторгом взирая на обнаженных девиц.

Он даже вытянул руки и двинулся в сторону кресла, но Жаба яростно щелкнул кнутом, и целый лоскут кожи отлетел от щеки несчастного. Хлынувшая кровь мгновенно пропитала ему всю рубашку на груди. Он жалко вскрикнул и упал на колени.

– Каркум, я дам тебе за них несколько медяков, не больше, погляди, в каком они виде… Они же все пьяные… А этот еще и с разорванной щекой.

Каркум с ненавистью взирал на демона, под кожей ходили желваки, а кулаки его сжимались и разжимались.

– Тебе не все ли равно? Будут мухи в винном соусе…

– Не сказал бы, что это очень вкусно, но все равно – спасибо. – Жаба приподнялся с кресла и, приблизившись, стал внимательно нас разглядывать…

Потом он отсчитал Каркуму несколько золотых и уселся обратно.

– Ты можешь быть свободен, – сказал Жаба, – и учти, что в следующий раз нетрезвых я не приму, пьют они, а шумит в голове потом у меня…

– Да понял я, понял… – невежливо пробормотал Каркум.

Он сложил руки на груди и совсем было собрался исчезнуть, когда я подал голос:

– Мне кажется, у меня есть для тебя кое-что интересное…

Кое-чем интересным был золотой амулет, который я выменял на Ундину в лагере разбойников. Все это время он без дела болтался на моей шее. Но сейчас мне в голову пришла мысль, что изображенный на амулете демон сильно напоминает того, кто сидит перед нами на высоком кресле.

Когда я извлек амулет из-за пазухи и вытянул его перед собой, демон на кресле высоко подпрыгнул – давно я не видел, чтобы кто-нибудь так ловко подпрыгивал на месте, – весь подобрался, как будто даже съежился и уставился на меня.

– Откуда он у тебя? – прошептал он таким тоном, что я мгновенно осознал, что этот амулет для него значит.

– От мамочки достался, по наследству…

– Амулет Батистуты! Он не мог достаться тебе от мамочки! – Демон привстал, потом снова упал в кресло. – Отдай его мне, человек, немедленно отдай его мне…

Каркум изумленно посмотрел на Жабу:

– Забрать у него амулет?

– Ни в коем случае, его владельца не стоит обижать. – Демон погрозил Каркуму кулаком. – Над этим амулетом довлеет страшное проклятие, каждый, кто обидит его обладателя, будет проклят, ему будет сопутствовать неудача на протяжении всей жизни, впрочем, жизнь его будет недолгой, а потом он попадет прямиком в нижние пределы ада…

«Интересно, как Оссиан отнесется к этому известию… Наверное, ему не следовало целиться в меня молнией?»

Каркум уже протянул ко мне дрожащую руку, но, услышав предостережение демона, стремительно ее отдернул.

– Тогда это сделают мои помощники. – Он щелкнул пальцами, но два рогатых монстра даже не шевельнулись.

– Мы не пойдем против амулета Батистуты, – гнусавым голосом протянул один из них.

– Ага, – подтвердил другой, – все, что угодно, повелитель, только не это…

Каркум гневно топнул ногой.

– Что за придурки, – сдавленным голосом сказал он и шевельнул пальцами, – если так. убирайтесь, откуда пришли.

Красные демоны мгновенно провалились под землю.

– Это наша фамильная драгоценность, – с умиротворением проговорил Жаба и указал на амулет, – она была утрачена, и я не хочу опять ее потерять.

Он вдруг вскочил с кресла, отпихнул голых дамочек, стараясь улыбнуться мне как можно благодушнее:

– Пожалуйста, садитесь, – он замялся, – простите, не знаю вашего имени, но не сомневаюсь в том, что оно замечательное.

Каркум взирал на поведение Жабы с нескрываемым презрением:

– Сейчас я призову адского воина, и он отберет у него амулет!

– Молчать, – прикрикнул на него Жаба, – я тут командую, я сам разберусь с этой ситуацией… А ты немедленно убирайся отсюда.

Каркум пожал плечами, сложил руки на груди и стал медленно таять, пока не исчез вовсе…

А я прошел к креслу и уселся в него, положив руки на подлокотники. Амулет Батистуты? Редкая удача.

– Вам удобно? – угодливо спросил Жаба. – Сейчас я распоряжусь, и вам принесут поесть. Чего бы вы хотели?

– Баранина с гарниром и эль меня вполне бы устроили, я не слишком прихотлив.

– Отлично. – Жаба кивнул. – Вы слышали, – с обнаженными девицами он разговаривал исключительно суровым голосом, – вперед, выполнять!!!

В страхе дамочки помчались добывать мне еду, а Жаба повернулся к пьянчужкам:

– Не возражаешь, если я превращу их в мух, тогда мы сможем потрапезничать вместе.

– Почему я должен возражать, пожалуйста, в некотором роде они и сейчас насекомые…

Жаба кивнул и стал творить заклятия, выкрикивая слова и пользуясь также жестами. Мне показалось, что превращения давались ему нелегко – слишком много времени, резких движений и лишних слов. Трансформации тоже были медленными и, наверное, мучительными, потому что пьянчужки громко вопили, пока превращались в насекомых с прозрачными крыльями и длинными хоботками. В конце концов все они сделались большими толстыми мухами, и Жаба, покрякивая, стал ходить вокруг них, осматривая их округлые бока.

– Только давай приступим к еде одновременно, – поспешил я его остановить, потому что у меня не оставалось сомнений в том, что произойдет с моим аппетитом, если я увижу, как он поедает несчастных.

– Хорошо, – с видимой досадой сказал Жаба, сглотнул слюну и приблизился к трону.

Мухи стали расползаться, издавая слабое жужжание…

– Пусть ползут, – улыбнулся демон, – мне нравится догонять их и есть…

Дамочки вернулись с едой. На огромной синей тарелке дымилось сочное мясо, рядом лежали красиво нарезанные диковинные плоды, а в прозрачном кувшине плескался темный эль…

– Прекрасно, – сказал я, – давайте все это сюда. Они не двигались, ожидая приказа своего повелителя.

– Что, не слышали, что вам сказали?! – гневно проговорил Жаба. – Живо поставьте еду…

Я ел стремительно, вмиг проглотил баранину, закусил гарниром, даже не заметив его вкуса, вылакал темный эль несмотря на то, что не любил его, и только потом обратил внимание на происходившее в комнате Пиша сразу стала проситься обратно, но я смог сдержать позывы к рвоте – неизвестно, когда доведется перекусить в следующий раз.

Жаба подошел к одной из гигантских мух и распахнул огромную пасть. Вырвавшийся оттуда длинный шершавый язык мгновенно подхватил ее и стал скручиваться, при этом муха сжималась и перемалывалась языком, слабо попискивая. Затем свернувшийся розовый орган исчез в пасти, демон захлопнул ее, издав громкий шлепок толстыми губами, постоял на месте несколько секунд, пока усваивалась пища, а затем звучно рыгнул.

– Делика-а-атес-с, – прошептал он сквозь трепещущие ноздри, – не хотите?

Предложение было адресовано мне, но я, испытывая жутчайшее омерзение, решительно отказался:

– Спасибо. – Правила приличия требовали отклонить угощение так, чтобы не обидеть хозяина. – Я, кажется, наелся…

– Вот и прекрасно, – радостно сказал Жаба. – может, теперь я могу получить амулет?

– Пока еще нет, – важно ответил я, – но можешь быть уверен, что он уже фактически у тебя в руках, правда, чтобы получить его, нужно сделать только одно дело…

– Какое? – свирепо прошлепал Жаба, глядя на меня немигающими мутными глазами.

– Сущие пустяки… – Я выждал несколько секунд, пока он не стал колотить себя ладошками в бока. – Мне нужно наказать того, кто меня сюда притащил…

– Каркума? – Жаба уставился на меня с явным неудовольствием. – Но он мой поставщик… и вообще – у него сильные покровители.

– Это я вижу. Если бы у него не быте сильных покровителей, разве бы он обращался с тобой так.

– А как он со мной обращается? – осторожно спросил Жаба.

– Он открыто хамит тебе, выказывает всеми доступными способами свое небрежение. Я бы этого так не оставил.

– Да? – удивился демон. – Выказывает свое небрежение? Никогда бы не подумал…

– И в глаза, и за глаза, – заметил я. – Я прошу о совсем небольшой услуге за обладание могучим амулетом Батистуты – вернуть меня в ту же таверну, из которой я попал сюда, и наказать Каркума…

Жаба задумался…

– Видишь ли, влиятельные…

– Покровители, – оборвал я его, – это я уже слышал… Амулет Батистуты – вот что имеет значение.

– Да, – вздохнул он и снова замолчал. На этот раз его молчание было намного дольше, чем в первый раз. Наконец Жаба решился.

– Ну хорошо, – сказал он, – я готов, в конце концов найду себе нового поставщика… Накажем наглеца.

– Накажем. – Я хлопнул в ладоши и вскочил с трона.

– Только амулет вперед…

Этот Жаба определенно был хитрым малым.

– Э-э-э, нет, – сказал я и угрожающе свел брови, – сдается мне, ты хочешь меня обидеть…

– Что ты, что ты, – вскричал он и замахал на меня перепончатыми лапами, – и в мыслях не было, после так после… Ты предлагаешь отправиться в таверну прямо сейчас или предпочитаешь развлечься?

Я уставился на обнаженных красоток, потом представил, с каким удовольствием буду хлестать их длинным хлыстом и наслаждаться их сладострастными стонами. Да, пожалуй, это удовольствие стоит того, чтобы остаться, но Каркум. Мне так не терпелось отомстить этому негодяю, который вместо погерной игры затащил меня в адские пределы.

– Вынужден отказаться от удовольствий, – с явным сожалением проговорил я, – может, в другой раз…

Жаба с явным облегчением выдохнул, наверное, он не вынес бы слишком долгих минут ожидания – так сильно он хотел обладать амулетом Батистуты.

– Дело превыше всего…

– Вот это правильно, – проквакал демон, – ну, помчались назад…

Он вдруг вплотную придвинулся ко мне, обхватил лапами и жарко задышал в лицо.

– Эй, что это ты?! – проорал я, крайне возмущенный таким обращением с обладателем амулета Батистуты.

В то же мгновение стены подземного мира раздвинулись, перед моими глазами мелькнуло что-то темное, и мы оказались в комнате Каркума. Колдун стоял у стены и что-то на ней чертил черным угольным карандашом, он явно не ожидал нашего внезапного появления. Когда мы возникли, он резко обернулся и уронил карандаш. Я мягко высвободился из объятий чудовищного демона и отстранился.

– Мы вернулись… – сказал я Каркуму. – Как ты себя чувствуешь?

Он ничего не ответил, только заметно побагровел…

– Видишь ли, – Жаба надвинулся на него и ухватил за воротник, – я вынужден уволить тебя со службы, потому что мне необходим амулет Батистуты. Ну ты же понимаешь меня… Сам, наверное, на моем месте поступил точно так же.

Демон крепко вцепился в его предплечья и замер, очевидно, прицеливался, намереваясь нанести тяжелый удар в голову колдуна.

И тут Каркум непостижимым образом вытек из лап демона, не ускользнул, не вырвался, а именно вытек… Когда он очутился на полу и хотел было вскочить на ноги, Жаба изо всех сил врезал лапой ему в подбородок. Демон был настолько силен, что тело колдуна – а он скончался на месте, в этом сомневаться не приходилось, достаточно было услышать кошмарный хруст, – пробило одну… вторую… третью… стену и скрылось где-то вдалеке, рассекая воздух с пронзительным свистом…

– Ну, – нетерпеливо сказал Жаба, – я могу взять амулет Батистуты?

– Ты можешь гарантировать мне жизнь?

– Мамой клянусь…

– Ладно. – Я снял с шеи золотой амулет и протянул его демону.

В это мгновение у него был такой торжественный вид, словно ему протягивали не амулет, а золотую корону, которую он должен был водрузить на свою жабью голову.

– Спасибо тебе, – демон был совершенно серьезен, – я это запомню. – Перепончатая лапа сгребла амулет, и через мгновение Жаба исчез в языках красного пламени вперемешку с клубами черного, едкого дыма.

В дыру, проделанную телом Каркума, выглянул заспанный жилец с растрепанными седыми волосами:

– Что у вас тут произошло? У меня насквозь пробило гардероб! – Он выглядел действительно потрясенным. – Кто возместит мне убытки?

Я отодвинул его в сторону и осмотрел стену. Она была сделана из картона, хозяин таверны, мерзавец, сэкономил даже на строительном материале. Я прошел дальше. Следующая комната вся была завалена каким-то хламом, ее Каркум тоже пробил насквозь.

Я выбрался в темный зал и сразу же натолкнулся на хозяина, который в задумчивости почесывал лысеющую голову, разглядывая разгромленную стойку. Уничтожив своим телом стойку, бедолага-колдун пропахал носом по столам и воткнулся в стену. Поваленные столики и оглушенные пьянчужки мало кого заинтересовали. В заведении продолжалась пьянка – она началась слишком давно, чтобы прерываться по такой незначительной причине, как чья-то безвременная кончина, пусть даже весьма странная… Подняв на меня глаза, хозяин в ужасе отпрыгнул:

– Ты?!

– Точно, – сурово сказал я. – Хорошо понимаю твои ощущения, я действительно вернулся из ада… куда ты меня отправил… Знаешь, сволочь, в погер я так и не поиграл… Но проценты тебе все же верну. Думаю, ты заслужил не меньше пятидесяти.

Он скакнул в сторону и бросился бежать, но я поймал его за воротник, вернул на место, развернул и хорошенько врезал в челюсть. Пройдоха перевернулся через разломанную стойку и упал на один из столиков, после чего у стола подогнулись ножки и все, кто сидел за ним, вскочили с мест.

– Наших бьют! – проорал кто-то, опуская бутылку на голову соседа…

Послышался свист, улюлюканье, и пьяная энергия внезапно заполнила зловонное пространство таверны, выплеснулась наружу звоном разбиваемой посуды, шлепками кулаков по одутловатым лицам, хрустом ломаемой мебели и костей, тяжелой бранью и криками боли. Я подскочил к хозяину, который поднялся и теперь охал, вытирая рукой кровь с подбородка, и изо всех сил приложил его в нос. Он покатился по полу, угодив кому-то под ноги. Этот кто-то опрокинулся вместе с табуретом, который держал над головой, и ударил меня им по колену.

– А-а-а, – заорал я, наступая ему на спину, и принялся жестоко молотить кулаками всех, кто попадался мне на пути к лестнице, ведущей наверх, – уничтожу, сволочей!

У самой двери я обернулся. Побоище развернулось с невиданным доселе размахом, дерущимся удалось разгромить всю северную стену и даже сорвать с потолка светильник, после чего в зале наступила почти кромешная темнота. В этом мраке ослепшие люди впопыхах дубасили друг друга, кто-то бешено ругался, а самые сообразительные уже открыли краны и теперь цедили в уцелевшие глиняные кружки и распахнутые глотки разбавленный эль.

Внезапно вспомнив, что у меня все еще нет денег, а без них в этом городе было очень неприятно существовать, я ринулся назад, пошарил под стойкой и легко обнаружил поднос с монетами различного достоинства. Высыпав их себе за пазуху – потом разберусь с ними подробнее, – я отправился в обратный путь. Действия мои не укрылись от глаз дерущихся. Кое-кто попытался меня остановить, но был сбит с ног. Я уже настолько вошел в раж, что орудовал оторванной ножкой стола…

Наконец мне удалось пробиться к лестнице, ведущей наверх. Я поспешно выбрался из жуткого заведения, выскочил на улицу и вдохнул воздух, показавшийся мне необычайно свежим после зловонного питейного смрада. За моей спиной с сухим треском сломались потолочные балки, и с диким грохотом на головы дерущихся обрушилась крыша. К небесам поднялся целый столб бурой пыли.

Я услышал, как кричат от боли и ужаса задавленные и травмированные досками люди, и быстро пошел прочь, дав себе зарок никогда больше не посещать столь отвратительные места…

Но должен сознаться, что уже через несколько часов не удержался – моральная травма от столкновения с кошмарной действительностью адских пределов была все еще очень сильна – и завалился в подобный же кабачок. Я дважды проходил мимо, пока кружил по городу в поисках чего-нибудь теплого и привлекательного. Но поскольку никто настолько привлекательный, что мог бы привлечь мое внимание, так и не обнаружился, я решил пропустить несколько кружек светлого эля, чтобы ощутить, как сердце перестает биться в аллегро и переходит к темпу ларго.