Глава 13

Пленника допрашивали прямо в штабном транспортере, замаскированном упавшим во время последней бури деревом. Ник весьма удивился, когда, сам того не ожидая, получил приказ присутствовать на допросе. Просторный отсек, за исключением огороженного места, где содержали чужого, был основательно забит народом. Помимо прочих, присутствовало несколько старших офицеров и два привезенных с одного из дальних убежищ ученых-ксенопсихологов. Раздетого догола пленника усадили в металлическое кресло, предварительно надежно связав, а психологи крутились вокруг, прилепляя к коричневому меху датчики. Ник скромно встал в тень, стараясь не попадаться лишний раз на глаза начальству. После рейда все выжившие в нем пользовались бешеной популярностью, а в очередной раз терпеть, когда тебя фамильярно хлопают по плечу, Ник не хотел.

Один из ученых вколол допрашиваемому полный шприц. За прошедшие недели людям удалось вытащить с поля боя несколько десятков трупов чужих. Вполне достаточное количество материала для изучения. Научный отдел клялся, что эта жидкость действовала на чужих подобно сыворотке правды. Точнее, блокировала центры торможения, вызывая нестерпимое желание говорить.

— Когда можно будет начинать допрос? — Делоу в нетерпении переминался с ноги на ногу. Ученый посмотрел на генерала с недоумением.

— Вы знаете их язык?

— Конечно же нет, черт побери!

— В таком случае транслятору потребуется минимум четыре часа на перевод базовых словарей.

Пленник мотнул лобастой головой.

— В этом нет необходимости.

В отсеке наступила мертвая тишина. Голос не оставлял сомнений — говорил чужак. Полурычащий, низкий и тем не менее четко выговаривающий фразы. Ксенопсихологи аж подпрыгнули от возбуждения. Делоу шагнул вперед.

— Ты понимаешь, что я тебе говорю?

— Истинный разумный всегда поймет повадки животных.

По отсеку прокатился возмущенный ропот. Делоу побагровел. В его голосе прорезались зловещие нотки.

— Животные? Ну хорошо, разумный. Скоро ты заговоришь по-иному.

Пленник совершенно человеческим жестом пожал могучими плечами.

— Пытки? Ррады умеют переносить боль.

Делоу остыл так же моментально, как и вспыхнул.

— Значит, вы называете себя Ррадами. Хорошо, начало положено. Откуда ты знаешь наш язык?

— Все жрецы Рриана Богоборца знают языки своих врагов. У меня была большая практика.

Ник со злости ударил себя кулаком по бедру. Они взяли жреца. Из всех пришельцев им попался священник. Проклятье, да любой рядовой солдат противника мог быть им более полезен. Делоу между тем отнюдь не разделял его разочарование, наоборот, весь подался вперед, почти касаясь связанного Ррада.

— Значит, вы давно знали о нас? Откуда?

— Ваши исследовательские корабли, одна станция. Три научных судна за последние семь охот. Вы так наивны. Зиа, ваши соседи, оказались умнее.

— Зиа? Они знали о вас?

Град пошевелил затекшими конечностями.

— Уже много охот. Они пока что полезны, и они слабее вас. И проживут дольше, хотя все равно будут сметены.

Ник мрачно уставился на жреца. Зиа, проклятые союзники. Друзья с первого контакта. Те, кого люди спасли от тотального геноцида. Неужели раса философов могла опуститься до предательства? Что вынудило их? Ррад зарычал,

— Вы накачали меня наркотиками? Хитро для животных. Я не могу не говорить, но не радуйтесь, я знаю немного и это знание не спасет вас.

— В нашем положении глупо пренебрегать даже крохами знаний. Пожалуй, начнем исповедь. Говори все, что ты знаешь о Ррадах.

Накачанный наркотиками Ррад начал говорить…

Раса Ррадов вышла в Космос четыреста лет назад, но за этот короткий срок успела уничтожить уже три цивилизации, имевшие несчастье оказаться их соседями. Население захваченных планет подвергалось тотальному геноциду. Исключение составляли ученые, которых на некоторое время оставляли в живых, чтобы те под пытками передавали захватчикам научные знания. Ррадов не останавливал даже более высокий уровень технического развития противника. Они могли десятилетиями ждать, изучая и ожидая подходящего момента. Потом следовал молниеносный удар, и очередная раса падала под ноги победителей, многократно их усиливая. Семь лет назад их корабли достигли обитаемого Космоса. Поначалу полученные данные заставили правительство Ррадов насторожиться. Впервые им противостояла не одна, а целых четыре расы, ничуть не уступающие в развитии их собственной. Но сдаваться, не начав битвы, не в обычаях Ррадов. Еще раз проведя глубокую разведку, они установили, что общество Лиги не монолитно и раздираемо внутренними конфликтами. И что шанс встретить объединенные войска цивилизаций невелик, слишком свежи еще в памяти разумных три опустошительные войны. Слишком глубока неприязнь к тем, кто отличается от тебя. Ррады начали ждать и изучать нового врага. Перехват передач, анализ потенциала экономики и технологий, захват одиночных кораблей.

Наконец они выработали нужную стратегию. Зиа вошли с ними в контакт, после того как экипаж перехваченного лайнера Зиа, едва увидев внешность пиратов, сразу прекратил сопротивление и повалился ниц. Совпадение, древняя религия сумчатых пророчила последний бой сил Равновесия, в котором Зиа выступали на стороне богов. Огромных, покрытых мехом богов. Да, это объясняло многое, хисс, всеобщая религия Зиа, имела огромное влияние на жизнь этой древней расы. Философы и богословы хисс правили телами и душами народа. Их слово, даже ведущее расу к суициду, всегда оставалось законом для всех.

Да, был выбор, с кого начать, — с Зиа или Людей. Выбор пал на Людей, ибо Зиа несли в себе меньше угрозы и могли оказаться полезными, оттянув на себя часть сил Людей. Большего жрец не знал. Впрочем, предательство далеких сейчас Зиа мало интересовало командование. Гораздо меньше, чем ситуация на фронте. По словам «языка», в данный момент Люди потеряли уже семьдесят две колонии и продолжали откатываться назад.

Делоу недоверчиво ухмыльнулся.

— Семьдесят две? А не подавитесь таким куском? Мало уничтожить флот, надо еще и на поверхности победить.

— Посмотрите на себя. Вы уже давно не способны нанести нам сколь-либо ощутимый удар. А через какое-то время начнете умирать от голода. Нам достаточно блокировать планету и разместить гарнизоны в ключевых местах, а дальше вы вымрете сами.

Ррад был прав. В наспех разбитых лесных лагерях уже сейчас начались проблемы с продовольствием. Двадцать с небольшим миллионов человек ежедневно потребляли целое море продуктов, пополнять запасы которых не было возможности. Охота и примитивное земледелие прокормить такое количество народа не могли. О том, что творилось на более урбанизированных планетах, все старались не думать. Ободряло одно — по словам жреца, Ррады еще никогда не сталкивались более чем с одной расой. Привыкшие к победам, они шли вперед, не заглядывая слишком далеко. И сейчас они были уверены, что Люди тоже обратятся в прах.

Делоу побагровел.

— Ну это мы еще посмотрим! Расскажи нам о вашем обществе.

Социальное устройство Ррадов было близко к феодальному. Власть держалась на трех столпах. Император управлял страной, Верховный жрец правил умами, а внешними интересами заведовал Военный вождь. Каждый отвечал за свое направление и ревностно оберегал свои полномочия от посягательств других. От каждой вершины вниз шли цепочки вассалов, причем вассалы из одной цепочки не подчинялись сюзеренам из других.

— Это выборные должности или они передаются по наследству?

— Император — по наследству, Жреца выбирает Совет, а Вождем становится лучший воин, доказав свое право в ритуальном поединке. Вождь сам ведет армию вперед, находится в первых ее рядах.

— И что, самый сильный всегда оказывается самым лучшим полководцем?

— Право участвовать в поединке надо заслужить…

Ник встрепенулся. Что-то пока неясное начало зарождаться в голове, стремясь оформиться в мысль. Он пододвинулся поближе.

— Простите, генерал, я хотел бы задать пленнику пару вопросов.

Делоу повернулся к нему. Пару секунд вглядывался в лицо, пытаясь припомнить молодого офицера, вспомнив, кивнул.

— А, наш планерист. Спрашивайте.

— Благодарю, господин генерал.

Ник встал перед замершей в кресле тушей чужого. Тот, одурманенный сывороткой правды, тупо смотрел прямо перед собой, ожидая вопроса. Ник его задал.

— Как вы решаете внутренние споры и конфликты?

— Поединок.

Ник задумчиво потер лицо.

— Я могу вызвать на поединок Ррада?

— Это надо заслужить.

— Как?

— Доблесть.

— Где сейчас ваш вождь?

— Здесь, близко к линии фронта. Он всегда впереди. Честь.

Голова пленника начала клониться вниз. Один из ученых подскочил к мониторам.

— Его организм борется с сывороткой На сегодня хватит, иначе мы его потеряем.

— Когда мы сможем продолжить?

— Минимум через сутки.

— Хорошо, уберите его отсюда.

Двое солдат увезли кресло, и генерал, погруженный в раздумья, несколько раз прошелся из угла в угол.

— Фолдер, кажется? У вас есть какие-нибудь идеи?

— Пока ничего определенного, господин генерал. Мне хотелось бы присутствовать на следующем допросе.

— Хорошо, я прикажу, чтобы вас вызвали. Господа офицеры, все свободны.

Ник козырнул, как это было принято в армии Федерации. Делоу кивком показал, что заметил, и Ник вышел наружу. Стэн сидел на поваленном стволе. Ник присел рядом.

— Ну что, Ник, похоже, твоя идея с налетом оказалась чертовски удачной. Я приношу извинения за свой тон на том совещании.

— Не стоит, ты мне очень помог с планированием операции и тренировками… да я и сам не очень верил в успех. — Ник поерзал, устраиваясь поудобнее на жесткой коре. Спрятанный в глубине леса лагерь жил своей жизнью. Между раскиданными по лесу палатками сновали гражданские, занятые повседневными делами. Все это очень напоминало виденный Ником в детстве фильм об очень далеких временах. Там рассказывалось о жизни в лесном лагере. Тоже шла война, местное население уходило в леса, чтобы бить врага на оккупированной территории. Но насколько же легче было тем партизанам, с ними поддерживали контакт, присылали оружие. В конце концов, у них просто была связь с центром. Всего этого отрезанные на Хауке войска не имели. Последнюю станцию дальней связи Ррады уничтожили три недели назад, и с тех пор Хаук оказался изолированным от всего остального мира.

— Тем не менее у нас все получилось, — вывел Ника из задумчивости Стэн. — С меня ящик коньяка, а пока вот, думаю, ты и от одной бутылочки не откажешься?

— Не откажусь. Где ты ее раздобыл?

— В развалинах универмага. Это последняя. Кстати, Ник, что ты имел в виду, спрашивая про поединок?

Николас помедлил с ответом. Мысль бродила где-то поблизости, но упорно сопротивлялась попыткам себя сформулировать. Стэн тем временем ждал ответа.

— Стэн, я еще и сам не могу сказать ничего определенного, просто знаю, что у нас может появиться шанс.

— После всего произошедшего я начинаю верить в твои идеи. — Стэн горько усмехнулся. — Ты знаешь, еще два года назад я служил в спецгруппе «Коготь», подчиненной лично президенту. Десять лет грязнейших операций по всему известному Космосу. Я подал в отставку, надеясь больше никогда не видеть этой мерзости, а тут опять…

— Я слышал про «Коготь», сталкиваться, правда, не приходилось.

Стэн похлопал Ника по плечу.

— И хорошо, что не приходилось. — Он усмехнулся, продемонстрировав великолепные зубы. — Ты-то небось с рождения воюешь?

Ник удивился.

— С чего ты взял? В часть меня отец направил в восемнадцать. Учить, конечно, начали, едва мне исполнилось пять лет, но это обычная практика в Империи.

— А как же нормальное детство?

— Это и есть нормальное детство.

— Ну-ну.

Стэн поднялся с дерева, Ник последовал за ним.

— Николас, я был бы очень не против потренироваться вместе.

— Почту за честь. Сегодня на закате устроит?

Стэн взглянул на часы.

— Вполне, выспаться я к тому времени успею. Кстати, один из тех, с кем ты приехал в лагерь, сейчас в госпитале.

— Кто?

— Высокий такой, черный, со шрамом.

— Рэд? Что с ним?

Стэн пожал плечами.

— Не знаю. До вечера, Николас.

Ник пожал протянутую руку и отправился на поиски госпиталя. Пройти пришлось немало, большинство встречных сами недавно прибыли в этот лагерь и еще с трудом ориентировались. Наконец симпатичная негритянка в обтягивающем трико указала на притаившийся под скальным навесом вход в старую штольню. Дач втянул в себя воздух и, возмущенно пискнув, сорвался с плеча. Ник поинтересовался:

— Ну и куда ты?

Дхар фыркнул и всем телом изобразил дикую занятость охотой на пролетающего мимо жука.

— Запахи не нравятся, да? Как пожелаешь, тогда жди меня тут.

Словно поняв слова, Дач перескочил на ветку ближайшего дерева и, нахохлившись, принялся оглядывать окрестности. Ник отдал честь вытянувшемуся часовому и, перепрыгнув ограждение, вошел внутрь.

Тускло подсвеченный коридор, извиваясь, уходил в глубь скалы. Ник насчитал полтысячи шагов, прежде чем вышел в огромную вырубленную в скале пещеру. В ней царил настоящий хаос.

Во время последней вылазки ополчение понесло немалые потери, поступило много раненых и медперсонал был загружен. Подземный госпиталь, переполненный искалеченными людьми, пропитался тяжким запахом боли и смерти. Врачей не хватало, лекарства были на исходе, в результате большинство раненых умирало, так и не дождавшись помощи.

Ник пробирался между лежащими на плащ-палатках стонущими, метающимися в бреду людьми. Мужчины, женщины, иногда даже дети, большинство из них были обречены. Пустяковые в нормальных условиях раны сейчас оборачивались гангреной, заражением крови, смертью. Ник задержал шаг. Маленький мальчик, лет восьми, не более, едва слышно стонал, баюкая наспех перевязанную культю правой руки.

— Где же тебя угораздило, малыш? — Ник присел рядом. Мальчик поднял затуманенный болью взгляд. Ник вздрогнул. На него смотрели глаза смертельно уставшего от жизни, очень старого человека.

— Больно, — пожаловался мальчик.

— Подожди, сейчас я тебе помогу. Вот увидишь, боль уйдет и ты уснешь.

Ник придвинулся поближе, отодвинул край окровавленных бинтов, оголяя локоть.

— Сейчас, малыш. — Ник прижал нервный узел, мальчонка вздрогнул и обмяк, рука потеряла чувствительность до самого плеча. Часа на два. Ник вздохнул, снять боль — это еще в его силах, но проблема тут не только в боли. Судя по бинтам, ничего, кроме перевязки, ему еще не делали, посиневшие же губы говорили о большой кровопотере. Но этим можно заняться немного попозже, сначала усыпить. Пусть поспит, сон — лучший доктор, как когда-то говорил отец. Ник ободряюще улыбнулся, погладив мальчика по замызганной щеке.

— Ну а теперь поспи.

Легкое прикосновение к сонной артерии, и Ник осторожно положил ребенка на забрызганную кровью простыню. Пару часов сна он ему обеспечил. Ну где же врачи?!

— Сестра!

Склонившаяся над раненым в живот солдатом медсестра устало распрямилась. Ник окаменел. Это была она, Диана Торсон. Ник узнал ее моментально, несмотря на мешковатый медицинский комбинезон. Ее белокурые волосы были коротко подстрижены и спрятаны под хирургическим колпаком, а под глазами залегли черные круги. И все же он ее узнал!

— В чем дело? — У нее был осипший от недосыпания голос.

Ник дернул головой, отгоняя наваждение.

— Тут ребенок, я его усыпил, но он нуждается в срочном переливании крови.

— У нас уже два дня как кончилась консервированная кровь. — Диана устало потерла лицо. — Ладно, где он?

Ник посторонился. Диана осмотрела повязку, покачала головой.

— Интересно, кто так бинтует? Как вас там? Пережмите вот здесь.

Ник прижал локтевую вену. Диана сноровисто размотала бинты, обработала чем-то дезинфицирующим культю и, наложив регенерирующий гель, перебинтовала.

— Так, теперь посмотрим состояние.

Она приложила к шее ребенка медкомп, вгляделась в результат анализа, кивнула.

— Вторая положительная. Сильная кровопотеря, общая анемия. Глюкоза, витамины, кровезаменитель. Где это все взять?

Ник тронул ее за плечо.

— У меня тоже вторая положительная.

— У него кровопотеря больше литра, чудо, что мальчик вообще жив.

— Мисс Торсон, этот литр меня не убьет.

Диана обернулась, пытливо вглядываясь в его лицо.

— Мы знакомы?

Ник кивнул.

— Однажды виделись. Берите кровь.

— Не припомню что-то. Ложитесь вот сюда.

Когда, пошатываясь от слабости, он поднялся с кушетки, Дианы уже не было. Крови она откачала с запасом. В голове шумело, больше литра выкачанной за один раз крови даже его тренированный организм не мог перенести без последствий. Двое суток без сна и нормального питания основательно подточили силы.

Через пару минут, выполнив дыхательный комплекс, Ник более или менее пришел в себя и отправился разыскивать Рэда. Мальчика уже унесли в операционную, и Ник искренне пожелал ему удачи. Если Флот все-таки придет на помощь, дитенку попросту отрастят новую руку, а в таком возрасте душевные травмы забываются быстрее рассветного сна.

Рэд лежал, прислонившись к стене, в самом конце коридора. Увидев Ника, радостно осклабился и попытался приподняться, впрочем тотчас же охнул и повалился обратно на тюфяк.

— Здорово, капитан. Спасибо, что навестил, скучно тут. — Рэд выглядел осунувшимся, на посеревшей коже отчетливо выделялся треугольный шрам, рассекавший левую скулу.

— Как ты? Куда ранен?

Сержант похлопал себя по правому бедру.

— На отходе в ляжку схлопотал. Разворотило будь здоров, чудом только кость не перешибло. Спасибо парням, на себе вынесли. — Рэд перевел дыхание. — У нас в отряде из шести десятков только дюжина уцелела. Ну и пушки, я тебе скажу, у этих тварей. Примитивные ведь, блин, а мощные. Пуля после ноги еще и дерево разнесла, с мою ляжку толщиной, блин.

Ник пододвинул ящик из-под консервов и сел рядом.

— Я тут кое-что для тебя достал.

Из вещмешка появилась литровая бутылка коньяка, пара лимонов и буханка черного хлеба. Ник набулькал в пластмассовые кружки по пятьдесят граммов, отрезал пару кружков от лимона, протянул кружку Рэду.

— С твоей раной хороший коньяк не повредит.

Рэд в один глоток осушил кружку и потянулся за добавкой. Ник укоризненно погрозил пальцем.

— Кто же так пьет коньяк? Это тебе не водка. Вот смотри.

Он взял кружку двумя руками, согревая содержимое, сделал вид, что любуется сквозь непрозрачные стенки игрой света в янтарной жидкости, а затем сделал маленький глоток. Рэд фыркнул.

— Ну прям аристократ.

Николас проглотил коньяк и поставил кружку на пол.

— А я и есть аристократ, моя мать приходилась сестрой нашему сегуну.

— Иди ты. Что я, по-твоему, аристократов не видел?

Ник налил по второй.

— А много ли ты видел аристократов Восходящей Империи?

— Аристократы, парень, везде одинаковы.

Ник промолчал. Рэд слегка пьяным голосом поинтересовался:

— Ну как, вы «языка»-то взяли? А то я как пулю словил, из сознанки вышибло, а тут всем не до меня. Видишь, раненых сколько.

— Взяли. — Ник махнул рукой и налил еще. — Взять-то взяли, да не того. Разведка ошиблась, и вместо штаба мы атаковали их полевой храм. Самое интересное, что этот захваченный жрец прекрасно разговаривает на нашем языке. Оказывается, они знали о нас уже довольно давно.

Рэд присвистнул.

— Как же это мы так проморгали?

— Да, как я понял, никто не ожидал вторжения с этой стороны. Считалось, что буферная зона достаточно велика и развитых цивилизаций там нет. Они за год до того наш аутпост захватили, так ты представь, никто и не почесался.

— Уроды! Денег им на экспедиции было жалко.

Ник отломил корочку от зачерствевшей буханки и принялся жевать.

— Рэд, тут у вас одна медсестра есть. Мисс Диана Торсон.

Рэд выпучил глаза.

— Что? Та самая?

— Да, дочь того самого Торсона. У меня к тебе маленькая просьба, расскажи, как у вас принято знакомиться с девушками.

Рэд хрюкнул, поперхнувшись коньяком.

— Ник, тебе лет-то сколько? Неужто не умеешь?

— У нас совсем другая культура. Совсем другое отношение к женщине, чем тут. Мне не хочется попасть впросак.

Рэд хрюкнул еще раз, налил себе еще немного коньяка и, опустошив кружку в один глоток, при гладил волосы.

— Ну капитан, насмешил ты меня, насмешил. Да нарви букет цветов, дождись, пока она сменится с дежурства, выспится хорошенько, и подвали к ней. То-се, а не пойти ли нам погулять, места, мол, красивые нашел, вечер прекрасный. Ну, понял?

— Спасибо, Рэд. Ладно, ты давай выздоравливай, я пойду проводить рекогносцировку.

— Чего проводить?

Ник вздохнул.

— Разведку. Твои же инструкции выполняю.

— А, ну удачи тебе, капитан.

— Спасибо.

Ник оставил бутылку с остатками коньяка возле Рэда и, пробираясь между ранеными, двинулся к выходу. Сейчас ему надо было поспать. Хотя бы до вечера. А на вечер у него были большие планы…

У себя в землянке он лег на сколоченные из неструганых досок нары и закрыл глаза. Казалось, тело качает на огромных ласковых волнах. Он уснул. Рядом, свернувшись калачиком, улегся верный хозяину Дач.

Когда он проснулся, был уже поздний вечер. Ник сладко потянулся, наконец-то он смог по-настоящему выспаться. В теле ощущалась легкость, хотя в голове немного шумело. Ну еще бы, из него несколько часов назад откачали литр крови. Впрочем, судя по ощущениям, его состояние было существенно лучше, чем он мог бы ожидать. Теперь не мешало бы и чего-нибудь перекусить. Интересно, есть ли еще кто-нибудь на пункте снабжения? Сколько сейчас времени? Ник поглядел на часы и с проклятьем вскочил на ноги. Он спал больше суток! Впервые в сознательной жизни проспал больше назначенного себе времени!

— Дач, что же ты меня не разбудил, а? — Ник укоризненно погрозил пальцем. Зверек сладко потянулся и приоткрыл один глаз. Фолдер ласково погладил мягкую шерстку двумя пальцами. Дач перевернулся на спину и раскинул кожистые крылья. Пришлось почесать и там. Едва слышный звук шагов отвлек его от зверька. Стэн подходил своим обычным крадущимся шагом. Ник решил испортить тому удовольствие и загодя окликнул спецназовца.

— Добрый вечер, Стэн. Извини, я никак не мог проснуться.

Возле палатки досадливо выругались. Ник откинул полог и, быстро приспосабливаясь к темноте, выглянул наружу. Стэн, присев на корточки, разглядывал опухшее от долгого сна лицо товарища.

— Как, черт возьми, ты узнал, что подхожу именно я?

— Из всех моих местных знакомых ты ходишь тише всех.

Стэн удивленно вскинул брови, собрался было что-то спросить, но вместо вопроса хлопнул Ника по плечу.

— Я долго пытался тебя разбудить. Черта с два, ты только бормотал какую-то чушь по-японски и отталкивал мою руку.

— Надо было скомандовать «подъем», и погромче.

— Поверь, пробовал, не помогло.

— Странно. Ну и что же я проспал?

Лицо Стэна моментально приняло серьезное выражение.

— Не очень-то хороши наши дела.

— Ну это я и сам знаю.

Стэн плюхнулся на покрытую прелой листвой землю.

— Ты еще самого поганого не знаешь. Удрал наш жрец.

— Как удрал? Он же еле живой был, под наркотой.

— Притворялся, паршивец. Живых-то их у нас еще не бывало, физиологию на трупах изучать хорошо, да только не с нашими возможностями. Вот дозу и не рассчитали, аккурат на рассвете он, видимо, очухался, порвал оковы, свернул шеи часовым — и в лес.

Вот это было уже совсем мерзопакостно. Если жрец сумеет добраться до своих, то этому лагерю крышка. А спешно размещать по другим местам полсотни тысяч человек… Насколько спешно? Ник прикинул: до зоны контроля Ррадов полторы сотни километров. Направление узнать нетрудно, наверняка этот проклятый жрец видел карты местности, а уж в том, что тот прошел школу выживания, Ник даже не сомневался. Три дня, максимум четыре, потом здесь будут команды зачистки. Если, конечно, Ррады просто не накроют их с орбиты. Успеть в общем-то можно, но куда девать раненых? Лагеря разбросаны в джунглях, между ними десятки километров зарослей, где не пройдет никакой транспорт и многие, особенно тяжелораненые, не перенесут транспортировки.

— Проклятье! И что начальство?

— По его следам высланы поисковые группы. Здесь много охотников, знающих местность и с опытом облав на зверя. Шансы есть, хоть я бы всех этих трапперов с превеликой охотой обменял на один взвод егерей. Так что на всякий случай готовимся к эвакуации. Формируем группу прикрытия.

Ник нашарил в палатке пояс с мечами и винтовку, посадил Дача на плечо, кивнул Стэну.

— Понятно. Стэн, что будут делать с ранеными?

— Большинство доберутся сами, тяжелых попытаемся вывезти. Но это только в крайнем случае. Ник, для нашего беглеца Хаук — неизвестная планета. Что для него съедобно, он не знает, две сотни километров по буреломам — это тебе не вечерняя прогулка. Даже если наши охотники его не поймают, до своих он не доберется.

Ник закончил одеваться. Увы, последние слова Стэна не могли его успокоить. Он прекрасно видел, что и сам майор не очень верит в то, что говорит. Но во что-то надо было верить, иначе жизнь теряла всякий смысл.

Внешне в лагере ничего не изменилось. Все так же беззаботно играли дети, возвращались нагруженные добычей охотники, женщины готовили ужин, но Ник явственно ощущал сгустившуюся нервозность. Люди были напряжены, иногда сами того не осознавая. К утру стало окончательно ясно, что сбежавшего пленника вернуть не удастся. По оценкам Ника, представлявшего физические возможности Ррадов, жрец уже преодолел более ста километров и был на полпути к своим. Одна за другой возвращались измотанные поисковые группы. Пешком, в джунглях, люди слишком уступали в скорости пришельцам, рожденным в мирах с высокой гравитацией. Эвакуация становилась неизбежной.

К вечеру огромные людские массы понемногу стали растекаться ручейками, исчезая в джунглях. Пешком или на немногочисленном транспорте, неся скудные пожитки, беженцы покидали свое временное пристанище, на месяц заменившее им дом. Впереди их ждала дорога и вливание в новые коллективы. Люди очень не любят подобные перемены. Покажите человеку пустое место и скажите, что оно — его, и он устроит там уютный дом. Поселите его в роскошный чертог, но скажите, что это лишь временное пристанище, и никогда он не почувствует себя там хозяином. Нику было это знакомо. Всю жизнь считавший своим домом родовой замок младшей ветви Такаси, он в одночасье лишился всего. Раньше даже в самом глухом гарнизоне он знал, что его ждет родной угол. После скитаний по отелям Большого Шрама он вновь нашел свое место в школе Кобаяси, но проклятая судьба лишила и этого подобия родного дома. Теперь то же самое происходило и вокруг, люди срывались с насиженных мест и во второй раз за время нашествия окунались в пучину неизвестности.

Лагерь пустел на глазах, последним эвакуировали госпиталь. Как и предполагал Ник, эвакуировать тяжелораненых не смогли. Большинство из них просто не перенесло бы транспортировку. Часть персонала госпиталя добровольно осталась ухаживать за ранеными. Вызвалась остаться и Диана.

Ник узнал об этом, помогая Рэду доковылять до грузовика. Сержант ускоренными темпами шел на поправку и постоянно бодрился, пытаясь идти самостоятельно. У самого грузовика Рэд остановился и досадливо хлопнул себя по лбу.

— Черт, чуть не забыл! Ник, твоя пассия…

— Она, увы, не моя пассия.

— Какая разница? Так вот, мисс Торсон остается ухаживать за тяжелыми. Часть докторов отказалась эвакуироваться, и она среди них.

Ник мысленно застонал. В том, что Ррады наведаются сюда по наводке бежавшего пленника, сомнений не было. В том, что они обнаружат укрытый в скалах госпиталь, тем более. Остающиеся обречены на смерть, в живых Ррады никого не оставят. С этим смирились все, но Диана…

— Рэд, где она?

— Осталась внизу. Ник, бесполезно. Я видел, как мать уговаривала ее эвакуироваться с легкоранеными. Но та ни в какую. Не могу, мол, покинуть нуждающихся, и хоть ты тресни. Мне один сосед шепнул, что она и в госпиталь-то пошла после того, как сначала ее отца охрана пристрелила, когда тот пытался на своей яхте с планеты убраться. А приказ однозначный был, все пригодные корабли только для детей. Ну а потом ее жених погиб, он летчиком был, пилотом АКИ. А из них только двое и уцелели после атаки на десант.

Рэд утер выступивший на лбу пот.

— Ну что ты уставился? Думаешь, если невеста богатая, так и с простыми смертными романов крутить не может?

Последний вопрос Ник пропустил мимо ушей, сейчас его волновало совсем другое.

— Значит, она свободна?!

Рэд кряхтя перекинул здоровую ногу через невысокий борт грузовика. Ник подтолкнул его и помог усесться на груду матрасов.

— Свободна вроде. Ник, да она в госпитале ни на кого внимания не обращала, как заторможенная ходила. Сам-то подумай. Изнеженная девочка, всю жизнь как в сказке провела и тут на тебе. Сначала отца потеряла, потом жениха. А падать из сказки, да мордой в грязь…

— Понятно, — Ник протянул руку, — мне это знакомо. Рэд, выздоравливай, я тебя потом найду. Да пребудет с тобой Будда.

Сержант подвинулся, освобождая место для очередного раненого, и крепко пожал протянутую руку.

— И тебе удачи, дружище. Под пули не лезь только, а то знаю я вас, японцев.

Ник улыбнулся.

— И многих японцев ты знал?

— Ты первый. Бывай, капитан, еще свидимся!

— До свидания, сержант.

Грузовик фыркнул и, поднимая турбинами клубы пыли, исчез среди деревьев. Ник еще какое-то время постоял, вглядываясь ему вслед. Командование приказало ему в составе группы Стэна перебазироваться в центральный лагерь у подножия Хрустальных гор. Привыкший всю свою сознательную жизнь подчиняться приказам, на этот раз в глубине души Ник взбунтовался. Диана, девушка, которую он видел всего два раза в жизни, которой однажды спас жизнь. И которая вновь, теперь уже по собственной воле, собиралась пойти на смерть. Сама мысль о гибели Дианы болью отозвалась в сердце. Ник прислушался к себе, похоже, что он влюбился. Влюбился, как семнадцатилетний юнец.

Что-то надо было делать. Пойти против приказа означало пойти против своей сути. Ник с ужасом гнал от себя мысль о возможности ослушаться. Ослушаться пусть и не своего господина, а всего лишь командира, но командира, принявшего его на службу! Не самурая, но стоящего на более высокой ступени. Он менялся. Неполных два года, проведенные вне привычного уклада, уже наложили на него свой отпечаток. Изменись он еще немного, и по возвращении домой, если такое случится, он может просто не вписаться в жизнь Империи. Значит, прочь недостойные самурая мысли. Приказ должен быть исполнен, но приказ может быть изменен!

Штаб по большей части уже был перемещен, но начальник лагеря Дональдсон все еще оставался здесь. Ник обнаружил его возле очередной группы эвакуирующихся, где тот, срывая голос, распекал в чем-то провинившегося водителя. Ник встал поодаль, дожидаясь, пока майор успокоится, соваться со своими проблемами в данную минуту было равносильно самоубийству.

Наконец, прооравшись, Дональдсон перевел дух и, сняв фуражку, принялся обтирать покрытый испариной лоб. Ник четким шагом вышел из-за дерева и за три шага до майора отдал честь на манер, принятый в армии Федерации.

— Разрешите обратиться.

Дональдсон недоуменно повернулся к свежеприбывшему раздражителю.

— А, капитан. В чем дело?

— Господин майор, разрешите остаться в группе прикрытия.

— Нет, я не намерен отправлять на убой своих лучших людей! Свободны, капитан.

— Сэр, это личное.

Майор отвернулся и принялся орать на пожилого ополченца, толкающего заглохший легковой кар к обочине.

— Не перекрывай выезд!

Ополченец вздрогнул и, машинально приглаживая роскошные густые усы, принялся оправдываться.

— Генератор вот отказал, господин начальник. Счас откачу быстренько, отремонтирую.

— На батареи переключи, остолоп! До обочины хватит.

— Будет сделано, господин начальник.

Ник деликатно кашлянул. Дональдсон, багровея, переключился на него.

— Капитан, я же сказал! Вы что, все сдурели? Вам всем на тот свет хочется?! У меня и так сто с лишним нетранспортабельных больных! С ними врачи, два техника. Входы мы замаскируем, только толку я в этом не вижу! Погибнут все, за просто так!

— Сэр, отряд прикрытия…

— Что прикрытие? Уведут в сторону? Черта с два, всех они не уведут. Кисы дотошны как черти, пока все не обшарят, отсюда не уберутся. Сейсмо-сканирование наши пещеры найдет в два счета.

Ник приблизился вплотную, пристально глядя в глаза майора.

— Сэр, я в армии почти пятнадцать лет, и ни разу не оспаривал приказ. Сэр, мне очень важно остаться здесь! Сэр, я прошу вас!

Дональдсон отступил на шаг, смущенный внезапным порывом обычно хладнокровного офицера. — Черт с вами, Фолдер. Доложите майору Стэну, что я назначил вас командовать группой прикрытия. Можете идти.

— Благодарю вас, сэр!

— За это не благодарят, капитан.

Дональдсон долго вглядывался вслед уходящему Нику. Таким взглядом провожают обреченных на смерть.