Книга вторая.
ХРАМ ВОИНА
ГЛАВА 1
Высокий пожилой мужчина стоит, повернувшись лицом к кирпичной стене старого дома и прикрываясь воротником легкого пальто, безуспешно чиркает зажигалкой, пытаясь прикурить. Он тихонько чертыхается и старательнее оттопыривает воротник, укрывая зажигалку от резких порывов холодного осеннего ветра.
Вокруг возвышаются темные, покрытые плесенью стены домов еще довоенной постройки. Мрачные стены, утыканные слепыми окнами, поднимаясь ввысь, позволяют увидеть маленький клочок неба, укутанного в пелену облаков, сквозь которые любопытно поглядывает вниз луна и безразлично посверкивают далекие звезды.
Метрах в десяти от человека вольготно пристроились переполненные мусорные баки - полноправные хозяева этого проулочка между двумя домами.
Сидящая на ржавой трубе покрытая лишаем кошка бросила в мою сторону мимолетный взгляд и сразу же отвернулась, выражая полное презрение к двум чужакам, объявившимся на ее территории.
Из трубы часто капает грязная вода, с каждой каплей увеличивая маслянисто поблескивающую лужу у моих ног.
От края лужи, отправляясь в дальнее плавание, отчалил спичечный коробок с надписью "Гомельдрев" и устремился в сторону мусорных баков. Порыв ветра донес до меня волну вони, которую они в изобилии испускают. Я брезгливо морщусь и сглатываю слюну, пытаясь смыть поднимающийся вверх комок тошноты.
Наконец зажигалка нехотя выдавила из себя дрожащий под порывами ветра лепесток пламени. Жадно чмокая, мужчина затянулся сигаретой, и над его непокрытой, седой головой поплыло облачко дыма. Затянувшись поглубже, он удовлетворенно вздохнул и засунул зажигалку в карман пальто.
То, что он, несмотря на мерзкую погоду, все-таки воспользовался для прикуривания зажигалкой, а не применил более привычный для себя способ, меня очень радует. Значит, они уже в курсе... Значит, боятся... Маскируются... Это хорошо!
- Привет! - Я радостно улыбнулся спине.
Звук моего голоса заставил курильщика дернуться и резко обернуться. Луна любезно осветила лицо мужчины лет пятидесяти.
На меня устремились глубоко посаженные глаза над большим орлиным носом.
Ничего не скажешь, благородное лицо. Такое можно увидеть на старых портретах в какой-нибудь галерее, а на рамке обязательно будет написано "граф такой-то" или, может, "князь". В общем, лицо человека голубой крови.
- Так это ты? - Голос мужчины оказался под стать лицу, глубокий, властный. Голос, привыкший повелевать.
Вместо ответа я утвердительно киваю головой и неспешно распахиваю полы длинного серого плаща. В бледном свете луны холодно поблескивают пластинки моей кольчуги, плотно облегающей торс.
Мужчина с любопытством смотрит, не предпринимая никаких действий. Я расставляю пошире ноги для большей устойчивости и опускаю руки вниз, вдоль туловища.
- Думаешь, это тебе поможет? - спрашивает он с интересом, не вынимая изо рта дорогой сигареты и поглядывая на поблескивающий металл кольчуги.
Делаю шаг в его сторону, сокращая расстояние между нами до пяти метров. Мужчина поднимает руки на уровень груди, как бы собираясь оттолкнуть меня. Я точно знаю, что последует за этим, и поэтому резко смещаю туловище вправо и вниз.
Обдав щеку легким статическим разрядом, шаровая молния проносится сантиметрах в десяти от моего лица и с треском вонзается в мусорный бак, прожигая в ржавом металле аккуратную дыру с кулак величиной. Воздух наполнился смрадом горелого мусора, и над баком замелькали раздуваемые ветром языки пламени. Мужчина удивленно приподнял бровь, как бы оценив мою прыть.
- Ну-ну, молодой человек, - очень серьезно говорит он, - вы лучше, чем я ожидал. - Его руки расходятся в стороны так, как будто он хочет меня обнять.
Из левого рукава моего плаща в ладонь выпадает толстый изогнутый веер, собранный из черных металлических пластинок. Подчиняясь резкому взмаху руки и законам инерции, он с холодным шелестом разворачивается до тех пор, пока крайние пластинки не смыкаются друг с другом, образуя выпуклый щит диаметром около метра с зубчатыми бритвенно-острыми краями.
Эта кажущаяся хлипкой защита с готовностью встречает рождающуюся из рук мужчины плоскость желтого цвета, простирающуюся параллельно земле. Щит резко дергается в руке, встречая световую волну. Несмотря на то, что я сместил центр тяжести туловища вперед в ожидании удара, под его силой меня немного сдвигает назад. Подошва ботинок проскальзывает по сырому асфальту. Пытаясь устоять, я еще сильнее наклоняюсь вперед. Плоскость света с шипением обтекает щит по бокам и разрезает ближний ко мне мусорный бак пополам. Аккуратно отрезанная верхняя часть его сползает набок, и из нее с диким воплем вылетает кот с дымящейся на спине шкурой.
На этот раз мне попался действительно серьезный противник. Судя по стилю, это не пешка, а что-то вроде ладьи. Похоже, что поединок с ним окажется более продолжительным, чем обычно. Пора менять тактику и переходить от защиты к нападению.
Моя правая рука ныряет под плащ и извлекает из-за пояса меч. Точнее говоря, пока это не меч, а всего лишь его рукоятка полуметровой длины, покрытая черной шероховатой кожей.
Мой большой палец вдавливает поблескивающий выступ, и с металлическим звоном из конца рукоятки выскакивает узкое обоюдоострое лезвие с глубоко прорезанным кровостоком. Вслед за лезвием щелчком разворачивается четырехлепестковая гарда, до сих пор выглядевшая как ребристое утолщение на конце рукояти. В результате этих быстрых манипуляций у меня в правой руке оказывается метровый меч, чем-то похожий из-за большой лепестковой гарды на сказочный цветок с очень длинным пестиком, отражающий лезвием тусклый взгляд любопытствующей луны.
Вот теперь можно и повоевать.
Выписав ажурную восьмерку над головой, я готовлюсь к нападению.
- Сейчас я действительно верю, что ты убил Стаза, - с уважением говорит мужчина, поглядывая на нетерпеливо подрагивающий в моих руках меч.
Я не знаю, кто такой Стаз, но подозреваю, что это тот низкорослый парень, которого я убил в туалете третьесортного бара на прошлой неделе.
- То же ждет и тебя, - безо всяких эмоций шепчу я.
- Позволь задать тебе один вопрос. - Он выжидательно смотрит на меня.
Утвердительно киваю головой, ожидая подвоха.
- Будь так добр и скажи, зачем ты убиваешь нас?
Этот вопрос я неоднократно задавал себе, но так и не смог найти разумного ответа. Я знаю, что так надо. Они враги. Если я не буду сражаться, то они меня поймают и сожгут живьем. Я не хочу так умереть. Поэтому я буду убивать.
- Неужели тебе доставит радость вид моего раскромсанного трупа, плавающего в луже крови? Спроси сам у себя, что тебе даст моя смерть? Радость? Вряд ли. Ты ведь не варвар кровожадный, ты разумный человек. Ты ведь не убийца. Ты добрый. Ты добрый! А добрые люди оружием не пользуются. Зачем хорошему человеку оружие? Оружием пользуются только плохие, злые люди. А ты ведь хороший. - Его голос звучит так убедительно и правдиво, а лицо излучает такую заботу и доброту, что я начинаю сомневаться в своих действиях.
Рука, удерживающая меч, медленно опускается вниз, пока его лезвие не упирается в грязный асфальт. Пластинчатый щит становится неожиданно тяжелым и якорем тянет вниз. На лице расплывается добродушная улыбка.
И действительно, зачем мне его убивать? Такой добрый пожилой человек. Наверное, уже почти на пенсии. Дома его ждут озорные внуки. Ждут, когда же придет их любимый дедушка, принесет им подарки. Как у меня могла возникнуть такая глупая мысль - убить его? И зачем мне эти злые железяки в руках, я ведь не убийца?
Со звоном скачет по асфальту брезгливо отброшенный мною меч, а щит черным колесом катится в сторону дымящихся мусорных баков, подпрыгивая на неровностях.
Меня переполняет любовь к этому человеку, и я делаю шаг навстречу ему, желая обнять, поблагодарить.
В конце своего пути щит ударяется в дальний бак, и по проулку разносится мелодичный звон черных пластинок. Этот звук внезапно пробуждает уснувшую осторожность. Повинуясь инстинкту, мозг привычно сканирует окрестности. Увиденное мгновенно вызволяет меня из сладкой паутины слов, наброшенной на меня собеседником. Ложь! Сплошная ложь! Сканирование показывает, что вокруг меня замыкается кольцо чужих.
- Значит, ты думаешь, что я добрый? - стараясь не выдать свое пробуждение к нормальному восприятию реальности, мягким голосом спрашиваю я.
- Конечно! - по-прежнему плетет противник словесную паутину. - И ты сам это знаешь.
- Знаю! - Одновременно со словом из моей руки выпархивает метательный стилет и стальной пчелой уходит в темноту. Хорошо, что я догадался конфисковать это грозное оружие, сделанное из длинного заточенного гвоздя и кусочка дерева, у позарившегося на мой плащ беспризорника.
На уровне окон второго этажа раздается крик, а вслед за ним шлепок тела об асфальт. На одного чужого меньше.
Пулей срываюсь с места, устремляясь к выходу из проулка. На ходу подхватываю меч, а вот за щитом возвращаться некогда. Если я здесь останусь еще хоть несколько минут, то, скорее всего, навсегда. С десятком чужих мне не справиться, даже если они слабее моего противника.
Луна при виде происходящего со страхом спряталась за тучи, оставив лежащий внизу мир в полной темноте. Это мне даже на руку. Я в темноте вижу не хуже, чем при свете. Судя по спотыканиям и чертыханиям за моей спиной, преследователи не обладают столь полезным даром.
Мой мозг находится в режиме постоянного сканирования, позволяя отслеживать перемещения чужих.
Поняв, что их добыча вот-вот выпорхнет из расставленных сетей, они начали ускоренно замыкать кольцо.
Моя задача - успеть добраться до выхода из проулка раньше двух чужих, приближающихся к той же точке справа и слева, и при этом не попасть в руки преследователям, тяжело дышащим за моей спиной.
Дернувшись в сторону, уклоняюсь от сверкнувшего над головой огненного лассо. Один из преследователей бежит по крыше, раз за разом выпуская из ладони сверкающую энергетическую петлю.
Близко расположенные строения затрудняют маневрирование.
За спиной ярко сверкнуло, и в метре от моих ног в асфальт вплавилась шаровая молния, разбрасывая по сторонам огненные капли. Маневрируя, я потерял несколько секунд и шанс добраться к выходу из проулка первым.
Еще один чужак, бегущий по крыше впереди метателя лассо, прыгнул головой вниз. Я ожидаю глухой удар тела и разорванную плоть, но вместо этого чужак несколько раз кувыркнулся в воздухе, трансформируясь, и мягко приземлился передо мной на четыре мощные лапы. Встретив на пути такое препятствие, я вынужден остановиться. Передо мной стоит уже не человек, а покрытая костяными чешуйками огромная собака. С неприятным скрежетом ее хвост с изогнутой иглой на конце бьет по бронированным бокам. Выражение квадратной морды на уровне моей груди обещает нелегкую схватку.
Собака напрягла лапы, готовясь к прыжку. Пасть раскрылась в зверином рыке. Прыжок.
С таким противником я сталкиваюсь впервые, но то ли инстинкт, то ли интуиция подсказывают, что нужно делать. В момент, когда лапы животного отрываются от земли, я прыгаю ему навстречу головой вперед, в полете разворачиваясь вокруг собственной оси лицом вверх, и вскидываю меч. В результате я пролетаю в полуметре над землей под покрытым коротким рыжим мехом брюхом собаки. Как я и ожидал, брони там не оказалось.
Меч вошел в тело, как нож в масло, и рассек противника до паха. Приземляюсь я на четвереньки и опять бросаюсь вперед, оставляя за спиной извивающееся в конвульсиях тело. На втором шаге чувствую режущую боль в левом бедре, вижу распоротую штанину, уже успевшую пропитаться кровью. Плохо! Противник успел задеть меня шипом, расположенным на конце хвоста. Это существенно скажется на моей подвижности. Теперь о беге не может быть и речи. Ну что ж, придется идти другим путем.
От удара плечом покосившаяся дверь черного хода слетает с петель, а замок, до сих пор обеспечивавший ее неприступность, улетает куда-то внутрь зловонного коридора.
- Он в доме! - звучит уже за спиной взволнованный голос, - Он сейчас вырвется из кольца.
- Сети бросайте! Сети! - вторит ему бас откуда-то сверху. - Уйдет ведь!
Оставляя за собой кровавый след, я быстро иду по коридору.
Из-под ног в разные стороны метнулась стайка кошек, бросая в мою сторону недовольные взгляды за нарушение брачного ритуала.
Стены коридора изобилуют дырами от отслоившейся кусками штукатурки и надписями, в подробностях описывающими, кто кого и сколько раз любит. В углу белоснежным холмиком валяется кучка использованных шприцев. Резкий застоявшийся запах мочи режет обоняние.
Несмотря на абсолютную темноту, царящую в подъезде, я с легкостью нахожу лестницу, ведущую вверх. Через мгновение я уже поднимаюсь по некогда мраморным ступеням.
Наверное, в своей молодости этот дом выглядел весьма шикарно, не так, как сейчас.
За спиной вспыхивает тусклый свет. Похоже, преследователи шлют впереди себя светляков.
- Он убил Нокса! - Злобный вопль достигает моих ушей.
- Надеюсь, что не только его, - шепчу сам себе.
Вот и площадка пятого этажа.
Ударом ноги выбиваю небольшое подслеповатое окно на уровне пола. Слышно, как осколки стекол со звоном бьются об асфальт. Еще удар, и вслед за стеклами отправляется прогнившая рама. Чтобы протиснуться в окно, мне приходится стать на четвереньки. Мой беззащитный зад, красующийся на фоне облупленной стены, представляет собой замечательную мишень. Мысль об этом мне не понравилась, и я усиливаю свои потуги. Наконец я выскальзываю из оконного проема и зависаю, удерживаясь одними ногами за верхнюю кромку окна, над уже успевшим надоесть проулком. Подо мной мелькнул силуэт последнего преследователя, скрывшегося в подъезде.
- Дилетанты! - презрительно хмыкаю я. - Толпой за мной бегают.
Мои глаза тем временем осматривают окружающее меня пространство.
- А вот и он! - Наконец я рассмотрел туго натянутый провод в паре метров от меня, идущий вниз вдоль стены дома. Назначение этого провода осталось для меня загадкой, но в данный момент меня интересует лишь факт его наличия.
Изо всех сил отталкиваюсь и удачно цепляюсь лепестком гарды за туго натянутый провод. Стараясь погасить поперечные колебания с ускорением, подгоняемый ветром и силой тяжести, скольжу по нему к земле. Нижняя точка крепления провода расположена очень удачно - у противоположного конца проулка.
- Вон! Вон он! - бьет по спине злобный крик. Пусть орут, главное, чтобы не догадались провод перерезать.
Земля приближается, и я выставляю ноги вперед, готовясь к столкновению. Удар оказался неожиданно сильным, я даже теряю равновесие и кубарем качусь по земле. Возможно, дело не в силе удара, а в раненой ноге, слабеющей с каждой минутой.
Вскочив на ноги, взмахом меча разрубаю провод. Противника, последующего за мной, ждет неприятный сюрприз. Как бы в подтверждение моей мысли в глубине темного проулка раздается грохот переворачивающихся многострадальных мусорных баков и отборная ругань.
- С приземленьицем! - с улыбкой машу силуэту, копошащемуся в горе зловонных отходов.
Убыстряя шаг, я тороплюсь покинуть этот район. На ходу обдумываю произошедшие события. Этой ночью я впервые из охотника превратился в жертву. Чужие довольно умело расставили ловушку, и если бы не моя прыть, то гореть бы мне сейчас на костре. Мотнув головой, отгоняю мрачное видение коптящего пламени.
Жаль, что остался без щита, полезная вещица была. Ну ничего. Главное, что сам остался жив.
Еще несколько шагов, и я оказываюсь на тротуаре хорошо освещенной улицы. Справа поблескивает огнями вывески небольшой круглосуточный супермаркет, заманчиво предлагая взять что-нибудь перекусить. Мысль о еде вызвала жадное спазматическое бульканье в желудке.
Лезвие меча с шелестом прячется в рукоятке, а та, в свою очередь, устраивается на поясе брюк, стеснительно скрываясь под широкой полой плаща. С правоохранительными органами я ссориться не собираюсь...
На всякий случай сканирую местность. Все нормально. Теперь можно подумать о еде и ночлеге. Брезгливо осматриваю выстроившиеся в ряд безликие панельные девятиэтажки на другой стороне улицы. Нет, в этих скворечниках я сегодня селиться не буду. Надо поискать что-нибудь поприличнее в более престижном районе.
Прихрамывая, подхожу к обочине и верчу головой в поисках машины. Как бы в такт моим мыслям из-за угла показывается новенькая синяя "мазда". Прорезая осеннюю ночь спящего города мощными фарами, она промчалась мимо меня, обдав веером брызг из лужи на обочине.
- Гад, - совершенно беззлобно шепчу вслед удаляющейся иномарке.
Глупо было ожидать, что водитель остановит машину ночью в таком районе, тем более что мой потрепанный вид абсолютно не внушает доверия.
Несколько минут уходит на то, чтобы вернуть себе человеческий вид. Увы, плащ, очищенный от налипшего мокрого мусора и какой-то дряни, лучше выглядеть не стал. Оглядев себя с ног до головы, обреченно вздыхаю.
Возле супермаркета на небольшой стоянке пристроились два автомобиля. Может, на этот раз повезет. Я не спеша направляюсь в их сторону. Раненая нога при ходьбе создает массу неудобств. Края раны хоть уже и начали затягиваться, но пульсирующая боль никак не хочет униматься и при каждом шаге пронзает тело словно раскаленной иглой. Сейчас главное хорошо поесть и отдохнуть, и к утру от раны только шрам останется.
Что-то подсказывает мне, что такая глубокая рваная рана не должна так быстро заживать, что это ненормально, но я отмахиваюсь от надоедливо кружащих в голове мыслей.
Одна из машин тронулась с места.
- Пока, Серега, - махнул на прощание из окна ее водитель.
- Успехов, - пробасил в ответ весьма упитанный хозяин второй машины вишневой "девятки". - Позвонить не забудь.
Последнюю фразу водитель отъезжающей машины, пожалуй, уже не услышал.
На этот раз мне точно повезет. Знание имени человека - немаловажный фактор в воздействии на него.
Полненький хозяин уже взгромоздил свой упитанный зад на сиденье "девятки", когда я взялся за ручку дверцы.
- Тебе чего? - неприязненно буркнул он, повернув в мою сторону круглое лицо с носом картошкой. - Денег не дам. Иди работай, тогда и деньги будут.
Судя по всему, он принял меня за бомжа, просящего подаяние. И неудивительно, не всякий бомж грязнее меня.
Пристально смотрю ему в глаза и бросаю мыслеобраз. Для начала весьма неконкретный и размытый. Так сказать, для затравки. Мужина напрягся и посмотрел на меня пристальней, пытаясь вспомнить, где же он мог меня видеть.
Выражение на его лице свидетельствует, что первый шар попал в лузу, точнее не шар, а мыслеобраз.
- Не узнаешь, Серега? - дружеским тоном спрашиваю я и шлю ему вторую порцию воспоминаний, содержащую уже более конкретную информацию.
Если все сделать аккуратно, то у клиента появится целый ворох искусственных воспоминаний, в которых я фигурирую как его старый знакомый. Есть в этих воспоминаниях и совместные пьянки, и мордобой за соседскую девчонку за бетонным забором дискотеки, и какие-то общие друзья. Умело составленные воспоминания - великая сила. С их помощью можно человека наизнанку вывернуть... Психологически, конечно.
Жаль, что такие воспоминания нельзя создать вот так сразу, под конкретную ситуацию. На создание хорошего, глубокого воспоминания, содержащего разнообразные подробности, уходит несколько часов. Но я нашел выход и теперь постоянно ношу с собой десяток уже готовых к использованию разнообразных воспоминаний, как говорится, на все случаи жизни. В нужный момент их остается только малость подкорректировать с учетом клиента и сложившихся обстоятельств.
* * *
Через несколько минут мы уже едем к Сергею домой, по пути громко обсуждая новости политики. Мыслеобраз лег очень чисто, и теперь я - Сеня, старый друг и одноклассник Сергея. Поговорив немного о политике, мы перешли к автомобильным проблемам, дружно похаяли гаишников вместе с их беспределом.
- Как ты теперь? - задаю я вопрос, стараясь побольше узнать об этом человеке.
- Да так. Кручусь понемногу, - не без гордости басит он. - Вот создал компьютерную фирму, Интернет-клуб открыл. Приобщаюсь к современным технологиям. После армии женился... - Он сладко причмокнул полными губами. Жена у меня кра-са-а-авица! Увидишь - закачаешься! - Он, как бы что-то вспоминая, посмотрел на меня. - Ты ведь Светку не видел?
- Как же я ее мог видеть, если после школы мы с тобой не пересекались по жизни?
- А, ну да. Запамятовал совсем, - вспомнил он то, чего никогда не было. Выходит, что мы десяток лет не виделись... Даже удивительно, что я тебя узнал.
- Дети есть? - с неподдельным любопытством в голосе спрашиваю я.
- Сын. Сашка, - его переполняет отцовская гордость. - В первый класс пошел. Умный. Весь в меня.
- А ты, Сень, как поживаешь? - интересуется Сергей и, нашарив в бардачке кассету, засовывает ее в магнитолу. Магнитола, чавкнув, проглотила кассету, и через секунду из динамиков полился голос Стинга. - Интерфейсик у тебя не очень, - безобидно заметил он. - Ты как будто по канализационным трубам лазил. И запах от тебя соответствующий.
- Понимаешь, не повезло. Я в Киеве проездом, в командировке, - на ходу сочиняю я легенду. - Решил погулять по ночному городу, поглазеть на столицу. Сам не знаю, как меня занесло в это захолустье. - Я всем своим видом выразил удивление. - А тут откуда ни возьмись толпа тинейджеров. Так, не поверишь, еле ноги унес. Улепетывал от детей, как заяц, по подворотням. Я хоть и не хиляк, но такая толпа если навалится, то одной массой задавят. Пока бежал, несколько раз упал, да еще и в какую-то дрянь... Извозился, в общем, как свинья.
Сергей сочувственно машет головой:
- Считай, повезло. Если бы догнали, одними синяками бы не отделался. Что творится с молодежью, сам не пойму. Не дети, а звери какие-то! Книжек не читают, а вместо этого по подъездам дурь всякую курят. И ходят потом со стеклянными глазами и пустыми головами. - Он в сердцах стукнул тяжелым кулаком по баранке, отчего "девятка" опасно вильнула по мокрой дороге. - У меня вон сосед вышел ночью гараж проверить. Сам знаешь, время нынче такое. - Я кивком выражаю согласие. - Так он потом, после этой проверки, неделю в больнице пролежал. И знаешь отчего? - Водитель сделал страшное лицо. - Его девчонки избили. Представь себе. Шесть пятнадцатилетних девчушек забили здорового мужика до полусмерти.
- Жуть! - соглашаюсь я с рассказчиком.
- Ну ничего, - утешает меня он. - Не расстраивайся. Сейчас приедем ко мне домой, выпьем, закусим, поговорим о том о сем. В общем, отдохнем, как полагается.
- Спасибо, Сереж, - придавая голосу душещипательную искренность, говорю я, - Даже не знаю, как тебя благодарить.
- Ай, Сеня! Оставь такие мелочи плебеям. - Его круглое лицо расплылось в доброй улыбке. - Друзья для того и нужны, чтобы помогать в тяжелую минуту.
Сергей, не сбавляя скорости, резко вывернул руль вправо, и "девятка", повизгивая резиной, лихо вошла в поворот.
Оторвавшись от беседы, с удовлетворением смотрю в окно. За покрытым дождевыми каплями стеклом в ночи мелькают аккуратные коттеджи.
Вот это я понимаю домики! Вот здесь я всласть отдохну! Здесь можно и на недельку застрять. Хозяева, думаю, против не будут. Тем более что на этот раз клиент оказался на редкость приятный, душевный можно сказать.
Пронзительно скрипнув покрышками, "девятка" притормозила у небольшого, но очень изящного двухэтажного домика. Свет фар выхватил в окружающей темноте выскочившую из будки большую кавказскую овчарку.
- Прибыли, - известил Сергей. - Вот и мои хоромы.
Овчарка подозрительно обнюхала меня, как бы проверяя мою лояльность, но, услышав команду хозяина, отошла в сторону.
- Не бойся, от Драйва вреда никакого. Абсолютно бесполезный охранник, - с огорчением говорит Сергей, поглаживая овчарку по голове. - Держу его только из жалости. Рука не поднимается на улицу выбросить... Живое существо все-таки.
На шум выглянула жена.
Глядя на молодую женщину в наспех наброшенном халате, я убеждаюсь, что Сергей ни капли не преувеличивал, говоря о ее красоте. На вид ей можно дать лет двадцать пять - двадцать семь. Стройная, точеная фигура с хорошо выделяющимся рельефом мышц выдает профессиональную спортсменку. На голове рыжий, щетинящийся ежик волос. Изящные, утонченные черты лица приковывают взгляд и вызывают восхищение. Единственное, что мне не понравилось в ней на первый взгляд, - это напускная холодность. Но вполне возможно, что это лишь защитная реакция душевно уязвимой натуры на окружающий мир.
- Кто это? - подозрительно спрашивает она, высвобождаясь из медвежьих объятий мужа. - Где ты его подобрал?
Сергей сбивчиво рассказывает ей навеянные мной воспоминания и события этой ночи.
- ... чудом спасся, - улавливаю я концовку его фразы, стоя в стороне.
- Странно. Но ты ни о каком Сене мне никогда не рассказывал, - никак не хочет таять в ее голосе лед подозрительности.
К сожалению, я не могу послать ей какие-то воспоминания, так как, скорее всего, они войдут в противоречие с тем, что я уже ввел Сергею. Результат будет непредсказуемым. Но вот послать ей легенький мыслеобраз жалости и доверия к незваному гостю я могу.
Переминаясь с ноги на ногу посреди двора, формирую в воображении цветок и легким порывом вымышленного ветра отправляю женщине. Прикосновение цветка должно пробудить доверие и приязнь. Обычным взглядом конечно этот цветок не увидеть. На самом деле - это сгусток энергии, в который вписана определенная программа. Почти как для компьютера. Можно сказать, что принцип один и тот же. А цветок... Цветок это всего лишь мое воображение. Так проще работать. Одно дело манипулировать бездушной энергией, а другое привычными объектами, имеющими смысл, пусть даже воображаемыми.
Цветок вместо того, чтобы коснуться груди женщины, резко вильнул в сторону и начал быстро увядать. Опали потемневшие лепестки, свернулись в трубочки листочки. От удивления у меня отвисла челюсть. Вот такого, честно говоря, я не ожидал. Спохватившись, сканирую местность. Все чисто! Чужих поблизости нет! В чем же дело?
Присмотревшись внимательнее, замечаю вокруг женщины легкое голубоватое свечение. Свечение настолько слабое, что я его не сразу и рассмотрел. Вот это да! Маг! Потомственный маг! Но, судя по интенсивности свечения, не осознающий себя. Сейчас она мало что может. Максимум это снятие головной или зубной боли, легкая подсознательная защита от сглаза или наговора. Не более. Но если подучить, показать потенциальные возможности, и уже через пару лет ее могуществу можно будет позавидовать. Потомственный маг - это круто!
- Сеня, пошли, - наконец позвал меня Сергей, закончив дебаты с супругой. Познакомься, это Света, моя жена, - с гордостью, как на музейный экспонат, указал он на нее. Света выдавила из себя улыбку. Улыбка вышла довольно натянутой.
- Сеня, - как можно галантнее представляюсь я и целую хозяйке руку. Воздействовать я на нее не могу, поэтому придется покорять стандартными средствами.
- Прошу в дом, - приглашает слегка оттаявшая хозяйка.
Дом обставлен со вкусом и без излишней роскоши. Хорошая деревянная мебель, дорогая видео и аудиоаппаратура в гостиной явно указывают на то, что компьютерная фирма Сергея процветает.
У большого камина из темного камня на стене висит ряд полированных дощечек, увешанных спортивными наградами.
Ого! Оказывается, хозяйка не просто спортсменка, а мастер спорта по айкидо. Недурно. Глаза пробегают по ряду медалей. И не просто мастер спорта, а бронзовый чемпион чего-то там. Удивительное сочетание внешней изящности и внутренней силы.
- Сеня, - вырывает меня из размышлений Света. - Ванная полна горячей воды. Я подобрала кое-что из одежды, но не думаю, что она тебе будет впору. Грязное оставишь в корзине у стиральной машины, я утром все постираю.
- Большое спасибо! - благодарю я и направляюсь в ванную комнату.
- Постой, - неожиданно берет она меня за руку. - Скажи честно, кто ты? От тебя веет... - она задумалась, подыскивая подходящее слово, - холодом. Ты не такой, как все. И почему Сергей никогда не рассказывал мне о друге детства по имени Сеня? Я считала, что знаю его жизнь полностью.
- Должна же быть в мужчине какая-то загадка, - отшучиваюсь я.
Видно, не получится у меня остаться в этом доме надолго, так как Света, опираясь на свою интуицию, не даст мне покоя. Завтра утром придется уходить. А жаль. Здесь довольно мило и уютно.
- Но не так же много.
Идя в ванную, я чувствую у себя на спине ее изучающий взгляд. Взгляд мага...
На втором этаже у дверей в ванную я столкнулся с пухлым мальчуганом лет шести.
- Привет, - присаживаюсь возле него на корточки. - Ты кто?
- Шаша, - прошепелявил мальчик, опустив глаза. - А ты кто?
- Не знаю, - не захотел я врать ребенку. - Честно, не знаю.
- Так не бывает, - очень серьезно возразил он.
- Бывает. - Я грустно покачал головой. - К сожалению, бывает.
- Саша! - раздался снизу голос Светы. - Ты почему не спишь? А ну быстренько в кровать, а то с утра опять будешь ныть, что не выспался.
Услышав голос матери, мальчишка неожиданно прытко припустился к дверям в конце коридора. Уже стоя в распахнутых дверях своей комнаты, он уперто добавил:
- Вше равно не бывает!
Я улыбаюсь ему вслед и захожу в ванную комнату.
С радостью сбрасываю с себя вонючую одежду на пол и залезаю в ванную, полную горячей воды, предварительно разместив на расстоянии вытянутой руки меч и кольчугу.
Уставшее тело с радостью приняло объятия горячей воды.
- Оххх! - сам по себе вырвался из моей груди вздох блаженства. От изобилия комфорта даже раненая нога перестала болеть. Да, кстати, надо бы взглянуть, как там рана поживает. Рассматриваю вынырнувшее из пены бедро. Ну что ж, неплохо. Края раны полностью сошлись, остался только рваный шрам со слегка кровоточащим краем.
Понежившись еще минут двадцать, решаю, что пора бы и поесть, тем более что желудок уже давно взывает ко мне, требуя столь необходимый для регенерации белок.
Одна из стен ванной комнаты представляет собой сплошное зеркало. Вытираясь большим пушистым полотенцем, с интересом рассматриваю свое отражение. Из зеркала на меня равнодушно взирает высокий мужчина лет тридцати, может чуть меньше, худощавого телосложения. Длинные, до плеч, темные волосы обрамляют скуластое продолговатое лицо с крупными чертами.
- Ну и кто же ты? - в который раз за последний месяц спрашиваю я себя.
Отражение пренебрежительно морщится, как бы говоря: "А я откуда знаю? Твои проблемы, ты их и решай!" Показываю ему кулак и, отвернувшись, начинаю примерять лежащие на тумбочке брюки. Судя по объему, они принадлежат Сергею. Да на такие штанишки таких, как я, двое понадобятся.
От изучения Серегиного гардероба меня отвлекают громкие голоса за окном. Положив брюки на место, подхожу и осторожно выглядываю через небольшое окошко в пластиковой раме на улицу. Оказывается, что окно выходит прямо на площадку перед домом. Двор тускло освещается луной и матовым светильником у входных дверей. На парковочной площадке рядом с Серегиной "девяткой" пристроился небольшой микроавтобус. В нескольких метрах от входных дверей стоит хозяин дома в окружении молодых парней, всем своим видом выражающих агрессию.
- Ты помнишь, что срок истекает? - угрожающе придвинулся к хозяину один из ночных гостей. - А ты часом не забыл, что случится, если ты не выполнишь нашу договоренность? Или все же забыл?
- Нет! Нет! Не забыл! - как бы оправдываясь, еле слышно для меня, говорит Сергей. - Но я очень прошу вас потише. Я не хочу, чтобы это услышали жена или сын. Я постараюсь все сделать, как вы говорите. Я постараюсь.
- Нет, вы послушайте этого козла! Он постарается! - наседает гость молодой парень квадратного телосложения в кожаной куртке. - Да ты знаешь, что мы сделаем с твоей женой, если ты подведешь нас?
Стоящие вокруг хозяина парни довольно гоготнули, показывая выразительными жестами, что они будут делать со Светланой.
Внимательнее осматриваю парней. Их пятеро. Все крепко сложены. Похожи на борцовскую команду, выбравшуюся на пикник. Но, судя по теме разговора, пикника не будет.
- Нет, не смейте! - неожиданно проснулась львиная храбрость в голосе Сергея. - Я не позволю вам обидеть мою жену! Не позволю! - Он решительно двинулся в сторону говорившего, но сразу же сложился пополам от сильного удара ногой в пах и, тихонько взвыв, повалился на мокрую землю газона.
- А не показать ли нам ему прямо сейчас, что мы сделаем с его бабой? - с энтузиазмом предложил один из парней с густо усыпанным прыщами лицом.
Ответом ему послужил одобрительный гул, и, переступив через завывающего от боли Сергея, гости двинулись в дом.
Вот тебе, называется, и отдохнул. А я так надеялся провести пару дней в тишине и спокойствии.
Дом наполнился шумом и криком. Похоже, ребята не ожидали встретить такое сопротивление со стороны хрупкой женщины. По раздающимся снизу звукам можно предположить, что мастер спорта по айкидо обслужила незваных гостей по высшему разряду.
- А-а-а-а! - ударил по ушам пронзительный вопль. - Рука! Моя рука! Эта сука мне руку сломала. Мочи ее, падлу!
Вопящий голос заглушается шумом падающей мебели. Такое впечатление, что за дверями взвод десантников сдает зачет по рукопашному бою.
- А теперь ты что запоешь, каратистка хренова? - торжествующе заорал у моей двери голос.
- Мамочка! - раздается вслед за этим плач ребенка. - Мамуля, мне больно! Скажи этому дядьке, чтобы он меня отпустил!
Сперва я решил не вмешиваться в происходящее и спокойно переждать бурю, сидя в ванной комнате, а затем искать новое место для ночлега.
В общем-то, это не мое дело. Проблемы этих людей меня не касаются. У них своя жизнь, у меня своя, если конечно это можно назвать жизнью. Но вот ребенок... К детям у меня особое отношение... Не могу сказать, что я их люблю. Нет. Это что-то другое... Желание защитить, уберечь от опасности. У меня это как будто на уровне инстинкта. Может, дело в том, что я абсолютно не помню своего детства... Как будто у меня его никогда и не было.
Вот и сейчас жалобный крик маленького Саши поднял у меня внутри непреодолимую волну желания помочь. Не в силах сопротивляться накатившим чувствам, я набрасываю на бедра полотенце и завязываю его узлом на боку, прикрывая наготу. Шершавая рукоятка меча привычно умащивается в ладони. Большой палец правой руки поглаживает металлический выступ на рукояти, готовясь в любое мгновение вызволить узкий стальной язык из плена.
На всякий случай сканирую окружение. Среди гостей только люди. Это радует.
Бесшумно приоткрывшаяся дверь ванной комнаты позволяет мне сквозь узкую щель рассмотреть сложившуюся ситуацию. В паре метров спиной ко мне стоит парень, ударивший Сергея. Он держит в руках извивающегося мальчишку. В конце коридора, у лестницы, на коленях стоит Светлана все в том же халате. Ей в затылок направлен тупорылый револьвер, зажатый в руке прыщавого гостя. Все остальные, похоже, внизу.
Безрадостный раскладец.
Если я нападу на человека, удерживающего ребенка, есть шанс, что прыщавый выстрелит в голову матери. Если попытаться нейтрализовать прыщавого, возможно, что ребенку сломают шею. При мысли о том, что ребенку может быть нанесен вред, у меня прошел мороз по коже. Нет. Такого я допустить не могу.
Бегло осматриваю комнату в поисках подходящего предмета.
Ага! Есть!
Я беру с полочки у все еще источающей тепло ванны флакон с освежителем воздуха. Подкидываю в руке. Тяжелый. На этикетке название - "Ландыш".
Ну, ландыш так ландыш. Я не переборчивый.
- А теперь снимем халатик и покажем дяде Михе, что мы там прячем. А будешь еще рукомашеством и дрыгоножеством заниматься, так твоему пацаненку мигом голову открутят, - доносится из коридора голос прыщавого.
Парень не промах, решил время зря не терять и сразу же перейти к самому интересному.
- Сына отпустите! Сволочи! - уже рыдает от беспомощности и унижения Света. - Он-то здесь при чем?
Мое появление в коридоре оказалось полной неожиданностью для всех.
Прыщавый открыл рот, собираясь что-то сказать, но упал на спину, получив бутылкой освежителя в лоб. В ту же секунду гарда сложенного меча опускается на голову его напарника чуть пониже правого уха. Его руки разжимаются, и я перехватываю пухлое детское тело на полпути к земле. Сильный удар коленом в нижнюю часть позвоночника бандита завершает мое молниеносное выступление.
Опустив мальчика, одеревеневшего от страха, на пол, бросаюсь вперед, так как прыщавый не оценил в полной мере все прелести запаха ландыша и теперь, не вставая с пола, медленно поднимает револьвер. С шелестом выскальзывает из своей тюрьмы лезвие, готовясь испить свежей крови. Все еще стоящая на коленях Света с животным испугом смотрит на меня, бегущего к ней в полотенце и с мечом в руках. Испуганно взвизгнув, Света закрыла голову руками.
Сверкающая полоса взлетела над ее головой... и с мягким стуком рука прыщавого, все еще сжимающая револьвер, упала к ее ногам. Парень резво вскочил на ноги и, жалобно завывая, бросился вниз по лестнице, придерживая левой рукой кровоточащий обрубок. На белых деревянных ступеньках осталась пунктирная красная дорожка из капель крови.
Этот вопль заставил Свету открыть глаза. Вид отрубленной руки, сжимающей револьвер, подействовал на нее так, что, тяжело охнув, она упала в обморок.
Так, двое готовы, осталось обслужить еще троих. Я думаю, это не займет много времени
С беспокойством оглядываюсь на ребенка, желая убедиться, что с ним все нормально. Пухленький Саша сидит на полу рядом с бесчувственным гостем и восторженно смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
- Ты шупермен? - выдавливает он из себя восхищенно.
- Ага! Шупермен! - с улыбкой говорю я. - Я пойду вниз еще пошуперменю, а ты пока этого дядьку охраняй. Смотри только, чтобы не убежал. - По моим прогнозам, этому парню так отдыхать часа два как минимум
- Ешть! - принимая мою игру всерьез, козыряет Саша
Поудобнее перехватив меч, я не спеша спускаюсь по лестнице вниз, стирая голыми ступнями кровавую дорожку со ступенек.
