Глава 4
Выкачав из Джулии Дис полезную информацию, Саймон заказал билет на космолайнер «Аонида» до системы Раксы. Теперь у него осталась одна-единственная капсула мейцана, которую нужно беречь как зеницу ока. Первую капсулу он проглотил перед тем, как отправиться на свидание с Джулией: помимо всего прочего, мейцан повышал потенцию.
…Разноцветные бра озаряли комнату уютным светом. Снаружи, за прозрачной стеной, раскинулась россыпь огней — ночной Кеодос. Джулия сидела на ковре и с обожанием смотрела на Саймона снизу вверх. Он вел себя грубо, но ей было не привыкать к такому обращению.
— Артур, Генлаор меня сегодня наругал… Он стал жутким злюкой!
— Давно работаешь в «Лидере»?
— Полтора года… После того, как мне сделали операцию. Доктор Вышинский сказал, что я — лучший из всех его шедевров!
— Как манекен в универмаге, — усмехнулся Саймон. — Человеко-незийский гибрид! Тебя за деньги надо показывать.
Странная красота Джулии возбуждала его и одновременно немножко пугала — но лишь до тех пор, пока он не принял мейцан. Сейчас Саймон был хозяином положения, и Джулия это понимала.
— Почему — за деньги? Артур, почему ты так говоришь?!
— Потому что ты кукла, которую доктор Вышинский сшил из разных кусков. Не воображай о себе слишком много.
Ее лицо стало обиженным и растерянным. Саймон торжествовал: наконец-то он поставил на место хоть одну красивую женщину! Вот так с ними и надо.
— Джулия, ты дура, — сообщил он, чтобы закрепить победу. — Тебя скоро вышвырнут из «Лидера».
— Ну и пошел отсюда! — буркнула Джулия, надувшись.
Саймон пнул ее по ребрам босой ногой — не сильно (угодить из-за этой безмозглой дряни за решетку ему не хотелось), но так, чтоб она ощутила боль. Пусть знает, кто здесь главный!
— Да ты чего?.. — жалобно вскрикнула девушка.
Саймон ударил еще раз. Хорошо, что Джулия — не киборг с пронизывающим взглядом серо-стальных глаз и ее можно пинать сколько угодно, не опасаясь, что она оторвет тебе голову.
— Сейчас ты будешь делать все, что я скажу, — с расстановкой произнес он, упиваясь своей властью. — Поняла?
— Д-да…
Кровь кипела под действием мейцана. За прозрачной стеной переливались огни Кеодоса. Он — эксцессер. Закулисный властелин этого мира, который может раздавить своей пятой каждого! Все остальные — не более чем «живое сырье».
…Теперь, при свете дня, он сам чувствовал себя раздавленным. Утром принял сразу три таблетки метарина — только благодаря этому смог выйти на улицу и дотащиться до «Ронокла». Как потом выяснилось, зря: Тина так и не появилась. То ли отдыхала перед путешествием у себя в номере, то ли покинула отель рано утром, до того, как Саймон занял свой наблюдательный пост. Устав ждать, он отправился в ресторан «Маарого» — если повезет, там можно встретить коллегу-эксцессера. Ему повезло. За одним из столиков сидел Гером Косински, пришедший в «Перископ» три года назад, но даже за столь короткий срок отлично себя зарекомендовавший.
На все вопросы о том, что он делает в Кеодосе, Гером отвечал расплывчато. Впрочем, Саймон понимал его: тот, кто выбалтывает свои планы, рискует упустить добычу. Зато Гером во всех подробностях рассказал о трагедии, разыгравшейся на Тадане, и Саймон ощутил, как по спине ползут мурашки. Иногда случаются недопустимые, чудовищные вещи… и что хуже всего — нет никаких гарантий, что с тобой не произойдет то же самое!
— …На Тадане работали четверо наших. Они крутое дельце провернули! Там ведь есть и гинтийские базы, и тергаронские — знаешь, да? Ну и гинтийцы с их тонкой подачи всяко обложили тергаронцев в средствах массовой информации, а те, естественно, полезли воевать! — Гером говорил торопливым шепотом, брызгая слюной и беспокойно ерзая на стуле. — Вся планета закипела, как мясорубка… тьфу ты, как кастрюля. А наши знай себе снимали, получилось целое кино про войну! Как начнет затухать, так они опять топлива подбрасывают… Знали ребята свое дело, — он помрачнел и вздохнул.
— А дальше? Их что, случайно прихлопнули?
— Черта с два — случайно! — Гером с горечью выругался. — Это было так мерзостно… Тадана ведь — одна из немногих планет, где есть месторождения веланиума. Гинтийцы и тергаронцы его добывают и продают, в том числе силарцам. Ну те и приперлись за новой партией, а по ним кто-то шарахнул. Эффектные были кадры — покореженный звездолет, дохлые кустоподобные твари… Шеф аж плясал, но кончилось все паскудно. Заявились еще силарцы — другой разновидности, которых называют «рроов’зен». На суперсовременном боевом корабле, поэтому прихлопнуть их не смогли — хотя старались и те и другие. Жизнь, Саймон, это паскудная штука!
— И что дальше? Силарцы отутюжили всю планету?
— Если бы… Они поступили гнусно и подло! Ни на кого не нападали, вроде бы соблюдали показной нейтралитет, зато ко всем подряд цеплялись и задавали вопросы. Говорят, этих самых рроов’зен очень трудно убить, от них все отскакивает! Разнюхали, а потом обратились к гинтийцам и тергаронцам с заявлением: на Тадане, мол, работает группа эксцессеров, это они развязали войну.
— Не может быть… — Саймон ощутил легкую тошноту.
— Может. Я и сам не сразу поверил… Гинтийцы и тергаронцы сперва сомневались, но потом заключили перемирие и устроили настоящую охоту на наших ребят. Саймон, они убили их, как последние звери! А силарские твари купили свой веланиум и убрались восвояси. Да за такое надо судить! Мы живем в паршивом, насквозь прогнившем мире, Саймон. Нет никаких законов, которые защищали бы эксцессеров!
Саймон машинально взял чашку и тут же поставил обратно: руки тряслись. Да, он слыхал о том, что четверо его коллег погибли, но только сейчас узнал, каким образом! Аппетит пропал, даже смотреть на еду не хотелось. Гером, ссутулившись, ковырял вилкой рыбу в своей тарелке, потом прошептал:
— Ненавижу негуманоидов… Холодные, скользкие твари! Но ведь гинтийцы и тергаронцы — такие же люди, как мы с тобой, а повели себя, как… не знаю, каким словом их можно назвать! Силарцы их попросту зомбировали, чтоб отовариться своим чертовым веланиумом! Ты слыхал про Храм Познания? Говорят, они там всех зомбируют. Но люди так поступать не должны! Люди должны понимать, что эксцессеры для них же стараются! Все любят смотреть скандалы и катастрофы — и он, и она, и они, — Гером поочередно указывал вилкой на посетителей за соседними столиками. — Тогда почему эксцессера до сих пор не объявили неприкосновенной персоной? Почему мы вынуждены прятаться — как преступники, как тараканы в третьесортной гостинице?
— Тише, — стараясь не стучать зубами, попросил Саймон. — А то они поймут, кто мы такие, и растерзают нас!
Гером замолчал, угрюмо уставившись в тарелку. Саймон простился с ним и вышел из ресторана в расстроенных чувствах. У него была мысль наведаться к Джулии сегодня вечером, но теперь он поставил на ней крест: вдруг Джулия решит отомстить за вчерашнее и выдаст его? Правда, она не знает, что он эксцессер, и слишком глупа, чтобы догадаться… Но если она начнет болтать, кто-нибудь умный, послушав ее, все поймет — и тогда Саймона убьют. До отлета «Аониды» нужно затаиться.
Так он и сделал. Вернувшись в отель, заперся у себя в номере, проглотил еще три таблетки метарина и включил видео. Передавали последние новости, промелькнуло в том числе сообщение с Таданы: обе стороны соблюдают заключенный при посредничестве Силара мирный договор и проводят обширные восстановительные работы; есть надежда, что в скором времени добыча веланиума достигнет прежнего уровня.
Скривившись, Саймон переключился на другой канал: здесь медленно скользили объемные абстрактные фигуры, непрерывно меняющие форму и цвет, — значит, метаморфизм опять возродился… Пять лет назад Саймон сделал материал о том, что метаморфизм якобы внедрила некая негуманоидная организация с целью лишить людей разума и воли (будто бы этот вид искусства способен воздействовать на человеческий мозг, как наркотик). Чтобы не быть голословным, он взял интервью у нескольких клинических психопатов, которым заранее растолковали, что нужно говорить, когда пойдет запись, — в передаче они фигурировали как «жертвы метаморфизма, пострадавшие из-за своего чрезмерного пристрастия к созерцанию зловещих изображений». Поднялся шум — власти некоторых планет приняли все это за чистую монету и запретили метаморфизм; художники-метаморфисты, в свою очередь, начали отчаянно доказывать, что они вовсе не выполняют заказ враждебных человечеству негуманоидов, а свободно самовыражаются. Вот была потеха! «Талантливая работа, — похвалил Саймона шеф. — Ты первоклассный эксцессер!»
Саймон вздохнул: если бы ему пришла в голову еще хоть одна подобная идея — новая, неожиданная… Но вот уже два года, как новых идей не возникало. Наверное, он переутомился. Это неправда, что под действием мейцана человек постепенно деградирует. Саймон Клисс все такой же, каким был девять лет назад, когда его вышибли из ВНН (Всепланетных Ниарских Новостей) — за «неэтичное поведение в эфире, компрометирующее ВНН в глазах широкой публики», формулировку-то какую придумали! — и он впервые переступил порог подпольного офиса «Перископа».
За окнами начало смеркаться, автомат принес ужин. Саймон без аппетита поел и растянулся на койке. Система Раксы — нецивилизованное место, ему туда совсем не хотелось. Потом он вспомнил о том, что на планетах, которые крутятся вокруг Раксы, вряд ли можно встретить видных политиков, знаменитостей и бизнесменов — то есть тех, кто, как правило, питает к эксцессерам необъяснимую ненависть, — и эта мысль примирила его с малопривлекательным будущим.
Утром он чуть не проспал (забыл, что метарин в больших дозах действует как снотворное), но автомат разбудил его и сообщил, что аэрокар ждет на крыше. Времени было в обрез. Саймон съел две таблетки, оплатил счет, загримировался под Родгева Раоса, наспех упаковал чемоданы и поднялся наверх. Кеодос простирался до самого горизонта, в кристально-чистом воздухе вырисовывались ракуны, причудливые здания, фигурки пешеходов… Опасный город. У Саймона закружилась голова. Он развалился на сиденье, морщась и припоминая, не оставил ли в номере что-нибудь нужное. Кажется, ничего не забыл.
Посадка на «Аониду» уже шла. Выполнив положенные формальности, Саймон встал на эскалатор. Киборга нигде не было видно, и он слегка забеспокоился. Пассажиры с любопытством оглядывались на соседний эскалатор, который двигался к грузовому люку: на нем были установлены большие закрытые контейнеры, в каких перевозят животных, и в них что-то беспокойно урчало, ревело, ворочалось.
Оказавшись на борту, Саймон сразу же заперся у себя в каюте и рухнул на койку. Если остальные узнают, кто он такой, его без разговоров выкинут в открытый космос… но он обязан убедиться, что киборг на корабле, а для этого придется выйти в общий салон. Объявили о старте. После ожесточенной борьбы с собой Саймон встал и нерешительно выглянул наружу: в коридоре никого, кроме автомата-уборщика. Он медленно двинулся вперед, нервы звенели, как туго натянутые струны.
Коридор вывел его в обзорный салон. Здесь толпились пассажиры, любуясь громадной голубой жемчужиной на черном фоне — Незом. Повертев головой, Саймон увидал Тину и рядом с ней плотного смуглого мужчину с платиновыми перстнями на толстых пальцах. Похоже, что это Риган, сотрудник Отдела безопасности «Галактического лидера», Джулия именно так его описала. Тина обернулась — неужели почувствовала взгляд?.. Саймон проворно отступил за спины бритоголовых мужчин в одинаковых зеленых одеяниях. Все в порядке, киборг ничего о нем не знает… Надо принять метарин. Он выскользнул из салона и вернулся к себе в каюту, сунул руку в один карман, в другой — таблеток не было. Между тем спина чесалась и руки все сильнее дрожали; он начал рыться в чемоданах, выбрасывая вещи на пол, — ничего, ни одной завалявшейся упаковки… Наконец Саймон прекратил бесполезные поиски, сел на койку и судорожно всхлипнул. Произошла катастрофа: он забыл метарин в отеле.
До обеда Тина обычно тренировалась в спортзале «Аониды», потом читала у себя в каюте или выходила в обзорный салон — там нередко можно было застать Тима Листана, зоолога с Земли, который возвращался домой из экспедиции и охотно рассказывал о своих приключениях. Тина уже видела несколько его документальных фильмов о жизни диких животных. Заметив в углу салона Листана в окружении слушателей, она обязательно присоединялась. Риган по утрам тренировался вместе с ней, но в салон его не тянуло. Это был внешне сдержанный человек, не слишком разговорчивый. Однажды он спросил:
— Тина, неужели тергаронцы не рискуют, отпустив на волю своего киборга?
— Таково одно из условий нашего контракта.
— Но ведь то, что у вас внутри… — он замялся, подбирая слова, — составляет их тайну, как военную, так и коммерческую. Если вас захватят и подвергнут вивисекции… Вы понимаете, что я хочу сказать?
— Сработает система самоуничтожения.
— Вы так спокойно об этом говорите… — Риган смотрел на нее оценивающе и задумчиво.
— Меня такой вариант вполне устраивает.
— А если вы получите травму? Я имею в виду, если будет повреждена не человеческая плоть, а какая-либо искусственная часть вашего организма… Как ваш напарник, я хотел бы знать…
Тина пожала плечами. Если что-нибудь в этом роде произойдет, ей не сможет помочь никто, кроме тергаронских специалистов по киборгам, однако она не стала объяснять это Ригану. Она хотела убить террориста, но не доверяла «Галактическому лидеру». Перед отлетом с Неза она еще раз побывала в офисе корпорации, да только никакой новой информации о Гонщике и его прежних акциях не получила. Генлаор от разговора уклонился, начальник Отдела безопасности битый час морочил ей голову общими фразами, Джулия Дис смотрела на нее с неприязнью и всячески показывала свое недовольство (Тина не понимала, что случилось, — ведь во время их предпоследней встречи она вовсе не хотела обижать Джулию и постаралась отделаться от нее мягко). Вывод напрашивался один: сотрудники «Лидера» что-то скрывают. Риган наверняка знал факты, неизвестные ей, но, поскольку он не спешил их выкладывать, она с ним откровенничать тоже не собиралась.
— Поймите меня правильно, Тина. Я должен знать, смогу ли я своими силами оказать вам помощь, если вы пострадаете.
Тина промолчала. Риган не стал дальше настаивать — видимо, он и сам не очень-то рассчитывал на ответ.
…Боли не было. Тина лежала в стационарном «коконе спасения» под прозрачным колпаком и ждала, когда наступит ее очередь отправляться на операцию. Она не чувствовала своего тела и не могла двигаться, но перед лицом висел экран, на котором можно было видеть длинный зал, выстроившиеся вдоль стен «коконы спасения», медсестру за компьютером. Здесь, на борту космической больницы, находились все уцелевшие пассажиры и члены экипажа «Эдлооса», а также пострадавший персонал пересадочной станции.
Тина пребывала в апатии. Ей сообщили, что ее израненное тело будет полностью восстановлено, со стопроцентной гарантией успеха и без всяких осложнений. Тину это нисколько не обрадовало — ведь впереди ее ждал Манокар.
На экране возникло движение: в зал вошли четыре человека, и медсестра поднялась им навстречу. Первого Тина знала — один из здешних врачей. Его сопровождали мужчина и женщина в черных с серебряными галунами сверкающих комбинезонах. Тергаронские офицеры, она уже видела в инопланетных передачах людей в такой форме. Четвертым был сухонький старичок в деловом костюме, за ним по пятам катился робот-секретарь. Губы врача шевелились.
— Звук, — слабым голосом приказала Тина. С помощью специального устройства пациенты могли слышать все, что говорилось в зале.
— …я всегда был против подобных экспериментов! Это незаконно!
— Доктор, я, как опытный юрист, могу вас заверить, что мы все сделаем по закону, — возразил старичок. — Нам нужна женщина-доброволец. Заметьте — доброволец! Если такая найдется, мы оформим контракт по всем правилам и заберем ее. Если нет — поищем в другом месте.
Врач нахмурился, но ничего не сказал.
— Уважаемые леди! — зычным командирским голосом заговорил офицер. — Правительство Тергарона хочет сделать вам интересное деловое предложение! Нам нужна одна леди в возрасте от восемнадцати до сорока пяти лет, лишенная преступных наклонностей, для участия в эксперименте по переделке женщины в киборга. Не буду скрывать, это тяжелая операция, вероятность смертельного исхода — пятьдесят процентов, — он покосился на недовольного врача. — Но если опыт пройдет успешно, вы станете обладательницей великолепного организма и получите премию в пять миллионов галов! В случае неудачи эти деньги достанутся вашим наследникам. Прошу подумать, ведь каждой из вас все равно предстоит операция.
— Никто не согласится, — заметила медсестра, — слишком большой риск…
— Согласна, — прошептала Тина и спохватилась: — Внешний звук. Я согласна!
— Одна уже есть, — удовлетворенно кивнул тергаронец. — Кто это?
Медсестра повернулась к компьютеру. На экране появился портрет девушки и данные: «Тина Хэдис, 18 лет, Манокар».
— Манокарка? — удивилась женщина-офицер. — Это же такие забитые создания…
Тина сразу же ощутила неприязнь к ней. Тергаронка совсем не походила на ее соплеменниц: поджарая и мускулистая, с довольно красивым худощавым лицом, вьющиеся рыжеватые волосы коротко подстрижены. В ее словах была доля истины, этого Тина отрицать не могла, но все равно разозлилась.
— Вы раздражаете нашу пациентку, — взглянув на экран с пульсирующими волнистыми линиями, озабоченно сказала медсестра. — Пожалуйста, покиньте палату!
Офицеры не подчинились.
— Она же согласилась! — возразил тергаронец. — Тина Хэдис, вы подтверждаете свое согласие?
— Подтверждаю.
— Девушка находится в полном сознании? — осведомился юрист.
— Да, — взглянув на экраны, неохотно кивнул врач.
— Значит, нет никаких препятствий для заключения контракта. Разумеется, если тесты на наличие преступных наклонностей дадут отрицательный результат.
Почему такое тестирование было обязательным, Тина узнала позже. Тергарон, мир с достаточно высоким уровнем смертности (тергаронцы любили драться и рисковать, и многие из них не доживали до преклонных лет) и относительно низким приростом населения, не хотел терять своих граждан из-за неудачных экспериментальных операций. В то же время идея превращения людей в боевых киборгов пользовалась на Тергароне большой популярностью. Да, сейчас обстановка в Галактике относительно стабильная, но кто может дать гарантию, что в каком-нибудь неисследованном уголке не набирает силу новая агрессивная империя? Или что однажды не объявятся завоеватели извне, из неведомых глубин Вселенной? Пусть другие расы валяют дурака — на их счастье, Тергарон был, есть и будет цивилизацией воинов, всегда готовых дать отпор любому врагу. Такова была официальная идеология этого мира. Тергаронцы называли себя «Стражами Галактики»; их вовсе не смущал тот факт, что все остальные их таковыми не считают: вот случится вторжение извне — и тогда беспечные соседи мигом переменят свою точку зрения.
Вначале подопытными объектами были преступники, чаще всего — захваченные в плен космические пираты. Двадцать семь мужчин погибло под ножами хирургов, двадцать восьмой выжил и стал киборгом. При этом его сознание нисколько не изменилось — сознание тупого, озлобленного на весь мир существа, способного только убивать и разрушать. Освоившись со своими новообретенными возможностями, пират проломил стену камеры, где его держали взаперти, голыми руками прикончил охранников, а потом забрался на территорию ближайшего продуктового склада — за выпивкой. Дорвавшись, он без удержу хлестал спиртное, но благодаря имплантированным фильтрам никак не мог опьянеть, из-за чего находился в паршивом настроении. Трижды в помещение врывались группы захвата — киборг убивал противников и опять возвращался к ящикам с бутылками. Наконец до него все-таки дошло, что он тратит время впустую: пить стало не в кайф. Расстроенный этим открытием, пират за полчаса превратил склад в груду обломков и отправился искать бордель, круша по дороге все, что попадалось под руку. Тут его наконец и прихлопнули, с помощью вакуумной бомбы.
Этот случай получил широкую огласку, Ассамблея Независимых Миров выразила свой протест тергаронскому правительству. Во-первых, Тергарону напомнили о Всегалактическом Пакте, который категорически запрещал ставить эксперименты на разумных существах без их добровольного согласия; во-вторых, предложили рассмотреть такой вариант: что, если бы пирата заинтересовала не выпивка, а перспектива мирового господства и у него хватило бы ума угнать боевой звездолет?.. С тех пор тергаронцы соблюдали Пакт и в придачу тестировали добровольцев, чтобы не нарваться на личность с преступными наклонностями.
Пока компьютер обрабатывал данные, Тина немножко волновалась: вдруг тесты покажут не тот результат? Ведь она хочет жить во внешнем мире, а на Манокаре такое желание считается преступным. И еще она пыталась сбежать в Леверре, выбросила вуаль… Тергаронка остановилась рядом с «коконом спасения» и смотрела на нее сквозь прозрачную крышку. Смотрела, как на свою собственность, Тине это не понравилось.
— Почему вы так на меня смотрите?
— Если тебя прооперируют удачно, следующей буду я, — женщина улыбнулась, сверкнув белыми зубами.
Подошел врач.
— Вы знаете, на что согласились? — тихо спросил он. — Подумайте, пока не поздно… Мы вам гарантируем сто процентов успеха, а они — только пятьдесят! Кроме того, если вы станете киборгом, вы никогда не сможете иметь детей. Вы меня слышите? Нельзя ради денег губить свою жизнь!
— Мне не нужны деньги, — прошептала Тина. Почему компьютер так долго не выдает результат? Все тестирование заключалось в том, что ей показывали картинки и нужно было просто смотреть на них, больше от нее ничего не требовалось.
— А что вам тогда нужно? — Врач выглядел обескураженным, словно с разбегу налетел на невидимую стену.
— Вы когда-нибудь были на Манокаре?
— Нет, не приходилось.
— Ваше счастье… Я хочу жить на свободе.
Врач молчал: обнаружив, что его пациентка согласилась на эксперимент не ради заработка, он остался без аргументов.
— Меня зовут Гелена, — представилась вдруг тергаронка. — А ты Тина, да? Я надеюсь, что тебя прооперируют удачно. Все будет в порядке.
— У нее нет преступных наклонностей! — громко, как на плацу, объявил офицер. — Господин нотариус, действуйте!
Нотариус зачитал вслух контракт, Тина подтвердила, что со всеми пунктами согласна.
— Кому вы завещаете пять миллионов галов, если исход будет смертельным?
— Никому… — Тина растерялась: мама умерла, когда ей исполнилось девять лет, а отец, если разобраться, всегда был чужим для нее человеком.
— Так нельзя, леди, — мягко объяснил нотариус. — По закону контракт не обретет силу, пока вы не назначите наследника. Итак?..
— Тогда я завещаю деньги вот этой космической больнице. Так можно?
— Да.
Нотариус скороговоркой продиктовал текст роботу-секретарю.
— Доктор, — к ним быстрым шагом подошла медсестра, — другие наши пациенты с Манокара выразили протест. Они говорят, что никто не имеет права забирать для экспериментов манокарскую гражданку, это незаконно!
— Мне тоже не нравится эта затея. Если девушка погибнет…
— То вам достанутся ее деньги, — со свойственным людям его профессии цинизмом утешил врача нотариус. — А манокарские граждане ошибаются — мы сейчас находимся на нейтральной территории, здесь действуют только общегалактические законы, и наш контракт им не противоречит.
— Пусть они засунут свой протест… — начал офицер, но медсестра гневно перебила его:
— Господа, вы находитесь в больнице!
— Все в порядке! — Нотариус повернулся к своему нанимателю: — Полковник, это больница, мы соблюдаем порядок! С этой минуты контракт вступил в силу, и сейчас мы заберем Тину Хэдис на борт нашего звездолета.
Дни и ночи ничем не отличались друг от друга. Саймон заперся у себя в каюте и наружу не выходил. Без метарина было плохо: все тело чесалось, руки тряслись, а временами в голове начинали звучать невнятные бормочущие голоса — они обвиняли его, издевались, угрожали, и никакого спасения от них не было. Несмотря на это, единственную оставшуюся капсулу мейцана Саймон не трогал: надо сберечь ее и сделать материал, только тогда он сможет вернуться к нормальной жизни. Из этих же соображений он через силу заставлял себя есть пищу, которую приносил робот-стюард. Аппетита не было, но Саймон хотел выжить, чтобы снова принимать мейцан и закулисно играть чужими судьбами. Лучше всего он себя чувствовал, когда забирался под откидную койку. Там он был в безопасности: если в каюту ворвутся убийцы, они его не заметят.
Однажды он сидел, скорчившись, под койкой и остервенело чесал спину, как вдруг услыхал истошный женский визг. Звук шел извне и не имел ничего общего с его внутренними голосами. Визжали где-то рядом, в коридоре. Как и положено хорошему эксцессеру, Саймон сразу насторожился: а вдруг там разыгралась трагедия… или скандал, достойный внимания «Перископа»? Вдруг кто-нибудь из пассажиров-негуманоидов насилует женщину?! Стоило подумать об этом, как Саймона бросило в жар: вот это воистину подарок судьбы! За такой материал он получит много, очень много мейцана… И не придется больше рисковать, гоняясь за проклятым киборгом!
Саймон выполз из-под койки, торопливо натянул куртку с замаскированной аппаратурой для съемки. Визг поднялся до невероятно высокой ноты и оборвался, наступила тишина. Саймон отпер дверь, выглянул в коридор — пусто. Колени дрожали, он старался не обращать на это внимания. Нетвердыми, но быстрыми шагами дошел до угла, по дороге чуть не поскользнувшись на какой-то слизи, и оказался в маленьком круглом зале, из которого выходило еще три коридора. Нигде не души. Неужели померещилось?..
Позади послышались голоса, он оглянулся: длинный белый коридор, по обе стороны — одинаковые красные двери, и в противоположном конце группа людей, они приближаются… Саймон проворно отступил и прижался к стене.
— Леди Черандигат! Откройте, пожалуйста, это помощник капитана. Вам ничего не угрожает.
— Он где-то здесь! — срывающимся голосом произнесла женщина. — Я кричала-кричала, кричала-кричала…
— Спасибо вам за помощь, леди Черандигат. Куда он пошел, вы не видели?
— В ту сторону.
— Еще раз благодарю вас.
Да это же ловушка, осенило Саймона. Не было никакого негуманоида-насильника, женщина визжала специально, чтобы выманить его из каюты! Убийцы знают, что ни один настоящий эксцессер не устоит перед соблазном отснять скандальный материал, — они все рассчитали… Подло, но эффективно.
— Тише, не спугните его, — донеслось из коридора. — Вдруг он все еще здесь?
Опомнившись, Саймон юркнул в ближайший из трех пустых коридоров и гигантскими прыжками помчался вперед. Они его не поймают! Чуть не налетел на подвернувшегося робота, еще раз поскользнулся (они нарочно смазали пол пахучей вязкой дрянью, чтобы жертва бесчестной охоты не смогла далеко уйти) и наконец выскочил в зал, загроможденный контейнерами разных размеров. Грузовой отсек. Дальше бежать некуда. Саймон опустился на четвереньки и заполз в щель между двумя контейнерами. Враги коварны, но он их перехитрит.
Вскоре появились преследователи. На секунду выглянув из-за контейнера, Саймон успел рассмотреть их: трое офицеров «Аониды» (у двоих парализаторы, у третьего стазер) и один из пассажиров, загорелый парень с густой шевелюрой цвета соломы — этот держал под мышкой свернутую сеть.
— Я чувствую, он где-то рядом. Ну, что будем делать?
— Вон там, смотрите!
Шаги.
— Это просто ящик.
— Он здесь. Или был здесь несколько минут назад! Вон там, справа, есть еще один выход.
Выход справа, надо запомнить. Саймон слабо усмехнулся: его враги жестоки, но недальновидны — им даже в голову не пришло, что ускользнувший объект охоты может услышать их разговор.
— Вот паршивая скотина! С удовольствием сверну ему шею…
Саймон сжался в своем укрытии.
— Господа, пожалуйста, не убивайте его!
— Господин Листан, на карту поставлена репутация «Аониды»! Остальные пассажиры нервничают.
— Он очень напуган и растерян. Если его ласково позвать, он сам выйдет.
Какая утонченная издевка, кисло подумал Саймон. И ведь они в глубине души сознают, что без эксцессеров жизнь станет серой и пресной, — но это не помешало им затеять варварскую охоту на человека!
— Тогда позовите.
— А кто у нас хочет кушать?! Кому спинку почесать?!
Никаких сомнений, эта четверка палачей его вычислила. Они знают, что Саймон Клисс, как и любой эксцессер, сидит на мейцане; знают и о том, что сейчас у него нет возможности ежедневно принимать мейцан, из-за чего все тело зудит. На мгновение Саймон ощутил острую жалость к себе: его кожа в кровь расцарапана, а они мало того, что не сочувствуют, так еще и задумали учинить над ним расправу!
— Не выходит, сволочь… Будем осматривать отсек?
Саймон скорчился на полу, придерживая рукой челюсть, чтобы зубы не стучали.
— Лучше пустим сюда роботов с видеокамерами. Пошли!
— А я считаю, жрать захочет — сам вылезет.
Не надейся, подумал Саймон, все равно у меня нет аппетита!
— Значит, сейчас перекроем проходы между отсеками, а вы, Вервег, займитесь роботами. Не переживайте заранее, господин Листан. Возможно, мы сумеем взять его живьем.
— Вы обязаны взять его живьем!
— Поймите нас правильно, он опасен для пассажиров, — буркнул кто-то извиняющимся тоном.
Ну да, эксцессеры опасны — как опасно с точки зрения простых смертных любое божество. Несмотря на свое подавленное состояние, Саймон ощутил проблеск удовлетворения.
Удаляющиеся шаги.
Наконец-то он остался один в зале с контейнерами. Из-под пола, из недр звездолета, доносился тихий гул, других звуков не было. Саймон осторожно высунул голову из укрытия: никого, убийцы ушли. Но куда он денется теперь? В каюту возвращаться нельзя — там наверняка ждет засада… Вдруг он вспомнил о роботах с видеокамерами, и зубы снова застучали. Его обложили со всех сторон. Отсюда нужно выбираться, и поскорее. Кто-то из этой четверки говорил о «выходе справа» — должно быть, вон там, за большими контейнерами… Из-за угла выкатился маленький робот, и Саймон тут же присел, спрятавшись за ящиком, а робот, игнорируя человека, начал убирать с пола студенистую желтоватую массу. Выглядит как стандартный автомат-уборщик, но вдруг он оснащен скрытой видеокамерой?
Пригибаясь, а кое-где опускаясь на четвереньки, Саймон добрался до выхода, за которым виднелся еще один тускло освещенный коридор. И тут металлические створки начали медленно сдвигаться: убийцы приступили к выполнению своего плана. Саймон успел проскочить. Охотники остались ни с чем, он спасен — по крайней мере, на ближайшие несколько часов.
— …Он очень игривый и ласковый, любит, когда на него обращают внимание. Я с таким трудом поймал его на Зероне… С тех пор как люди колонизовали Зерон, гигантские шипоглавы — вымирающий вид. Если Тома убьют, это будет настоящее преступление! Леди Черандигат испугала его своим криком, — Тим Листан вздохнул и поморщился. — Вы видели эти лужи на полу? Шипоглавы выделяют такую слизь, если нервничают, — ее запах отпугивает зеронских хищников.
— Вы считаете, я могу вам помочь? — спросила Тина.
— Вы же киборг… Я знаю, вы можете двигаться быстрее, чем человек или зверь. Главное, набросьте на него сеть! У меня сейчас нет денег, чтобы заплатить вам, но я обещаю, что на вольере Тома будет висеть табличка с вашим именем, и там будет написано, что вы помогли его спасти… Они хотят его убить, понимаете? У них парализаторы, а для шипоглава парализующий заряд смертелен. В общем, я очень прошу вас… Вы окажете неоценимую помощь Всегалактической Федерации Защиты Диких Животных!
— А как эта тварь выбралась на волю? — раньше, чем Тина успела открыть рот, поинтересовался Риган, стоявший рядом.
— Тут я виноват. Я кормил его и чесал ему спину, а потом, видимо, забыл запереть клетку. Он и пошел гулять… Если бы леди Черандигат вместо того чтоб орать, потихоньку вызвала меня, все было бы в порядке!
Леди Черандигат, пожилая сухопарая дама в замысловатом белом одеянии с лиловыми искрами, сидела в противоположном углу салона, окруженная сочувствующими пассажирами, и уже в двадцатый раз рассказывала о том, какую гамму эмоций она испытала, увидав в коридоре чудовище.
— Я согласна, — улыбнулась Листану Тина. — Постараюсь поймать его.
— Вы не должны рисковать, — нахмурился Риган.
— Для меня это не риск.
— Господин Листан, эти ваши гигантские шипоглавы — хищники?
— Всеядные. Том хорошо относится к людям, он никогда никого не обижал, — торопливо заверил собеседников обнадеженный зоолог.
— Если он всеядный, он и киборга сожрет, — проворчал Риган. — Наверное, уже успел кого-нибудь слопать… Надо было запирать клетку!
Листан хотел что-то сказать, но промолчал, только бросил на Тину умоляющий взгляд.
— Я согласна, — повторила она. — Вы пойдете со мной?
— Конечно. Том будет нервничать, если за ним погонится кто-то чужой. Он не мог никого съесть! Капитан сказал, что сейчас проверит наличие всех пассажиров и членов команды — вот увидите, все целы! — последние слова были адресованы Ригану, который, пожав плечами, опустился на бархатный розовый диванчик и с неодобрением смотрел на Тину.
— Значит, я должна набросить на него сеть? — игнорируя напарника, Тина повернулась к Листану.
— Да. Только постарайтесь не поломать ему шипы на голове, они очень хрупкие. Собственно, это даже не шипы, а органы восприятия. Если их повредить, Том заболеет.
В салон вошел помощник капитана, и зоолог умолк. Офицер выглядел встревоженным.
— Господин Листан, — заговорил он вполголоса, покосившись на Тину и Ригана, — вы уверены, что ваше животное не нападает на людей?
— Да. Том очень дружелюбный.
— Один из пассажиров исчез. Родгев Раос из сто сорок третьей каюты. Между прочим, его каюта находится как раз напротив каюты леди Черандигат. Если ваша тварь утащила его с собой… — офицер замолчал, прищурившись.
— Том не мог так поступить, он никогда ни на кого не нападал! Шипоглавы даже на воле предпочитают убегать, а не атаковать.
— Я повторяю, Родгева Раоса нигде нет, — отчеканил офицер.
— Сейчас мы с господином Листаном пойдем ловить шипоглава, господин помощник капитана, — вмешалась Тина. — У вас уже есть информация о его местонахождении?
Офицер открыл рот, чтобы возразить, но, заметив черный браслет, передумал.
— Да, есть. Эта тварь засела в седьмом секторе. Я даю вам… скажем, три часа, чтоб ее поймать. Если за это время не управитесь — пошлем кого-нибудь с парализатором.
Листан со вздохом подобрал с пола свернутую сеть. Между тем известие о том, что одного из пассажиров недосчитались, распространилось по салону, и разговоры стихли, люди и представители иных рас встревоженно переглядывались.
— Дамы и господа, пожалуйста, не волнуйтесь! — повысил голос помощник капитана. — Вам ничего не угрожает, сбежавшее животное заблокировано в седьмом отсеке!
Когда Тина и Листан направились к выходу, леди Черандигат в двадцать первый раз начала пересказывать свою историю. Разумеется, с поправками. Вместо «оно уставилось на меня и смотрит, а я даже дышать от страха не могу», теперь было: «оно уставилось на меня и разинуло пасть с вот такими клычищами в крови, чуть мне голову не откусило, а я даже дышать от страха не могу».
— Тина, вы не передумали?
Их нагнали Риган и помощник капитана.
— Нет.
— Хочу напомнить, что у вас есть и другие обязательства, более важные… — многозначительно произнес Риган.
— Я об этом не забыла.
— Не знаю, куда делся Родгев Раос, но я уверен, что Том здесь ни при чем, — буркнул Листан.
— Ваш Том его сейчас переваривает, — все тем же мрачным тоном возразил Риган.
— Мы начнем поиски пропавшего пассажира сразу после того, как разберемся с животным, — пообещал помощник капитана. — Гм… Если этот парень среагировал на зверя так же, как леди Черандигат, он мог в панике убежать и куда-нибудь забиться… Но если животное его съело, вы, господин Листан, предстанете перед судом.
Зоолог ничего не сказал. Он был твердо убежден в невиновности Тома, но уже отчаялся отстоять свою точку зрения.
— Вот, — когда миновали коридор, помощник капитана протянул Тине карманный пульт. — Возьмите, под вашу ответственность. Обязательно закрывайте за собой двери. У вас три часа.
— Спасибо.
Тина нажала на кнопку, и створки дверей разъехались в стороны.
— Это безответственный поступок! — бросил ей в спину Риган.
Тина промолчала. Она не любила отказывать в помощи людям, которые ей нравились, а Тим Листан ей нравился. И вдобавок она была уверена, что ничем не рискует.
— Если поймаете — свяжитесь со мной, нижняя кнопка! — до того как створки успели вновь сомкнуться, крикнул помощник капитана.
Они зашагали по длинному, плавно изогнутому коридору с металлическим полом. Стены здесь были обшиты белыми пластиковыми панелями, потолок мягко люминесцировал.
— Дальше зал с контейнерами, — сообщил Листан. — А седьмой отсек — следующий.
Оглядевшись, Саймон понял, что находится на складе запасного оборудования: автоматы в нишах, стеллажи, ящики, на полу и на стенах нарисованы разноцветные указательные стрелки. Тут вполне можно спрятаться. Он стоял посреди помещения и озирался (этот склад теперь — его дом; он будет здесь жить, скрываясь от убийц, пока «Аонида» не прибудет в систему Раксы), когда в глубине зала послышались медленные тяжелые шаги. Саймон замер на месте. Выходит, он тут не один! Кто-то из врагов поджидал его в засаде. Странный хлюпающий звук. Шаги приближались. Саймон втиснулся в нишу рядом с трехметровым погрузочным автоматом и затаил дыхание.
Из-за крайнего стеллажа высунулась длинная усатая морда, увенчанная пятью торчащими пурпурными шипами. Высунулась — и тут же исчезла. Саймону никогда еще не доводилось видеть подобных тварей. Он стоял неподвижно, словно превратился в изваяние. Морда выглянула снова, следом за ней показалось туловище, покрытое куцей красновато-коричневой шерстью. Мощные, как колонны, четырехпалые лапы тяжело ступали по металлическим плитам, клацали когти. Волочился по полу шипастый хвост метровой длины. Саймон прижался спиной к холодной стене и тонко завизжал. Тварь в ответ зашипела, выплюнула ему под ноги сгусток желтоватой слизи и с неожиданным для своих габаритов проворством юркнула обратно за стеллаж.
Саймон понял, что до сих пор недооценивал врагов: каким же извращенным воображением надо обладать, чтобы натравить на человека столь мерзкое существо! Впрочем, он всегда знал, что люди жестоки. Выбравшись из ниши, осторожно двинулся вдоль стены, дрожа и каждую секунду оглядываясь. Стоит найти укрытие понадежней. Он — эксцессер, он их всех перехитрит. Пущенная по его следу адская тварь шипела и урчала позади, за стеллажами. Вдруг Саймону показалось, что ее тяжелые шаги приближаются, и он, захлебываясь беззвучным криком, рванулся вперед, ударился коленом о ящик, а потом, сообразив наконец, что нужно сделать, чтоб остаться в живых, полез на стеллаж.
Ему удалось вскарабкаться на самую верхнюю полку. Распластавшись на ней, Саймон поглядел вниз: монстр скрывался за соседними стеллажами, зато поблизости вертелся робот с тускло поблескивающим глазом видеокамеры. Все понятно… Робот передает изображение командованию «Аониды» — а те сообщают информацию монстру! Нащупав рядом с собой небольшую пластмассовую коробку, Саймон швырнул ее в робота, но не попал. Глаз уставился прямо на него. Саймон всхлипнул, выругался и бросил в робота еще одну коробку. Опять мимо. У него слишком неудобная позиция — не размахнешься как следует — и руки дрожат. Монстр тем временем притих. Затаился, понял Саймон, подстерегает… Не теряя надежды расколотить объектив, он продолжал бомбардировать робота. Скоро весь пол был усыпан распавшимися половинками коробок и какими-то мелкими деталями, а проклятый бездушный автомат таращился на свою жертву как ни в чем не бывало. Вдруг послышался тихий звук раздвигающихся дверных створок. Этого следовало ожидать: обнаружив, что робот и монстр успеха не добились, убийцы отправились на охоту сами… Саймон замер. Сейчас главное — сидеть тихо, тогда его не заметят.
— Он точно где-то здесь… — Листан оглядывался, прищурившись, — как будто находился не в недрах космического корабля, а в диком лесу. — Приготовьте сеть. Том хороший, Тому спинку почешут!.. Тина, держитесь пока позади, а то вы его спугнете.
Мягко ступая, зоолог двинулся вперед по проходу между стеллажами — в ту сторону, откуда секунду назад доносились шоркающие звуки, словно кто-то большой терся о твердую поверхность. Тина пошла следом. Из-за угла выглянула клиновидная морда с торчащими черными усами — и тут же спряталась.
— Это он! — шепнул Листан.
Тина сняла с плеча сеть.
— Главное — шипы на голове не повредите, — еще раз предупредил зоолог, оглянувшись. — Давайте подкрадемся…
Том понял, что к нему подкрадываются, — из-за стеллажей впереди донесся удаляющийся тяжелый топот.
— Надо поскорей его сцапать, — забеспокоился Листан, — пока он ничего тут не разнес! Понимаете, все средства, отпущенные на экспедицию, израсходованы, и я не смогу возместить убытки…
Переключившись в ускоренный режим, Тина бросилась вперед, ориентируясь на звук. Тома она настигла после второго поворота. Перепрыгнув через него, заступила дорогу и, прежде чем зверь успел опомниться, набросила сеть — точно рассчитанным движением, чтобы не повредить драгоценные шипы.
Из-за угла вылетел запыхавшийся Листан — поскользнулся, но сумел удержаться на ногах и сразу же опустился на корточки около опутанного сетью шипоглава:
— Все в порядке, Том у нас хороший… Тома сейчас покормят, — он гладил зверя по голове и чесал ему шею, а тот тихонько повизгивал, неуклюже барахтаясь и пытаясь освободиться.
Тина вытащила из кармана пульт, нажала на нижнюю кнопку:
— Господин помощник капитана, вы на связи? Это говорит Тина Хэдис. Мы поймали шипоглава.
— Скажите, что нужна платформа для транспортировки, — подняв голову, попросил Листан.
— Нам понадобится платформа для транспортировки.
— Сейчас будет, — пообещал офицер.
Тина присела на корточки рядом с Листаном. Зверь смотрел на нее прозрачным фиолетовым глазом, часто моргая. Тина осторожно почесала его за ухом.
— А вы бегаете еще быстрее, чем я думал, — улыбнулся зоолог. — Я даже спасибо вам до сих пор не сказал… Вам нравится Том?
— Нравится, — с любопытством рассматривая шипоглава, согласилась Тина.
— Теперь осталось найти того типа, Родгева Раоса… Том его не ел, и все должны в этом убедиться!
Когда Саймон услыхал эти слова, его желудок болезненно сжался. Надо полагать, Томом убийцы называют ту омерзительную тварь — и теперь они хотят поймать его, чтобы скормить Тому! Он успел свесить голову вниз, так что его вырвало прямо на робота с видеокамерой.
Шаги.
— Там, наверху, кто-то есть, — произнес киборг.
— О боже… — откликнулся второй убийца. — Смотрите — тут валяются кристаллические батарейки… Неужели Том поработал?
— Они разбросаны, но не повреждены, — снова голос киборга. — Похоже, что их сбросили сверху. У вас только Том сбежал, все остальные животные в клетках?
— Да, я абсолютно уверен!
Саймон не шевелился и даже не дышал. Главное — затаиться. Услыхав звук удаляющихся шагов, он самую малость расслабился. Нелегко быть эксцессером, вершителем чужих судеб: никто тебя не понимает и все преследуют… Но он не позволит взбунтовавшемуся «живому сырью» убить себя! Он сумеет спрятаться.
Послышались новые голоса и шаги — по звукам Саймон определил, что к охотникам присоединилось еще несколько человек.
— Медленно поднимайте, а то он испугается!
Шипение и урчание.
— Все хорошо, Том сейчас поедет домой… Тина, идемте с нами? Я покажу вам своих зверей.
Шаги удаляются. Или нет — приближаются! Саймон понял, что убийцы разделились на две группы: одна ушла, а другая осталась, чтобы продолжить поиски и довести дело до роковой развязки.
— Где этот сукин сын?!
— Там, наверху.
— Осторожно, батарейки потопчете!
— В-113! Приказ: собрать с пола кристаллические батарейки, рассортировать по размеру и разложить в коробки в соответствии с маркировкой. Выполняй!
Саймон зажмурился. Держать глаза открытыми было слишком страшно, хоть он и знал, что снизу его не видно.
— Родгев Раос, вы меня слышите?
Он не ответил.
— Родгев Раос! — человек повысил голос. — Немедленно спускайтесь вниз! Вам известны «Правила для пассажиров»? Посторонним лицам запрещено покидать пассажирский отсек без особого разрешения капитана или его помощника. Разве вы не видели табличку над дверью?
Саймон молчал. Может быть, убийцы в конце концов решат, что он умер, и уберутся восвояси?
— Господин Раос, зачем вы забрались на склад? — спросил другой голос, нарочито дружелюбный. — Вы испугались шипоглава?
Шипоглав — это, должно быть, та самая тварь, которую также именуют Томом. Изверги натравили ее на Саймона, а теперь интересуются, не испугался ли он! Ясно, что пощады от них не дождешься.
— Родгев Раос! Мы знаем, что вы здесь, перестаньте морочить нам голову!
Итак, уходить ни с чем убийцы не собираются… Но можно попытаться одурачить их. Да, надо убедить их, что он действительно тот, за кого себя выдает: Родгев Раос, безобидный кинокритик, а вовсе не эксцессер из «Перископа».
— Господа, — выдавил Саймон, глянув вниз, — там стояли трое офицеров из экипажа «Аониды», у их ног возился небольшой, похожий на паука автомат, — вас ввели в заблуждение, вы ошибаетесь! Вы меня с кем-то перепутали!
— Черта с два — перепутали! — возмутился офицер с нашивками помощника капитана. — Это вы сбросили со стеллажа коробки и заблевали робота! У нас есть видеозапись!
— Я — это совсем не то, я другой… За что вы хотите меня убить? — пролепетал Саймон.
Офицеры начали шепотом совещаться. Саймону не было слышно, о чем они говорят. Наконец помощник капитана поднял голову.
— Родгев Раос, — на этот раз его голос прозвучал более мягко, — пожалуйста, спускайтесь, вам ничего не угрожает. Мы доставим вас к доктору, в медицинский отсек — там вы будете в безопасности.
Врет, сразу догадался Саймон. Как и всякий эксцессер, он по собственному опыту знал, насколько изощренной, правдоподобной и убедительной может быть ложь, а потому не купился на столь примитивную уловку.
Офицеры опять начали совещаться. Потом одна из них, чернокожая девушка с толстой косой, что-то тихо произнесла в свой наручный браслет. Саймон насторожился: от женщин всегда надо ждать какого-нибудь подвоха.
— Все будет в порядке, господин Раос, — фальшиво приветливым голосом заверил Саймона помощник капитана. — Ни о чем не беспокойтесь!
Из-за стеллажей появился, бесшумно ступая, робот, похожий на сверкающий шестирукий скелет. Девушка-офицер вновь что-то прошептала в свой браслет. Саймон разгадал ее коварный замысел еще до того, как к нему потянулись верхние манипуляторы автомата, и мертвой хваткой вцепился в край полки.
— Господин Раос, — пытался увещевать его помощник капитана, — пожалуйста, не сопротивляйтесь! У нас очень хороший врач, он сумеет вам помочь…
Саймон визжал, скулил и цеплялся за что попало, обламывая ногти, но робот оторвал его от спасительного стеллажа и бросил на антигравитационную платформу. Саймон тут же потерял способность двигаться — теперь он мог только смотреть на своих торжествующих палачей.
— В медицинский отсек, — приказал помощник капитана. — Врачи уже предупреждены.
Потолок и стены уплывали назад, платформа миновала знакомый коридор, где находилась сто сорок третья каюта. Потом над Саймоном склонились лица, которых он прежде не видел, — седая женщина с короткой стрижкой и безволосый серокожий незиец.
— Вы — Родгев Раос с Ниара? — спросил незиец.
— Да! Я Родгев Раос с Ниара, а все принимают меня за кого-то другого и хотят убить!
— Ясно, — незиец кивнул. — Какое сегодня число по корабельному времени?
Числа Саймон не знал, ведь он целые дни напролет прятался под койкой у себя в каюте и за временем не следил.
— Не помню.
— Так… Сейчас мы сделаем вам укол, господин Раос.
Укол?.. Значит, ему хотят впрыснуть яд?.. Охваченный паникой Саймон попытался вырваться из силовых пут, но не смог даже пошевелить пальцем.
— Обратите внимание, доктор Хлииос, у нашего пациента все тело расцарапано, — заметила женщина.
В руку вонзилась игла, и через несколько секунд Саймон перестал о чем-либо волноваться. Ему помогли подняться с платформы и устроиться в удобном кресле. Дали чашку с горячим сладким напитком. Женщина-врач спросила насчет царапин, и Саймон вялым голосом объяснил, что его покусали какие-то местные насекомые в элакуанкосской гостинице — он всегда выдавал эту версию, и собеседники, как правило, верили.
Потом врачи ушли, он остался в помещении один. За стеклянной стеной, отделявшей кабинет от коридора, тоже никого не было, если не считать робота-уборщика. Саймон без интереса огляделся: белые стены, шкафы из голубого пластика, серебристо-серый стол в форме запятой. Шкафы… А в шкафах — медикаменты! Значит, там должен быть метарин.
Саймон поднялся. Несмотря на то что отупляющее действие укола еще не прошло, он испытывал некое подобие возбуждения: метарин его спасет, метарин — это жизнь… Хотя, конечно, до мейцана ему далеко.
Распахнув дверцу шкафа, Саймон начал перебирать флаконы и коробочки с яркими этикетками. Вот. Нашел! Вытряхнув на трясущуюся ладонь сразу пять таблеток, бросил их в рот.
Звук открывающейся двери. Саймон, давясь, глотал таблетки.
— Господин Раос, что вы делаете?
Он оглянулся — на пороге стояли оба врача — и зажал в кулаке упаковку метарина. Пусть попробуют отобрать: он будет лягаться и кусаться, но никому не отдаст!
— Вы наркоман? — спросил незиец. — Так мы и думали…
Ничего не ответив, Саймон рухнул в кресло. Таблетки подействовали, к нему понемногу возвращалась способность здраво соображать, и теперь он, припоминая, что натворил на складе, пытался изобрести объяснение, которое избавит его от необходимости возмещать «Аониде» причиненный материальный ущерб.
