Глава 3
С Неза Саймон отправил на Ниар, связной «Перископа» Терезе Салкадо, шифровку:
«С О. и Л. сорвалось из-за взрыва. Есть грандиозный план, потрясающая сенсация! Пришлите еще мейцана».
Никакого грандиозного плана у Саймона не было, но в мейцане он остро нуждался. Все тело у него чесалось, руки тряслись, а временами накатывали приступы дикого животного страха — метарин частично глушил их, но не более того. Спасти от постмейцанового синдрома может только новая доза мейцана. Если бы Саймон преуспел с Омхедегари и Левакусом, он бы ее получил, а теперь остается только водить шефа за нос.
Облокотившись о перила моста над мутным теплым каналом, Саймон с тоской вздохнул. Шеф не любит, когда его водят за нос. Значит, грандиозный план нужно придумать… Он уже успел собрать кое-какую информацию, но никаких громких скандалов ни в Кеодосе, ни в Элакуанкосе не намечалось. Омхедегари отбыли к себе на родину, Левакус поправлял здоровье и тренировался на одном из знаменитых незийских курортов. Раскопать что-нибудь свеженькое относительно взрыва на «Сиролле» тоже не удалось. Вернее, кое-что Саймон раскопал, виртуозно меняя внешность и общаясь с сотрудниками «Сиролла» (это несмотря на страх и проклятую чесотку — он проявил редкую самоотверженность, да только оценить ее некому!), но факты всплыли такие, что ему оставалось кусать локти и проклинать свое невезение.
Тина Хэдис совершила на «Сиролле» убийство — прикончила четверых агентов манокарской службы безопасности. Если бы Саймон Клисс находился рядом и отснял этот материал, он бы вдвойне выиграл. Во-первых, хорошая сенсация для «Перископа»: «Взбесившийся киборг зверски расправляется с беззащитными людьми». Во-вторых, после таких кадров в телепередачах Тине не удалось бы отвертеться, ее бы арестовали, и тогда Саймон вздохнул бы спокойно: хоть один враг обезврежен. Но в момент убийства он находился в фойе девятнадцатого яруса, посреди охваченной паникой толпы, а не на верхней террасе зала презентаций, где произошло преступление!
Дело попросту замяли. Манокарцев обвинили в том, что они протащили на «Сиролл» игломет и парализаторы и якобы напали на дизайнеров «Сиролла», а также на какого-то гинтийского бизнесмена (спрашивается, зачем бы они стали это делать, если им нужен киборг?!). Несчастному манокарскому консулу проишлось официально извиняться и выплачивать солидную компенсацию. Его обвинили едва ли не в сговоре с террористом! По данным «Перископа», правительство Манокара действительно оказывало финансовую поддержку по меньшей мере двум террористическим организациям — «Красным арбитрам» и «Сынам поруганной Земли», — но к происшествию на «Сиролле» те явно не имели никакого отношения (хотя бы потому, что они по неписаному соглашению обычно предупреждали своих благодетелей-манокарцев о предстоящих терактах). А Тину выставили чуть ли не защитницей «пострадавших», и претензий к ней не было! Грязная история, заключил Саймон, с отвращением сплюнув в канал.
Солнце палило, адски чесалась спина. Последняя упаковка метарина кончилась сегодня утром, а в Элакуанкосе нет приличных аптек. Опять пришла мысль, которую он упорно гнал прочь: надо перебираться в Кеодос. Там продается метарин и там полно «живого сырья». Он что-нибудь придумает. Стайка серокожих мальчишек-нищих, наблюдавших за ним с берега канала, снялась с места и заступила ему дорогу, как только он двинулся дальше. Саймон бросил им несколько монет, чтоб отвязаться. Нищие на Незе представляли собой особый социальный слой. Они вели такой образ жизни потому, что не хотели жить по-другому. Местное правительство пыталось цивилизовать их: переодеть в чистую одежду, открыть для детей школы, предоставить несложную работу взрослым, наладить регулярную выплату пособий для тех, кто не может или не хочет работать, — однако не преуспело. Пособие нищие охотно брали, но все равно продолжали ходить в грязных лохмотьях и попрошайничать. В конце концов на них махнули рукой, они стали чем-то вроде бесплатного аттракциона для инопланетных туристов. Сейчас Саймон подумал, что на самый худой конец — если Тина Хэдис узнает о том, о чем не должна знать, — среди них можно будет спрятаться. Правда, для этого придется удалить с тела все волосы, изменить форму ушей и выкрасить кожу в серый цвет.
Вдыхая едкий запах незийских пряностей, он побрел по раскаленной улице, мимо лавок, занимавших первые этажи ветхих высотных домов. В витринах, покрытых налетом мельчайшей красноватой пыли — ветер приносил ее с гор, — что-то сверкало, переливалось и даже ползало. Саймон на витрины не смотрел: в голове у него понемногу начал созревать план.
Сгущались теплые розовые сумерки. Тина и Джеральд сидели на открытой террасе кафе, под волнообразно изогнутой прозрачной плоскостью. Днем, когда палило солнце, плоскость наливалась густой синевой и давала тень, а сейчас она выглядела как бесцветный кусок стекла.
— Из тебя вышла очаровательная незийка, — заметил Джеральд. — Я горжусь творением своих рук!
— Отлично получилось, — согласилась Тина.
На завтра у нее была назначена встреча с Генлаором в офисе «Галактического лидера», а сегодня вечером она собиралась проникнуть на территорию манокарского консульства. Консульство находилось на другой стороне улицы — группа зданий с треугольными портиками и мраморными колоннами, окруженная нарядной серебристой решеткой (сам консул предпочел бы трехметровый бетонный забор, но положение обязывало его считаться с местными вкусами и традициями).
— Смотри, вот они! — показал Джеральд.
Тина кивнула. На площадку перед воротами опустился пестро раскрашенный аэрокар, оттуда высыпала толпа гибких серокожих незиек в ожерельях из колокольчиков и блестящих коротких юбочках — уличных танцовщиц из Элакуанкоса. Незийские танцы были слабостью консула, и танцовщиц привозили к нему каждую неделю. Сам он объяснял это тем, что хочет получше изучить местный фольклор, ведь когда то или иное общество встает на путь «ложного прогресса и нравственного упадка», истинные ценности могут сохраниться только в народном творчестве. Очевидно, президента Пенгава такое оправдание вполне удовлетворяло, раз консулу до сих пор не пришлось подать в отставку.
Щебечущую толпу незиек впустили внутрь, и ворота снова закрылись. Вскоре послышалось щелканье хигана — местного музыкального инструмента, зазвучала протяжная визгливая песня. Быстро темнело.
— Пойдем? — подмигнул Джеральд.
Расплатившись с официантом, они пересекли улицу, свернули в узкий переулок между консульством и трехэтажным зданием из голубого незийского мрамора. Тут рос душистый кустарник с бело-зелеными перистыми листьями, в миниатюрном канальчике журчала вода. Прохожих не было. Вдруг переулок залило ярким светом — наверху проплывал мобильный фонарь; через минуту он скрылся за голубым зданием, и все опять погрузилось в темноту. Сбросив одежду, Тина осталась в блестящей юбочке, Джеральд протянул ей ожерелье, которое до этого держал в специальном футляре, чтобы колокольчики не звякали.
— Все, — Тина свернула свою одежду и сунула под куст. — Я пошла.
— Буду ждать, — шепнул Джеральд.
Когда он исчез за углом, Тина перемахнула через ограду. Если здесь и была сигнализация, ей удалось ничего не потревожить.
В самом большом из белевших впереди строений светились окна, оттуда доносились голоса, ритмичное щелканье хигана, звон колокольчиков, легкий топот босых ног по паркету. Плотные шторы не позволяли увидеть, что там происходит. Целью Тины был скромный двухэтажный дом в глубине двора, соединенный с первым крытой галереей. Прижавшись к стволу ракуны — дерева, похожего на отполированную колонну, увенчанную султаном длинных серебристых листьев, — она огляделась, а потом одним прыжком преодолела расстояние, разделявшее ракуну и дом. Ожерелье предательски звякнуло. Над головой распахнулось окно, и печальный женский голос спросил:
— Что там такое? Мирана, ты слышала звук?
— Кто-то потащил в кусты одну из этих бесстыжих серых потаскух с колокольчиками! — отозвался другой голос, резкий и раздраженный. — Я надеюсь, старшая сестра, что это не наш господин!
— Увы, как он может так огорчать нас! — вздохнула первая.
Ни тот, ни другой голос не принадлежал Гирте Нектал. Тина скользнула в сторону. Теперь над ее головой находился балкон — подпрыгнув, она ухватилась за перила и через секунду стояла на теплых мраморных плитках, заглядывая в комнату. В углу светились бра, на стенах висели ковры с манокарскими пейзажами в блекло-зеленых тонах. В кресле, вполоборота к Тине, сидела темноволосая женщина. Бесшумно открыв дверь, Тина вошла.
— Гирта!
Женщина повернулась — в первый момент она выглядела растерянной, но потом гневно сдвинула брови.
— Гирта, я Тина Хэдис. Меня загримировал мой друг. Я пришла за тобой, бежим!
— Тина?.. Как это — бежим?.. — Гирта отпрянула и сжалась в кресле.
— Мы же с тобой собирались бежать с Манокара, помнишь? Мне повезло больше, но сейчас я могу тебя вытащить.
— Про тебя говорят ужасные вещи… — побледневшая Гирта натянуто улыбнулась.
— А что им еще остается? — пожала плечами Тина.
— Как ты сюда попала?
— Перелезла через решетку, запрыгнула на балкон.
— Запрыгнула?.. — Гирта нервно теребила рукав платья.
— Я ведь киборг. Пошли скорее!
— И куда я денусь потом?
— Попросишь политического убежища. В Кеодосе много инопланетных посольств, и кое-кто из них обрадуется случаю насолить Манокару. Можно и к здешнему правительству обратиться.
— Слишком неожиданно, Тина, — Гирта сжала руками виски. — Я никогда не верила всему, что про тебя рассказывают… Но я не могу бежать. У меня двое детей, и я жду еще одного.
— Где они?
— Спят у себя, на первом этаже.
— Мы заберем их с собой, — Тина прикинула, что в аэрокаре Джеральда вполне хватит места для пятерых.
— Нет, все это слишком неожиданно…
— У нас просто нет времени для долгих объяснений. Помнишь, как ты хотела вырваться с Манокара?
— Это было детство, — Гирта грустно улыбнулась. — Прошло все-таки десять лет. У меня наладилась жизнь, я — четвертая жена консула…
— Послушай, ведь ты должна безвылазно сидеть дома и соблюдать дурацкие обычаи! Когда-то тебя пугала такая перспектива.
— Я привыкла, — Гирта вздохнула. — Лучше уходи, пока тебя не арестовали.
Тина поняла, что эта усталая, печальная женщина, совсем не похожая на прежнюю Гирту, никуда с ней не пойдет, и на шаг отступила.
— По крайней мере, вы, четверо, нормально между собой ладите?
Болезненная гримаса, промелькнувшая на лице Гирты, означала, надо полагать, отрицательный ответ.
— В последнее время нас всех сблизило общее несчастье — господин изменяет нам с незийскими танцовщицами, — в ее голосе появилась горечь.
— Гирта, ну какая тебе разница, с кем консул трахается? Ты сможешь начать новую жизнь, твои дети вырастут свободными людьми — подумай об этом!
— Уходи, — вздохнула Гирта. — Ты ничего не понимаешь.
— Прощай.
Тина вышла на балкон, окинула взглядом двор — никого — и спрыгнула на землю. На душе было тяжело. Такое ощущение, как будто Гирта — независимая, остроумная, полная энергии — умерла и ее опустевшую оболочку занял совсем другой человек.
Разочарование не мешало Тине быть настороже, она вовремя отступила за ствол ракуны, когда из-за угла нетвердой походкой вышли в обнимку два сотрудника консульства.
— Деньги… Деньги я растратил, да… — говорил один заплетающимся языком. — Зато я честный…
— Тиш-ше… — оборвал его второй. — Тут везде эти… негуманоиды… Они нас зомбируют, если мы допустим в себя скверну… Славься, Манокар, гордая планета!.. — затянул он вдруг срывающимся голосом государственный гимн, но потом потерял равновесие и растянулся на белевшей в темноте дорожке.
Незамеченная, Тина перепрыгнула через ограду, вытащила из-под куста сверток с одеждой. Джеральд ждал ее на соседней улице, в своем аэрокаре.
— Ты одна?
— Одна. Поехали.
— Сорвалось?
— Нет. Просто она не захотела бежать.
Аэрокар поднялся в небо. Внизу стеклянно блестели округлые купола, серебрились двускатные крыши, покрытые материалом, издали похожим на рыбью чешую, переливались разноцветные рекламные щиты, колыхались ветви высоченных ракун, медленно кружили мобильные фонари.
— Завтра у тебя деловая встреча с Генлаором? — помолчав, искоса взглянул на Тину Джеральд.
— Да.
— Тогда я знаю, что нужно сделать.
— Что?
— Постричь тебя.
— Нет уж, только не это!
— Тина, когда я смотрю на твою прическу, мое сердце дизайнера обливается кровью. Между прочим, я регулярно стригу Ольгу и Ийму Вевано — обе гордятся своим безупречным вкусом, но к моей работе у них претензий нет.
— Джер, ты великолепно работаешь, только я не хочу никаких элегантных причесок. Если бы ты знал, как меня достали этим в школе на Манокаре! Нас учили быть красивыми, учили производить на окружающих приятное впечатление. Тех, у кого что-то не получалось, били. По лицу. Жаль, что Манокар так далеко от Тергарона.
— Почему? — не понял Джеральд.
— Потому что тергаронцы не упустили бы случая развязать войну и захватили бы Манокар. Они, конечно, жестокий народ, но у них нет того тихого изуверства, которое процветает на Манокаре. В общем, хуже бы не стало.
— А ты училась плохо? — осторожно поинтересовался дизайнер. — Извини, если…
— Сначала плохо, а потом, в старших классах, почти на «отлично». Я пошла на компромисс и очень старалась.
— И теперь тебя раздражает красота? Может, тебе стоит посетить психотерапевта? Я знаю одного хорошего, и берет он по-божески…
— Спасибо, Джер. Красота меня не раздражает. Мне нравится смотреть на красивых мужчин и женщин, но сама я лучше всего себя чувствую, когда у меня волосы откромсаны кое-как и одежда попроще. Если что-то использовалось как орудие ломки, оно теряет всякую ценность.
— М-м… Я-то вырос на Земле, у нас там другие школы… Такие вещи трудно представить. Но раз ты идешь на деловую встречу с директором корпорации, тебе надо быть на высоте.
— Не беспокойся, — Тина усмехнулась. — Генлаора я интересую прежде всего как киборг, а как киборг я и так на высоте.
Саймон укладывал вещи. На Элакуанкос обрушился тропический ливень, город был почти неразличим за его пеленой. Там, внизу, поднялась вода в каналах, заблестели в кои-то веки вымытые витрины, по улицам бежали бурлящие красные ручьи. В старой гостинице все помещения отсырели, и даже хрустящие поджаристые вафли, которые здесь каждое утро подавали на завтрак, сегодня оказались слегка влажными. Саймон съел их машинально, не чувствуя вкуса. Его ждал Кеодос — столица и административный центр Неза, нарядный мегаполис с управляемым климатом. Никаких ливней там не будет, зато будут враги. Много врагов, и худшая из них — Тина Хэдис.
Саймон сморщился, словно собирался заплакать, но пересилил себя и с тяжелым вздохом стал перекладывать из шкафа в чемодан одежду, флаконы с краской для кожи, пакетики с париками. Он придумал, как искупить свою вину перед «Перископом» и заработать много мейцана: для этого надо заставить Тину совершить еще одно убийство — и непременно оказаться рядом, отснять материал. Но вот тут-то и крылась загвоздка: Саймон боялся этого бездушного дьявольского создания до дрожи в коленях, до мучительных спазмов в животе. Киборги еще страшнее негуманоидов, и Саймон никогда не понимал тех, кто общается с ними, как с людьми. Но придется преодолеть себя, иначе — никакого мейцана.
Горничная сообщила, что прибыл аэрокар. Появился робот-носильщик — облезлый, с помятым корпусом, как и вся техника в этой гостинице, — подхватил чемоданы и со скрипом выкатился в коридор. Саймон обреченно потащился следом.
Офис «Галактического лидера» находился на проспекте Ит-Лимай-Кор («осиянная солнцем великолепная улица» в переводе с незийского), в десятиэтажном здании из черного и молочно-белого мрамора. Тина отправилась на встречу пешком, ей нравилось гулять по незийским городам.
По соседству с Ит-Лимай-Кор располагался квартал ресторанов. Несмотря на ранний час, тут было полно туристов, в воздухе то появлялись, то исчезали голографические вывески, звучала музыка — разностильные мелодии сплетались, соперничали, перекрывали друг друга. Около киоска с охлажденными фруктами Тина заметила манокарца. Лысоватый мужчина средних лет, в безупречно отутюженном мундире торговца третьего уровня, топтался перед витриной и придирчиво рассматривал экзотические плоды, выбирая, чем бы полакомиться, — такое впечатление создавалось на первый взгляд. Задняя стена витрины была зеркальной, и в ней отражался ресторан на другой стороне улицы, над крыльцом которого периодически вспыхивала голограмма: скользящие в медленном танце обнаженные незийки и женщины человеческой расы. Очевидно, как раз она-то и привлекла внимание несчастного торговца. Ни зайти в ресторан, ни проявить свой интерес в открытую тот не смел: в двадцати шагах от него остановился, будто бы рассеянно озираясь, сотрудник службы безопасности Манокара (один из тех, что охотились за Тиной на «Сиролле» — во время драки на четвертом ярусе он получил в живот крышкой от бака).
Обычная практика. Всех манокарских граждан, вынужденных по делам отлучаться с родной планеты, неизменно сопровождают секретные агенты. Если на манокарца поступит донос, в котором будет сказано, что тот «поддался скверне и не выразил должного отвращения к непотребному зрелищу», ему грозят серьезные неприятности. Торговец об этом ни на секунду не забывал. Купив розовато-зеленый лурум, он пошел своей дорогой, не глядя по сторонам. Агент, засунув руки в карманы, двинулся следом. Когда поравнялся с Тиной, она не смогла удержаться — подмигнула ему, обнажив зубы в не слишком приятной усмешке. Агент шарахнулся в сторону, врезался в группу гинтийских туристов и принял оборонительную стойку. Туристы его обругали. Убедившись, что нападать киборг не собирается, агент, в свою очередь, обругал туристов, нервно огляделся и кинулся догонять торговца.
Тина свернула на Ит-Лимай-Кор и подошла к зданию офиса. Дежуривший в фойе охранник, взглянув на нее, спросил:
— Госпожа Хэдис? На третий этаж, пожалуйста, господин Генлаор вас ждет.
Генлаор ждал ее не один. Вместе с ним в облицованном ониксовыми панелями кабинете размером с небольшой зал сидели двое мужчин — один пожилой, с лимонно-желтой кожей, выдававшей уроженца Шиайта, другой лет тридцати пяти, плотный и смуглый, с небольшими бесцветными глазами, и поразительной красоты девушка, пропорциями похожая на незийку. Люди и незийцы из-за генетических несовпадений не могли иметь общего потомства, так что ее внешность представляла собой, скорее всего, результат искусной работы хирургов.
— Мезехар, руководитель Отдела безопасности незийского филиала нашей корпорации. Риган, сотрудник Отдела безопасности. Джулия Дис, моя секретарша, — представил всех по очереди Генлаор.
Тине вспомнилась настенная надпись на втором ярусе «Сиролла».
— Итак, перейдем к делу, — Генлаор сцепил пальцы, внимательно глядя на Тину. — Вы знаете о случившейся трагедии, нет нужды пересказывать уже известное. Террорист ускользнул. Это очень ловкий и хитрый мерзавец, его трудно поймать. Он по-прежнему угрожает жизням десятков тысяч служащих нашей корпорации. Как президент «Галактического лидера», я обязан защитить их.
Президент?.. На презентации Генлаора представили как члена Совета Директоров. Заметив вопрос в глазах Тины, Генлаор пояснил:
— Наш прежний президент погиб при взрыве. Для «Галактического лидера» это невосполнимая потеря! Теперь я занимаю этот пост и намерен действовать решительно. Ради того чтоб обезвредить террориста, я не остановлюсь ни перед какими затратами. Миллион галов вас устроит?
— За что? — спросила Тина.
— За то, что проблема перестанет существовать.
— Я должна подумать, — она догадывалась, что ей предложат что-нибудь в этом роде. — Кроме того, мне нужна дополнительная информация. У вас есть фотография террориста?
Генлаор кивнул руководителю Отдела безопасности, и посреди кабинета появилась голограмма человека в полный рост: высокий, худощавый, длиннолицый, на голове круглый шлем с поднятым щитком, какие носят гонщики.
— Все, чем мы располагаем, — тихим голосом пояснил пожилой. — Недавно он проник в нашу компьютерную сеть и стер все данные о себе, какие нам удалось собрать. Кто он такой, неизвестно. У нас было еще два снимка, на которых он в этом шлеме, поэтому мы дали ему кличку — Гонщик.
— Как вам удалось заснять его?
— Он напал на наш филиал на Земле, — сообщил Генлаор. — Напал в открытую, ворвался туда… Это была его первая акция. В итоге правительство Земли отказалось предоставить нам территорию в Антарктиде, и мы понесли колоссальные убытки.
— Много было погибших?
— В тот раз жертв не было, — после секундной заминки ответил Генлаор. — Охрана хорошо себя проявила.
— Что вы еще о нем знаете?
— Это опасный маньяк с необычными возможностями. Его агрессивность направлена на всех, кто так или иначе связан с нашей корпорацией. Ну, вы сами видели… Действует в одиночку, без помощников. Обладает огромной физической силой. Вот, пожалуй, и все…
— В общем, это какой-то очень тоталитарный тип! — дополнила характеристику Джулия Дис.
Несмотря на серьезность темы, Тина едва сумела подавить улыбку. Слово «тоталитарный» было одним из самых распространенных ругательств во всех населенных людьми мирах, включая Манокар. Однажды она из любопытства заглянула в академический толковый словарь и нашла там следующее определение:
«Тоталитарный (режим) — основанный на полном господстве государства над всеми сферами жизни общества, насилии, фактическом уничтожении демократических свобод и прав личности, репрессиях в отношении инакомыслящих».
В своем точном смысле это слово употреблялось нечасто, зато его широко использовали все, кому не лень, в качестве уничижительного эпитета для своих оппонентов, означающего: «опасный, зловещий, нехороший». «Тоталитарным» называли кого угодно и что угодно, начиная с действительно одиозных структур вроде негуманоидного рабовладельческого общества на Кивасе и кончая религиозным проповедником, который сумел переманить некоторую часть прихожан у конкурирующих конфессий, или предприимчивой фирмой, выбросившей на рынок товар по демпинговой цене.
— Вы согласны? — нарушил молчание Генлаор.
— Я подумаю.
Генлаор не внушал ей особого доверия: складывалось впечатление, что он избегает сообщать конкретные факты, стремясь ограничиться обтекаемыми общими фразами. С другой стороны, Тина помнила разрушенные помещения на «Сиролле», убитых и раненых под обломками. Тот, кто это сделал, заслуживал смерти.
— Вы не пытались ликвидировать его своими силами?
— Мы уже потеряли пятерых наших сотрудников и трех профессионалов, нанятых со стороны, — все тем же тихим голосом сообщил Мезехар. — Если вы согласитесь нам помочь, Риган введет вас в курс дела.
— Хорошо. — Тина повернулась к Генлаору. — Что вы имели в виду, когда упомянули о его необычных возможностях?
— Силу, скорость реакции, выносливость… Его даже парализатор не берет.
— Он не киборг?
— Нет, — энергично запротестовал Мезехар. — На «Сиролле» присутствовало только два киборга — вы и один синисс, у нас есть данные входных детекторов. А Гонщик тоже находился на «Сиролле». В гриме, разумеется.
— Вы не проверяли всех загримированных?
— Их было слишком много — семьсот с лишним мужчин и вдвое больше женщин. Мода… Менять внешность с помощью грима проще, чем делать пластические операции. Если бы мы захотели их проверить, поднялся бы шум — ведь это уважаемые, состоятельные люди.
— Детекторы работали плохо. Манокарские агенты притащили с собой на «Сиролл» целый арсенал.
— Гонщик постарался, — кивнул Генлаор. — Его необходимо остановить.
— Все-таки вы уверены, что он не киборг?
— Тина, что с вами будет, если вы получите парализующий заряд? — спросил Генлаор вместо ответа.
— Хм… Я останусь в сознании, но двигаться буду медленней, чем обычно.
— Вот-вот… И то же самое произойдет с любым киборгом. Обыкновенный человек вроде меня потеряет сознание на несколько часов либо же, если заряд был слабый или задел его по касательной, пораженная часть тела онемеет на тот же срок. А для Гонщика это нипочем — в него стреляли из парализаторов почти в упор, несколько раз подряд. Трудно предсказать, сколько еще крови он прольет…
— Я согласна. Двадцать пять процентов от общей суммы — авансом, на расходы. Кроме того, вы должны уладить все вопросы относительно этого дела с Космополом.
— Об этом не беспокойтесь — после взрыва на «Сиролле» террориста объявили вне закона. А деньги будут переведены на ваш счет в течение суток, все налоги берет на себя «Лидер», — Генлаор с явным облегчением улыбнулся. — Скрепим наш договор?
Джулия Дис поднялась и скользящей походкой пересекла кабинет; вернулась с подносом, на котором стояло пять бокалов из светящегося зеленоватого хлиорита.
— За успех предприятия! — Генлаор первым поднял свой бокал.
Вино было густое, сладкое и слегка жгучее из-за добавленных незийских пряностей.
— Теперь вам нужно побеседовать с Риганом, — прошептал, повернувшись к Тине, руководитель Отдела безопасности. — Он будет вашим напарником и ответит на все вопросы.
Риган привел ее в другой кабинет, поменьше, с черным ворсистым полом и стенами из непрозрачного серого стекла. Окно закрывали белые пластиковые жалюзи — они не пропускали внутрь солнечных лучей, но сами слабо мерцали, словно с трудом сдерживали мощный напор дневного света.
— Я никогда еще не работал в паре с киборгом, — признался Риган, усадив Тину в кресло. — У вас есть вопросы?
— Разумеется. Вопрос первый: вы уверены, что Гонщик действительно выглядит как тот парень на голограмме?
— Уверен. Это не грим, мы подвергли изображение тщательному анализу.
— Насколько я знаю, анализ не всегда позволяет сделать однозначные выводы. Все зависит от состава грима.
— У «Галактического лидера» есть свои секреты, я не могу раскрывать их. Конкуренция — жестокая штука… Надеюсь, вы это понимаете. На голограмме вы видели именно Гонщика.
— Что он против вас имеет?
— Маньяк, — Риган выразительно пожал плечами. — Этим все сказано.
— Давно он преследует вас?
— Приблизительно год по условному летосчислению. По его вине корпорация понесла громадные убытки.
— Теракт он устроил в первый раз?
— Да. Он угрожал нам, потому и пришлось вызвать крейсер. Мы выглядели несколько… глупо, — Риган обезоруживающе улыбнулся и развел руками, — но этот тип слишком опасен, нужно любой ценой остановить его. Вы сами видели, что он натворил.
— Видела, — согласилась Тина. — Вы знаете, где он сейчас?
— В системе Раксы, у него там база. Сегодня утром оттуда пришло с космической почтой сообщение от нашего агента. Гонщик проскочил через гиперпространство — он часто так делает, психу терять нечего. Если мы пошлем к Раксе боевые корабли, он засечет их и успеет скрыться. Такое уже было три раза. Поэтому мы с вами полетим туда вдвоем, на космолайнере.
— Я бы предпочла свою яхту.
— Есть риск спугнуть его, он осторожен. Вам когда-нибудь приходилось охотиться за преступником вне закона?
Тина кивнула.
— Значит, опыт у вас есть, это хорошо.
Обычно вне закона объявляли террористов, чьи акции повлекли за собой жертвы, либо космических пиратов. Любой желающий имел право убить объявленное вне закона существо и заработать награду, если таковую кто-нибудь назначал. Преступник мог добровольно сдаться властям — в этом случае он вновь оказывался под защитой действующих в Галактике законов. Некоторые так и поступали.
Однажды Тина отдыхала на Шиайте, и местная полиция обратилась к ней с просьбой ликвидировать неуловимого террориста, устроившего несколько взрывов в больших городах. Тина справилась с этой задачей. Как потом выяснилось, бандит обладал нечеловеческой скоростью реакции и не чувствовал боли благодаря тому, что ежедневно вкалывал себе специальную смесь наркотиков. В другой раз над Вирром сбили пиратский корабль, и двое пиратов сумели добраться до планеты в спасательной капсуле. Местные власти вкупе с Космополом назначили за их головы премию, а Тина как раз нуждалась в деньгах. Она настигла пиратов в горах. Оба находились в жалком состоянии — голодные, полуобмороженные, больные; Тина не смогла хладнокровно прикончить их и сдала властям в живом виде.
— Когда мы летим?
— Через два дня, на «Аониде», — Риган потянулся к кнопке видеофона. — Я прямо сейчас забронирую места.
Когда Тина вышла на улицу, время близилось к полудню. Слепящее размытое солнце стояло в зените, но жара была вполне выносимая. Сверху Кеодос накрывал невидимый купол, который поглощал избыток тепла, — из-за него солнце и выглядело размытым. Тина неторопливо брела мимо белых островерхих зданий и ракун с длинными свисающими листьями. Ее занимал вопрос: если бы ей десять лет назад не удалось вырваться с Манокара — стала бы она такой же, как Гирта Нектал, или все-таки нет?
— …Нас со всех сторон окружает испорченный тоталитарный мир. Манокар — единственный островок в Галактике, на котором еще сохранились истинные ценности! Поэтому, — тут инструктор сделал многозначительную паузу, — вы должны быть очень осторожны. Вы — наш генофонд. Если кто-нибудь отстанет от группы, вас тут же похитят и зомбируют, будете потом лить горькие слезы! Запомните: все планеты, кроме Манокара — включая даже бедную поруганную Землю, которую мы должны посетить, чтобы поклониться праху наших далеких предков, — идут не по тому пути! В этом заключается трагедия человечества! Во всех мирах, кроме нашей родины, торжествуют враждебные нам силы, которые будут жадно тянуть к вам свои лапы!
Юные манокарки в одинаковых белых платьях и прикрывающих лица прозрачных белых вуалях слушали эту речь, напуганные и присмиревшие. Иные из них успели пожалеть о том, что ввязались в столь опасное мероприятие, как паломничество на Землю. А Тину переполняли радужные мечты: наконец-то она отделается от всего, что ей ненавистно, — начиная с этой осточертевшей вуали, из-за которой все вокруг словно тонуло в киселе. О Гирте Нектал она ничего не знала. Хотелось надеяться, что Гирта сбежала и теперь ждет ее на Земле, как договаривались.
После инструктора по безопасности взяла слово пожилая воспитательница:
— Вы должны поклониться праху своих предков, но еще вы должны сберечь себя и вернуться на родину неиспорченными! Мы, старшие, за вас отвечаем. К другой планете очень трудно приспособиться — если у кого-то закружится голова или возникнет вялое состояние, не удивляйтесь, это обычная реакция. Мы позаботимся о тех, кто почувствует себя плохо. Наша группа проведет на Земле только один день и полетит домой. Внешний мир очень опасен, но мы сумеем защитить вас! Есть только одна планета, свободная от скверны и тоталитаризма, — это наш Манокар, а все остальные погрязли в пороках и катятся в заслуженную пропасть. Радуйтесь, что вы родились на Манокаре!
Мужчина-инструктор тихонько вышел, и воспитательница откинула вуаль, открыв свое бледное морщинистое лицо.
— Помните о том, что вы — драгоценный генофонд Манокара! — продолжила она строгим голосом. — У вас есть великий долг — подарить своей родине новых граждан, поэтому с вами ничего не должно случиться. Мы будем вас охранять, но вы сами тоже следите друг за другом, чтобы кто-нибудь не потерялся. Враги Манокара будут подстерегать нашу группу за каждым углом!
Тина тихонько вздохнула и сменила позу. Она не хотела быть «генофондом Манокара», она хотела жить в ярком многообразном мире, о котором знала из книг и инопланетных телепрограмм. Завтра она сбежит.
Всю ночь она не могла уснуть, утром поела торопливо, без аппетита. Даже чай показался невкусным, и Тина отставила чашку, но воспитательница, внезапно возникшая рядом, настояла, чтоб она выпила все до последней капли. Тина пожала плечами, однако подчинилась: в конце концов, терпеть осталось совсем недолго. Девушки тихо переговаривались или чинно сидели, положив руки на колени — как и полагается благовоспитанным молодым манокаркам, чьи родители занимают высокое положение в обществе; воспитательница назойливо привязывалась к тем, кто еще не допил свой чай. Вскоре разговоры стихли, в салон вошел инструктор. Всех построили парами и вывели на поле космопорта, где ждал аэробус. Тина пыталась поймать ускользающую мысль: как будто она собиралась сделать сегодня что-то важное… такое, от чего зависит вся ее жизнь… Потом ей стало все равно.
Их куда-то везли, ярко светило теплое желтое солнце. Аэробус приземлился, паломниц вывели наружу. Зелено-голубой пейзаж, какой-то холм впереди. Кружилась голова. Инструктор велел встать на колени и поклониться холму, Тина вместе со всеми выполнила команду. У нее не осталось ни одной мысли, ни одного желания. Снова полет на аэробусе, космопорт, эскалатор корабля.
Всех развели по каютам. Как и три ее соседки, Тина сидела на койке, благовоспитанно сложив руки на коленях, и смотрела в одну точку перед собой. Понемногу у нее разболелась голова, а заодно вернулась способность думать. Видимо, в чай добавили какой-то наркотик, и она попалась! Хотя можно было заподозрить неладное, еще когда воспитательница так настойчиво уговаривала всех «ничего в чашках не оставлять, а то после пить захочется». В бессильной ярости Тина сжимала и разжимала кулаки.
Вечером девушек собрали в салоне.
— Плохо себя чувствуете? — заботливо осведомилась воспитательница. — Так всегда и бывает, если молодой неокрепший организм попадает на чужую планету. Не волнуйтесь, до завтра все пройдет. Мы поклонились праху наших предков и никого не потеряли, это самое главное. Но впереди у нас тяжелое испытание! Мы не полетим прямо на Манокар — нам придется совершить пересадку на Ниаре. Что-то в агентстве напутали с этими рейсами… Я надеюсь, что на Ниаре с нами ничего нехорошего не случится. Это страшная планета, средоточие скверны! Там на каждом шагу бегают негуманоиды! Ох, только бы добраться домой живыми… — старая женщина покачала головой, сокрушенно прижала к щекам ладони, и невозможно было понять, играет она заученную роль или на самом деле боится.
Тина ощутила слабый проблеск надежды: значит, у нее есть еще один шанс. Последний.
В Кеодосе Саймона ждало послание от шефа — две капсулы мейцана и записка:
«Саймон, не подведи! Ты знаешь, что тебя ждет, если ты нас подведешь. Пока я в тебя верю».
Скривившись, Саймон скомкал бумажку. Возникло искушение сразу же проглотить одну из капсул, но он сумел совладать с собой. Драгоценный наркотик понадобится потом, для осуществления плана. Зато, если Саймон оправдает ожидания «Перископа», у него будет много мейцана… Ради счастливого будущего можно потерпеть.
Ему удалось разузнать, в каком отеле остановилась Тина Хэдис, и на другой день, с утра пораньше, Саймон занял наблюдательный пост около подъезда, оформленного в виде друзы сиреневых кристаллов. «Ронокл» представлял собой сверкающую стеклянную пирамиду, к подножию которой прилепилось четыре таких друзы. Один из самых шикарных отелей в Кеодосе. Саймон не мог позволить себе снять здесь номер: две трети своих гонораров он получал натурой, в виде мейцановых капсул (мейцан — большая редкость и стоит бешеных денег); у него попросту не хватало средств на то, чтобы жить в таких заведениях, и это еще больше настроило его против Тины.
Наконец она появилась. На ней был потрепанный серый комбинезон с расстегнутым воротом и закатанными рукавами, на запястье красовался черный браслет. Прическа выглядела так, словно над ней поработал пьяный и в придачу косой парикмахер. Невзирая на это, портье-незиец предупредительно распахнул перед киборгом дверь.
Саймон мысленно застонал. Ведь он собирался следить за ней и на тот случай, если Тина его заметит, придумал легенду: будто бы он впервые увидал ее на «Сиролле» и с тех пор романтически влюблен (черный браслет не помеха — пусть киборги не могли размножаться, многие из них сохраняли способность заниматься любовью и получать при этом удовольствие). Но только последний дурак поверит, что можно увлечься такой женщиной — непричесанной, неэлегантной! Тина примет его за манокарского шпиона и свернет ему шею. Или даже начнет пытать… Несмотря на жару, Саймон покрылся липким холодным потом: поскольку он не манокарский шпион, он при всем желании не сможет сообщить ей никаких государственных тайн, чтобы спасти свою жизнь!
Тина двинулась вперед по улице, обсаженной ракунами, Саймон поплелся следом, соблюдая почтительную дистанцию, прячась за киоскам и лавируя в толпе. Он пошел на смертельный риск единственно ради мейцана — и нет рядом никого, кто мог бы оценить его мужество.
На соседней улице киборга окликнули:
— Тина! Тина Хэдис!
Она повернулась на голос, и Саймон тоже повернулся: около аэрокара, приземлившегося на специальной площадке, стояло ослепительное создание. Девушка принадлежала к человеческой расе — чуть тронутая тропическим загаром светлая кожа, роскошные золотистые волосы и округлые ушные раковины не позволяли в этом усомниться, — но такой длинной изящной шеей и такими восхитительно длинными ногами может обладать только незийка. Саймон вспомнил, что мельком видел ее на «Сиролле».
— Привет! — кивнула ей Тина.
— Давайте вместе позавтракаем? — улыбаясь, предложила незнакомка. — Тут, за углом, есть прелестное кафе!
Воспрянув духом, Саймон пошел за ними. Если кто-нибудь поинтересуется, в чем дело, он сможет сказать, что влюблен в золотоволосую, — вполне правдоподобная версия.
К столику подъехал робот с заказом. Тина ограничилась чашкой кофе и апельсином, Джулия Дис взяла кофе, бутерброд с икрой, салат и мороженое.
— Этот тип меня жутко нервирует! — сообщила она доверительным тоном, съев несколько ложек салата.
Краем глаза Тина заметила, что сидевший за соседним столиком худощавый парень, услыхав эти слова, низко наклонился над столешницей: то ли приготовился лакать бульон, не пользуясь ложкой (в разных мирах — разные обычаи, и на Незе, всегалактическом центре туристического бизнеса, давно уже разучились чему бы то ни было удивляться), то ли попытался спрятать лицо в тарелке.
— Вон тот? — тихо спросила Тина.
— Нет! — Джулия состроила гримаску. — Это один из моих тайных поклонников. Он какой-то застенчивый, смущается… А я говорила про того кошмарного тоталитарного террориста. Я его так боюсь! Вас долго оперировали, чтобы сделать киборгом? — Она перескочила на новую тему внезапно, без всякого перехода.
— Почти девяносто суток.
— А меня — четырнадцать. Это для рекламы, бесплатно, а вообще эти операции очень дорого стоят. И потом меня сразу взяли на работу в «Галактический лидер»! Секретарша президента корпорации должна быть самой красивой. Вы будете оперироваться, когда вам заплатят?
— Зачем?
— Ну, чтобы поменять внешность… Все так делают. Я вот после операции совсем изменилась, как будто стала другим человеком! — Джулия мелодично рассмеялась. — Мой облик создал доктор Вышинский — правда, потрясающая работа, вам нравится?
— Да, результат великолепный, — согласилась Тина. Доктор Вышинский, известный хирург-дизайнер, клиника которого находилась на Ниаре, сумел превратить Джулию в существо редкой красоты — но, несмотря на это, Тине было с ней скучно.
— Раньше я была обыкновенная, а теперь на меня все смотрят! Это так классно, ага?
— Безусловно.
— А это правда, что у вас под кожей спрятаны всякие ужасные штуки?
— Киборги тем и отличаются от людей, что в их телах есть имплантированные устройства, — уклончиво ответила Тина.
— Вы можете что-нибудь такое показать?
— Если я сделаю это в кафе, меня оштрафуют за нарушение общественного порядка.
— А если поедем ко мне — покажете?
— К сожалению, я сегодня занята.
Одна только мысль о том, что придется достаточно долго находиться в обществе Джулии и выносить ее болтовню, заставила Тину содрогнуться. Почему красота и ум не всегда идут рука об руку?.. Силарский священник утверждал, что глупость — это нечто вроде болезни и представителя любой разумной расы можно от нее излечить. Интересно, могли бы силарцы вылечить Джулию Дис?
— Незийки изящней и грациозней, чем человеческие женщины, а у меня все пропорции, как у незийки, вы заметили? Доктор Вышинский сказал, что создал шедевр! Это он про меня так сказал. Я обожаю секс! А правда, что на Манокаре женщин держат взаперти?
— Правда.
— Генлаор угрожал, что меня тоже будут держать взаперти, если я начну выбалтывать секреты корпорации, — Джулия обиженно надула губки. — Можно подумать, что я вообще ничего не понимаю! Он такой грубый и жутко боится Гонщика, а наш прежний президент был настоящим джентльменом, и они с Генлаором друг друга терпеть не могли. Однажды так поругались из-за каких-то клонов, что аж кричали! Теперь я буду секретаршей у Генлаора, это ужас, ага? А правда, что все киборги очень сильные?
— Как правило, киборги сильнее людей.
— Вот здорово! — Джулия отодвинула пустую тарелку и взялась за мороженое. — Я никогда еще не спала с киборгом.
— Вы с Ниара? — дипломатично спросила Тина.
— Ага. Там у нас главный офис. На работе неинтересно. Представляете, надо говорить, как по-написанному! Меня специально тренировали, даже под гипнозом. Такая тоска! Все время вот так: «те-те-те, те-те-те…» Зато, когда я не на работе, я говорю, как хочу! Пусть они все… — Джулия прибавила нецензурное ругательство и хихикнула. — А на Манокаре секс вообще под запретом?
— Нет. Но секс на Манокаре — это совсем не то, что любовь между свободными людьми.
— Доктор Вышинский сказал, что я — совершенство. И все эти… ну, его коллеги, они даже рты разинули, когда меня увидали! Такие все были обалдевшие! Вы куда?
— Мне пора, — вежливо улыбнулась Тина. — Я скоро отбываю с Неза, нужно уладить кое-какие дела. До свидания.
Саймон вышел из кафе следом за ними. Он чувствовал себя обманутым: мило поболтали и разошлись… Он-то надеялся, что киборг убьет Джулию — вот это была бы сенсация что надо! За такую находку шеф осыпал бы его мейцаном. «Проклятые шлюхи…» — процедил Саймон сквозь зубы, глядя, как Тина удаляется мимо белоснежных незийских зданий, сотканных из множества арок и колонн.
Джулия тоже смотрела ей вслед, на личике девушки застыло выражение разочарования и обиды.
— Не боитесь дружить с киборгами? — спросил Саймон, остановившись рядом. Вообще-то, слишком красивые женщины внушали ему страх, но Джулия Дис достаточно глупа, чтобы не бояться ее.
— Она какая-то сухая и зажатая! — фыркнула Джулия. — А еще киборг! Как вас зовут?
— Артур, — он назвал первое пришедшее на ум имя. — Зайдем в кафе?
— Я только что там была. Мне надо в офис.
— Давайте я провожу вас до офиса?
Саймон не собирался просто так ее отпускать: на то он и эксцессер, чтобы создавать скандалы из ничего. Он сумеет накалить обстановку и довести дело до запланированной развязки.
— У меня просто нет слов, когда я на вас смотрю, — проникновенно признался он, глядя сбоку на Джулию. — Вами невозможно не восхищаться! А эта Тина наверняка презирает вас… Все киборги считают людей низшими существами. Вы заметили, как высокомерно она с вами разговаривала?
— Да… — не стала отрицать Джулия, сразу насторожившись. — Заметила…
— Вы должны доказать ей свое превосходство.
— Противная зануда, она даже одеваться как следует не умеет! Вы видели, что на ней надето?!
Саймон мысленно поздравил себя с успехом.
— Обязательно скажите ей об этом, Джулия! Пусть она знает свое место.
— Я ее боюсь, — Джулия вздохнула и передернула плечами. — Ее наняли убить террориста, который всех взорвал… Ой!.. — она прикрыла рот ладошкой. — Артур, вы никому не расскажете? А то Генлаор рассердится…
Они свернули на Ит-Лимай-Кор, впереди высилось черно-белое здание «Галактического лидера».
— Давайте сегодня вечером встретимся? — предложил Саймон. — Тогда и побеседуем… Во сколько вы уходите с работы?
— Обычно когда стемнеет… — Джулия испуганно хлопала своими длинными ресницами.
— Я буду ждать около вашего аэрокара.
Саймон прикинул: одной капсулой придется пожертвовать, но зато он вытянет из этой куклы ценную информацию. Значит, «Лидер» нанял киборга для расправы с террористом… С одной стороны — готовый материал для «Перископа», с другой — это не совсем то, чего ему хотелось бы. Террористы, а в особенности террористы-одиночки, вызывали у Саймона сочувствие и симпатию: они нередко устраивали теракты для того, чтобы самовыразиться и показать свое отношение к миру. Нельзя же их за это убивать! Тем более что для «Перископа» они полезны — бесплатно поставляют великолепные кадры: трупы, развалины, кровь… Знай только снимай, если посчастливилось оказаться рядом. Саймон вспомнил тупого охранника на «Сиролле», который не пустил его на девятнадцатый ярус, и выругался. Смотреть щекочущее нервы кино хотят все — однако же очень многие эксцессеров не любят! Одно из необъяснимых противоречий человеческой натуры.
В отеле Тину поджидал Джеральд.
— Это тебе, — он поставил на столик небольшую коробку цилиндрической формы. — Персональный подарок от нашего шеф-повара.
— От шеф-повара?..
Тине сразу пришло на память сражение с манокарскими агентами на четвертом ярусе. У шеф-повара «Сиролла» вряд ли есть основания относиться к ней хорошо — после того, что она устроила в его владениях!
— Не угостишь? — Джеральд с любопытством смотрел на закрытую коробку. — Он старался изо всех сил, охота попробовать…
Тина сняла крышку. Внутри был торт в виде незийского дворца.
— Но почему, Джер? Ты не знаешь?
— Когда началась презентация, старик принимал ванну. Тут как раз и рвануло. Свет погас, его осколками от зеркала порезало, а он даже встать не мог — ноги отнялись, из-за шока. Так и сидел, пока ты до него не добралась.
Она вспомнила пожилого незийца в ванне. Значит, это и был шеф-повар «Сиролла»…
— У нас сейчас ремонт идет полным ходом, — добавил Джеральд. — Работы по горло. Я закажу кофе в номер?
— Заказывай.
Тина нажала на кнопку, и часть внешней стены скользнула вверх. Комната превратилась в громадную лоджию.
— Как твоя встреча в «Лидере»?
— Именно то, что я думала, — она поглядела вниз: белесовато-зеленые зонтики окружавших гостиницу ракун с такой высоты казались крохотными. — Джер, я и сама хотела это сделать. А раз еще и деньги заплатят…
— Ясно, — Джеральд кивнул. — «Лидер» сейчас в незавидном положении. У них сорвалось несколько серьезных сделок, и Морвалес настоял на штрафе — из-за крейсера. «Сиролл» тоже расторг с ними контракт, будем теперь закупать детекторы у «Сверхсолнца».
Насчет детекторов на «Сиролле» Генлаор обмолвился: «Гонщик постарался». Тина задумчиво теребила ворот комбинезона — ей не все было понятно в этой истории.
Автомат принес кофе, они с Джеральдом устроились в шезлонгах около столика из серебристого металла. В комнату падали косые солнечные лучи, и в столешнице вспыхивали, дробясь, белые звезды, на потолке дрожали блики. Снаружи раскинулся под светло-голубым небом необъятный город; отдельные здания — чаще всего стеклянные пирамиды или окрашенные в нежные тона гигантские сростки вытянутых кристаллов — возносились над крышами окрестных строений, поражая взгляд своими размерами. Простор и свет — как раз то, чего не хватало Тине на Манокаре. Когда она впервые попала на Ниар, Леверра, город с космопортом, очаровал ее не меньше, чем Кеодос.
Агенты манокарской службы безопасности, сопровождавшие паломников, сознавали, что сели в лужу: наркотик, который добавляли в чай, у них кончился — никто ведь не рассчитывал, что обратно придется лететь с пересадкой. Тина видела, что они нервничают. Воспитательница тоже беспокоилась — когда, перед высадкой, девушек собрали в салоне, ее голос дрожал:
— Нас обманули! Будто бы в бортовом компьютере того космолайнера, на который мы вначале купили билеты, какой-то вирус и лететь опасно… Компьютер — это, девочки, такая механическая штука вроде робота, но с головным мозгом, все знают, да? Нам поменяли билеты и выплатили неустойку, но кому эта неустойка нужна, если кто-нибудь здесь потеряется?! Это же страшный тоталитарный мир, и надо держаться всем вместе, чтобы никого не зомбировали! Они как узнают, что мы с Манокара, так сразу и начнут нас куда-нибудь заманивать…
Она могла бы развивать эту тему до бесконечности, но тут в салон заглянул инструктор и сообщил, что высадка началась.
— Чтоб никто ни на шаг в сторону не отходил! — раздраженно предупредил он юных манокарок. — И никуда не глазейте, если хотите вернуться домой живыми, поняли? А то здесь на такое можно насмотреться… Пошли!
Его жесты были резкими и нервозными. Тина усмехнулась под вуалью: еще бы, стеречь людей, которые находятся в полном сознании, — это совсем не то, что присматривать за толпой одурманенных наркотиком безвольных марионеток.
— Паломничество на Землю — наша многовековая священная традиция, а они со своими бортовыми вирусами все хотят осквернить! — жалобно причитала воспитательница. — Держитесь друг за друга, чтобы никто не пропал!
Оказавшись снаружи, Тина остановилась посмотреть на звездолеты, но ее тут же грубо толкнули вперед. Она стиснула зубы, заметив, что остальные пассажиры с веселым любопытством наблюдают за тем, как хмурые манокарские агенты загоняют паломников в арендованные аэробусы. Когда-нибудь она рассчитается с Манокаром за это унижение, а сейчас надо найти способ освободиться.
Их аэробус кружил над Леверрой на большой высоте — час, другой, третий. Город расстилался внизу: неупорядоченный, если сравнивать с манокарскими городами, но яркий и манящий. Блестели в лучах зимнего солнца шпили и ажурные металлические башни; округлые купола, отливающие перламутром, чередовались с угловатыми многогранниками, на плоских крышах которых виднелись не то механизмы, не то растения — Тина не могла разобрать. Понемногу небо заволокло мягкими плотными облаками, повалил снег.
— Все, время вышло! — объявил пилот. — Обед.
— Какой еще обед?! — злобно спросил инструктор по безопасности.
Они говорили на общегалактическом, и Тина, хоть и с некоторым трудом, понимала, о чем идет речь.
— У меня обед. И оплаченное время истекло.
— Мы еще заплатим. Сколько вы хотите?
— Я хочу есть, господа тоталитаристы!
Инструктор сунул руку в карман — скорее по привычке, чем с умыслом, но между кабиной и салоном тут же возникла туманная мерцающая перегородка. Инструктор на несколько шагов отступил и плюхнулся в кресло, его плечи поникли: теперь уже на компромисс рассчитывать не приходилось.
— Какая наглость! — вскочив со своего места, гневно выкрикнула воспитательница. — Это они тоталитаристы, а не мы! Манокар — единственная в Галактике нетоталитарная планета, на которой люди могут жить, следуя истинным ценностям! Это же все знают!
Аэробус пошел на снижение, опасный город приближался. Соседка Тины, невзрачная пугливая девушка с длинной косой, тихонько заплакала.
— Только держитесь друг за друга! — обморочным голосом посоветовала воспитательница. — Крепко держитесь, а то пропадем!
Приземлились на засыпанной снегом площади, окруженной высокими желтыми зданиями с тускло-золотыми гранеными колоннами. Это была площадь Остывшего Солнца — впрочем, ее название Тина узнала намного позже. Двери раскрылись, все высыпали наружу.
— Вы скоро вернетесь? — услыхала она вопрос инструктора, обращенный к пилоту. Вопрос был задан заискивающим тоном.
— Через часок-другой.
— У меня же девчонки замерзнут! Если вы разрешите нам подождать в аэробусе, мы хорошо заплатим.
— Погрейтесь вон там, в кафе, — на всех места хватит.
— Нам нельзя в кафе! — твердо заявил инструктор. — Ну давайте договоримся…
Было холодно. Соседка Тины мертвой хваткой вцепилась в ее локоть (очевидно, восприняла слова воспитательницы как руководство к действию). Тина с мрачной гримасой высвободила руку.
— Вы заломили, — вздохнул инструктор, — но я согласен!
Снег повалил гуще. Пилот сунул пачку денег в карман, и скользящая дверь аэробуса вновь отъехала в сторону. Все подались вперед, желая поскорей оказаться в теплом салоне, а Тина отступила назад.
Она шла быстро, почти бежала. Спохватившись, сорвала и отбросила в сторону ненужную теперь вуаль. Гонятся за ней или нет, невозможно было понять — и площадь с аэробусом, и улицу позади скрывала белая пелена.
Тина знала, что должна попросить политического убежища — причем как можно скорее, пока ее не схватили, — но не очень-то представляла себе, как это делается. Ни одного полицейского поблизости не было (или, может, она их не видела из-за метели). Мимо скользили автоматы, убиравшие снег, а прохожие исчезли (спустились в подземные туннели, которыми здесь пользуются во время ливней и снегопадов, — но об этом Тина тоже узнала гораздо позже). Завернув за угол, она врезалось во что-то мягкое и теплое, синевато-серое. «Извините», — произнес странный булькающий голос. Девушка отшатнулась. Похожее на небольшой холм существо двинулось дальше, от него валил пар. Негуманоид — она в первый раз увидала одного из них вблизи!
Через некоторое время снегопад прекратился. Леверру накрывал сверху облачный купол, и под ним сверкали яркие здания — синие, желтые, серебристые, красные. Многие их них стояли на массивных опорах-колоннах; Тина вошла под сень одной такой громадины: снега тут не было, зато между колоннами гулял ветер, пол покрывала блеклая истершаяся мозаика. Нужно найти вход — внутри наверняка есть люди, к которым можно обратиться с просьбой о помощи. Она замерзла и еле шевелила пальцами, но по-прежнему смотрела на город с восхищением. Леверра такая огромная! (Спустя два года Тина узнала, что Леверра вовсе не огромная — по меркам Ниара, конечно: небольшой городок рядом с космопортом, только и всего). Услыхав позади шаги, она обернулась, приготовившись произнести заранее выученную фразу на ломаном общегалактическом: «Извините, я инопланетянка и нуждаюсь в политическом убежище. Пожалуйста, проводите меня в полицию!» — и увидала злых, раскрасневшихся от мороза манокарских агентов.
Драться Тина в то время не умела. Инструктор по безопасности наотмашь ударил ее по лицу и прорычал:
— Куда вуаль подевала, шлюха?
Девушка молчала, сжав зубы. Агенты почти бегом поволокли ее по улице. Впереди показалась группка людей — Тина приготовилась позвать на помощь, но тут в плечо вонзилась игла, и все подернулось туманом.
— …Скажи спасибо, что в пуговице твоего платья был передатчик, — говорила потом пожилая воспитательница, качая головой. — А то бы мы без тебя улетели! Мы всем вам приспособили такие передатчики, чтобы сберечь вас. Что же на тебя такое нашло, Тина? Ты же хорошо в школе училась!
Тина молчала. С того момента как действие наркотика кончилось и она пришла в себя в крохотной одноместной каюте на «Эдлоосе», она не проронила ни слова. Нужно было не только выбросить вуаль, но еще и раздеться догола — тогда бы ее не поймали! Ради свободы она готова была перешагнуть и через правила хорошего тона, и через стыд, но ей просто не пришло в голову насчет передатчика в пуговице.
— Значит, тебя зомбировали! — скорбно вздохнула воспитательница. — Ох, вот беда приключилась, как ты нас подвела! Если бы ты потерялась на этой тоталитарной планете, нас бы всех отдали под суд и приговорили к публичной порке — ты хоть понимаешь или нет? Молчишь как неживая! Когда вернемся домой, тебя сначала накажут, а потом заберут в психиатрическую больницу и будут лечить, чтобы ты стала такая, как надо!
Тине повезло (если это можно считать везением): не долетев до Манокара, «Эдлоос» врезался в пересадочную станцию.
— Чудесно! — Джеральд отставил пустое блюдечко. — Старик превзошел самого себя.
— Передай ему, что мне очень понравилось. Хочешь еще? Я столько не съем.
— Если я слопаю весь твой приз, это будет нечестно, — возразил Джеральд.
— Тогда я Ли отнесу. Она поправляется, рука растет хорошо. Я их с Ольгой сегодня навещала.
Тина откинулась в шезлонге, глядя на крыши Кеодоса. Если у нее и возникали порой сомнения — а стоит ли ввязываться в это дело и сотрудничать с «Галактическим лидером»? — то, вспомнив девятнадцатый ярус «Сиролла», она мгновенно от них избавлялась. Террориста надо убить просто потому, что он террорист. Не имеет значения, какими мотивами он руководствовался. Важны не мотивы, а результат. В данном случае результат — это раздавленная рука Ли, неизвестная женщина с размозженной головой, трупы охранников под обломками. Тина согласна была превратиться в машину для убийства и прикончить Гонщика без всяких колебаний. Лишь бы он не успел сдаться властям: наняв искушенного адвоката, террорист может представить дело в выгодном для себя свете и добиться от судей снисхождания. А от нее он снисхождения не дождется.
— Послушай, Тина… Давно хотел спросить… Когда ты решила стать киборгом, ты так круто изменила свою жизнь… Верно, что это была экспериментальная операция с вероятностью летального исхода пятьдесят на пятьдесят?
— Верно, — Тина заглянула в свою чашку: кофе там не осталось.
— Ты не боялась?
— Джер, мне нечего было терять. Я боялась вернуться на Манокар.
— Я видел Манокар в «Новостях»: аккуратные такие домики примитивной архитектуры, устаревшая техника, нарядные грациозные женщины… правда, лиц не рассмотришь — все в вуалях. Скучноватый мир, и ничего зловещего.
— Зловещее не всегда вылазит напоказ. Там достаточно стабильная жизнь… Но там мы с тобой, например, никогда не смогли бы сидеть вот так и болтать. Там на все случаи жизни есть обязательные ритуалы, и увиливать от них нельзя. Там человек по рукам и ногам связан своей возрастной, половой, сословной принадлежностью и должен вести себя строго определенным образом, понимаешь? При этом личные склонности и желания в расчет не берутся. В результате многие люди живут не так, как им в глубине души хотелось бы. Не говоря уже о мощной цензуре: инопланетные передачи под запретом, любое произведение искусства, не получившее одобрения властей, подлежит уничтожению.
— Тогда я не понимаю, почему на Манокаре живет так много народа… В смысле почему не разбегаются?
— Как видишь, я сбежала, — усмехнулась Тина, — и для этого мне пришлось стать киборгом. Если за свободу надо платить — я согласна. Удрать с Манокара очень сложно, иначе там бы давно уже никого не осталось, кроме правительства… — Помолчав, она добавила: — Пожалуй, я утрирую. Там слишком много людей, которые просто не представляют себе, что можно жить по-другому.
— Тогда я не хотел бы туда попасть… — Джеральд потянулся. — Знаешь, а ты мне нравишься!
Они никогда не были влюблены друг в друга — их связывала прочная, однако совсем не романтическая дружба, — но бывало, что занимались любовью, если возникало настроение. Отношения, немыслимые для Манокара, зато достаточно распространенные на таких планетах, как Земля, Нез или Ниар. Тергаронцы, руководившие проектом, исходили из того, что киборгов не следует лишать права на полноценную личную жизнь («это может повлиять на боевой дух», как выразился один офицер высшего командования), и Тина после операции осталась нормальной женщиной, если не считать утраченной способности к воспроизводству. Сбросив комбинезон, она улыбнулась: а жалко, что инструктор по безопасности и та воспитательница не могут сейчас ее увидеть!
